Золотая рыбка. Киноповесть

Золотая рыбка

Киноповесть

Миша Димишин

© Миша Димишин, 2024

ISBN 978-5-0062-2126-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Золотая рыбка

Глава 1. Слабохарактерные мужчины

У ворот гаража стояли двое мужчин среднего возраста. О женщинах таких лет говорят, как о плодах, «в самом соку». А для наших мужчин подходило выражение «в самом расцвете сил». Один – худощавый, аккуратно причесанный, в модном джинсовом костюме, а второй – крепкого телосложения в рабочих брюках, помятой шведке и стоптанных ботинках.

Гараж не открывали многие месяцы, замочные скважины покрылись ржавчиной и грязью. Кустистые пучки травы пробивались из-под асфальта у его входа.

– А открывать, Лёха, давай сам, – худощавый модник вынул из кармана джинсовой куртки пару сейфовых ключей и передал их товарищу.

Леха лишь глянул на ключи и безошибочно вставил каждый в свою скважину, провернул их и открыл створку ворот гаража. Мужчины вошли внутрь. Там царило запустение. Все, включая кожаный диван и пару стульев у дальней стены, покрылось пылью, а полка над ними заросла паутиной. Но воздух в боксе был достаточно свежий, сказывалась хорошо устроенная вентиляция помещения.

– Вот такая будет тебе жилплощадь. Места много и даже морозилка есть, – худощавый стер пальцем пыль с полки распахнутого настежь холодильника и поднял рубильник в настенном электрощитке.

Холодильник вздрогнул и мягко «заурчал». Лёха осмотрелся, подошел и уже по-хозяйски щелкнул выключатель освещения. Вспыхнули боковые бра.

– Нормалек. Остаюсь. С моей Ларисой жить невозможно, – объявил Лёха.

– Понимаю, – поддержал решение товарища худощавый, – Правильно делаешь, чего ждать? – вздохнул он, – Это еще цветочки, что она по подружкам бегает, ягодки будут впереди.

– Да, какие цветочки-ягодки? Ты всего не знаешь, – отмахнулся Лёха, – Мы из этих «ягод» уже варенье сварили и лопаем каждый день.

– Ну, если у вас «варенье», то тем более, – усмехнулся худощавый, – Короче, ты эту ночлежку покупаешь?

Леха не ответил. Со знанием дела он потрогал ботинком бетонные полы и в сомнении потер подбородок.

– Что-то не так? – поинтересовался продавец.

– Гараж хороший, – проронил Лёха, – Вот только смотровой ямы нет. Масло в двигателе поменять – и как? Под машиной на полу лежать?

– Ты что, будешь сам этой ерундой заниматься? В сервис отогнал на часик – и порядок. А здесь будешь жить и «коня» своего держать, – подбадривая бездомного автомобилиста, продавец хлопнул Лёху по плечу и объявил цену, – За гараж четыре штуки баксов. Считай, в полцены его берешь.

От озвученной суммы Лёха аж присвистнул.

– Ниче себе полцены! Это кто так посчитал? Надо сбавить. Здесь даже смотровой ямы нет, – поджал он губы.

– Далась тебе эта яма, – простодушно улыбнулся продавец, – А сбавить это не ко мне. Сам знаешь.

Гаражный бокс принадлежал его племяннику. Тот лет пять как перебрался в Прагу. Точнее, сбежал туда после неудач в бизнесе, скрываясь от налоговых долгов. Квартиру он передал бывшей жене, а о гараже в спешке позабыл. Он достался ему от деда. Тот построил в незапамятные времена рядом два бокса: один – себе, а второй —внуку и не стал разделять их перегородкой. Её дед соорудил позже: после ссоры с отпрыском он отделил бокс внука от своего кирпичной стеной.

Три года назад дедушка почил в бозе, вдова его половину бокса продала, переехала к дочери в Германию, а вторая половина осталась стоять бесхозной.

От деда внуку достался не только капитальный гараж, а и звучная фамилия Мильмон. Да и назвали малыша в честь деда гордым именем Эдуард. Теперь же Эдуард Мильмон-младший едва сводил концы с концами в своем ресторанчике на окраине Праги и попросил дядю продать его гараж. Тот на недельку прилетел из Чехии по своим делам и согласился помочь племяннику в решении и его дел.

Эту историю продавец пересказал Лёхе, пока они ехали смотреть гараж. Теперь же смекалистый Лёха хотел сбить цену покупки и указал очевидный недостаток бокса – отсутствие смотровой ямы. Для жилища автомобиля это имело значение.

Продавец задумался и уже решился на скидку, но тут его осенило.

– А ведь была здесь эта ниша, – стер он ботинком слой пыли по центру полов, – Вот, смотри, – указал он Лёхе на торец металлического уголка в бетонных полах и для большей убедительности взял веник и смел с нужного участка пыль.

По центру бокса в полах оголился прямоугольник из стального уголока. Такую конструкцию выполняют для установки съемных досок, прикрывающих смотровую яму. Потом из каких-то соображений доски убрали, залили вместо них бетон и таким образом заделали подполье монолитным перекрытием. Теперь стопки этих досок лежали у стены. Продавец взял одну из них, приложил между торцами уголка, и она оказалась в точности нужного размера.

– Вот, подходит, – поднял он с пола доску, – А ты, Лёха, мастак, выбьешь бетон, он там тонюсенький, и будет всё в порядке. Доски даже не придется покупать.

Лёха хмыкнул, взял со стеллажа молоток, простучал бетонное перекрытие. Под ним, однозначно, была пустота.

– Ладно, беру, – полез он в карман, вынул несколько бледно-зеленых купюр, протянул продавцу.

Продавец с изумлением, если не сказать с недоверием, посмотрел на Лёху, но всё-таки взял у него деньги.

– Эт что, всё?! – раздвинул он банкноты, – Двести баков – разве что за ужин заплатить.

– Больше пока нет, – благостно сообщил незадачливый покупатель, – Пока нет, – акцентировал он.

– Ты же сказал, если понравится, то сразу берешь, – нахмурился продавец.

– Так я и беру сразу. Всё, как и обещал. А сроки оплаты мы не оговаривали, – парировал Лёха и, упреждая дальнейшие переговоры, уточнил, – Эти двести будут типа задаток, ну, или как первый платеж. Если за месяц не рассчитаюсь, пересмотрим нашу договоренность. Я и бумагу такую подпишу, – достал он из рабочего рундучка лист бумаги и карандаш и быстро написал условия окончательного расчета.

– Ладно, – сунув расписку в карман, вздохнул продавец, – Не выполнил ты свои обязательства. В аэропорт пора, иначе я бы по-другому поступил.

Заграничный гость приосанился, легким движением ладони поправил прическу и направился к выходу.

– Могу подвезти, – любезно предложил ему незадачливый покупатель, стараясь хоть так сгладить неприятную ситуацию.

– Не надо, – отмахнулся продавец, – На такси надежнее. Как еще сюда на твоей колымаге доехали?.. Думал, по дороге развалится.

– Ну, как пожелаешь. Всё, что могу, – пожал плечами Лёха, на что заграничный франт ехидно заметил:

– Не много ты можешь. Потому и жена от тебя ушла.

Леха промолчал, мужчины вышли из бокса, попрощались, и продавец направился к пятиэтажке. Сразу за ней открывался широкий проспект, куда он и вызвал такси. Лёха же открыл багажник своего авто. Старенький Жигуль восьмой модели, прозванный в народе «зубило», был забит разного рода инструментами. Алексей трудился в фирме по установке дверей. Такая работа на выезде предполагала брать с собой набор инструментов и, в первую очередь, для резки кирпичных и бетонных стен.

Бывалый мастер взял болгарку, вставил в нее алмазный диск и приступил к вскрытию бетонного пола гаража в том месте, где ранее была устроена смотровая яма. Работа спорилась. Он быстро прорезал длинные стороны, потом одну торцевую, а на второй замедлил движения, опасаясь внезапного обрушения перекрытия. Прорезанная с трех сторон плита покосилась и едва держалась на последних прутьях арматуры. Их мастер-Лёха срезал с особой осторожностью, и бетонное перекрытие, подняв столб пыли, провалилось внутрь. Из образовавшегося в полу проема хлынул поток света.

– Интересная картина, – работник вытер пот со лба, подождал пока рассеется туман из пыли и заглянул под пол.

Там оказалась просторная комната. В ней имелась не только мебель, но стояли и какие-то станки. Лёха взялся за край проема, спрыгнул в подполье и осмотрелся. Пахло краской и какими-то химикатами. Ими была заставлена полка напротив станка, походившего по виду на ткацкий. Лёха подошел к нему и обмер. На выходе из печатной машины, а это была именно она, лежал лист бумаги с отпечатанными долларами. В подполье работали фальшивомонетчики и, судя по оставленному в станке полуфабрикату, они могли появиться здесь в любой момент.

Встреча с ними не представлялось хорошей затеей. Лёха хотел уже вернуться в свой бокс через дыру в перекрытии, – но его взгляд остановился на полке стеллажа у торцевой стены. Запаянные в полиэтилен упаковки денег, похожие на кирпичи, заполнили её наполовину. Точь-в-точь такие он видел в кассе банка, когда вносил оплату за Жигуль. Только здесь эти «кирпичи» были набиты не рублями, а долларами. Сомнений в том, как ему следует поступить, у Лёхи не возникло ни на секунду. Подходящая сумка лежала тут же на полке.

Он наполнил сумку упаковками банкнот, застегнул ее, но не успел сделать и шага, как раздался лязг открывающейся двери и послышались тяжелые шаги по лестнице, ведущей из подполья в гаражный бокс. Лёха накинул сумку на плечо и притаился за печатным станком.

В помещение вошел весьма странный тип. Внешне он походил на доброго Карлсона из детского мультика. Такой коротышка с животиком и пухлыми ручками.

Направился Карлсон прямиком к печатному станку. Лёха напрягся, скользнул глазами по сторонам в поисках разрешения возникшей проблемы. У стены стояли валики от печатной машины. Лёха потянулся и взял один из них. Под руку ему попался тонкий прорезиненный.

Проделал он это очень вовремя. Коротышка не просто приблизился, а стал обходить станок и оказался прямо перед ним. Лёха распрямился и со всего маха врезал ему валиком промеж глаз. Толстяк пошатнулся, Лёха повторил удар, и тот рухнул на пол, но на лестнице снова послышались шаги. На этот раз быстрые. Кто-то бодро спускался в подполье. Медлить было нельзя, Лёха отскочил к проему в потолке, забросил туда сумку с деньгами, ухватился за обрезки торчащей из плиты арматуры, подтянулся на них и перелез в свой бокс. Куски бетона при этом посыпались с края проема в подполье.

Все это произвело столько шума, что напарник коротышки буквально вбежал в помещение и в момент понял, что здесь произошло. Этот второй фальшивомонетчик действовал решительно и одновременно разумно. Ростом он был выше среднего, жилистый, если не сказать сухопарый. Резкие движения, шрам на щеке и особый прищур глаз выдавали в нем бандита.

Гнаться вслед за вором уже не имело смысла, бандит-фальшивомонетчик сходу развернулся, промчался по лестнице из подполья в свой бокс и выбежал на дорогу в надежде перехватить вора там. Не будь Лёха столь же скорым в своих действиях, и бандит бы его настиг. А так он лишь мельком увидел вора, и потом темно синее авто свернувшее от гаражей во двор пятиэтажки.

Бандит покривился, вошел в распахнутый гараж, закрыл ворота изнутри на засов, попробовал запор на надежность и спустился в подполье, проделав тот же путь, что и Лёха.

Его напарник уже оправился от удара. Одной рукой он держался за станок, а ладонь другой опускал в кювету с водой и прикладывал ко лбу.

– Ты его видел? – сухо спросил его напарник.

– Видел, но плохо. Перед глазами сразу валик пролетел, – «Колобок» шмыгнул носом, показал на отлетевшую к стене прорезиненную трубку, потер лоб.

– А это тоже плохо видел? – укоризненно процедил сухопарый, ткнув ногой в обломок бетонного перекрытия, подошел к полке, где до этого лежали упаковки готовой продукции, и с досады врезал по ней кулаком.

– Что там, Асламбек? – вздрогнул толстяк.

– Ничего. Пусто. Этот гад миллион баксов увел. Ты, Шалико, чем лоб подставлять, хватал бы его за руки. Пять секунд – и я бы подоспел.

Толстяк на замечание товарища обиделся, опустил глаза. Он и так пострадал, а тут такие претензии. Хорошо, что вор ухватил прорезиненный валик, огрей он его стальным, мог и черепушку проломить.

Асламбек сочувственно посмотрел на напарника, подошел, дружески тронул его за плечо. Шалико по-детски нахмурился, хмыкнул и, глядя в пол, примирительно проронил:

– Согласен, неправильно вышло. А «лимон» не проблема. Бумага есть, краска тоже. Я новых напечатаю.

– Эт понятно, – потер кадык Асламбек, – Другое плохо. Вычислили нас. Видишь, как всё провернули. Узнали, где мы работаем, проследили во сколько приходим, уходим и что у нашего бокса общее с соседним подполье. Пробили полы и влезли.

– Думаешь, в ментовку заявят? – насторожился Шалико, на что его напарник откровенно рассмеялся.

– Более идиотского ничего не придумал? – поднял он на него глаза, – Воры наши упаковки в полицию отнесут?! Помогите! Мы тут бабки дернули, а они ненастоящие оказались!

Шалико промолчал. Он предпочитал не вступать в подобные дискуссии. Будь он на месте вора, он бы непременно позвонил в ментовку и сдал фальшивомонетчиков. Пять минут – и менты прямо здесь у станка их бы и повязали. А так, на свободе, они с Асламбеком станут искать вора и могут найти. Но грабитель не обладал логикой Шалико. Менты не приехали, а, значит, и обсуждать это незачем, тем более, что его задумчивый напарник к разговорам не был расположен.

Асламбек потер лоб и размышлял, что им следует теперь предпринять. Переезд в новое помещение был неизбежен, но оставался главный вопрос – сообщать ли о происшествии партнеру по бизнесу.

Пару месяцев назад Асламбек нашел такового. Он помогал сбывать «продукцию». Крупные суммы уходили куда-то заграницу для криминальных расчетов, а мелкие расходились среди обычных менял. Ответа на этот главный вопрос у Асламбека еще не было, а у него затрезвонил телефон.

Звонил Юрий Львович. Бывший сотрудник банка после выхода на пенсию открыл собственный «Обменник», где продавал и покупал валюту. На этой стезе они и сошлись с Асламбеком. Львович отличался крайней осторожностью и при этом непомерной жадностью. Последняя победила, и он по своим каналам помогал Асламбеку за солидные проценты обменивать фальшивые доллары на настоящие. По сути, именно он руководил этим наиболее важным процессом и, желая сохранять за ним контроль, занимался формированием пачек в банковские ленты. Затем пять фальшивых пачек отдавали за одну настоящую.

Вчера Юрий Львович в своем «Обменнике» подготовил и передал Асламбеку сформированные упаковки долларов и обещал назвать адрес, куда их следует отвезти покупателю. Сам он фальшивки не передавал. Опасался.

В сложившейся ситуации беседовать с ним Асламбеку было не с руки.

– Ответь. Скажи, что меня нет, – протянул он телефон товарищу.

Шалико пожал плечами, взял аппарат.

– Асламбека нет, – произнес он, не дожидаясь обращения с той стороны, – Зуб заболел, телефон оставил, к доктору поехал, – придумал он на ходу версию отсутствия напарника.

– Вернется, пусть сразу меня наберет, – коротко отрезал Юрий Львович, – Сразу!, – строго повторил он свое требование.

Шалико отключил телефон, передал Асламбеку.

– Он что хотел? – спросил тот.

– Не знаю. Может денег наших, – пожал плечами Шалико, – Только сразу не получится. Целый «лимон» быстро не напечатать, – снял он пиджак, подготавливаясь к работе, – Что-то Львович совсем нервный стал. Ты скажи ему. Деньги суеты не любят. А по этой партии объясни – мы ее сами сдали, следующая будет через две недели. Машина, хоть и железный, а тоже лишнего не выдерживает, – погладил он столешницу печатного станка.

Предложение товарища Асламбеку не понравилось.

– Партнерам врать нельзя, – сходу отрезал он, – Скажу, как есть. Деньги у нас украли. Не так, конечно, – показал он на дыру в потолке, – Просто украли. Вышел из машины на заправке в туалет, а сумку из салона дернули.

Шалико не стал разубеждать напарника, что предложенное им объяснение идиотское. Ну разве станет умный человек оставлять сумку с миллионом баксов без присмотра? С собой возьмет хоть в туалет, хоть в постель к любовнице. Он протер станок от пыли и собрался включить его, как снова забренчал телефон Асламбека. Снова звонил Юрий Львович, и Шалико опять пришлось ответить.

На этот раз Львович стал выяснять у него название клиники, куда Асламбек уехал лечить зуб. По-видимому, он хотел поехать и встретиться там с Асламбеком для срочного разговора.

Шалико молча дослушал просьбу бывшего банкира. Телефон при этом он держал так, что Асламбек тоже слышал разговор. По его мимике Шалико понял, что следует ответить назойливому абоненту, и сходу изложил нужную версию.

– Асламбек в Москву поехал. Ему хороший доктор нужен. Кто там хороший – не знаю. А если вам что-то срочно надо, спрашивайте. Смогу – отвечу.

– Ты не ответишь, – расстроенно проронил Юрий Львович, выдержал паузу и отключился от связи.

– Со мной не хочет говорить, – Шалико отложил телефон на стол, включил печатный станок.

– Это правильно, что не хочет, – хлопнул его по плечу Асламбек, – Ты невезучий. В любом вопросе. Как там твоя мама тебя называет: шлимазл (неудачник. идиш)?

– Мама по другой причине так говорила, – обиделся Шалико.

Он не любил, если кто-то вспоминал ему выражения его мамы. А она порой говорила ему именно так. Но не в виде упрека, а как предупреждение не влезать в опасные дела, а тем более нарушать закон.

Сразу после окончания школы, а жила семья Шалико в Сухуми, он пошел по стопам отца-грузина и сходу освоил профессию часового мастера. Весьма доходное дело. Так бы и трудился он на этой стезе, но вмешались еврейские гены матери. Тянуло Шалико к разного рода авантюрам. Тихий характер не стал в этом помехой, а способности к выполнению «ювелирных» работ предоставили первую возможность.

Для начала совсем еще юный Шалико изготовил пачку лотерейных билетов. По сути, такой же трюк выманивая денег у жаждущих дармовщины граждан проворачивает государство. Выигрывает один билетик из отпечатанных ста тысяч, а остальные просто бумажки, и идут они в урну.

Шалико отпечатал сотню билетов ДОСААФ. Его знакомый продал их на пляже среди отдыхающих. Всё «прокатило» без проблем. Окрыленный Шалико отпечатал двести билетов, но тут-то и выпало, что он по жизни шлимазл. Все билеты имели одну серию и один номер. Печатать каждому свой было не с руки, да и зачем, если весь «тираж» пойдет в урну. Так бы и случилось, но на этот раз Шалико «попал в нужные цифры». Двести его билетов «выигрывали» автомобиль.

В Сухуми завели уголовное дело, стали искать изготовителя фальшивок. Шалико не стал дожидаться результатов этих поисков. Он уехал в Цхенвал. Такое решение подсказала ему мама.

– Уголовное Дело останется здесь, а ты, Шалико, будешь в другом месте – в Южной Осетии, – предложила сыну мудрая мама, – Ты же не виноват, что шлимазл.

С мамой Шалико не спорил. Он даже не обиделся на шлимазла и последовал ее совету. Она назвала его так в виде поддержки, в оправдание. Неудачи, как и удачи, зависят, увы, не от нас, и мама может об этом сказать.

Совсем другое, если о твоих неудачах говорит деловой партнер, жена или девушка. Такие высказывания Шалико принимал на свой счет, как унижение. Потому и сейчас он насупился из-за слов Асламбека о том, что он урожденный неудачник.

– Львович не просто так тебя ищет. Нервничает. Что-то вы там упороли, а скорее ты упорол. Иначе к чему такая срочность, – выдал он Асламбеку в отместку за неудачника.

– Срочно? – задумался Асламбек, присев на стул, и тут же встал, – Мужик этот наши бабосы к нему в обменник принес, – высказал он догадку, но тут же осекся, – Нет… Туда ехать полчаса.

– Двадцать пять минут, – уточнил Шалико, не отрываясь от работы, – Да и не повезет он наши деньжата в обменник. На рынке у менял попробует их пристроить. С небольших сумм начнет.

– Точно. Надо там наших предупредить, – воодушевился Асламбек, быстро встал и направился к выходу.

Шалико хотел сказать напарнику, что ехать никуда не надо, менялам можно позвонить. Он даже взял его телефон со стола, но тот уже поднялся наверх и захлопнул дверь в подполье.

Асламбек несся на рынок в надежде перехватить там вора у менял, а Лёха в это время неспешно подъехал к себе домой. Сказывалась стойкая привычка приносить жене заработки. Ей он вручал все до копейки – и зарплату, и деньги от благодарных клиентов. То, что теперь ему достались ненастоящие доллары, особого значения не имело. Главное, их было много. Он часто пользовался китайскими подделками под логотипами фирменных брендов, и это его не смущало. Подобная ситуация возникла и с поддельными долларами. Ну, не «фирменного» они производства, так и что? Функцию могут выполнять ту же – радовать супругу.

Лёха водрузил сумку на плечо и поднялся к квартире. Ключей у него не было. Он позвонил и, не дождавшись ответной реакции с той стороны, тихонько постучал. Решение о разрыве отношений они с супругой приняли всего пару дней назад, и в этом новом состоянии он с непривычки нервничал.

Лёха прислушался к тишине за дверью и собрался уйти, когда из квартиры напротив выглянула соседка Инна. Жильцы дома называли ее полным именем Инесса. Так они выражали молодой женщине своего рода пренебрежение. Всегда ухоженная и подчеркнуто уважительная ко всем, она вызывала у одних зависть, у других презрение – Инна сама воспитывала взрослую дочь.

А вот жена Алексея с ней ладила, и при появлении Инны он еще раз демонстративно постучал в дверь своей квартиры.

– А ее нет, – сообщила соседка, – Уехала твоя Лора.

– Куда? – удивился Лёха.

– На юга, – небрежно уточнила Инесса и, распахнув дверь, дополнила, – Сказала у вас уже всё…, и ей надо взбодриться.

– Ну, да… Взбодриться, – промямлил Лёха, поправляя на плече увесистую сумку.

– А ты с работы? – окинула его заинтересованным взглядом соседка, – Голодный небось, а я котлет приготовила, – вышла она ему навстречу.

– Да нет, не особо – отмахнулся Лёха, но Инна проявила настойчивость, и он последовал за ней в ее квартиру.

– Голодать нельзя, тем более такому большому мужчине, – пояснила она причину своего предложения.

В квартире давно одинокой женщины пахло по-особенному. Притягательно. Лёха хотел снять рабочие ботинки при входе у вешалки, но Инна остановила его и повела прямо так – по лаковым полам из штучного паркета. Проход в кухню располагался в нескольких шагах, но, когда они поравнялись с ним, хозяйка взяла великана за руку и провела дальше – в спальню.

Спустя полчаса они откинулись друг от друга на мягких подушках широченной кровати. Инна глубоко дышала. Оба молчали, и она заговорила первой.

– Я бы никогда так не поступила, – мягко произнесла она, – Но, раз у вас с женой уже всё…, – не договорив, коснулась она плеча Лёхи щекой.

– Я тоже бы не решился, – проронил он, о чем-то размышляя.

– Правда? – то ли удивилась, то ли обрадовалась Инна, – А я думала – не нравлюсь тебе. А ты просто слабохарактерный, – чмокнула она любовника в щеку и с чувством добавила, – и очень милый.

Странная, если не сказать обидная, для мужчины оценка его характера, покоробила Лёху. Тем более, что именно об этом говорила ему и жена. Он хмыкнул, сел на кровати и стал одеваться. Инна поняла свою промашку, но впадать в глупые оправдания не стала, а тоже начала одеваться и выдала вполне здравую мысль:

– Это твоей бывшей ты не подходишь, а мне очень даже нравишься. Лора твоя пока не вернулась, можешь ко мне хоть насовсем перебраться.

– Это как «перебраться»? У тебя дочь – старшеклассница. Так нельзя. Ты же по отчеству Карловна, – поучительно произнес Лёха, – Немецкая фрау, а не знаешь, что во всем, а в отношениях с детьми в особенности, нужно соблюдать порядок

– Это ты не знаешь, – вкрадчиво произнесла Инесса, – Мы школу закончили. Моя дочь в Москве, в универ поступила. Хотела – и добилась своего.

– Поздравляю, мама. Вся в тебя – промямлил Лёха, не проявив должного интереса к успехам дочери соседки и тому, что жилплощадь у нее теперь свободна.

Инна ожидала большей заинтересованности в ее предложении. А так как её не случилось, надавила на жалость.

– Так, а с чем меня поздравлять? Обучение платное. Две тысячи долларов надо, – посетовала мать-одиночка.

– Деньги, деньги, деньги, – выдал скороговоркой Лёха, подтянул к себе сумку (она лежала возле кровати) и попросил у Инны ножницы.

Сдержанная соседка не стала спрашивать, зачем они понадобились, и выдала ему малюсенькие ножнички из маникюрного набора. Лёха едва просунул пальцы в их кольца.

Затем он приоткрыл сумку шире, запустил туда руку, разрезал ножницами полиэтилен и вынул из банковской упаковки пачку банкнот – десять тысяч долларов. С пачки он сорвал бумажную ленту и на глаз разделил её пополам.

– Держи, – вручил он Инне большую половину.

– Мне? Деньги?! – поразилась Инесса, рассматривая купюры.

– За учебу дочки заплатишь, а остальные – на что пожелаешь, – улыбнулся Лёха.

Столь внушительный подарок, да еще и с легкостью волшебника, он делал впервые, и ранее неведомая ему радость дарителя приятным теплом наполнила Лёху.