Летний зной

Ннаонна поднялась с колен и поглядела, как мертвец скользит по скату, валится в груду обломков. Ингви даже не глянул на мертвого врага, он внимательно изучал Черную Молнию. От удара о камень меч «разрядился», использовал заряд маны, который копился месяцами. Черная сталь снова жадно тянула магическую субстанцию из окружающего пространства, впитывала и принимала в себя едва ощутимый поток, струящийся от Семи Башен. Меч снова трепетал и словно тянул хозяина за собой – вперед, дальше по тропе.

Тонвер неуверенно приблизился и осторожно прикоснулся к предплечью Ингви. Король оглянулся – губы Тонвера шевелились, но Ингви не слышал ни слова. Он потряс головой, в ушах щелкнуло, звуки возвратились.

– …быстрей наверх, с позволения вашего величества, – повторил монах, – там могут быть другие.

– Верно, – Ингви зашагал по расколотым камням.

На мертвеца он и не глянул – человек, как человек, в дешевой кольчуге грубого плетения, на груди незнакомый герб. Лицо залито кровью.

Тонвер, проходя мимо, наклонился и осенил покойника святым кругом. Завершая движение, ладонь толстяка скользнула к поясу убитого – затем назад, с тощим кошельком. Матросы поспешили скорей пройти мимо тела, Карикан уже наложил новую стрелу и вглядывался в очертания скал над головой. Всем было не до трофеев, один только монах действовал скорей инстинктивно, чем осознанно. Стяжательство давно стало второй натурой Тонвера.

Грохот каменных обломков давно стих, слух возвратился, и Ннаонна различила за поворотом едва слышное металлическое позвякивание. Она догнала Ингви, похлопала по плечу, многозначительно указала на скалы и подняла клинок. Ингви кивнул и половчей перехватил Черную Молнию. Приключения продолжались.

* * *

Сам демон не различал ни звука, но если наделенная острым эльфийским слухом Ннаонна расслышала, значит, за поворотом кто-то ждет. Ингви остановился перед черным склоном, дальше тропа изгибалась и уходила влево. С обеих сторон громоздились камни, противник мог притаиться и справа, и слева. Наверное, так и есть – и справа, и слева.

Ну… Король глубоко вздохнул… и метнулся, пригибаясь – над головой просвистело лезвие секиры, врезалось в нависшую над тропой скалу. Взметнулся ворох искр. По правому плечу Ингви скользнул наконечник копья, звякнула кольчуга. Демон перехватил древко свободной рукой, рванул, взмахнул Черной Молнией – не целясь, наугад. Под клинок попала чужая сталь, кто-то отлетел, не сдержав удара заколдованного оружия. Ингви обернулся к обладателю секиры, тот уже наносил новый удар – крупный мужчина в кольчуге и шлеме с перьями. Позади него толпились вооруженные люди, но напасть на Ингви разом им не позволяла узкая теснина.

Ингви шагнул навстречу противнику, теперь тот не мог ударить длинным оружием, так что попятился, неловко взмахнул топором… Демон легко отбил, и снова сделал шаг, тесня здоровяка. Боец пятился, чтобы набрать нужную для замаха дистанцию, его соратникам тоже пришлось отступать. Король слышал, как позади визжит Ннаонна – девушка уже вступила в схватку с тем, что был слева. Визг был привычный, боевой. Вампиресса всегда так орала в драке. Ингви за нее не волновался, копейщик, с которым дралась девушка, был слишком медлителен.

Вооруженный топором верзила продолжал пятиться, теперь уже ему пришлось защищаться, Ингви то грозил лезвием, то делал легкие выпады. Здесь тропа была шире, и Ингви хотел для начала освободить побольше места, чтобы товарищи собрались по эту сторону скалы. Отойдя от поворота на достаточное, как ему показалось, расстояние, демон сдержал шаг и занес Черную Молнию. Воспользовавшись паузой, его противник тоже поднял оружие, взревел… Заколдованный меч столкнулся с секирой, разрубил окованное древко, вспорол кольчугу… Скрежет, хруст… Мощный рык здоровяка перешел в бульканье, Ингви отпихнул противника, тот привалился к скале и сполз, обливаясь кровью из разорванной груди и шеи… Ингви этого уже не видел – он рубился с двумя новыми противниками. Эти были тщедушней предводителя и могли драться вдвоем, к тому же за поворотом тропа сделалась гораздо шире.

Враги не были новичками в ратном деле, оружием владели неплохо, один дрался мечом, другой палицей. Но маневрировать в теснине двоим было затруднительно, а сила ударов Черной Молнии не оставляла им шансов. Парировать удары демона воинам оказалось не под силу, а возможности маневра здесь не имелось. Вот рухнул один, ему зачарованная сталь разорвала плечо, другой отступил, а рядом с Ингви возник Тонвер, здесь уже хватало места для обоих. Дальше скаты черного камня становились более пологими – и навстречу Ингви по склону, неловко перебирая ногами, спешили еще трое бойцов. Щебень сыпался из-под сапог, с хрустом сминались серые стебли горной колючки.

Должно быть, этих парней послали наверх сбрасывать валуны на пришельцев, а теперь они спешили вступить в рукопашную. Ингви бросился навстречу – рубанул наотмашь, так что первый не устоял на ногах, демон перепрыгнул лежащего, не сомневаясь, что Тонвер добьет. Потом он оказался против троих – двух новичков и воина с палицей. Эти, не труся, напали дружно и слаженно, Ингви даже пропустил пару ударов вскользь, но его защитила кольчуга, усиленная магией. Потом неожиданно на троицу врагов со скалы спрыгнула Ннаонна – девушка успела вскарабкаться по склону. Вампиресса свалилась, увлекая латника, Ингви широко взмахнул черным клинком, и заставил врагов отступить. Сталь закружилась в отчаянном хороводе, пыль снова окутала побоище, Ингви рубил и колол наугад… так что едва сдержал удар, когда сообразил, что перед ним в клубах пыли пятится Тонвер. На ногах остались лишь соратники, враги валялись среди щебня и каменной крошки, обильно смоченной кровью.

Раздалась знакомая ругань – только теперь к месту схватки подоспели матросы и Лотрик. Кари, по-прежнему держался позади. Над верзилой, которого Ингви зарубил первым, Счастливчик присел. Перевернул тело на спину, осмотрел.

Наконец вынес вердикт:

– Нет, я не знаю этого дворянина, но, похоже, он был здесь главным.

Это сообщение заинтересовало Тонвера, толстячок, бормоча молитвы, присоединился к обыску. Они с Кари нашли в кожаном футляре на поясе покойного свернутые трубкой исписанные листы. Большая часть пачки оказалась потрепанной тетрадкой. Это были страницы старой книги, аккуратно сшитые суровой бечевкой.

Кари мельком глянул и объявил:

– Какие-то старые легенды о Семи Башнях. Чушь, наверняка. А вот это… хм… с печатью! Печать графа Ливды. Сим удостоверяется… так… удостоверяется, что господин ок-Рейсель внес пятьдесят келатов серебром в счет выкупа за жизнь… э… господина ок-Рейселя? Ах, речь идет о сыне!

– Понятно, – кивнул Ингви, – этот господин должен был выкупить жизнь сына и собирался разжиться золотом эльфов. Надо же! Поверил старой книжице! Никогда не следует слишком доверять легендам. Уж я-то знаю. Я сам, в некотором роде, легенда, и я бы не стал себе доверять.

Глава 5

Сантлак, Энгра

Энгра – небольшой городок. В Мире насчитывается десятка два городов крупней. Возможно, даже больше двух десятков. В Мире наберется с полсотни городов богаче… Но Энгра – столица самого обширного из королевств Империи. И когда рыцарство этой удивительной страны съезжается на Великий Турнир, места для многочисленного собрания в стенах города не хватает. И трех городов размером с Энгру не достанет, чтобы вместить сотни благородных воинов, их коней, их оружие, их челядь… А чтобы прокормить эту ораву, требуется совершенно невероятное количество яств, напитков и фуража. Все мало-мальски предприимчивые купцы, все, в ком жажда наживы сильней страха – все спешат в Энгру, чтобы продать всевозможные товары, или обменять… или хотя бы ссудить под долговые обязательства с печатями.

Разумеется, денег у нищих сантлакских сеньоров маловато, они не имеют возможности покупать все необходимое на месте, так что многие везут припасы с собой. Это значит – дворяне съезжаются к столице, сопровождаемые обозами, и купеческие караваны спешат к Энгре со всех концов, и бродячие проповедники, и всевозможные попрошайки, вдобавок – труппы жонглеров, музыканты, поэты, трубадуры, и, разумеется, целые выводки девиц легкого поведения. К тому же – портные, оружейники, торговцы магическими зельями и волшебными амулетами. Эта пестрая толпа размещается на обширной равнине у городских стен, громадный лагерь полумесяцем огибает Энгру, перекрывает дороги, наводняет округу, повсюду, куда ни глянь – бивуаки, шатры, шалаши, навесы, наскоро сколоченные коновязи, груды мусора и смердящие отхожие ямы.

Все шумит, гремит, орет, бряцает металлом, источает ароматы и смрад. У городских стен – трибуны и ристалище. А неподалеку охрипшие распорядители сбиваются с ног, обильно потеют и краснеют, надрываясь от крика – на них наседают вечно недовольные дворяне. Жалобы, требования, прошения и доносы…

А над городом плывет звон колоколов, и трепещут вылинявшие вымпелы. Колокольный гул, вонь выгребных ям и дешевые ароматы веселых девиц, взрывы хохота и вопли покалеченных на ристалище людей и коней, клубы пыли, поднятой сотнями ног, дым костров, запах острой и пряной снеди – вся эта смесь звуков, запахов, магических и естественных летучих субстанций взлетает над Энгрой, возносится к бледно-голубому небу. Небесам нет дела до того, что происходит на земле, небеса не меняются от того, что в Энгре Великий Турнир. И участники турнира не помнят о высоком, нынче все их помыслы – на ристалище.

Граф Ирс оглядел шумное стойбище, втянул ноздрями специфический аромат и сплюнул. Знаменитый мятежник был зол. Он упустил епископа, и теперь не имел возможности короновать победителя Великого Турнира… Вот-вот станет известно имя великого воина, будущего короля Сантлака. Верней сказать, это самое имя вот-вот провозгласят герольды под рев рожков и труб … Ирс заранее знал, кто выйдет победителем – разумеется, Перк ок-Перк, великий воитель, знаменитый герой турниров.

Именно он последним проиграл Метриену на прошлом Великом Турнире, и проиграл лишь из-за вмешательства Велиуина Изумруда. Тот бой стоил жизни прежнему придворному магу, Джеблю, но сэр Перк не пострадал – да он попросту не понял, что произошло. Рыцарь пришпорил коня, склоняя копье на упор… потом перед глазами вспыхнула радужно искрящаяся пыль… удар… темнота! А когда бедняга ок-Перк пришел в себя, Метриен – Метриен Первый – уже принимал поздравления. Нынче ок-Перк был намерен овладеть наконец вожделенной короной и дрался самозабвенно. Доспехи у него были даже лучше, чем на прошлом Великом Турнире, граф Ирс подарил, а уж магического вмешательства опасаться теперь не приходилось. Ок-Перк не сомневался в победе, и Ирс в него верил… Откровенно сказать, Перк – неблагозвучное имя, неподходящее для монарха, зато рыцарь был чудовищно силен и при том невероятно, непроходимо туп. Последнее обстоятельство и определило выбор графа Эгенельского, Ирс поставил на ок-Перка.

Сейчас вельможа направлялся на ристалище, наверняка будущего короля отыскать можно именно там. Так и есть, Перк только что одолел очередного соперника и уже готовился к новому поединку. Ирса верзила приветствовал взмахом руки:

– А! Ирс! Жаль, что тебя не было, поглядел бы, как я управился с выскочкой ок-Герчетом! Он вылетел из седла со скоростью эльфийской стрелы, ха-ха-ха!

Ирс молча спешился, теперь он глядел на ок-Перка снизу вверх. На ок-Перка почти всем приходилось глядеть снизу вверх.

– Ну? – не унимался рыцарь. – Чего грустный? Жалеешь, что пропустил мой поединок с ок-Герчетом? И верно, было на что поглядеть!

– У меня плохие новости, Перк.

* * *

– Что такое? – будущий король по-прежнему улыбался. Он чувствовал себя великолепно. – Ну, говори уж. Что стряслось?

– Я не догнал епископа.

– Епископа? А чего за ним гоняться?

– Ты что, даже не слыхал? Я отправил к тебе оруженосца и…

– А, верно, крутился здесь твой парнишка, пищал что-то. Но у меня же бой, мне не до того!

– Перк, пойми, епископ сбежал! Я почти настиг его, но старого увальня защитили его люди. Я перебил не меньше десятка попов… Но пока я разгонял эту свору в белых плащах, епископ сбежал. Теперь он, должно быть, заливает слезами кирасу нашего драгоценного императора.

– Да и Гангмар с ним. Скоро я надеюсь залить кирасу сопляка Алекиана кое-чем погорячей, чем старческие слезы. Он у меня кровью умоется!

Ирс выдавил бледную улыбку – сейчас тупица ок-Перк повторял то, что граф вбил ему в голову. Сантлак должен отложиться от Империи, сделаться суверенным королевством. Давно пора.

– …Если наш император такая сопля, что держит при себе убийцу собственного батюшки, если на Метриене по-прежнему корона, и Алекиан не спешит карать преступника… – тянул Перк, – то мой святой долг…

– Да пойми же! Нет епископа – нет твоей короны. Тебя некому венчать на царство! Епископа невозможно выбрать на турнире! Нам нужен епископ!

– Ох… – гладкий лоб верзилы прорезала складка, Перк задумался, а это давалось ему куда трудней, чем поединки на ристалище.

– Дошло теперь?

– А что же нам делать?

– Уговорить наших дворян провести обряд коронации без епископа Сантлака, договориться с другим прелатом… либо двигаться навстречу Алекиану с некоронованным монархом. Разбить имперское войско, захватить епископа, взять в плен сопляка императора и заставить его подписать эдикт о независимости Сантлака. Тебя все станут прославлять, как избавителя от имперского ярма… Так что давай, бей, круши! Пора закончить этот Великий Турнир поскорей, пока Алекиан не сбежал от нас! Но поспеши, теперь у нас мало времени.

– Ты прав! Гангмар возьми, ты прав! Пора заканчивать турнир и начинать настоящую войну! Эй, вы, Коргельт, Дунли! – рыцарь призывал оруженосцев. – Ступайте к старым пердунам на трибуну, пусть поторопятся, я не желаю ждать, пока они выберут мне нового противника, пусть выставляют любого! Лишь бы скорей!

– Нет, так дело не пойдет. Я сам с ними переговорю!

Ирс резко развернулся и зашагал к трибунам, где расселись почтенные старые вельможи в линялых плащах, вышитых поблекшими золотыми нитями. Эти дряхлые рыцари теперь распоряжались на Великом Турнире и определяли, в каком порядке пройдут поединки. Между Великими Турнирами о старцах никто не вспоминал, а нынче на несколько дней в из руках сосредоточились немалые полномочия, так что теперь престарелые рубаки желали в полной мере насладиться почетом и властью. Иногда они спорили подолгу, припоминали древние обычаи, взывали к традициям, сочиняли и врали, будто помнят некие прецеденты… если их не поторопить, они могут тянуть Великий Турнир до третьего гилфингова пришествия. Значит, нужно поторопить.

В дальнем углу ристалища проходили поединки опоздавших – никому не известные провинциалы калечили друг дружку под жиденькие крики родичей да оруженосцев, внимание толпы было приковано к участку перед трибунами престарелых судей, где съезжались бойцы, за плечами которых было по десятку-другому побед. Ирс сдержал шаг и повернул, чтобы обойти ратное поле. Там как раз готовился новый поединок. Перк ок-Перк, громыхающий тяжелыми латами, как телега жестянщика, догнал графа. Он шагал, повернув голову, чтобы не пропустить схватку конкурентов. Вот рыцари пустили коней, разогнались и склонили копья. Перк что-то буркнул, но Ирс не расслышал ни слова – всадники столкнулись с громоподобным лязгом. Один потерял стремя и покачнулся, однако усидел в седле. Сторонники того, что держался крепче, кинулись доказывать, что их чемпион победил…

– Я говорю, пустой поединок. И так ясно, что ок-Дрегерс сильней, но и он мне не пара, – повторил Перк.

Ирс не ответил, он зашагал еще скорей, чтобы пересечь ристалище, пока нет поединков. Грязный песок ворохами летел из-под ног графа. Перед трибунами толпились представители участников последнего боя, ярились, орали и тыкали пальцами в сторону ратного поля. Справа и слева на пристроенных к городской стене трибунах орали и топали ногами зрители – этим хотелось, чтобы бойцы съехались снова. Старики распорядители важно пыхтели и топорщили седые усы. Они наслаждались собственной властью.

Граф растолкал спорщиков и подступил к трибуне. Сантлакцы попытались возмутиться, но ок-Перк отшвырнул парочку самых отчаянных спорщиков, остальные расступились.

– Мои добрые господа! – воскликнул Ирс, задирая голову и окидывая важных старцев пламенным взором. – Судьба Сантлака нынче в ваших руках! Да что там Сантлак, весь Мир взирает нынче на эту арену и на вас, вершащих праведный суд!

Старики, приосанились, дружно уставились на графа и смолкли. Такое начало их вполне устраивало.

* * *

– Мои добрые господа! – повторил граф. – Нынче вы – судьи этого Мира! И очень мне обидно, что находятся те, которым ваш суд не по нраву! Ох, как скверно…

– Кто это? Кто? – зашумели старики. – Кто посмел?

Они привставали с мест, переглядывались, будто негодяй, оскорбивший их суд, мог укрываться здесь, на трибунах. Ветераны грозно хмурили седые брови, глухо сопели, и, кажется, попадись им этакий негодяй – уничтожат на месте! Ирс выдержал эффектную паузу. Затем снова повысил голос:

– Епископ! Его священство Ранлей! На рассвете этот недостойный прелат покинул Энгру! – граф оглядел недоуменные физиономии распорядителей Большого Турнира, старики пока еще не уразумели, что к чему. – Он сбежал, чтобы не короновать нашего избранника! Не желает подтвердить решение вашего высокого суда…

Тут до старцев наконец дошло, какую обиду им – именно им – нанес прелат. Эти сообразили куда скорей Перка. Все-таки долгая жизнь, проведенная в турнирах, набегах и засадах, научила этих вояк увязывать всякие события в единую цепочку. Его священство Ранлей, такой же старый упрямец, как и распорядители турнира, был против выборов нового короля. Епископ, как вся Церковь, стоял за Метриена. С его несогласием ничего поделать было нельзя, но рыцари пребывали в уверенности, что святоше придется смириться. В Сантлаке нравы просты, и, в случае чего, епископа можно было принудить силой, заставить короновать избранника дворянства. И вот – он сбежал, оставил все рыцарство страны с носом!

В самом деле, епископ нанес оскорбление всему благородному сословию Сантлака, сошедшемуся на Великий Турнир и, прежде всего, будущему победителю. Ну и судьям тоже. Выходит, они зря надрываются здесь, на трибуне, уже который день подряд? Ирс удовлетворился произведенным эффектом и смолк – теперь орали старые дворяне, они старались перекричать друг дружку, заводились от этих воплей сами, и распаляли других. На крик стали собираться сеньоры, участники Великого Турнира. Эти пока что лишь слушали.

Ирс ждал – и наконец шум начал спадать.

– Мои добрые господа! – в третий раз воззвал граф. – Во имя сантлакских вольностей, во имя благородства, во имя чести! Я прошу вас не медлить!

Воцарилась тишина, прекратились бои в дальних концах ристалища, ибо некому было назвать имена новых соперников, стихли склоки претендентов, даже зрители на трибунах замолчали, ловя каждое слово графа – весть о бегстве епископа уже разошлась в толпе. Только колокольный гул плыл вдалеке, мерный, низкий, приглушенный городской стеной.

– Что же нам делать?.. – прошамкал один из дряхлых героев, и его негромкий надтреснутый голос было отлично слышно.

– Догнать, вернуть беглеца! – рявкнул басом другой судья.

– Да он уж, верно, скачет к императору, – подал голос третий.

– Если позволите, благородные сеньоры, – встрял Ирс, – самая большая беда для нас, если Алекиан увезет епископа в Ванет, оттуда будет сложно вернуть его! Хорошо бы обрушиться на Алекиана здесь, на сантлакской земле!

Вообще-то, в рыцарстве Санталка не было единого мнения относительно того, как быть с Алекианом, хотя около сотни дворян поклялись, что не станут подчиняться императору, но сантлакским сеньорам частенько приходилось нарушать клятвы, и уж кому-кому, а графу Ирсу это было отлично известно. Сегодня этих разбойников увлекает идея независимости, завтра они прельстятся красивыми имперскими игрушками… Потому граф Эгенельский спешил воспользоваться бегством его священства для того, чтобы подтолкнуть сеньоров к решительным действиям.

– А поведет нас в поход победитель, ибо таковы наши благородные обычаи! Коронован или нет, а победитель Великого Турнира – законный король этой славной державы! – рявкнул Ирс. По лицам дворян он видел, что дело сладилось, сантлакские сеньоры уже пришли в нужное расположение духа. – Так не станем медлить! Завершим нынче же схватки!

– Нынче же! Скорей! – подхватили десятки голосов.

И распорядители Великого Турнира также засуетились, им передалась горячность толпы. Потом, наверное, кое-кто из них станет корить себя за то, что поддался общему порыву, что поторопился… а ведь можно было растянуть праздник еще на несколько дней, продлить время собственной славы – ибо по окончании турнира старцы вновь сделаются никому не нужны. Рассудить нынешние поединки – последнее славное дело, оставшееся им в этой жизни. Но раскаяние придет потом, а теперь старцы ринулись энергично распределять пары рыцарей, метать жребий, чтоб определились бойцы, теперь распорядители судили сурово и непреклонно, лишали неудачников права на повторный бой, если результат первой схватки вызывал сомнения – словом, стало ясно, что турнир в самом деле закончится до захода солнца. Убедившись, что старики настроены решительно, Ирс удалился – он решил лично отправиться навстречу войску императора. Эта война стала его собственной. Граф решил сделать все правильно, иными словами – не доверяя никому.

Глава 6

Юго-восток Ванета

Роккорт ок-Линвер ждал. Долгие годы, проведенные в боях и походах, научили его: как правило победителем выходит тот, кто ждет. Особенно, если этот кто-то сильнее. Когда у тебя недостает воинов, приходится спешить – совершать рискованные маневры, обходить, перестраиваться, изобретать всевозможные хитрости. Иное дело сильный, тот может спокойно ожидать, лениво наблюдая, как обреченный враг пытается компенсировать слабость быстротой движений, как мечется и изворачивается.

Сейчас сэр Роккорт был убежден в том, что он сильней. Он стянул под свои знамена отряды имперских солдат, заставил присоединиться к армии дружины местных сеньоров, вынудил окрестных графов прислать собственных латников. Накануне объявился гонец из Ванетинии – там вняли объяснениям капитана Роккорта и шлют подкрепления, в частности всех чародеев, каких только оказалось возможно собрать в столице. Они уже в пути и вот-вот прибудут. И без этой подмоги капитан имел под рукой около полутора тысяч солдат, ну а магические штучки некроманта – с ними пусть разбираются колдуны из столицы. Иначе зачем они нужны, эти шарлатаны?

Так что ок-Линвер не сомневался, что сильней малочисленного войска, явившегося с востока. Конечно, разведчики доносили: к неприятелю подтягиваются отряды мародеров из Гевы, однако старый воин знал цену этим бандитам. Они не бойцы, а отребье. Даже толстозадые стражники из городов восточного Ванета, составляющие значительную часть воинства ок-Линвера – даже эти получше гевских оборванцев. Опасаться следует лишь чародеев, но и на них найдется управа, когда из столицы прибудут Изумруды.

Исходя из этих рассуждений, капитан не удивился, когда стало ясно, что армия некроманта остановилась вдалеке и не идет на сближение. Что же, врага можно понять – черный маг не хуже ок-Линвера видит, что слабоват против имперского войска! Боится подойти! Капитан с гордостью оглядел свои отряды, выстроенные образцовом порядке. Перед грядой холмов – кавалерия, на высотках позади всадников стрелки и пешие латники. Обоз – за холмами. Да еще скоро прибудут Изумруды. Силища!

Графы и гвардейские лейтенанты почтительно ожидали, что скажет старик. Офицеры уже привыкли к тому, что ок-Линвер – тугодум, а местным сеньорчикам только предстоит узнать капитана поближе. Этим невтерпеж выслушать, что надумал старый вояка.

– Какие будут указания? – осведомился один из ванетцев. Не выдержал.

– Пока ждем, – буркнул ок-Линвер, – не спуская глаз с этой банды. И усилим фланговые дозоры.

Этим господам невдомек, что сейчас имперские войска заняли идеальную позицию. Ровное поле хорошо подходит для действий кавалерии, а пехота занимает холмы, где можно укрыться от железных истуканов. Незачем предпринимать рискованные передвижения, если здесь такая удобная позиция. Но капитан не счел нужным растолковывать основы военной премудрости тупоголовым сеньорам. Им ни к чему понимать – достаточно того, что капитан ок-Линвер отдал приказ.

Солнце поднималось все выше… солдатам надоело стоять в строю, кавалеристы спешились, пехотинцы на холмах покидали строй и рассаживалось. Стало жарковато, ополченцы подпирали щиты копьями и пытались укрыться в тени. Время от времени появлялись гонцы, докладывали: армия черного колдуна стоит неподвижно. Враг выстроился на распаханных полях у дороги и, как будто, тоже ждет нападения.

– Не выступим ли мы им навстречу? – набравшись смелости, осведомился граф Аднорский. Этому хотелось выглядеть посмелей прочих, поскольку граф опасался, что ему поставят в вину сдачу города.