Звезда без любви не рождается

Но вот дверь распахнулась и секретарша, невысокая, полная женщина с очками на кончике носа, громко произнесла:

– Меньшов!

Игорь уже два часа ждал этого слова, а когда услышал его, то не сразу понял к кому оно обращено.

– Игорь Меньшов! – ещё громче повторила секретарша. В её голосе прозвучало нетерпение.

– Я здесь! – отозвался Меньшов и сам не узнал своего голоса. Он резко оттолкнулся от стены, протиснулся между спинами двух высоких парней и предстал перед секретаршей.

– Ну что же вы, молодой человек, – с укоризной сказала она. – Вас ждут, а вы прячетесь. Проходите!

Игорь вошёл в приёмную, открыл массивную дверь и сразу же оказался перед комиссией. За широким столом сидел ректор Иван Петрович Добряков, держа в руках объёмистую папку с документами. Его лицо было знакомо Меньшову по фотографии, висевшей в коридоре института. Рядом находился профессор Каменцев, оживлённо беседовавший с деканом операторского факультета. Остальные лица слились для Меньшова в сплошное, напряжённое пятно и, когда раздался негромкий, но властный голос ректора, он ещё не успел прийти в себя.

– Скажите, Меньшов, что вас привело в наш институт? – спросил Добряков, вопросительно взглянув на абитуриента. – Почему вы решили стать кинооператором?

Игорь стараясь смотреть только на ректора, чётко ответил:

– Я уже четыре года занимаюсь фотографией, неоднократно публиковался и получил несколько призов на выставках. Мне нравится это дело и я считаю, что различие между фото и кинокамерой не так уж и велико: всего-то 24 кадра в секунду, – Меньшов, казалось, осмелел и говорил уверенно. – Как большинство мальчишек я с детства был заворожен магией кино. – Но почему-то не все мальчишки решаются поступать в институт кинематографии, – едко заметил ректор.

– Решение о поступлении на операторский факультет ВГИКа я принял соз, нательно, – как бы не замечая иронии ректора, ответил Меньшов.

Профессор Каменцев, убедившись, что ректор взял паузу, заинтересованно спросил:

– Мне интересно знать, оператором какого профиля вы собираетесь стать. – Оператором художественного фильма, – не задумываясь, ответил Игорь.

Профессор удовлетворённо кивнул и тут же занялся какими-то бумагами, разложенными на столе. Далее Меньшову были заданы несколько второстепенных вопросов и в заключение ректор Добряков сказал:

– Спасибо, молодой человек, мы вас выслушали, а теперь подождите в коридоре. Решение приёмной комиссии вам сообщит секретарь.

Игорь, страшно волнуясь, попрощался и вышел из кабинета. Он, казалось, не замечал, что происходит вокруг. Вот стали вызывать на зачисление других абитуриентов. Некоторые из них имели не только хорошие оценки, но и производственный стаж, что увеличивало шансы на поступление. Предчувствие неудачи уже казалось не покидало его и, когда абитуриенты стали расходиться, он несмело вошёл в приёмную. – Простите, – обратился он к секретарше, которая сосредоточенно глядела на экран монитора, – вы не скажете какое решение приняла комиссия? Она оторвалась от экрана, поправила очки и строго ответила:

– Вы не прошли по конкурсу, Меньшов, но приёмная комиссия, учитывая хорошую подготовку к экзаменам, рекомендует вам поступать в институт в следующем году.

Его оглушило, он не чувствовал ни рук, ни ног, ни головы. Ничего не сказав, Меньшов повернулся и на негнущихся ногах вышел в коридор.

Жить не хотелось!

Недавно шумные коридоры института уже опустели и только уборщицы мокрыми тряпками смахивали пыль. Игорь вышел на улицу, залитую солнечным светом. Стояла нестерпимая жара. Он медленно дошёл до автобусной остановки, но почувствовав себя плохо, решил взять такси.

У перекрёстка мелькнул зелёный огонёк и шофёр, резко затормозив, весело спросил:

– Куда рулить, парнишка?

– На Дмитровское шоссе, – вяло отозвался Меньшов, усаживаясь рядом с водителем.

Он не мог привыкнуть к развязности и лихачеству столичных таксистов, работавших по принципу: еду не туда, куда надо клиенту, а куда сам захочу. Но уже через полчаса Игорь был доставлен по адресу и подошёл к знакомому многоэтажному дому. Дверь ему открыл отец и, взглянув на сына, всё сразу же понял. Они молча прошли в комнату, отец закурил, а Игорь тяжело, как старик, опустился на диван. В комнату влетела Вероника и тотчас же защебетала:

– Привет, Игорёк! Тебя можно поздравить?

– Нет! – резко ответил Меньшов. – Меня не приняли в институт, – и, взглянув на отца, просительно добавил: – Мне бы сигарету сейчас, а?

Отец протянул ему пачку «Мальборо», а Вероника робко спросила:

– Может дать тебе таблетку «Седуксена», всё ж полегче станет.

– Спасибо, но с этой проблемой я постараюсь справиться сам.

Меньшов закурил и грустно уставился в пол. Отец, стараясь разрядить обстановку, достал из кармана запечатанный конверт и протянул его сыну.

– Игорь прочти, это письмо от Тани.

Он благодарно улыбнулся и разорвал конверт. Письмо было написано знакомым, аккуратным почерком и к нему прилагалась фотография Татьяны с букетом цветов в руках. Она была снята на фоне городского фонтана в летнем платье и выглядела очень красивой. Игорь перевернул снимок и прочёл.

– Люблю, жду, Татьяна.

В письме подробно описывалось как Таня готовится к поступлению в институт, что ест, что пьёт и как проводит свободное время. В письме не содержалось ничего нового и оно показалось Меньшову необязательным. Он бросил его на стол.

– Как проходило зачисление? – негромко спросил отец.

Игорь старался говорить спокойно, но это у него не очень хорошо получалось.

– В приёмной комиссии было много людей и я, честно говоря, растерялся.

Потом меня стали расспрашивать и я вроде нормально отвечал, а затем меня попросили подождать в коридоре, вот только пригласить обратно забыли.

– Не падай духом, сын! В жизни всякое бывает: и плохое и хорошее, на то она и жизнь.

– Мне от этого не легче, папа.

Дверь приоткрылась, в комнату снова протиснулась Вероника. Она пригласила всех к столу. После еды жизнь уже не казалась Меньшову такой безнадёжной, а когда отец предложил завтра же улететь домой, Игорь с облегчением вздохнул и сразу же согласился.

Родной город встретил их прохладным дождём. Игорь издали увидел знакомую фигурку Татьяны и у него заметно потеплело на душе.

«До чего же милое создание! – улыбнувшись, подумал он. – И одета просто как куколка».

Таня, увидев Меньшова, вырвалась из толпы встречающих и повисла у него на шее. От неё так пахло духами, что у Игоря закружилась голова.

– Ты только сейчас ничего не рассказывай, – прошептала она, целуя его в щёку. – Как-нибудь в другой раз, но только не сейчас. Хорошо?

– Хорошо, – согласился Игорь и повернулся к отцу. – Мы возьмём такси?

В этом нет необходимости, – отец снова почувствовал себя руководителем.

– Машина уже ждёт нас.

И действительно, серый, служебный «Рassat» круто развернувшись, подъехал к ним. Отец открыл переднюю дверцу, поздоровался с водителем и чётко приказал:

– Сперва домой, отвезём детей, а потом на завод.

Игорь с Татьяной расположились на заднем сидении и машина, быстро набирая скорость, понеслась к городу. Он взял Таню за руку, а она сделала вид, что не заметила этого.

– А у меня хорошие новости, – девушка поправила сбившуюся прядь волос. – Я подала документы в институт и, в общем-то, готова к экзаменам.

– Мне бы хотелось, Танюшка, чтобы тебе повезло и ты стала студенткой. Ты ведь у меня удачливая!

– Дело не только в везении, – засмеялась Татьяна. – Просто нужна хорошая подготовка.

Машина ворвалась в перекрестье городских улиц и, немного сбавив скорость, поехала к центру. Вокруг замелькали трёхэтажные домики, небольшие площади и зелёный массив городского парка.

– Я должен вас побеспокоить, молодые люди, – повернулся к ним отец. – Мы конечно же обсудим всё на семейном совете, но моё мнение я выскажу сейчас, – он приоткрыл окно, как будто ему не хватало воздуха. – До следующего лета ещё много времени и я считаю, что Игорь должен пойти работать. И ни в какую-то серую контору, а ко мне на завод. Там такие ребята, что быстро из тебя человека сделают!

– Я так понимаю, папа, что пост начальника цеха ты мне не предложишь?

– Правильно мыслишь, сын и я думаю, что начать ты должен слесарем-прибористом в сборочном цехе.

– Но это же грязная и тяжёлая работа, – возмутилась Таня, как бы незаметно освобождаясь от рук Игоря.

– Ничего, мой сын справится, – уверенно сказал отец. – Я начинал подсобным рабочим, а стал начальником производства.

«Passat» подъехал к дому и, когда все вышли, Татьяна вдруг заторопилась.

– Меня родители ждут, Игорь, – расстроено сказала она. – Я обещала вернуться в шесть, а сейчас уже около семи. Сам понимаешь.

– Да, конечно, Танюшка, иди. Я позвоню тебе вечером, – Меньшов как-то по-новому взглянул на девушку.

Когда Таня ушла, Игорь с сожалением сказал:

– Этого следовало ожидать.

– Не беспокойся, сын, – отец положил ему руку на плечо, – она ещё вернётся.

Через неделю, после оформления документов в отделе кадров, Меньшов начал работать в сборочном цехе завода. Цех поражал не только своими гигантскими размерами, грохотом прессов и жаром печей, но и сплочённостью коллектива. У конвейера работали, в большинстве своём, молодые люди, так что особой разницы в возрасте он не чувствовал.

Меньшов закончил среднюю политехническую школу и уже имел третий производственный разряд, с которым его и приняли на работу. В бригаде было десять парней и две девушки, но несмотря на молодёжный состав, бригаду прозвали холостяцкой. Молодёжь активно флиртовала, но о свадьбе пока никто не задумывался и даже бригадир Николай Иванович Строгожин, высокий, широкоплечий мужик ещё не был женат.

Влиться в коллектив Меньшову было не просто, но благодаря своему упорству он добился признания и ему стали доверять ответственные задания. Так как с парнями он не спорил и девушек не обижал, нареканий на него не было.

В первые дни работы на конвейере, когда от визга электродрели гудела голова, а на крепление деталей отводились считанные минуты, Игорь уставал к концу смены так, что с трудом добирался до дома. Но со временем усталость стала проходить, уступая место профессиональному мастерству. Работой он был доволен, а когда получил первую зарплату, то даже себя зауважал. В перерыве к нему подошёл бригадир Строгожин и сурово сказал:

– Значит так, Игорь, у нас в бригаде сложилась традиция: с первой зарплаты подарок родителям. Так что давай, выполняй!

– Всё понял, Николай Иванович, сразу же после работы я пойду за подарками.

Закончив смену и приняв душ, Меньшов отправился по магазинам. Отцу он купил новую электробритву, маме флакон французских духов, а затем мимоходом заглянул в ювелирный магазин. Здесь он увидел золотые серёжки, которые так нравились Татьяне. Он уже не видел её три недели, а разговоры по телефону сводились только к экзаменам и оценкам, которые получила Таня.

«Неужели всё так и закончится? – с сожалением подумал Игорь. – Ведь мы любили друг друга, но, кажется, наши пути разошлись».

На серьги денег явно не хватало и, не особенно расстроившись, Меньшов отправился домой. В связи с первой зарплатой сына, отец выставил на стол бутылку французского вина и, как бы не замечая укоризненного взгляда матери, провозгласил тост.

– Я поздравляю тебя, Игорь с трудовыми успехами и предлагаю выпить не только за твою первую зарплату, но и за то, чтобы ты всегда оставался человеком!

– Постараюсь! – Игорь поднял рюмку и в это время зазвонил телефон.

Трубку взяла мама.

– Здравствуй Таня. Да, конечно, я сейчас его позову.

Игорь подошёл к телефону.

– Поздравь меня! – весело сказала девушка. – Я поступила в медицинский институт!

«Теперь пропасть между нами станет ещё глубже» – с горечью подумал Меньшов.

– Куда ты пропал, Игорь? – окликнула его Татьяна, стараясь прервать возникшую паузу.

– Поздравляю тебя, Танюшка, ты, как всегда, на высоте.

– Я хочу, чтобы мы сегодня встретились! – твёрдо заявила девушка.

– Уж не для того ли, чтобы пропить мою первую зарплату?

– О, это хороший повод! – подтвердила Татьяна. – Я сейчас приеду, – и положила трубку.

Игорь встретил её у подъезда. Татьяна была одета в фирменные джинсы и полупрозрачную светлую блузку. Длинные, тёмные волосы волнами распадались по плечам. У Игоря перехватило дыхание.

– Ты прелестна как богиня! – он поцеловал ей руку.

– Вечно ты со своими комплиментами, – капризно сказала девушка, но всё-таки мило улыбнулась.

Они поднялись в квартиру, где отец, уже по второму заходу, наполнял рюмки. Таня села за стол рядом с Игорем и отец, стараясь не глядеть на мать, провозгласил:

– Теперь у нас двойной повод выпить: мы отмечаем первую зарплату Игоря и поступление Татьяны в институт.

За столом было шумно, весело и непринуждённо, как в прежние времена.

С этого дня они вновь стали встречаться каждый день. Это был какой-то запой любви. Они гуляли не разнимая рук, загорали вместе на озере и плавали в бассейне. Даже, когда наступила осень и стало холодно, Игорь уговорил Таню поехать на рыбалку. Рыбак он был никакой, но очень хотелось разнообразия и эта рыбалка им надолго запомнилась, так как Меньшов, стараясь подцепить ускользающую рыбу, прямо в одежде рухнул в воду.

Повестка из военкомата пришла неожиданно и Меньшов, как бы сразу, спустился с небес на землю. Медицинскую комиссию он прошёл ещё зимой и вызов в военкомат мог означать только одно: призыв на службу в армию.

Игорь сперва позвонил бригадиру, объяснил ситуацию и предупредил, что не выйдет сегодня на работу, а затем, собравшись с духом, позвонил Татьяне.

В трубке долгое время раздавались гудки и он подумал, что девушки нет дома, но вдруг услышал её голос.

– Алло! – как-то весело сказала она. – Привет, Танюшка!

– Здравствуй, Игорь.

– Рад тебя слышать, малышка.

– Что-то голос у тебя печальный.

– Дело в том, что у меня неприятное известие.

– Не понимаю! Что за новость у тебя? Ты можешь сказать в чём дело?

– Я получил повестку. Это означает призыв в армию. Завтра в десять утра я должен быть в военкомате.

– Ничего себе известие! Игорь, ты не переживай, может всё ещё обойдётся. Я весь день буду дома, поэтому как освободишься, сразу же приезжай ко мне.

– Хорошо, – вяло проговорил Меньшов, – я приеду, но настроение у меня скверное. Просто кошки скребут на душе. – Как говорила моя бабушка: «Раздели беду с друзьями и беда твоя уж и не беда вовсе». – Просёк?

– Всё понял. До завтра, Таня.

Игорь оставил повестку на столе, чтобы родители могли её увидеть, затем вымылся, почистил зубы и пораньше лёг спать. Сильно болела голова и нервозность не проходила. Всю ночь он крутился с боку на бок, часто вставал попить воды и только утром, приняв душ, почувствовал себя лучше.

На завтрак мама приготовила яичницу с колбасой, салат из помидоров и огурцов. Игорь с удовольствием поел, выпил чашку горячего кофе, быстро оделся и собрался уходить. В комнату, повязывая галстук, зашёл отец.

– В армии не так уж и плохо. Дисциплина, порядок, регулярное питание.

И войны никакой сейчас нет. – Войны нет, а ребята гибнут, – тут же встряла мама.

– Так и под машинами тоже гибнут, а если парень с головой, то и в армии не пропадёт.

– Ну это если голова здоровая, а у нашего болит периодически. Мушки перед глазами бегают? – обратилась она к сыну.

– Да какие мушки, мама! Подумаешь, голова болит. Пробегу кросс и всё пройдёт.

– Ладно, хватит вам спорить, – отец собрался на работу. – После военкомата позвони, чтобы мама не волновалась, – и уже открыв дверь, добавил: – Держись молодцом и в обиду себя не давай!

Игорь поднялся, накинул куртку и, прихватив документы, вышел из дому.

Глава вторая. Институт

Личная жизнь Татьяны после поступления в институт сильно изменилась.

Как говорили подруги, она просто стала бить ключом. И дело не только в том, что вместо нудных уроков она слушала лекции известных профессоров, а математика была заменена на анатомию. Нет, главное изменение школьной жизни на студенческую заключалось в том, что вместо детской влюблённости одноклассников, на неё стали заглядываться студенты старших курсов и даже некоторые преподаватели. Она была красива, обаятельна и её лицо часто озарялось приветливой улыбкой.

Если подруги приглашали Таню сходить после лекций в кино или на дискотеку, она никогда не отказывалась. Но откровенно дерзкие ухаживания ребят она отвергала, вспоминая при этом Меньшова. Его лицо, крепкие руки и почти святую преданность ей, Татьяна помнила всегда.

Когда Игорь уехал на экзамены в Москву, она не очень скучала, времени на это просто не хватало: то экзамены, то семинары, то занятия в анатомичке.

Вихрь новой жизни буквально захватил её. Когда Игорь вернулся домой, не поступив в институт, что заметно разнило их в социальной градации, их отношения стали напряжённее, но затем с обоюдного согласия снова восстановились. Конечно не было уже той детской привязанности, которая так восхищала её, но сохранились близкие отношения двух взрослых людей, которые ценят друг друга. Таня легко вошла в студенческий круг медицинского института. Ей нравились почти все предметы, которые им преподавали. Она с увлечением слушала лекции по биологии, без страха входила в анатомичку и только общественные предметы была вынуждена зубрить. Её красота и точённая фигурка не остались без внимания однокурсников. Приглашения следовали одно за другим:

– Таня, у меня два билета в театр на заезжих гастролёров, пойдём? – застенчиво спрашивал Миша Крылов.

– Танюш, ты знаешь, это такой кайф, рок группа из Англии, мне папан билеты скинул, – Пётр Мельников буквально раздевал её глазами.

А когда в перерыве за её столик в буфете садился преподаватель философии Марк Шутовский и, гипнотизируя выпуклыми глазами, начинал рассуждать о всемирной глобализации, Татьяне становилось дурно. Но постепенно всё встало на свои места: случайные поклонники отпали, любители лёгкого секса переключились на более доступных девочек, а шустрых преподавателей у выхода из института ожидали располневшие жены.

Татьяна делала маникюр, когда позвонил Игорь. Его звонок и повестка в военкомат, всё это было как-то некстати и выбивало Таню из привычного ритма, а она этого не любила. Можно было, конечно, посоветоваться с мамой, всё-таки к мнению зав. отделением определённо прислушиваются, но подумав, она решила не вмешиваться.

«Игорь взрослый человек и должен понимать, что два года в армии, это напрасно потерянное время, но у него своя голова на плечах, вот пусть сам и разбирается».

***

До военкомата Игорь доехал на трамвае, на ходу соскочил с подножки и оказался перед старым, приземистым зданием, окружённым высоким забором. У дверей собралась толпа призывников. Все до единого курили, незлобно переругивались и старались держаться как можно уверенней.

– Эй, шкет, сопли подотри! – обратился здоровенный бугай к маленькому, невзрачному пареньку.

– Отстань от него, Вася, – попытался образумить здоровяка, худенький, интеллигентный парнишка.

– Заткнись, скрипач, а то вместе с ним парашу драить отправлю, – распалился Василий, который ещё до призыва чувствовал себя старшим.

Дверь военкомата со скрипом отворилась и на пороге появился полный майор с папкой руках.

– Что за шум тут у вас в рабочее время? Кто выясняет отношения?

– Да вот, товарищ майор, навожу порядок среди новобранцев, – уже спокойнее пояснил Василий.

Майор внимательно посмотрел на него.

– Порядок поддерживать надо, но разводить дедовщину незачем, – он оглядел притихших призывников. – Кто с повесткой на девять часов подойдите ко мне.

Меньшов вместе с несколькими призывниками протиснулся к двери, сзади напирал неугомонный Василий. Майор прошёл внутрь здания и ребята потянулись за ним. Они поднялись на второй этаж и майор жестом показал на стулья.

– Вызывать будем по одному. Ждите! – А чего ждать-то? – возник Василий. – Щас ать-два и в атаку вперёд!

– Да угомонись ты в конце-концов! – не выдержал Игорь. – Орёшь как псих ненормальный.

– Кто псих? Я псих? – взорвался бугай. – Да я тебе щас пасть порву!

Он схватил Игоря за рубашку, дёрнул на себя, но Игорь резко ударил его по рукам и завязалась потасовка. На шум тут же прибежали два здоровенных сержанта и растащили дерущихся. Дверь приоткрылась и выглянул испуганный майор.

– Ты чего, Рябчиков, опять хулиганишь! Давно в психушке не был?

– А мне что психушка, что тюрьма всё одно! Хоть сейчас сажайте, всё равно сбегу! – в запале выкрикивал раскрасневшийся Василий.

– Щас как врежу! – тут же возник сержант.

– А ну смирно! – выкрикнул майор. – Чтоб тишина была. Меньшов пройдите в кабинет.

Игорь отряхнулся, поправил рубашку и вошёл в кабинет. Он успел заметить двух девушек за столами и худого мужчину в белом халате. Потом сильно заболела голова, перед глазами всё замелькало, а ноги ослабели настолько, что он тихо опустился на пол. – Эй, ты что? – выкрикнула одна из девушек.

– Вот только симулянта нам не хватало! – резко сказал врач.

Нет, Игорь не терял сознания, он слышал все голоса, но видел только лампочку, которая свисала на проводе с потолка. Врач присел около него, оттянул веко, попытался нащупать пульс и громко сказал:

– Света, дайте нашатырь и вызовите скорую. Похоже он не симулирует.

Где он находится и сколько прошло времени Меньшов понять не мог. Было темно, в коридоре за стеклянной дверью горела лампочка. Он лежал на кровати, а к правой руке спускался шланг капельницы. Слева поскрипывали пружины кровати и кто-то громко храпел.

«Похоже, что я в больнице, – тоскливо подумал Игорь. – Вот так попал!»

Спать не хотелось, болела голова, а встать сил не было. Часа через два начало светать, в коридоре захлопали двери и в палате включили свет. Появилась медсестра в белом халате и накрахмаленной шапочке. Она подошла к кровати Меньшова, быстро отключила систему и бодро сказала:

– Всем доброе утро, пора вставать. Застелите постели, умойтесь и побрей побрейтесь. У нас сегодня будет обход. Сестричка сразу же упорхнула за дверь, а Игорь ничего не успел спросить.

Справа, с большим трудом, сполз с кровати толстый дядька. Его лицо покраснело от напряжения.

– Простите, вы не скажете где я?

– Как это где! В неврологии. Тебя вчера по скорой привезли. Что-то вкололи, потом капельницу поставили, вот ты и заснул.

– А поговорить с врачом можно?

– Обход будет и поговоришь!

Игорь попытался сесть на кровати, но снова закружилась голова и потолок поплыл.

«А как же в туалет?» – мелькнула мысль.

Как бы в ответ на это, открылась дверь и появилась толстая санитарка с судном в руке.

– Меньшов, тебе не велено вставать, поднимай попу, все дела в кровати будешь делать.

– Да вы что, я сам, мне бы только до туалета дойти.

– Сказано лежать, значит лежать, а то привяжу к кровати, мне это недолго.

Пришлось подчиниться, затем сестра протерла ему руки гигиенической салфеткой и только после этого принесла завтрак. Когда начался обход, все больные встали у своих кроватей, только Меньшов лежал. В палату вошли врачи и старшая сестра с журналом назначений. Они по очереди беседовали с каждым больным и наконец подошли к кровати Меньшова.

– Как самочувствие, молодой человек? – спросил его седой врач, очевидно зав. отделением.

– Спасибо, хорошо, вот только голова немного кружиться.

– Насчёт хорошо, вы конечно погорячились, – вступил в разговор худощавый врач, который осматривал Игоря в военкомате. – Голова болит, мушки перед глазами бегают?

– Да, к сожалению.

Врачи о чём-то поговорили между собой и старший обратился сестре:

– Компьютерную томографию, энцефалограмму, общий анализ крови и мочи. Срочно!

– Доктор, мне бы домой поскорее. Родители волнуются.

– Да, да, конечно, – скороговоркой проговорил врач и перешёл к следующему больному.

То, что его выписывать не собираются, Игорю стало понятно через несколько дней, когда после обследования к нему в палату зашёл лечащий врач Синельников.

– Не хочу вас расстраивать, Меньшов, но результаты анализов у вас не блестящие. Будем лечиться и прошу вас неукоснительно выполнять все медицинские предписания.

– И как скоро домой?

– А это уже зависит не только от врачей, но и от вашего желания помочь себе. Так что старайтесь! Я уверен, что всё будет хорошо! – и доктор Синельников быстро вышел из палаты.

Потянулись томительные дни пребывания в больнице: после завтрака приём таблеток, затем капельница часа на два, а после обеда массаж и инъекции. Ужин, как правило, начинался в шесть часов и плавно переходил в просмотр телевизора, но уже через пару часов свет в палате выключался на ночь. Спал Игорь плохо, так как постоянно одолевали тревожные мысли. Родители, страшно волнуясь, приходили по выходным дням. Мама приносила в кастрюльке куриный суп и домашние вкусности, но аппетита не было. Часто болела голова и настроение падало. Мама подолгу беседовала в кабинете с лечащим врачом и возвращалась в палату с заплаканными глазами.