Великий Дракон

– И конечно, это был самый простой способ, – саркастически заметила я. – И раз ее включили в штат, то она только здесь увидела полный список гостей.

– Я не знаю, почему она сразу не пошла к Тернеру, с которым ее отец много лет был на короткой ноге, – несколько раздраженно сказал Август. – А сценку со списком она разыграла для тебя. Если б она с ходу, с порога заявила – мол, меня хотят убить, ты бы вела себя иначе. Как минимум предложила бы ей договор об обслуживании. А Мэдлин в этом не заинтересована.

– Потому что на самом деле никто ее убивать не собирается.

– Как знать. Может, очень даже собирается. Зависит от того, что еще ей известно – кроме того, что она выложила тебе.

– Если еще это правда.

– Правда. Но не вся.

– Тебе не кажется подозрительным ее поведение, я гляжу.

– Делла, ты никак не желаешь понять: она живет в параллельной реальности. У нее свои задачи. Она решает их теми способами, которые максимально комфортны для окружающих и для нее самой. Я не хочу знать, какие это задачи. Но я точно знаю, что перед законом она чиста. Сними копии со всех документов, которые она принесла, и отправь их Тернеру. Сегодня же.

Я промолчала. В конце концов, Мэдлин не наша клиентка, и мы не обязаны ломать голову над ее поступками. Кид Тернер разберется, а мы – не обязаны.

* * *

Вечером мы принимали гостей – лорда Джимми Рассела с женой и ее лучшей подругой Лючией, женщиной, способной удивить кого угодно редким сочетанием глубокой человечности и феерического цинизма. Мы уже давно бросили посмеиваться над Расселом, ярым христианином, который смирился с тем, что его жена дружит с сатанисткой. Надоело. Тем более сатанисткой Лючия была относительной; себя она определяла скорей в агностики, а религия для нее – бизнес.

– Кажется, я на верном пути, – сообщил мне Рассел украдкой и глазами показал на Лючию.

– Миссионерство приносит плоды? – спросила я невыразимо серьезно и сочувственно.

– Ну, пока еще нет, – скромно отозвался Рассел. – Но кое-чего я добился. Лючия прямо на глазах теряет интерес к сатанизму.

– Джим, – не выдержала я, – ну зачем ты все усложняешь? Предложи ей дело, которое будет выгодней люциферианства, и поставь условие: или бизнес, или ее церковь.

– Именно в этом направлении я и работаю, – почему-то обиделся Рассел и ушел.

Пять минут спустя ко мне сдрейфовала Лючия.

– Джим хвастается, что почти наставил тебя на путь истинный, – сказала я.

– А и пусть так думает, мне не жалко. Дел, люциферианство выходит из моды. К тому же мне не удалось получить выходы на крупные университеты, а Эверест теряет актуальность. Ну и в целом рынок сатанизма сдувается на глазах, пришли свежие конкуренты, какие-то идиотские секты, настолько идиотские, что мы, традиционалисты, против них не тянем. Не слыхала про Орден Евы? Еще услышишь, гарантирую. В центре Федерации они пока слабо известны, там уровень жизни приличный, да и культурка в целом повыше, зато на периферии сгребают под себя всех убогих и несчастных, как лопатой… Так что я скоро прикрою лавочку, пускай Сержио Чекконе подбирает остатки. Если Серж догадается правильно меня попросить, я даже могу слить ему своих прихожан, чисто как коллега коллеге… А сама займусь тем, что действительно люблю и умею лучше всего. Уж точно лучше Джима. Он фактически это признал на днях – предложил заняться поставками продуктов на его новую планету. Отличный бизнес, и мне в нем мало равных. И Джиму выгодно, и я при деле.

– Странно, что вы пришли без Мэдлин, – осторожно заметила я.

– Мэд? Она днем улетела.

– Ты хорошо ее знаешь?

– Постольку-поскольку. Девка, конечно, самая продуманная из всего семейства. А ведь по ней не скажешь, да? Такая феечка, прямо неземная. Только она всегда добивалась чего хотела. Ее, конечно, еще папаша выучил на совесть… Папа у нее, Себастьян Грей – реально хищник был. Акула. Жалко, что сатанизмом не интересовался. Вот под кем я развернулась бы…

Лючия мечтательно закатила глаза.

– Нет, конечно, в чае он разбирался тоже, – сказала она, подумав. – Помнишь, я тебя на Эвересте угощала?.. Но это не масштаб для такого одаренного человека. С его талантами надо было не товары, а идеи продавать. Высасывать из пальца – и толкать. Чистый бизнес. Впрочем… хм…

Она покачала головой и умолкла.

– Мэдлин китаистка по образованию, как я слышала, да?

– Не просто китаистка, а очень навороченная китаистка. Греи всегда были на этом деле повернуты. А папаша Мэдлин резидентом федеральной разведки сидел почти что в Шанхае, прямо на границе. Одна рука по локоть в контрабанде, другая в легальном бизнесе, а голова сама понимаешь, чем занята. Это почему я насчет продажи идей ляпнула – и задумалась, ага? В общем, не до сатанизма ему было, к сожалению… А Мэд самая младшая из его детей. Она по-китайски чуть не в три года уже болтала свободно.

– И такая трагедия…

– Это да, – согласилась Лючия. – Мэд, конечно, очень сильная. В один момент потерять всю семью и не сломаться – воля нужна железная. Причем сама она со смертью разошлась на полдня буквально. Они на Сайгоне жили втроем – Грей, его вторая жена и Мэд. Старшие дети – сын от первого брака и дочь от второго – отдельно. И тут Мэд едет в гости к подруге, а к родителям приезжают старшие со своими домочадцами. Ну и все. Их дом расстреляли в клочья, перебили всех, даже годовалого младенца. Поразительно, как Грей сплоховал, у него чутье на неприятности было отличное. А вот сплоховал. И осталась Мэд одна. Отцовская родня от нее отвернулась, там очень не одобряли, что тот женился на эльфийке-полукровке, и, соответственно, Мэд, с ее подчеркнуто эльфийской мордашкой, им даром не нужна. Ну а Джимми Рассел, при всех его недостатках, от родных никогда не отказывался.

– Она на Кангу живет, в его поместье?

Лючия рассмеялась:

– Да фиг ее разберет, где она живет. У меня такое ощущение, что она больше трех дней на одном месте не сидит. Отца-то грохнули, а потом узнали: он весь компромат младшей дочке подарил. И теперь охота за ней идет дай бог терпения.

– Может, еще поэтому Греи стараются держать ее на расстоянии?

– Тоже вариант, – согласилась Лючия. – Жить-то всем хочется. Правда, там семейка непростая, с долгой историей. Но против китайцев – не рискнет. А убивали, судя по всему, китайцы, они любят такие… показательные выступления… Ладно, это еще что! Я краем уха обмолвку поймала – у Мэд, между прочим, двое детей. Ни самих детей, ни мужа никто не видел. Но ходят слухи, что они от сайгонского «крестного отца» Николса. И Николс под шумок их выкрал. Теперь Мэд из шкуры лезет, чтобы Николса свалить.

Я моргнула. Как понятно…

– Имеет право.

– Да я разве спорю? Знать бы наверняка, как оно там, я бы еще и помогла. Я чужое материнство уважаю. Только как ей поможешь, не примет ведь, самостоятельная до безрассудства. Одиночка.

Вечеринка у нас получилась очень веселая, хотя и камерная. Нина расчувствовалась и пела старинные шотландские баллады, а потом объявила, что они с Йеном поженились. Я на всякий случай проверила, что она пьет. Нет, слабенькое вино, и то два бокала за вечер. Значит, просто проняло девушку. А потом я тихонько улизнула и поднялась в кабинет.

Первым делом я нашла публичное досье Мэдлин Рассел-Грей. Как и следовало ожидать, самый минимум информации. Образование – внезапно Тверской университет истории и права, факультет «Российская история», заочная форма обучения. Чего-чего? Интересная такая китаистика, да. О том, что девушка в совершенстве владеет языком, ни слова. Постоянного места работы нет, только консультации по специальности. Я оценила список проектов с ее участием. Ну, вот тут, пожалуй, Китай с некоторой натяжкой присутствует – Великий Шелковый Путь, освоение Сибири, русско-китайские отношения. На конференциях не бывает, самостоятельных научных работ нет.

В биографическом разделе – только имена родителей. Ни слова о брате и сестре. Между прочим, Август тоже не упоминал брата. Что нет сведений о детях, я уж молчу, и так понятно. Несколько странным мне показалось, что отсутствует информация о медицинской страховке. Обычно эти данные у людей открыты: страховая компания дает за их публикацию неплохую скидку, как за рекламу. А тут впечатление такое, что с восемнадцати лет Мэдлин вообще ни разу не покупала страховку. Жаль, ведь с моими связями можно было бы раскопать через страховщиков сведения о родах, а то и о сопровождении беременности… Имущество скудное, деньги есть, но никакой недвижимости, даже завалящего домика. Нет личного транспорта. Нет постоянных каналов связи.

Загадочная девушка. Так могло бы выглядеть досье неумелого шпиона-нелегала. Неумелого – потому что у профессионала обязательно будет постоянное жилье, которое он, к примеру, сдает в аренду, и хоть какой, но личный транспорт. Непременно медстраховка и два-три канала дальней связи. А Мэдлин словно намеренно устроила свою жизнь так, чтобы ее ничего не держало.

Ладно, насчет нее я узнаю в другом месте, теперь посмотрим, что собой представляет Николс.

Сайгон, безусловно, жопа цивилизованного мира. Но даже в жопе мира не водятся мафиозо международного уровня, которые были бы пнями дремучими и полными отморозками. Этот Николс по определению умен, расчетлив, неплохо образован. И почему, собственно, наши так заволновались из-за него? Ну, ушел в Куашнару. Ну, навел там свои порядки. Боже мой, сколько на федеральных окраинах мошенников, воров, убийц – и никто ведь не чешется. Что за внезапный интерес к Николсу? Он на Сайгоне давно орудует. Почему его раньше не трогали?

Досье Николса оказалось девственно чистым. Причем заметно, что его секретили, и не разведка – уж больно топорно все зачистили. Может быть, в связи с расследованием. Дата и место рождения, школа, колледж… Кстати, учился в Бостонском финансовом. Тоже, как и Мэдлин, заочно. В Бостоне основная масса студентов учится заочно: это образование все рассматривают как обязательное базовое, но не основное. А вот насчет основного у Николса упоминаний не было. И дальше – дата отъезда в Куашнару. Все.

Я довольно быстро нашла материалы о нем в сети. А парень-то не чурается славы, совсем не чурается… С фотографии на меня смотрел довольно интересный мужчина – шатен с жесткими скулами и прямым носом, с прищуренными спокойными глазами, ровной линией рта. Ему было сорок девять, и для своих лет он выглядел не слишком молодо, нет, – просто ухоженно. Отличная кожа, чуть смугловатая, общий налет Латинской Америки во внешности. Надо сказать, влюбленный в меня Энрике Вальдес, эльдорадский диктатор, сильно уступал этому крестному отцу.

Я листала интервью, заметки… Билл Николс, талантливый и успешный инвестор, а в масштабах Сайгона де-факто полноценный олигарх. Вкладывает очень много в благотворительность и социальную инфраструктуру. Финансирует два научных фонда. Имущества на территории Федерации Земля нет. Есть заводик на шанхайской территории, оформленный на подставное лицо, остальное – в Куашнаре. Не женат, воспитывает двоих приемных детей.

Дети.

Мэдлин квартеронка, и у ее детей должны быть эльфийские черты. Эта кровь размывается человеческой лишь до определенного предела. Она всегда проявляется. Если Николс выдает за приемных тех детей, которых ему родила Мэдлин… Я открыла длинный ролик.

Два парня-погодка. Высоких. Эльфийское происхождение, что называется, на лбу написано. Отдаленно похожи на Николса – тот же рисунок бровей, тот же подбородок.

Я начала искать самые ранние публикации о нем. Поразительно. Ничего, совсем ничего о его жизни на родине. Даже в криминальной хронике. Первая публикация – сайгонская. Там он сразу представал как инвестор. Откуда взял деньги, и немалые, судя по всему?

В кабинете распахнулась дверь, вошел Август.

– Все, – объявил он, – Рассел достал даже меня.

В таком раздражении я своего босса и на Саттанге не видела, когда был вроде самый край, то есть индейская свадьба по полному чину. А сейчас того и гляди из Августа пар пойдет. Хочется надеяться – в гудок.

Все, что я могла – сделать большие глаза.

– А ты думаешь, Рассела в обществе не принимают из-за того, что он эльф? – спросил Август. – Или из-за того, что предок был инженер, а не банкир? Да-да, как же. Делла, он чокнутый миссионер-англиканин. Он совершенно не понимает, что не всякое место удобно для внезапной проповеди или обращения язычников.

– Погоди, он тебя в оборот взял, что ли?

– Ну да!

– А-атлично. Это ж натуральный анекдот. Он забыл, что ты шотландец?

– Не знаю. По-моему, ему просто все равно. Ты представь: англиканин вцепился в прихожанина пресвитерианской церкви и пытается обратить при всем честном народе… Это было до того неуместно, что мне просто хотелось дать ему в лоб! И ведь я, мягко говоря, не фанатик! Очень мягко говоря. Я вообще агностик скорее всего… Сдержался, потому что женщины были рядом. Ей-богу, он бы лучше проповедовал православие в Израиле веке так в двадцать первом. А что, имел бы большой успех среди арабов! А попадись он Скотту-Младшему… Братец Скотти тоже не фанатик, зато профессионал!

Я сделала стоп-кадр из ролика, на котором Николс был вместе с детьми, и вывела его на стену.

– И что? – нахмурился Август.

– Билл Николс со своими детьми. Детей называет приемными. Кстати, никакой информации о преступлениях, за которые федералы мечтают вытащить его на родину, я не нашла.

Август уставился на стену, засунул руки в карманы брюк, два раза качнулся с носка на пятку. Потом задумчиво погладил подбородок.

– Да, – изрек он. – Дети явно с эльфийскими генами.

– И похожи на Николса, ты не находишь?

– Некоторое сходство просматривается. Но это еще ничего не доказывает, многие подбирают себе приемных детей так, чтобы черты лица совпадали.

– И тем не менее, если принять за версию, что сыновья его родные – как думаешь, сколько на Сайгоне женщин с подходящим происхождением, которые могли бы произвести на свет этих ребят?

– Хороший вопрос.

– Лючия сказала, ходит слух, что это дети Мэдлин.

– Для нее великоваты.

– Меня теперь одно интересует – кто такой Николс и какую роль он играет на самом деле?

– Счастливая. У меня вопросов раз в сто больше.

– И что самое неприятное – я сплоховала и не заставила Мэдлин подписать договор на расследование.

– Это как раз чепуха, кто-нибудь нам его всяко предложит… История, похоже, начала раскручиваться, и без нас не обойдутся. – Август помолчал. – Я думаю, когда прилетим на Землю, тебе стоит проведать и Кида Тернера, и Мелви. Они должны знать.

Повернулся и ушел. Я посмотрела Августу в спину – и скинула ролик с Николсом Йену Йоханссону. Пусть тоже знает.

* * *

– Делла, как я рад тебя видеть!

Кид Тернер встал навстречу и распахнул объятия. Ого. Что-то он расчувствовался. За его спиной сидела Мелви Сатис-Маккинби, моя лучшая подруга, и лучилась офисной улыбкой. Ну ясно.

Я рассеянно скользнула взглядом по стенам, окнам, потолку. Нет. То ли система слежения очень качественная, то ли ее сняли вовсе. При том, что еще год назад здесь стояла штатная «наблюдалка». Для меня это сигнал: отключаем профессионала, включаем дурочку.

– Рассказывай. – Кид подвинул для меня стул, кивнул Мелви, чтобы та включила кофе-машину. – Я за тебя ужасно переживал. Когда позвонили и сказали, что ты после родов тяжело заболела… Я чего-то подобного и ждал. У тебя должно было хватить здоровья до родов. Но потом… Кстати, я видел очень интересный отчет наших инфекционистов, работавших на Саттанге. Все Чужие, найденные там в саркофагах, погибли от воспаления легких. Сейчас идет работа по выделению возбудителя, это чрезвычайно важное исследование…

– И чем оно так важно? – удивилась я. – Его ж прекрасно бьют наши лекарства. А если мы решимся на экспедицию в галактику Чужих, там точно нет этого возбудителя, они его миллион лет назад задавили, иначе бы и к нам не долетели.

– Тоже верно, – согласился Кид. – Но, видишь ли, этот возбудитель обнаружен только на Саттанге, что может говорить…

Похоже, дурака тут включила не только я.

– Кид, возбудитель бубонной чумы тоже есть только на Земле. В отличие, как ни странно, от холеры и дизентерии, которые есть везде. Это не повод считать, что чуму к нам завезли извне. Если б завезли, были бы следы в египетских пирамидах. Опять же, совсем не обязательно, что саттангский возбудитель для нас опасен. У меня случилось обыкновенное воспаление, из-за того, что после родов я трое суток лежала плашмя, возник застой крови в легких. Саттангским воспалением я должна была заболеть намного раньше, не бывает пневмонии с таким огромным инкубационным периодом. К тому же индейцы своей пневмонией не болеют, а они чувствительны к тем же болезнетворным агентам, что и люди.

– Да, да, – кивал Кид так, словно для него индейская пневмония была важнейшим делом всей жизни.

Кофе-машина тренькнула, сообщая, что хватит спорить, кофе поспел.

Я пригубила из чашечки. Ну ладно, работать-то мне нужно.

– Кид, я присылала тебе документы, ты никак не откомментировал их.

– Документы? Ах да. Про шанхайскую коррупцию? Делла, Шанхай – это такая страна, где коррупция – обязательная часть системы. Если ее ликвидировать, государство рассыплется. Забудь. Тебе совершенно не нужно беспокоиться по этому поводу.

– Меня больше интересует твое мнение о Мэдлин Рассел-Грей. Мне она не понравилась.

Кид тяжело вздохнул.

– Делла, я знал ее отца. Себастьян Грей был хороший человек и специалист прекрасный… в молодости. Но потом его начали обуревать какие-то сверхценные идеи. Он заигрался в политтехнолога, это случается с резидентами. Мне очень, очень жаль. Я протянул время и в итоге ошибся. Надо было настоять на отзыве Грея. Он остался бы жив, и семья тоже. Мэдлин, боюсь, слишком впечатлительная. Ее можно понять. Но теперь идеи Себастьяна, которыми он делился с нею, стали для нее почти что религией. Я сочувствую бедной девушке, конечно. Если бы она обратилась ко мне, я нашел бы способ помочь… – Кид хитро поглядел на меня. – Если увидишься с ней, случайно, разумеется, передай мои слова.

– Сомневаюсь, что встречусь. А если встречусь, то ничего передавать не стану, я просто привезу ее к тебе.

– Да, это было бы идеально.

– Понимаешь, мне не нравится то, что она затеяла. Коррупция – это действительно чепуха. Но она пытается подорвать наше доверие к шанхайской делегации, обвинив некоторых ее участников…

– О да! – бурно согласился Кид. – При том, что мы проверили всех. К нам присылают действительно достойнейших, тех, кто будет модернизировать Шанхай, и им нужен наш опыт…

У меня чуть скулы не свело.

– А что ты скажешь про Николса?

Удивительно, но вот этого вопроса Кид не ждал.

– Николс?

– Ну да. Билл Николс. Сайгонский крестный отец. У человека досье зачищено так, что я даже испугалась за него.

Кид Тернер поморгал.

– Билл Николс. Да. Насколько мне известно, неплохой человек. Конечно, я слыхал про него. Но ты же понимаешь, там конкуренция, информационная война… Типичный олигарх средней руки. Помешан на восточной экзотике. Кстати, он не наш гражданин, он отказался от гражданства. Не знаю, вероятно, уже получил гражданство Куашнары.

Про гражданство я, между прочим, не спрашивала. Кид не мог случайно обмолвиться, значит, ему отлично известны мои источники и известно, что может истечь из них.

– Ты его детей видел? Приемных?

– М-м… Зачем? Он не по моему профилю. Слыхал, что вроде воспитывает каких-то китайчат…

– Китайчат? Кид, у них явно эльфийская осьмушка. И кто мать этих детишек – большой вопрос.

– Хорошо, я разберусь, – быстро сказал Кид Тернер. – Но, по моим данным, дети там даже не родственники между собой. Была местная школа, интернат для сирот, ее затопило паводком, выжило только два парня, их-то Николс и усыновил.

Он нервно пошевелил карточки на столе. Мелви встала.

– Кстати, извини, у меня сейчас совещание, – буркнул Кид Тернер. – Ты не обижайся, Делла, просто ты сильно отошла от наших реалий. Я понимаю, семейная жизнь. И как по мне, лучше бы ты уделяла больше внимания ребенку. Да и своему внезапному индейскому мужу тоже, а то я его месяц назад видел – он какой-то иссохший и явно нуждается в женской заботе. Вон, возьми пример с Мелви, она сегодня последний день работает, потому что для женщины семья должна быть на первом месте. А вы даже этот ваш экзотический брак не зарегистрировали как полагается. Не ожидал я от тебя такого эгоизма.

– От меня?..

– А от кого еще? Ждешь, пока Август еще и пить начнет? Делла, ты глаза раскрой. Мужчина не приносит ради женщины таких жертв, если равнодушен к ней. Чего тебе еще надо-то? Я понимаю, раньше ты болела, да и беременность… но сейчас тебе что мешает осчастливить его?

Я только моргала.

– Ладно. Это, в конце концов, ваши дела. Дождешься, что он с горя обвенчается с первой же потаскушкой – тогда вспомнишь мои советы. Мелви, ты ведь домой сейчас? Подхвати Деллу, она тоже в Пиблс останавливается, когда приезжает. А то скажут еще, что я выгнал уважаемую женщину, княгиню, и даже машину до аэропорта ей не выделил…

Мы с Мелви вышли молча. Плечом к плечу, как деревянные, едва не печатая шаг, промаршировали через кампус к парковке. Длинную черную «ланду» с застывшим подле нее индейцем в ливрее Маккинби я увидела издали. Он открыл перед нами дверцу, помог устроиться в салоне.

Мелви упорно молчала.

* * *

В аэропорту нас ждал маленький, но шустрый самолетик с гербом на фюзеляже. Белый баран на красном поле. Отчего-то я вспомнила некоторые правила геральдики. Понятно, что там делает баран. Но почему на красном поле? Ведь красный – цвет воинских заслуг, цвет ярости. А Маккинби получили герб за гуманитарную помощь, за поставки на Землю, раздавленную Катастрофой, миллионов тонн баранины.

Стюард предложил нам фреши, я взяла томатный, Мелви – яблочный. Жадно отпила и уставилась в иллюминатор. Самолет коротко разбежался и легко оторвался от земли. Мелви вздохнула и выругалась.

– Небось только сегодня узнала, что увольняешься? – спросила я.

– Нет. Вчера. Да на кой мне увольняться? По крайней мере, в ближайший год. Ну да, я на третьем месяце. И что? Я еще полгода могу работать. Потом ушла бы в отпуск и вернулась, Лайон как раз присмотрел дом в Мадриде. И нате вам. Лайон вчера получил новое назначение. Его снимают с округа и забрасывают на долбаную периферию. На равноценную должность – командующим новым, свежесозданным округом! Доверие оказали, понимаешь? Нет у нас второго такого мастера, спаси-помоги, добрый дядюшка Лайон! Орден потом дадим! Вот подляна… Он же хотел на пенсию. А с нового округа ему просто долг не позволит уйти, пока там все не наладит. Значит, еще минимум пять лет. И мне придется лететь с ним, иначе будем видеться в лучшем случае раз в полгода…

– Я не заметила прослушку в кабинете.

– Ее нет. Сняли, там ремонт со дня на день.

– Кид… переезжает? – осторожно спросила я.

– Все хуже. Висит на волоске. Его капитально подсидели.

– И Мэдлин имеет к этому отношение?

Мелви покачала головой:

– Дел, если кто на Сайгоне и был мафией, так это Греи. Уже сто лет назад они там могли решить любой вопрос. Наши очень долго их окучивали. И все, чего добились – патриарх согласился посадить резидентом своего малахольного сынка Себастьяна, творческую личность, а попросту говоря, лентяя, которого уже и не надеялся пристроить к делу. Для надежности женил его на хваткой дамочке из проверенной семьи. От этого брака родился сын, Хорас Грей. Вроде бы весь в дедушку рос, бандит бандитом. Но постепенно Себастьян начал меняться. Он то ли повзрослел, то ли ему как раз такого занятия не хватало – стал очень даже неплохим резидентом и вместо интересов семьи отстаивал в первую очередь интересы нашей разведки. А еще та самая творческая личность из него поперла – Кид неспроста сказал, что Себастьян был с идеями. Он такие комбинации проворачивал… И Хорас тоже показал себя достойным наследником отца, а не деда. На этой почве у них пошли трения с родней. Совмещать криминальный бизнес со шпионажем опасно для бизнеса, сама понимаешь. Тут еще Себастьян с женой развелся. А Хорас познакомил его с Рут Рассел, полусестрой Джимми Рассела. Старший Грей запретил сыну даже думать о браке с полуэльфийкой, а тот сделал назло. Семья уже всерьез обиделась, но пока все думали, как бы Себастьяна поставить на место, он взял да просто выдавил своих дорогих родственничков из Сайгона. Опираясь на нашу разведку – аккуратно, без стрельбы, все-таки не чужие люди… Родились две дочки, все шло как по нотам. Потом Хорас Грей привел Билла Николса. Сказал отцу: кто-то должен быть «смотрящим» с нашей стороны, а Билл справится. Никакого криминала за Биллом не было. Так, сомнительные связи, не более того. Работал он поначалу на капиталах семьи Грей, его Хорас обеспечил. И я тебе честно скажу – все было нормально. Ни к Себастьяну, ни к Хорасу, ни к Николсу у Земли претензий не было. Да, они вели там свои игры, но все в рамках дозволенного, а местами даже и желательного – я имею в виду контрабанду, которую Николс действительно подмял под себя. Мы исправно получали информацию самого лучшего качества, все задачи влияния выполнялись безупречно, вплоть до того, что через Греев иногда удавалось спасти наших агентов, которые провалились в Шанхае. Твой знакомец Вэнь сумел бежать, когда в последний момент по собственной инициативе к его побегу подключился Себастьян. Грей за это получил орден, потому что Вэнь вывез ценнейшего специалиста. А год назад все рухнуло. Пришел некто с армейским пулеметом и сделал из семьи решето. Это убийство до сих пор толком не расследовано. И оно вскрыло такое, что всем поплохело. Конечно, первые кандидаты – конкуренты Николса. Но сам он не пострадал и даже забрал куда больше влияния. Второй кандидат – Николс, но это слишком явно.