Академия Стихий. Душа Огня

А потом в свои апартаменты вернулся Эмиль фон Глун.

Куратор был раздражен, впрочем, как всегда. В руках он держал пухлый сверток, который, едва войдя, протянул мне. После чего кивнул на дверь, предположительно ведущую в ванную, и сказал:

– У тебя три минуты на то, чтобы переодеться. Впрочем, если ты готова предстать перед своими родителями в этом, – профессор окинул насмешливым взором собственную рубашку, – то можем отправляться прямо сейчас.

От таких новостей у меня сердце вздрогнуло, а сверток едва не выпал из рук.

– Что? – сглотнув, ошарашенно пробормотала я. – Что вы сказали?

Глун картинно закатил глаза и тут же уставился на Фиртона. Мол, смотри, с кем приходится работать. Смотри, какая тупая.

Но декан играть в игру «забей иномирянку» не захотел. Он укоризненно покачал головой, сказал:

– Эмиль, ну зачем…

И точно хотел продолжить, но я перебила, ибо сил вести себя культурно не было:

– Лорд Глун, мне послышалось или мы действительно идем на Землю?

Между куратором и деканом в этот момент шла какая-то война взглядов. Наверное, именно поэтому профессор в кои-то веки ответил спокойно:

– Да, Даша. Мы идем на Землю. И у тебя осталось две минуты, чтобы привести себя в порядок.

Больше повторять не потребовалось. Я подскочила с дивана, пулей рванула к обозначенной двери и действительно оказалась в ванной.

Раскрыв сверток, я обнаружила свою мантию, балетки, а также всю остальную одежду, в которой шла на праздник Дня Всех Стихий. То есть, пока мы беседовали с Фиртоном, Глун сбегал в храм и разыскал мои вещи. Приятно. Особенно учитывая, что на улице шел дождь. Я-то не крутой маг Огня, я бы там точно вымокла.

Впрочем, это сущая мелочь в сравнении с тем, что мы идем домой! Мы идем на Землю!

Свой переход на Полар я не помнила, поскольку меня отправили в принудительный обморок в деканате родного универа, а вернули в сознание уже здесь, в Академии Стихий.

Причем очнулась я в больничном крыле и подробностей своего появления тут опять-таки не знала. Именно поэтому то, что случилось дальше, оказалось для меня в некотором роде неожиданностью.

Когда я сменила рубашку профессора на свою одежду и вышла из ванной, куратор и декан взглядами уже не мерялись. Просто ждали. Причем Фиртон сидел на диване, а Глун стоял подле окна.

Увидев меня, Глун скривил губы в подобии вежливой улыбки и указал на выход из комнаты. Я послушно кивнула и пошла, куда послали. Мужчины двинулись за мной.

Декан откололся от нашей компании где-то посередине коридора, а мы с куратором дошли до лестницы, спустились на первый этаж и вышли из общаги. Затем была прогулка до ректората, который, несмотря на выходной день, работал. Здесь Глун взял ключ от какого-то неведомого мне помещения.

Это помещение, как вскоре выяснилось, располагалось там же, но этажом ниже. Оно представляло собой небольшой мрачноватый зал с колоннами из серого мрамора. А ровно в центре этого зала стояла каменная арка, предназначение которой угадывалось на раз.

Портал. Точно портал!

Только теперь я в полной мере поверила, что это не сон и мы действительно идем на Землю. Обернулась, послала Глуну благодарный взгляд, а в ответ услышала:

– О доме подумай.

– Как? – Знаю, что вопрос глупый, но ведь реально непонятно.

Профессор, который галантно пропустил меня вперед, когда мы в этот зал входили, приблизился и пояснил:

– Закрой глаза и представь дом, в котором ты жила, когда была на Земле. Представь во всех подробностях и деталях. Все, что вспомнишь. Это нужно для того, чтобы настроить портал.

Удивительно, но Глун по-прежнему вел себя прилично. В смысле, не язвил, ядом не плевался, и это радовало.

Я крепко зажмурилась и вообразила… нет, почему-то не сам дом, а лестничную клетку перед нашей квартирой. А в следующий миг почувствовала, как меня схватили за локоть, и резко распахнула глаза.

Не знаю, какую магию применял куратор. Понятия не имею, когда успел сотворить заклинание. Но внутреннее пространство каменной арки затянуло странной радужной пленкой, словно огромным мыльным пузырем. А за переливчатыми разводами виднелась та самая лестничная клетка, которую я столь усиленно воображала.

Сердце при взгляде на эту картину забилось стократ чаще, ну а потом…

– Все, пора, – буркнул Глун и, прежде чем я успела опомниться, втащил в арку.

Это было жестко! Совсем не так, как в сказке!

Сначала я ощутила удар – это пленка нашему «вторжению» сопротивлялась. Потом сдавило виски от дикой боли, а завершающим аккордом стала подкатившая к горлу тошнота.

От полного спектра отвратительных ощущений я зашаталась и, не подсуетись Глун вовремя, точно бы рухнула на пол. Правда, в процессе ловли меня куратор умудрился еще и на кнопку звонка нажать. Сердце после этого не просто застучало – едва из груди не выпрыгнуло!

А потом мне снова стало плохо, и куратору опять ловить пришлось, ибо дверь квартиры открылась и на пороге появилась моя драгоценная, любимая мамочка. На ней был знакомый василькового цвета халат и мягкие тапки, а в руках – маленькая лейка для комнатных растений.

Я, честно говоря, ждала ошарашенного выдоха и визга: ведь меня фактически похитили. Но ничего подобного не произошло. Губы мамы дрогнули в теплой улыбке, а потом я услышала:

– Андрей! Макс! Угадайте, кто пришел!

А дальше давнее мое предположение о гипнозе подтвердилось на двести процентов.

Сначала мы обнимались и искренне радовались встрече. Затем мама в приказном порядке загнала всех на кухню и усадила пить чай. Так как я в последний раз ела вчера вечером, то с радостью налегала на приготовленные мамой бутерброды и больше слушала, чем говорила.

И вот из этих разговоров стало понятно: родители и брат в курсе, где и на кого я учусь. Более того, они считают все это вполне нормальным.

Ну да, другой мир. Да, академия магии. Да, факультет Огня. И что? Главное, поступила сама, и еще важнее, что «на бюджет».

Брат даже расстраивался, что ему только двенадцать лет и он попасть в эту академию не может. Но Макс-то понятно: подросток, на фэнтези и компьютерных играх помешанный. Но мама с папой! Здравомыслящие люди! Нет, это точно гипноз.

Профессор Глун, кстати, при разговоре с ними держался чуть лучше, чем обычно, – он казался не ледяным, а просто холодным, и яда в голосе не было. Хотя чувствовалось: аристократ не в восторге от компании простолюдинов, да еще и иномирян. Вот только моих родных это совершенно не задевало. Кажется, они этого пренебрежения вообще не замечали.

Еще одним удивительным моментом оказалось то, что Глун меня хвалил. Ага-ага! Куратор сидел и спокойно рассказывал о том, что я пока в отстающих, но это ненадолго, потому что очень стараюсь, да и уровень магии более чем приличный.

Когда речь зашла о перспективах трудоустройства на Поларе, меня из-за стола выгнали. Точнее, фон Глун не без усмешки напомнил, что мы не просто так на Землю пришли. Время, мол, ограничено, так что если не успею собрать чемоданы, то, – увы, опять останусь в чем есть.

Пришлось встать и отправиться в нашу с братом комнату. А там меня ждал не слишком приятный, но ожидаемый сюрприз. Неприятность заключалась в том, что за время моего отсутствия братик оккупировал мою законную половину.

На моей кровати, поверх одеяла, валялся его ноут, какие-то мальчиковские журналы, несколько школьных учебников, джойстик от приставки и еще какой-то мусор. Половина моего шкафа оказалась напичкана его, максовскими, вещами. А на моем письменном столе разместился очередной конструктор.

Честно говоря, это было обидно, потому что я как бы там страдаю, домой рвусь, а он… Сволочь мелкая. Никакого уважения к старшим.

Но поскольку времени, да и желания вправлять мозги братцу не было, я стиснула зубы, вытащила из дальнего угла чемодан и принялась набивать его вещами.

Брала все подряд, потому что, опять-таки, времени оставалось в обрез. Да и смысл подборами заниматься? Ведь у меня есть волшебный шкаф, через который можно будет при необходимости забрать из дома всю остальную одежду и обувь. И теперь, после визита на Землю, я смогу пользоваться этим шкафом без опаски, потому что появится прикрытие в виде этого самого чемодана.

После чемодана была сумка, в которую я утрамбовала большую часть собственной обуви. Затем большой-пребольшой пакет, куда сложила всю найденную в доме канцелярку – ее через шкаф не достать, так что это действительно нужно.

Дальше последовали расчески, пенки для волос, шампуни, косметика и прочие женские мелочи. Их уже собирали вместе с мамой, которая наконец-таки сумела оторваться от гостя и уделить время дочери. Почему не сразу? Да просто не очень-то по мне соскучилась.

И хотя я прекрасно понимала, что последнее было следствием того же гипноза, но все равно обидно стало. Утешал лишь тот факт, что родители не сходят с ума от переживаний. Их психика в безопасности, а это безусловный плюс. Зная, что с родными все хорошо, жить и бороться гораздо легче.

Но когда сборы были окончены, я все-таки не выдержала. Вот честно – не хотела показывать, как мне трудно, тем более что рядом куратор маячил. Но едва мама обняла и спросила: «Ну ты как?» – слезы сами из глаз брызнули.

Очень хотелось рассказать ей об издевательствах сокурсников, о ненависти преподов, о ночной стычке с богиней в храме Огня. Безумно хотелось поведать о Зябе и Кузьме – уж что-что, а способности домового мама бы точно оценила. О домогательствах Каста рассказать хотелось. О дружелюбном Дорсе, метке Ваула и божественном подарке, который, как и прежде, болтался на моей шее…

Но я прикусила губу и объяснила слезы одним, и довольно правдивым, кстати, словом: «Скучаю». Да-да, очень сильно скучаю по дому! И по родителям. И даже по Максу, чтоб ему пусто было.

А еще в комнате нашлась моя сумочка – та самая, которую я обронила, когда падала в обморок в деканате родного универа. И в сумочке все «утраченные» вещи, в том числе мобильный. Телефон, разумеется, уже разрядился, но не в этом суть. Просто у меня появилась возможность позвонить подругам.

Однако я ею не воспользовалась. С одной стороны, очень хотелось услышать их голоса, а с другой… я вдруг поняла, что смысла в этих звонках нет. Никакого.

Вообще, в этот момент родной мир показался вдруг таким далеким, таким недосягаемым. И жизнь, которая всего три недели назад была для меня нормой, стала восприниматься как очень давнее прошлое. Неожиданно пришло осознание: мое настоящее – это Полар, и только решив проблемы там, я смогу строить свое будущее.

Да, мое настоящее связано с Поларом. И я должна вернуться в негостеприимную Академию Стихий. Должна, потому что так надо. Потому что девушки с Земли не сдаются!

Я понимала это, когда выходила из «детской», волоча за собой пухлый чемодан. Я понимала это, когда профессор Глун по-хозяйски прошел в большую комнату, выполнявшую роль гостиной и родительской спальни, и указал на центр ковра – мол, отсюда в академию отправимся. Я осознавала это, когда обнимала маму, папу и ерошила непослушные волосы младшего брата, который вдруг перестал казаться гадким. Но…

Но когда Глун велел подойти, цепко ухватил за локоть, прикрыл глаза и начал шептать заклинание, мне стоило огромных усилий побороть в себе жажду крови. Уж очень хотелось схватить тяжелую хрустальную вазу (а она как раз очень удачно стояла) и обрушить ее на голову куратора-аристократа. За долю секунды, которую мной владела эта жажда, я даже успела придумать, как спрятать труп!

Но… да-да, снова «но». После этого мне вспомнились глаза твира – честные, добрые и очень голодные. А потом представилось, что случится с малышом, если я не вернусь.

Маленького ушастого лиса с бордовой шерсткой, который упорно считает себя котиком, посадят в огненную клетку.

Перед глазами встала поникшая мордочка Кузи, его печально обвисшие уши. Глаза, в которых отражается душевная боль от предательства и понимание, что впереди ждет смерть. Просто смерть, без права на помилование. Его даже судить не будут, просто уничтожат, и все. А я этого допустить не могу. Ни за что.

Именно поэтому я отбросила мысли о побеге и крепко зажмурилась, приготовившись ощутить все «прелести» телепортации. И ощутила.

Удар о невидимую стену. Боль и резкий перепад давления. Удушливая волна тошноты. А еще бешеное сердцебиение и дикая слабость. Последняя точно бы свалила с ног, но куратор, как ни удивительно, вновь поддержал и упасть не позволил.

Собственно, он удерживал меня до тех пор, пока не убедился, что я способна стоять на ногах самостоятельно.

Но на этом лимит его добрых дел исчерпался. Едва я пришла в себя, Глун отступил и спросил холодно:

– Все? Теперь-то ты довольна?

После чего, не дожидаясь ответа, круто развернулся на каблуках и направился прочь. А я осталась стоять, понимая, что чемодан и сумки придется тащить в общагу самой.

Черт! Вот зачем я набрала столько вещей? Как теперь с ними управиться?

Я оглядела свои пожитки и с грустью вздохнула. Эх, Дорса бы сюда. Во-первых, он сам по себе парень сильный, во-вторых, имеет в помощниках волшебную водичку. А я… Нет, стать мужчиной с огромными бицепсами не мечтаю, но если бы я была настоящим магом, то с проблемой багажа на раз справилась.

И в том, что касается перехода…

Я резко оглянулась на «погасший» портал и застыла. Осознание было внезапным, но слишком ярким. Ведь я – не маг! Ну, то есть маг, но необученный и посему слабый. А следовательно, я могла умереть при переходе! Ведь еще в первые дни после прибытия на Полар мне говорили, что на тех, кто не владеет магией, телепортация действует особенно губительно. И сильно сомневаюсь, что мне врали. То есть врали мне много, но в этом вряд ли.

Уж не поэтому ли мне было так плохо? И показавшаяся поначалу странной поддержка Глуна в свете этой информации выглядела более чем логичной. По крайней мере, в храме, в момент реальной опасности, он вел себя так же: поддерживал и не язвил.

Да, все сходится. И подводит к одному единственному выводу – надо учиться. Освоить магическую науку хотя бы для того, чтобы при следующем переходе не подвергаться смертельному риску. Потому что я не имею права умереть, я обязана выжить.

Глава вторая

После всего произошедшего возникло стойкое ощущение, что лимит удачи я исчерпала на ближайшие лет десять. Поэтому, направляясь к выходу из телепортационного зала, я ни на какое везение не рассчитывала. Напротив, готовилась оттащить тяжеленный чемодан в общагу, а потом быстренько вернуться за сумкой с обувью, которая тоже не слишком легкой оказалась. И уже в третий заход забрать пакеты с канцеляркой и всякими женскими полезностями.

Нет, я не жаловалась. Просто мысленно страдала и тянула за ручку чемодан, слишком хорошо понимая, что это сейчас легко, а при прогулке по многочисленным лестницам колесики не помогут… и едва не взвизгнула, когда в дверях чуть не врезалась в Каста.

А вот для короля факультета Огня наша встреча, напротив, неожиданностью не стала. Увидев меня, парень откинул рыжую косу за спину и нахмурился. Попытка обойти «их величество» закончилась тем, что мне заступили дорогу.

Тяжелый чемодан очень сильно снижал маневренность, да и сил убегать от Каста не было. Поэтому я остановилась, выдохнула, вздернула подбородок и спросила:

– Чего тебе?

Да, недружелюбно. А что еще делать? Пусть он спас меня от своей мачехи, но гадом-то быть не перестал. И вообще, после Дня Всех Стихий меня обещали добить. Именно добить, а не добиться! Разве этого мало для того, чтобы не испытывать радости при встрече?

– Да, я тоже счастлив тебя видеть, – буркнул Каст. – Кстати, здравствуй, моя хорошая.

Мм… «моя хорошая»? Мне вот это сейчас послышалось?

– Это все твои вещи? – кивнув на чемодан, спросил рыжий. – Или еще есть?

Нет, кажется, я рано радовалась, что телепортация прошла без проблем. Ибо проблемы все-таки есть – я повредилась рассудком. Да-да, тронулась, и теперь у меня глюки. Яркие, качественные и совершенно невероятные!

– Да-аш, – не видя реакции, вновь позвал «король». – Дашка, это все или еще что-то осталось?

– Там. – Я механически указала в сторону арки телепорта. – Там еще немного вещей.

Каст бросил взгляд поверх моей головы и скривил губы. Я искренне полагала, что после этого глюк отпустит, но нет. Каст перехватил ручку чемодана, легко отставил его в сторону и приказал:

– Стой и жди.

Сам же ловко обогнул меня и направился в глубь зала. А я осталась. Не потому, что решила побыть послушной, просто любопытно стало, что случится дальше.

А дальше глюки продолжились. Поскольку сознание упрямо отказывалось воспринимать вернувшегося и нагруженного моими вещами Каста как реального человека!

Однако мое изумление не помешало пижону зацепить за ручку еще и чемодан.

– Пойдем. И не отставай, – приказал он и бодро проследовал в коридор.

Вконец опешив от этого зрелища, я даже ответить ничего не смогла. Только догнала Каста и тихо, смирно пошла рядом.

Ну а потом грань разумного совсем стерлась, ибо мы вышли в общий зал. Прежде, когда я проходила здесь с Глуном, народа тут еще не было, а теперь чуть ли не половина академии высыпала. Студиозусы были в обычной одежде, так что различить, кто с какого факультета, не представлялось возможным. Но этого и не требовалось, потому что народ дружно застыл и во все глаза вытаращился на навьюченного Каста.

А «величеству», судя по всему, было абсолютно все равно. С выражением вселенского равнодушия на лице Каст потопал дальше, к коридору, который вел к нашей общаге. При этом, несмотря на внешнюю утонченность и худощавость, видно было, что он не надрывался. В какой-то миг мне даже начало казаться, что и чемодан, и пакеты – пустые. А потом вспомнилось, как рыжий обнимал меня в парке, прежде чем огрести от подаренного Ваулом амулета, и вопросы отпали. Каст ведь и впрямь чертовски, просто дьявольски силен. Неудивительно, что вес моего багажа его не смущал.

Зато сам Каст смущал, причем не столько меня, сколько товарищей по академии. Особенно заметно это стало, когда мы миновали «стражей» и вошли в башню родного факультета. Все встреченные по пути огневики дружно округляли глаза и приоткрывали рты. Рыжему пижону пришлось несколько раз рыкнуть, чтобы замершие в удивлении подданные освободили дорогу, и это было… нет, не приятно, а странно.

Я вообще всю дорогу пребывала в легкой прострации. Способность мыслить здраво вернулась лишь в тот момент, когда Каст добрался до узкой лестницы, ведущей на мой чердак, и остановился.

Ну а когда я тоже остановилась, он страдальчески закатил глаза и выдохнул:

– Дверь, Даша.

– А? – Не, я вправду не поняла, чего от меня хотят.

– Дверь открой, – пояснил огневик. – У меня ключей нет и руки заняты.

Взбежав по лестнице, я вытащила из кармана мантии ключ и отперла замок. Потом стукнула трижды, подавая знак Кузьме, и, когда твир отодвинул щеколды, открыла дверь.

И только придерживая эту самую дверь для нагруженного моими вещами Каста, я вдруг почувствовала себя дурой. Ну а когда пижон поставил багаж на пол и медленно повернулся ко мне, поняла: я не простая, а прямо-таки сказочная дура! Мышь, которая пригласила в свой домик наглого, рыжего котяру.

Нет-нет, со стороны Каста не было никаких улыбочек и пошлых фраз! Никакого мурлыканья, подкатов и попыток облапать. Только взгляд. Очень пристальный и очень хищный.

– Спасибо за помощь, Каст, – выдавив из себя улыбку, сказала я. И недвусмысленно отодвинулась в сторону, освобождая проход, но…

– Уже выгоняешь? – парировал он мягко.

– Ну…

Король факультета шумно вздохнул и приблизился. Я поняла, что он собирается сделать, но воспротивиться не могла – слишком хорошо понимала, насколько неравны силы. Так что дверь Каст закрыл легко и столь же легко задвинул все три щеколды, а потом привалился к ней плечом и предложил:

– Даш, давай поговорим?

Как будто у меня есть выбор! Каст-то уже тут и уходить явно не собирается.

– Ладно. – Я отодвинулась от парня и кивнула в сторону дивана.

Пижон не возражал.

Скрывать не буду: несмотря на миролюбивый тон, я ждала от Каста гадостей. Поэтому усаживаясь в одно из стоящих рядом с диваном кресел, была ужасно напряжена. Пижон, впрочем, тоже выглядел собранным и хмурым, однако причина, как вскоре выяснилось, лежала в совершенно другой, далекой от наших отношений плоскости.

– Даш, давай для начала определимся вот с чем, – сказал Каст. – В храме, когда ты танцевала для Ваула… в общем, ничего не было. Ты ничего особенного не видела, а произошла обыкновенная потеря контроля.

– Потеря контроля? – недоуменно переспросила я.

– Ты потеряла контроль над ситуацией. Переволновалась, перевозбудилась, слишком увлеклась танцем – что угодно, сама причину выбери, мне без разницы. И именно поэтому не заметила момент, когда истинное пламя ушло, а на его месте разгорелось другое, обычное. Пламя, ко встрече с которым ты, несмотря на занятия со жрицей, оказалась не готова. Ты не справилась с огнем, и он, конечно, напал. Ну а я тебя спас. Ясно?

Я нахмурилась и отрицательно качнула головой. А потом еще переспросила:

– Что, прости?

– Контроль потеряла, – повторил Каст с нажимом. – Не справилась. А я – спас.

Та-ак…

Я вздохнула поглубже и откинулась на спинку кресла. Из всей этой тирады я вынесла лишь одну мысль – рыжий хочет скрыть то, что произошло. А зачем? Почему?

– Ну что ты молчишь? – встрял в мои мысли пижон. Нервничал, кстати. – По-прежнему непонятно?

– Нет, – честно призналась я. И, придя к выводу, что вопросы ритуала сейчас важней мотивов, спросила: – Что означает «истинное пламя ушло»? Как ушло? Куда?

Пижон поджал губы в неудовольствии и одарил придирчивым взглядом.

– Как обычно, Даш.

Так, непонятно, но ладно.

– А что означает твоя реплика насчет занятий с Шанарин?

Каст удивленно заломил бровь, я же пришла к новому выводу – мы реально друг друга не понимаем. А раз так, будем разбираться.

Рыжий, видимо, думал о том же, потому что прежде, чем я успела открыть рот, сказал:

– Ладно, Дашунь. Давай разберем ситуацию по косточкам. Первое – ты начала танец. Вопреки ожиданиям большинства, к тебе все-таки пришло истинное пламя. Редкость, но случилось. Потом танец Огня подошел к своему логическому завершению, и истинное пламя, естественно, ушло. Но ты, в силу своей неопытности или чего там еще, этот момент проморгала. И вместо того, чтобы применить на практике те пассы, которым тебя учила жрица, то есть вместо того, чтобы погасить остаточный огонь, продолжила танцевать как ни в чем не бывало. И вот итог.

Я напряглась и почувствовала себя настоящей блондинкой. Впрочем… я же действительно блондинка, просто не ярко выраженная.

– Какие еще пассы? – растерянно выдохнула я.

Пижона вопрос озадачил, и сильно.

– Что значит «какие»? Пассы, с помощью которых жрицы управляют огнем. Это сродни нашей магии, но чуть-чуть иначе. Ты разве не знаешь? Тебя же две недели жрица учила.

Та-ак… Любопытно, да.

Сказать по правде, откровенничать с Кастом не хотелось совершенно, прежде всего потому, что ждать человеческого отношения не приходилось. Но тем не менее я сказала:

– Шанарин никаким пассам меня не учила. Она вообще ни одного движения мне не показа-ла. С самого начала она просто стучала в бубен, требовала «раскрыть душу» и критиковала мой танец.

Король факультета удивленно заломил бровь, переспросил:

– Что?

Я не ответила. Ну а что? Все уже сказано. Надо просто дать собеседнику возможность осознать. И он осознал.

– Занятно… – протянул Каст. – А куда профессор Глун смотрел? Он ведь на каждом занятии был, или нет?

Откровенничать по-прежнему не хотелось, но я ответила:

– Был. Но, как понимаю, Глун не слишком религиозен. Похоже, он вообще об этой тонкости не знал.

Каст на мгновение задумался, а потом отрицательно мотнул головой:

– Знал. Не мог не знать. Просто… он, видимо, не верил, что к тебе придет истинное пламя. Или же договорился с храмовниками, чтобы тебя подстраховали. Чтобы в случае чего кто-то из опытных жриц, та же Шанарин, взяла управление остаточным пламенем на себя.

Пижон замолчал и сложил руки на груди, а я растерялась.

Нет, с одной стороны, я прекрасно знала, что в меня не верят, а с другой… черт, неприятно осознавать это снова. Еще неприятнее понимать, что меня должен был страховать кто-то вроде Шанарин, а я даже понятия не имела. А отдельная гадость – меня должны были учить пассам, но решили, что слишком тупа. Нет, ну а чем еще объяснить?

– Мне об этом не сказали, – призналась я честно. – И вообще, я про истинное пламя, считай, за пару минут до церемонии узнала. – Да, Шанарин и раньше что-то такое упоминала, но это не в счет.

– Занятно, – повторил рыжий. – Но не принципиально.