Империя. Наследие владык

Он не вызывал в ней не то что страха, но даже малейшего опасения.

Более того, девушка без проблем спустилась бы к нему, если бы незнакомец ее позвал.

В кармане завибрировал телефон: на экране высветилась фотография Катрин.

– Спишь? – поинтересовалась подруга.

– Чай пью, – по-прежнему не желая побеспокоить родителей, шепотом ответила девушка.

– Хочешь, я сейчас приду к тебе? – предложила Катрин.

– Давай завтра, я устала, – ответила Марго и отключилась, вновь подойдя к окну.

Мужчина никуда не делся. Он стоял точно в той же позе, а на губах гуляла полудьявольская улыбка, которая по какой-то непонятной причине действовала на девушку успокаивающе.

Глава 7

Все космическое пространство как внутри Империи, так и за ее пределами представляло собой гигантскую сеть межпространственных тоннелей.

Построенная еще в незапамятные времена сеть постоянно расширялась. Существовали специальные станции, разрывающие материю пространства и уплотняющие ее настолько, что возникало видимое ощущение стенок. Тоннели строились широкими настолько, что в них могли легко разойтись три крупных имперских крейсера.

Времена, когда межпланетники перемещались по Галактике лишь силами своих двигателей, были давно позабыты, поскольку тоннели превращали сотни лет путешествий в часы.

Внутри одного из таких тоннелей, невидимый для глаз и поисковых приборов, замер «Беспристрастный». До орбиты Мидиса еще оставалось приличное расстояние, так как вплотную к ней не подходил ни один тоннель, но Амонис принял решение дождаться нужного момента именно здесь.

«Беспристрастный» был гордостью Верховного зараса. Собранный по чертежам самого Амониса, корабль обладал лучшими качествами имперского военного крейсера-истребителеносца, о чем говорили даже внушительные размеры «Беспристрастного». А скорости и маневренности корабля Верховного зараса мог позавидовать даже самый совершенный эсминец в Галактике.

Но самым важным и даже уникальным достоинством «Беспристрастного», по мнению Амониса, было то, что для обслуживания столь крупного корабля требовалось всего лишь несколько человек (в отличие от имперских крейсеров, требующих десятки членов команды).

Верховный зарас, несмотря на внешнее спокойствие, нервничал и, чтобы скоротать время ожидания, прогуливался по длинным коридорам корабля.

Яркий свет, льющийся из отделанных золотом люстр, освещал фрески, изображающие пейзажи Зары – истинной родины семьи Амониса.

Пол просторных коридоров устилал белоснежный ковер с золотой вышивкой по краям, толстый ворс которого скрадывал его и без того бесшумные шаги.

Быстро оглядевшись по сторонам, Верховный зарас юркнул в очередной поворот. Миновав две далеко расположенные друг от друга каюты, он подошел вплотную к стене. Нарисованная на ней фреска изображала причудливый витиеватый узор в красно-черных тонах.

– Прости, друг, – Амонис с нежностью погладил стену, – я так скучаю. Барий верит, что я справлюсь и один, но если бы ты знал, как мне не хватает тебя…

Секунда слабости прошла, и Верховный зарас, развернувшись на каблуках, быстрым шагом вернулся в предыдущий коридор.

Его дальнейший путь пролегал мимо ангара, где стояли, гордо раскинув крылья, с три десятка зарианских истребителей. Следом за ангаром находилась большая каюта, где в креслах, расположенных вдоль стен, замерли вооруженные, закованные в блестящие доспехи космические десантники.

Заметив на пороге своего повелителя, воины вскочили со своих мест и, как по команде, молча повернули головы в его направлении (у зарасов не были приняты шумные приветствия).

Из уст зарианских космических десантников даже во время боя не доносилось традиционно принятых у прочих рас победоносных криков, поскольку единственной задачей настоящего, по мнению их расы, солдата являлось точное и беспрекословное выполнение приказов.

Амонис жестом руки приказал им вернуться на свои места и пошел дальше, в свою каюту, возле входа в которую его ждал Барий.

– Господин, в той части Мидиса, где высадился принц, скоро наступят сумерки, – помощник явно нервничал. – Вы еще не приняли решения покинуть тоннель?

– Нам нужно туда попасть после сумерек, Барий, – Правитель Зарины зашел в каюту, помощник последовал за ним.

Амонис расположился полулежа на шелковой кушетке, положив свои ноги, обутые в черные лакированные сапоги, на дальний подлокотник. Теперь идеальная гладкость обуви нарушалась легкими брызгами стоящего рядом с кушеткой небольшого фонтанчика.

Верховный зарас повернул голову и посмотрел на большую напольную клетку, украшенную драгоценными каменьями, внутри которой прыгали и непрерывно щебетали маленькие яркие птички.

– Но, Господин, – продолжил допытываться обеспокоенный помощник, – в этом случае будут потери, погибнут люди. Первые кхури выходят в сумерках, а ночью… Принцу и его людям не выжить! – воскликнул Барий и сам испугался своей смелости. – Простите, Господин, – он поклонился и сделал шаг назад.

Амонис встал с кушетки и, подойдя к клетке с птичками, сыпнул им немного корма из банки, украшенной перламутровой мозаикой.

– Потери должны быть, в противном случае, наша помощь не будет оценена настолько, насколько это требуется мне.

– Но мы можем опоздать, «Беспристрастному» потребуется время, чтобы добраться от тоннеля до орбиты, и его почти не осталось…

Верховный зарас прижал палец к губам, призывая собеседника замолчать. После чего медленно подошел к включенному транслятору, на котором виднелась зелено-голубая планета. Правитель Зарины начал приближать изображение и остановился лишь тогда, когда увидел стоянку кораблей у подножия горы, поросшей чахлыми деревцами. Светило медленно уходило за горизонт, окрашивая небо в золотистые тона.

Лицо помощника исказилось в испуге.

– Они же именно там, где живут кхури, – прошептал он, – я даже отсюда вижу их норы-пещеры.

Амонис согласно кивнул и щелкнул пальцами, на его зов явились двое слуг. Они церемониально подошли к Верховному зарасу и сняли с него камзол, затем изящные сапоги, после чего подошли к шкафу и достали белоснежные украшенные золотыми вензелями доспехи.

Барий молча наблюдал, как на его Господине защелкивают боевой нагрудник, как на ноги надевают высокие ботфорты…

Помощник уже догадался о планах Амониса, но не посмел высказывать свои опасения в присутствии слуг, которые крайне медленно, с придыханием, одевали Верховного зараса. Это очень злило Бария, поскольку его беспокойство возрастало с каждой минутой ожидания, ведь теперь он понял главное: в планы Амониса не входило приближаться к Мидису на «Беспристрастном»…

– Господин, – помощник обратился к Амонису, как только за слугами закрылась дверь, – Господин… – его глаза увлажнились.

Верховный зарас в очередной раз прижал палец к губам, призывая молчать.

– Пойми, принца должен спасти именно я, собственными руками.

– Господин, позвольте мне полететь с Вами…

Правитель Зарины вновь прижал палец к губам:

– Не в этот раз, – прошептал он и, ободряюще улыбнувшись Барию, покинул каюту.

**********************************************************************

Тридцать истребителей с Амонисом во главе подошли к орбите, когда в лагере Николаса уже наступила ночь.

Верховный зарас, всматриваясь в транслятор, заметил движение со стороны гор. То, что быстро приближалось к ничего не подозревающей стоянке кораблей, напоминало вытянутые трехметровые тени, подсвечивающиеся голубым сиянием изнутри. Кхури. Именно такими Амонис их и запомнил. Лишь одного он не учел: теней оказалось много, слишком много, гораздо больше, чем он ожидал…

Выругавшись, Правитель Зарины направил истребитель камнем вниз. Десантники повторили его прием.

На каждом из зарианских кораблей, белоснежных, с золотыми вензелями, спереди, чуть ниже кабины пилота, находилось конусообразное уплотнение, напоминавшее по форме клюв, который сейчас был приоткрыт, готовый в любую секунду выпустить снаряды дневного света – единственного оружия, способного ненадолго парализовать страшного противника.

По мере приближения к планете сложенные крылья кораблей распахивались и вдоль их передней части выдвигались острые лезвия (народ Верховного зараса не знал иного способа убить кхури, кроме как отсечь голову от тела)…

Но, как бы быстро ни приближались к поверхности планеты истребители, твари добрались до лагеря первыми. Они обрушились на спящих, вырывая двери кораблей, разбивая иллюминаторы и уничтожая охрану.

Будучи по своей природе хищниками, они рвали горло своих жертв и поедали обмякшие тела.

Волнение Амониса достигло своего предела, пока он искал принца среди бегающих по стоянке людей. Они в упор палили по тварям из бластеров, но не наносили им ни малейшего вреда.

Из одного из нибусийских кораблей появился Николас и бросился на врага, раскручивая заостренный металлический шест, но тварь была гораздо быстрее противника, в мгновение оказавшись за спиной принца…

Верховный зарас выпустил первый снаряд, оглушивший кровожадное существо. Кхури замер.

Быстро сориентировавшись, Николас набросился на тварь с еще большим остервенением, но наносимые им удары, даже несмотря на вкладываемую в них силу, не сдвинули существо с места.

– Отходите на корабли, держите оборону там! – закричал принц своим людям, осознав бессмысленность самого сражения.

Но было поздно: кхури уже успели оттеснить своих жертв от межпланетников и медленно, но верно сгоняли нибусийцев в центр плотного широкого кольца из своих жаждущих свежего мяса тел.

Периодически кто-то из кхури делал бросок вперед, выхватывая очередную жертву, чтобы впиться в нее своими длинными полупрозрачными клыками.

Зарианские истребители зависли над нибусийцами и открыли стрельбу по тварям, после чего коршунами бросались на застывших существ, отделяя их бескровные головы от полупрозрачных тел.

Амонис посмотрел в транслятор: на сотни метров вокруг лагеря плотной толпой стекались кхури, им просто не было числа…

Ругая себя, на чем свет стоит, Верховный зарас начал понимать, что сил его истребителей недостаточно для столь масштабного врага, а «Беспристрастный» слишком далеко, чтобы прийти вовремя на выручку людям принца, попавшим в беду по его вине.

Ситуация ухудшалась тем, что по данным сканера абсолютно все нибусийские корабли были повреждены настолько, что не годились для срочной эвакуации выживших, чья численность, несмотря на помощь зарианцев, стремительно снижалась.

Оставался лишь один способ… Опасный, но единственный.

– Берем пассажиров! – приказал он воинам.

Истребители, непрерывно стреляя снарядами дневного света, на долю секунды садились на смертоносную планету и, открывая кабины, что несло в себе риск для пилотов самим попасть в клыки кхури, затаскивали на борт уцелевших нибусийцев.

Сам Амонис протянул руку принцу.

Бедняга находился в настолько сильном шоке, что Верховному зарасу пришлось спросить несколько раз подряд, не ранен ли он, пока принц не ответил «нет».

Свободные от пассажиров истребители посылали сферы огня в нибусийские межпланетники, сжигая их дотла.

– Что здесь происходит? Кто это? Откуда ты здесь взялся? Зачем вы уничтожаете мои корабли?! – посыпались вопросы Николаса, едва тот начал приходить в себя.

– Так нужно, мой принц. Позже я вам все объясню, – самым спокойным тоном, на какой только был способен, сказал Амонис.

– Нет, сейчас! – настаивал принц. – Только что погибли мои люди, а я, а ты… Эти твари, они… – он начал запинаться, глядя через стекло на планету и переживая очередную волну шока.

– Эти тварии, кхури, разумны и очень быстро учатся. Не стоит оставлять им возможность отправиться на другие планеты.

– Но откуда они взялись? – в голосе Николаса слышалась истерика. – Их же не было!

– Были, – заверил Верховный зарас.

– Но наши сканеры…

– Иногда лучше доверять собственным глазам, чем приборам, мой принц, – расплывчато ответил Амонис.

– Ну а ты, откуда ты взялся?

– Почувствовал, что нужен вам.

– Что значит «почувствовал»?

– Иногда такое бывает.

– Не знаю, что и сказать, – запутавшись в своих вопросах и ответах Амониса, пробормотал Николас.

– «Спасибо» будет достаточно, – улыбнулся одними уголками губ Амонис, направляя истребитель в межпространственный тоннель.

Принц хотел что-то еще сказать, но, открыв несколько раз рот, передумал и, переведя взгляд на мерцающие стенки тоннеля, углубился в свои мысли.

**********************************************************************

Амонис полулежал в своей каюте, откинувшись на подушки двухместного дивана, и наблюдал, как принц, сидя в кресле напротив, пьет десятую чашку успокоительного настоя.

– Что-нибудь еще желаете? – заботливо поинтересовался Барий, поклонившись вельможам.

– Нет, спасибо, – ответил Николас.

Верховный зарас молчаливо покачал головой, и помощник покинул каюту, предоставив возможность своему господину пообщаться с гостем наедине.

Амонис задумчиво смотрел на принца, понимая, что, исходя из настроя сына Императора, вряд ли сможет добиться абсолютного доверия с его стороны за один разговор. И это было проблемой, поскольку другого шанса оказаться с ним наедине могло и не представиться.

Конечно, существовал способ за мгновение решить вопрос доверия, но он подразумевал собой пробуждение (пусть и на короткое время) силы Мастера, которую долгие годы Амонис старательно в себе подавлял. А Верховный зарас не был уверен, что ощущение внутреннего величия не окажется для него столь сильным соблазном, что он, позабыв про годы самоконтроля, не устоит и вернется в Орден, тем самым нарушив данное самому себе обещание.

– Я благодарен тебе за спасение мой жизни и жизни моих людей, – прервал молчание принц, – но мне хотелось бы знать, как ты нашел меня и что за существа на нас напали.

– Я встретил вас случайно, – начал Верховный зарас, пристально глядя принцу в глаза.

– Прости, что ставлю твои слова под сомнение, но ты не мог просто пролетать мимо и случайно увидеть нас. Уж слишком далеко от твоих владений находится планета, – недоверчиво скривился Николас.

– Вы правы, мой принц, насчет того, что я не мог оказаться в такой дали от дома просто так. Однако встреча с вами оказалась для меня полной неожиданностью.

– И какой интерес ты преследовал, летя сюда?

– Очевидно, тот же, что и вы, хотя я и не понимаю, зачем вам решаться на подобные авантюры лично.

– Хотелось бы получить более развернутый ответ, – Николас отставил чашку, сосредотачиваясь на собеседнике.

– Я прибыл на планету, заинтересовавшись любопытным слухом о неосвоенном и богатом месторождении лирия. Но не успели мои люди начать сканирование, как обнаружили ваш лагерь и уничтожающих его существ. Естественно, не вмешаться я не мог… – Амонис попытался говорить максимально просто и естественно.

– Но, если ты и твои люди не знали о тех существах, как у вас получилось с ними справиться? Мы ведь тоже пытались, но у нас ничего не получилось, – недоверчиво прищурился принц.

– Пусть мы и не ожидали увидеть тех тварей на Мидисе, у моей расы было несколько неприятных встреч с ними в других мирах.

– Подводя итог, вы знаете, как с ними справляться, – заключил Николас.

– Вообще-то все, что мы можем, – это пробить себе путь к отступлению и сбежать.

– Иногда этого достаточно… – задумчиво произнес Николас.

– Надеюсь, вы не собираетесь вернуться на Мидис, мой принц? – прищурился Верховный зарас.

– Собираюсь. И надеюсь, что ты мне поможешь. Ты ведь по-прежнему заинтересован в лирии? Все добытое разделим между нами пропорционально вложенным усилиям.

– Мой принц, я с радостью поддержу вас в любом начинании, но про Мидис, увы, придется забыть.

– Почему это? – подозрительно прищурился Николас.

– Если мир населяют существа, подобные тем, которые напали на ваш лагерь, его ресурсы бесполезны, а иногда даже и опасны. Поверьте богатейшему опыту моего народа.

– Звучит так, словно ты пытаешься оградить меня от Мидиса, чтобы оставить его себе, – недоверчиво прищурился младший сын Императора.

– Последствия такой аферы оказались бы для меня слишком чреватыми, мой принц. Уверяю вас, я искренен с вами.

– Но если ты прав и Мидис бесполезен, получается, что мои люди зря отдали свои жизни? – во взгляде Николаса блеснула ярость.

– Пока трудно судить, мой принц. Возможно, этот опыт поможет вам в чем-то другом, – вкрадчиво произнес Амонис.

– Если ты хотел меня успокоить, то у тебя не получилось, – сказал Николас, подходя к иллюминатору.

– Можно вопрос, мой принц? – спросил, подходя к нему, Верховный зарас.

Тот не ответил, и Амонис воспринял молчание принца как согласие:

– Как я уже говорил ранее, меня крайне удивила наша с вами встреча на Мидисе.

– Почему?

– Насколько я помню, поисками новых месторождений сырья для строительства межпланетников занимается Корабельная Гильдия. Вы же состоите в Винной. Не говоря уже о том факте, что вы являетесь сыном Правителя величайшего Государства в Галактике.

– Что не так в моем происхождении?

– Обычно сыновья правителя Империи не отправляются на подобные мероприятия лично, – пожав плечами, пояснил Амонис.

– Все гораздо сложнее… – туманно ответил Николас.

– Будет превосходно, если вы объясните, что имеете в виду.

– Вообще-то тебя это не касается! – довольно резко произнес младший принц.

– Ясно, – слегка поджал губы Верховный зарас, – полагаю, вы голодны, разрешите предложить вам ряд блюд от моего шеф-повара.

– Вовсе нет, – в том же резком тоне высказался принц, – не мог бы ты оставить меня наедине?

– Конечно, мой принц, – ответил Амонис, – как надолго?

– Сообщи, когда мы достигнем орбиты Нибуса! – все в том же приказном тоне заявил Николас, не отрывая взгляда от окна.

Ситуация выходила из-под контроля, и у Верховного зараса были все шансы не получить желаемого, а этого он никак допустить не мог. Понимая, что ему придется изменить данным самому себе обещаниям, пусть и на время, Амонис открыто улыбнулся Николасу:

– Как прикажете, мой принц, только можно задать последний вопрос?

– Задавай, – согласился Николас, поворачиваясь.

Понимая, что на другую возможность заполучить доверие принца можно не рассчитывать, Верховный зарас решился действовать.

Риск был велик, но другого способа воздействовать на принца он не видел, поскольку заставить Мастера, пусть и неопытного, практически слепо следовать за собой мог лишь другой Мастер.

Понимая, каких титанический усилий будет ему стоить показать силу Ордена, оставив ее по-прежнему глубоко внутри, Амонис неотрывно смотрел в глаза замершего на месте Николаса…

По мере того как Мастер в душе Амониса пробивался через удерживающие его заслоны, Мастер в душе Николаса устремился к нему навстречу. Сила принца была еще слишком молода и слаба, но игнорировать Брата не могла…

Чувствуя, что не справляется с рвущейся из души силой, Амонис начал опускать приподнятый им «заслон», вынуждая жаждущего свободы Мастера вернуться туда, где он покоился долгие годы. Но тот не унимался, заставляя каждую клеточку Верховного зараса пылать адским огнем.

Корчась от боли и задыхаясь, Амонис сражался со своей сущностью. Так больно и тяжело ему не было даже тогда, когда он решил отказаться от Ордена.

Однако, каких бы усилий ни стоило Верховному зарасу его сражение со своим внутренним «Я», шанс того, что Николас так и не станет ему доверять, был не велик: на слишком уж короткое время Амонис открыл «заслон».

По лицу принца, молчаливо взирающего на Верховного зараса, трудно было что-либо понять, и Амонис, облокотившись на стену и пытаясь отдышаться, стал ждать результата.

– Знаешь, чего я боюсь? – неожиданно спросил Николас, не меняя выражения лица.

– Чего? – вздрогнул не ожидавший столь внезапной откровенности собеседника Верховный зарас.

– Подвести друзей, подвести Империю.

– Друзей? Каких друзей? – уточнил он, положив руку на неистово колотящееся от чрезмерной нагрузки сердце.

– Если Корабельная Гильдия не найдет новые месторождения лирия, Империя лишится новых межпланетников, а моих друзей из Корабельной Гильдии уничтожат конкурирующие Гильдии.

– Запасы Империи истощаются? – спросил Амонис, внутренне ликуя от успеха, на который боялся рассчитывать.

– Уже истощились.

– Но если вашим друзьям нужен лирий, почему его поисками занимаетесь вы?

– Если их враги поймут, что они хаотически мечутся по Галактике, правда о лирии всплывет.

– Но если добыча лирия прекратилась, каким образом Корабельной Гильдии удается создавать новые суда?

– Резерв и переплавка.

– Даже так? В таком случае со всей откровенностью могу сказать, что ваша храбрость и ваша преданность друзьям и Родине заслуживают глубочайшего уважения.

– Только жаль, что одних этих качеств мало, чтобы помочь им.

– Отчего же? Насколько я понял, вы искали выход из ситуации и нашли его.

– Нашел? – не понял младший принц.

– Именно. Вы нашли меня, и я помогу.

– Но как?

– Ваши друзья нуждаются в лирии? Я предложу им гораздо более интересную альтернативу.

– Альтернативу? – повторил за собеседником Николас.

– Несколько лет назад было найдено уникальное сырье. Добытчики его называют «Мериллий». Он уникален и известен в крайне узких кругах. Но я организую поставки вашим друзьям и научу его применять.

– А они сами смогут его добывать?

– Нет, но это и не нужно. Не беспокойтесь, я все устрою. От вас же требуется лишь свести меня с Главами Гильдии, и мы договоримся.

– Я сведу! – воодушевился принц.

– Только у меня будет к вам одна просьба.

– Какая?

– Старайтесь держаться от всего, что может быть расценено как политика, как можно дальше.

– Вообще-то я совершенно не связан с политикой, – возразил Николас, – скажу больше, она мне не интересна.

– Если вы так считаете, мой принц, значит, вы обманываете сами себя. Однако с этого момента старайтесь быть в глазах всей Империи всего лишь виноделом.

– Почему?

– Чтобы ваш брат не решил, что вы претендуете на трон.

– Но я… – попытался возразить Николас.

– Я верю в чистоту ваших намерений, но, чтобы в них верили и другие, делайте, как я вам сказал.

Николас грустно вздохнул, и Амонис ободряюще ему улыбнулся:

– Нам лететь еще больше трех часов, может, все-таки отведаете шедевров от моего шеф-повара? Он ведь так старался, желая вам угодить…

– Почему бы и нет, – согласился принц.

Глава 8

Провести зимние каникулы на горнолыжном курорте Австрии в компании Катрин оказалось гораздо более интересной идеей, чем предполагала Марго, которая до этого момента никогда не интересовалась зимними видами спорта.

Страна завоевала сердце девушки: снежные горы, кристально-чистый воздух, слепящее солнце, отражающееся от крутых склонов, расположенные у подножья гор маленькие деревянные домики заставляли ее сердце радоваться каждому мгновению.

Марго нравилось здесь все: сидеть в небольшом ресторанчике, расположенном неподалеку от горного спуска и пить горячий глинтвейн; надев лыжи, мчаться вниз, пронизывая холодный воздух; садиться на подъемник и вновь возвращаться в ресторанчик, где можно было съесть сахарное колечко или свежеиспеченную булочку с изюмом, а затем повторить все заново…

Лишь одна вещь расстроила Марго, планировавшую провести время исключительно в компании подруги: по приезде девушка неожиданно для себя обнаружила присутствие Экселенца в отеле. Парень приехал один и был рад компании одногруппниц, к которым он буквально прилип.

То ли дело было в том, что воспоминания о злополучной ночи, когда парень спас ее честь, не позволяли относиться плохо к Экселенцу, то ли в том, что одногруппник, с которым в университете она практически не общалась, оказался галантным кавалером и приятным собеседником. Однако девушка неожиданно легко для себя приняла, что их с Катрин дуэт превратился в трио.

Шел четвертый день отдыха…

Марго сидела на открытой террасе понравившегося ей ресторанчика и наблюдала за лыжниками и скейтбордистами.

На террасу, держа в руках лыжи, вошла раскрасневшаяся Катрин.

– Не скучаешь? – поинтересовалась подруга, опускаясь на сиденье напротив.

Девушка покачала головой, делая глоток вареного вина из одноразового стаканчика и провожая взглядом вертолет, пролетающий над горнолыжной грядой, чтобы сбросить на нее очередного любящего экстрим сноубордиста.

Катрин вновь ушла, Марго же осталась наслаждаться видами, открывающимися с расположенной на вершине горы террасы. Умиротворение охватило ее, девушка потеряла счет времени…

Раскрасневшаяся подруга вернулась:

– Тысячеметровая трасса просто супер! – сообщила она, тяжело дыша.