Венганза. Рокировка

Они разговаривали с парой голливудских знаменитостей, словно были частью их мира. Говорил в основном Перес, а Марина смеялась, слушая его. Магма, бурлящая во мне, заменила кровь, сжигая изнутри.  Я медленно приближался к ним, позволяя злости завладеть мной на эти несколько метров до того мгновения, как разом придется взять себя в руки. Упиваясь гневом, я представлял, что сделаю с Пуэрториканцем, когда Марина вновь будет со мной, а бизнес вернется в прежнее русло. Картинки того, как под кулаками смазливое лицо Пабло превращается в кровавую отбивную, успокаивали, охлаждая жидкий огонь, текущий по венам. Я не видел и не слышал больше никого и ничего, кроме своей девушки под ручку с посторонним мужиком. Шум вокруг смолк, оставляя лишь звук моего дыхания. Каждый шаг отдавался молотом в голове, и чем сильнее я приближался к ним, тем яростнее хотел позволить вылиться злости. Шаг, второй, третий, достаточно протянуть руку – и я схватил бы Переса за самодовольное лицо, сделал глубокий вдох и…утонул. Два бездонных бирюзовых океана, затянули меня в свою бездну, заставляя забыть обо всем. Она смотрела широко раскрытыми глазами, будто догадавшись о том, что у меня на уме, и весь мир будто перестал существовать. Да, черт возьми, как в гребаном фильме. Только Марина и я, как в мечтах или как во времена нашего счастья. Котёнок шевелила губами, но я не слышал слов, позволяя моменту растянуться. Она явно что-то говорила, привлекая внимание. И тогда мир вновь обрушился мне на голову.

– Что с вами?– повторила она.

– Простите, задумался, – натянул улыбку, взяв себя в руки. – Добрый вечер, – поприветствовал собравшихся вокруг будущей четы Пересов. – Надеюсь, не помешал?

– Пабло как раз рассказывал о том, какой конфуз с ним произошел со Стэнли Бёрч, когда он назвал его музыку феноменальной, а тот лишь поблагодарил его, – защебетала рыжая актриса с перекаченными сиськами, мелькающая по всем каналам.

– Не слышал его музыки, – честно признался, не вспомнив этого имени.

– И вы туда же! – рассмеялась девушка.

– Оказывается, он режиссер, – прикинулся смущенным Перес.

Компания собравшихся разразилась смехом, и мне не оставалось ничего иного, как сделать вид, будто тоже считаю это охренительно смешным.

– Кажется, мы незнакомы, – слегка прищурившись, осмотрела меня с ног до головы рыжая. – Джейн Портер, – протянула руку.

– Диего Альварадо, – поцеловал кисть, окидывая взглядом фигуристую девушку. – Очень приятно, – улыбнулся, зацепившись глазами за пышную грудь, поднимаясь к слегка прикушенной пухлой губке.

– Это Джейсон Стивенсон, – махнула рукой на стоящего рядом загорелого мужика с неестественно белыми зубами.

– У вас знакомое лицо, – пожал руку Стивенсон. – Мы не могли раньше встречаться?

– Если только вы любитель просматривать криминальную хронику, – нахмурился, наблюдая за тем, как стекленеют его глаза, а уголки рта опускаются, оставляя рот бессмысленно открытым.

– Мне нравится ваше чувство юмора, Диего, – рассмеялась рыжая, дотрагиваясь до моей руки.– Остальные тут же присоединились к ней, заполнив воздух фальшивым смехом. – Обожаю эту песню! – взвизгнула она, оставляя бокал в руках у Стивенсона и вытягивая меня в центр зала, где вертелись десятки потных тел.

– Простите, но сперва мне нужно…, – попытался избежать танцев, посмотрев на Переса, надеясь, что он остановит эту ненормальную.

Мерзавец Пабло лишь пожал плечами, посмеиваясь над моей беспомощностью, в то время как напористая девка уже вжалась в мою грудь силиконовыми сиськами. Она обвила руками шею, перебирая пальцами мои волосы. Чёрт! Только не сейчас. Снова повернул голову в сторону Марины и Переса и крепко стиснул зубы. Увидев, как обняв её за талию, он прижал девушку к себе, закружив в танце и выводя на танцпол.

«Что ж! Тогда стоит ответить на дружелюбие Джессики, или как там зовут эту сучку. Она может принести пользу», – обнял её за талию, крепче прижимая к себе, повторяя движения её бедер.

– Наконец-то среди этой скучной мишуры появился кто-то интересный, – словно промурлыкала девушка, меняя руки местами на моей шее, поворачиваясь спиной и не убирая головы с моего плеча.

– В тебе есть огонь, – потёрлась ягодицами о пах.

– А в тебе, похоже, целый пожар, – провел ладонями от её бедер вверх к груди, чувствуя, как в брюках становится тесно.

– М-м-м-м, вот так, – закрыла глаза, накрывая мои руки своими, продолжая вилять бёдрами.

– Чёрт! – разозлился, понимая к чему это все ведет. Эта девка выбрала самый неподходящий момент из всех возможных, и нужно было решать эту проблему немедленно. – Если продолжишь в том же духе, то я загну тебя прямо здесь, – прошипел, стараясь думать о чем угодно, только не об упругой заднице, трущейся о мой член.

– Давай уйдем, – слегка наклонилась вперед, сильнее вдавливаясь в меня попкой.

– Чуть позже. Сначала мне нужно решить кое-какие дела, – взял её за плечи, поворачивая лицом к себе, держа на расстоянии.

– Не будь занудой, – облизала губы, опуская ладонь к моей ширинке.

Вовремя перехватив её руку, отодвинул девку от себя, заглянув в глаза. Расширенные зрачки блуждали по мне, не задерживаясь на одном и том же месте дольше доли секунды. Твою мать! Икона нового поколения под наркотой.

– У меня дела, – сжал зубы, пересиливая отвращение.

– Я всё поняла, – приблизилась к моему лицу. – Ты просто чёртов педик, как большая часть этих ничтожеств, – зло расхохоталась, вновь оплетая мою шею руками.

Резко схватил её запястья, отпихивая в сторону.

– Охладись немного. А еще лучше отлежись в клинике, – развернулся, больше не желая слушать претензии обдолбанной девки.

– Чёртов ублюдок, – услышал за спиной, но даже и не подумал вновь повернуться к ней.

Меня не раздражали женщины, предлагающие себя мужчинам. Не видел в этом ничего предосудительного. Единственное, что я ненавидел всем своим существом – женщин, принимающих наркотики. Худшее, что может сделать человек со своей жизнью – это отдать её иллюзорному миру, полностью потерявшись в настоящем. Самое жуткое, что может сделать женщина, не владеющая собственным разумом – завести семью. И самое непростительное, что случается с женщиной, успевшей подарить жизнь другому человеку, спустить в унитаз настоящее и будущее своего ребенка, растворившись в наркоте. Пусть это странно, слышать подобные признания от человека, способствующего распространению этой дури. Но для меня это – всего лишь бизнес. А вступать на путь полной деградации и самоуничтожения – это дело каждого. Поэтому любой, решивший попробовать для опыта хотя бы раз в жизни наркотики, сознательно уничтожает себя и любящих его людей. Вот, почему я презирал до тошноты не только матерей принимающих наркотики, но и женщин наркоманок в целом. Они, как и моя мать, уничтожали зависящих от них людей, день за днем убивая их вместе с собой, даже не задумываясь, какой урон наносят их жизням. Не понимали и того, что стать нормальными уже никто и никогда из них не сможет.

Захотелось отмыться от прикосновений рыжей. Кожа словно покрылась белым порошком, разлетающимся при ходьбе по залу. Самое время спустить пар, только уйти, не решив основных вопросов, я не мог. Посмотрел на танцующую Марину, и стало невыносимо дурно. Нежная, хрупкая, гордая. Такой разительный контраст между ней и той актрисулькой, считающей себя лакомым кусочком. Впрочем, как и вся моя жизнь до появления в ней Котёнка и после. Познав истинное счастье, вряд ли смогу довольствоваться жалкими суррогатами, пытающимися подсунуть мне подделку. Перес нежно и в то же время по-хозяйски обнимал её, что-то нашептывая на ухо, а Марина лишь улыбалась и молча кивала на каждое его слово. Она сияла, просто находясь рядом с ним. В то время как я, глядя на них, лишался остатков света, благодаря которому вышел из беспроглядной тьмы. Почему-то даже не возникло прежней злости, лишь безысходность и отчаяние выплыли на поверхность, напомнив о себе. Твердым шагом я приближался к танцующей паре. Мне требовалось немного нежности Марины, чтобы перекрыть отвращение к самому себе и напомнить о смысле жизни. Только рядом с ней я забывал об окружающем уродливом мире, растворяясь в настоящем.

– Позвольте мне украсть ненадолго вашу даму?– дотронулся до плеча Переса, не отводя глаз от Марины.

– Только если пообещаешь вернуть.

– Как знать, -улыбнулся, протягивая руку Марине.

Перес оставил на щеке невесты лёгкий поцелуй и, похлопав меня по плечу, покинул танцпол.

Марина смотрела ему вслед, не решаясь заглянуть мне в глаза. Значит, всё же наша последняя встреча произвела на неё впечатление, и теперь она чувствует себя неловко. Что ж, это именно то, чего я добивался. Нарушить равновесие – одна из самых основных задач, и, по всей видимости, она достигнута.

Приглашая на танец, протянул руку, дожидаясь ответа. Марина повернулась, подняв глаза на меня, тут же опуская веки и вкладывая хрупкую ладонь в мою. Её щеки окрасились в ярко-розовый цвет. Я положил руку ей на талию, не решившись вспугнуть прикосновением к обнаженной спине.

– Тебе очень идёт фиалковый, – повел в танце, не отводя взгляда от длинных бархатных ресниц и нежного румянца на щеках.

– Спасибо, – ответила Марина. – Это мой любимый цвет.

– Теперь понимаю почему, – провел большим пальцем по её руке, наслаждаясь ощущением под пальцами шелковой кожи.

– Ты очень быстро сбежал от Джейн, – поспешила сменить тему Марина.

– Не оказалось общих тем для разговора.

– А со стороны казалось, будто вы очень быстро нашли точки соприкосновения, – всё еще не поднимала глаз Котёнок.

– Ты следила за мной, – усмехнулся, ревнивые нотки в её голосе.

– Не за тобой, а за Джейн, – посмотрела вверх, встретившись со мной взглядом. – Мне она интересна как человек. Всё-таки она выдающаяся актриса.

Попытки Котёнка придать взгляду невозмутимость забавляли меня. В то же время её откровение развеяло тучи над головой, выпустив солнце.

– Она очередная пустышка.

– Ты так быстро сделал выводы о незнакомом человеке? – в её глазах промелькнула презрительность.

– В нашем бизнесе не может быть по-другому. Пока ты присматриваешься к кому-то, он может уже несколько раз тебя кинуть.

– И что же ты делаешь во избежание этого? Кидаешь его первым?

– Я за честный бизнес, – понимал, к чему она клонит.

– Честный наркоторговец. Так и вижу подобные надписи на агитирующих плакатах, – фыркнула она. – Такие, как ты, не ведают, что такое честь.

– У нас она своя, особенная.

– Кровавая, – в голосе девушки послышалась боль.

– Не забывай, что Пабло живет по тем же законам, – я не понимал, что она пытается сделать. Мне не нужно было напоминать о том, какой я человек, как и взывать к совести. Получалось, что она напоминала себе о моей натуре.

– В бизнесе – да, но не в жизни, – в глазах Марины промелькнула боль, быстро сменившаяся равнодушием.

– Чем он взял тебя?– продолжал крутить в танце Котенка, раздражаясь от нового упоминания об идеальном Пабло.

– Что, прости? – озадаченно посмотрела на меня.

– Как он смог тебя получить? Неужели нежностью и долгими ухаживаниями? – для моей Марины этого было недостаточно. Она заслуживала лучшего, несомненно, только не банального и скучного.

– Это не твое дело,  – спина Марины напряглась под моей рукой.

– Или бешеным сексом? – меня уносило. Чем больше я начинал думать о ней с пуэрториканцем, тем сильнее стирались границы допустимого. – Неужели, он трахнул тебя так сильно, что воспоминания о прошлой жизни стерлись. Словно и не было ничего?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, -попыталась отдалиться от меня.

Сжав крепче руку, сильнее прижал ее к себе, не позволяя уйти.

– Я не верю, что ты забыла мои поцелуи, мои прикосновения, – поднял руку с талии вверх по спине, прикасаясь к прохладной гладкой коже. Провел пальцами к шее, оставляя после себя на шёлке ее кожи мурашки.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Эл – Эй- сокращенное название города Лос-Анджелес