Пламенное сердце

Сеня резко дернул кочергу на себя, опустив изогнутую ее часть к гарде клинка. Оружие выскочило из тонких женских пальцев и со звоном упало на кафельный пол. Сеня мгновенно сократил расстояние до Селии, обнял ее за талию и уронил на диванчик у окна. И только после этого закончил:

– …потому что я люблю тебя, дура!

Он заглянул в ее темные глаза и расплылся в ухмылке.

– А фехтуешь ты неплохо. Прогресс есть, – добавил он вполголоса.

– Неплохо?! – возмутилась Сэл. – Да я тебя чуть на лапшу не пустила!

– А, то есть с рыженькой мы уже закончили?

Они помолчали, глядя в разные стороны. Затем Селия наигранно вздохнула и сказала:

– Ну ладно. Убедил.

Сеня довольно кивнул, нежно провел рукой по ее волосам. Сэлли положила свою ладонь поверх его и прошептала сладким шепотом:

– Целуй уже, дурак.

Подавшись к ней, Сеня припал к ее губам и сразу ощутил, как все внутри него заклокотало от удовольствия. Перед глазами возникла затертая в памяти картинка: прохладная ночь, запах полевых цветов и шелест травы во дворе заброшенного дома, тускло освещенного масляным фонарем…

Наконец Сэлли отстранилась, мягко уперев руку в Сенину щеку.

– А продолжения не будет? – томно простонал он, не поднимая век.

– Ты, кажется, про завтрак спрашивал, – одними губами ответила она.

– А, ну да… Умираю с голоду… – улыбнулся Сеня.

Наскоро прибрав учиненный разгром, ребята накрыли на стол и уселись за трапезу. Залпом осушив кружку крепкого травяного чая, весьма похожего на кофе, Сеня налил себе вторую порцию и вгрызся в хрустящую лепешку.

– Уже опаздываем? – проговорил он, глотая.

– Есть еще пара минут, – мурлыкнула Селия. Похоже, недавний поединок пробудил в ней романтические чувства и приподнял настроение. – Твой камзол, как ты выражаешься, висит на гардеробе.

– Угу, – мыкнул Сеня, запихивая в рот еще кусок хлеба и выходя из-за стола. – Джей обещал послать за нами экипаж к полудню.

Сэл кивнула:

– Я помню.

Через какое-то время после свержения Нагарджуны Народный совет Нанкура решило снести большую часть царского замка, дабы использовать эту территорию под другие нужды. Но на самом деле горожане просто не хотели видеть посреди центра этот памятник чрезмерной роскоши и тирании.

Снос сооружений производили поэтапно, под пристальным наблюдением боевых магов Илы. Найденные в тайниках артефакты сразу обезвреживались и отправлялись на хранение, прочие ценности передавались в казну или сбывались на торгах. Так, медленно, но верно, за пять лет рабочие разобрали львиную долю царских покоев, оставив только частично взорванную Дервушем башню-хранилище. Именно ее, как выразительное напоминание о страшном времени войн и разрухи, решено было уничтожить в торжественной обстановке, на мероприятии в честь пятой годовщины Освобождения.

На этот своеобразный праздник пригласили всех знатных людей Нанкура, принимавших участие в восстановлении хозяйства, а также, разумеется, ветеранов освободительной войны – героев, отличившихся в битве при Рыбацких руинах.

Народный совет даже учредило специальный орден Освободителей, к которому в придачу давался красивый темно-синий мундир с серебряными пуговицами, позументами и перевязью для клинка.

Несмотря на внешний лоск и стать, одеяние оказалось жутко неудобным. Радовало лишь то, что надевать его приходилось всего один раз в году.

На все неуклюжие попытки влезть в мундир под отборные матюги у Сени ушло минут десять. Сэлли за это время успела облачиться в красивое кремовое платье без бретелек и изящные лаковые туфли на коротком каблуке. Тонкую загорелую шею украсило серебряное ожерелье с самоцветами, в ушах заблестели подобранные в тон сережки.

– Потрясающе выглядишь… – просипел Сеня, копаясь с неудобной застежкой.

– Спасибо, родной, – довольно кивнула Сэл. – Помочь? Ну-ка выдохни…

Сеня выжал из себя остатки воздуха, а Селия, зайдя сзади, совладала с пуговицами и разгладила складки на ткани.

– А я тебя раскормила… – с легким укором самой себе произнесла она и положила подбородок на его плечо.

– Считай это комплиментом блестящей хозяйке, – хмыкнул Сеня, взяв ее за руку.

Они посмотрелись в зеркало. Помолчали, разглядывая отражение.

– А мы отлично смотримся, – тихо сказал Сеня.

– Ты каждый день это говоришь.

– Так ведь ничего не меняется.

Сэлли негромко фыркнула, а потом прошептала зеркальному близнецу:

– Я люблю тебя, дорогой.

– И я тебя, Сэл…

Внизу раздался хрустальный звон волшебного колокольчика.

Заколдованный сувенир Виджея, подаренный ребятам на новоселье, умел не только тактично возвещать о приходе гостей, но и поднимать полноценную тревогу, когда намерения визитера оказывались отнюдь не благими.

– А вот и экипаж, – заторопилась Сэлли. – Туфли не забудь.

Сеня впрыгнул в парадную обувь и помчался к лестнице. Но на полпути цыкнул языком и стянул со стола кусок недоеденной лепешки. Запихнув ее в рот, он кивнул своему отражению, отсалютовал ему, высунув язык, и побежал к двери.

Глава 2

На пороге стоял взъерошенный и до дрожи взволнованный мальчишка по имени Камал. Одетый в чуть великоватый ему сюртук, он нервно переминался с ноги на ногу и с интересом заглядывал в стеклянную рамку двери.

Сеня не раз видел его на уроках фехтования, которые он и Виджей регулярно давали в тренировочных залах. Кроме того, парнишка не пропускал ни одного занятия в вечерней школе, где преподавала Селия. Однако особых надежд в дисциплинах он не подавал. Но зато Камал до крайности восхищался героями освобождения.

Завидев Сеню, парень затаил дыхание и завороженно распахнул большие голубые глаза. Его худое загорелое лицо засияло рассеянной улыбкой.

Камал стушевался, придержал соломенную шляпу, съехавшую на макушку, и низко поклонился.

– Здравствуйте, господин! – отрывисто пролепетал он, глядя на носки своих ботинок.

Сеня усмехнулся, присел на одно колено и расправил поля его головного убора.

– Привет, Камал. Помнится, я уже просил тебя не называть меня господином.

– Но ведь… – начал было мальчик.

Сеня прервал его, положив руки ему на плечи:

– Запомни, настоящий воин ни перед кем не склоняет головы. Но и никому не позволяет склонять ее перед собой. Понимаешь, что это значит?

Парнишка округлил глаза и часто закивал. А потом перевел взгляд на Селию и просто-таки засветился от счастья.

– Селия-дэви… – ахнул он.

– Привет, милый, – улыбнулась она и потрепала мальчишку за щеку. – Как матушка?

– В добром здравии, спасибо, – ответил Камал.

– Вечером у нас занятие по письму, не забудь.

– Я обязательно приду! – тут же кивнул мальчонка.

– Вот и умница.

Сеня и Сэл забрались в карету. Строго говоря, это была и не карета вовсе, а аккуратная каплевидная двуколка с прорезиненными колесами и целой системой пружинных амортизаторов для комфортной езды.

– И где только Виджей такую раздобыл?.. – буркнула Сэл, усаживаясь в мягкое кресло и поправляя платье.

– Я как раз об этом подумал, – откликнулся Сеня и прикрыл металлическую дверцу. – Какая-то новая конструкция.

Камал ловко вскарабкался на отведенное вознице место, торопливо подобрал вожжи и мягко тронулся.

Мимо замелькали нарядные пейзажи каменных улочек, покатые изгибы черепичных крыш и пестрые надписи на магазинных вывесках. Всюду толкались прохожие, полная женщина с подвязанными волосами, развешивала белье на балконе, одетая в темный фартук девушка с загадочной улыбкой продавала цветы на углу, уставшие под полуденным солнцем рабочие, ремонтировавшие тротуар, с наслаждением покуривали табак, сидя на каменной бровке.

Сеня вдруг вспомнил, каким пугающе одиноким и безжизненным был этот город пять лет назад. Большинство зданий тогда пустовало, жители опасливо перебегали улицы, спеша скорей попасть в свои дома и запереться на все засовы. Кругом царила полная разруха и запустение.

И так продолжалось несколько дней – люди не верили в смерть короля Нагарджуны. Или боялись в это верить. Не помогли даже пышные публичные похороны и траурные процессии.

Тогда княжевич Баладэв принял соломоново решение. Он ввел в город остатки илийских войск и начал показательно громить царскую резиденцию.

И только завидев изувеченную и расколотую на куски статую царя, что венчала главный фонтан на площади, горожане наконец осознали происходящее.

Нанкур словно очнулся от долгого тяжелого сна. И вздохнул полной грудью.

– О чем ты думаешь? – спросила Селия, взглянув на Сеню.

– О переменах, – задумчиво ответил он. – Знаешь, раньше мне казалось, что мы всему причиной. Устроили заговор, свергли тирана… Но это не так. Вернее, то была лишь малая часть великого дела. Этот мир спасли обыкновенные человеческие поступки. Женщина, стирающая белье, торговка цветами, зазывающая клиентов, мальчишки, покупающие сладости в лавке. Именно они уберегли мир от катастрофы. И берегут его каждый день, сами того не зная. Великое начинается с малого…

Сэл подумала над этими словами и коснулась Сениной руки:

– Ты стал мудрее.

– Не без твоей помощи, – Сеня сплел ее пальцы со своими.

Внезапно в голове что-то шевельнулось. Сеня почувствовал давно знакомый ментальный зов Виджея. Сэл заметила его нахмурившийся взгляд и мгновенно все поняла.

– Опять мужские секреты? – с нотками недовольства произнесла она.

Сеня лишь виновато пожал плечами и выглянул наружу. Экипаж как раз проезжал мимо большого купольного сооружения, построенного из стеклянных блоков и зеркал еще во времена царя Абхея.

– Прости, наверно что-то важное… – сказал он.

– Только не опоздайте, – попросила Селия, когда карета притормозила на повороте. – Дервуш с детьми очень обидится.

– Обещаю, – подмигнул Сеня и соскочил с подножки прямо на тротуар.

Здесь было шумно и как обычно многолюдно. Яркое солнце припекало макушку и плечи. Темный китель постепенно превращался в самую настоящую печку.

Сеня чуть оттянул воротник и торопливо пересек оживленную трассу.

К празднику дальнюю часть дорожных путей закрыли, чтобы расширить пешеходную зону, но даже этого оказалось недостаточно – плотный поток пестро одетых туристов тек в сторону центральной площади, едва умещаясь в границы мостовой.

Протиснувшись сквозь толпу, Сеня очутился на широких мраморных ступенях, полукругом опоясывающих стеклянное здание.

Когда-то здесь был прекрасный зоосад, в котором искусники выращивали редкие и экзотические виды растений. Прозрачные стены и купольная трехъярусная крыша отлично пропускали свет, а глубокий колодец в подвале давал необходимую воду и живительную прохладу. Царь Абхей, любивший цветы и фруктовые деревья, не жалел денег на это архитектурное чудо и его наполнение.

Однако приход Нагарджуны к власти изменил многое. Столичный дендрарий забросили, но он чудесным образом уцелел. Оказалось, что небольшая группа ученых и алхимиков спасла все имевшиеся там виды культур и тайно ухаживала за ними вплоть до смерти тирана.

Теперь же прекрасные сады расцвели с новой силой и обзавелись десятками молодых саженцев. Дендрарий отреставрировали, украсили работами одного очень талантливого скульптора и превратили в жемчужину Нанкура.

Обычно в это время дня здесь было не протолкнуться. Но сегодня кусты и деревья интересовали туристов меньше всего. Народ медленными потоками стягивался к центральной площади, где завершались последние приготовления к торжеству.

Сеня чуть отдышался и вошел в стеклянные двери. Приятная прохлада мгновенно приняла его в свои объятья и забралась под китель.

Густой солнечный свет, проникавший внутрь сквозь изогнутые витражи, распадался на радужные полутона. Разноцветные копья били в широкие кроны деревьев, отбрасывая на мраморные полы причудливые узоры теней. Приятно журчала вода в поливочном желобе, довольно чирикали птицы.

Сеня прошел под свисающими ветвями огромного платана, понюхал гигантский ярко-оранжевый бутон какого-то диковинного цветка и заглянул в основную залу.

Желтый мрамор полов, казалось, светился изнутри. По периметру в специальных альковах стояли высеченные из голубого гранита статуи, на отдельных постаментах висели обрамленные рамками камеи, изображавшие в разных ракурсах битву с Нагарджуной. А посреди зала покоилась отесанная монолитная плита, на которой были выгравированы имена всех воинов, павших в тот судьбоносный день.

Виджей нашелся у собственной скульптуры. Скрестив руки на груди, он внимательно вглядывался в свое каменное подобие с видом знатока.

Сеня молча подошел к нему и пристроился рядом.

– Никогда не любил эту статую, – заметил Джей. – Все остальные вроде отлично вышли, а я кривой какой-то. И еще эти дурацкие шутовские панталоны… Угораздило же именно их найти в обломках!

– Я их на распродаже после Хеллоуина купил, – вспомнил Сеня. – Всего за сто пятьдесят рублей. Нормальные такие штаны… были.

Виджей хмуро посмотрел на него, затем вернулся к статуе и беззвучно засмеялся. Не удержавшись, Сеня тоже прыснул.

Пожалуй, за прошедшие пять лет Джей изменился сильнее всех. Теперь он был на голову выше Сени, широкоплечий, покрытый буграми мышц. Загорелую кожу украшали мелкие шрамы, половину из которых оставил ему в поединках Сеня. Виджей отпустил волосы и заплел их в тонкие косички. На возмужавшем открытом лице появилась черная бородка, и только глаза – немного раскосые, темные, как обсидиан, – остались все теми же, добрыми, насмешливыми и чуть-чуть детскими.

Одет он был как самый настоящий заморский принц: дорогая сорочка со стоячим воротничком, украшенная пуговицами-рубинами, и голубая муаровая жилетка с нагрудным карманом, из которого элегантно торчал белоснежный платок.

– А что, можно было без парадки обойтись? – скривился Сеня.

– Я решил рискнуть, – развел руками Виджей.

– Есть, ради чего. Дервуш точно оценит, – кивнув на жилет, усмехнулся Сеня.

– Вообще-то он мне его и подарил, – признался Джей. – Тут за пазухой даже парочка метательных ножей осталась…

– Наверное, не успел использовать.

– Ага.

Ребята помолчали, разглядывая экспонаты. Под стеклянными колпаками на бархате покоились помятая табличка с надписью «Чехова, дом №16», разъеденный дождями кирпич из кладки и даже окровавленный нож, которым убили Нагарджуну.

Крови, кстати, было слишком много. Видимо сотрудники дендрария-музея решили добавить ее для антуража.

– Я тут на днях нашел царский колумбарий, – внезапно произнес Виджей. – Нагарджуне все-таки хватило чести кремировать своего царя.

– Ого, – сказал Сеня, растерявшись.

– Там покоился еще кое-кто, – продолжил Джей надломившимся голосом.

– Твой отец… – одними губами прошептал Сеня.

– Да. Я нашел его урну. Наконец-то.

Сеня обнял товарища за плечи:

– Джей, дружище… Хочешь, сходим туда вечером? Купим цветов, благовоний, вознесем молитву.

Виджей кивнул, беря эмоции под контроль. Задержав дыхание, он шумно выпустил воздух.

– Эй, не раскисай! Они с Абхеем уже давно в светлых мирах. Пойдем, отложи эти мысли. Сегодня ведь праздник.

Сеня потянул друга к выходу.

– Есть еще новости, – серьезным голосом проговорил Джей.

Замерев на месте, Сеня повернулся и заглянул ему в глаза. Брови сами собой нахмурились.

– Поэтому я и позвал тебя сюда, – тяжело вздохнув, закончил Джей. – У меня нехорошее предчувствие. Что-то может произойти сегодня, только я не знаю, что.

– Стоит все отменить? – подумав с мгновение, отозвался Сеня.

– Нет, – мотнул головой Виджей. – Не нужно. Ты сам сказал, сегодня ведь праздник. К тому же, от судьбы не уйдешь. Просто… просто будь готов ко всему, ладно?

– Я тебя понял, – кивнул Сеня, чувствуя, как в животе скручивается в узел напряжение и тревога. В таких вещах Джей ошибается крайне редко.

– Хорошо. Тогда пошли. Дервуш нас четвертует, если мы пропустим выступление его детишек.

Глава 3

Ребята преодолели оживленную дорогу и спешно пересекли центральную площадь по самой кромке, обходя толпы зевак и праздношатающихся туристов. Далее пришлось вилять между торговыми палатками и идти вдоль живой изгороди в поисках прохода.

Продравшись через заросли, Сеня и Джей оказались на краю расчищенного от завалов участка, периметр которого занимали крытые деревянные трибуны в несколько ярусов высотой. Большая часть мест была занята гостями. Вокруг метались слуги, подносившие господам холодные напитки и закуску. А в тени деревьев угадывались рослые фигуры стражников, вооруженных топорами и арбалетами.

Заметив ребят, ближайший рыцарь подался вперед, но, узнав Виджея в лицо, скупо кивнул и отступил.

Народ зашумел, разродившись жидкими аплодисментами. Желающих лично поприсутствовать при обрушении последней части царского замка набралось в избытке. В основном это были богатые дяденьки из далеких провинций, вложившие в развитие нового Нанкура горы золота. Праздник стал для них хорошей возможностью перезнакомиться друг с другом, обрасти новыми связями и обсудить насущные дела. Но среди присутствующих оказалось и немало ветеранов битвы за освобождение. Им организаторы отвели отдельную трибуну.

Сеня напряг глаза и высмотрел Селию в толпе. Она нашлась в среднем ряду, на почетных местах у столика с угощениями. Справа от нее сидел облаченный в золотые купеческие одежды Рэджин, специально прибывший на торжество с Тамина-локи. Он изредка что-то говорил девушке, и та кивала с серьезным видом.

Подтолкнув друга, Сеня спешно направился к трибуне. Тем временем на сцену, сооруженную посреди площадки, вышел какой-то пузатый дед в белом хитоне. Судя по наряду и массивной золотой цепи на шее, это был один из крупных торговцев.

– …Я несказанно рад стоять сейчас здесь, перед вами, дорогие жители столицы! – глаголил он приятным баритоном. – За минувшие пять лет мы проделали колоссальную работу – город восстал из небытия. Нанкур преобразился до неузнаваемости, он словно очнулся от кошмарного сна, продолжавшегося несколько долгих лет – и все это благодаря вашим усилиям и трудолюбию…

Рассыпаясь в извинениях, Сеня осторожно прокрался к своему месту и втиснулся в жесткое, неудобное кресло. Виджей примостился рядом.

– Фух, успели… – выдохнул он.

– И где вас носит? – шикнула Сэл. – Я уже волноваться начала!

Она оглядела Сеню с ног до макушки и смахнула с его волос несколько листочков.

– Рэдж, привет! – Джей хлопнул кузнеца по плечу. – Рад, что ты нашел для нас время.

– А я очень рад вас видеть. Жаль, не успел на вчерашнюю вечеринку, наверно было весело. И еще… Сожалею, но мне так и не удалось уговорить Бирбала приехать.

– В Дармдаре по-прежнему неспокойно? – нахмурился Сеня.

Рэджин тяжело вздохнул:

– Вопреки прогнозам, после ввода илийской армии стало только хуже. Баладэв потерпел несколько поражений и тем самым подсыпал пороха в костер гражданской войны. Бирбал ведет переговоры с повстанцами, но пока безуспешно…

– Мальчики, тише! – прошипела Селия. – Это невежливо.

Рэджин приложил пальцы к губам и беззвучно извинился. В битве при Рыбацких руинах он проявил невиданную храбрость, спас два десятка крестьянских солдат, помог Сене в трудную минуту, но получил серьезные травмы. Несколько месяцев эскулапы восстанавливали его тело, и все же не смогли сохранить ему левую ногу. Но Рэджин не сдался. Сам выстругал для себя деревянный протез и даже снабдил его потайным отсеком под клинок.

За прошедшие года талантливый кузнец успел построить небольшую оружейную империю, неприлично разбогатеть и обзавестись красавицей женой, подарившей ему двух чудесных братьев-близнецов. Раз в год он устраивал отпуск, приглашал ребят в свою роскошную виллу на Ачинтья-локе искупаться в горячих источниках и насладиться божественным местным вином.

Спустя несколько нудных минут тучный дедушка с золотой цепью закончил лить воду и под вялые аплодисменты удалился к своему месту на трибуне, где сидела вся правящая верхушка Народного совета.

После гибели царевича Нагарджуны древняя царская династия прервалась. Прямых наследников власти не было, на трон никто не претендовал, а искать в летописях дальних родственников историки не спешили. Поэтому из числа самых умудренных мужей горожане выделили семерых и поручили им восстанавливать порядок в стране, пока не будет избран новый царь. Так появился представительный орган – Народный совет Кирана.

Хлопки стихли, и на импровизированную сцену неожиданно вышел, пылая огненными патлами, Дервуш. А за ним, словно птенцы за матерью, выпорхнули разодетые в сверкающие наряды дети.

Зазвучала приятная живая музыка, и юные артисты закружились в неуклюжем, а оттого крайне милом танце. Их блестящие костюмы играли на свету, отбрасывая солнечные зайчики на утоптанную землю, а контраст между непосредственной детской чистотой и мрачностью развалин на фоне давали поразительный эффект. Взволнованный Дервуш сопереживал подопечным, давал им счет в полголоса и кусал губы, пряча умиление. Зрители же с застывшими на лицах улыбками наблюдали за старательными оборотами и па.

Едва танец закончился, как публика взорвалась восхищенными криками и громкими хлопками. Дети мгновенно смутились от такой щедрой похвалы и чуть не сбежали от волнения. Но их наставник быстро взял ситуацию под контроль, собрав малышей в кучку.

Потоптавшись на месте, как маленькие пингвины, ребята затянули сочиненную ими песню:

Под небом золотымЖивет волшебная страна.Ты сколько не ищи —Такая лишь одна.И нет прекрасней дам,И нет сильней мужей,Чем жители страныСветлейших Королей…

Трибуны еще раз зааплодировали, а сам Дервуш не смог сдержать порыва радости, низко поклонился публике и довольный увел воспитанников куда-то в сторону.

Через пару минут он устало плюхнулся в кресло рядом Сеней и Виджеем.

– Фу-у-у-ух… – облегченно выдохнул он, растирая красное лицо руками. – Это было сложней, чем я думал!

– Ты герой! – Сэл восхищенно обняла его за шею и чмокнула в щеку. – Все прошло изумительно!

Дервуш покраснел еще гуще и заерзал на месте.

– Спасибо, друзья, большое спасибо! – Он оглядел всех присутствующих и довольно осклабился: – Оу, ну вот и вся наша банда в сборе. Разве что старого толстяка с топором не хватает. Но все равно приятно вас видеть!

Воистину, время – самая могучая вещь на свете, ибо только ему оказалось под силу изменить Дервуша.

За минувшие пять лет сорванец-карманник превратился в красивого статного юношу, обученного светским манерам и этикету. Конечно, первые пару месяцев после победы над Нагарджуной он сорил золотом Виджея, ел сладости без всякой меры и покупал дорогие безделушки. Но затем что-то заставило его взяться за ум.

На оставшиеся деньги он приобрел большой трехэтажный особняк на окраине и организовал там воспитательный дом для детей-сирот. Эту задумку активно поддержал и Народный совет, так что дела быстро пошли в гору. Взятые под крыло беспризорники обучались наукам и грамоте, развивали свои личные таланты, вели простенькое хозяйство и всячески готовились к самостоятельной жизни. Некоторых ребят с радостью забирали в подмастерья ремесленники, а кто-то, подкопив денег, даже начинал собственное дело.

Дервуш гордился каждым из своих выпускников, но не останавливался на достигнутом – двери его обители всегда были открыты для новых постояльцев.

Пока стихали восхищенные выступлением детей крики, на площадку вышел Девраджа-дэв, председатель Народного совета Кирана.

Деврадж выглядел, как глубокий старик с длинными седыми волосами и такой же бородой, струящейся вниз по его складчатым одеждам. Он очень напоминал Сене доброго волшебника из сказок, разве что колпака для полноты образа не хватало.

Мудрец был сильным боевым магом. Ему, одному из немногих, удалось сбежать от гнева Нагарджуны в другие миры, когда только взошедший на трон царевич начал гонения на всех живущих в Киране волшебников. Сейчас на почтенного старца была возложена ответственная миссия по восстановлению магического потенциала страны.

– Что ж, – сказал он довольно громким, по всей видимости, усиленным магией голосом, – все, что когда-то построено, однажды будет разрушено. Вот и теперь настало время стереть ужасное прошлое с лица нашего прекрасного мира. И пусть это зрелище послужит примером всем тем, кто задумал совершить недоброе. Зло всегда находит свой конец. И вот один из них…

Сеня поднял взгляд и лишь теперь заметил, что стоящий поодаль полуразрушенный бастион-хранилище окутан плотной сетью уничтожающих заклинаний. Магия была настолько сильной, что нити заклятий виделись невооруженным глазом и сверкали на солнце. По периметру башни на равных расстояниях лежали большие хрустальные шары. Между сценой и хранилищем поблескивала тонкая паутина защитной преграды, протянутая вдоль линии деревьев.