Положительная характеристика

Настоятель благословил отца Амвросия и когда тот вышел, потянулся к телефону, стоявшему на тумбочке. Вот он наконец и пригодился, телефон станции АТС-1.

В проходе появился штурман. Авиабаза Белая, заходим на посадку-всем приготовиться. Метеоусловия нормальные, ясно, штиль. Самолёт слегка тряхнуло, и он плавно покатился по взлётно-посадочной полосе. Через несколько минут двигатели, взревев, остановились. Открылась рампа, пошла выгрузка личного состава и спецтехники. Разместились в отдельно стоящем пакгаузе на краю аэродрома, вдали от взлётной полосы. Выставив боевое охранение, разобрали багаж. После 2-х часового отдыха подошёл транспорт, и все выдвинулись в Иркутск. Там разместились в казарме военного училища, курсанты которого находились далеко на полигоне. После проверки оружия и снаряжения и постановке радиостанций и других приборов на зарядку, проверки всего оборудования на работоспособность, пошли в столовую. Курсантское меню не отличалось разнообразием, но было вкусное и главное-полезное. После приёма пищи всем было приказано переодеться в гражданскую одежду и собраться на плацу. Выехали на рекогносцировку. После окончания работы на местности поступило предложение посетить местный храм и причаститься тем, кто к этому готов. Остальные же ставили свечи и подавали записки-кто за здравие, кто-за упокой родственников и близких. Два напарника, снайперы первый и второй номера боевой двойки вошли на территорию Храма. После ворот Жаров и Беляков остановились.

– Ну ты идёшь?

– Сейчас. Живот закрутило от курсантских харчей, где тут туалет?

– Вон будка за кустами сирени, видишь?

– Да, ты иди, а я позже подойду.

На входе в храм стоял Михалыч и внимательно смотрел на входящих.

– А где Жаров?

– Живот прихватило-туалет пошёл искать.

Когда весь личный состав выездной бригады собрался в церкви, полковник зашёл последний, сняв головной убор и закрыв за собой дверь. Когда служба закончилась и все стали выходить из храма, Михалыч уже стоял сбоку на ступеньках и незаметно фиксировал выходящих сотрудников на диктофон. Так, Жарова нет, идём искать бедолагу. Подойдя к сооружению МЖ, он услышал характерные звуки рвоты, доносящиеся из-за сарайчика.

– Всё будет хорошо, Михалыч, выпью ещё литра два воды, окончательно проблююсь и через час буду как огурец. Траванулся чем -то в столовой, а скорее беляшами вчерашними. Жалко было выкидывать. Полчаса, Михалыч и я в норме.

Вскоре расселись по автобусам и поехали в училище. 7 июня, в воскресенье, на второй день визита, засобирались в область. Осмотреть наиболее пострадавшие районы. Выезд наметили на девять часов. С утра ОП плохо себя чувствовал, что случалось крайне редко и решил поплавать в бассейне, прийти в себя. Вода лечит и не только святая. Времени до отъезда было достаточно и полковник Иван Михайлович Богадельщиков, одев свою привычную форму с погонами врача медицинской службы, направился в древнюю церковь неподалёку, которую он давно мечтал посетить. Погоны свои он носил по праву, так как долгий период своей жизни был военным врачом. Полевым врачом, спасая бойцов на поле боя. Чего только не было в его жизни. Срочная служба на беспокойной погранзаставе. Военно-медицинский институт, заочно оконченный во время службы в 9-м Управлении, знаменитой Девятке. Внезапный перевод в ОУЦ, Отдельный Учебный Центр, попросту в не менее легендарную ГСН Вымпел. Где на тот момент требовались свои штатные медики с хорошей оперативной подготовкой. Боевые стажировки в составе Каскада в Афганистан, командировки в жаркие страны где сам был ранен не раз. После очередного ранения, самого тяжёлого, во время восстановления стал часто посещать один московский храм, где тесно общался с настоятелем, в лице которого приобрёл духовника, духовного отца и пастыря. Стал помогать проводить службы, так как ещё в юности интересовался православием и изучал библию, другие духовные книги. И постепенно проникался этой святостью. Так Иван Михайлович стал священником. Через некоторое время после рукоположения, оказался отец Амвросий далеко от Москвы в Приуралье. Там в нём открылся необычный дар-изгонять бесов из одержимых людей. По-современному говоря, занимался экзорцизмом. Пять лет к нему в старенький и слегка покосившийся Храм возили одурманеных и очарованных, взбесившихся и одержимых из ближайших районов и областей. А по личной просьбе своего духовника он принимал посетителей из двух столиц. Особенно много было из культурной столицы, попросту, Питера. Был один случай, которого он даже не запомнил, который случился на Пасху, когда он вёл богослужение в церкви. Отец Амвросий обратил внимание на невысокого, крепкого человека в тёмно-сером костюме и галстуке и когда встретился с ним глазами, безошибочно распознал в нём коллегу по службе в госбезопасности. Не ошибся, так как этот мужчина подошёл к нему после крестного хода и попросил о помощи. Отец Амвросий поинтересовался о роде деятельности просителя. Тот кратко всё объяснил. Да, служил в ГБ в разведке, сейчас в Питерском Управлении, увольняется, так как работает в Ленсовете. Приехал не один-привёз дочку своего начальника. С запиской для отца Амвросия от его духовника. Тот сейчас в Епархии Санкт-Петербурга, знаком близко с семейством девочки. Просит помочь и посылает своё благославление на отчитку. Не все церковные иерархи положительно относились к такого рода вещам, считая отчитки не православной традицией. А кто и кощунством, ведь только Господу дано было переселять бесов из заблудших душ в стада свиней и топить тех в море. Отец девочки, известный в демократических кругах человек, очень переживает за дочку. Что в свою очередь мешает его работе, такой нужной сейчас для людей. Человек он хороший, честный и справедливый. Врачи сказали, что это не их сфера деятельности. А в психушке девочке не место, как сказал один святило наук после осмотра. Надо идти в храм. И вот мы здесь. Помогите, отче. Отец Амвросий помог, успешно использовав свой дар. Вскоре он забыл эту историю, как и десятки похожих как две капли историй. Но не забыл её тот, кто привозил девочку. По прошествии многих лет занесло Ивана Михайловича в Северную Пальмиру. Занесло по болезни, открылись старые раны, да и здоровье пошатнулось-возраст! Сначала в Военно-медицинскую академию имени Кирова на консультацию. Оттуда прямиком в 442-й окружной госпиталь. Работали в нём когда-то Бехтерев, Пирогов, Склифосовский. И сейчас ученики их учеников продолжают лечить ратных людей. Там Михалыча посетил его духовник, ставший к тому времени Митрополитом. И обратился с необычной просьбой. Предлагалось после лечения и восстановления здоровья вернуться на военную службу. Причём очень необычную службу, узнав о существовании которой, многие обыватели покрутят пальцем у виска. И ответят со смехом рассказавшему что это полный бред. Называлась эта служба незатейливо. Отдел медицинского сопровождения выездных смен службы безопасности Главка охраны. Работали в нём как обычные медики-реаниматологи, так и не совсем обычные типа Ивана Михайловича. Михалыча, как его называли свои из-за возраста и душевного характера. Власть-она от Бога, сказал тогда Архимандрит. А эта власть особенная, при ней отечество наше возрождается и станет могущественным и нерушимым. А с ним и Церковь наша Православная. И пришлось Михалычу на склоне лет заняться необычными вещами-защищать власть от сил демонических, насылающих порчи и проклятия. Попросту говоря, от душевно больных, озабоченных и озадаченных, и разных ненавидящих власть за собственную лень и жадность. Справлялись Михалыч и его отдел с этим успешно, свидетельством тому политическое долгожительство человека, который когда-то привез к отцу Амвросию дочку своего начальника. И вот он, особый случай. Особый случай-это когда не раскрывается основной парашют и необходимо принять решение на раскрытие запасного. Термин такой- вспомнил Михалыч.

Выйдя из машины за квартал до Храма, который Михалыч так мечтал посетить, направился пешком. На паперти старой церкви сидели нищие попрошайки и с ними местный дурачок, юродивый Гришка. Михалыч достал кошелёк и роздал что мог просящим милостыню. Гришка ничего не взял, а когда Михалыч собрался продолжить путь, потянул того за китель.

– Отче, а ведь сегодня Пятидесятница. Помнишь, что тебя батюшка Серафим сказал? Отче, а про полдень он ничего не говорил, а, отче? Про полдень?

Остальные нищие зашикали на дурачка и замахали руками.

– Что пристаешь к военному человеку, дурень? Какой он тебе отче, он же полковник!

Михалыч развернулся на ступенях и пошел, почти побежал обратно к машине. Пятидесятница, по- другому Троица, ветки берёзовые в руках старца Дивеевского, полдень. В полдень всё случится! Как говорит молодёжь-пазл сложился.

Все подразделения выездной смены выдвигались в разное время. Оперативно-розыскное и мышки-наружки, то есть наружного наблюдения, выехали загодя с вечера прошлого дня. В ночь выдвинулись контрснайперское и московские комендачи. Далее-специалисты из РЭР, радиоэлектронной разведки. Эти выехали задолго-задолго до всех. Спецы из РЭБ, радиоэлектронной борьбы на своих замызганных и неприметных тарантайках с глушилками обозначали периметр запретки. Комендачи местного Управления в ДПСной форме и на машинах с мигалками отправились перекрывать дороги и просёлки. С ними спецназ УСН. Различные другие службы на различном другом транспорте. Обычная рутина для всей службы безопасности, но не для Михалыча и его отдела. Влахернскую икону, подарок царю Алексею Михайловичу, он загодя отвёз в Знаменский монастырь. И скоро вся братия, и все сёстры, и прихожане должны были приступить к особой молитве, смысл которой был понятен трём посвящённым в это таинство людям. И пик этой молитвы приходился на полдень.

Расположились очень удачно на заранее выбранной позиции. Лариску поставили на крыше водокачки, с вечера разобрав часть крыши и замаскировав антиснайперский радарный комплекс обломками шифера и досками. Сами расположились чуть ниже, на крыше коровника с односторонним скатом в удобную сторону. Обустроили лёжку, замаскировав привезённым картоном под надстройку для вентиляции. Обзор был лучше некуда. Скот и людей успели эвакуировать, никто не докучал расспросами. Коровник с водокачкой стоял на небольшой возвышенности и оказался незатопленным. Стрижа, резиновую моторку, спрятали в коровнике. Плыли по темноте пользуясь инфракрасными ПНВ и спутниковой навигацией. С крыши открывалась панорама затопленных посёлков. Как на ладони лежала искусственная дамба, которую недавно возвели бойцы МЧС и оставшиеся местные жители. Она преградила дальнейшее движение стихии. Именно здесь на дамбе планировалась выездная прессконференция, после осмотра нанесённого ущерба. Послышался звук двигателей вертолётов. Первый номер залёг на коврик, прильнув к прицелу винтовки. Второй номер, а им был лейтенант Жаров, расположился строго по оси канала ствола первого номера над ним с трубой на треноге с 50-кратным увеличением. Удобно усевшись на маленьком складном стульчике, он составлял одно целое с первым номером, словно прилёгший отдохнуть мифический кентавр. У первого номера оптика попроще-24кратная, но и задача несколько другая. Каждые пять минут Лариска, в оригинале производителя-Клэрисс, выдавала метеоданные, которые вносил в баллистический калькулятор Жаров. Скорость ветра у среза ствола, его направление, ветер в самой верхней точке траектории полёта пули, где она проводит более пятидесяти процентов времени. Что в свою очередь является очень важным фактором. Температура воздуха, влажность. Местность над которой пролетает пуля-суша, вода. Пересекая водную поверхность, пуля изменяет свою траекторию. Температура боеприпаса, холодный, то есть первый выстрел. То есть все те факторы для последующего внесения боковых и вертикальных поправок в прицеле. Все нужные параметры компьютер Ларисы выдавал в проводные наушники снайперской пары во избежании обнаружения в эфире. Вертушки прошли низко, метров 30-50 от земли. Два Ми восьмых и звено Двадцатьчетвёрок. Ми восьмые зашли на посадку, а Двадцатьчетвёрки встали в карусель, прикрывая посадку. Когда шум и ветер от вертолётов слегка улеглись, Жаров прильнул к окуляру. В зрительную трубу с 50-кратным увеличением толковый снайпер видит вихревой поток, оставляемый пулей за собой в полёте. Если очень точно соблюсти соосность ствола винтовки первого номера и зрительной трубы второго, идеально совместить параллельность двух этих предметов относительно друг друга то это возможно. Можно произвести нужные поправки ещё в полёте пули по её вихревому следу и в случае повторного выстрела мгновенно выдать коррекцию по прицельной сетке трубы второго номера, так как прицельные сетки на оптике обоих снайперов совпадают. Расстояние до ОП составляло 1020 метров, расстояние до предполагаемых целей 1590 и 2015 метров соответственно, по дальномеру в руках Жарова. Очередные поправки были внесены, Точность расчётов Ларисы и Жарова совпали, и боевая пара изготовилась к открытию огня по команде от начальства, Лариски или второго номера их пары. Лейтенант Жаров послушал переговоры по закодированной транковой связи, доклады его коллег, распоряжения и приказы начальства. Выключив радиостанцию, он отложил её в сторону, делать категорически запрещалось. Но Жаров сделал свой выбор и ему было плевать на запреты. Он последний раз взглянул в свой лазерный дальномер Лейка 21. Расстояние до свежесколоченной трибуны составляло 918 метров. Лидар и метеостанция Кестрел 4000 Ларисы выдали очередную информацию: Текущая, средняя, максимальная скорость ветра, температура воздуха, приведённая температура и относительная влажность, точка росы и высота над уровнем моря, плотность и давление атмосферные и т.п. Цели не обнаружены-заключила Лариса. Антиснайперский комплекс имел в своём нутро блок запроса Свой-Чужой. И когда Лариса обнаруживала оптику-снайперские прицелы, бинокли, дальномеры и т.п, то в доли секунды посылала запрос от блокконтроля. На который от такого же блокконтроля приходил закодированный ответ-свой! Если же ответ не поступал или код был неверный, Лариса выдавала координаты обнаруженной цели контрснайперскому подразделению для последующего уничтожения или принятия превентивных мер. Был случай, когда снайпер охраны чуть не открыл огонь по появившемуся в окне прицелу, оказавшемся подзорной трубой. Затем из-за занавески показался мужчина, который дал затрещину своему незадачливому отпрыску и отобрал оптику. Занавески задёрнулись. Если бы Лариса сама приняла решение и открыла огонь (она может быть вооружена винтовкой .50 калибра) то в комнате были бы два трупа-отца и его недисциплинированного сына. Говорили же строгие квадратные дяди-к окнам в это время не подходить. Именно поэтому последнее слово за снайпером-человеком. Жаров осторожно извлек из своего подсумка магазин от винтовки первого номера, извлёк патрон и отбросил назад через спину. Вынул из потайного кармана такой же, но с самодельной пулей, аккуратно вставил его в магазин и убрал обратно в подсумок. В зрительную трубу хорошо были видны люди, вышедшие из вертолёта и подъехавший кортеж. Лариса продолжала что-то бубнить своим монотонно-электронным голосом, и Жаров вынул микрофон из уха, сунул его в нагрудный карман разгрузки. Посмотрел на свои надёжные Сейко-без пяти двенадцать, как планировали. Вспомнил поговорку и ухмыльнулся. Сейко- разумное доброе вечное. Аккуратно расстегнул кобуру на бедре и вынул Вектор. Сначала хотел работать штатным ножом, Карателем, очень удачной разработкой Скрылёва. Но передумал. В кевларовом бронике лежащего перед ним первого номера были титановые вкладыши и нож мог изменить направление, застрять в конце концов. Началась бы возня и всё такое. А Вектор, он же СР-1, пробивает головку цилиндров автомобиля с пятидесяти метров и таких бронежилетов при стрельбе в упор может пробить пачку. Строго говоря, все четыре версии оружия, СР-1 СР-2 СР-3 и СР-4, созданные для спецназа госбезопасности, являются произведениями искусства. Оружейного искусства, конечно. Компактность, скорострельность, прицельная дальность, живучесть стволов, выдерживающих такие нестандартные, особые боеприпасы, всё говорит за исключительные качества этого комплекса. Не убирая дальномера от глаз, Жаров наклонился над спиной старшего лейтенанта Белякова и прислонив ствол к бронежилету, нажал на спусковой крючок.

Михалыч находился рядом с импровизированной трибуной, на которой расположились журналисты. В ушах звенело, как перед прыжком с пяти тысяч и ноги налились свинцом. Михалыч отошёл в сторонку и сел на мешки с песком. Подошёл порученец и сказал, что звонили из монастыря, просили передать что основная служба началась. Михалыч отпустил его и посмотрел на часы. Пять минут до полудня. Он встал и подойдя к воде, присоединился к молитве. К древней молитве, в которой говорилось о непрестанной брани, то есть битве с врагом рода человеческого. Эта молитва читалась и велась сейчас во многих храмах страны. Священники и прихожане не понимали, почему вопреки существующему распорядку, канонам, читается какая-то другая молитва. Но, к счастью, церковь не страдала демократизмом и повсеместно в это время во многих храмах и монастырях читалась именно эта древняя и малопонятная молитва. Единоначалие часто даёт свои положительные результаты и слова молитвы, повторённые за священнослужителями тысячами, десятками тысяч верующих голосов, усиливали её действие. Многие понимали необычность происходящего, вслушиваясь в слова молитвы. И принимая надвигшуюся угрозу, молились всем сердцем, всей душою. Как когда-то молились их предки в осаждённых храмах. К полудню это священнодействие достигло своего апогея. В это же самое время Жаров прислонил ствол пистолета к спине напарника и нажал спуск. Выстрела не последовало, а напарник поднял голову и обернулся. Дело в том, что Жаров находясь в различных местах службы и учёбы, стрелял в основном из различных винтовок и автоматов. Если же дело доходило до пистолетов, то это был ПМ, Варяг или ГШ-18, Стечкин, иногда Глок. Здесь же в Службе безопасности он получил штатный CР-1, то есть Вектор. А у этого уникального пистолета два предохранителя, которые не надо перещёлкивать туда-сюда, смотря где у него красная точка под флажком предохранителя. Как это у большинства пистолетов. Причём у одних, типа Вальтера и Беретты, флажок предохранителя поднимается вверх для ведения огня, у других же, отечественных моделях надо опустить флажок вниз для снятия с предохранителя. Здесь –же надо просто крепко сжать его в ладони и нажать на спусковой крючок. И всё! Выстрел. Зажав этот пистолет крепко в ладони, компенсируется мощная отдача и одновременно выключается предохранитель, расположенный на тыльной стороне пистолетной рукоятки в виде выступающей из корпуса клавиши. Второй предохранитель расположен непосредственно на спусковом крючке в виде кнопочки, то есть миниатюрный шпенёк, который утапливается в курок при нажатии. Для производства выстрела после досылания патрона в патронник, попросту передёргивания затвора, надо сжать рукоять в ладони и нажать спуск. Этот пистолет можно носить заряженным годами, ронять его, не боясь самопроизвольного выстрела. Но в тот самый решающий момент, когда на карту поставлена собственная жизнь, опередить врага на доли секунды, не тратя их на снятие оружия с предохранителя. Вот такой пистолет оказался в руках у Жарова, которому ранее не доводилось стрелять из Вектора, хотя он был с ним знаком. А будучи инструктором по огневой подготовке и завоевав звание лучшего снайпера Главка на последних соревнованиях, не удосужился пострелять из нового для себя пистолета. Он сам принимал зачёты по стрельбе у коллег, не приобретя стойкого навыка стрельбы из Вектора. Встретившись глазами со своим первым номером, Жаров сильнее сжал рукоятку и произвёл выстрел. Ствол пистолета, застряв в складках кевлара, заглушил звук, до дамбы был почти километр и кружащие над местностью вертолёты поддержки создавали шумовой фон. Жаров оттащил за ноги старшего лейтенанта и лёг на его место. Привычно выдернув обойму из стоящей на сошках винтовки, достал свою и вставив её на место, прильнул к окуляру винтовки. Цель обозначилась в прицельной сетке так явно, что кажется-протяни руку и коснёшься пиджака ОП. Указательным пальцем правой руки он сделал два движения затвора. Движением на себя затвор освободил патрон из обоймы, под воздействием пружины подав его из обоймы. Движением от себя затвор загнал патрон в патронник и запер его. Оставалось нажать на спусковой крючок.

В жизни любого человека бывают моменты, когда он, попав в трудную ситуацию просит о помощи высшие силы. Некоторые осознано молятся Богу или божеству, духам, идолам, ками и всему во что верят. Известный учёный на вопрос о подкове, висящей у него над дверью, сказал, что неважно-верит он в неё или нет, главное-это (подкова на счастье) работает. Когда в прицельной сетке винтовки чётко обозначилась цель и часы пропищали полдень, Жаров начал плавно, как учили, выбирать спуск, задержав дыхание. Он делал это сотни, тысячи раз на стрельбищах, десятки раз в жизни по живым мишеням. Но то, что произошло сейчас, повергло его в шок. В сетке прицела он увидел двух воинов на лошадях, одного в старинных русских доспехах, другого без доспехов в простой рубахе с накидкой с вышитым крестом и копьём в руке. Лошади гарцевали, загораживая цель и поднимая пыль. Жаров прорычал богохульную ругань в адрес витязей и смахнув так некстати навернувшиеся слёзы, повторно попытался прицелиться. Но ничего не увидел. В прицеле был туман. И в дальномере, который больше не показывал расстояние до цели был туман, и в зрительной трубе, и в бинокле. Густой туман или необычный дым, или непонятно что заполнило всю местность вокруг дамбы, полностью скрыв всех, включая приземлившиеся вертолёты. Жаров бросился вниз и забежал в коровник. Выволок Стрижа на берег и столкнул в воду. Рюкзак с личными вещами лежал в лодке. Жаров завёл мотор и стал выводить лодку на большую воду. Молитва, произнесённая десятками тысяч верующих голосов, достигла своей цели.

В камере Лефортовского следственного изолятора Володя Жаров предавался воспоминаниям. Читать он не любил, компьютера в камере не было. Оставалось вспоминать свою жизнь, такую короткую, но яркую и насыщенную событиями. Чаще всего вспоминалось детство, старая бабкина квартира в Богородском, возле Лосинова острова. Вспоминалась сама бабушка, тихая добрая старушка. Будучи очень набожным человеком, бабушка брала с собой внука в Богородский храм, стоявший почему-то в низине. Родители Володи были заняты на работе весь день, поэтому летние каникулы он проводил у бабушки, за исключением двух недель в конце августа, когда они втроём ездили на море. Володя был выше своих сверстников, но рос застенчивым и молчаливым, абсолютно незлобным. Этим и пользовалось местное хулиганьё. Для них приезд Володи был просто праздником каким то, которого местная шпана ждала целый год. Когда бабушка посылала его в магазин или за газетой, или ещё куда, эти дети, стоявшие на учёте в милиции, эти так называемые дети, караулили его у выхода из магазина. А затем гоняли по всему району, как зверя. И загнав наконец в какой-то подворотне, начинали экзекуцию. Сначала это были пощёчины и оплеухи. А когда у Володи от обиды начинали течь слёзы ручьём, и он пытался отталкивать и отпихивать от себя обидчиков, они сбивали его с ног и начинали пинать его. Не сильно, не пытаясь покалечить, но максимально унизительно. При этом произнося всякие пошлости и гнусности. Было ужасно стыдно и обидно, что он такой рослый и крепкий мальчик и не может за себя постоять. Он пытался заниматься боксом, но в первом же спарринге весь сжался-съёжился в ожидании ударов. И так все три минуты раунда, терпеливо снося удары соперника. Что бы тренер не делал, как бы не пытался заставить Володю работать руками, всё было бесполезно. В конце концов через месяц занятий тренер пригласил родителей на разговор. Когда стало ясно, что родители не придут, тренер запретил посещать зал, напоследок посоветовав сходить к врачу-психиатру. Хулиганьё в очередной раз поглумилось над незадачливым боксёром, так как двое из шайки ходили в тот же зал что и Вова и были свидетелями его спортивного роста. И издевательства только усилились. Однажды, во время очередного посещения храма, бабушка, встав на колени перед иконой, предложила внуку опуститься на колени и помолиться вместе с ней. После очередного избиения с особенными глумлениями, он был морально подавлен и находился на грани психического срыва. А тут ещё бабка заставляет его встать на колени на каменные плиты в душном и тесном храме! Ни за что! Он пробился сквозь толпу верующих к выходу и вырвавшись из храма, сорвал крестик, висевший на шее. Из-за которого он подвергался самым отвратительным надругательствам. Сердце в груди бешенно колотилось, в висках стучало и всё плыло перед глазами. Володя зашвырнул далеко в кусты сорванный крестик и посылая богу проклятья, бросился вон с территории храма. Долго трясся в трамвае, наконец вышел на какой-то остановке. Это были Сокольники. Бесцельно идя вдоль Оленьих прудов, Вова наконец пристроился на полуразрушенной скамейке, вокруг которой валялись пустые бутылки окурки и разный мусор. Тупо глядя в землю, он увидел разбросанные тут и там одноразовые шприцы. Скамейка являлась апофеозом человеческих пороков. И появление очередного персонажа не заставило себя ждать. На скамейку присел опрятно одетый мужчина в лёгком летнем плаще с несуразной тростью в руках. Как будто только что со съёмок очередного фильма по рассказам Чехова. Педофил? Наркоман? Просто алкаш, спившийся интеллигент?