Котэ, любовь и дом с привидениями

Сыплющаяся с потолка пыль превратилась в золотое сияние. Зрачки Кости приняли форму сердечек. Время замедлилось, пульс участился. Парень забыл, зачем он влез на лестницу…

– Ой, давайте, я помогу, – предложила девушка.

Любовный морок чуть-чуть рассеялся.

– Да нет, я сам.

Костя спрыгнул на пол и галантно раскланялся:

– Позвольте представиться, Константин Вострецов! Электрик, монтер и системный администратор «Гнезда»! Кстати, вай-фай уже работает.

– Рада познакомиться. Оксана Стаханова, новая хозяйка «Гнезда», надеюсь сделать его местом паломничества туристов и молодоженов.

– Да, я слышал об этом, – Костя слегка растерянно переступал с ноги на ногу. Оксана произвела на него неизгладимое впечатление.

Из-под куска целлофана, свисающего с новеньких упаковок ламината, послышался недовольный басовитый стон.

– Ой, мамочка! – Оксана испуганно огляделась.

– Прошу вас, не обращайте внимания! Это всего лишь кот! – Костя торопливо отдернул «занавес». – Вот! Большой черный котище.

«Котище» агрессивно фыркнул и сверкнул огромными зелеными глазами.

– Какой хорошенький! – мигом очаровалась Оксана.

– Он любит играть на рояле! Я думаю назвать его Чайковским… И забрать себе! – рассказал Костя.

– Что же вам мешает?

– У меня нет рояля. Коту может стать скучно.

Котэ сел с независимым видом и принялся вылизываться.

По старому дому вновь разнеслись непонятные звуки на низких тонах… Сменившиеся прекрасной мелодией вальса «Осенний сон».

– Оксана Владиславовна! – с лестницы свесился Полканыч в неизменном картузе. – Поздно вы этот дом приобрели! Тут, похоже, золото саргатов было!

Мелодия стихла.

– Это что за золото? – удивился Костя.

Полканыч важно спустился к ним.

– Тасенькино, – начал пояснять он, – ей его Черный Кот подарил. А как бандиты пришли, она, видать, спрятала все в рояле! Но нашли, черти! А одно колечко завалилось… И вот оно! Сейчас стали двигать, дно отвалилось, и…

– Так и скажите, что играли песню, долбили по клавишам, рояль не выдержал! – ласково подколола его Оксана.

– Да что вы, Оксана Владиславовна! Где я и где рояль! – замахал руками Полканыч, – В жизни близко к нему не подходил! Вальс этот драный… Который раз сам собой играется. Ни клавиша не шелохнется, а звучит, нечистая сила! Да известно, Тасенька это. Нервы себе успокаивает, ей же ни валерианы не выпить, ни чего покрепче…

– Бред, – решительно откликнулся Костя, – привидений не бывает. Лучше дайте колечко посмотреть.

– Молодо – зелено, что бы ты понимал! Семьдесят семь лет назад, Тасенька уже появлялась, чтобы клад охранять! – Полканыч вертел в пальцах что-то блестящее. – Смотрите, какое интересное! Оксана Владиславовна, оно же, получается, ваше. Вместе с домом досталось!

– Видимо, плохо Тасенька охраняла! – хмыкнул Костя. – Остальной-то клад сперли!

– Сомневаюсь, – Полканыч передал колечко Оксане, – нашли, конечно. Но вряд ли унесли. Где-то в доме всё. Иначе зачем бы она появилась сейчас?

Молодежь переглянулась.

– Появилась?! – переспросила Оксана.

– Ну да! Марина ее видела… Да я сам видел! – эмоционально заверил Полканыч, доставая сигареты. – Издалека, правда. Бродит! А еще она в виде черной кошки является… Кто ее кошкой увидит – тем плохо бывает! А в своем истинном облике разгуливает, только когда никого нет… Ходит здесь дозором. Дом свой охраняет.

– Черной кошки? – Оксана повернулась к Чайковскому.

Но возле досок никого не было.

– Чего ж местные не пошли клад искать? – логично спросил Костя. – Столько лет было в вашем распоряжении.

– Я же говорю, – Полканыч с наслаждением дымил, – Тасенька не отдаст его. У нас в деревне все это знают. Дураков нет… За металл на тот свет отправляться!

– Люди гибнут за металл… Вроде, ария Мефистофеля, – вспомнила Оксана.

Котэ уважительно глянул на нее с подоконника. Люди стояли к нему спиной и продолжали свои бредовые разговоры.

– И много у вас тут сгинуло? – Оксана пыталась сделать вид, будто принимает ситуацию не всерьез.

– Сюда бригада приезжала. Парни и девчонки. Из «Гнезда» турбазу делали. Так Тасенька одну кралю с лестницы спустила, другую чуть ни зарезала, а потом дом свой подожгла! Чтобы, значит, всех уж оптом угробить!

– Угробила?

– Нет. Она дочь свою разбудила, Лизу. Не убьет же мать дочурку, кровиночку! А та тревогу подняла! – Полканыч смотрел вдаль. – Они все спаслись тогда. А еще в ту весну местные сюда ходить повадились! Вроде, помогали с ремонтом. Да, видать, мысли нехорошие у них завелись! И – как ни бывало! Исчезли двое мужиков из одной родни!

– И не нашли? – затаила дыхание Оксана.

– Нет! На тот свет их Тасенька утащила, живыми! Даже косточек не оставила на земле! А третий из той же семьи, он одному пропавшему отцом приходился, второму братом родным… Третий этот в молодости Тасеньку любил! Так она ему на Горе Любви явилась! Сама! Он аж с Горы упал. Но жив остался, пожалела она своего воздыхателя! – Полканыч убежденно кивал головой.

– Вы же современный человек, – Костя зацепился пальцами за карманы, – а в чушь такую верите? Ну, как привидение может на тот свет утащить, прямо с телом и тапочками?

– Как-как… Да вот так! А потом, когда уже никого здесь не было, – Полканыч подошел к открытому окну и выбросил окурок, – мужиков этих милиция искала. Следователь приходил, молоденький, красивый. И нет его!

– А следователь куда делся? Тоже утащили? – недоверчиво уточнил Костя.

– Тоже испарился! Бесследно! – торжествующе закончил Полканыч, – Во как! А ты говоришь… С тапочками. Тут ажно с пистолетом человек пропал!

Оксана взглянула на свои новые владения другими глазами.

– И я взяла в ипотеку этакого монстра. Да. Это могла только я!

– Да ладно, не бывает привидений, – Костя уверенно махнул рукой, – сказки…

Окончание его реплики заглушил громкий кошачий вопль.

«И что ты перебиваешь умного человека? Я понимаю, что ты выразил согласие с его словами! Но ведь так орать просто неприлично!» – Дом недовольно стукнул дверью на чердак.

Оксана испуганно поглядела вверх. Ей показалось, будто на чердаке кто-то есть. Костя рискнул приобнять девушку защищающим жестом.

Котэ шмыгнул под лестницу и примирительно замурчал.

Наступил теплый летний вечер. Золотистые облака клубились в розовом небе. Со стороны бора тянуло свежестью и соснами.

Веселые братаны валялись на кроватях в номере.

Спрут лениво щелкал пультом. Сникерс, благополучно вернувшийся из больницы, опять засматривался в окно, на манящие летние пейзажи.

– Серега, я прогуляюсь по территории, – решил он.

– Пошли, – Спрут с готовностью сгреб олимпийку и поднялся.

– Нее… Я один погуляю. Настроение такое… Ностальгическое! Может, у кого кошелек уведу, детство вспомню! – невинно хлопал глазами суровый бандит, – жди меня тут, но мобильник далеко не убирай!

Спрут вздохнул и подчинился. Вернулся на кровать.

– Ладно. Смотри, в бар – ни ногой! Если что – звони. И там кругом наши дежурят.

– Ладно, не воспитывай старших! – махнул рукой Сникерс.

Он сунул руки в карманы и прогулочным шагом направился на улицу.

Там, воровато оглядываясь, выскользнул из каменного корпуса и заторопился в бар.

…За стойкой стояла роскошная женщина с медовыми локонами. Она взбивала коктейль шейкером.

В ее руках предметы словно летали сами собой. Сверкали. Блестели. Что-то куда-то переливалось. Заманчиво ритмично стучало…

Движения, похожие на колдовство, завораживали.

– Как дела, красотка? – Сникерс сверкнул черными глазами и изобразил неотразимую улыбку, – может, угостишь гостя «Сюрпризом от бармена»?

– Слышь, родной, – густым медовым голосом с жесткими интонациями отозвалась та, – гуляй на свежий воздух. Минералочку гуляй пить, понял? Весь пансионат уже знает, что тебе нельзя спиртное. Я не хочу, чтобы ты тут опять у меня в клумбе окочурился… Как в тот раз!

Сникерс растерянно посмотрел на строгую даму-бармена…

В прошлую встречу он не обратил внимания, а сейчас вдруг понял, какие у нее прекрасные, изумрудно-зеленые глаза!

И пропал.

Впервые в жизни!

В сорок с лишним лет суровый бандит впервые по-настоящему влюбился!

– Ну что такое! – Сникерс плюхнулся на высокий барный стул, поставил локти на стойку и кокетливо заныл: – Вот все от жизни плюшки – пиявки да лягушки! Эхх, жизнь моя жестянка! Не жизнь, блин, а болото… Сплошная минералка… А водки так охота!

– Да ты поэт! – оценила бойкая бармен. – Держи, полезно.

Она вручила пригорюнившемуся мужчине бутылку минеральной воды и ободряюще улыбнулась.

– А как тебя зовут, отрада глаз моих усталых? – пошел в атаку Сникерс.

– Марина. А тебя?

– Валера! Мариночка, а что вы делаете после работы?

– Дальше работаю. В Гнезде. Ну… В заброшенной турбазе. Там ремонтные работы контролирую, мужиками командую! – залихватски подмигнула прелестница.

– Это правильно, – Сникерс состроил глазки, – если нами не командовать… Вянем… Без женского контроля… Как цветы без солнца… Кто бы меня под шефство взял!

– Могу и взять, – пожала плечами Марина, – приходи на завтраки-обеды-ужины в Гнездо. Я там буду туристов полезной домашней едой кормить. Тебе – самое то!

Сникерс вернулся в номер окрыленным и романтично настроенным.

– Сережка, – задумчиво произнес он, – а ты чего не женился?

– Ого, – по-подростковому заржал тридцативосьмилетний бандит, – Валерка с бабой признакомился!

– Я тебе сейчас тресну, – пообещал старший брат, – не с бабой, а с ТАКОЙ ЖЕНЩИНОЙ! Тебе не снилось, балбесина.

– Да ладно, не сердись, – примирительно проговорил младшенький, – как зовут-то красотулю?

– Ма-ри-на, – блаженно жмурясь, просмаковал Сникерс.

Спрут подбросил пульт, поймал его. Повторил движение. На этот раз – не поймал. Пригорюнился… И, словно решившись, резко выпрямился, махнул рукой:

– Женись, Валерка! Ну, в конце концов, все там будем! Зато супчики, котлетки…

– Нет, Серый, – Сникерс печально вздохнул, – даже не говори мне об этом.

– Почему? Неужели не нагулялся?

– Перегулял я! Блин, ну подумай сам! Кто она, и кто я! Она – лесная нимфа… Чистая, добрая, веселая… А я? Уголовник! Бандит! Кровь на мне, понимаешь? А дети пойдут? Будут писать в анкетах, папа судимый?

– И что теперь – никогда детей не иметь? Ну, не регистрируй брак. Ну, пусть у детей в свидетельствах о рождении вместо твоего имени прочерк будет. Но зато… Ты же бизнесмен. Обеспечишь семью вдоль и поперек. На руках их будешь носить. На моря возить! Они тебя любить, целовать будут!

Сникерс с сомнением взглянул на младшенького.

– В школу своих деток поведете, за ручки, с цветами… – Спрут озвучил свою тайную мечту.

– Не знаю, Серый, – Сникерс приободрился, – разве что так! В натуре, можно!

Спрут задумчиво пожонглировал пультом и попросил:

– Покажи хоть, нимфу-то.

– Не вопрос, – расплылся в улыбке брат.

Степан Федорчук листал фотографии в смартфоне. Его внимание привлекла одно фото. Необычное, для посторонних – странное. На фоне пустого зимнего неба, в сугробе лежала девушка. Одна рука вытянута, другая – глубоко в снегу. На запястье намотано что-то вроде веревочки.

Степан двумя пальцами увеличил фото. Нежно погладил изображение.

– Интересно, хоть кого-нибудь любовь до добра довела? – спросил он вслух.

В открытых глазах девушки читался ответ.

Хлопнула входная дверь. Лиза пришла. Степан торопливо свернул все приложения на смартфоне.

Бар оказался закрыт.

Рыжий и Кабан уже дежурили у входа. Сникерс и Спрут присоединились к ним.

– Чего-то сказала, уйдет на пять минут, а нету, – пожаловался Рыжий.

– И где она задержалась? – занервничал Сникерс. – А если с мужиком?

– Ты только прямо не спрашивай, не надо! – Спрут почесался. – Тут дело такое. Требуется такт, понимание и деликатный заход…

– Правильно, – Сникерс серьезно кивнул, – она ведь такая… Нежная! Неземная!

Дверь резко распахнулась. На пороге возникла Марина.

– Ну, кого сушняки задавили? Заходи, не толпись, проходи и не мнись! – гаркнула нежная и неземная командирским тоном.

На территорию пансионата бойко зарулила машина ППС. Оттуда вынырнул парень в джинсах и неприметной серой ветровке.

– Там она сидела с агентом из МУРа, на боку висел у ней наган, – с намеком замурлыкал Спрут.

Сникерс выразительно показал брату кулак.

Они неторопливо вошли в бар и скромно сели за столик у окна. Спрут взглянул на улицу…

– Опа! Вервольф и вторая наша пропажа – Кот! – командир боевиков бандитской группировки поднялся. – Пойду-ка, выйду к ним я…

Сникерс кивнул.

– Да-да! Кот – это тоже хорошо. Пригодится! Серый, надо этого отсюда… Менты нам тут не нужны! Пусть Вервольф его вежливо выпроводит, на правах зама начальника! Типа, не фиг клиентов беспокоить! Можно даже грубо! Только не калечить и не убивать!

Спрут перевел взгляд на полицейского. Тот открыто достал удостоверение и о чем-то спрашивал Марину.

– Чтоб не шухариться, может, надо смыться? – намекнул Спрут.

– Ты че? Мы же ниче! Мы отдыхающие и культурно… того! Иди за нашими! – распорядился Сникерс.

…События развивались стремительно.

Не успел молоденький участковый спрятать удостоверение, как, откуда ни возьмись, возник Вервольф. Он, без долгих бесед, приступил к выполнению работы местного вышибалы…

Услышав грохот, двое сотрудников ППС храбро кинулись на выручку участкового! Вервольфа подстраховали Рыжий и Кабан. Но тому помощь не требовалась…

– Ну, блин, Вервольф! Ну, что такое! – сокрушенно вздохнул Сникерс. – Вот не переносит даже вида ментов, и все тут!

Глава 6. Все ближе и ближе

На следующий день, с самого утра, Кот вел себя… как настоящий мартовский кот.

– Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь! – орал в душевой Костя.

– И твой друган моментом станет на балбесину похож! – громко рифмовал вредный Вервольф.

– Ты видел Оксану? – Костя вылетел в одном полотенце и принялся лихорадочно причесываться. – Эдик, мне как лучше – как есть, или сгонять подстричься?

– Побриться, оставить только челку, и носить оленьи рога… Хотя… Ладно, не надо. Потом свои отрастишь!

– С чего ты взял, что Оксана станет мне изменять? – оскорбился Кот.

– С чего ты взял, что она вообще станет с тобой встречаться?

Костя сумрачно покосился на свое отражение… Ну да, где она – успешная предпринимательница, а где он – обычный жулик… Ладно, обычный электрик!

– У меня идея! – Костя подбросил расческу до потолка. – Давай, пока ремонт делаем, найдем золото саргатов!

– Ты в адеквате? Хотя, о чем я спрашиваю! – отозвался Вервольф. – Какое, на фиг, золото?

Костя коротко поведал о находке в рояле.

– Так его прежние хозяева забрали! – пожал плечами трезвомыслящий Эдик. – Или кто этот рояль двигал.

– Нет, – возразил Костя, – иначе Тасенька там бы не шастала по дому.

– Она и не шастает. Привидений не бывает! – Эдик махнул рукой.

Смартфон Вервольфа тревожно зажужжал. Парень торопливо ответил на звонок.

Тем временем, в «люксе» происходило примерно то же, что и в деревянном домике.

Сникерс носился на крыльях любви. Он натянул модные джинсы, свежую футболку, заказал букет из пятнадцати огромных роз и теперь тщательно прихорашивался у зеркала.

– Это ты на завтрак так идешь? А че не с бабочкой на шее? – хохотал Спрут.

– Ты добазаришься, – пообещал старший брат и метко бросил в него расческой.

– Ай! – Спрут отбил расческу ладонью, та улетела в окно. – Валерка!

– А я причем? – удивился Сникерс. – Это ты косячишь! Серый, пусть наши дуболомы присмотрят, чтобы Марину Юрьевну не обижал никто.

– Ага. А заодно узнаем, не ментовская ли она… – начал Спрут, но Сникерс так приподнял бровь, что размышлять вслух стало опасно.

– Короче, так! – Сникерс скрестил руки на груди. – Даже если она – майор полиции… Или сексот со стажем… Оберегать, как зеницу ока, язык при ней… И о ней! Не распускать. Короче… Ну, ты меня понял, да?

Спрут кивнул с самым серьезным и послушным видом.

Когда Сникерс исчез за дверью, заботливый братишка взял смартфон и дал задание «дуболомам»: установить круглосуточное наблюдение за избранницей лидера группировки.

– Из сумрака выходить только в крайних случаях, если ей угрожает опасность. А так – прикинуться кустами, столбами, мышками и мишками… В смысле – стать невидимками! Она должна быть в безопасности, как у родной мамы на кухне. И я должен знать о ней всё, вплоть до любимых цветов и размера обуви! – Спрут положил трубку и добавил: – А то мало ли… Всякое может быть!

Клумбы возле «Гнезда» давно затянулись травой. Они исчезли в буйной зелени, захватывающей все большую территорию.

Трава оказалась живучей. И даже не примялась под разношенными кроссовками, когда в клумбе прятали очередной «товар».

Точно так же трава упруго разогнулась после контакта с пляжными шлепанцами, которые наркоман со стажем – Тындин Петр Тимофеевич – носил всегда и на все случаи жизни.

Полканыч, ремонтирующий веранду, мигом заметил появление этого субъекта возле «Гнезда». «Ненадежная личность! Еще стащит чего! Надо пугануть!» – решил опытный местный житель.

– Петька! – грозно рявкнул Полканыч. – Чего шастаешь? Медом мазано? А ну, брысь отсюда!

Парня словно ветром сдуло.

Разбуженный кот свесил голову с крыши, проводил наркомана взглядом.

И не только кот…

Съемочная группа с шумом и смехом загрузилась в микроавтобус.

– Прощай, цивилизация! – помахал в окно Никита.

– Завезут вот в глушь лесную… Темную, совсем пустую… Шариться заставят там… Нас на радость комарам! – язвил Стас.

– Снимем блокбастер… Войдем в список классики кинематографа… – мечтал Степан.

– Путешествие на родину началось! – сказала себе Лиза и повернула ключ зажигания.

Перед глазами замелькали дома, широкие улицы мегаполиса, бесчисленные машины.

– А скоро я окажусь на природе. Далеко-далеко отсюда. И пройду по половицам дома, построенного моими предками. Увижу гору, лес и реку, которые помнят моих прабабушку и прадедушку. Это же просто путешествие во времени! – Лиза пожалела, что ей не с кем обсудить такую волнующую тему.

Степан, Стас и Никита активно вливались в коллектив… Знакомились друг с другом поближе. Соображая на троих на заднем сидении.

«Эдак, когда устану, Степка уже будет не в состоянии меня подменить. И ему плевать, устала я или нет… Боюсь я ездить по трассам или нет!»

Лиза сосредоточилась на дороге.

«Ладно, что тут поделаешь. Джентльмены перевелись совсем. В наше время их не найдешь. А Степка хотя бы умный и добрый. Зачем мечтать о чем-то большем? Только тратить нервы и время!»

В «Гнезде» гремели последние такты симфонии ремонта. Долбил перфоратор. Стучал молоток. Шуршали новые обои…

Вервольф огляделся и позвал:

– Павел Александрович! Пал Саныч!

Откуда-то вынырнул искомый объект с карандашом за ухом.

– Не тушуйся! Меня все Полканычем зовут, и ты зови!

Эдик улыбнулся.

– Долго еще? У нас народ обзвонился.

Полканыч извлек из кармана клетчатой рубашки мятую пачку сигарет.

– Пошли, перекурим.

Они подошли к окну. Вид на «подкову» ничем не уступал виду с горы.

– Не жалко вам народ, – Полканыч протянул пачку Вервольфу, – Тасенька опять встала. Скоро люди пропадать начнут!

– Что значит – Тасенька встала? – Эдику пришлось взять предложенную сигарету… для установления доверия.

Полканыч задумчиво оглядел парня.

– Ходит Тасенька. Многие ее видели. Маруся ее недавно видела…

– Да ну! – некурящий Вервольф зажег сигарету… И сразу убрал ее в сторону, эффектно зажав между указательным и большим пальцами, как типичный жулик. – Бред! Даже надоело уже.

– Не веришь! – с достоинством кивнул Полканыч. – Ну, не верь. Утащит вот тебя, как уже трех утащила!

– В смысле утащила? – пожал плечами Эдик, самоотверженно возвращая окурок на его законное место. Дыхание перехватило. Вервольф изобразил, будто закашлялся от волнения.

– В смысле – вошли они в дом, а назад не вышли. Исчезли, как Тасенька, в свое время.

– Значит, этому есть рациональное объяснение. Я не верю в нечисть.

Вервольф наконец-то избавился от окурка и под ту же марку сразу проверил шпингалеты на окнах. Оглядел новенький потолок.

– Сам натягивал! – похвастался Полканыч.

– Годится! – Вервольф собирался идти дальше, но тут с клумбы послышался мужской голос:

– Хомяков Андрей Михайлович! Пройдемте со мной до отдела!

– Слово «пройдемте» не существует! – известил Вервольф, выглядывая на улицу.

Участковый, стоял внизу, сдвинув фуражку на затылок, и грозно смотрел на Эдика.

– Вы отказываетесь подчиниться законным требованиям сотрудника полиции?!

– Эх, майор Алексеенко! Ну, не могу! Не могу… вам отказать! Вообще, решительно невозможно!

Эдик закрыл окно и быстрым шагом направился вниз.

– Иди-иди, не бойся, – проворчал полицейский, приоткрывая дверцу служебной машины.

– Было бы, кого бояться! – дерзко откликнулся Вервольф.

До отделения ехали молча.

Наконец, участковый свернул в тесный двор старинного здания, с трех сторон обнесенный высоким железным забором. Ворота захлопнулись, отрезая путь обратно. Вервольф оглянулся. Старенькая «Нива» остановилась.

– Выходи, – бросил майор Алексеенко и посигналил.

Вервольф послушался.

Из неприметной двери появились сразу трое полицейских. Вчерашний побитый молодой участковый с распухшей щекой и перевязанной рукой, его разъяренный начальник и мрачный начальник уголовного розыска. Выражения лиц встречающей делегации не внушали ни малейшего оптимизма.

– Всем добрый день, – Вервольф потихоньку отступил за «Ниву».

Алексеенко из вредности проехал вперед, убирая препятствие между доставленным и полицейскими.

– Иди, иди сюда, – выразительно поманил пальцем начальник уголовного розыска, – что, мы, взрослые люди при больших звездах, за тобой бегать будем?

Вервольф облизал губы и прямо спросил:

– Мне капец, да?

– Да еще какой! – рявкнул начальник участковых. – Это что такое? Я тебя спрашиваю! Это что?!

Он указал на своего пострадавшего подчиненного.

– Это был боевой прием… какого-то… единоборства! Я не хотел причинить ему вред! Он просто упал на столик, – зачастил Вервольф, – опять же, в пылу драки получилось! Нечаянно! Я не хотел, правда.

– За нечаянно бьют отчаянно! – намекнул начальник участковых.

– Что ты там делал, не на своей территории? – вдруг обернулся начальник угрозыска.

– Я должен был Буйнову опросить! Бармена! Она на моей территории труп нашла! – прохныкал потерпевший, на вид, парнишка лет двадцати трех.

– А что у тебя случилось с форменным обмундированием? Почему в гражданке пошел? Тоже нарушение! – рявкнул начальник уголовного розыска.

– Не надо тут… В чужом глазу сучок искать! – взвился начальник участковых.

– Я служебное удостоверение предъявил! А откуда-то появился… вот этот молодой человек… – начал побитый.

– Откуда-то! – поджал губы Вервольф, – Вот этот! Ну и манера выражаться!

– И со словами: «Чего надо?» оттолкнул меня от барной стойки, – вовсю жаловался потерпевший.

– Я думал, ты просто к Буйновой пристаешь! Она просила помогать ей выпроваживать особо активных! – оправдывался Вервольф.

– Я и ей, и тебе тоже, продемонстрировал служебное удостоверение. Представился…

– Неразборчиво!

– А потом ты меня швырнул на столик, и на помощь к тебе подошли двое…

– А к тебе сколько?

– Мои были в форменном обмундировании!

– Я ППС и не трогал! – воскликнул Эдик.

– И пошла драка! Причем тех двоих мы повязали без проблем…

– Кого вы повязали? Удирали, как коты от собаки!

– Одного из твоих – приемом «загиб руки за спину», второго – положили на пол. А ты разбушлатился… сделал «вертушку», попал мне ногой в челюсть, я опять упал на столик и повредил руку.

– Маленький, не плачь! – сострил начальник угрозыска.

– Слово «разбушлатился» – не литературное! – придрался Вервольф. – Говори нормально… В натуре.

– А ты не выпендривайся! Всё едино – нападение при исполнении! – поднял указательный палец начальник участковых.

– А когда сотрудники ППС попытались прийти ко мне на помощь, задержанные воспользовались случаем и убежали! А некоторые присутствующие… – продолжал пострадавший.