Котэ, любовь и дом с привидениями

Эдик покачал головой.

– Нет… Просто работаю. Экскурсии вожу, конфликты улаживаю. Многогранная должность – зам начальника.

– А чего живешь в таком… бараке?

Эдик пожал плечами.

– Весь персонал в таких живет. Каменное здание – для отдыхающих.

Кот закончил резать закуску и достал сигарету.

– И как тебя здесь зовут?

– Андрей Михайлович Хомяков.

Кот прыснул.

– Хомячелло, блин! Какой-то ты жилистый для Хомяка! И вообще – волчара так и проглядывается во всех замашках!

– Какой паспорт стащил… Более-менее на меня похожий… Так и зовут! – Вервольф присел на край продавленной кровати, – а ты как меня нашел?

– Твоя сестра раскололась.

Вервольф потерял дар речи. Холодные черные глаза полыхнули демоническим огнем. Он неторопливо поднялся…

– Вервольф, ты чего?! – Кот чуть не проглотил сигарету, – я ее никак и ничего! Сказал, что мы с тобой в школе вместе учились! Она мне все про тебя рассказала! Пока фотоальбом смотрели…

Вервольф немного расслабился и сел обратно.

– Разливай.

Кот послушно поднял бутылку. Рука дрогнула, прозрачная жидкость плеснулась на стол.

Вервольф внимательно следил за его манипуляциями.

– Держи… Эдик, – Кот протянул ему полный стакан.

– Ну да. Она же меня по имени называла, верно? А как ты ее про брата спрашивал, если вся ваша гоп-компания знала меня под обозначением «Евгений Владимирович Жигайло»?

– Я с ней познакомился, потому что случайно фотку в Инете увидел. Копия ты, только девочка. Сообразил, что можно на тебя выйти. Поухаживал… Сам знаешь, меня ба… девчонки любят! Неделю охапки цветов таскал. Ну и в результате… Пришел, как обычно, с цветами и тортом, сели фотоальбом смотреть. Там фотка первоклашек… Я и сымитировал детскую забывчивость: «Ой, а это твой брат? А мы полгода вместе в школе учились!» А она сразу: «С Эдькой вместе учились? А хочешь с ним повидаться? Он сейчас в пансионате, где источник, работает!»

– А она не догадалась номер школы спросить, – вздохнул Вервольф, – и ты как-то понял, что это, действительно, я, что ты не обознался.

– Ага. Я тебя в любом разе узнаю! Ладно, давай, за нее! Хорошая девчонка. Жаль, что не срослось у нас.

Парни пригубили, настороженно глядя друг на друга.

– А теперь за баб в целом! – поднял стакан Кот.

– За милых дам, – поправил Вервольф.

После второго тоста напряжение слегка отступило.

Кот, уже бестрепетной рукой, не хуже заправского бармена наполнял стаканы. Вервольф жевал колбасу и наблюдал за ним.

– Пьем, или вечер потерян! – вовсю разошелся Кот.

– А тебя как по-нормальному звать, одноклассничек? – внезапно спросил Вервольф.

– Костя. Константин Геннадьевич Вострецов!

– Будем знакомы! – церемонно раскланялся Вервольф.

Костя захохотал и предложил новый тост:

– За знакомство!

Так, понемногу, бутылка закончилась.

– И все, что ли? – с сожалением подбросил ее Вострецов.

– Еще есть. Но откроем только в случае, если ты правильно ответишь на вопрос…

Костя поднял блестящие глаза.

– Какой еще вопрос?

– Сложный и важный! Колись, зачем ты меня нашел? Только не ври! Если бы ты хотел меня «снять», ты бы не сидел сейчас, не наливался со мной водкой!

Гость вздохнул.

Вервольф долил ему стакан. Чем сразу повысил градус… доверия к себе.

– Короче, Эдик… Я в бегах! – сознался Костя.

Вервольф выжидающе смотрел на него.

– Ну, что так глядишь? Я переспал с девахой Сникерса, а потом вовсе спутался с одной следовательницей. Вот Сникерс и сказал… Что меня… Как настоящего кота… К ветеринару…

– Все лишнее тебе уберет, да? – Вервольф хмыкнул.

– Ну, типа того. Я и подумал… Что враг моего врага – мой друг. Мне одному против них – ну, сам понимаешь!

– Чего ж ты меня боялся? Пришел бы, да рассказал!

Кот вздохнул.

– Я помню, как ты… Тогда-то… Не разбираясь, шмалять начал.

Вервольф кивнул и задумался.

Прятаться одному – это надежно. Хотя, как выяснилось, есть слабое звено – сестра. А вот с этим… ходячим несчастьем… Но куда его денешь теперь!

– Слышь, котяра ты мартовский, – решительно сказал он, – с этого дня у тебя новая жизнь. С бабами завязываешь! Хоть с одной увижу – сам лично с ней в ЗАГС отведу. Чтобы не палил контору. Разговариваешь литературно, ясно? Ни слова жаргонного, ни слова матом! Завтра оформим тебя на работу. Электриком потянешь?

– Легко!

– Хорошо. Ствол мне давай…

– Нет уж, – попытался воспротивиться Кот, но под взглядом Вервольфа сник и покорно протянул ему пистолет.

– Ага. Нож с собой не таскаешь. Ведешь себя, как на условном: ни грамма за воротник, ни минуты после двадцати двух часов! Не дай бог тебе меня спалить – сначала тебя грохну, потом в бега уйду. И только в таком порядке! Ты понял… Костик?!

Кот вздрогнул и закивал.

– Молодец. Понятливый попался. Долго жить будешь! – похвалил Вервольф.

Той же ночью произошло еще одно важное событие.

…По роскошному гостиничному номеру разносились звуки выстрелов. Им вторили хриплые стоны и яростные крики.

– Назад!

– Стой!

– Назаааад!!

– Всем лежать!

– Спрут!!! – внезапно проорал низкий мужской голос, – Спрут, твою мать-то!

Все стихло, резко и окончательно.

– Ты там что, оглох? Немудрено! В таком дурдоме! – сварливо произнес тот же голос.

Сидящий у телевизора мужчина средних лет торопливо щелкнул пультом, выключая фильм, и опрометью бросился в спальню.

На широкой кровати лежал человек, перед которым пасовали не то, что киношные, но и вполне реальные бандиты.

Партнеры по бизнесу знали его как Валерия Евгеньевича Александрова. Но все называли коротко и уважительно: Сникерс.

Это имя он получил еще в лихие девяностые, когда в школе отбирал у малышей шоколадки. С этим именем он прошел все уровни развития от непослушного подростка до лидера бандитской группировки.

Сникерс вкусил много горестей и радостей. Никто и ничто не смогло бы его испугать. Кроме одного…

Его единственное слабое место знал только он сам. И еще верный Спрут.

Крутой главарь банды до одури боялся медицинских манипуляций и медиков!

В эту ночь Сникерсу было плохо, как никогда. Но он предпочитал анестезироваться всеми подручными средствами. Лишь бы не к врачу…

– Твою мать, тащи еще колеса! – прошипел Сникерс, извиваясь на влажных простынях.

Спрут, по паспорту – Сергей Михайлович Прутков – любитель киношных боевиков, он же – двоюродный брат, бессменный подельник, правая рука Сникерса – сжал губы.

– Ну, чего стоишь столбом? Блин! Тащи уже! – Сникерс перешел на шепот.

– Слышь, Валерка, – по-домашнему, по-родственному, обратился к шефу подчиненный, – не надо больше. Кто ж столько обезболивающего жрет?! Давай, в натуре, лепилу позову.

– Ты че, офонарел? Че я тебе сделал-то! – простонал Сникерс.

– А че такого? – почесался Спрут.

– Они меня упекут в больницу, а там… Отличную полку в морге забронируют!

– Не фантазируй. Это просто у тебя фобия перед белыми халатами! – озвучил тайну матерого бандита его нетактичный братишка.

– Не умничай, блииин! Психолог драный… Нашелся тут… Три класса образования, а туда же – умничать! Дай колёсико, видишь, почти родной брат… загибается!

– Никаких колес! Пусть специалисты посмотрят! Вылечат и выпишут! Сникерс! Мы с тобой все равно сами в этом… ни шиша не понимаем! – волновался Спрут.

– Ну да… В натуре. Не догадался я тебя на лепилу выучить… – Сникерс опять сжался в позу эмбриона.

– Подожди, – Спрут сел рядом с ним на кровать и достал смартфон, – у тебя боль в правой части живота?

– Дааа…

– Усиливается при надавливании?

– Дааа…

– Тошнит?

– А то ты не знаешь, что я всю ночь, как баба беременная…

– Изжога есть?

– Да фиг его… Да.

– На язву желудка похоже, – диагностировал по Интернету Спрут, – лепилу надо.

– Нее. Нет и еще сто раз нет! Знаешь, что мы замутим? Тут недалеко, всего триста кэ-мэ отсюда, есть классный минеральный источник и хрень какая-то… водолечебница, вроде. Открой свой Интернет!

Спрут вздохнул, но послушался.

– Слышь, Сникерс, – хмуро сказал он, – у меня, кроме тебя, других братьев нет. Я не хочу, чтобы ты загнулся.

– Не загнусь. Отпускает, вроде, – Сникерс распрямился, – уффф…

– Просто колеса помогают. Но все время на анестезирующих нельзя сидеть…

– Слышь, ты че, моя нянька? Расслабься, братан. Что там, по минералке?

– Ну есть. Пансионат. Полудохлый. И источник, в натуре. Минералка из земли фигарит.

– А я о чем! – Сникерс рискнул попробовать сесть. Боли не было. Он приободрился, – я там покантуюсь. А дальше – как фишка ляжет.

Спрут снова вздохнул и стал звонить в полудохлый пансионат.

Глава 2. Всем в «Гнезде» медом мазано

Степан раз за разом листал фотоальбом, пересматривая изображения красивых девушек. Все прекрасны, все – отличные актрисы. Но…

Лиза подкралась сзади и обняла его.

– Степа в творческом поиске?

– Лизун, подожди, – Степан посадил ее к себе на колени, – Ты сама можешь показать пальчиком, кого бы поставила на роль своей прабабки?

Лиза озадаченно взглянула на него и стала перебирать фото…

– Вот.

– Нет! – Степан аккуратно поставил ее на пол и отошел к окну.

– В чем дело?

– А ты не понимаешь, ага? Это же моя бывшая жена, Ритка! Отличается тяжелым характером и легким поведением!

Лиза пожала плечами.

– Мне казалось, вы друзья.

– Друзья, но нам лучше держаться на расстоянии двух вышек сотовой связи. Марго – редкая стерва. Она будет меня провоцировать, подкалывать. Станет плевать на мои указания, как режиссера. Нет, только не Маргарита!

Собеседница молчала.

– Лизун, только не думай, что я – трус. Просто я – отличный стратег! И знаю Марго!

Лиза прошла по комнате.

– Степка, – мягко сказала она, – а ведь ты ее все еще любишь.

Степа возмущенно обернулся.

– Ты знаешь, как мы расходились? Сколько крови она у меня выпила? А как сейчас мужиков меняет?

Лиза пожала плечами.

– Не знаю. А это имеет значение? Кровь вы друг у друга пили, потому что у вас дикое притяжение… В сексуальном смысле. А разбежались, потому, что были молодые, глупые и не умели ладить друг с другом. На компромиссы идти, все такое.

Степа скрестил руки на груди.

– Лизка, ты меня не любишь?

– Я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. И не обязательно со мной, – Лиза села на край стола, – честно говоря, у меня нет иллюзий на твой счет. Если бы ты хотел, то сделал бы мне предложение тысячу лет назад.

– Тогда зачем ты со мной живешь?

Лиза вздохнула и уставилась на яркие солнечные пятна.

– Лизун, ответь честно.

– Степ, ну я-то тебя люблю, понимаешь?

Вервольф, в белой олимпийке и черных джинсах, сидел на сломанном мостике и смотрел на отражение заката в реке.

Смартфон завибрировал. Мама.

– Да? – торопливо ответил парень. – Ага… Я сижу и жду твоего звонка! А ты все не перезваниваешь… Нет… Да, я же волнуюсь. Слава богу! Как на работу?! Зачем?! А, пересдачи… А что, никто другой с твоей кафедры не может? Ну, понятно! Ладно. Спасибо, что позвонила.

К Эдику вернулась обычная беззаботность.

Он спрыгнул на землю и уже собрался идти в пансионат, но тут смартфон опять завибрировал. Отец? Чего это они – один за одним-то?

– Что случилось?

– Все хорошо, сынок, не волнуйся, – успокоил Евгений Викторович, – просто соскучился. Мама привет передает, она завтра у литфака пересдачи принимать поедет…

– Я с ней только что говорил.

– Ага? – отец помялся и выпалил: – Ребенок, пожалуйста, пиши нам смс. Хоть маме, хоть мне. Как можно чаще пиши. Хорошо?

Эдик озадаченно потер лоб.

Конечно, волнуются.

Хоть и знают мало.

Половины не знают…

Да уж. Дороги судьбы порой причудливы и непредсказуемы. Вот взять его, Вервольфа. Родители – преподаватели. Сестра – медик. Как это он, мальчик из хорошей семьи, дошел до жизни такой?..

Загадка.

Закончив разговор с отцом, Вервольф влез на рассохшиеся доски и выпрямился.

Заброшенная турбаза при таком освещении казалась еще красивее и таинственнее.

Вервольф почувствовал себя подростком, сбежавшим из-под контроля родителей. Он сунул руки в карманы и направился к дому. Ощущение нарушения запрета подстегивало интерес…

Старый мост, ведущий от балкончика заброшенной турбазы прямиком в реку, дистрофически зашатался.

Эдик бойко шагал. Он не видел, как от колебаний моста по темной реке вдруг пошла рябь, появились пузыри… И всплыло нечто крупное, темное. Жуткое.

Течение повлекло неопознанный плавающий объект вниз, к поселку.

Красивая тридцатипятилетняя блондинка, «кровь с молоком», Марина Юрьевна Буйнова лихо заломила свою ковбойскую шляпу, отворила потихоньку калитку и, неожиданно зычным голосом, гаркнула:

– Полканыч!

Проходящие мимо ее дома рыбаки насторожились. Один из них, пожилой, но крепкий и шустрый, натянул картуз пониже.

– Чего стараешься, будто бы я тебя не узнала! – подбоченилась Марина. – Не проходи мимо, дело есть. На миллион.

– Опять баню ремонтировать? – деловым тоном уточнил Павел Александрович Полканов, а попросту – Пал Саныч или Полканыч.

– Тю! – хмыкнула Марина. – Бери выше! «Гнездо»!

Мужики переглянулись.

– Марусь, – озадаченно сказал один, – погодь… Это кому же жизнь не дорога?

– Иностранцы купили? – блеснула догадка у другого.

– Айда, я с вами до реки дойду, – решила Марина, – по пути расскажу. Полканыч! Ты деньги уважаешь?

– Погодь! – тот чинно подставил согнутую руку, Марина хохотнула и взяла его за локоть. – Я деньги уважаю, люблю и даже ревную их к другим людям! О, как!

– Там обещают доплатить за скорость. Предприниматели купили, уже народу номера сдали… А номеров-то и нет еще!

Дорога до реки занимала минут пять спокойного шага.

…Заросли плакучих ив, камыши, темная река наводили на мистические мысли о водяных и русалках.

Чуть выше по реке, за заброшенными фермами, начинался настоящий сказочный мир.

На фоне заката величественно темнела Гора Любви. Рядом, точно младшая сестричка возле старшей, ласково выглядывала Саргатская сопка. По всей долине раскинулся сосновый бор. Тихо журчала вода…

Где-то неуверенно подала голос кукушка. Ей подпел слаженный лягушачий хор.

С реки потянуло свежестью.

– На вечерней зорьке… самое то… сюда ходить, – расчувствованно проговорил Полканыч, – никого… Красота… Благодать!

– И мысли такие чистые, добрые приходят, – вторили ему приятели, – и на душе спокооооойно!

– Матушки мои! – ахнула Марина, зажимая рот ладонями и кивая на воду. – Это чего там?..

Полканыч проследил направление ее взгляда и выматерился.

– Марина, не смотри, там утопленник! Так, мужики, ловим!

Замелькали спиннинги. Полканыч уцепил крючком ткань, намотанную на утопленника. Тот замедлился и неторопливо развернулся по часовой стрелке. Отчаянно завизжала Марина…

– Не шуми, – Полканыч сматывал леску, – мужики, помогай!

Втроем они уцепили и пришвартовали труп к берегу.

– Ну, теперь и ментов не грех бы вызвать, – Полканыч извлек из кармана мобильный телефон.

Марина вновь отчаянно завизжала.

– Ну, что еще? – насторожились рыбаки. – Еще труп?

– Нет… – Марина дрожала, как осиновый лист. – В «Гнезде»… Господи! На втором этаже! Там что-то белое!

Мужчины подняли головы.

На сломанном балконе, переходящем в мостик, мелькнуло что-то, в сумерках похожее на привидение.

Светлое, непонятной формы.

Оно скользнуло по балкончику и исчезло за углом заброшенного дома.

Все четверо местных жителей переглянулись и перекрестились.

– Тасенька! – поднял указательный палец Полканыч. – Говорю же тебе! Нельзя тревожить покой ее родового Гнезда!

…Полицейские, понятые, следователь, эксперт… Марина со спутниками, еще любопытные… На тихом берегу собралось много людей.

– Так, не толпимся. Ничего интересного не будет! – увещевал молоденький участковый.

Эксперт с большими предосторожностями развернул мешковину и констатировал:

– Труп. Частично превратился в жировоск… Хммм. Одежда… Часы?! Я не рискну утверждать, но, похоже, это почти мумия! Вполне возможно, что его убили еще в Гражданскую войну! Ну или после… А может, после Великой Отечественной.

– Да ладно? – не поверили присутствующие. – Столько лет пробыл в воде?

– Как в холодильнике… Хотя нет, исключено. Но так сохраниться… Фактически, мумия… Очень, очень странно… Я бы сказал, что он находился где-то в холодном месте, где практически не было доступа кислорода… И, взгляните на ткань!

Следователь взглянул.

– Ничего себе. Следы цемента! Прямо итальянская мафия!

– Точно не в девяностые в цемент закатали? – нахмурился Полканыч.

– Нет. Одежда старомодная. Зато причина смерти, навскидку – открытая черепно-мозговая рана! – кивал эксперт.

Марина отошла подальше. Ее мутило.

Заселяясь в пансионат, бандиты вели себя по-разному. Сникерс капризничал. Спрут философски молчал.

Каменное здание, где им предстояло отдыхать и набираться сил, походило на детский сад, куда в свое время ходили веселые братья. Но ни того, ни другого ностальгия не охватила. Им хотелось красивой жизни и роскошных интерьеров. Отдых по системе «все включено» и прочие атрибуты миллионерского существования…

– А я хочу в тот домик, похожий на терем! – вредным тоном заныл Сникерс, входя в номер «люкс».

– Ты че, в натуре. Он же заброшенный! – Спрут втащил чемоданы. – Хотя клевый, базара нет.

– Вот дебилы, – Сникерс присел на край кровати, – эту муть ухорашивают, а реальная красота стоит не у дел.

– Ага. Там раньше ведьма жила. Тасенькой звали. Она до сих пор привидением там живет.

– У Тасеньки детей не было? Или это они дом забросили? – Сникерс прислонился к стене.

– Была у нее дочь Лиза. Приезжала сюда… Ненадолго. В то же лето посадили ее. Не знаю подробностей. В сороковые годы еще, – Спрут бросил олимпийку на вторую кровать.

Сникерс невесело улыбнулся.

– Ты и так удивительно осведомлен. Откуда?

– В Интернете любители заброшенных домов писали про эту турбазу. «Гнездо» она называется. Короче, когда чета Осинкиных приехала в это родовое гнездо, тут форменный беспредел начался! – Спрут снял с плеча рюкзак с ноутбуком.

– Осинкины – это кто?

– Лиза с мужем. Тимофеем, вроде. Хочешь, у местных поподробнее расспрошу. У них тут целый роман про графа Дракулу – эта легенда о Тасеньке и ее дочке… Валерка, тебе что, плохо? – Спрут обернулся и заметил подозрительную вялость в поведении брата.

– Да неее… Пошел я оформляться, – выпрямился старшенький.

– А может, пока вещи распакую, ты полежишь?

– Нет, – Сникерс вздохнул, – я к диетологу – хренологу – фуфлологу.

– Только трех надо пройти? – рассеянно уточнил Спрут, открывая первый рюкзак.

Сникерс хмыкнул и осторожно поднялся.

…На первом этаже его ждал сюрприз!

– Вот это да! – ахнул Сникерс, разглядывая фотоотчет-рекламу, – кто тут экскурсовод-то! В натуре, земля круглая!

Дорогой салон в центре города отличался уютной и расслабляющей обстановкой. Играла негромкая музыка. Мягкое освещение создавало эффект приватности, будто находишься в своей комнате, отгороженной от чужих глаз.

Марго возлежала на кушетке. Ей только что закончили очередную процедуру.

– Всё! Ура! Я пошла на ламинирование волос, – актриса села и потянулась, изгибаясь, как кошка.

Она всегда вела себя, будто на сцене.

Привычный ритм жизни нарушила трель смартфона. Марго забыла выключить звук.

– Боже… Кому от меня что понадобилось?

На дисплее светилось фото бывшего мужа.

– Степка, не сейчас, ты так не вовремя! – недовольно сообщила Марго.

– Неправда. Ты уже месяц как не снимаешься. А хочешь получить Оскара за лучшую женскую роль? – Степан, как всегда, говорил иронично.

Марго решила, что это – очередной подкол.

– Пошел ты лесом. У меня дел по горло! Вздохнуть некогда.

– Да ладно? И чем ты так занята?

– Котенок сам с собой тоже не поиграется, знаете ли…

– Не спеши, принцесса. Разве так разговаривают с режиссером, предлагающим тебе работу?

Марго пожала плечами.

– Роль интересная. Призрак… Ведьма, которая любила, страдала, манипулировала людьми… Даже после собственной смерти, – нажимал Степа, – тебе понравится.

Марго наигранно вздохнула.

– Ну, что с тобой делать! Приезжай, обсудим.

Глава 3. На подступах к «Гнезду»

Вековые сосны верхушками цепляли облака. С реки наползал туман.

Вервольф прошел мимо изгиба реки и направился к проезжей части. Внезапно дорогу преградили две крупные фигуры. Вервольф пожалел, что не взял с собой ствол. Он нырнул в кусты малины и бросился в спасительную пелену тумана…

Не помогло.

Его обложили, как дикого зверя. Окружили со всех сторон. И сейчас кольцо медленно сжималось – преследователи Вервольфа, переговариваясь между собой по сотовым, не спеша, приближались к нему.

«Безоружен!»

«Попался!»

Это звучало, как приговор.

Эдик выскочил на опушку. Прыгнул к совсем молоденькой сосенке – такие берут на саженцы… Решительно сломал ее.

– Ну, подходите, демоны драные. Или очкуете? – Эдик прокрутил импровизированное оружие в руках.

– Рыжий, снимаем его? – спросил один из участников охоты.

– Не вздумай, Кабан. Сникерс хочет сначала поговорить…

Кабан выматерился и перехватил ружье, как дубину.

…Вервольф отлично парировал удары и наносил ответные. Со стороны могло показаться, будто актеры в театре красиво фехтуют на палицах. Но Рыжий не желал смотреть представления. Он сделал отмашку…

Один Эдик против шести «качков».

Спустя пару минут жертву «месили», точно пытаясь втоптать в твердую землю. «Охотники» матерились. Вервольф молчал.

– Ты, тварь! Чего бегал?

– Ты на кого дерево поднял?

Вскоре окровавленный парень отключился.

– Стоп, пацаны. Убивать команды не было. Он зачем-то нужен Сникерсу! – из леса появился Спрут.

Пацаны остановились.

– Блин, а он, кажется, того… – озадаченно произнес Кабан. – Не дышит ни черта.

– Задышит. Тащите его в лес! – распорядился Спрут.

…Земля, несомненно, ускорилась. Иначе чем можно объяснить такую круговерть? Вервольф рискнул открыть глаза, его замутило. Затылок будто сдавили щипцами…

Парень попробовал шевельнуться.

Связан.

– Кабан, я не приказывал его гасить.

– Он не давался…

– Ясное дело! Все равно. Разве со своими так обращаются? Вервольф! Открывай глаза, побазарить надо.

– Оклемался?

Вервольф медленно повернулся на голос и увидел высокого, широкоплечего мужчину в жемчужно-сером деловом костюме. Да уж, его он бы узнал при любых обстоятельствах…

– Надо было тебе на фотках светануться! – покачал головой Сникерс. – Год же удачно шхерился. А тут спалился по дурости.

– Я не шхерился, – возразил Эдик, – я уволился.

– Ты же в курсе, да, от нас увольняются только с путевкой на кладбище.

Вервольф не ответил. Он попытался прислониться к дереву и как-то унять головокружение.

Кровь заливала лицо, и он не мог вытереть ее стянутыми руками. Парень стоял, прикрученный к сосне, как индеец к столбу пыток.

Сникерс кивнул подчиненным. Спрут шагнул вперед и с силой хлестнул Вервольфа ладонью по щеке.

Как ни странно, пощечина принесла облегчение. Земля обрела обычную скорость и перестала качаться.

– Что нужно? – спросил пленник.

– Думаю, как тебя лучше грохнуть… – Сникерс неторопливо осмотрелся. – Пободрее. Поинтереснее. Чтобы другим неповадно стало на вольные хлеба бегать.

– Так-то я однажды тебе жизнь спас, – напомнил Вервольф.

– Случайно. И то неизвестно, ты спецом на нож кинулся, или просто тот дебил промазал!

Вервольф сжал губы.

– Разве это по-людски, быть таким неблагодарным?

– Много базарить – команды не было, – Сникерс кивнул Спруту, тот с готовностью снова врезал Вервольфу по лицу.

Эдик понял, что пропал. Но единственное его оружие – умение договариваться – следовало использовать до последнего…

– Сникерс, подожди! А может, начнем всё с чистого листа? И скажем, типа совсем ничего не было? – привязанный к сосне парень сплюнул кровь на землю. – Может, будем считать, что я не уходил, а выполнял твое поручение?

– Бредишь, что ли? – хохотнул Спрут, занося кулак.

– О чем лепечешь, Волчонок, труп ты разговорчивый? – Сникерс жестом остановил Спрута.

– Здесь интересная тема… Для легального бизнеса. Этот полудохлый дом отдыха с минеральным источником – золотая жила. Только не все это понимают…

Сникерс задумчиво играл ключом от машины, подбрасывая его вверх.