Новый взгляд на историю осетинского народа. История, языкознание, этногенез

При этом, следует отметить, что нисколько не менее надуманной, чем представленная, а по сути, аналогичной ей является другая версия исчезновения «североирансикх кочевников», но уже с серьёзным академическим видом продвигаемая «иранистами». Версия, представляющая тюрков средневековья в роли ассимиляторов, которые выборочно и подчистую «отюречили» все ираноязычные скифские племена. Особого внимания заслуживает то, как они применяют свою «волшебную палочку», терминологию изобретённую для надуманного в значительной степени явления – «тюркизация» или «отюречивание». Применяют её налево и направо, не имея в этом никаких пределов, и получается, что все без исключения тюркские народы, где бы они не находились – в Казахстане, Центральной Азии, Сибири, на Анатолийском п-ове, в Восточной ли Европе, на Северном и Южном Кавказе, и т. д., вовсе – не тюрки, а «отюреченные» скифы, сарматы, саки, массагеты, аланы, асы и др.

Из-за подвижного образа жизни кочевые народы менее всех способны к языковой ассимиляции других. И, если это не какая-то небольшая группа или отдельные индивидуумы, которые включаются в кочевой этнический социум, то и речи не может быть о массовой ассимиляции других народов, в том числе и кочевых. Кроме того, почему тюрки должны были избирательно «отюречивать» «многочисленные северо-иранские кочевые племена», упуская из виду, других своих соседей? К примеру, не ассимилировали же тюрки монгольские народы, хотя на них с древности интенсивно и разносторонне влияли, многократно превосходя их, как по численности, так и по военно-политическому уровню.

Как отмечено, из-за нестационарного образа жизни кочевники не могут ассимилировать ни какой другой народ, и напротив, их отдельные группы могут ассимилироваться в среде превосходящих по численности оседлых народов, оседая и утрачивая свои этнокультурные особенности. В таких случаях, как говорил арабский учёный Бин-аль-Асир – «земля берёт верх». В течение веков подобное происходило со многими частями тюркского мира, ассимилировавшихся в различных народах Европы, на Ближнем Востоке, Китае, Индии и др. Этот момент отметил и А. А. Бушков: «Тюркам только показалось, что это они завоёвывают мир. На самом деле это их незаметно завоёвывали и покоряли невидимые и неощутимые, как радиация, но столь же смертоносные чужие установления, витавшие над занятыми городами» (2007 г.).

Из-за постоянного противоречия «скифо-иранской теории» с реальностью, и в частности, с тем, что на всех основных территориях обитания скифских племён наличествуют тюркские народы и нет иранских, одним из направлений деятельности её сторонников являются наукообразные попытки «омоложения» истории тюркских народов. Попытки усечь тюркскую историю в античный период и далее вглубь веков. И делается это очень неуклюже, так, будто предков грозных и многочисленных тюркских народов средневековья, буквально накануне – в античный период на планете Земля вообще физически не существовало.

Благодаря стараниям такого рода «специалистов», имевшим мало отношения к науке, но имевшим возможность безальтернативно реализовываться в написании псевдонаучной беллетристики, в отечественной и мировой научно-популярной литературе декларировался ложный тезис, устанавливающий «дату рождения» тюркских народов эпохой хунну в Азии (III – II вв. до н.э,) и гуннов в Европе (II – III вв. н.э.). И в соответствии с ним представляли тюркские народы в роли неких «новичков», появившихся на мировой исторической сцене только к средневековью. Которые пришедши «откуда-то оттуда» – с неопределённых мест восточной Азии (свою «алтайскую теорию» они отменили, так как, на Алтае были найдены курганы III – I тысячелетий до н.э.), не имея ни своей этнокультуры, ни территории, ничего вообще, весь этнокультурный облик заимствовали у «ираноязычных скифов»: и одежду, и войлочные изделия, и традиционный орнамент, и вооружение, и лошадей, и скот, и юрты, и повозки, и территории позабирали, вообще всё, а «ираноязычные скифские племена», вероятно, не сумев перенести этого произвола, от огорчения «исчезли» и «сменились».

Эта фантасмагорическая «История», с неизвестно куда исчезнувшими «ираноязычными» скифами античности, и с «ниоткуда» явившимися тюрками средневековья, достаточно показательна в плане демонстрации объективности и профпригодности означенной категории специалистов.

Одна из сторон данной ситуации отмечена в работе И. М. Мизиева и К. Т. Лайпанов «О происхождении тюркских народов»: «В «плену» у языковедов-иранистов оказались скифологи Б. Н. Граков, М. И. Артамонов, А. П. Смирнов, И. Г. Алиев, В. Ю. Мурзин, многие другие добросовестные археологи, которые по археологическим и иным данным знают, что андроновцы, скифы, саки, массагеты, аланы не являются иранцами, «но раз лингвисты доказали их ираноязычность, то они вынуждены признавать эти племена ираноязычными. Образовался своеобразный замкнутый круг: некоторые археологи приняли как научную истину, принятую языковедами иранистами версию об ираноязычности названных племён, а лингвисты, в свою очередь, ссылаются на результаты, добытые археологами при раскопках: как только те находят предметы «скифского типа», их тут же объявляют принадлежащими ираноязычным племенам».

Сторонники теории ираноязычия скифов, не считаясь не только с научной методологией и законами физического мира, но также противореча и своим собственным высказываниям, пытаются продвигать тезис, что «новички истории» – гунны, по историческим масштабам в мгновение ока ассимилировали ираноязычные скифские племена.

Факторы, при наличии которых и только в совокупности, можно говорить о том, что один народ может ассимилировать другой – это численное, культурное и политическое преобладание в течение длительного времени. Но этих условий не только в совокупности, но даже и в отдельности в пользу гуннов не было бы в сравнении со скифскими племенами, если представлять гуннов недавно возникшим, иноэтничным по отношению к скифам народом. В действительности, гунны были одним из скифских племён, взявшим на определённом этапе лидерство в европейской части скифской территории.

Только что «возникший», находящийся на более примитивном уровне социально-культурного развития этнос не может ассимилировать более развитый культурно этнос. Это подобно тому как, если бы эскимосы или племена африканских саван, придя в Европу или на Ближний Восток, например, в 4-ом веке подчистую ассимилировали бы европейские или ближневосточные народы. Возможно ли с точки зрения научного подхода к развитию общественно-исторических процессов, даже говорить о вероятности подобного? «Не утверждая экономического, социального и культурного господства одного народа над другим, невозможно даже говорить о языковом господстве» (М. И. Закиев).

Не могут иметь аргументированных объяснений и другие аспекты позиции иранистов, к примеру:

1). Как объяснить ассимиляцию скифских племён, считавших для себя недостойным просто что-либо перенять из иноземных обычаев?! В подтверждение этому можно вспомнить то, как скифы бескомпромиссно поступили с одним из своих царей – Скилом и мудрецом Анахарсисом за то, что те проявили симпатии к греческим обычаям:

«Скифы, как и другие народы, также упорно избегают чужеземных обычаев, притом они сторонятся не только обычаев прочих народов, но особенно эллинских. Это ясно показала судьба Анахарсиса и потом Скила. Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось, плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери Богов.

Анахарсис дал богине такой обет: если он возвратится домой здравым и невредимым, то принесет ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в ее честь всенощное празднество. Вернувшись в Скифию, Анахарсис тайно отправился в так называемую Гилею (эта местность лежит у Ахиллесова ристалища и вся покрыта густым лесом разной породы деревьев). Так вот, Анахарсис отправился туда и совершил полностью обряд празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. При этом Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богини и бил в тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донес царю Савлию. Царь сам прибыл на место и, как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука. И поныне еще скифы на вопрос об Анахарсисе отвечают, что не знают его, и это потому, что он побывал в Элладе и перенял чужеземные обычаи…

Так несчастливо окончил свою жизнь этот человек за то, что принял чужеземные обычаи и общался с эллинами. Много лет спустя Скилу, сыну Ариапифа, пришлось испытать подобную же участь. У Ариапифа, царя скифов, кроме других детей, был еще сын Скил. Он родился от матери-истриянки, а вовсе не от скифской женщины. Мать научила его говорить и писать по-эллински… Царствуя над скифами, Скил вовсе не любил образа жизни этого народа. В силу полученного им воспитания царь был гораздо более склонен к эллинским обычаям и поступал, например, так: когда царю приходилось вступать с войском в пределы города борисфенитов (эти борисфениты сами себя называют милетянами), он оставлял свиту перед городскими воротами, а сам один входил в город и приказывал запирать городские ворота. Затем Скил снимал свое скифское платье и облачался в эллинскую одежду. В этом наряде царь ходил по рыночной площади без телохранителей и других спутников (ворота же охранялись, чтобы никто из скифов не увидел царя в таком наряде). Царь же не только придерживался эллинских обычаев, но даже совершал жертвоприношения по обрядам эллинов. Месяц или даже больше он оставался в городе, а затем вновь надевал скифскую одежду и покидал город. Такие посещения повторялись неоднократно, и Скил даже построил себе дом в Борисфене и поселил там жену, местную уроженку.

Печальная участь, однако, была суждена Скилу. А произошло это вот по какому поводу. Царь пожелал принять посвящение в таинства Диониса Вакха. И вот, когда предстояло приступить к таинствам, явилось великое знамение. Был у царя в городе борисфенитов большой роскошный дворец, обнесенный стеною… Кругом стояли беломраморные сфинксы и грифоны. На этот-то дворец бог обрушил свой перун, и он весь погиб в пламени. Тем не менее, Скил совершил обряд посвящения. Скифы осуждают эллинов за вакхические исступления. Ведь, по их словам, не может существовать божество, которое делает людей безумными. Когда царь, наконец, принял посвящение в таинства Вакха, какой-то борисфенит, обращаясь к скифам, насмешливо заметил: «Вот вы, скифы, смеетесь над нами за то, что мы совершаем служение Вакху и нас охватывает в это время божественное исступление. А теперь и ваш царь охвачен этим богом: он не только свершает таинства Вакха, но и безумствует, как одержимый божеством. Если вы не верите, то идите за мной и я вам покажу это!». Скифские главари последовали за борисфенитом. Он тайно провел их на городскую стену и посадил на башню. При виде Скила, проходившего мимо с толпой вакхантов в вакхическом исступлении, скифы пришли в страшное негодование. Спустившись с башни, они рассказали затем всему войску о виденном.

После этого по возвращении Скила домой скифы подняли против него восстание и провозгласили царем Октамасада, сына дочери Терея. Когда Скил узнал о восстании и о причине его, то бежал во Фракию. Октамасад же, услышав об этом, выступил походом на фракийцев. На Истре его встретили фракийцы. Войска готовились уже вступить в сражение, когда Ситалк послал к Октамасаду сказать следующее: «Зачем нам нападать друг на друга: ведь ты сын моей сестры, у тебя в руках мой брат. Отдай мне его, а я выдам тебе твоего Скила, но не будем подвергать взаимной опасности наши войска!». Это предложение Ситалк велел передать через глашатая. Так как у Октамасада действительно нашел убежище брат Ситалка, Октамасад принял предложение и выдал Ситалку своего дядю по матери, а взамен получил брата Скила. Ситалк принял своего брата и удалился с войском, а Октамасад велел тут же отрубить голову Скилу. Так крепко скифы держатся своих обычаев и такой суровой каре они подвергают тех, кто заимствует чужие». Геродот «История», часть IV.

2). Каким образом отсталые, пришлые племена могли ассимилировать скифов, имевших веками удачно приспособленный к степи уклад жизни и устойчивую социальную и хозяйственную организацию? Даже при большом желании и целенаправленной деятельности невозможно ассимилировать подобный этнос, при этом, и на его же собственной территории.

Исходя из всех объективных фактов (археологических, географических, этнографических и др.), очевидно, что скифские племена – тюрки античного периода, в средневековье ставшие известными, как гунны, болгары, оногундуры, печенеги, савиры, кёктюрки, аланы, хазары, авары, половцы, ас-киши, буртасы, тогузогузы и др. «нет им числа».

Также, термином «скифы» в некоторых случаях могли называть славян, финно-угров и др., которые были непосредственными соседями тюрков, жили на смежных территориях и выступали союзниками в совместных военных походах. Но вот иранцев никаких не было. И как свидетельствует иранская историография, туранцы – скифо-тюрки были одним из основных врагов иранского мира. Образ Турана (тюркского мира) в фольклоре и письменных источниках иранцев выступает воплощением постоянного, главного и опасного противника. Иранские территории регулярно оказывались целью нашествий тюркских племён, как и Китай, и ближневосточные народы, и др. евразийские народы, у которых это соответствующим образом отразилось в письменных источниках и фольклоре.

Английский историк Уильям Митфорд (1744—1827) в «Истории Греции» писал: «В мире существуют места, жители которых сильно отличаются от других людей по своим обычаям и образу жизни. Из них стоит выделить, называемую греками скитами, а современниками – татарами». Он констатировал очевидный факт, что татары и скифы – один и тот же этнос, по-разному называемый в различные исторические периоды, в различных литературных традициях. Вот, в принципе, и вся разница между «тюрками» и «скифами».

Термин «тюрк» стал использоваться, как аналог античного «скиф» арабами, начиная с VII века – со времени создания Исламского халифата. Использование именно этого термина связано с тем, что начало вступления арабов на мировую политическую арену и их активных контактов со внешним миром в различных направлениях, совпал с периодом существования Тюркского каганата (VI – IX вв.), основателями которого было племя тюрков, название которых в арабской литературной традиции стало использоваться по отношению ко всем родственным по языку и этнокультуре народам Евразии. Влияние средневековой арабо-мусульманской науки, сыгравшей значительную роль в становлении современных наук, проявилось и в использовании в европейской историко-лингвистической науке термина «тюрк», вместо «скиф». Таким образом, античное слово «скиф» – синоним нынешнего термина «тюрк».

Не в пример современной историографии, без ошибок связанных со скифо-иранской теорией, придуманной в XIX – XX вв, средневековые авторы ни о каких иранцах в степях Евразии не сообщают, а продолжают традиционно называть скифами, киммерийцами, саками, массагетами тюркские народы. Краткий перечень свидетельств средневековых авторов, отождествляющих скифов и тюрков:

Феофан Византиец (V в.): «Между тем скиф Аттила, сын Омнудия, человек храбрый и гордый, удаливший старшего брата своего Вделу, присвоил одному себе власть над скифами, которых называют также уннами, и напал на Фракию».

Также он пишет: «На востоке от Танаида живут тюрки, в древности называвшиеся массагетами». Византийские историки. СПб., 1861, 492.

Прокопий Кесарийский (VI в.) под киммерийцами подразумевает тюрков – утигуров, кутригуров: «Само это „болото“ вливается в Эвксинский Понт. Народы, которые там живут, в древности назывались киммерийцами, теперь же зовутся утигурами». Прокопий Кесарийский, 1950, 384 -385.

Менандр Византиец (VI в): «Тюрки, в древности называвшиеся саками, отправили к Юстину посольство с мирными предложениями…

Некоторые люди из этого племени, о которых уверяли, будто они имели способность отгонять несчастья, придя к Земарху, взяли вещи, которые римляне везли с собой, склали их вместе, потом развели огонь сучьями дерева Ливана, шептали на скифском языке какие-то варварские слова». (Византийские историки, СПб., 1861, 375).

«Так что всех скифов из племени так называемых тюрков собралось до ста шести человек». (там же, 417).

Феофилакт Симокатта (VII в): «Изгнанный из своего царства, он (Хосров) покинул Ктезифон и, переправившись через реку Тигр, колебался, не зная, что ему делать, т.к. одни советовали ему направиться к восточным скифам, которых мы привыкли называть тюрками, другие же – уйти в Кавказские или Атропейские горы и там спасать свою жизнь». Симокатта Ф., 1957, 106.

Феофан Исповедник (VIII в) под названием скифы подразумевает хазаров: «В этом году Василеве Лев женил сына Константина на дочери Хагана, властителя скифов, обратив ее в христианство и назвав Ириной».