К огонькам созвездий
Полная версия
К огонькам созвездий
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
К огонькам созвездий
Сергей Ростовцев
Иллюстратор Юлия Сергеевна Ростовцева
© Сергей Ростовцев, 2019
© Юлия Сергеевна Ростовцева, иллюстрации, 2019
ISBN 978-5-0050-6270-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
К огонькам созвездий
«Берег и море осколки бутылочные…»
Берег и море осколки бутылочные,Терли камешками в пенных ладонях.И было светло, и лениво былоДаже валяться на этом раздолье.Тогда я взглядом, по пенным гребнямКачаясь, допрыгал до горизонта,И соскользнул в голубое небо,Иглою войдя в черноту над озоном.И спикировал между галактикамиПролетая вселенных тысячи…А она мне сказала:– Валяться хватит.Пошли ракушки, какие-нибудь поищем.«С тех пор, когда топили углём…»
С тех пор, когда топили углём,А растапливали газетами и дровами,В конце двора,Набитые разным хламьём,Стояли покосившиеся сараи.И дома были тоже не ах.Подвалы да крыши, капающие как небо.Но место ценилось в этих домах,И лишних вещей в них не было.И раз дома теперь топят газом,Сараи заполнялись вещами:Примус, картина с коровами, тазик…И полка, с консервированными овощами.В моем, был старый кухонный стол,И старая, чёрная, настольная лампа.И с кончиной деда, потерявшая толкЧугунная сапожная лапа.В столе хранил я свои секреты.В доме негде, там места нет.А здесь, ну буржуйский почти кабинет.Вот только жалко, что не было света.Да и зачем он, в тот самый час,Когда звездное небо ночью.А приспичит, так есть свеча.Разве, дорого это очень?А когда свеча догорит,Жжёшь фитиль, что из банки с маслом.И рифмуй себе до зари,Хоть не ярок огонь, не гаснет.Возмужал я, завёл жену,Обзавелся и новой квартирой.И сменил я ее, не однуИ жену я сменил, и страну,Путешествуя жизнью по миру.Вот еще одно в жизни жильё.Замечательный съем, по случаю.Хоть чужое, а не своё,С каждым разом, все лучше и лучше.Но когда я последней жене,Говорил, что уж тут нам, рай.То она отвечала мне.– И в дворце ты устроишь сарай.Это правда. Но что из того,Что здесь, уж точно, с крыши не капает?Я жалею о многом, но больше всего,О сапожной дедовской лапе.«Миллиардом зеркальных осколков…»
Миллиардом зеркальных осколковОкеан безразлично жестокНо оскалились линией тонкойОстрова во всесильный потокОкеан их ломает и точитБеспощаден ракушечий зудИ возможно закончится к ночиИх оскал,Но вулканы внизу.Города. Сквозь века и пространстваНа тропинках извилистых рекПред стихией, орудьем упрямстваИх оскалил вовне человекТолько вонь,Только боль,Как расплатаИз-под мусорных баков и тел.Страх в лесу от зверей…Здесь солдаты,И решетки в стальной наготе.Миллиардом безумных осколковЭто город горит и болит.Но плевать на решетки,ПосколькуМы оскалим себяИзнутри.«В открытые двери парадного…»
В открытые двери парадногоВлетали снежинки и тишина.Я тебя целовал и радовался,И не верил, что мне ты дана.Но смахнув поцелуев безумие,Ты к двери подошла, и её,Словно клироса створки ажурные,Затворила,чтоб слышатьлишь безумье моё.А потом я ушел, но когда оглянусьВижу желтую лампочку в жестяном колпаке,Стучащем по водосточной трубе.Лишь одну…. Лишь одну.Вдалеке. Вдалеке. Вдалеке.«А мне, в мои пятнадцать лет…»
«Лань из черной проволки…»
Лань из черной проволкиПо белой стенке скачет.Девочка в розовой кофточкеСмотрит на лань и плачет.Я не знаю, что она чувствует.Может ей убежать хочется…Но не пускают на улицуОдну ее, полуночницу.«Рассвет уносит темноту…»
Рассвет уносит темнотуИ листья в парке порыжелиИ замирают на летуС облезшей краскою качели.И замирает тихий звукШуршанья листьев о подошвы.И замер на листе паук,Согнувшемся, под этой ношей.И замирает стук волныВ корму в песке уснувшей лодкиНо вот уж волны вновь слышныСвоею музыкой холодной.А к лодке подошел рыбакА я остановил качели.Не надоело мне,А так,Чтоб не скрипели.«На зелёный откос…»
«Я ухожу, а ты всё спишь…»
Я ухожу, а ты всё спишь.А дождь, дробясь, стучит о стекла.Горит камин, и плащ мой мокрый.Я ухожу, а ты всё спишь.Тогда к тебе я подхожуИ опустившись на колени,Целую грудь своей Елене,И молча в двери выхожу.Но жарче, чем рассветный дождьИ легче, чем листа паденьеТвое ко мне прикосновенье.Но дверь уже открыта в ночь.«Нас обоих бросало в жар…»
Нас обоих бросало в жарСреди холода и мороза.Тело к телу.Закрыты глаза.В них от счастья и холода слезы.Вдруг нам стало совсем тепло,Только двое нас в целом мире.Мы вспотели морозу назло,В сквозняках не согретой квартиры.Пресной, нет!
– Капитан! Зачем опять Вы против?Не до шуток.Бросьте арбалет!В вашей крови, как и в нашем потеПресной нет!– Капитан, зачем корабль будетБез команды.Слушайте совет —Все мы люди…Мы пока, что людиПресной…Нет!– Капитан, скажите, неужелиВам так тяжело ответить: «Да»?И вперед меж рифов, прямо к цели,Там за ними, капитан… …!– Капитан мы в шторме…– Вот он остров…– Двадцать дней…– И вот реки просвет…Он стоял один среди матросов.Пересохло в горле.Пресной нет!!!«Измятый, блеклый лист…»
Измятый, блеклый листВ осиротелой луже.Над темной синевойКоричневой воды.Шаги отозвались,И тротуар стал уже,В расстёгнутом пальтоИдёшь на встречу ты.Я знал. Я ждал.Боялся, что не встречу.Ты улыбнуласьУлыбнулся я.Ты, что-то скажешь мне,А я тебе отвечу.Кружится лист между ветвей руля.Кружись, витай,Куда тебя закружит?Судьба твоя и лужа, и трава.Услышал я– Привет! Прости Серёжа,Сейчас спешу я. Нужно на трамвай.1970 год.«На широких заплёванных улицах…»
На широких заплёванных улицахОтражением в стеклах витринЧтоб от ветра и солнца не жмуритсяЯ судьбу, не спеша, смастерил.До зеркального блеска ботиночки,И рубашка, как утренний снег.Непонятный язык на пластиночке,На одной для меня и для всех.И спешу я куда-то наверное.И боюсь опоздать в никуда.И погода, какая-то скверная.И чернила, совсем как вода.Но зато на заплеванных улицахЭкий франт из шикарных витрин.Он от солнца и ветра не жмурится.Он судьбу себе сам смастерил.Стих выше, это 1976 г. Невский пр.
Не знаю как насчет качества стиха, но именно за этот стих, за его прочтение на слёте творческой молодёжи Украины, в 1977 году на меня было заведено дело в Днепропетровском КГБ, как на поэта.
Сейчас это кажется смешным и этим даже можно гордиться. Тогда так не казалось.
«А желание жить…»
А желание жить,Недостаточный повод для жизниЧто б мы знали об этом,Он в поясе страшном пришелОн то место, где много народа отыщетИ что толку в их вереЧто жить на земле хорошо.Незнакомый знакомец.Посланник соседней мечети.И ее не разрушить, ни сжечь…, и закрыть недано.И мула перед правым судом, ни за что не ответит.А желание жить…?Это просто наверно смешно.«Совсем слегка схвачены шелка…»
Совсем слегка схвачены шелка.Дорожка тени уводит в рай…На шелк легла лёгкая рука.– Заказывай и желай…Бьются стёкла мартовским снегом,И нависают на них этажи.По батареям струится негойРжавая жизнь.Пили. Сегодня шелка скомканы.Уходим в грязь.С серой, латанной, с чужой котомкойУже смирясь.Холода больше не будетЗнайте!На год! На час!– Шлюха!Нагнись и подними свое платье,Не пряча глаз.Передо мною стоит нагая,Шелка у ног.Передо мною, весь мир прощая,Не ангел…БОГ!«По шоссе бетонным плитам…»
По шоссе бетонным плитамПо земле дождями скрытойАтакуем.Быть убитымЭто значит – Быть как все.Огнемёты бьют по роте.Мы к земле прижаты?Врете!Мы в атаке. Мы, как все.Мы к земле прижаты?МиныПусть нам выроют могилы.Мы в атаке. Мы, как все.Сквозь густой, горячий воздухМы прорвёмся. Нам не поздноУмереть еще, как всем.«Косые линии пунктиром…»
Косые линии пунктиром.Зелёный, не окрепший фон.Передний план – окно квартиры,И люстры треснувший плафон.Косые линии пунктиром…А за окном, как… год назад,Над просыпающимся миромИграет первая гроза.И лишь её оставить можно.Но дождь и листья – это фон.Ведь я пишу, ужасно сложный,Под кистью треснувший плафон.«Над дорогой бетонной плывут фонари…»
Над дорогой бетонной плывут фонари.Над дорогой бетонной не святятся звезды.Ты дорога забвение мне подари.Я надеюсь не поздно. Надеюсь не поздно?А когда-то просил я совсем о другом.Чтобы было, что вспомнитьКогда-нибудь, после.Фонари мне качали своей головой.– Все успеет случиться,Не поздно, не поздно.Торопилась дорога, случались и мнеВ отраженье оконном улыбки и слёзы.На сидении мягком удобно вполнеТоропиться куда-то…Куда-то не поздно…Над шуршаньем бетонаПлывут фонариИ баюкает память автобус роскошный.И шуршанием шёпота мне говорит:– Доживи до зари,До забвенья не поздно.До забвенья не поздно.«Когда опускается темнота…»
Когда опускается темнотаЕще секунда – еще темнееЕще секунда – и слепотаДля зрячих глаз моих зачернеет.И я оказываюсь так мал,Хотя огромны и нос, и пальцы.Огромны руки, но я усталБыть обреченным на тьму страдальцем.Когда бы знать, что любая ночь.Закончится, именно мне, рассветомНо если в взаправду, не сможет помочьНикто, никому в безобразии этом.И только в комнате, где мой сынРаскрывшись посапывает в подушку,Расцвеченные воображением сны,Как маленькие светящиеся игрушки.«Я кентавр…»
Я кентавр.Нас осталось так не много.Не увидишь ни в степи и не в пустыне.Мы когда-то прогневили сильно БогаНе дождаться нам, что гнев его остынет.Когда-то были милы для негоНикто не видел скакуна в уздеОсмеивали корысть враговИмея бескорыстных друзейЭто время бескорыстности на сменуНаучило, что стрела перед полётом.Небольшую, но свою имеет ценуКто же будет бескорыстным идиотом.Как будто бы и так ни чегоМы расценили все и вездеИ нестрашна нам злоба враговВедь есть у нас полезность друзейБог за это разделил нам плоть душу.Душу сами заарканим и седлаем.Убиваем, превращая душу в тушу,Что в ней проку, ведь она совсем не злая.И не спасал никто никого.Стрела нас находила вездеИ сотни бескорыстных враговНа каждого из наших друзей.Это было нам изгнанием из рая.И зачем нам был запретный плод расчёта?Как сказал один кентавр, умирая:– Это дьявола мы встретили с почётом.Но помощи не жди от негоИ появились те, кто в узде,И только беспощадность враговПомножена на корысть друзей.Я кентавр. Нас осталось так не много.Это страшно пережить свое же время.Но не корысть выбирает мне дорогу,Мною движет страх в узду попасть, под стремяУ бога не прошу ничегоНи золота, ни сочных гроздей,Ни прочного щита от врагов —Вот разве бескорыстных друзей.Но кроме лошадей никого.Они ведь наши души – в узде.Я не боюсь жестоких врагов.Боюсь своих корыстных друзей.«Над морем бело-голубым…»
Над морем бело-голубым,Над садом апельсиновым,Летят скворцы путём своимДомой, на Украину.Не опускаю головы,Слезу таю от сына,Над морем грозно-штормовым,Над берегом пустынным.Сейчас я сыну расскажуО компасе незримом,Скворцам рукою помашу,И рассказать их попрошуО нас…. В краю родимом.«Осень глючит…»
Осень глючитМылом лучше, ты поговори со мной.В ICQ ответ получишь.Модератор форум учит,Желтый лист на мостовой.Смайлик в спиче философскомВам направил адресатА в окне не микрософтскомДолгие дожди стучат.Постучат по «клаве» вряд лиЗаблудившиеся каплиС ними мы разлученыЯ обжился в виртуалеА они стучат реальноВ листопад другой страны.«А вы помните ещё, как тает снег?..»
А вы помните ещё, как тает снег?День за днём сугробы подтекаютЗаструившись в направленье рек.И тропинка мокрая такая.С ветки вдруг слетят за воротникПтицей потревоженные комья.Помните, как все вокруг звенит?Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
