Багровый океан

Первоочередная задача: освобождение улиц от войск неприятеля, второстепенная – уничтожение генератора помех, мешающего нашим спутникам наведения. Честно признаюсь, даже не знаю, как он выглядит, но эта зараза сбивает наши прицелы. Ели избавимся от глушилки, то можно рассчитывать на поддержку с воздуха и с орбиты.

Хьюстон стоял по стойке «смирно», ожидая продолжения инструктажа. Но его не последовало. Вместо этого командир откинулся в кресле и оценивающе взглянул на Хэнса.

– Что-то взгляд у тебя у тебя больно уж живой. Давно вылупился?

– Простите, сэр? – не понял Хьюстон, потом сообразил, о чем речь. – Дней десять назад, сэр.

– Понятно. В боях, полагаю, не участвовал?

– Еще не успел, сэр.

Тот сложил губы трубочкой и поскреб пятерней затылок.

– Казармы в здании напротив, номер твоей койки соответствует последним трем цифрам твоего личного номера. Столовая и сортир там же, сам не найдешь – спросишь кого-нибудь. Сбор завтра в шесть. Выступаем в восемь. Советую отдохнуть, как следует. Вопросы?

– Вопросов нет. Сэр.

Командир тут же потерял былой интерес к солдату, снова уткнувшись в бумаги. Хьюстон вышел, не став спрашивать разрешения идти.

Пошел мелкий дождь, придав асфальтовому покрытию блеска, а стоявшим на нем солдатам еще большего уныния. Хьюстон пересек обширный плац и вошел в большое двухэтажное строение. Там он без труда нашел свою койку, столовую и «сортир». Немногочисленные обитатели казарм бесцельно валялись на кроватях, некоторые таращились в транслятор новостей, кто-то просто сидел, уставившись в невидимую точку перед собой. Все без исключения отличались полной пассивностью, равнодушием и безразличием на лицах. По своей «интенсивности» жизнь в казарме текла со скоростью приемлемой лишь для какой-нибудь психиатрической лечебницы. Даже не верилось, что все эти люди будут завтра штурмовать улицы эхирского города.

Хьюстон тоже завалился на койку.

Впереди целый день, который сегодня покажется бесконечным, а завтра будет вспоминаться как пролетевшее мгновение. Спустя четверть часа Хэнс уже сидел в комнате для брифингов и изучал тонкости завтрашней операции. В конце концов, от этого могла зависеть его жизнь.

– Бегом, бегом! – командир хлопнул пробегавшего мимо Хэнса по плечу.

Конечно, можно было прибавить шагу, но впереди Хьюстона спешили на погрузку еще не меньше тысячи солдат. Все они должны разместиться в десятке транспортных кораблей, висевших над площадкой и выжигающих и без того скудную атмосферу реактивными струями.

– Все, этот полный, – остановил Хэнса какой-то офицер в летной форме.

– Давай в следующий!

Пришлось слегка сменить направление. Транспорт взмыл в воздух, оставив после себя легкое оптическое искажение. Хьюстон пробежал дальше и запрыгнул в готовящийся к взлету следующий корабль. Он уселся в жесткое кресло, опустив перед собой некое устройство, заменяющее собой поручень и ремень безопасности одновременно. Оружие, болтавшееся все это время за спиной, сейчас создавало неудобство, и Хэнс, сняв его, положил перед собой на колени. Солдат, усевшийся напротив, повторил его действия.

Судно быстро заполнялось пехотинцами. Спустя несколько минут, появился командир и, закрыв борт, уселся сразу возле люка. В салоне, отсеченном от внешнего мира, стало заметно тише, шум двигателей уже не так давил на слух, да и солдаты заметно поумолкли.

Хьюстон почувствовал, как корабль оторвался от земли и начал разворачиваться. Минут через двадцать полета в миниатюрном динамике, вставленном в ухо, что-то щелкнуло. Появилась связь.

– Итак, – проговорил командир в голове Хэнса. – Это прямая радиосвязь, я слышу всех вас, вы слышите меня. Поэтому большая просьба, сосредоточиться на операции, не засирать эфир пустой болтовней!

Хэнс повернул голову в его сторону, тогда как остальные пассажиры никак не среагировали на последнюю реплику. Командир, привыкший работать с «оловянными солдатиками», заметил это и вперился взглядом в Хьюстона. Ему не нравился этот пехотинец. Он не был похож на рядового клона, создавалось впечатление, что это обычный человек. Слишком уж выделялись эмоции на его лице.

Хэнс решил, что будет лучше, если он просто будет смотреть прямо перед собой.

Нехорошее предчувствие не покидало его с того самого времени, как его отправили в военный лагерь. Слова ученого никак не выходили из головы. Если верить им, то получается, что генералы отправляют репликантов на смерть тысячами, и Хьюстон теперь один из них. Жизнь сделала очень резкий поворот, от которого он все никак не мог оправиться. Буквально несколько дней назад он был сержантом и считал, что война – это его призвание. И вдруг, его отделяют от этого времени более чем три года и собственная смерть. От осознания этого становилось не по себе. С другой стороны, Ричард был далек от военных действий, и все это кровопролитие он видел сквозь призму собственных страхов и угрызений совести, завязанных на том, что он занят неугодным богу делом.

«Обычная вылазка, обычная зачистка, кто-то погибнет, кто-то уцелеет. Обычные военные действия. Война – одним словом», – старался себя успокоить Хэнс, правда, безуспешно.

Какое-то время летели молча. Хьюстон думал о жизни, о переменах, которые в ней произошли. Все прошлое было похоже на ускользающий сон, когда общая картина сохраняется, но подробности постепенно исчезают из памяти и всплывают потом лишь в качестве дежа-вю.

Кем он был? О чем он мечтал тогда? Какие планы строил? Все это уходило безвозвратно. Хэнс Хьюстон умирал. Умирал вместе с воспоминаниями. Его место занимал кто-то другой.

Хьюстон не мог себя идентифицировать, не мог заглянуть в себя, не мог сосредоточиться на происходящем. Он понимал, что его уже нет. Его разум и тело были восстановлены, но что за личность «сидела» в этом теле, он не мог определить.

– Мы штурмуем последнее эхирское поселение на этом острове, – снова заговорил командир. – Город перенес не одну бомбардировку, но выкурить оставшихся бледнокожих из руин тяжелой артиллерии не под силу. Кроме того, эхиры запустили генератор помех, мешающий наведению орудий орбитальных крейсеров, что позволяет им безнаказанно размещать среди развалин зенитные установки и сбивать наши челноки. Наша задача – зачистить город и вырубить этот глушитель. Я не исключаю того, что радиосвязь в городе будет перехватываться, или даже вообще станет невозможна. Но каждый из вас имеет специальную подготовку и знает, что делать.

Хьюстон не знал, что делать. Он не был специально подготовлен. Его просто вырвали из прошлой жизни и поместили в это время без каких-либо объяснений. Скорее всего, он станет тем «пушечным мясом», о котором говорил ученый. Чтобы выжить, нужно стряхнуть с себя это оцепенение, перестать думать и сожалеть о прошлом. Нужно научиться убивать и не бояться смерти, ни своей, ни чужой.

Хэнс вспомнил то состояние, когда остался один на «Дамодаре», как возненавидел Паркера и как мечтал вцепиться в его горло и спросить: «Что он чувствует при этом?». Теперь Гаррет генерал и до него уже не добраться…

Транспорт качнуло. Стали слышны хлопки за бортом и шум двигателей других кораблей.

– Подходим как можно ближе к границе города и высаживаемся, – подал голос командир. – Присоединяемся к цепочке впереди идущих отрядов, вместе с ними проникаем в город.

В этот момент зенитный огонь вспорол брюхо челнока. Салон наполнился гарью и криками раненых. Завыла сирена. В следующий миг часть борта превратилась в труху и вывалилась наружу. Уши мгновенно заложило. Несколько осколков впились в тело Хэнса, заставив его выскочить из кресла. Корпус накренился. Челнок начал заваливаться. Пробоина оказалась внизу. В нее посыпались незакрепленные предметы, сорванные сиденья и тела солдат. Хьюстон вцепился в кусок решетки, вывороченной из пола. Ветер свистел в ушах, глаза забило пылью. В последний момент Хэнс увидел землю, проносящуюся мимо челнока и, решив, что падать не так уж высоко, разжал руки.

Зацепившись на мгновение за край пробоины, он вылетел наружу. В лицо ударил воздух, разогретый реактивной струей и наполненный колючками мелких частиц.

Высота составляла пару десятков метров, падение длилось секунды. Хьюстон ударился о песок в нескольких метрах от полосы прибоя и, прокатившись по грязи, замер, лежа лицом вниз. В следующий миг его окатило приливной волной.

Звон в голове, шум в ушах. Кажется, что мир бешено вращается во всех плоскостях. Хьюстон чувствовал под собой мягкий морской песок, но ощущение падения никак не покидало его. Он поднялся, с хлюпаньем отлепившись от грязи. Оружие валялось неподалеку, омываемое морской пеной. Хэнс подобрал винтовку и машинально проверил затвор – все в норме, ничего не «погнулось».

Руки и ноги вроде тоже на месте. Тело, хоть и болит, но, похоже, особых повреждений не получило. В этот момент почва содрогнулась – рухнул еще один корабль. В небо взметнулся столб пламени и дыма. Спустя секунду Хьюстона обдало и едва не сбило с ног горячим воздухом, принесенным взрывной волной.

Он стоял на мокром песке под дождем из грязи, поднятой взрывом. Его одежда промокла. Заляпанное лицо не выражало ничего. Сейчас он был просто клоном, бездушным, рожденным для того, чтобы сгинуть на этой войне.

Динамик, вставленный в ухо, настойчиво терзал слух радиопомехами. Хьюстон похлопал ладонью по уху и осмотрелся.

Побережье, омываемое зелеными водами Великого Океана. Наполовину засыпанная песком дамба в сотне метров от него. Как раз туда упал транспорт. Развалины эхирского города, виднеющиеся сквозь дымовую пелену. Запах гари. Несколько кораблей, идущих на посадку. Небо, расчерченное белыми линиями зенитного огня. Взрывы в воздухе и на земле.

Появившийся внезапно транспорт приземлился в нескольких метрах от Хьюстона. Его борт открылся и солдаты, словно муравьи, повалили наружу. Эфир взорвался командами.

– Вперед! Вперед, черти! – это был голос уже другого командира. – Зенитный расчет на девять часов, заставьте его замолчать! Эй, ты! Чего встал? Не слышал приказ?

Хэнс увидел офицера и, поняв, что тот обращается к нему, присоединился к рассредоточивающимся солдатам. Звуки войны заполнили его мозг и не оставили места для ненужных сомнений.

Пробежка. Длительная, почти километровая пробежка по развалинам дамбы. Постоянный обстрел со стороны города, сопровождающий войска все это время и оставляющий заметные прорехи в отрядах солдат. Место падения транспорта. Горы обгорелого мяса. Покрасневшая от крови вода в лужах. Падающий с неба пепел. Звуки выстрелов, охрипший от постоянного крика голос командира в ушах. Наконец, переставшее плеваться огнем зенитное орудие на окраине города. Остановка. Временное затишье.

– Освободить площадку! – от неожиданности Хэнс вздрогнул, казалось командир орал ему прямо в ухо.

Солдаты шарахнулись в сторону, Хьюстон поспешил за ними. На открытое пространство, уже не разрываемое зенитным огнем, приземлился челнок. Из его недр выкатилась пара тяжелых танков. Корабль тут же взмыл в воздух, освободив место следующему. Уже легче. Уже намного легче.

Танки покатили к городу. Пехота теперь пряталась за их железными телами. Хэнс заметил, как позади приземлился еще один транспорт, высадив очередной отряд солдат.

Все, он на войне. Он в своей стихии. В стихии, которую ненавидел, но для которой был создан, и без которой уже не мог существовать.

Эхирское поселение напоминало по своей конструкции обычный Земной город. Те же бетонные дома, прямые улочки с насаждениями по краям. Витрины с пластиковыми манекенами. Вывески. Реклама. Бледнокожие давно здесь, гораздо дольше, чем люди. Они обжили эту планету, сделали ее своим вторым домом. Они будут за нее бороться. Они будут отстаивать свои права на этот испачканный зеленью мир. Ни о каком мирном договоре не может быть и речи. Люди это понимали, и вопрос сейчас состоял в том, кому этот мир будет принадлежать. Ответ был очевиден…

Теперь все это лежало в руинах. Бледнокожие прятались в развалинах и вели ожесточенный огонь. Прицел автоматической винтовки Хьюстона обводил светящимся контуром врагов, даже тех, кто скрывался за бетонными ограждениями. Это помогало значительно, несмотря на то, что дальность видимости для электроники была сравнительно небольшой.

Медленно, но верно отряды продвигались к центру города, оставляя за собой трупы врагов и товарищей. Операция приняла более слаженный ход. В лицах солдат уже не читалась паника. Командиры отдавали четкие приказы, а не орали, как это было часом ранее. Обычная зачистка. Обычная война.

Вскоре эфир стал постепенно наполняться нарастающими помехами, затем связь пропала совсем.

– Растянуть цепь! – голос командира, звучащий по ту сторону черепной коробки, теперь казался далеким и безжизненным. – Прочесать местность. Генератор помех где-то рядом. Найти и раздавить эту хреновину!

Хэнс свернул в ближайший переулок, следуя за горсткой солдат. Помехи в динамике сменились постепенно утончающимся писком, ушедшим вскоре за предел порога слышимости.

Бетонные здания. Черные квадраты окон. Каменные фрески местами. Памятники, фонтаны, тумбы с афишами. Все как у людей. Эхиры те же люди, только тощие и слегка бледные. У них меньше опыта ведения войны, от того жестче средства, но те же методы, если вникнуть в суть. Человечество нашло бы с Эхирским Сообществом много общего, ели бы не эта планета раздора. «Хотя, если бы не Гайган, – думал Хэнс, – появился бы другой «камень преткновения». И дело тут не в ресурсах вовсе, а в человеческой натуре. Мы считаем себя венцом творения, и поэтому мы должны диктовать условия, а не подчиняться им.

Неважно, по чьей крови мы шагаем, главное – цвет. Не красный, но темный. Темнее, чем трава. Темнее, чем асфальт. Темнее, чем все, на что она проливается. Из тысяч пятен под ногами кровь будет самой темной, и без разницы, какого она была цвета и кому принадлежала. Мы сеем смерть и разрушения. Мы – завоеватели, мы – поработители».

Солдаты прошли насквозь несколько кварталов. Танки остались позади, ими было решено не рисковать, пока связь не наладится. Бледнокожие словно испарились. Было тихо, лишь далекие звуки боя нарушали тишину.

– Не нравится мне это, – подал голос один из пехотинцев. – Шибко не нравится.

– Да, такое затишье может сулить лишь очередную эхирскую пакость, – произнес второй.

– Кошмарную пакость, – я бы сказал.

– Всем стоять! – скомандовал «лидер». – Переключите визоры на инфракрасный диапазон.

Хэнс опустил стекло на шлеме и зафиксировал взгляд на светящемся ярлычке инфракрасного слежения. Спустя секунду мир окрасился в синие тона. Фигуры солдат и объекты, излучающие тепло, выделялись ярко-красным. Еще Хьюстон заметил несколько желтых полосок, исходящих от ближайшей стены.

– Что это? Растяжки? – спросил кто-то.

– Не похоже, – ответил «лидер», показывая всем ладонь, с упирающимся в нее лучом. – Я еще жив, по крайней мере. Все назад!

Солдаты осторожно попятились, внимательно изучая стены и почву. Когда все отошли метров на пятьдесят, «лидер» убрал руку.

Ничего не произошло. Лишь где-то вдалеке лязгнуло железо, как будто упала металлическая крышка люка.

– Быть начеку. Что-то эти лучи все равно значат.

Солдаты осторожно продолжили движение, стараясь не пересекать желтые полоски света, на всякий случай.

Покинув очередное здание, они наткнулись на небольшую площадь, заставленную десятком емкостей, напоминающих по своему виду цистерны. Емкости стояли в два ряда. Было видно, что они здесь недавно, так как составлены прямо на останки какого-то сооружения. Одна цистерна не имела торцевой стенки, служившей крышкой. Та, в свою очередь, валялась неподалеку.

– Что это?

– Я знаю? Я, блин, похож на специалиста по эхирской технике?

– Похоже, какие-то бочки. Может, газ?

– Вряд ли, – присоединился к разговору Хьюстон, заглядывая внутрь емкости. – Герметичностью тут не пахнет.

– Зато воняет чем-то другим. Кошатиной что ли.

– Откуда ты знаешь, как воняет кошатина?

– Понятия не имею. Но отчего-то мне кажется, что она воняет именно так.

– Эй, гляньте-ка сюда, – крикнул один из пехотинцев, взобравшись на развалины. – Здесь еще десяток таких же, а дальше еще столько же.

Хьюстон повернул голову в его направлении.

– А это что?

– Где? Черт. Кажется, антенна. Думаешь, это то, что мы ищем?

– Думаю, да. Надо кончать с этим поскорее и возвращаться.

Хьюстон поднял стекло шлема.

Вдруг откуда-то сверху на ближайшего солдата спрыгнула крупная серая тварь, внешним видом вполне напоминающая земную пантеру или ягуара, например, только лишенную волосяного покрова и заметно крупнее.

«Гайганский лев», – вспомнил Хэнс название этого зверя. Такие твари водятся на некоторых островах Великого Океана. Говорят, они чрезвычайно опасны. Когда-то Хьюстон интересовался, что это за животные, потому как часто встречал их изображения на эхирской технике.

Лев появился и схватил солдата настолько быстро, что никто не успел среагировать. Зверь сломал жертве шею, просто мотнув головой. Затем безжизненное тело было отброшено в сторону, а взгляд охотника устремлен на оставшихся людей.

Гигантская кошка сливалась окраской с серостью развалин. Пришлось снова включить тепловой режим, чтобы не оказаться застигнутым врасплох.

В синем цвете инфракрасного визора хорошо было заметно, как затухающий силуэт мертвого солдата свалился прямо в пучок желтых лучей, коими была усеяна вся округа. Лязгнули крышки еще четырех или пяти емкостей, Хьюстон не успел сосчитать. Кто-то сбил его с ног.

Одно было ясно. Твари все это время находились в «бочках» и были привезены сюда бледнокожими с одной целью – помешать зачистке, внести сумятицу, заставить врага отступить. Этот способ войны был излюбленным у Сообщества. Эхиры частенько подбрасывали в гарнизоны или на поля сражений каких-нибудь зверей. Хищники, попадая в малознакомые условия, начинали «сходить с ума» и рвать всех подряд.

Такая, малоэффективная на первый взгляд, мера, служила некой альтернативой партизанской войны. Земляне терялись в подобных ситуациях, не зная, по кому вести огонь и от кого отбиваться – от обезумевших тварей или от представителей Сообщества, которое, похоже, не испытывало трудностей с численностью своей бледнокожей армии.

Несколько хищников вырвались на свободу.

Солдаты открыли бешеный огонь. Освобожденные звери быстро попрятались в руинах. Было слышно, как срабатывают запорные механизмы других цистерн, находящихся вне поля зрения.

Хэнс быстро поднялся на ноги. Слетевший шлем откатился в сторону, подбирать его времени уже не было. Внезапно два зверя выскочили из полуразрушенного дома и разодрали ближайшего пехотинца, потратив на это буквально секунду. Позади Хьюстона послышался сдавленный крик – не стало еще одного. Началась пальба. Вскрылись оставшиеся бочки.

Антенна. Надо уничтожить генератор помех. Отряд уже не спасти. Хэнс рванул в сторону глушилки. Предстояло преодолеть метров двести. Главное, не свалиться, иначе все, конец, все жертвы напрасны. Хьюстон поднырнул под какой-то трубой и выскочил на относительно чистую улицу, едва не сбив с ног одного из пехотинцев как раз в тот момент, когда охотящийся на него зверь сделал прыжок. Это спасло солдата, лев промахнулся и, неудачно приземлившись, покатился по мостовой. Хэнс послал ему вдогонку очередь из автоматической винтовки. Зверь взвизгнул и забарахтался на месте, окрашивая бетонные блоки в ярко-красный, почти оранжевый цвет.

– Бегом! – заорал Хьюстон споткнувшемуся солдату, хватая его за ворот и таща за собой.

Тот быстро выровнялся, и они побежали вместе.

– Здесь не пройдем. Сюда!

– Что с остальными?

– Хана остальным!

Огибая разрушенный дом, они спустились в русло какого-то высушенного канала и побежали по дну. По борту бывшего водоема их преследовала стая из нескольких львов. Одна из тварей спрыгнула вниз, но тут же была застрелена, остальные не рискнули спускаться. Через сотню метров Хьюстон заметил металлические лестницы.

– Сюда!

Солдаты быстро вскарабкались по ним и снова оказались среди руин. Звери исчезли. Хэнс остановился, чтобы перевести дух.

– Уроды, – проговорил он, тяжело дыша. – Ненавижу этих уродов!

– Да, – произнес солдат, – пока мы здесь несем потери, эхиры отсиживаются в сторонке, выставляя против нас этих тварей. Сами, скоты, воевать не хотят.

– Прямо как наши военачальники.

– Зачем ты так?

– Забудь, – отмахнулся Хэнс, вспомнив, что солдат был преисполненным патриотизма клоном, с прошитыми учебной программой мозгами, в отличие от самого Хьюстона, на которого обучение почему-то не подействовало.

– Звери скоро найдут обход. Надо разобраться с глушилкой и валить к своим.

– Да. Надо двигать. Я Хьюстон. Хэнс Хьюстон.

– Джон Браун.

Хьюстон усмехнулся. Надо обладать «богатой» фантазией, чтобы придумать себе подобное имя. «Джон Браун». Хэнс не мог сказать, что его так развеселило, видимо недавно пережитый стресс дал выход эмоциям, но он едва сдерживался, чтобы не засмеяться.

– Вот так, просто?

– Да, – хохотнул Джон. – Ляпнул первое, что пришло на ум во время регистрации.

«Видимо не надо было заострять на этом внимание», – подумал Хэнс, заметив, что Браун смутился.

– Зато легко запомнить, – сказал Джон.

– Это точно, – кивнул Хэнс. – Гранаты есть? Солдат проверил винтовку.

– Только ручные.

– Проклятье. У меня тоже. Придется подбираться ближе.

Генератор помех, если это конечно был именно он, находился на почти открытом пространстве и не имел охраны, если не считать зенитного комплекса, притаившегося неподалеку, но и там не было ни души.

– Вся территория усыпана датчиками, – предупредил Браун, поднимая стекло шлема. – Но осторожничать, я думаю, некогда, да и бессмысленно.

В принципе, «незаметно» пробраться к глушилке было возможно, вот только Хьюстон, говоря простым языком, посеял свой шлем вместе с визором во время последней заварушки.

– Как думаешь, Хэнс, – спросил Джон, – эту штуковину можно свалить гранатой?

– Выглядит не особо прочно, – ответил Хьюстон, всматриваясь в странного вида агрегат с десятиметровой антенной на вершине. – Ели удастся затолкать гранату прямо под него или скосить зениткой…

– Тихо!

– В чем дело?

Неподалеку из руин вышли несколько львов. С другой стороны улицы появились еще столько же. Постепенно проникая в поле зрения, они заполняли пространство, особо не заботясь о том, что беглецы их уже обнаружили. Всем своим видом звери показывали свое превосходство и уверенность, что жертвам уже не удастся уйти.

Хьюстон поднял с земли кусок бетона и кинул в ближайшую тварь. Та легко увернулась и демонстративно зевнула. Хэнс бросил еще один камень. Звери, поняв, что тот не достигнет цели, полностью проигнорировали «снаряд». Круг постепенно сужался. Количество львов составляло уже около тридцати особей.

– Присядь, – прошептал Хьюстон.

– Зачем?

– Не спрашивай. Просто присядь, – настаивал Хэнс, доставая гранату и выдергивая предохранитель.

Браун сообразил, в чем дело, и повиновался. Хьюстон осторожно присел следом, стараясь опустить голову как можно ниже.

– Бежим на взрыв, далее к зенитке, а там ты знаешь, что делать.

– Угу.

Хэнс катнул гранату по бетону в сторону медленно приближающихся зверей. Самая крупная тварь, резонно возомнившая себя вожаком во внезапно сплотившейся стае, вышагнула вперед и остановила лапой катившийся предмет, просто наступив на него. Хьюстон повалился на землю, закрыв незащищенную голову руками.

Он не слышал взрыва, но ощутил толчок воздуха всем телом. Летящий щебень посек руки, набился в волосы и неосторожно открытый рот. Сквозь звон в ушах и пелену перед глазами, Хьюстон заметил шарахнувшихся в стороны выживших львов и удаляющуюся спину Джона Брауна. Хэнс поднялся на ноги и рванул следом, едва не споткнувшись об обезглавленный труп одной из тварей. Слух постепенно восстанавливался, сознание возвращалось. Легкий ветерок сдувал поднятую пыль, а с неба стали падать мелкие фрагменты львиных тел.

Браун сильно ушел вперед. Хэнс потерял его из виду. Когда до зенитки осталась примерно половина пути, на «арене» появились несколько эхирских челноков. Они сбрасывали десант, на который выжившие твари никак не реагировали. Возможно, эхиры использовали какие-то отпугивающие устройства.

Хэнс заметил, как один корабль направился в его сторону. Попытавшись свернуть с пути, Хьюстон увидел группу зверей, обходящих его с тыла. Бежать было некуда, прятаться бесполезно.

В это мгновение пространство разорвал зенитный огонь. Челнок развалился на части прямо в воздухе. Эхирские десантники стали превращаться в кровавые кляксы, безуспешно пытаясь укрыться. Еще один корабль поймал несколько зарядов и, завалившись на бок, рухнул, подмяв под себя успевших спрыгнуть солдат. Молодец Джон, ты полностью оправдываешь свое предназначение.