Истории, рассказанные Луне

Окунувшийся в воспоминания К. воскликнул тогда, на автограф-сессии: «Неужто это ты, Кукуруза?!» (Настоящее имя однокашника напрочь вылетело у него из головы.) И тот сразу же подтвердил: «Да. Это я», – и весь зал покатился от смеха. По словам К., этот давний приятель обзавёлся «Лакомой пекарней». Ну и названьице, доложу я вам… А школьный товарищ К. всё на той же автограф-сессии с гордостью поведал, что самое вкусное в его пекарне – это кукурузные булочки.

В декабре прошлого года К. впервые побывал на встрече выпускников начальной школы. Кукуруза принёс кучу булочек и раздал всем пришедшим, да ещё в таком количестве, что те с трудом смогли их унести. После этого К. начал рисовать серию комиксов под названием «Лакомая пекарня». Каждую неделю он ходит в ту пекарню, чтобы понаблюдать за её жизнью и воплотить увиденное в комиксах. Никогда не знаешь, когда и где встретишься с человеком, с которым когда-то был знаком. Поэтому нужно стараться каждую минуту жить правильно, поддерживать хорошие отношения с людьми. Когда я слушала рассказ К., мою грудь сковал холод. Представь: через много лет ты встречаешь человека, с которым твои жизненные пути однажды разошлись, и ты не можешь вспомнить его имени, а он – твоего. Но вы друг друга узнали. Не правда ли, страшно, как он назовёт тебя? И как назовёшь его ты?

После отъезда Д.

После отъезда Д. в Америку Хигён каждое утро стала звонить её мама, живущая в деревне. Она неизменно задавала один и тот же вопрос: как дела? А Хигён сонным голосом отвечала, что у неё всё в порядке, и больше им, матери и дочери, сказать друг другу было нечего. Когда мать со словами «ну, ладно, поспи ещё» собиралась уже повесить трубку, дочь спрашивала: «Мама, ты что-то хотела мне сказать?» – и мама отвечала, что нет, ничего, и разговор заканчивался. Так продолжалось больше десяти дней.

Хигён не понимала, почему мать так себя ведёт. Ей казалось, что её младшая сестра Д. уж точно знает. Когда Д. жила в Сеуле, Хигён всегда звонила ей разузнать подробности маминой жизни: что лучше подарить ей на день рождения, как проходит лечение её артрита, в каких вещах она больше всего нуждается. Хотя Хигён и старшая дочь, её «функции» на самом деле выполняла Д. Мама и Д. всегда находили друг с другом общий язык. Точнее сказать, они всегда понимали друг друга. Если люди постоянно общаются, то и темы для разговора у них всегда найдутся. Когда Хигён позвонила сестре и спросила, не знает ли она, почему мама звонит каждое утро, но при этом не сообщает ничего важного, Д. лишь переспросила: «Мама?» – и замолчала.

– Так почему?

– Когда я жила в Сеуле, я звонила ей каждое утро.

– Правда?

– Да.

– О чём же вы разговаривали?

– О её любимом ежедневном сериале. Накануне вечером мы смотрели очередную серию и потом обсуждали по телефону.

– О сериале?

– Ага. Попутно мы болтали обо всём, например о её любимом актёре, она интересовалась, завтракала ли я и какие у меня на сегодня планы. А я справлялась о том, как она спала, не болит ли чего.

– И кто же мамин любимый актёр?

– Чухён. Она говорит, что большой живот ему очень идёт.

Хигён повесила трубку и на пустой желудок выпила уже вторую чашку кофе. В растерянности женщина посмотрела на стол. До четырёх утра она сидела за переводом, но работы ещё оставался непочатый край. В тексте было много специальных терминов, требующих научных знаний, и перевод давался с трудом. Намереваясь снова взяться за работу, Хигён собиралась сесть за стол, но никакого настроения не было, и она решила позвонить в деревню. Мать не ответила… Надо же, подумала Хигён, она и знать не знала, что Д. и мама общаются каждое утро.

Вот оно как.

Только после того, как Хигён узнала, что Д. и мать каждое утро обсуждают просмотренный ими накануне сериал, она осознала, какое важное место её младшая сестра занимает в жизни их матери. Хигён еще раз набрала мамин номер. Слушая в трубке гудки, она вдруг сообразила, что до сих пор никогда ей не звонила сама, только отвечала на входящие звонки.

Как она могла быть настолько равнодушной по отношению к матери, которая в полном одиночестве засыпала и просыпалась в своём деревенском доме? Объяснить это можно было тем, что была Д., которая всегда уделяла маме внимание. В то утро Хигён поняла, что причина колебаний сестры, стоит ли ей ехать в Америку, заключалась именно в матери, а не в том, что пришлось бы на время оставить работу. Хигён подбадривала сестру: «Ты же не на всю жизнь в Америку едешь, а всего лишь на два с половиной года. Некоторые платят деньги, лишь бы оказаться там. Какие могут быть сомнения?» В тот момент она даже и не догадывалась, каково будет матери в отсутствие Д.

Хигён корила себя за своё безразличие к матери. Словно в наказание себе, она целый день ничего не ела, лишь пила кофе и работала над переводом.

Вечером Хигён с ноющим сердцем включила телевизор, чтобы посмотреть сериал, горячо любимый мамой. Хотя шла уже сто тридцать восьмая по счёту серия, понять сюжет не составило труда. Дождавшись появления любимого маминого актёра, она внимательно посмотрела на его живот.

Как ни хотелось Хигён достойно оценить живот актёра, она не смогла признать, что он ему идёт. Вряд ли кого-то красит заметно выпирающее вперёд и сотрясающееся при движении пузо. Надо сказать, что на протяжении всей серии герои так часто что-то ели, что у Хигён, весь день просидевшей на кофейной диете, не переставая бурчало в животе.

На следующее утро позвонила мама. Безучастным голосом она спросила, всё ли в порядке, и, услышав положительный ответ, уже собиралась повесить трубку, но Хигён начала быстро говорить:

– Мама, вот что ты нашла в этих сериалах? Они там или едят, или в очередной раз спорят, стоит ли им расставаться. И что такого замечательного в животе Чухёна? Если живот так вырос, нужно спортом заниматься! Ничего хорошего, когда живот выпирает так сильно, будто в нём что-то припрятали, это неправильно, мама!

Голос матери стал громче.

– Послушай, милочка! Не суди о том, в чём не разбираешься! Разве есть что-то важнее в жизни людей, чем кушать и засыпать вместе? Тебе это неведомо, и поэтому ты до сих пор в девках сидишь! Посмотри хорошенько на живот Чухёна! Он делает его индивидуальностью. У твоего отца тоже был животик, и он отлично с ним выглядел!

Хигён рассмеялась. Теперь она поняла, что мама видела в актёре образ отца, с которым она жила счастливо.

Как бы часто сестра ни становилась на сторону матери, с её предвзятым мнением об отцовском животике Д. вряд ли бы согласилась. Когда отец был жив, разве его живот касался первым створок ворот, когда он их открывал? Хигён вскочила с кровати и, намереваясь продолжить спор, громко воскликнула: «Мама!»

В этот момент на другом конце линии мама приняла знакомую позу, в которой она обычно сидела, разговаривая с Д.

Новогоднее поздравление

У меня есть дурная привычка: когда я выпиваю, то направляюсь к своему прошлому месту жительства. Не могу же я, в самом деле, пойти в свой будущий дом, мне ведь неизвестно, где он расположен. Даже прежние места жительства не были моими собственными. Сначала это был родительский дом, потом – дом брата. В конце концов я осознал, что у меня нет собственной крыши над головой. Ну и что? Разве это не нормально для тридцатипятилетнего мужчины? Жильё нынче такое дорогое – не понимаю, на какие деньги люди его приобретают. Но я говорю об этом не с целью позлословить в их сторону. Этим людям наверняка пришлось изрядно потрудиться, чтобы заработать на свои апартаменты, и это достойно уважения. Исключая те случаи, конечно, когда недвижимость досталась им по наследству.

Что посеешь, то и пожнёшь. Только ненормальный будет ждать всходов, ничего не посадив. Я никогда не мечтал обзавестись собственной жилплощадью, поэтому теперь её отсутствие вполне закономерно. Я не заслужил даже ту студию, в которой сейчас живу. Моя нынешняя студия кажется мне раем по сравнению с той комнатой в районе Самчхондон, которую я снимал после того, как съехал от брата.

С тех пор как я начал жить со старшим братом, я заметил, что стоит мне слегка перебрать с выпивкой, как я оказываюсь перед своим прежним жилищем. Мы неоднократно переезжали с места на место. Кстати говоря, не в пример мне брат очень трудолюбивый. Я, увлёкшийся фотографией и накупивший десятки фотокамер, которые в итоге просто лежат без дела, и мой брат, несомненно, принадлежим к разным категориям людей.

В брате с самого раннего возраста обнаружилась экономическая жилка. В детстве мы получали на карманные расходы поровну. По истечении недели я проматывал все деньги, а у моего брата даже и через месяц, вплоть до того, как нам снова выдавали на карманные расходы, кое-что оставалось. Даже служа в армии, он сумел скопить денег, хотя получал смехотворно маленькое месячное жалованье. Поначалу разница между нами была лишь в том, что я спускал все свои карманные деньги, а у брата они оставались. Со временем эта разница превратилась в пропасть, и я теперь живу в съёмной студии размером в пятьдесят квадратных метров, а у него собственный дом.

Вообще-то я не собирался всё это рассказывать. Я намеревался поведать об одном новогоднем поздравлении, которое мне довелось услышать из-за своей странной привычки.

Я уже говорил, что, будучи выпивши, имею обыкновение возвращаться в свой прежний дом. Под прежним домом я имею в виду дом брата. С тех пор как мы начали жить вместе в этом городе, мы часто переезжали, и даже после его свадьбы я жил под одной крышей с молодожёнами несколько лет. Если так подумать, я не только не умел разумно тратить деньги, но и был глупцом. Я даже не задумывался о том, что могу доставлять неудобство невестке своим проживанием в её доме. Моя невестка отличается от всех невесток мира. Она по-настоящему любила и продолжает любить моего брата. В любви, как правило, власть в руках того, кто более любим. Конечно, использовать слово «власть» по отношению к любви не очень правильно, но всё-таки это отражает реальную картину. Я думаю, что человек, который питает самые нежные чувства ко второй половинке, всегда лучше. В семье моего брата таким человеком, несомненно, является невестка. Иначе могла бы она так заботиться не только о своём муже, но и о его семье? Я даже пришёл к мысли, что моя красавица-невестка – ангел во плоти. Когда она впервые обратилась ко мне, от волнения у меня забилось сердце.

Съехав от брата, я упорно продолжал возвращаться к его дому, приняв лишнего на грудь. Обычно это случалось далеко за полночь. Пока мы жили вместе в том доме, каждую зиму мы заполняли подвал углём, поскольку в гостиной было очень холодно. Мы устанавливали чугунную печь прямо в центре гостиной. Ах, эта чугунная печь! Зимой она делала нас счастливыми: с её помощью мы запекали сладкий картофель, грели воду для чая. Невестка, будучи такой же экономной, как и мой брат, стирала бельё. Запах кипятившихся вещей поднимал настроение. В такие зимние вечера моей обязанностью было менять уголь в печи. Эта обязанность, как мне казалось, давала возможность жить с новобрачными, особо не стесняясь.

Привычка – страшная вещь. Когда я стал жить один, мне рассказывали, что, напившись, я отправлялся к дому, где жили брат с женой, и что было сил стучал в ворота. Естественно, я этого не помню. Я во весь голос требовал открыть дверь. Когда невестка открывала мне, в независимости от времени года я первым делом спускался в подвал. Мое подсознание, вероятно, требовало поменять уголь в печи. Спустившись в подвал, я сворачивался в клубок на куче угля и засыпал. Таким вот я был.

Казалось, моя дурная привычка заявляться пьяным в свой прежний дом уже сошла на нет, но первого числа этого нового года всё снова повторилось. В тот день мужской холостяцкой компанией из фотокружка мы поехали на остров Канхвадо, где планировали сделать множество чудесных снимков. Опьянённые красотами провинциальной зимы, мы решили пропустить по рюмочке. Крупными хлопьями падал снег, добавляя нам лирического настроения. Охмелев, я сел в такси и, сам того не осознавая, назвал таксисту район, где находилось прежнее жильё моего брата и невестки. Тот дом стоял в самом конце длинного переулка. Бывало, я открывал ворота и рассматривал этот переулок, и тогда у меня возникало ощущение, что он бесконечен. Я помню те сладостные моменты, когда весенним днём я шёл по переулку и вдыхал аромат красных бутонов на розовых кустах, которые образовывали густые заросли по ту сторону забора возле соседних домов.

В районе полуночи первого дня нового года я брёл по длинному переулку к своему прежнему дому, где уже обитали незнакомые мне люди. Помнится, я даже ускорил шаг, намереваясь поменять уголь в печи. Выпавший за день снег укрыл дорогу ледяной коркой, на которой я периодически поскальзывался. В переулке никого не было: только белый-белый снег, падающий с неба, и мои следы, отпечатывающиеся на заснеженной дороге.

Дойдя до нужного мне места, я увидел какого-то юношу, изо всех сил пытающегося залезть на забор дома, находившегося напротив. Он был небольшого роста, и на вид ему можно было дать не больше двадцати лет. Я стоял перед воротами своего бывшего дома и с удивлением глядел на него. Зачем он лезет на забор, если это явно даётся ему с таким трудом? Моя хмельная голова даже и подумать не могла, что этот малец, возможно, воришка. Тем временем юноша, поскальзываясь, упорно продолжал карабкаться. Я подумал, как нелегка, наверно, его жизнь, и посочувствовал ему. Он выглядел как человек, проваливший вступительный экзамен в университет или не прошедший собеседование с работодателем. С горем пополам забравшийся на забор юноша тяжело выдохнул. Заметив меня на противоположной стороне переулка, он вздрогнул от испуга. На его лице была чёрная маска, усыпанная белыми снежинками. «Какой забавный костюм», – подумалось мне. Мы встретились глазами, и, не зная, что сказать, я спросил.

– Что вы там делаете?

Я думал достать из чехла фотоаппарат и сделать для себя фото, но сил уже не оставалось. Мой вопрос был простым приветствием. Юноша, который минуту назад с таким трудом взобрался на забор, вдруг с кошачьей ловкостью спрыгнул с него, поклонился мне и воскликнул:

– С Новым годом!

А затем, осыпаемый хлопьями снега, он пулей помчался по длинному переулку прочь от меня. Стоило мне подумать, что опасно так бегать, ведь можно упасть, как он тут же шмякнулся на асфальт. Быстро поднялся и, не оглядываясь, побежал дальше.

Часть 2

Полумесяцу

Эпизод

Молодая мама с годовалым ребёнком на спине смотрела на бабушку, которая спускалась по лестнице, ведущей в метро. На вид ей было уже за восемьдесят. Дремавший на спине ребёнок захныкал, а мама, покачивая телом, чтобы его успокоить, продолжала наблюдать за старушкой. По первому впечатлению, эта иссохшая пожилая женщина весила не больше сорока пяти килограммов: уж больно она была худая. В левой руке она держала бумажный пакет, а в правой – бежевую сумочку. Взгляд мамы переместился на идущую вслед за бабушкой женщину с химической завивкой. Дочь? Невестка? На голове она несла груз, по величине сопоставимый с размерами старушки. Её поклажа, тщательно замотанная в марлю, сильно давила голову. Когда женщина с завивкой спускалась по лестнице, её лоб, казалось, превратился в узкую сморщенную полоску.

– Я пойду. Дети должны уже вернуться из школы.

Данная особа с грохотом опустила свою поклажу на пол, затем как-то неискренне попрощалась и побежала вверх по лестнице, игнорируя оклик старушки. Когда прозвучало объявление о прибывающем поезде, старушка спросила у мамы с ребёнком, идёт ли поезд до станции «Тансан». Та кивнула, беспокоясь о том, как бабушка справится с такой ношей. Наконец поезд с грохотом прибыл на станцию, и двери открылись. Мама с ребёнком, которая то и дело поглядывала на старушку, первой зашла в вагон. Помочь бабушке у неё не было возможности из-за малыша. Старушка спешно закинула в вагон свою сумку, затем, обеими руками обхватив груз, обмотанный марлей, втащила и его в поезд. Молодую женщину удивило, что эта щуплая на вид старушка смогла поднять такую тяжесть. По-видимому, она была достаточно сильной, несмотря на своё телосложение. На дворе стоял день, и в вагоне было немноголюдно. Помимо тех, кто приготовился выйти на следующей станции, никто из пассажиров не стоял, однако и свободных сидячих мест не было. Каждый был занят своим делом: кто-то уставился в свой гаджет, кто-то, закрыв глаза, слушал в наушниках музыку, кто-то был погружён в чтение. Никто не обращал внимания на старушку и мать с ребёнком. Молодая женщина подошла к единственному свободному месту и оглянулась. Она колебалась: занять место самой или уступить бабушке. Старушка жестом велела ей садиться, а сама уселась сверху на свою поклажу. На её лбу выступили капельки пота.

Когда мама с несколько виноватым видом заняла свободное место, сидевшая напротив ещё одна пожилая женщина, подвинувшись, предложила старушке сесть рядом с ней. Несколько раз отказавшись, бабушка всё же поддалась на уговоры и села. Поскольку она была худая как щепка, то легко поместилась в освободившемся пространстве.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Гуаньинь – персонаж китайской, вьетнамской, корейской и японской мифологии, божество, выступающее преимущественно в женском обличье, спасающее людей от всевозможных бедствий; подательница детей, родовспомогательница, покровительница женской половины дома. Образ восходит к буддийскому бодхисаттве Авалокитешваре.