Тайна девственницы

Она улыбалась и вежливо кивала людям, которых видела впервые в жизни и не хотела бы увидеть в будущем. Конечно, было бы намного проще, если б она посещала балы графа раньше или была бы приглашена хозяевами дома, чем тайно пробираться через задние ворота сада.

Это был дом тех самых братьев Харрингтон, в котором она планировала найти доказательство того, что один из них, а возможно, и оба, украли и подменили печать Амбропии у ее брата. Не то чтобы она была в этом окончательно уверена, но они были первыми в списке ее брата, когда он перечислял возможных воров.

Габриэла прошла сквозь высокие французские двери в дом и стала бродить по огромным комнатам. По благоприятному стечению обстоятельств бал проходил на улице, и она мысленно поблагодарила того человека, кому пришла в голову такая замечательная идея. Находиться в залах незнакомому человеку, не приглашенному к столу, было бы куда сложнее. А теперь у нее возник план.

Габриэла взяла с подноса бокал с пуншем и спросила у официанта, как пройти в женскую комнату для отдыха. Она не устала, но не хотела, чтобы ее так скоро раскрыли. Такова была часть ее плана. Надо сказать, это был плохой план, но он был лучше предыдущего, который незамедлительно привел бы к краху и пагубным последствиям. И все же второй план тоже был не идеален, в нем было больше эмоций и чувств, чем логики.

Она должна была получить этот урок несколько лет назад и думала, что сделала выводы. Она никогда не ожидала, что горе и ненависть могут сидеть в человеке месяцами, пока не разрушат изнутри психику здравомыслящего человека. Но этот бал казался ей небольшим приключением. Уже много лет у нее не случалось ничего интересного.

– Эмма, моя дорогая девочка! – Пожилая женщина вцепилась в нее и привлекла к своей пышной груди. – Как ты? Как же давно я тебя не видела! Я слышала, вы с матерью были в Париже!

Габриэла проигнорировала панический трепет в животе. Леди явно перепутала ее с кем-то еще, и Габриэле показалось глупым переубеждать ее. Она послала леди самую блистательную из своих улыбок.

– Да, мы давно не виделись.

– Ты выглядишь прекрасно, как всегда! – Пожилая женщина прищурилась и присмотрелась к Габриэле. – Прости меня, моя дорогая, я опять потеряла свои очки. – Она сделала драматическое лицо. – Это одна из проблем возраста. Все элементарные вещи кажутся такими сложными! Не буду надоедать тебе своими жалобами, но я постоянно забываю, куда кладу свои вещи.

Неужели женщина плохо ее разглядела? У Габриэлы возникло чувство благодарности к этой незнакомке. Она хотела посоветовать ей нанять специального человека, который бы помогал в таких ситуациях, или попросить сестру иногда присматривать за ее вещами.

Если у братьев Харрингтон действительно лежит печать Энрико, она должна знать об этом. Это была удивительная находка. Одно из немногих доказательств того, что легендарный и древний город Амбропия существовал на самом деле. Если бы подлинность печати была признана Антикварным советом и Контрольным комитетом! Находка подобного уровня принесла бы славу, репутацию и гарантию будущего.

Габриэла насторожилась. Репутация и будущее ее брата были бы сейчас блестящими, если бы эту печать не украли до начала ежегодного комитета. Это произошло чуть меньше года назад.

Габриэла никогда не расспрашивала Энрико об этой печати. Он показал ее лишь однажды. Брат был удивительно суеверен насчет таких вещей. Он сказал, что было бы ошибкой показывать людям печать преждевременно. Ко всему прочему Амбропия была покрыта завесой мистики и легенд, одна из которых гласила о таинственной девственной богине, защитнице города, способной мстить охотникам за сокровищами, разбудившим ее.

Сейчас Габриэла была готова поверить и в это.

Когда Энрико развернул свою находку перед Контрольным комитетом, он увидел в своих руках печать более низкого качества, фактически подделку. Его словам о краже никто не поверил. Энрико потерял над собой контроль, наговорил грубостей и в конце концов покинул комитет.

После этих событий брат стал сам не свой. В поисках потерянной печати Энрико обошел всех конкурентов, уверенный, что кто-то из них украл ее. Это было соперничество. Он покинул Лондон и преследовал в поездках тех, кто вызывал у него подозрение. Его письма к Габриэле были полны деталями поездок и именами врагов или тех, кого могли нанять для воровства. Но с каждым разом письма становились все менее разумными, менее четкими. Брат словно помешался. Но Габриэла отказывалась верить в его безумие. Ошибка, в которой она сейчас раскаивалась. Если бы Энрике взял с собой Ксеркса – слугу, всегда сопровождавшего его в путешествиях, или если б она поехала с ним, то, возможно, ничего бы не случилось. Но она никогда не ездила с братом и знала, что он не позволил бы ей этого.

Затем, через шесть месяцев, она получила письмо о его смерти в Египте якобы от лихорадки. Безразличное и холодное письмо от секретаря британского офиса в Египте.

Габриэла чувствовала себя опустошенной. Энрико был на двадцать лет старше ее и практически заменил отца. За исключением своей матери-англичанки, которую Габриэла никогда не встречала, он был единственным ее родственником. Поэтому она поклялась себе найти тех людей, которые убили ее брата и уничтожили его репутацию. Габриэла чувствовала, что ответ на ее вопросы находится в этом доме. Она проскользнула по коридору в библиотеку графа, надеясь, что осталась незамеченной, и теперь, рассеянно покусывая нижнюю губу, изучала большой стол. Он был закрыт. Проклятие! Она должна была подумать об этом и подготовиться лучше.

После смерти Энрико Габриэла быстро обнаружила, что финансовая сторона их жизни была налажена намного лучше, чем она предполагала, и была шокирована, узнав, что ее отец оставил ей значительную часть своих денег. И в самом деле в завещании отца говорилось, что Габриэле достаются не только его деньги, но и капитал, заработанный Энрико. Энрико сам никогда не занимался денежными вопросами, за него все делал его поверенный в Лондоне. Адвокат сам распорядился его деньгами, чтобы отправить Габриэлу в начальную школу, потом заплатил за ее обучение в Королевском колледже и за скромный лондонский дом, в котором она сейчас жила со своей компаньонкой мисс Флоренс Генри.

Но открытия Габриэлы касались не только финансовой стороны новой жизни. Она также нашла пакет с письмами от ее матери, которая умерла вскоре после рождения Габриэлы. Та советовала дочери найти ее английских родственников, с которыми когда-то потеряла связь. Габриэла не выполнила волю матери, она подумала, что родственники и сами могли бы найти ее, ведь прошло уже достаточно времени.

Габриэла не считала себя чрезмерно богатой, но поняла, что фортуна ей благоволит. Она никогда и не мечтала получить столько денег в один день. Однако ей было приятно осознавать себя независимым человеком, который может позволить себе все, что пожелает. И от этих мыслей у нее сладко покалывало в животе.

Но, несмотря на это, злость и горе погнали ее в Египет, благо теперь хватало денег на такие поездки. В Египте она хотела предстать перед Харрингтонами и все выяснить сама. Ее мучила совесть из-за того, что пришлось соврать Флоренс, которая не знала, куда отправилась ее девочка, и считала, что та отдыхает где-то во Франции. Ей и в голову бы не пришло, что Габриэла потащила за собой Ксеркса и его жену Мириам вместо того, чтобы дать им отдохнуть в деревушке.

Она хотела бы, чтобы Ксеркс оказался сейчас рядом с ней. В числе многих своих уникальных способностей Ксеркс Малдун умел открывать любые замки. Габриэла представления не имела, откуда у него появилось такое мастерство, но оно бы ей пригодилось. Правда, проскользнуть незаметной с ним под руку на этот праздник было бы куда сложнее. Ксеркс был очень высоким и мускулистым, в его необычной, экзотичной внешности соединились черты матери-египтянки и ирландца-отца. Ксеркс не смог бы прийти и уйти незамеченным. Поэтому сейчас он ждал ее с каретой возле задних ворот.

Итак, ей придется сделать все самой. Габриэла попыталась выдвинуть верхний ящик, но он был заперт. Было бы глупо искать в комнате ключ. Люди, закрывающие стол на замок, не оставляют тут же и ключи от него. Во всяком случае, Габриэла ничего интересного на столе не обнаружила – только чернильницу с чернилами, несколько перьев для письма и приспособление для вскрытия запечатанных писем с изображением египетского скарабея на рукоятке. Наверняка ворованное. Габриэла взяла его и взвесила в руке. Пригодится.

Она присела и стала изучать замок. Отверстие его было самым обычным и, если постараться засунуть туда кончик пера, то…

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Глава 2

Видна была только верхняя часть ее лица из-за стола, но голубые глаза выдавали смущение и удивление.

Отлично. Нат любил застигать женщин врасплох, это давало ему преимущество. Нат заметил, что она покинула бальный зал и вошла в женскую комнату. Он собирался подождать ее у двери, но, взглянув нечаянно в коридор, увидел, как она скрылась в библиотеке, и решил, что это неплохой шанс познакомиться. Если, конечно, в темной библиотеке она не встречается с кем-то еще.

Он подошел ближе и встал рядом.

– Могу я помочь?

– Нет, но все равно спасибо. – Габриэла выпрямилась. Нат заметил, что она была только на полголовы ниже его. Идеальный рост, решил он.

– Могу я узнать, что вы тут делаете?

– Что я тут делаю? – Она пожала плечами. – Раз уж вы меня поймали, я должна признаться.

Улыбка медленно осветила лицо Ната.

– О, я люблю признания.

Габриэла посмотрела ему в глаза, потом рассмеялась.

– Боюсь, я разочарую вас! – Она вышла из-за стола, все еще держа в руках нож для вскрывания писем со скарабеем на ручке. – Я не думаю, что это будет таким уж захватывающим признанием.

Нат оглядел ее. Он плохо разбирался в женской моде, и все, что знал, было получено из разговоров матери с сестрой, но понял, что платье на девушке французское и что оно прекрасно подчеркивает ее грудь.

– Полагаю, все сказанное вами будет захватывающим.

Габриэла очаровательно улыбнулась.

Нат заметил, что она сжимает в руке нож, и спросил:

– Зачем вам это?

Габриэла подкинула нож в руке так ловко, что Нат восхитился.

– А, это… Увидела на столе и захотела рассмотреть поближе. Но я такая неловкая. Сразу уронила его, и он упал под стол. Этот скарабей как настоящий, – сказала она улыбаясь.

– О да. Я купил эту вещь в прошлом году на рынке в Каире. – Нат взял нож и положил его на место. – А потом подарил его секретарю моего брата.

– Очень мило с вашей стороны.

– Да, я иногда бываю милым. Но вы обещали рассказать, зачем пришли в библиотеку.

– Обещала? Хм, а теперь… передумала. – Габриэла легкомысленно повела плечами. – Мне неинтересно признаваться вам без обратного признания в чем-либо. Надеюсь, вы можете мне признаться в чем-нибудь интересном? В каком-нибудь умышленном злодеянии, которое тяжелым грузом лежит на вашем сердце?

– Ничего не приходит в голову… – Нат усмехнулся. – Хотя я хотел бы признаться, что боялся застать вас здесь с другим джентльменом.

Габриэла удивленно посмотрела на него, затем прижала руки к груди.

– Да, вы меня поймали. А теперь вы ставите меня в неловкое положение, ведь он так и не пришел.

– Какая удача для меня! – Нат взял ее руку и прижал к губам. Их взгляды встретились.

– Вы так думаете?

– Да. – Он медленно начал притягивать ее к себе за руку. – Простите меня, но мы раньше не встречались? Мне кажется, я вас где-то видел.

– А вы не помните? – произнесла она странным тоном.

Нат не понял, обижена она или нет.

– Простите меня, – он покачал головой, – я не мог бы вас забыть. Но все же…

Она выдернула руку.

– Я должна сказать, это самое неприятное мое воспоминание…

– Простите?..

– Вы не помните, как вместе танцевали?

– Боюсь, что нет…

– А прогулку и флирт в саду, похожем на ваш сад?

– Не припоминаю…

– А украденный поцелуй под лунным сиянием?

Нат тяжело сглотнул.

– Должно быть, я идиот.

– Да, должно быть. – Габриэла легко ударила его веером. – Думаю, вы танцевали со многими женщинами, много флиртовали в саду и так же много целовались под луной. Так что сбились со счета.

– Это неправда! – воскликнул Нат.

Габриэла приподняла бровь.

Нат выдохнул:

– Вы поставили меня в неловкое положение.

– Правда? – засмеялась она заразительно и громко. – Вот я вас и удивила!

Нат неохотно улыбнулся:

– Так кто вы?

– Нет-нет, если я расскажу вам все, это испортит мне настроение. И если вы не помните мое имя, то, я думаю, вы должны заслужить эту информацию. – Ее глаза задорно сияли. – Возможно, если бы могли потанцевать снова…

– Или прогуляться по саду… – Нат подошел еще ближе и взглянул в ее глаза. – Или поцеловаться в лунном сиянии…

– Возможно, – сказала Габриэла.

Нат неожиданно прижался губами к ее губам.

Габриэла мгновенно отпрянула и метнулась к дверям.

– Я еще ни разу не целовала мужчину второй раз, если он забывал о нашем поцелуе.

– Тогда позвольте хотя бы пригласить вас на наш второй танец.

Габриэла оглянулась на Ната и остановила его взмахом руки.

– Хорошо. Но я предпочла бы выйти из библиотеки в одиночестве. Не хочу стать предметом сплетен.

– А затем вы подождете меня на веранде, и мы вновь встретимся?

Она смущенно кивнула и улыбнулась:

– Можете рассчитывать на это.

После этих слов она выскользнула из библиотеки. Нат тупо уставился на дверь.

Кто она? Он бы запомнил такую прелестную женщину. Ему всегда нравились интеллигентные женщины. Ее манеры и чувство юмора выдавали хорошее воспитание. Она ко всему прочему была умна, а выглядела лишь на несколько лет моложе его. Она не дебютантка. Возможно, они встречались в одну из его поездок. В ее голосе слышался легкий акцент. Но… все же она чертовски привлекательна! И теперь уж он запомнит их поцелуй под звездным небом!

С такими мыслями и счастливой улыбкой, в надежде скоро поцеловать незнакомку в саду, Нат открыл дверь и покинул библиотеку.

Боже, да что на нее нашло?

Габриэла поспешила вниз по коридору, выскочила на свежий воздух и вошла в бальный зал. Она обошла толпу, стоящую по периметру зала, и распахнула огромные стеклянные двери на террасу.

Конечно, она флиртовала с мужчинами до сих пор, но никогда легкий флирт не оборачивался таким образом. Она не хотела флиртовать с Натаниэлем Харрингтоном. Но она флиртовала! Пусть он первый начал. Но она позволила ему перешагнуть рамки приличия и подпустила к себе слишком близко.

Понравился ли он ей? Нет. Она ненавидела его и его старшего брата. Но она не могла не признать, что он очень красив и обаятелен. У него такая странная, многозначная улыбка, способная заставить женщину сомневаться в чистоте его истинных помыслов.

С другой стороны, она не могла не заговорить с ним. Ее чуть не поймали на воровстве. Если бы Натаниэль вошел на минуту позже, когда она уже вскрыла ящик, он застиг бы ее на месте преступления и отшутиться скарабеями стало бы сложнее.

Он сказал, что видел ее где-то. Глупая шутка про поцелуи и сад, вызванная неловкой ситуацией, помогла и одновременно еще более усложнила ситуацию. Главное, чтобы он не вспомнил о несуществующем брате Энрико Монтини, преследовавшем его в Египте. Того, что приходил к нему домой и спрашивал о Куинтоне.

Она понадеялась, что этот маскарад останется в тайне.

Остаться? Уйти? Габриэла остановилась на последней ступеньке длинной лестницы. Впереди начинались газоны, и несколько молодых людей, гуляющих под яркими окнами особняка, с любопытством взглянули на нее.

Поиграть с Харрингтоном еще? Неудобно смотреть мужчине в глаза после слов о неудавшемся первом поцелуе под луной, отложившем тяжелый осадок на ее душе. Кажется, именно так она сказала?

Простит ли он эти слова? С другой стороны, эта игра может дать ей нужную информацию. Например, о его брате. Вернулся он домой из Турции или еще нет?

Ксеркс настаивает на том, что, по слухам, Куинтон вернулся в Лондон. А слухам можно верить больше, чем фактам. И минуты, более удачной для того, чтобы подтвердить слухи, никогда уже не представится.

– Мне снова нужна ваша помощь, – вынырнул из вальсирующей толпы Натаниэль Харрингтон. – Я позабыл, что было первым – танец или прогулка?

– Думаю, прогулка по ночному саду с мужчиной, неспособным запомнить имя леди, была бы неосмотрительным проступком с моей стороны.

Дьявол, она должна уехать при первой возможности. Можно позволить ему только один танец. Тонкий и слабеющий голос в ее голове сказал что-то про отсутствие воли и неспособности отказать мужчине, являющемуся ее врагом. Чушь.

Габриэла откинула в сторону мысль, что ей просто хочется с ним потанцевать.

– Да, конечно, леди не должна совершать опрометчивых поступков.

– Я имела в виду, что это может быть опасно для джентльмена. – Габриэле становилось весело.

Нат хмыкнул и посмотрел на нее свысока. Он стоял на две ступеньки ближе к бальному залу. Он протянул руку.

– Я так люблю вальс! – воскликнула Габриэла, положила свою руку в его ладонь и подумала о том, что это первые слова правды, которые ему пришлось сегодня услышать от нее.

Нат вывел Габриэлу на паркет, и через мгновение она вся ушла в музыку.

Едва вальс закончился, Нат увлек Габриэлу с танцевальной площадки.

– Итак? Танец немного освежил вам память?

– Нет. – Чувство неудовлетворения появилось на лице Натаниэля. – Вы дадите мне еще один шанс? Если вы не позволяете мне погулять с вами в саду, то я хочу пригласить вас еще на один танец.

Габриэла приподняла бровь.

– А вы настойчивый мужчина.

– Это одно из моих лучших качеств.

– Я бы не стала этим хвастаться.

– Я не хвастаюсь, я констатирую факт. – Нат подошел ближе и заговорил мягче: – Я запомню, я знаю. Обещаю вам это.

– Вы не держите своих обещаний.

– Я вам обещаю, – повторил он.

– Посмотрим. – Она отступила от него. – В любом случае меня мучает жажда. Не могли бы вы принести мне бокал пунша?

– Только при условии, что, когда я вернусь, я найду вас на этом же месте. Обещайте мне.

– Я подумаю над этим.

– Хорошо. – Он взял ее ладонь и поцеловал тонкие пальцы в перчатке.

Габриэла вздрогнула, наткнувшись на его взгляд, и подумала о том, что, встреться они в другом месте и в другое время, все могло бы случиться по-другому… Если бы они действительно танцевали и целовались под звездами, если бы она верила его словам и становилась частью его мира? Возможно ли, что эта встреча превратилась бы во что-то необычное? Не в игру?

Нат отпустил ее руку.

– Я скоро вернусь.

Габриэла улыбнулась и ничего не сказала.

Натаниэль развернулся и пошел в другой конец террасы. Габриэла смотрела задумчиво на его удаляющуюся спину несколько секунд, стараясь не поддаваться чувству вины и сожаления. Затем быстро сбежала со ступенек и направилась в сторону заднего двора. Через минуту она уже сидела в карете.

– И? – Ксеркс обернулся к ней с места возничего.

Она тряхнула головой.

– Стол был закрыт. Я вернусь сюда, когда семейство заснет.

– Сегодня?

– Нет, такие балы заканчиваются только под утро. Завтра. Или послезавтра, думаю.

– Это плохая идея. – Ксеркс покачал головой.

– Знаю, но это мой единственный план, поэтому я не отступлюсь.

Она прикрыла окна кареты занавесками. Ксеркс захлопнул дверцу, пробормотав что-то невнятное и неодобрительное.

К лучшему, подумала Габриэла. Ксеркс согласился на ночную авантюру, потому что и у него не было другого плана, как помочь бедному Энрико. А присутствие рядом с домом Харрингтонов давало надежду на то, что он смог быть полезен Габриэле. Ксеркс многое знал о печати. Монтини доверял ему как себе.

Габриэла покачала головой.

Но поездка не была совершенно неудачной. По крайней мере она узнала расположение комнат в доме графа, увидела его библиотеку. А ее флирт с Натаниэлем Харрингтоном был… хм… забавным и довольно приятным.

Но этого никогда больше не повторится. Нат опасен.

Следует забыть его улыбку. Да, он очарователен. Но в любом случае она более очаровательна, чем он.

Натаниэль вошел на лестницу и осмотрел толпу гостей. Он даже не удивился, что незнакомка с голубыми глазами ангела не дождалась его в зале и покинула бал. Он удивился бы сильнее, если бы она до сих пор стояла здесь и ждала пунш. Возможно, он и забудет танец, но никогда не забудет поцелуя в библиотеке. Он не мог понять, что за обольстительную игру она ведет, но ему хотелось поиграть в нее снова. Этой ночью и при следующей встрече.

Он присел на скамейку и выпил ее пунш.

Что за игру она ведет? Он разозлился и почувствовал, что ее чары рассеиваются. Без сомнения, он увидит ее снова. Но на этот раз она будет не единственным игроком.

И она не победит.

Глава 3

Сердце Габриэлы громко стучало в груди. Она раздражалась и не могла сосредоточиться на предстоящей авантюре. Считая себя смелой и бесстрашной, она все же никогда еще не пробиралась ночью в чужой дом, чтобы обворовать его. Поэтому чувствовала себя преотвратительно.

Габриэла прижалась спиной к стене дома и шаг за шагом стала медленно спускаться к библиотеке. Большое окно в конце коридора освещало небольшую его часть, но все равно в доме было очень темно, и Габриэла боялась оступиться.

Как и в прошлый раз, они с Ксерксом подъехали к задним воротам особняка и оставили карету чуть дальше входа, чтобы не разбудить домочадцев стуком колес по брусчатке. Они вскрыли замок, прошли через сад, следуя длинным теням от деревьев и стараясь не попадать на открытые и освещенные луной участки подстриженного газона. Это оказалось легче, чем они ожидали. Габриэла переоделась в мужскую одежду, как когда-то в Египте, и заправила волосы под старую шляпу. Она все детство носила отцовские вещи, любила чувство свободы, которое они ей давали, и, вопреки предрассудкам, иногда надевала их в городе.

Казалось, что в доме все спят. Где-то наверху виднелись приглушенные пятна светильников, но в целом дом дышал спокойствием и тишиной. Ксеркс подстраховывал ее на каждом шагу по пути к дому. Несколько ламп горело прямо при входе – глупая трата денег, на ее взгляд. Они вошли в дом через французские двери, ведущие с террасы в бальный зал. Ксеркс с такой же легкостью вскрыл их, как и все предыдущие.

Но дальше Габриэле пришлось идти одной. Она обосновала это тем, что в случае их поимки у графа будет больше полномочий и желания разделаться с Ксерксом, чем с ней. И Ксеркс с трудом согласился с этим доводом. Если Габриэлу поймают, она расскажет графу всю правду о его братьях. Немногое, что ей удалось узнать о нем, сводилось к феноменальной честности. Жаль, что его братья были на него не похожи.

К тому же Габриэла была хотя бы наполовину англичанкой и походила на жулика меньше, чем Ксеркс.

Габриэла протянула руку к библиотечной двери, подождала немного, чтобы перевести дух и набраться недостающей ей смелости, затем медленно приоткрыла дверь и шагнула в комнату. Маленькая лампа слабо освещала письменный стол графа.

Габриэла быстро закрыла дверь, пересекла комнату, взяла лампу и подошла к столу секретаря. Ей нужно было видеть, что она делает.

Она вставила в замок отмычку. Ксеркс большую часть дня учил ее пользоваться этим незатейливым приспособлением и вскрывать замки. Это были очень полезные уроки.

Габриэле понадобилась минута или две для того, чтобы открыть замок, после чего она удовлетворенно улыбнулась. Это оказалось довольно легко. Спрятав отмычку, она выдвинула центральную часть ящика. Он был аккуратно заполнен различными карандашами, чернилами и другими вещами, необходимыми для мужчины, занимающегося корреспонденцией и бизнесом для графа, но здесь не было ничего интересного и важного для Габриэлы. Она открыла один из правых ящичков. В нем лежали папки с документами, разложенные в алфавитном порядке по темам. Слава Богу, что граф нанял такого квалифицированного и прилежного секретаря.

Габриэла стала просматривать папки. Они все были связаны с делами графа – земельными и наследственными вопросами. Ничего, связанного с действиями двух других Харрингтонов, Габриэла не увидела. Может быть, она найдет их в ящике на другом конце стола…

– Стерлинг? – Дверь резко распахнулась. – Ты еще не…

Габриэла едва успела натянуть шляпу и встретилась взглядом с Реджиной Харрингтон.

– О Господи! – Леди Реджина обернулась в коридор. – Быстрее! Нас грабят!

Сердце Габриэлы чуть не выпрыгнуло наружу. Единственная вещь, которую, кажется, она не предусмотрела, было бегство. Но она и не думала, что ее поймают в два часа ночи. Габриэла лихорадочно огляделась и бросилась к ближайшему окну.