Полная версия
К чему снится кровь
Откуда пришли эти строчки? Она не знала. Ей показалось, – она стоит на берегу озера, зеркальную поверхность которого покрывают цветущие лотосы… Беспечно плавают розовые фламинго, их тысячи. Всадник в белоснежной чалме стреляет… испуганная стая, беспорядочно взмахивая огромными крыльями, отрывается от воды. Солнечный свет горит на розовокрасном оперении птиц, словно над озером поднимается невиданное огненное пламя. Оно взлетает в воздух, подобно фейерверку из живых роз, и уходит в бездонные просторы голубого неба…
Валерия уже ни на что больше не обращала внимания. Она, как во сне, вернулась к прилавку, где оставила божка Куберу. Продавец пристально взглянул на нее. Женщина была ярко, экстравагантно красива – нежно изогнутая миндалевидная форма глаз, длинные шелковистые ресницы, кожа мягкого персикового оттенка, нетипичного для Москвы, высокий лоб, выгнутые черные брови, пухлые красные губы изысканной формы, круглый подбородок. Фигура полная, с высокой грудью и не слишком тонкой талией, что, впрочем, совершенно ее не портило, а, напротив, казалось необыкновенно естественным и гармоничным.
Продавец опустил глаза, заворачивая ее покупку.
– Прошу! – он протянул ей сверток, рука еле заметно дрогнула. – Может, еще что-нибудь предложить вам?
– Даже не знаю… Я как-то странно себя чувствую. – Валерия тряхнула головой, отгоняя наваждение, навеянное пестротой красок, запахами, музыкой. – Вообще-то я хотела приобрести украшения…
Человек за прилавком задумался. Потом наклонился и достал большую коробку, обтянутую парчовой тканью.
– Посмотрите вот это, – он раскрыл коробку, в которой на алом бархате лежали массивные женские браслеты ручной работы с натуральными камнями. – Вы давно мечтаете о таких браслетах!
Он улыбнулся, не понимая сам себя. Украшение предназначалось в подарок его девушке, эксклюзив, – ничего подобного больше в продаже не было. И вот он отдает их в руки женщины, случайно зашедшей на выставку.
Сегодня происходит что-то необъяснимое. Не жалея, что сделал явную глупость, продавец протянул коробку Валерии. Она заметно волновалась, разглядывая богато украшенные камнями браслеты, затем легко надела их, не расстегивая, через узкие кисти рук. На ней они выглядели еще прекраснее…
Индийский бог изобилия Кубера и браслеты лежали в сумочке, когда Валерия покидала выставку. Она легко сбежала по лестнице, ощущая себя уставшей и довольной. В воздухе пахло весной. Внезапный порыв ветра с мокрым снегом обдал ее холодом. В лицо посыпались мелкие ледяные капли. Стараясь не обращать внимания на непогоду, она подошла к стоявшей напротив кинотеатра машине. Хорошо, что Евгений подождал ее!
Негромко щелкнув, правая дверца приоткрылась. На секунду Валерию охватила досада: не захотел выйти из машины и промокнуть под дождем и снегом, открывая дверцу. Впрочем, чего ожидать от нынешних мужчин?
В салоне было тепло, звучала приятная музыка. Валерия уселась, не успев стереть с лица недовольную гримаску.
– Что случилось?
Евгений был удивлен ее расстроенным видом. Они познакомились недавно, но ее страсть к необычным украшениям он заметил сразу. Отчасти украшения были его профессией, и он понимал в них толк. Индийская выставка превосходная – он не сомневался, что Валерия будет в восторге. Чем же она недовольна? Он посетил эту выставку не из праздного, а вполне профессионального интереса. Это было настоящее зрелище.
– Тебе не понравилось?
– Что ты! Я даже не ожидала увидеть такое… – она подбирала подходящее слово. Короткий и нежный поцелуй помешал ей договорить. Евгений сразу же отпустил ее и спокойно завел машину. Хлопья снега таяли на стеклах.
– Так что ты мне хотела сказать насчет выставки? – спросил он так, словно отвлекся только на то, чтобы выехать на дорогу.
Спутница не ответила. Она достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку и закурила. То, что он решился на поцелуй, не взволновало ее. Лучше бы проявил галантность, выйдя из машины. Валерия промолчала. Не хотелось усложнять отношения. Она искоса поглядывала на его сосредоточенное лицо, – наверное, слишком пристально. Он повернулся на ее взгляд.
– Заедем куда-нибудь? Или домой?
– Домой.
– Что-то не так?
– Нет. Просто много работы.
Она не могла объяснить себе, что произошло в индийском павильоне. Но ей не хотелось сейчас разговаривать с Евгением, не хотелось никуда ехать с ним. Она ощущала тоскливое одиночество, как однажды в детстве, когда пошла с соседкой в лес и заблудилась там. Знакомые московские улицы показались ей чужими и неприветливыми, тусклыми из-за непрерывной белой мороси…
Дома Валерия долго любовалась своими покупками. Она с восторгом разглядывала статуэтку Куберы, радуясь, как ребенок. На тумбочке у кровати уже стояла фигурка Будды с цветком лотоса, сделанная из старинного потемневшего металла.
Браслеты не сочетались ни с одним нарядом ее модного и удачно подобранного гардероба, однако Валерия точно знала – они лежать не будут.
Весь остаток дня она провела за переводом с английского длинной статьи. Темнота за окнами напомнила о том, что ночь вступила в свои права, неся с собою успокоение и отдых. Уставшая, она не сразу смогла уснуть…
Над мутными водами реки покачивалось желтое марево, медленно рассеиваясь. Сквозь него проступали заросшие обильной зеленью берега. Спокойная мутная поверхность воды казалась неподвижной…
Мальчик лет семи, темнокожий и курчавый, играл у кромки берега, наклоняясь и набирая в пригоршни теплую воду. Вдруг он заметил плывущую по течению длинную змею. Ни минуты не раздумывая, он схватил тонкий гибкий прутик и стал бить ее. Змея металась быстрыми, но плавными зигзагами, избегая ударов длинного прута, безжалостно хлещущего по воде и ее чувствительному телу.
– Зачем ты это делаешь? Остановись! Пусть себе плывет…
Валерии хотелось крикнуть, объяснить этому несмышленышу, чтобы тот оставил змею в покое… но у нее не было голоса… Она поняла, что ничего не изменит. Почему никто не рассказал ребенку о мудром устройстве природы? Все в ней служит невидимому общему замыслу, устремленному к достижению таинственной цели. Священной цели, несущей благо всему. В этом мире никому не позволено напрасно губить жизнь…
Мальчик, войдя в воду по колено, настойчиво преследовал змею. Та сделала молниеносный бросок к его ногам и ужалила. С отчаянным криком ребенок выскочил из воды и упал на горячую от солнца траву, в страхе и растерянности озираясь по сторонам. Схватившись руками за ногу, он начал кривиться от нестерпимой боли, разливающейся по жилам. Краски жизни быстро уступали место смертельной бледности на его испуганном личике. Посиневшее и опухшее, оно потеряло осмысленное выражение, взгляд подернулся мутной пеленой, но тело еще вздрагивало в конвульсиях, сопротивляясь уходу. Вскоре оно неподвижно замерло…
Маленький человек заплатил страшную цену за свое невежество. Утратив однажды и навсегда дарованную ему способность знать, свою божественную привилегию перед всем, живущим на земле, он проиграл.
– Почему люди стали так слабы перед силами природы? Их мысли лишены великодушия и силы, действия – смысла, реакции замедлились, чувства притупились, сердца полны агрессии и страха. Здесь что-то не так с людьми!..
Не хочу больше видеть всего этого. Слишком тягостно…
Несмотря на ее нежелание, картина происходящего не пропадала. Она окрасилась в ярко-красный цвет заходящего солнца…
ГЛАВА 3
Валерия открыла глаза, в которые ударил дневной свет, поморщилась и села на постели. За окном ярко светило утреннее солнце.
«Поздно проснулась, – подумала она и тут же вспомнила сон. – Как неприятно! К чему это – мутная вода, змея, умирающий мальчик?» Она вздрогнула от отвращения. Но сейчас уже думала о происшедшем несколько по-иному, нежели во сне. Казалось естественным, что ребенок пытался прогнать змею палкой.
Это все индийская выставка! Валерия пыталась занять мысли предстоящей работой, но они упорно крутились вокруг странного сна.
«Что же еще ему было делать? – продолжала она думать о мальчике. – Это взрослые виноваты: не смотрели за ним, отпустили одного на реку, в которой водятся ядовитые змеи…»
Впечатление от сна постепенно рассеивалось, вытесняемое повседневными заботами. Накинув халат, Валерия отправилась на кухню варить крепкий кофе. Она только взяла чашку, как зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Борис Иванович! Конечно, помню, – она нахмурилась. – Обязательно сделаю, как договаривались.
Валерия не любила, когда ее торопили. Борис Иванович, которому она переводила научные статьи из медицинских журналов, имел тенденцию тянуть до последнего, а потом «пороть горячку». Так было и в этот раз.
– Я хочу попросить вас, если возможно, сделать перевод побыстрее. Понимаете, у меня осталось мало времени, а без этого материала просто невозможно работать. – Он говорил ноющим, вкрадчивым голосом, взывая к пониманию и сочувствию.
Валерию раздражала такая манера общения, но клиент есть клиент.
– Я уже все перевела, надо только привести в порядок. Когда передать вам диск?
– Мы можем встретиться через два часа, там же, где всегда, – обрадовался заказчик. – Я очень вам благодарен!
Допивая кофе, Валерия прикидывала, успеет ли еще что-то сделать до встречи с Борисом Ивановичем. Она всегда работала быстро и профессионально. В отношениях с людьми была собранна и аккуратна, не допуская расхлябанности и волокиты. Они это чувствовали и вели себя соответственно, благодаря чему не возникало никаких недоразумений. Никто не учил Валерию разбираться в людях, но она обладала каким-то особым чутьем, легко угадывая присущие им черты характера уже через несколько минут общения. Как это получалось, она сама не знала, но ошибалась исключительно редко.
Борис Иванович, известный врач-невропатолог и научный работник, который заказывал ей переводы статей из иностранных журналов, производил впечатление человека, увлеченного своей работой, порядочного, умного и рассудительного. Но что-то в нем постоянно раздражало Валерию – должно быть, глубоко затаенная обида на весь белый свет, на людей, которые не понимали его тонкой и чистой души и, соответственно, не оказывали должного уважения, признания и поддержки.
Валерия достаточно много зарабатывала, чтобы не заботиться о деньгах. Телефонный разговор поднял ей настроение, – деньги за перевод статьи она потратит на покупку нового наряда, подходящего к приобретенным на выставке индийским браслетам.
Закончив работу, она начала собираться. На это всегда уходила уйма времени: прохладный душ, легкий макияж, тщательный подбор одежды, – все это она делала не торопясь, обдуманно и со вкусом. Ей нравилось выглядеть каждый день по-разному, но всегда стильно и современно.
Борис Иванович, как всегда солидный и серьезный, уже ждал в просторном фойе научно-исследовательского центра. Он приветливо улыбнулся Валерии, приглашая сесть в кресло. Весеннее солнце, холодное и яркое, весело светило через огромные стеклянные окна. По углам фойе в больших кадушках цвели пышные китайские розы. От доктора пахло мужской парфюмерией, его волосы были тщательно приглажены.
– Валерия, это просто волшебство, как быстро вы работаете! Я долго не решался позвонить, чтобы попросить вас ускорить перевод… – вымолвил он, тщательно подбирая слова. – Я думал, что вам эта настойчивость будет неприятна, и, поверьте, если бы не крайние обстоятельства, никогда не стал бы торопить…
Борис Иванович опустил глаза, лицо его стало грустным, словно он хотел поделиться с ней своими проблемами и переживаниями, но понял, что это ей вряд ли интересно.
– Вы, наверное, как всегда, заняты, – доктор посмотрел на нее со скрытой укоризной. – Вы молоды и спешите жить, где-нибудь вас ожидает молодой и темпераментный поклонник, и вы думаете о нем – это правильно.
Валерия ответила улыбкой, не отрицая и не подтверждая сказанное.
Борис Иванович подал ей конверт с деньгами, и она, не считая, положила их в сумочку.
– Желаю вам успеха! – Валерии хотелось быть искренней.
Доктор проводил ее до двери. Попрощавшись с ним, она почувствовала облегчение.
Погода была прекрасная. По голубому небу проплывали небольшие облачка, блестели на солнце лужи, в воздухе стоял запах оттаявшей земли, мокрого снега. По-весеннему радостно и громко щебетали птички, перелетая с ветки на ветку. Валерии вдруг захотелось чего-то необычного, острого и волнующего.
Подходя к университету, в котором она преподавала английский, Валерия увидела темно-синюю машину Евгения. За передним стеклом, на виду лежал огромный букет роз. У нее неожиданно сильно сжалось сердце; то ли жалость, то ли умиление подступило к глазам предательской влагой. Как глупо! На секунду ей показалось, что она не властна над своими чувствами… Заметив ее, Евгений вышел из машины с красными розами в руках. Он легонько поцеловал ее и вручил цветы.
– Я заеду за тобой вечером, после шести, – его тон подчеркивал невозможность возражения и одновременно страх получить отказ.
Она молча прижала розы к лицу… стыдясь непрошеных слез.
Поднимаясь по широкой университетской лестнице на второй этаж, Валерия хмурилась. Она была недовольна собой. Старосветская девица на выданье – так она охарактеризовала свое нелепое поведение.
– Какие милые цветы! И как это тебе удается, Лерочка! Только не говори, что был зачет или экзамен. Меня не проведешь! – щебетала Катенька, догнав ее в длинном пустом коридоре.
Из всех коллег с ней одной у Валерии сложились дружеские отношения. Им нравилось поболтать в свободную минуту.
– Тебе бы только хихикать! Обыкновенные розы…
– Ну да, конечно. Мужчины, рестораны, иностранцы, цветы – твои серые будни! – изображая притворное сочувствие, ответила подруга.
– Солнышко, ты не ошиблась – это действительно будни. Мне не нравится работа переводчика, но за нее хорошо платят.
– Какие мы меркантильные! – закатила глаза Катенька. – А как же мысли о вечном? Все о деньгах да о деньгах печешься, грешная ты душа!
Валерия улыбнулась. Тон легкой издевки, любимый тон Катеньки, ей нравился.
– Катерина, а где это ты о вечном слышала? – неожиданно вырвалось у Валерии. Она сама удивилась резкости своего тона.
Катенька вдруг смутилась, возникло неловкое молчание.
– Потом расскажу, – выдавила она. – Мне еще материалы на замену взять нужно. Ну, не грусти без меня.
Ее тоненькая фигурка быстро скрылась за дверями библиотеки.
– Странный сегодня день, – пробормотала Валерия себе под нос.
Настроение отчего-то испортилось. Тревога пришла в ее жизнь, незаметно прокравшись из сна. А может быть, она появилась еще на индийской выставке?.. Но почему?
Время лекций пролетело быстро. По дороге домой Валерия зашла в небольшой частный магазинчик одежды. Ей не давали покоя браслеты: хотелось поскорее надеть их, и с подходящим нарядом. Выбор вечернего платья сегодня оказался легким делом. Продавцы предложили ей три модели. Комплект абрикосового цвета сразу бросился в глаза. Платье подошло и по размеру. Валерия с удовольствием смотрелась в зеркало под одобрительные возгласы продавцов.
– Вы просто красавица! – с оттенком зависти сказала одна из них, помогая застегивать змейку на спине. – И вам действительно идет такой цвет. Мы сомневались, что его кто-нибудь решится купить – простое по форме, и этот большой шарф или накидка… Необычно. Эта вещь очень индивидуальна. Но на вас просто отлично смотрится!
* * *Поздняя загородная электричка летела сквозь тьму, минуя многие станции без остановок. Пассажиры, сонные и притихшие, дремали. В тускло освещенном вагоне было душно. Равномерный стук колес убаюкивал.
Вален спал, прислонившись головой к оконному стеклу…
Сквозь вязкую густую мглу проступили очертания незнакомой комнаты.
«Это комната старухи», – догадался он. Достал из рюкзака фонарь и осмотрелся. Вот шкаф… очень старый! Стол… на нем пусто. Стулья…
Все целое, не поломанное. Повсюду – толстый слой пыли. Значит, тут еще никого не было?
А в статье писали, что все перевернуто, мебель переломана. Не могут прожить без вранья!
Вален перевел луч фонаря на кровать и обмер – вместо старухи на ней сидел Ник, сложив руки на коленях и глядя куда-то вдаль… Как будто не видит Валена, старого товарища детских игр.
«Фу, как зомби!» – подумал Вален. Изнутри поднималась волна возмущения. Гнев рвался наружу, хотелось закричать на Ника что есть силы. «Шуметь нельзя», – вовремя вспомнил он и зло прошипел:
– Как ты здесь оказался? Я специально ничего не рассказывал, потому что тебя здесь быть не должно. Убирайся к черту, ты меня напугал!
Ник растворился. Кровать, аккуратно застеленная, с высокой горкой подушек, осталась пустой. Сердце Валена билось сильными неравномерными толчками, в горле пересохло.
Пора было приниматься за дело. Добросовестно обыскивая дом, он обшарил все уголки, заглянул во все ящички, перетряхнул все тряпки… Уставший от бесплодных поисков, Вален опустил руки и застыл в растерянности.
– Надо уходить! Где тут дверь?
Он обернулся и взял в руки фонарик. Луч света упал на зеркало, висящее на некрашеной деревянной стене. Вален посмотрел на свое отражение и увидел, что у него на шее висит длинная связка золотых обручальных колец, нанизанных на белую бельевую веревку…
Он проснулся, посмотрел на часы. За окнами электрички мелькали огни полустанков. Сколько всего успело присниться за какие-нибудь полчаса!
Вспомнилось, как он собирался в дорогу: не хотелось никуда ехать, идти. Ник дал ему рюкзак и все необходимое, молча заворачивал бутерброды, ни о чем не спрашивая. Вален злился. Он ничего не рассказал Нику заранее. Вдруг не удастся найти никакого золота? Другие ведь тоже искали, и все оказалось напрасно. Кислая мина товарища раздражала его.
Машинист объявил следующую станцию, и Вален вернулся от своих невеселых воспоминаний в такую же унылую реальность.
Он был единственным, кто вышел на станции Егорьево. Он смотрел, как постепенно исчезал в темноте хвост электрички. На платформе горел фонарь, освещая высокие старые ели по обе стороны железнодорожного полотна. Холодный ветер пробирал до костей.
Темнота окружила Валена со всех сторон. Непонятный страх заполз в сердце. Очень медленно, наугад пробираясь между деревьев и голых кустов, Вален шел вперед, то и дело проваливаясь в какие-то ямы и лужи. Ветки царапали и цеплялись за одежду, в воздухе пахло сырой древесиной и прошлогодними листьями. Несколько раз он натыкался на поваленные бревна, от напряжения его бросало в жар. Злой, исцарапанный, в мокрых ботинках, тяжелых от налипшей земли и листьев, он наконец вышел из лесополосы и увидел Егорьево.
Вален немного постоял, осматриваясь и прислушиваясь. В некоторых домах еще горел свет. Вдалеке лаяли собаки. Подойдя ближе к деревне, он сразу увидел бабкин дом, – точно как на снимке в газете. Столько раз он представлял его себе! В заброшенном дворе, за покосившимся забором росла плакучая береза. Ощущение пустоты и заброшенности охватило его при виде одинокого жилища. Вален долго вглядывался в темноту… Ни души вокруг – только шум ветра да скрип поломанной калитки нарушали тишину.
Надев перчатки, Вален подкрался к окну и потрогал рукой ставни: они были закрыты и забиты наглухо. Пришлось отдирать доски. С трудом удалось проникнуть внутрь дома, – очень пригодились найденные Ником в ящике с инструментами большая отвертка и короткий ломик. Резкий застоявшийся запах сырости и нежилого помещения был неприятен. К нему примешивался еще какой-то – то ли ладана, то ли воска…
Время шло быстрее, чем рассчитывал Вален. Фонарь осветил комнату, весь вид которой говорил, что искать тут уже нечего. Из мебели остался один пустой старый шкаф без дверцы, одиноко стоящий в углу. Возле окна валялись несколько мешков. Все…
Вален начал обыскивать дом. Как это делать, он толком не знал, пользовался сведениями, полученными из книг и кинофильмов, – обшарил печку, заглядывал во все укромные уголки, которых, впрочем, было немного. Ничего интересного он так и не нашел.
Осматривая пол, Вален заметил, что в нескольких местах тот здорово прогнил, доски прогибались, жалобно скрипели. Луч фонаря скользил по половицам, – доска за доской, – в одном месте Валену показалось, что пол неожиданно крепкий. Он остановился, потоптался, попрыгал, – никакого скрипа. Странно… Гость достал из рюкзака инструмент и стал отрывать доски по очереди, они оказались не только толще других, но и короче. Под досками открылось небольшое углубление – грязное и сырое. Вален засунул туда руку и хорошенько все ощупал. Ему показалось, что пальцы наткнулись на что-то… он начал лихорадочно разгребать перемешанные с землей опилки, вытащив на поверхность старый деревянный ларец, потемневший и трухлявый, который развалился прямо у него в руках. Ларец, конечно, оказался пустей пустого. Ах, незадача! Вален, только что испытавший дрожь возбуждения, близость желанной добычи, почувствовал, как закипает от бешенства. Проклятая старуха, она глумится над ним! Попадись бабка ему под руку, он бы…
Он сидел на корточках возле дыры в полу и чуть не плакал. Опустошение и тоска наполнили его сердце, только что неистово забившееся в предвкушении вожделенной находки. Однако искать больше было негде. Вален устало поднялся, отряхнул пыль и землю, собрал рюкзак. Пора уходить. Светящийся циферблат часов, позаимствованных у Ника, показывал начало четвертого утра.
«Ну что ж, первый блин всегда комом. Не стоит расстраиваться», – утешал он себя.
Лезть через окно больше не хотелось. Вален напоследок окинул взглядом пустой дом: немало искателей легкой добычи побывали тут до него. Не стоило и ставню ломать. Другие окна с выбитыми стеклами зияли, как глазницы старого черепа. Луна равнодушно смотрела на Валена, как до этого на других таких же неудачников.
Эх, пропадай все пропадом! Он со злостью ударил ногой по входной двери, что было явно лишним. Ветхое дверное полотно едва не слетело с заржавелых петель. Вален от неожиданности по инерции пролетел пару шагов и выскочил на такое же развалившееся крыльцо, – гнилая доска треснула, нога провалилась, и он, не удержав равновесия, грохнулся, выронив фонарь и проклиная все на свете.
Вален с трудом вытащил ногу, для чего пришлось оторвать пару трухлявых, истлевших досок крыльца. Рюкзак на спине очень мешал, пот градом катился по спине, разочарование сменилось крайним раздражением. Наверное, поэтому он не сразу заметил, как в глубине под крыльцом что-то блеснуло в лунном свете. Валену не хотелось вновь оказаться обманутым. Некоторое время он тупо смотрел вниз, в образовавшуюся благодаря его падению дыру. Жадность взяла верх, – он схватил фонарь, посветил и сунул руку в тесное пространство, усыпанное гнилой трухой и обломками ступенек. Не веря своим глазам, Вален извлек из-под земли и мусора твердую гладкую коробку, довольно тяжелую.
Сердце неистово забилось, дыхание перехватило. Медицинский стерилизатор? Валену никак не удавалось открыть его. Не выпуская счастливую находку, он зубами стащил с правой руки перчатку и дрожащими пальцами справился с плотно пригнанной крышкой. Стерилизатор был приличного размера и полон золотых украшений – в основном колец. Золото мягко светилось, притягивая взгляд…
Голова закружилась так сильно, что Валена затошнило. Он крепко зажмурил глаза, но кружение продолжалось, как будто он вращается на огромной карусели и никак не может остановиться. Это нервы. Он слишком долго мечтал об этом! И вот, наконец, судьба вознаградила его…
Спотыкаясь, Вален бросился прочь от одинокого дома. На мгновение ему стало страшно, дурное предчувствие сжало сердце…
ГЛАВА 4
Ник расстроился. Похоже, старый друг не спешит делиться с ним своими планами. Собрался куда-то на ночь глядя, ничего не сказал… Он ощутил легкую грусть.
«Утром Вален должен приехать и все рассказать», – успокаивая себя этой мыслью, Ник наконец заснул.
Звонок в дверь прозвучал неожиданно громко.
Неужели наступило утро? Нику казалось, что он только что закрыл глаза.
– Это Вален!
Он вскочил и побежал открывать.
– Ты что, в лесу ночевал? – спросил он, когда измученный Вален, весь в грязи и какой-то трухе, ввалился в квартиру.
Несмотря на усталость и бессонную ночь, он улыбался. Хотелось как можно скорее сообщить Нику о необыкновенной удаче. Это счастливое предзнаменование! Теперь богатство потечет им в руки.
– У меня отличная новость для тебя! – не в силах сдержать приятное возбуждение, выпалил Вален.
– Хорошо! – Ник обрадовался. Старый друг не подвел его! – Сначала тебе нужна горячая ванна и хороший завтрак.
