Руки прочь! Он мой, или Как стать счастливой с чужим мужем

– Уверена, так и будет.

– Хорошо, посмотрим. Тогда давай так: проигравший должен гулять ровно три часа по центру Москвы голышом и в туфлях на каблуках. Из остального можно только дамскую сумочку и солнцезащитные очки для того, чтобы спрятать глаза.

– Танюша, я согласна! – вырвалось у меня. – Я уже представляю, как ты идешь нагишом на высоких каблуках с дамской сумочкой и тёмных очках. Народ будет в ауте.

– Я тоже представляю тебя в таком виде, – не хотела сдаваться Танька. – И за тобой по пятам толпа мужиков.

– Что ж, мы заключили пари.

– Заключили. Я в предвкушении «клубнички».

Как только я положила трубку, тут же включила Интернет, чтобы посмотреть свежие новости. Интернет пестрел кричащими заголовками: «Примерный семьянин утешает вдову своего лучшего друга!», «Новая жертва вдовы, которую скоро будут называть чёрной вдовой!», «Образцово-показательное счастье семьи миллиардера оказалось иллюзией!». И всё в таком духе…

– Неплохо, – вздохнула я и тут же выключила компьютер. – Очень даже неплохо. Танька – настоящий профессионал. Если за что-то берётся, делает это на пятёрку с плюсом.

Недолго думая, я вышла на улицу, села в «Феррари» и поехала в свою мастерскую. Надо же, совсем недавно я собиралась продавать подарок покойного мужа по простой и банальной причине – потому что была не в состоянии его содержать, а сейчас в моих планах даже близко такого не было. Теперь я свято верила, что скоро вступлю в брак с Михаилом и моё финансовое положение моментально улучшится.

Почему-то вспомнилась моя самая первая реакция, когда я подошла к подаренной машине и погладила её с нежностью и любовью. Я села за руль. Сказать, что у меня захватывало дух, значит ничего не сказать. Салон настолько низкий, что я даже в него не села, а провалилась. Перед первой поездкой меня одновременно разрывали на части страх, восторг и адреналин. Из-за ширины салона и низкой посадки у меня возникло ощущение, что я сижу в звездолёте. В первую же поездку мне пришлось ехать по длинному тоннелю. Стоял такой сумасшедший рёв, будто над ухом играл оркестр. Все автовладельцы высовывались из окон машин и глазели на меня с нескрываемым восторгом. Они сравнивали машину с НЛО. Сейчас я уже к этому привыкла. Да и особый интерес ещё заключался в том, что за рулём столь крутой тачки сидела интересная девушка.

От первой поездки у меня снесло крышу, ведь такая машина всегда была моей мечтой, причём я думала, что несбыточной. «Феррари» напоминал мне фантастически сложенного мужчину. В облике авто было что-то животное и сексуальное. Кажется, мускулы выступают сквозь металлическую кожу. В этой машине хочется вечно мчаться по бесконечным дорогам. Сама мысль, что в подобном авто может ехать только смелый человек, греет и радует. Вот и сейчас всё внимание на дороге было приковано только ко мне… Поцеловав руль, я провела по нему немного вспотевшей ладонью.

– Никто тебя не продаст, тигр, – прошептала я. – Не бойся. Скоро и у тебя, и у меня появится новый кормилец, и нам не нужно будет думать о том, чем сегодня перекусить.

Припарковав машину у входа в мастерскую, я зашла в помещение, подошла к последней, ещё не законченной картине. Да… Что-то не складывается с вдохновением… Видимо, сказывается нервное перенапряжение. Взяв в руки кисть, я тут же положила её на место – кто-то буквально выносил двери моей мастерской. По дверям чем-то били.

– Кому это делать нечего?! – бросилась я к двери и открыла её, приготовившись к скандалу.

За дверью стоял Михаил. Оставив охрану в коридоре, он влетел в мастерскую, хлопнул дверью и, схватив меня за шею, чуть не задушил. Сама не знаю, как вырвалась из его рук. Я подбежала к окну, дав ему понять, что если он сделает ко мне хотя бы шаг, я выброшусь. А это шестой этаж.

– Миша, какая муха тебя укусила?!

– И ты ещё спрашиваешь?! – Он шагнул ко мне.

Я запрыгнула на подоконник и предупредила:

– Если сделаешь еще один шаг, я выброшусь из окна!

– Ты что, совсем дура?

– Считай, что совсем.

– Ты газеты сегодняшние видела?

– Нет. Я вообще газет не читаю и тебе не советую. А что там?

– Я тоже не читал до сегодняшнего дня, но пришлось. Заставили!

Михаил раскрыл газету, с которой влетел ко мне в мастерскую, и затрясся, как в лихорадке.

– Как снимки вчерашнего вечера могли попасть в газеты?! Откуда вообще могли взяться снимки? Кто фотографировал? У тебя дома камеры?!

– Нет у меня никаких камер. А про фотографии ничего не знаю. Я не имею к этому отношения.

– А кто имеет?!

Михаил был в таком сильном гневе, что буквально захлёбывался от возмущения. Мне казалось, ещё немного, и у него изо рта пойдёт пена.

– Не знаю.

– А кто знает?

– Миша, я действительно не знаю. Какое я могу иметь отношение к фото, если на них мы вдвоём?! Не могу же я тебя целовать и фотографировать одновременно!

– Я и не говорю, что ты фотографировала. Был кто-то третий. Вот уж не думал, что вчера нас в квартире было трое.

– Нас было двое.

– Значит, мы были под прицелом камер.

– Я тебе ещё раз говорю, нет у меня никаких камер. Зачем они мне в собственной квартире? Если не веришь, пусть твои охранники обойдут всю квартиру и проверят.

– В этом уже нет необходимости. Нужно было вчера проверять квартиру на предмет камер и посторонних людей, сегодня поздно. Наташа, я пальцем тебя не трону. Слезь с подоконника.

– Я тебе не верю. Ты меня чуть не задушил.

– А что я должен был сделать после того, что произошло?

– Повторяю: я не имею к этому никакого отношения. Возможно, у тебя есть враги и это дело их рук.

– Врагов у меня полно, но как бы они попали в квартиру?

– Было бы желание. Если кому-то нужна какая-то информация, он чёрту рога скрутит, лишь бы её получить.

– Моя охрана этому фотографу в самом деле скрутит рога и узнает, каким образом снимки попали в газеты, а главное, кто их сделал.

Глава 4

– У меня в семье большие проблемы, – расстроенно произнёс Михаил.

Он ещё раз заверил, что не тронет меня пальцем и я могу спокойно слезть с подоконника. Я так и сделала.

– Не будет ведь твоя жена с тобой разводиться из-за такого пустяка? – осторожно спросила я.

– Не знаю, – буркнул Михаил. – Но скандал жуткий. Самое страшное, что эти статьи увидели мои дети. Они много сидят в Интернете, сама понимаешь. Так вот, весь Интернет как сговорился. Повсюду эти проклятые снимки. Теперь все в курсе – жена, дети, многочисленные знакомые, партнеры. Ужас… У меня волосы на голове дыбом встают, когда я об этом думаю.

– А у тебя дети большие?

– Сыну шестнадцать. Дочке пятнадцать.

– Ну, вообще-то да. Дети достаточно взрослые.

– И самое страшное то, что у меня жена беременна.

– Как беременна?

Я растерялась. Новость – как гром среди ясного неба!

– А что тут удивительного?

– А… зачем? Ведь дети уже взрослые. Разве не хочется пожить для себя? – говорила я, жадно глотая воздух, пытаясь найти нужные слова, которые от растерянности куда-то улетучились.

От этой новости мне стало жутко нехорошо. Скорее всего, в семье Михаила были серьёзные проблемы, и его жена решила удержать супруга подобным образом. У меня в голове не укладывалось, зачем нужен третий ребёнок в браке, где уже есть двое взрослых детей. Беременность его жены совсем не входила в мои планы.

– Ребёнок запланированный?

– Да. Это наше общее решение с женой. Дети вырастут, покинут отчий дом… Чтобы он не стал пустым, мы решили завести малыша.

– А какой срок?

– Пять месяцев. Понимаешь, Люсе нельзя нервничать. У неё и так тяжёлая беременность. И тут эти поганые статьи…

– Всё обойдётся, – только и смогла сказать я, не в силах скрыть чудовищного разочарования.

– Теперь уже дело чести узнать, какая тварь сделала фото и продала их. Я эту гадину задушу собственными руками. – Он вновь занервничал, кашлянул. – Наташка, если узнаю, что ты каким-то боком к этому причастна, то и тебе пощады не будет. Обещаю.

– Да ты с ума сошёл?! Я здесь при чём? Сам подумай, зачем это мне надо?

– Чёрт тебя знает. Ты ещё та лиса. Темная лошадка. Каким образом ты Самуила на себе женила, хотя это было невозможно? Кто знает, может, ты действуешь запрещенными методами.

– Самуил женился по большой любви, он был свободен как ветер. Нам ничто не мешало вступить в брак. – Я поправила упавшую на лоб прядь волос и, стараясь скрыть волнение, запинаясь, спросила:

– Миш, ты что вечером делаешь? Может, посидим где-нибудь? Если не хочешь в общественном месте, приезжай ко мне. Я что-нибудь вкусненькое приготовлю.

– Наташка, ты полная идиотка или прикидываешься? – нервно бросил Михаил, и его опять затрясло, как в лихорадке.

– Я хотела как лучше. Хотела, чтобы ты немного развеялся, отдохнул, выкинул из головы дурные мысли.

– Я уже развеялся! Я вчера так развеялся, что чуть семью не потерял!

Разъярённый Михаил вновь замахал газетой и, позеленев от ярости и злости, выскочил из мастерской.

– Придурок! – только и смогла сказать я, когда дверь за ним захлопнулась. – Какой кретин… Дитятко он настругал, третье по счету… Дурень. Так бы оставил жену с двумя детьми, а так оставит с тремя.

Я подошла к холсту, взяла кисть и стала писать портрет… бабки Антонины. Не знаю, сколько часов я провозилась, но на полотне она выглядела как живая и смотрела на меня укоризненно. На минуту мне показалось, что портрет ожил и заговорил:

– Ну что, не передумала? У него, как-никак, еще ребёнок будет…

– А почему я должна передумать? Антонина, мы же с тобой обо всем договорились. Передумывать не собираюсь, даже если его жена двойней беременна.

– Страшный ты человек, Наталья. Ой страшный.

– Не страшнее тебя, баба Антонина. Мы с тобой друг друга стоим. Ты лучше давай его быстрее привораживай, а то я что-то никакого результата не вижу. Он не захотел провести вечер со мной, а умчался к своей беременной жене. Бежит от меня, как от проказы. Нехорошо это. Мы так не договаривались.

– Ох, Наташка, Наташка… – покачала головой Антонина, и изображение на портрете застыло.

Выйдя из мастерской, я направилась к машине и, увидев прикреплённую к «дворнику» газету, тут же её развернула. Так… На фото мы с Михаилом слились в страстном поцелуе.

– Делать кому-то нечего. – Я хотела выкинуть газету, но обратила внимание на надпись под снимком, сделанную шариковой ручкой:

«Наташа, вот уж не ожидал, что ты начнёшь совращать моих друзей. Прекрати марать светлую память обо мне. Ты ведёшь себя не как вдова очень влиятельного человека, а как обычная дешёвая шлюха. Если бы я знал, что ты будешь так себя вести после моей смерти, никогда бы на тебе не женился. Если ты и дальше станешь осквернять мою память, я заберу у тебя машину. Я дарил её своей жене, а не уличной проститутке.

Твой покойный муж Самуил».

«Чья-то неудачная шутка», – подумала я, смяла и выкинула газету в мусорный бак, села в машину и позвонила в художественный салон, где продавались картины различных художников, и мои в том числе.

Узнав, что проданы две мои картины, я сообщила, что в течение часа приеду за деньгами, и развернула машину в сторону центра. В голове мелькала одна и та же неприятная мысль: «Какой паразит написал мне записку от имени мужа? Чёрный и некрасивый юмор…» Может быть, Михаил отомстил мне за откровенные снимки в СМИ? Нет, на него не похоже. Да мало ли кто это может быть. У моего покойного мужа было полно врагов, а меня возненавидела половина женского населения только за то, что я вышла за него замуж.

Припарковав машину у салона, я встретилась с хозяйкой, которая дружелюбно заключила меня в объятия.

– Наташенька, купили две мои самые любимые картины, – заворковала она.

– Я так обрадовалась, когда услышала. Мне деньги очень нужны. А кто купил?

– Я точно не знаю. Наверное, крутой какой-нибудь. Покупку делала его секретарша или помощница. Приезжала несколько раз. Сначала фотографировала картины, отправляла снимки боссу по телефону. Он сделал выбор, и она приобрела твои полотна! Сказала, работы хозяину очень понравились.

– Наверное, очень занятый человек.

– Думаю, что да. Наташенька, и это ещё не все приятные новости. Покупатель просил передать, что очень хочет познакомиться с создательницей картин. Он желает купить все твои работы, представленные в нашей галерее.

– Действительно приятная новость. Я правильно поняла: без знакомства со мной он мои картины не купит?

– Правильно. Думаю, тебе ничего не стоит составить ему компанию за обедом. Вот телефон его помощницы. Позвони, договорись, когда тебе будет удобно.

Я взяла телефон и в недоумении пожала плечами.

– Странный, конечно, покупатель. Уж если он так заинтересовался моим творчеством, купил бы все картины сразу. Нет же, ему надо познакомиться. Если понравлюсь – купит. Если нет, ничего не купит, только время зря потеряю. И как мне ему понравиться? В ресторане польку-бабочку танцевать?!

– Наталья, зачем так категорично? Ты молодая, красивая, одинокая женщина. Вдова. Нормально, что мужчины хотят с тобой познакомиться. Не вижу ничего странного в том, что человек заинтересовался твоим творчеством. Может, ему интересно познакомиться с тобой. Логично и закономерно.

– Всё равно странная история. Помощница искала именно мои картины? Или посылала ему все фото картин, находящихся в галерее?

– Не вижу ничего странного. Вполне возможно, помощница очень хорошо знает предпочтения своего хозяина, знает, как ему угодить. В любом случае, Наташенька, никто ни к чему тебя не принуждает. Просто появилась возможность получить хорошие деньги. Сама знаешь, такое не каждый день случается. Картины могут и год стоять, пока найдут своего покупателя, и не потому, что плохие, просто сейчас люди с трудом деньги на хлеб находят. Не до картин… А я вижу, деньги тебе очень нужны. У тебя такая серьёзная машина. Страшно представить, сколько денег нужно, чтобы её содержать.

– Я позвоню.

Я положила деньги в сумочку, пообещала, что скоро привезу еще одну картину, и села в машину. Первым делом я вынула из кармана листочек с телефоном таинственного покупателя и набрала номер. Как я и думала, ответил женский голос. Дама явно обрадовалась, услышав, кто я такая.

– Наталья? Очень-очень рада! У вас потрясающие работы. Мой шеф от ваших полотен просто без ума. Как вы смотрите на то, чтобы завтра пообедать в его компании?

– Положительно. Ваш шеф не оставил мне выбора. Я правильно поняла, что он хочет приобрести все мои работы?

– Да, всё верно. Но для начала ему бы хотелось познакомиться с вами. Он считает вас очень талантливой и перспективной художницей.

– Спасибо за комплимент. Похвала для художника очень важна. Да и в материальном плане, что скрывать, это большая удача.

– Он только о вас и говорит. Мечтает, чтобы в его особняке висели именно ваши полотна, так как они наполнены невероятной энергетикой, – с придыханием сообщила незнакомка. Она назвала мне адрес ресторана. Мы вежливо пожелали друг другу хорошего дня и закончили разговор.

Я включила зажигание и скоро оказалась у своего подъезда. Открыв ключом входную дверь, я сразу поняла, что в моей квартире кто-то побывал. Мои вещи, прежде аккуратно лежащие на своих местах, валялись где попало. Холодок пробежал у меня по спине, а сердце ухнуло куда-то вниз и забилось часто-часто… Ну вот, этого мне только не хватало!..

Глава 5

Я оставила сумочку в прихожей и шагнула в комнату.

– Есть тут кто-нибудь?! – крикнула я. У меня слегка затряслись колени, я сжала кулаки так, что острые ногти впились в ладонь. – Я сейчас полицию вызову!

– Вызывай.

Из ванной комнаты вышла Танька в банном халате, и я облегченно вздохнула. Затем присмотрелась к ней и ужаснулась. Танька была очень сильно пьяна.

– Танюша, ты что у меня делаешь? Почему без звонка? Позвонила бы мне, я бы раньше приехала. Ты что, напилась?

– А что мне ещё осталось? Только напиться и забыться.

– Что-то случилось?

– Случилось. Ты меня подставила!

– Как? Каким образом?

– И ты ещё спрашиваешь?..

Танька покачнулась, придержалась рукой за стенку и направилась на кухню. Она схватила начатую бутылку коньяка, которую, видимо, принесла с собой, потому что у меня такого коньяка не было, налила себе полную рюмку и выпила залпом.

Я отправилась за ней следом.

– Да что с тобой происходит? Ты коньяк пьёшь как воду. Почему мои вещи разбросаны? Ты что-то искала?

– Сама подумай, что я могу у тебя искать, если я и так всё знаю? Ничего нового у тебя нет. Здесь кто-то побывал до того, как я приехала к тебе. Думаю, люди твоего Михаила. Проверяли квартиру на предмет камер или «жучков». Или того и другого… Когда я пришла, всё уже было разбросано. Хорошо, я коньяк прихватила. Наверняка Мишенька твой этот шмон устроил. К гадалке не ходи… Да, классно ты его развела! Но вот зачем ты меня подставила? Скажи, дорогая подруженька!..

– Да чем я-то тебя подвела?

– Ты о чем меня просила? – Танька плюхнулась на диван. – По дружбе ты попросила меня сфотографировать полуголого олигарха в момент интимной встречи и слить снимки прессе. А о последствиях кто должен думать? Я вот не подумала, а слепо кинулась на помощь подруге. Я готова и под танк броситься, если попросишь, и жизнь за тебя отдать, потому что у меня никогда не было ближе человека, чем ты. Но ведь кто-то из нас двоих должен думать о последствиях.

– Таня, успокойся и объясни, что случилось. Сегодня утром ко мне в мастерскую приезжал разъярённый Михаил. Он, конечно, был вне себя от ярости, орал, что узнает, кто это сделал. Но если он не узнал это сегодня утром, значит, никогда не узнает. Сама подумай, это нереально. Если охрана не вычислила, как ты заходила в подъезд и как из него выходила, этого уже никогда не произойдёт.

– Это уже произошло. В обед мне позвонили из службы безопасности Михаила и потребовали объяснений, где я была вчера вечером. Я сначала встала в позу, мол, не обязана отчитываться, но когда мне сказали, что я запечатлена на камеру наблюдения, установленную над дверью подъезда, и меня опознали, отказываться не имело смысла.

– Как они тебя нашли?

– Просто «пробили» твоих друзей, а у тебя их не так много. Одним словом, меня вычислили. Я, конечно, стояла на своём и с пеной у рта доказывала, что вчера была у себя дома, но меня пообещали закопать в могилу живьём, причём уверяли, что могилу я буду рыть себе сама. После этой угрозы я бросила трубку, схватила бутылку коньяка и поехала к тебе. Мне кажется, у тебя безопаснее. Думаю, после предупреждения бойцы Михаила уже сидят в засаде у меня дома. Слушай… Они меня прибьют, это точно!

– Как убьют? Ты что, сдурела?

Танька пьяно мотнула головой.

– Да очень просто! Пиф-паф, ой-ой-ой, умирает зайчик мой…

У меня в глазах потемнело. Я тоже опустилась на диван рядом с Танькой и потянулась к бутылке. Я взяла рюмку, налила её тоже до краёв и составила компанию подруге.

– За то, что сделала я, между прочим, убивают! Я слила средствам массовой информации не простого смертного парня, а олигарха. Мы с тобой испортили человеку жизнь. Такое не прощают… – Танька откинулась на спинку дивана.

– Ты что, испугалась, что тебя зароют в могилу? Брось! Пугают!

– Ну, тогда в асфальт закатают. Какая разница? Но то, что убьют, я даже не сомневаюсь.

– Ну как Михаил может убить мою подругу? Это же страшное преступление. Все сразу на него подумают, это факт. Он же не дурак.

– Ага, ещё скажи, что его посадят. Как ты не можешь понять: с такими деньжищами можно всё. Он всех судей, всех прокуроров и всех следователей купит. Да и не сам же он будет убивать, сделает всё чужими руками. Или просто организует несчастный случай. Никто ничего не докажет. Мне домой возвращаться нельзя. Я больше чем уверена, меня у подъезда ждут. Поэтому и приехала к тебе. Не знаю, как мне можно помочь, но кроме тебя это больше сделать некому. Ты кашу заварила, ты и расхлёбывай. Но сидеть сложа руки и ждать смерти глупо и бессмысленно. Ты можешь попросить олигарха, чтобы он меня не трогал? Ведь вы, по-любому, не чужие люди, спите вместе. Да и он лучший друг твоего покойного мужа. Я, конечно, понимаю, он может пообещать тебе всё что угодно, а меня втихаря прихлопнуть, но всё же надеюсь повезёт и меня оставят в покое, а точнее, в живых. Я ведь всего лишь исполнительница, а заказчица ты. Если бы знала, чем это грозит, в жизни бы на это не подписалась. Но для меня это было неважно, главное, тебе нужна моя помощь. Наташка, ты поговоришь с ним? Попросишь, чтобы он нас простил? Ведь Михаил твой не дурак, понимает, что я не могла без твоего ведома фоткать.

– Боюсь, после того, как он всё узнает, грохнет нас обеих, ведь мы действительно доставили ему адские проблемы.

– Ты правда так думаешь? Может, нам тогда в бега удариться? Уехать куда-нибудь? Где-нибудь пересидеть, подождать, пока всё уляжется. Сама знаешь, что такое газеты или Интернет. Люди три дня почешут языками и забудут. Да и олигарх твой немного успокоится. Мне кажется, это самое правильное решение. Нужно куда-нибудь свалить…

– Например?

– А поехали… Давай на море махнём? Сядем в самолёт и стартанём на побережье.

– Согласна. Только мне нужно завтра встретиться с одним клиентом. Это очень важно. Он хочет купить все мои картины.

– Когда вы встречаетесь?

– В два часа. Мы вместе обедаем.

– Отлично. Ты обедаешь, и мы успеваем на вечерний самолёт в Сочи. – Танька достала планшет и стала искать билеты и подходящий отель. Отложив планшет, она тяжело вздохнула. – Если, конечно, нас до этого времени не убьют, – задумчиво пробормотала подруга.

– Танька, прекрати нагнетать обстановку, и так на душе паршиво.

– Я не нагнетаю, говорю, что думаю. Тебя, скорее всего, не убьют, так как он с тобой в СМИ засветился, а вот мне точно крышка.

– Ну и что, если он со мной засветился? Мне тоже могут устроить несчастный случай, как и тебе. Какой резон нас убирать поодиночке, если мы обе в этом замешаны? Если тебя уберут, понятное дело, молчать не буду, поэтому вполне логично избавиться от обеих. Танька, давай не будем о плохом, а то недолго сойти с ума.

– Я только сегодня из газеты узнала, что у твоего олигарха жена третьим беременна. Я когда об этом прочитала, мне поплохело. Что мы наделали? Представляешь, каково ей сейчас? Наташка, скажи честно, ты тоже этого не знала? Иначе так бы не поступила?

– Он мне утром сказал. Сама жутко расстроилась. У меня до сих пор в голове не укладывается: на фиг нужен маленький ребёнок, если есть двое взрослых? Почему люди не хотят пожить для себя? Он объяснил, что ребёнок запланированный, я не верю. Не верю ни одному слову. Скорее всего, брак разладился и жена решила его удержать. А ему куда деваться, если поставили перед фактом?

– Если есть деньги, чего ж не рожать… Такой семье и пятерых поднять можно, и десятерых. Каждый ребёнок рождается с золотой ложечкой во рту. Знаешь, Наташка, в этой ситуации мне, наверное, больше всего неприятно, что мы насолили беременной женщине. А вдруг она ребёнка потеряет? Это же будет на нашей совести. – Танька резко замолчала и посмотрела на меня как-то странно. – Наташка, у тебя глаза словно льдинки… Взгляд у тебя редко теплым бывает, но сейчас тяжелый как-то по-особенному. Только не говори, что тебе бедную женщину совсем не жалко… Хотя мне всё же кажется, что не жалко…

– А с какого перепуга я должна жалеть жену олигарха? – ответила я злобно. – Она в роскоши купается, живёт без забот, а я должна её жалеть…

– Наташка, ещё неизвестно, как она там живёт. У каждого жизнь в золотой клетке своя. Что творится за золотой решёткой, никому не известно. В любом случае она женщина, носит ребёнка под сердцем. Ей нельзя нервничать. Ты только представь, что она почувствовала, увидев все эти публикации.

– Танька, мне меньше всего хочется думать о чувствах других. Почему я должна о них переживать?! А кто подумает обо мне? Кто?! Только я могу сама о себе подумать и позаботиться.

– Наташ, хоть ты моя лучшая подруга и я очень тебя люблю, но иногда мне кажется, ты такая жестокая… Становится страшно. Это даже больше, чем эгоизм. Я сама эгоистка, но я за здоровый и разумный эгоизм. Ты как-то уж чересчур пренебрежительно относишься к окружающим людям.

– Не ко всем, а только к тем, кто мешает мне идти к своей цели.

Танька широко открыла глаза и нервно захлопала ресницами.

– Хочешь сказать, беременная жена олигарха тебе мешает?

– Ещё как, – не раздумывая, ответила я. – Мешает – мягко сказано. Ты забыла, что я собралась за Михаила замуж? У нас же с тобой спор. Тебе ещё голышом бегать по центру Москвы. Сейчас мы рванём в Сочи. Пересидим, дождёмся, пока Михаил успокоится. Потом вернёмся, и он на мне женится. Ты ещё будешь подружкой невесты и свидетельницей в одном лице на свадьбе.