Чудовище

В первый мой день в средней школе Касс заехал за мной и отвез на уроки. Мне тогда было одиннадцать, ему четырнадцать.

– Справишься сама? – спросил он у ворот.

– Ты уходишь?

Он с тоской оглянулся на площадку, где парни гоняли мяч в окружении целой толпы болельщиков. Я понимала, что ему тоже хочется туда. Ну а если сверстники Касса увидят его со мной, будут смеяться. Беда в том, что меня-то как раз его общество подняло бы в глазах новых одноклассников.

– Увидимся на перемене, – пообещал Касс. – У седьмых классов своя площадка, я тебя навещу. Ну и в коридоре наверняка еще не раз столкнемся. Но если тебя кто-нибудь ударит, толкнет в мусорку или еще что, мигом ко мне, поняла? Я с ними разберусь.

Тут из школы вышла компания мальчишек и окликнула Касса. Он притворился, что не услышал. Они снова крикнули ему, не спеша подошли к нам. Касс напрягся. Ни дать ни взять магниты: он их отталкивает, а они притягиваются. Парни оглядели мою новенькую форму, блестящие туфли, белый ободок, который держал волосы, чтобы не лезли в глаза. Один из мальчишек обхватил Касса за плечи и спросил:

– Убалтываешь новенькую, бро?

– Это моя сводная сестра.

Парень осмотрел меня с головы до ног, задержал взгляд на груди.

– Так вы родственники?

– Я же тебе сказал.

– Но если она твоя сводная сестра, значит, по крови вы не родные?

Он насмешливо ухмыльнулся. Я понятия не имела, к чему он клонит и почему прочие парни расхохотались. Но Касс явно догадался и смутился. Впервые в жизни я почувствовала, что во мне что-то есть. Не красота и невинность, как у Айрис, а другое – что-то было в моих непослушных волосах, набухавших грудках и ужасных мыслях, кипевших в голове. И это «что-то» явно смущало Касса.

С сильно бьющимся сердцем я шагнула к тому парню и спросила:

– Ты идиот?

Он в ответ рассмеялся и щелкнул пальцами.

– Ничего смешного, – сказала я.

Тут они все расхохотались. Я обвела их взглядом: все как один потешались надо мной. Кровь бросилась мне в лицо. Я со стыдом почувствовала, что у меня горят щеки. Я выставила Касса дураком, я все испортила!

– Пошел на фиг, – сказала я парню. – Вы все козлы и недоумки, идите в жопу.

Парни со смехом принялись хлопать друг друга по рукам. Кассу тоже дали пять, и он ответил. Ребята еще постояли с нами, но уже вели себя иначе, один даже задавал какие-то нормальные вопросы – типа как меня зовут и кто у меня классный руководитель.

Наконец парни ушли, Касс направился за ними, но на прощанье легонько пихнул меня локтем и прошептал:

– Молодчина.

Одно из маминых фирменных словечек. Она меня так называет, когда мне что-то удается вопреки всему. Касс имел в виду, что я справлюсь. И мне нечего бояться, что меня толкнут в помойку. Я прекрасно сумею за себя постоять.

Разумеется, Касс так и не пришел меня проведать на площадке седьмого класса, да я и не ждала. А вскоре после этого отец перевел его в другую, лучшую школу.

Теперь мы виделись нечасто, только по выходным, когда мать Касса отпускала его к нам: тогда мы наконец расслаблялись, и он снова был моим. Мы укладывались на диван валетом, как в ванне, укрывались пледом, ели чипсы, смотрели всякую фигню по телевизору, болтали обо всем на свете, смеялись. Иногда к нам приходила и Айрис, но чаще всего мы были одни.

– Как щенки в корзиночке, – как-то раз заметила мама.

Джон покосился на нас.

– Ему нужно делать уроки.

Если Касс оставался у нас ночевать, его укладывали в моей комнате, а я спала у Айрис. И вот как-то раз, когда все уже легли, я пробралась к нему: подумала, вдруг он еще не спит и мы поболтаем. Но Касс спал. Я стояла на пороге, смотрела на него, он открыл глаза, точно и не спал вовсе, а ждал, когда я приду, молча откинул краешек одеяла, и я юркнула ему под бок. Касс разрешил полежать, пока ноги не согреются, но тут заглянул Джон: заметил открытую дверь и велел мне отстать от его сына.

Как-то раз мы с Кассом вместе сидели с Айрис. Уложили ее спать, посмотрели два фильма, выпили четыре банки пива и заснули на диване. А когда проснулись, над нами стоял Джон. Он запретил нам впредь сидеть с Айрис и отправил Касса домой на такси. Объяснил это тем, что я, дескать, дурно влияю на его сына.

И на Керис я дурно влияю. По крайней мере, так она мне сказала, когда мы шли на вечеринку – я в ее сапожках и комбинезоне в цветочек (Керис ни разу его не надевала, потому что он слишком широкий и скрывает фигуру), а она в атласных туфлях из «Зары» и тонком белом платье.

– Обычно на вечеринках у дверей стоят чуваки со списком гостей, – сказала Керис. – Так что нас могут и завернуть с порога, тут уж ничего не поделаешь.

– Тогда я им стул в окно швырну, – ответила я.

– Даже не думай, – рассмеялась Керис.

Мне нравилось ее смешить.

Еще она обещала не бросать меня одну: ведь я, скорее всего, никого из гостей не знаю. И если Касс не придет, то мы там не задержимся: на выходных ей надо готовиться к экзаменам, и она хочет хорошенько выспаться, чтобы заниматься на свежую голову. Домой мы поедем на такси: сперва водитель отвезет ее, а потом и меня – чтобы родители поверили, что я действительно отлеживалась у подружки.

– Деньги я взяла, так что на такси найду, – добавила Керис.

– Тебе не надоедает постоянно все контролировать? – спросила я.

Она покачала головой.

– Жизнь складывается из мелочей. И если хочешь учиться на отлично, об этом нужно помнить.

Как можно быть такой занудой? Но Керис я об этом не сказала – не хотела обижать.

Разумеется, на вечеринку нас пустили. В красивых нарядах Керис мы походили на цирковых пони. Подошли к дому, цокая каблучками и потряхивая гривами, так что парни на входе махнули – мол, заходите.

Внутри стоял непривычный запах – смесь пота, дыма и чего-то сладкого, похожего на жженый сахар. Я предположила, что это феромоны, но Керис подняла меня на смех. Грохот стоял оглушительный: басы стереосистемы отдавались не то что в подошвах сапожек, а даже в ногах.

Мы протискивались по набитому людьми коридору. В воздухе висело напряжение: казалось, все собравшиеся кого-то ждут. Когда мы пробирались мимо них, они мерили нас взглядами. Интересно, как я выгляжу со стороны. Вызываю ли какие-то чувства? Впрочем, глазели в основном на Керис.

– Не отставай, – крикнула она и привела меня в комнату в дальнем конце дома. Там яблоку было негде упасть: некоторые танцевали, но в основном гости стояли, опершись на стену, или сидели группками на подоконниках. Я вдыхала аромат чужих жизней, тепло множества тел, музыка стучала у меня в груди, в крови.

– Тут нет, – одними губами произнесла Керис и потащила меня прочь.

Мы прошли по лестнице, коридору, заглянули во все комнаты. Керис спросила у каких-то знакомых девиц, не встречали ли они Касса. Я ждала у двери; Керис указала на меня, и девицы обернулись. Интересно, что они увидели. Малолетку в цветочном комбинезоне или загадочную новую подругу Керис?

– Никто его не видел, – сообщила вернувшаяся Керис. – Ты уверена, что он обещал сюда прийти?

Мы спустились на первый этаж, обошли сад. На сердце у меня было тяжело: казалось, я уже никогда не увижу Касса. Может, я выдумала весь наш разговор? Может, он вовсе и не собирался домой на выходные? Я посмотрела, нет ли в телефоне новых сообщений, но обнаружила только пропущенный вызов от мамы.

– Ничего? – спросила Керис, и ее сомнение отчего-то вселило в меня уверенность. Должен же хоть кто-то верить.

– Он обязательно появится, – сказала я. – Пойдем выпьем.

– Бар платный. Народ скидывался на него.

– Ты же при деньгах. Одолжи мне десять фунтов, я куплю тебе коктейль, а деньги потом верну.

Керис вздохнула. Она уже устала от меня и явно предпочла бы сейчас оказаться дома с учебниками. Я понимала ее чувства, но кто-то же должен быть начеку.

Бритая наголо девица с пирсингом продавала коктейли за кухонным столом. Джин с клюквенным соком, «маргариту» и какую-то бурду с манго. По два фунта, но Керис не дала мне их купить. Мол, формально деньги ее, хоть она и одолжила их мне, а она за меня отвечает. Разрешила купить две маленькие банки пива, потому что там всего три процента алкоголя: она не хочет, чтобы я заявилась домой пьяная, ведь предполагается, что я отлеживаюсь у Джамили. А я и забыла, что мы наплели Джону.

Мы вернулись на танцпол, встали у стеночки. В углу кучковались ребята с воздушными шариками, как на детском празднике. Фиолетовыми, зелеными, синими: гости присасывались к шарикам, точно к пустышкам, потом зажимали их и смеялись. Орали друг на друга: не трать газ попусту. Завораживающее зрелище.

– Закись азота, – шепотом пояснила Керис. – Жутко вредная штука.

Я полагала, что Керис на вечеринке расслабится, встретит друзей, захочет выпить, но теперь понимала, что имел в виду Касс, когда говорил, мол, она постоянно нервничает по любому поводу. Трудно, наверное, быть популярной, одновременно умной и красивой. Она держалась скованно, напряженно, словно внутри у нее пружина. В вейпе закончилась жидкость, и Керис принялась грызть ногти.

Меня вдруг осенила странная идея: если мы перестанем искать Касса, он тут же появится. Если мы потанцуем, мы его привлечем. Я быстренько глотнула пива, схватила Керис за руку и потянула на танцпол. Она упиралась, качала головой, но я ее не отпустила, пока она не начала двигаться. Кто-то же должен заставить ее расслабиться.

Я закрыла глаза и позволила музыке меня наполнить: она отдавалась в сапожках, в ногах. Я представила, что звуки – разноцветные пульсирующие кубики. Вспомнила дивную улыбку Касса, непослушные волосы, которые падают ему на лоб, закрывая глаз, точно пиратская повязка. Я знакома с ним так давно, за это время сменилось немало времен года, погод и настроений.

Приди ко мне, просила я. Приди ко мне, Касс.

Пусть сила музыки принесет его. Общая энергия танцующих. Мы все превратились в один пульсирующий ритм. Мы вибрировали вместе.

Музыка доиграла, и я открыла глаза. Керис ушла.

Потому что встретила Касса.

Я смотрела на них с танцпола. Они разговаривали в коридоре. Лица его я не видела, только затылок: Касс наклонился к Керис, и она говорила что-то ему на ухо. Интересно, что. «Пусть твоя чокнутая сестрица ко мне больше не приходит? Ты еще любишь меня? Почему ты мне не сказал, что приедешь на выходные?»

Я подошла к ним, Касс выпрямился, повернулся и увидел меня. Керис явно его предупредила, что я здесь, потому что он совершенно не удивился, однако дважды оглядел меня с головы до ног – совсем как те парни, которые глазели на Керис. Самый настоящий кайф. Он-то, наверное, думал, что я приперлась в джинсах, как обычно, или вообще в школьной форме. Ему и в голову не могло прийти, что я так наряжусь. И накрашусь. И волосы в кои-то веки распущу. И буду так плавно двигаться.

Касс покачал головой – не то с удивлением, не то с недоверием.

– Лекси, а ты чего тут?

Я прижалась к нему, вдохнула его чудесный запах.

– Чисто по приколу.

Он отстранил меня и бросил на меня серьезный проницательный взгляд.

– Отец знает, что ты здесь?

– Я ее отпросила, – рассмеялась Керис. – Не волнуйся, все в порядке.

Касс пропустил ее слова мимо ушей.

– Вы опять поругались? Ты же вроде под домашним арестом.

Мне совершенно не хотелось выслушивать его нотации. Мне хотелось, чтобы он сказал: какая же ты красавица, как я рад тебя видеть! Пригласил на танец.

– Ну и что?

Он погладил меня по щеке. Меня пробрала дрожь.

– А то.

Я стряхнула его руку.

– Мне надо выпить.

– Нет, Лекс. Тебе надо домой.

Он мне не начальник. И его разрешения мне нафиг не нужны.

– Ты говоришь как твой отец.

Я ушла на кухню, попросила джин с клюквенным соком. Голос сорвался, и меня это взбесило. Лысая девица с улыбкой протянула мне коктейль, я дала ей десятку Керис.

– На здоровье, – проговорила девица.

Она мне понравилась. Потому что не осуждала меня.

Я вернулась на танцпол, стараясь не смотреть на Касса, который по-прежнему разговаривал с Керис, которая была в красивом белом платье. Ноги у нее стройные, загорелые, как у мальчишки. Платье бросало отблеск на лицо. Волосы Керис подвязала лентой, на тонкой шее блестела серебряная цепочка. Я представила, как Касс целует Керис в шею, ласкает ее невероятно нежную кожу.

Интересно, занимались ли они сексом. Наверняка уже да. Оба такие красивые. Как тут удержаться?

Я допила коктейль. Он оказался таким сладким и вкусным, что я решила попробовать еще один, с манго.

Пила и смотрела на танцующих.

Медленно бродила по комнате.

Присела на стул, но выглядела нелепо, ведь все остальные стояли – и откуда тут вообще взялся стул?

Прошлась по саду, делая вид, будто кого-то ищу. Сквозь окно следила за Кассом и Керис. Они по-прежнему болтали, но уже как-то поживее. Керис то и дело взмахивала руками, Касс внимательно ее слушал. Вот бы они разговаривали обо мне. Пусть даже осуждали. Я хочу, чтобы он ни на минуту обо мне не забывал.

Я купила следующий коктейль, какой-то другой. Уже третий.

И снова готова была танцевать…

11

Я представила себя стройной и гибкой. Целиком отдалась музыке. И плевать, если я кому-нибудь мешала. Руки мои извивались, точно обитатели подводного мира. Я Лекс, пятнадцатилетняя красотка, и мне улыбается стоящий у стены парень. Мне безразлично, что он думает. Я и на секунду не допускала даже мимолетной мысли, что могу выглядеть как идиотка. Я танцевала, не сводя взгляда с его улыбки.

Когда песня доиграла, я подошла к парню, плавно покачивая бедрами.

– Купишь мне шарик?

– Не вопрос. – Он кивнул.

Голова у меня плыла от коктейлей; я сперва подумала, что ослышалась.

– Правда? Купишь?

– Ты какого цвета хочешь?

Я пошла за ним в угол.

– Фиолетовый.

Парень купил шарик. Я поискала глазами Касса, но не нашла. И Керис тоже нигде не было видно. Наверное, уединились где-нибудь в комнате и занялись сексом. Я отогнала эту мысль: если хочешь кому-то понравиться, ревность не поможет. Керис ведь сама мне это сказала.

Я последовала за парнем на кухню, мимо стола, за которым девица продавала коктейли; мы сели на какую-то лесенку у двери черного хода, в темном укромном уголке. На кухне пахло переспелыми фруктами. Интересно, чей это дом?

– На, держи. – Парень с улыбкой протянул мне фиолетовый шарик.

Я осторожно взяла его.

– От него будет кайф?

Улыбка испарилась.

– А ты что, раньше не пробовала?

– Все когда-то бывает впервые, верно?

Он впился в меня пристальным взглядом, словно пытался понять, что я за человек.

– Как тебя зовут?

– Лекс.

– А полное имя?

– Лекси. Или Алексия. На самом деле Александра…

– Надо же, сколько имен. – Он придвинулся ближе. – Да, словишь кайф по-быстрому. От него кружится голова и голос как у Дарта Вейдера. Ну и на ха-ха пробивает.

Он вдохнул содержимое шарика и как-то переменился. Словно перестал сдерживаться. Или вдруг взглянул на жизнь с восторгом. Парень потянулся ко мне и поцеловал. Я не оттолкнула его. Он засунул горячий язык мне в рот. Я не сопротивлялась.

Потом он отстранился и снова вдохнул из шарика. Мне казалось, я вижу, как веселящий газ кипит в его крови; парень прикрыл глаза и снова меня поцеловал – на этот раз настойчивее и дольше. Язык его исследовал мой рот. Я представила, сколько всякой химии сейчас плавает у него в мозгу – как будто дурь расколола ему башку. Парень отстранился и расхохотался. Шарик в его руке обмяк. Я тоже засмеялась. Может, я поймала кайф от поцелуев? «Вот вдохну сейчас свою дозу – и мы снова засосемся», – подумала я, поднесла шарик ко рту, но тут кто-то перевернул стоявший позади нас стол.

Коктейли разлились, кувшины разбились, девица заорала: «Ты совсем уже?» Зажегся свет, на кухню хлынули люди, и надо мной внезапно навис Касс. Откуда он взялся? Касс вырвал у меня шарик, швырнул на пол, схватил парня за футболку и хорошенько встряхнул.

– Отвали от нее, – процедил Касс.

Ну, началось.

Касс хотел «выйти поговорить». Парню же этого совершенно не хотелось, и он повторял:

– Слышь, успокойся. Успокойся, я тебе говорю.

Ни крови, ни драки. Касс тряс парня, а тот повторял: «Отстань, чувак». Девица с пирсингом обвела взглядом лужу на полу и сказала: «Предки меня убьют».

Значит, это ее дом. Сейчас она выглядела уже не так круто, как раньше. И казалась моложе – лет на шестнадцать. Я-то думала, она совсем взрослая.

– Извини, – сказал Касс, – я бы помог тебе все убрать, но мне надо сестру домой отвезти.

– Никакая я ему не сестра, – возразила я. – Я его вообще впервые вижу.

– Не обращай на нее внимания, – вмешался Касс.

– А ты не командуй, – огрызнулась я.

Он схватил меня за руку и потащил за собой из дома. На улице было пусто, и сразу показалось, что вечеринка где-то далеко.

– Ты принимала наркотики, – сказал Касс.

– Неправда. Я даже не успела, ты мне не дал!

Он тянул меня за собой мимо домов к парку.

– Ты в курсе, сколько народу передохло от этой дряни, закиси азота?

– Я ее не пробовала.

– А с этим пацаном у тебя что? Ты его хоть знаешь?

Я попыталась вырваться.

– Знаю. Он мой дилер. Ах нет, на самом деле он мой сутенер.

– Очень смешно. Кто бы он ни был, держись от него подальше. Он полный мудак.

– Тебе виднее.

Мы стояли лицом к лицу и пристально смотрели друг на друга. Кровь ударила мне в голову. В ушах звенело. Руки совсем замерзли.

Касс поволок меня через дорогу в парк. Ворота были закрыты, но рядом стояла скамья.

– Сядь, – велел он.

Я скрестила руки на груди.

– Не хочу.

Меня бесило, что я дрожу, что слезы щиплют глаза, что я промерзла насквозь.

– Ну а теперь объясни, зачем ты туда пришла, – попросил Касс.

– Просто так. Это же вечеринка.

– Знаю. Но что ты

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь и далее «Буря» в переводе Мих. Донского.

2

В западной культуре дарить четное число цветов – нормально, это не вызывает негативных эмоций.