Игра на нервах для одинокого ценителя

Он вторую неделю давал в рекламной газете объявление: «Частный детектив с большим опытом работы поможет вам в разрешении любых проблем. Ваши проблемы – моя работа».

Текст он долго обдумывал, потом еще дольше обсуждал с дипломированным специалистом по рекламе и маркетингу. Тот взял с него за консультацию большие деньги (особенно по меркам небогатого Василия Макаровича) и уверял, что клиенты повалят косяком.

Но те отчего-то не появлялись.

То ли у наших соотечественников совершенно нет проблем, то ли они почему-то не хотели доверить их решение именно Василию Макаровичу, несмотря на его большой опыт работы, то ли рекламный текст был все же плохо продуман, то ли граждане ничего не понимают в рекламе…

Как бы то ни было, Василий Макарович уже всерьез подумывал о том, чтобы прекратить публикацию дорогостоящего рекламного объявления и заняться чем-нибудь более практичным и приземленным. Хотя чем еще может заняться одинокий милиционер на пенсии? Разве что выращивать огурцы и помидоры на дачном участке. Так до лета еще столько времени, а к тому же у Василия Макаровича и дачного участка не было…

Самое же главное – он скучал по настоящей работе, по той, к которой привык за многие годы, проведенные на службе защиты общественного порядка. Он не признавался даже самому себе, что хочет снова по крупице собирать улики и доказательства, опрашивать свидетелей, часами просиживать в засадах, преследовать подозреваемых…

Василий Макарович снова вздохнул, встал из-за стола и прошелся по комнате.

Остановившись у окна, выглянул на улицу.

На улице было мрачно, уныло и безрадостно: то ли поздняя осень, то ли ранняя зима – то есть то тоскливое и неопределенное время года, которое в нашем городе длится обыкновенно семь-восемь, а то и девять месяцев в году.

Снег, выпавший на прошлой неделе, растаял без следа, и редкие прохожие торопливо проходили мимо дома, подняв воротники плащей и пальто.

Вот возле подъезда остановилась дорогая черная иномарка. Дверца ее распахнулась, на тротуар выбрался высокий бритоголовый мужчина в короткой теплой куртке, настороженно огляделся по сторонам и скрылся в подъезде.

Василий Макарович машинально отметил, что прежде не видел бритоголового в своем доме. Он отошел от окна и снова оглядел свою комнату, которую тщательно прибрал и вынес из нее все лишнее, чтобы она производила впечатление рабочего кабинета.

Конечно, гораздо солиднее было бы снять отдельное помещение в каком-нибудь бизнес-центре, но такой расход Василию Макаровичу был не по карману.

Он заметил, что календарь на стене все еще открыт на ноябрьской странице, и хотел перевернуть его на декабрь, как вдруг раздался громкий и требовательный звонок.

Василий Макарович вздрогнул и бросился к двери.

На пороге стоял тот самый высокий мужчина, который только что приехал на дорогой черной иномарке.

– Вам кого? – машинально осведомился бывший милиционер. Он не мог поверить в очевидное.

– Вас, – ответил незнакомец. – Если, конечно, это вы – частный детектив с большим опытом работы.

– Да, я! – Василий Макарович засуетился, помог клиенту снять куртку, провел его в свой кабинет и усадил в кресло. Сам сел за стол, открыл блокнот, взял ручку и солидно проговорил:

– Слушаю вас.

– У моей жены кто-то есть, – сообщил ему бритоголовый после короткого раздумья.

– В смысле – любовник? – уточнил Василий Макарович, сделав в блокноте какую-то пометку.

Он рассчитывал на что-то более волнующее, более интересное, более серьезное, чем вульгарная слежка за неверной женой. Например, на расследование кражи огромного бриллианта или документа огромной важности, но, в конце концов, лиха беда начало… важно, что у него появился первый клиент, а дальше дело пойдет…

– Ну да, ну да… – Клиент достал из кармана большой клетчатый платок и вытер бритую голову. – Наверное, любовник. Вот вы и узнайте. Ведь это же ваша работа.

– Имя, адрес? – Василий Макарович выжидающе уставился на клиента, ручка зависла над страницей блокнота.

– Николай Эльдарович Ликопиди, – ответил тот и протянул детективу паспорт.

– Я имел в виду имя и адрес вашей супруги, – проговорил Василий Макарович, однако паспорт взял и открыл на первой странице. С фотографии на него мрачно смотрел бритоголовый клиент, имя и фамилия соответствовали названным.

– Ну да, конечно… – Ликопиди на мгновение замешкался, затем произнес скороговоркой:

– Алла Евгеньевна Сотникова, улица Бакунина, дом шесть, квартира четыре… у нас с ней разные фамилии…

– Понятно… – Детектив вернул паспорт, записал координаты. – Будьте добры, ее фотографию.

Клиент порылся в кармане и наконец положил перед Василием Макаровичем маленькую черно-белую фотографию.

На фотографии можно было разглядеть молодую женщину с прямыми черными волосами и раздраженным, недовольным, капризным выражением лица.

– Это что – единственная, которая у вас есть? – с сомнением проговорил детектив.

– Алла не любит фотографироваться, – ответил Ликопиди.

– Ладно, – вздохнул Василий Макарович, – обойдемся… – И он перешел к обсуждению материальной стороны вопроса.

Василий Макарович закрыл за клиентом дверь и задумался. Точнее, не столько задумался, сколько с удивлением прислушался к собственным ощущениям. Ощущения были какие-то неприятные. Скверные, можно сказать, ощущения.

Казалось бы, пришел первый клиент, поручил обыкновенное, несложное дело, заплатил аванс.

Надо радоваться, засучивать рукава и приниматься за работу. Отрабатывать аванс и создавать своему детективному агентству достойную деловую репутацию. Но Василия Макаровича что-то беспокоило. Была во всем этом деле какая-то досадная неправильность.

Куликов был человек бывалый, опытный и своим ощущениям привык доверять. Они не раз выручали старого милиционера на крутых поворотах жизненного пути. Поэтому дядя Вася вернулся в кабинет, снял телефонную трубку и набрал номер квартиры, расположенной на первом этаже его дома.

Собственно, это была не совсем квартира, а тесный полутемный закуток под лестницей, бывшая дворницкая. Там обитал одинокий инвалид Хабибуллин, зарабатывавший на жизнь срочным изготовлением ключей. Единственное окно своего жилища Хабибуллин превратил в витрину мастерской, через которую принимал заказы и выдавал готовые ключи. Это окно выходило на улицу возле самого подъезда, поэтому инвалид всегда знал, кто приходит в дом, кто и когда уходит, у кого из соседей гости, то есть, как говорится, держал руку на пульсе.

– Мастерская! – проговорил Хабибуллин, сняв трубку.

– Здоров, Ахметыч! – приветствовал его дядя Вася. – Это Василий Макарович с четвертого этажа.

– Салям аллейкум, Макарыч! Что, ключ сломал? Приноси, я тебе новый сделаю! Ты меня знаешь, мои ключи всякий замок легко открывают, как женское сердце!

– Да нет, не в том дело… Ты, Ахметыч, в окошечко-то выгляни. Сейчас из дверей мужчина выйдет, высокий такой, и голова бритая. Так ты глянь, в какую машину он сядет. Главное, если номера разглядишь, я тебе по гроб жизни благодарен буду!..

– Зачем по гроб? Не надо по гроб! Я тебе и так все скажу… – Хабибуллин подкатился в своем кресле к окну и проговорил, понизив голос. – Вышел тот мужик… садится в машину… записывай, Макарыч. «БМВ» третьей серии, номер УГУ-383…

– Спасибо, Ахметыч, дай тебе Бог здоровья! – И дядя Вася записал номер машины на чистой странице блокнота.

Свой объект Василий Макарович определил без труда. С самого утра поехал по указанному адресу на улицу Бакунина, подождал немного у подъезда, и вскоре оттуда вышла женщина, подходившая по всем статьям под описание. Была она высокая, стройная и темноволосая. Вроде бы и лицо похоже, но фотография слишком мелкая, и Василий Макарович на всякий случай подстраховался: подговорил двух шустрых девчонок лет по тринадцати, одна громко крикнула: «Алла!», а вторая ей ответила, вроде бы это она. Девчушки засмеялись и убежали, а Василий Макарович успел заметить, что его фигурантка вздрогнула и дернулась было оглянуться, но потом взяла себя в руки и обернулась медленно, вроде бы случайно. И быстро, внимательно огляделась. А когда увидела, что это не ее зовут, торопливо зашагала вперед. Значит, никакой ошибки: это именно та дама, наблюдать за которой поручил ему клиент.

Надо сказать, госпожа Сотникова оказалась на редкость неудобным объектом. Ну куда, к примеру, ходят домохозяйки? В магазин и на рынок, в парикмахерскую и химчистку, а в основном сидят дома, потому и называют их так, что дома хозяйство ведут, телевизор смотрят, сериалы мексиканские или отечественные ток-шоу. Так что если направится куда-нибудь такая дамочка вся расфуфыренная – стало быть, наверняка на свидание. Потому что домой к себе она кого-то привести побоится – там старухи на лавочке всех мужчин как рентгеном просвечивают, и вечером муж еще до квартиры не успеет дойти, а ему уж все подробно доложат: кто к его женушке приходил, сколько времени гостил, и какие крики из квартиры раздавались, несмотря на то, что в магнитофоне Первый концерт Чайковского играл.

Или если, допустим, муж богатый, а жена молодая и красивая, то она все свободное время проводит в дорогих салонах красоты и фитнес-клубах, чтобы как можно дольше молодой остаться, а то муж бросит. Такая, если даже заведет сердечного дружка, то очень осторожной будет, поскольку неприятностей боится, однако и она рано или поздно проколется, только следить надо дольше.

А всего лучше, если объект работает. С утра она в свой офис торопится и там сидит безвылазно. И у сыщика главная задача – проследить, с кем она на обед ходит и куда после работы направляется. Как села в чужую машину – значит, тот тип, чья машина, и есть ее любовник. Бывает, конечно, что на работе умудряются встречаться – в кабинете закроются либо же в зале заседаний. Ну, тут уж кто-то из сотрудников обязательно в курсе окажется, так что нужно только этого человека обнаружить и разговорить.

Алла Евгеньевна Сотникова оказалась женщиной, не подходящей ни под какой из перечисленных типов. Со слов мужа, этого самого не слишком понравившегося Василию Макаровичу Николая Ликопиди, его жена нигде не работала. Однако дома тоже не сидела. Василий Макарович наблюдал за ней уже третий день и совершенно запарился.

Сотникова беспрестанно куда-то ходила – то бродила по торговому центру, примеряя одежду и рассматривая витрины, то заходила в кафе и рестораны – причем совершенно без всякой логики. Ну какой нормальный человек, съев вполне приличный ланч в японском ресторане на Среднем проспекте Васильевского острова, идет пить кофе в «Макдоналдс» тут же рядом?

Василий Макарович сунулся следом в ресторан в надежде, что у нее там свидание. И промахнулся, потому что никто к Сотниковой не подошел, кроме официанта, и Куликову, чтобы не привлекать внимания, пришлось заказать суп и полусырую рыбу под остро пахнущим коричневым соусом. Суп тоже оказался барахлом – чуть теплая водичка с водорослями…

Вот жена, покойница, супы варила! У нее если борщ, то до того густой и наваристый – ложка стояла! А если грибной, то аромат по всей лестнице идет! А тут что за суп? Ни навара, ни вкуса, тухлой рыбой воняет, а деньги дерут за такой, с позволения сказать, обед непомерные! Хлеба не допросишься, чай подают только зеленый, словно веник в крутом кипятке запарили! Что с того, что веник не наш, а японский? Трава – она и есть трава…

Василий Макарович от такого чая с негодованием отказался, последние деньги на чашку кофе истратил – нормальный кофе, крепкий, с пеночкой, все как полагается. А она, вишь, в «Макдоналдс» за кофе потащилась, за каким, спрашивается, чертом? И снова никто к ней не подошел.

На следующий день все то же. То в офис зайдет туристический, то опять в ресторан. Дядя Вася уже ученый, следом не суется, из окошка посматривает. Да и что ходить-то? Все равно ни с кем она там не встречается. Ему что-то нужно клиенту предъявить? Мужика подходящего, да не абы в каком виде, а чтобы сразу было ясно, что Алла Сотникова с мужиком этим амуры разводит. Ну, целуются там, или по коленке он ее гладит. А не то что двумя словами случайно в кафе перекинулась. Это не доказательство, от такого любая жена в момент отмахнется – дескать, посторонний человек спросил, как в библиотеку пройти или в отделение Пенсионного фонда! Но, судя по всему, пустой номер выпал с этой Аллой. Вот третий день отработает Василий Макарович, и можно будет клиенту отбой давать.

Но в конце дня ему повезло.

Забрела беспокойная дамочка в книжный магазин, что на улице Восстания. Там и книжек полные стеллажи понаставлены, и чай-кофе с пирожными подают, и девушка на арфе играет – все культурно. Пока Василий Макарович на арфу заглядывался, объект его свернул за стеллажи и скрылся.

Ну и набегался Макарыч по магазину! Проходы между стеллажами узкие да извилистые, как в лабиринте, ни одного продавца не найти, хоть кричи, как в лесу. Расстроился Василий Макарович, что потерял дамочку, пошел наудачу, да едва на нее не налетел. Стоит у кассы и по телефону разговаривает. Хорошо, рядом стойка расположена с маленькими книжками, так дядя Вася за ней незаметно пристроился и успел конец разговора услышать.

Условилась Алла Сотникова с кем-то встретиться в фитнес-клубе завтра. Так и сказала в трубку: там-то и там-то в полдвенадцатого, завтра. Только было Василий Макарович обрадовался, наконец-то и до дела дошло, а то сил больше нет впустую за беспокойной дамочкой по городу бегать. И тут же мысль ему в голову запала: клуб-то небось женский, как он туда попадет? Да его дальше порога не пустят, поскольку вид у него для фитнес-клуба совершенно неподходящий. Крути не крути, а придется Василису к работе подключать, без нее никак не обойтись…

– Ну тезка, – дядя Вася просительно заглядывал мне в глаза, – ну что тебе стоит, зайди в этот клуб, повертись там немножко, погляди за этой Сотниковой, сделай пару-тройку снимков, только момент нужный подгадай…

Не то чтобы я не хотела помочь дяде Васе, просто решила немного поломаться, чтобы его проучить.

В свое время, когда моему другу Василию Макаровичу Куликову пришла в голову замечательная мысль заделаться частным детективом, я приняла это с воодушевлением. С одной стороны – мне так или иначе нужна работа, а с другой – интересно. Мы тогда на пару с дядей Васей очень ловко раскрутили одно убийство, в котором главной подозреваемой выступала я. Сами понимаете, работала я не за страх, а за совесть.

Правда, Василий Макарович был твердо уверен, что все сделал исключительно он, а я просто вертелась под ногами. Самое интересное, что два его приятеля-мента, два бравых капитана Бахчинян и Творогов, тоже считали, что это они своевременным вмешательством повернули дело к успешному завершению, и Леша Творогов даже ненавязчиво требовал от меня благодарности за спасение. Правда, в отличие от других мужчин он не наглел, вел себя скромно и мой отказ принял как должное.

Вот интересно, а меня что, вообще в этом деле не было? Тогда уж пальму первенства нужно присудить Бонни, который здорово помог мне и даже был ранен, как говорится, при исполнении. Но Бонни нос не дерет и не смотрит на меня с некоторым пренебрежением, как остальные.

Так или иначе, дядя Вася ясно дал понять, что меня он использует в своей работе только для того, чтобы оформлять разные нужные бумаги, а с оперативной работой справится сам. У него, дескать, огромный опыт, сноровка, знания и умение. А у меня – ничего. Я тогда смолчала, но затаила обиду.

И вот пожалуйста, – первое дело, а ему без меня уже не обойтись! Это радует.

– Ну ладно, – милостиво согласилась я, – допустим, я пойду в этот центр. Но вы подумали, как я туда проникну?

– Да как все, зайдешь – вроде бы на занятия записаться или еще чего… – пробормотал дядя Вася.

– Угу, – вздохнула я, – это же шикарное заведение для богатых женщин, а я кто?

– На тебе же не написано… – начал дядя Вася и замолчал, сообразив, что ляпнул не то.

– Как раз написано, – ядовито ответила я, – вернее, надето. А еще лицо, волосы, руки… Сразу видно, что я – не их контингент. У них там народ опытный, фейсконтроль почище, чем в штаб-квартире ЦРУ. Опять же, не на дорогой машине приеду, а пешком приду. Ну да ладно, пойдем проторенным путем – скажу, что пришла к ним на работу устраиваться. К будущим сотрудникам они, наверное, относятся не так придирчиво, как к клиентам. Но только имейте в виду, если выгонят, я ни за что не отвечаю.

…К назначенному часу Василий Макарович отвез меня в нужное место.

– Вон она, – показал он на стройную женскую фигуру, вылезающую из такси, – точна как часы. Ну ладно, я поеду, а то тут стоять мне не с руки – мигом вычислят.

И то верно: на стоянке паслись машины новые и дорогие, так что видавший виды ржавый дяди-Васин «жигуленок» среди них очень выделялся, даже охранник высунул голову из будки, как будто никогда не видел такое чудо.

Над входом в приземистое трехэтажное здание ярко-розовым неоном на золотистом фоне сияла вывеска: «Центр красоты и здоровья «Диана».

Сотникова подошла к крыльцу, огляделась по сторонам и скрылась за дверью «Дианы».

Я выждала буквально полминуты и ринулась следом.

За дверью оказался просторный холл, оформленный в той же золотисто-розовой гамме. Видимо, те, кто проектировал этот центр, именно такое сочетание цветов посчитали гламурным. За невысокой стойкой скучала худенькая девушка с волосами, выкрашенными в те же гламурные цвета. Перед ней стоял включенный компьютер, на экране которого сонно жмурился огромный рыжий котяра. Повертев головой, я заметила спину Сотниковой, которая удалялась вправо по длинному коридору.

– Чем могу помочь? – осведомилась девушка за стойкой. – Вы хотите записаться в тренажерный зал или просто посетить СПА-процедуры?

В голосе ее я не заметила особой сердечности. Все ясно: как я и думала, они тут все опытные физиономисты, с первого взгляда умеют потенциального клиента определить. Иначе на работе держать не станут. Девице все стало ясно, как только я вошла в холл. И спросила она меня просто потому, что центр красоты дорогой, посетителям хамить нельзя. Бывают же исключения – может быть, я богачка со странностями, как тот миллиардер в Штатах, что самолично свет гасит во всех комнатах и одевается на распродажах.

– Мне сказали, что у вас есть свободное место бухгалтера, – выпалила я, стараясь не потерять из виду свой объект.

– Тогда вам к Татьяне Сергеевне, – проговорила девушка, заметно поскучнев, – Татьяна Сергеевна наверняка в курсе, а если уж она не в курсе, тогда я просто не знаю…

– Спасибо, – бросила я, не дослушав, и устремилась вслед за Сотниковой, которая уж очень ходко припустила по коридору.

– Куда же вы? – крикнула мне вслед девица. – Татьяна Сергеевна в банкетном зале!

Но я ее уже не слушала, а девица побоялась оставить свой пост у стойки, так что меня никто не задержал.

Я неслась по коридору в ту сторону, где только что видела свой неуловимый объект.

Беда была в том, что Сотникова уже успела куда-то свернуть, и я не заметила, куда именно.

Миновав дверь, из-за которой слышались командные выкрики тренера и ритмичный скрип тренажеров, я немного убавила шаг.

Конечно, Алла могла скрыться и за этой дверью, но что-то мне подсказывало, что она прошла дальше. Во всяком случае, если у нее в этом центре назначено романтическое свидание, она подыщет для него менее людное помещение, чем тренажерный зал.

Из-за следующей двери доносилась жизнерадостная музыка – наверное, там занимались аэробикой.

Тоже не то.

Вскоре после этого коридор повернул влево. Я остановилась и осторожно выглянула из-за угла.

Впереди, метрах в десяти от меня, шла Сотникова.

Я тихонько скользнула за ней и успела заметить, как Алла толкнула дверь справа по коридору и скрылась.

Переждав еще полминуты, я последовала за ней.

Дверь, за которой она исчезла, была полуоткрыта. За ней оказалась лестница, ведущая в подвальный этаж. Ну, это уже гораздо теплее – дама явно ищет уединения… Хотя, конечно, какие могут быть в подвале удобства для свидания. Но… ей виднее.

Я заглянула в лестничный пролет, убедилась, что там никого нет, и спустилась по лестнице. Здесь передо мной оказалась единственная дверь, которая тоже была не заперта. Я толкнула ее и оказалась в небольшом безлюдном помещении, посредине которого стояло несколько зеленых скамеек, а все стены занимали металлические шкафчики для одежды. Многие из них были открыты.

В дальнем конце раздевалки виднелась дверь, из-за которой доносился плеск воды – наверное, там находился бассейн или помещение для каких-то водных процедур.

Я не успела сделать и шагу, как эта самая дверь начала медленно открываться.

Первым моим побуждением было спрятаться. Действительно, попасть на глаза «объекту» вовсе не входило в мои планы. После этого на слежке можно будет поставить крест.

Я лихорадочно завертела головой в поисках какого-нибудь укрытия, но не нашла ничего, кроме уже упоминавшихся шкафчиков для одежды. Правда, на вид они были слишком малы для взрослого человека, но ничего лучшего поблизости не было.

Где-то я читала, что то ли пятнадцать, то ли шестнадцать американских студентов умудрились на спор втиснуться в одну телефонную будку. Конечно, телефонная будка побольше, но я, по крайней мере, одна… Да еще в последнее время здорово похудела…

Раздумывать было некогда, я выдохнула и втиснулась в ближайший шкафчик.

Он был действительно очень узкий, и я с большим трудом сумела в нем поместиться. Прикрыв за собой дверцу, я поняла, что сильно погорячилась: дышать из-за тесноты почти невозможно. Я горячо посочувствовала американским студентам. Чего не сделаешь на спор! Но я-то за что страдаю?..

Однако делать нечего, и я замерла, задержав дыхание, прильнула к оставшейся щелке, чтобы разглядеть того, кто вошел в раздевалку.

Это оказалась именно она – Алла Сотникова, та самая особа, чью фотографию дал мне дядя Вася.

Алла прошла мимо моего убежища и остановилась, как будто кого-то поджидая. Теперь через щелку я уже не могла ее видеть, только по шагам и дыханию примерно определяла ее местонахождение. Вдруг скрипнула входная дверь, та самая, через которую я вошла пару минут назад. Я услышала тяжелые мужские шаги.

– А вы… вы кто? – осведомилась Алла напряженным голосом.

– Что это ты такая взвинченная? – ответил немного хрипловатый мужской голос. – А ты кого ждала?

Вряд ли здесь происходит романтическое свидание, но все же для отчета дяде Васе нужно сфотографировать незнакомца. Пока, однако, я не могла даже разглядеть его из своего укрытия.

Я чуть-чуть изменила положение тела. Так мне хотя бы удалось вдохнуть, кроме того, у меня перед глазами оказалась узкая щель, через которую я могла видеть Сотникову. Точнее, только ее ноги в мягких ботинках из тисненой коричневой кожи.

– Уж всяко не вас! – раздраженно оборвала она мужчину.

– А может, как раз меня! – Мужчина приблизился к Алле, теперь я видела и его ноги в черных кроссовках. – Может, я тебя тут ждал!

Нет, ноги в кроссовках – это слишком мало, чтобы установить личность человека…

– Да пошел ты… – начала Алла, но закончить эту фразу она не успела. Раздался какой-то странный звук, как будто раскололся орех, затем короткий всхлип. Потом что-то тяжелое упало на пол, входная дверь скрипнула, и все затихло.

Я замерла в своем шкафчике, боясь пошевелиться.

Секунды бежали за секундами, но ничего не происходило, и до меня не доносилось ни звука.

От неудобного положения все мое тело затекло и жутко ныло, кроме того, вдруг невыносимо зачесалось слева под лопаткой.

В раздевалке по-прежнему царила тишина, и я подумала, что, пожалуй, могу покинуть свое убежище – судя по всему, и Сотникова, и ее неизвестный собеседник удалились, чтобы продолжить выяснять отношения где-то в другом месте.

Выбраться из шкафчика оказалось гораздо сложнее, чем втиснуться в него. Наверное, в тот момент я находилась в состоянии стресса, а в этом состоянии человек творит просто чудеса. Теперь же оказалась один на один с законами физики, и собственное тело никак не хотело слушаться. Я застряла, как пробка в бутылочном горлышке.

Я уже подумала, что обречена остаться в этом шкафу навсегда, как вдруг в правом плече что-то щелкнуло, сместилось, и мне удалось высвободить руку. Дальше дело пошло успешнее, и через минуту я была на свободе.

Отдышавшись и размяв онемевшие конечности, я наконец огляделась по сторонам.

В первый момент мне показалось, что в раздевалке ничего не изменилось и я в ней по-прежнему одна. Но затем я заметила на полу за зеленой скамейкой ботинок тисненой коричневой кожи. Точно такой же, как те, которые я видела на ногах Аллы Сотниковой.

Видимо, от перенесенного стресса, от тесноты в шкафчике и от удушья соображала я довольно плохо. При виде коричневого ботинка я не испытала ничего, кроме удивления, и обошла скамейку, чтобы разглядеть его как следует.