Падающая звезда

– Я? Напомни мне, как вы познакомились.

Он устало трет переносицу, понимая, что не стоило переходить эту грань. Однако пути назад нет, теперь придется иметь с ней дело.

– Мано – лучшая подруга Стеллы Делион. Мы познакомились три года назад на благотворительном вечере Эдит Делион.

Мама со знанием дела кивает.

– Она воспользовалась дружбой с девчонкой Делион, чтобы пробраться в наш круг! У нее изначально был план найти идиота и захомутать его! Слушай внимательно: ты не должен жениться на ней.

– Нет, я должен. – В голосе Алекса слышится несвойственное ему раздражение, но мама будто ничего не слышит и продолжает причитать:

– Господи, за что мне это?! Мой сын попал в лапы… Интересно знать, почему ты не взглянул на ту же Стеллу? Я бы с большой радостью породнилась с внучкой милейшей Эдит! Дай угадаю: с Мано все было проще, да? Она сама за тобой бегала?

– Какая разница, Мано или Стелла?! Ты ведь ни об одной из них ничего не знаешь. Как так можно судить?

– Я вчера была на открытии галереи и встретила Евгению с сыном Пьером. Он кузен Стеллы, очень воспитанный, галантный молодой человек. И рядом с ним была девушка под стать ему.

– Мама, ты себя слышишь? Увидела кузена Стеллы? У нее их два. Видела бы ты второго – посмотрел бы я на твою реакцию.

– Ты о Рафаэле? Представь себе, видела! Я же сказала: сейчас никого ничем не удивишь, и ему идет образ плохиша. Кстати, рядом с ним была безумно красивая девушка, а мой сын собирается жениться на какой-то Мано!

– Так, тише, Луиза, ты не в театре выступаешь, и «Тони» тебе не вручат, – останавливает ее Антуан. Алекс смотрит на отца с искренней благодарностью. Но заткнуть мою мать не так-то просто.

– Я знаю, что такое брак и какая это ответственность! Поверь мне, ты не готов к такому образу жизни!

За столом повисает тишина. Видно, что папа согласен с ней, на какую-то долю даже я согласна с ее высказыванием. В конце концов, полчаса назад он строил глазки хостес. Но что-то во взгляде брата настораживает меня.

Он отпивает вино и тихо, но твердо произносит:

– У меня будет ребенок, и я буду вместе с Мано его воспитывать. В моих детских воспоминаниях нет ни тебя, ни папы. Только мами и папи[2]. Я хочу видеть, как растет мой ребенок. Я хочу, чтобы у него была полноценная семья.

Атмосфера за столом становится совсем тяжелой. Мама, не веря своим ушам, смотрит во все глаза на своего сына. У нее такой взгляд, словно он только что вонзил ей в спину нож. Она судорожно вздыхает, но ничего не говорит, лишь аккуратно стирает накопившиеся в уголках глаз слезы. Папа берет ее за руку.

– Нам было по двадцать два года, Алекс. На тот момент я только получил степень магистра, в бизнесе ничего не смыслил, в жизни тоже. Мы старались как могли. Я получил в наследство фирму с кучей долгов, и ты прекрасно знаешь, сколько усилий стоило поставить ее на ноги. Мы не являемся примером идеальных родителей, но мы сделали все, чтобы ты ни в чем не нуждался. Извини, если ради этого пришлось много работать, вместо того чтобы играть с тобой в прятки. Но ты уже давно вырос. Так что подотри свои сопли, и чтобы больше я никогда подобного не слышал в свой адрес. Ясно?

Я всегда восхищалась характером отца, хотя многие называют его черствым. Я же считаю его прямолинейным и честным. Он никогда не пожалеет нытика, напротив, вставит за нытье по полной программе. Сейчас мне показалось, что он перегибает палку. Возможно, так на него действуют слезы Луизы, которые она украдкой вытирает. Однако, взглянув на Алекса и увидев, как он опускает голову, я отчаянно хочу, чтобы его поняли, и говорю:

– Вам было по двадцать два, а ему тридцать. Вы только начинали работать, а он уже сделал карьеру. Ты сам хвастался, что последние прибыльные сделки – его рук дело.

Это действительно так и было. Несмотря на свою несерьезность, Алекс любил зарабатывать деньги. Однажды я спросила Антуана, как он может доверять такому несерьезному оболтусу. А он мне ответил: если Алекс знает, что получит со сделки хорошие проценты, он не будет ни спать, ни есть, пока не заполучит ее. Алекс сам говорил, что это чистый азарт, его работа – словно игра. Я тогда подумала, что зарабатывать миллионы играючи может только он, и никто другой. Но какая разница как? Главное – результат.

Родители смотрят на меня уставшим взглядом, как на ничего не понимающего подростка, но я заставляю себя продолжить:

– Он ни в коем случае не упрекает вас. Я считаю несправедливым то, как вы восприняли сказанные им слова. Папа, ты хотел поднять свой бизнес и делал то, что считал нужным. Александр хочет воспитывать своего ребенка и жениться на Мано. Мы не должны задавать лишних вопросов и переживать, как это будет, потому что, повторюсь, ему тридцать лет, он большой мальчик, с соплями давно справляется сам и со своей жизнью справится! Мы как семья должны поддержать его, а не лить слезы и указывать, что делать! Не могу поверить, что все так эгоистичны! Я люблю вас, но его я люблю больше и покусаю вас, если вы еще раз его обидите!

Папа и мама переглядываются, будто пытаются в кои-то веки выработать общую стратегию, но видно, что моя речь застала их врасплох. Алекс недолго думая хватает меня и крепко обнимает.

– Эстель-Элеонор дю Монреаль, ты самая умная, мудрая, здравомыслящая сестра на планете! И я тоже люблю тебя сильнее этих двух эгоистов, сидящих напротив! – весело скандирует братец, и я начинаю хохотать вместе с ним.

– Дети воспитывают родителей, – бормочет папа, но, видя, как мы обнимаемся, улыбается.

Мама поправляет свои светлые волосы, словно обдумывает что-то, поднимает взгляд к потолку, затем резко опускает и, глядя на нас двоих, решительно произносит:

– Организацию свадьбы я беру на себя. Это будет самая шикарная свадьба века! И скажи своей безвкусной девице, чтобы не мешала мне! – Ее глаза стреляют молниями.

– Твоей девице повезло, что ее тут нет, – шепчу я Алексу, копируя мамин безумный взгляд.

Мои глаза словно вот-вот вывалятся из глазниц, но я стараюсь как могу. Видимо, это чертовски смешно выглядит со стороны, потому что он начинает громко и истерично ржать. Пытается что-то ответить, но приступ смеха не позволяет ему это сделать. Поэтому он издает до ужаса нелепые звуки. Глядя на его жалкие попытки и на то, как он согнулся от смеха, мы все тоже начинаем смеяться.

Первой успокаивается мама и со всей серьезностью заявляет:

– Я не шучу, это будет свадьба века.

Ни у кого из нас не остается сомнений, что так все и будет. Ни когда Луиза Форестье смотрит на нас особенным взглядом, ни когда отец бледнеет от понимания, кому придется оплачивать эту свадьбу.

– У меня сумасшедшая семья, – все еще трясясь от смеха, заключает Алекс.

И я полностью с ним согласна. Самая сумасшедшая и самая любимая.

Глава 2

Я жду Софи на выходе со станции École Militaire. Она живет в 16-м округе и каждое утро ездит в школу на метро. Это стало нашим утренним ритуалом: я терпеливо стою под вывеской «Метро», затем мы вместе направляемся в сторону авеню де Лабурдонне, где находится наша школа Фидес.

Привыкнуть к французской школе было довольно сложно, особенно учитывая, что это мой последний год в общей системе. Два последних, выпускных, класса у них делятся на три категории.

Я до мозга костей гуманитарий и через месяц поняла, что ни S (научный), ни Ec (экономический) мне в следующем году не светят. Зато благодаря языковым навыкам и любви к книгам L (литературный) подходит мне идеально. Вся наша компания не блещет умом, как выражается классная и по совместительству преподаватель химии. Другими словами, мы – гуманитарии. Так что, если мальчиков не оставят на второй год, что с их успеваемостью реально, в следующем году мы все вновь будем учиться в одном классе.

– Ты сделала домашку по математике? – невинно интересуется Софи. Она прекрасно знает, что за домашнюю работу по математике отвечает мой папа.

– Конечно. Антуан, как всегда, гениален. Он уже не пытается объяснить мне урок, а просто решает за меня задачи. Спишешь на английском.

Софи с благодарностью кивает:

– Как твоя мама? Все еще пытается взять в аренду тот дорогущий отель?

Я улыбаюсь:

– Не пытается, она взяла его.

– Не может быть! – восклицает подруга. – А ну расскажи подробнее!

– Она задействовала все свои связи, в итоге директор Hôtel de Paris сам позвонил ей, извинился, предложил компенсацию и сказал, что он и персонал будут счастливы в разгар сезона отдать отель на неделю в ее полное распоряжение. Особенно по такому поводу, как свадьба сына!

Софи недоверчиво качает головой, ее губы расплываются в улыбке.

– Твоя мама – чудо-женщина! Не могу поверить, что она арендовала целый отель, и не где-то в глуши, а в самом пафосном месте мира – в Монако!

– Да, если бы она пошла в политику, то была бы уже первой женщиной – президентом Франции, клянусь. У нее неиссякаемая энергия.

– Значит, темой свадьбы остается «Великий Гэтсби»? Прекрасные двадцатые годы, ар-деко и все прочее?

– У меня уже есть эскиз платья. Не поверишь, она позвонила самому Карлу Лагерфельду.

– Не может быть, – повторяет Софи с круглыми, как блюдца, глазами, и я заливаюсь смехом.

– Может!

– А Марион в курсе? Скажи, что нет, и я смогу увидеть выражение ее лица, когда она услышит эту новость.

– Извини, Соф, меня вчера распирало от такого же желания, и я как бы невзначай бросила: «Мар, знаешь, сам мэтр Карл Лагерфельд нарисовал мне платье». Она убежала к своей мамочке со слезами на глазах. Я не шучу!

– Кто вчера ревел и почему? – спрашивает у нас за спиной Лео.

Мы разворачиваемся, и он целует нас по очереди. У него очень красивые глаза, зеленые, в золотую крапинку, с закрученными ресницами. В целом черты его лица гармоничны. Если бы не проблемная кожа и низкий рост, он мог бы быть очень даже ничего, особенно когда улыбается и его лицо преображается.

– Моя сводная сестрица, – отвечаю я.

Он закатывает глаза:

– Тяжело жить истеричкам! Лей себе слезы по поводу и без.

Мы с Софи смеемся. К нам подходят Валентин и Габриэль.

– Если вам есть чем нас повеселить, валяйте. Наше двойное свидание было ужасным, – вместо приветствия говорит Вал. Он выше меня на голову и довольно крупный малый, его смуглая кожа переливается на солнце, а карие глаза смотрят с надеждой.

– Почему? – говорит Софи не без интереса в голосе и явно испытывая облегчение.

Я слегка толкаю ее в бок. Она хмурится и в ответ наступает мне на ногу.

«Да-да, Софи, я знаю твой маленький секрет».

– Скажем, девчонки оказались отстойными. Кто в пятнадцать лет считает калории в мороженом?

– Забудь как страшный сон, – хохочет Софи и пытается пригладить у него на голове упрямую прядь, торчащую словно антенна.

Его кучерявые волосы топорщатся в разные стороны, поэтому поправлять их – бессмысленное дело. Но она касается Валентина при любой возможности, а ему нравится, когда она это делает. Он всегда отвечает ей искренней, благодарной улыбкой.

– Есть хорошие новости! Мама разрешила мне пригласить друзей на свадьбу. Так что… – Я достаю из сумки пригласительные, полученные от матери утром.

Они нежно-розовые, с красивыми акварельными цветами, а посередине с тонкой золотой рамкой, внутри которой написано: «Александр-Антуан дю Монреаль и Мано Эскалапез счастливы сообщить вам, что торжество в честь их свадьбы будет происходить 22 июня в Hôtel de Paris по адресу: Монако, Монте-Карло».

– Папа сказал, что купит нам билеты на самолет до Ниццы, а оттуда мы полетим в Монако на вертолете!

Ребята начинают радостно вопить, мы обнимаемся.

– Если бы я знала, что свадьба Алекса будет сулить мне недельные каникулы на море с лучшими друзьями, я бы сама ему невесту искала, – шучу я, и мы все смеемся.

– Сватовство от Эль, – декламирует Габриэль.

С приходом весны веснушек на его лице стало больше, а непослушная рыжая челка, как обычно, падает на глаза. Он не так давно начал пользоваться гелем и прилизывать ее набок. Это выглядит отвратительно, но никому не хватает смелости, глядя в его добрые серые глаза, сказать об этом.

– Лучше помоги мне найти девушку. Я должен познать секс до шестнадцати лет, у меня остался месяц, – удрученно вставляет Вал. – Такую, которая не питается спаржей и вареной цветной капустой, – со смешком добавляет он.

Как же я их люблю! Они не стесняются себя и не придумывают того, чего не было, не боятся быть собой и принимать других такими, какие они есть. Я смотрю на миниатюрную Софи с ее смешным каре. Ее щеки пылают: вероятно, она только что представила кое-какие пошлые картинки с Валентином в главной роли. Софи смущенно улыбается и грустно поджимает губы. Я подмигиваю ей и беру за руку.

– Он еще точно какое-то время побудет девственником, – успокаивающе шепчу я, и она стискивает мою руку.

Глядя на стеснительную Софи, я сильно сомневаюсь, что они с Валом подходят друг другу. Но мне так хочется придумать что-нибудь, чтобы они были вместе. Нужно посоветоваться с мамой: в таких вопросах нет более надежного человека, чем Луиза Форестье. У нее есть ответы на все вопросы.

* * *

– Эль, детка, мы должны пойти на этот прием, – уговаривает меня мама. – Ты только посмотри, что происходит в мире! Разные Мано выходят замуж за таких, как Алекс, а моя дочь не появляется в свете. Нет-нет! Я с этим категорически не согласна. Пока ты сидишь дома и смотришь очередной сериал, та же Марион пользуется всеми возможностями твоего родного отца! Вот увидишь, эта девочка подцепит миллиардера и после свадьбы будет портить ему жизнь истериками. Он разведется с ней, выплатив ей солидные отпускные, а она потом найдет себе молодого жеребца и…

– Мам! – восклицаю я. – Кажется, ты пересмотрела бразильских сериалов. Иногда тебя несет в неизвестном направлении, вернись на землю.

Луиза закатывает глаза:

– Эль, детка, моему сыну тридцать лет, так что я уже мудрая, опытная женщина и всякое повидала за свою жизнь.

– Твоему сыну тридцать, это значит, тебе…

– Не смей произносить эти цифры вслух! Женщине после сорока следующие двадцать лет всегда сорок. Запомни это раз и навсегда!

Она говорит серьезным, поучительным тоном, свято веря в эту истину. Я не выдерживаю и начинаю хохотать.

В комнату заходит папа и, приподнимая бровь, интересуется:

– Что такое?

Заикаясь, я поднимаю на него глаза и отвечаю:

– У мамы тридцатилетний сын, а ей самой сорок!

Папа с пониманием кивает, на его лице тоже появляется широкая улыбка.

– Ах ты маленькая предательница! – возмущается мама, не переставая выбирать мне наряд.

– Пока всех кавалеров не расхватали разные мымры Мано, одевайся и пошли уже.

Я снова начинаю смеяться и не могу остановиться. Знала бы бедная Мано, что ее имя в нашем доме сродни ругательству.

– Я не шучу, – продолжает как ни в чем не бывало моя милейшая маман. – Второй раз мужчины с меньшей охотой делают столь решительный шаг, поэтому их надо хватать зелеными.

И вновь тон серьезный, проникновенный, прямо как у профессора, желающего, чтобы информацию, которой он делится, впитывали, мотали на ус и применяли на практике.

– Сумасшедшая женщина, – бормочет папа, но, встретив мамин фирменный взгляд, торопится покинуть комнату.

Я, вся красная и задыхающаяся от приступов смеха, хватаю ее за руку и валю на кровать, крепко обнимаю и целую в щеки.

– Пойду в следующий раз, а сегодня лучше возьмем мороженое и посмотрим что-нибудь вместе. Я так скучала.

Мама приглаживает мне волосы и, к моему удивлению, быстро соглашается. Видимо, так на нее подействовали мои обнимашки.

– Хорошо, солнце мое. Только пообещай, что на маскарад мы пойдем вместе. Можешь взять своих друзей, чтобы не было скучно.

При упоминании о друзьях я вспоминаю, что хотела узнать ее мнение.

– Мам, мне нужен совет мудрой женщины, – шучу я. – Софи влюблена в Валентина, а он относится к ней как к другу, при этом отчаянно ищет себе девушку. Как сделать так, чтобы он обратил внимание на Софи?

– Мне бы ваши проблемы, – бормочет она и потягивается. – Нужно, чтобы какой-нибудь красавчик обратил внимание на Софи, тогда Валу станет интересно, что этот парень в ней нашел. И вуаля! Он заметит в ней девушку.

– А другого способа нет? – интересуюсь я, скептически поглядывая на маму. – Понятия не имею, где найти красавчика, который обратил бы внимание на Софи, – честно признаюсь я, и она улыбается:

– В любви нет простых путей, Эль. Но иногда можно схитрить. Подсказка: красавчик не должен быть по-настоящему влюблен в Софи. Он может быть частью плана.

Я закатываю глаза:

– О, найти красавчика, который притворится влюбленным в Софи, намного проще.

– Когда есть цель, план и средства его выполнения находят тебя сами.

– Ты слишком мудра для меня, – саркастически замечаю я, а мама хмыкает. – Хорошо, что Алекс надумал жениться и тебе пришлось остаться.

– Я тоже скучала, детка. Но мне страшно представить, как там Жан-Люк справляется в одиночку.

А мне все равно, как справляется Жан-Люк. Я лежу в маминых объятиях, чувствуя аромат ее духов, и не хочу ее отпускать.

* * *

«Маскарад» – знаменитая книга Хлои Буше[3]. Насколько мне известно, это ее дебютный и единственный роман, переведенный более чем на двадцать языков. Существуют две его экранизации и бесконечное число театральных постановок. А сколько наград! Роман точно станет классикой, будет на слуху и через сотню лет. Хлоя – ровесница моей мамы и очень хорошая ее подруга. В честь десятилетия своего произведения она решила устроить настоящий бал-маскарад.

Мы приезжаем в шато Бельвиль к восьми часам вечера. Это старинный величественный замок XII века с парком и прекрасными фонтанами. Я позвала всех своих друзей. Лео, Габриэль и Валентин сначала не особо горели желанием идти на вечеринку в честь книги пятидесятилетней тетки, но я попросила Алекса разрекламировать мероприятие. Что он и сделал, показав свои фотографии с вечеринок на Хеллоуин. Да, это не то же самое. И да, здесь не будет сексуальных кошечек и зайчиков, но все-таки это маскарад. Плюс у меня был план: я попросила маму поколдовать над Софи, и сейчас она выглядит сногсшибательно в нежно-розовом платье, цвет которого идеально подчеркивает ее бархатную кожу. Ее лицо прикрывает настоящая венецианская маска серебристого цвета, в руках – коралловый клатч под цвет туфель. Даже Марион не может скрыть свое изумление при виде Софи, а это хороший знак. Я очень надеюсь, что Валентин обратит на нее внимание.

Мальчиков проинструктировал Алекс, поэтому они красуются в костюмах. Это настолько непривычная для них одежда, что невооруженным глазом видно, насколько неловко они себя в ней чувствуют. Только Вал, как всегда, с фирменной улыбочкой на лице расхаживает с гордо поднятой головой в поисках девчонок.

– Эстель-Элеонор, мне пора положить биту в багажник, – вдруг заявляет Алекс. Он смотрит на часы и хмурится: скорее всего, Мано опаздывает. По неизвестной мне причине они приехали не вместе.

Я вопросительно приподнимаю бровь:

– Это еще зачем?

Алекс, словно ребенок, выпячивает нижнюю губу и грустно осматривает меня с ног до головы.

– Ты выросла и стала слишком красивой. – Его тон меняется на озорной. – А битой я буду отгонять твоих ухажеров.

– Ты у меня аристократ, поэтому твое оружие – клюшка для гольфа, – вставляет мама, хлопая Алекса по плечу, и он хмыкает.

– С клюшкой проще, она с прошлой игры томится в багажнике, – отвечает мой братишка и подмигивает мне.

Мама поправляет мои волосы. Она накрутила их на бигуди, и теперь светлые локоны волнами спадают мне на спину.

– Мам, а тебе не кажется, что разрез на платье – слишком откровенно для пятнадцатилетней девочки? Я имею в виду, что ты с ней сделала и почему она выглядит на все двадцать пять? – не унимается Алекс.

– Не завидуй, – бурчу я.

– Да, ты права, во мне говорит зависть. Я мечтаю, чтобы и меня так размалевали, но статус не позволяет. А если серьезно, какого черта, мам? Ей же всего пятнадцать, и по закону нельзя так выглядеть.

Мама стреляет в него взглядом.

– А что, только твоей Мано можно хомутать перспективных парней? – спрашивает она возмущенно.

Алекс закатывает глаза, но капитулирует. Мама знает, что и кому сказать. Он поднимает руки, давая понять, что сдается, однако смолчать не может:

– Мано не в пятнадцать лет меня захомутала. – Последнее слово он выделяет кавычками в воздухе.

– Мы тоже не собираемся, а лишь начнем выбирать ухажеров, – поясняет маман.

Алекс громко фыркает.

Стоя дома перед зеркалом, я долго не могла оторваться от собственного отражения. Луиза купила мне черное блестящее платье с разрезом на правой ноге и темными тенями подчеркнула мои голубые глаза, отчего кажется, будто они сияют.

– Ты у меня самая красивая в мире, – шепчет она мне на ухо и передает маску, ярко-красную, под цвет туфель. Мама назвала эту комбинацию смелой, и я вижу по ее взгляду, что она более чем довольна своим выбором.

Поднявшись по широкой мраморной лестнице, перила которой украшены цветами, мы наконец заходим внутрь.

Замок полон людей, смеха, гула разговоров и неописуемого количества прекрасных нарядов. Я словно попала в прошлое. Антикварная мебель, хрустальные люстры, море золота и серебра в интерьере и такие же нарядные, пестрые люди вокруг. Фоном служит приятная классическая музыка, официанты в белых рубашках снуют туда-сюда с шампанским и закусками. Некоторые мужчины тоже надели маски, но не все. А женщины решили воспользоваться загадочностью установленного дресс-кода: столько разнообразных масок я в жизни не видела. С перьями, камнями, на палочке – здесь можно найти на любой вкус и цвет.

– Прямо настоящий бал, – потрясенно замечает Лео.

– Как же тут красиво, – шепчет Софи.

– Да, – коротко соглашаюсь я с каждым, не в силах описать свои эмоции. Иногда слова бессильны передать то, как бьется сердце и учащается дыхание при виде красоты.

– Здесь не так много наших ровесников, – говорит Валентин. – Или по ним не видно. Те девушки не верили, что мне пятнадцать, пришлось доказывать! Я показал им свою дату рождения.

– Какие девушки? – раздраженно спрашивает Софи: мы недавно зашли, а он уже успел с кем-то познакомиться.

– Те, что стоят у огромного камина. Им по восемнадцать, и они думали, что я шучу, говоря, что мне пятнадцать.

– Дай угадаю: когда они поняли, что ты не шутишь, у них появились дела? – Из ниоткуда возникает Алекс и с ухмылкой смотрит на Валентина.

– Ну, они пошли искать подругу, – растерянно отвечает мой друг.

Алекс смеется:

– Вал, если хочешь подцепить девчонку, не доказывай, что тебе пятнадцать, и тем более не демонстрируй год своего рождения. Вообще веди себя как умудренный опытом парень, которому скучна эта детская фигня. И да, с девчонками постарше можно набраться крутого опыта. Поверь: ровесницы тебе пока не нужны.

Валентин смотрит на моего брата как на божество, которое только что раскрыло ему смысл существования людей на этой планете.

Мы начинаем хохотать, глядя на выражение его лица.

– Не могу поверить, что такой элементарщине надо учить. – Алекс берет бокал с подноса и делает большой глоток. Затем я вижу, как он улыбается проходящей мимо красивой девушке, и наступаю ему на ногу.

– Какого черта, Эль, – шипит он, пытаясь вытащить свою туфлю из-под моего каблука.

– У тебя скоро свадьба, хватит улыбаться всем подряд.

Секунду он молчит, потом холодно цедит сквозь зубы:

– Не учи меня.

От неожиданности я вздрагиваю. Алекс грубо вытаскивает свою ногу из-под моей и одним глотком допивает шампанское.

– Алекс, – зову я.

Но он не реагирует и идет в противоположную сторону.

«Что это было?» – думаю я, глядя на спину удаляющегося брата.

Минут через пять мне становится не по себе. Грубить настолько не в духе Алекса… Даже когда я неправа, он переводит спор в шутку и обходит острые углы. Ни разу в жизни брат не сказал мне плохого слова, ведь у нас разница в пятнадцать лет. И я никогда не была для него надоедливой младшей сестренкой, скорее маленьким милым чудом. Набираю его номер, чтобы узнать, где он и, самое главное, как он, но Алекс не отвечает. Беспокойство растет. Осмотрев толпу, я решаю найти его.

– Сейчас вернусь, – говорю я Софи.

Она чувствует смену моего настроения.

– Что стряслось?

– Мне нужно найти Алекса, – отвечаю.

– Давай я помогу.

В этом вся Софи. Не задает миллион ненужных вопросов, а сразу переходит к делу. Я с благодарностью смотрю ей в глаза, и она гладит меня по руке.

– Мы найдем его, – с улыбкой говорит она.

Пытаюсь себя успокоить, ведь ничего страшного не случилось, Алекс всего лишь нагрубил. Но на душе неспокойно. Не знаю почему, но я уверена, что с Алексом творится неладное. Возможно, ему надо помочь…