– О нет! – воскликнула мадам Лиотта. – Сюзанна говорила, что, по ее мнению, он ухаживал за ней, чтобы произвести впечатление на своих родных. Когда она расплакалась у меня на груди, то все твердила, будто бы он встречался с ней только ради того, чтобы появиться на двух свадьбах своих родных этим летом вместе с очаровательной спутницей.

– Они расстались по-хорошему?

– Нет, – покачала головой мадам Лиотта. – Они рассорились, по словам Сюзанны. А еще она под строжайшим секретом призналась мне, что у него не все ладилось… м-м, в постели…

Верлак бросил взгляд на Полика, который строчил в своем блокноте. Мадам Лиотта выпрямилась, откусила кекс и высоко подняла брови, наслаждаясь вкусом.

– А как зовут этого человека, вы не помните? – спросил Верлак.

– Его имя – Эдмон. Довольно редкое, старомодное и какое-то буржуазное. Может быть, его фамилию знают родные Сюзанны? Еще я слышала, что он работал в отделе логистики марсельского аэропорта. Сюзанна упоминала, что канадцы нанимают французов с опытом подобной работы.

– Благодарю вас, мадам. Вы можете сообщить нам еще что-нибудь о жизни Сюзанны за пределами банка?

Мадам Лиотта отставила тарелку и вытерла руки салфеткой.

– Нет. Сюзанна – тихая и молчаливая девушка. Я очень удивилась, когда в то утро она так подробно рассказала мне про Эдмона. Но с тех пор подобные разговоры не повторялись.

– У нее постоянный режим работы? – спросил Верлак.

– Да, если не считать вчерашнего дня, когда она ушла пораньше, и одного случая на прошлой неделе, когда она отпрашивалась к врачу. Мне она сказала, что это обычный периодический осмотр. Уточнять я не стала.

– Вы знаете фамилию ее врача? – спросил Верлак.

– Не могу припомнить, но вам наверняка скажет Патрисия, наш кредитный инспектор. Это она порекомендовала Сюзанне врача, узнав, что та ищет специалиста здесь, в Эгюийе.

– Благодарю, мадам Лиотта. И спасибо за кекс. Сейчас мы его попробуем.

Мадам Лиотта вышла, а судья и комиссар принялись за кекс и быстро расправились с ним.

– Отличный, – оценил Верлак. – Жаль, что от мадам Жирар такого не дождешься.

– Это противоречит правилам ее диеты, – объяснил Полик с набитым ртом. Последним кусочком кекса он подобрал с тарелки крошки.

Верлак улыбнулся.

– Соберите все, ничего не оставляйте.

– Обязательно.

– Давайте-ка позовем сюда этого кредитного инспектора и поговорим с ней, – предложил Верлак и тут же осуществил задуманное, выглянув за дверь.

Патрисия Пон оказалась элегантной женщиной между тридцатью пятью и сорока годами. Стройная, среднего роста, в строгом бледно-голубом костюме – в отличие от мятого полиэстера мадам Лиотта, – сшитом из качественного льна. Губы на ее удлиненном лице с ярко-голубыми глазами были лишь слегка тронуты бледно-розовой помадой. Ожерелье – необычное, сделанное из больших прозрачных стеклянных бусин, плотно облегавшее шею, – свидетельствовало, что в неслужебное время дама одевается с шиком.

– Я работаю здесь с неполной нагрузкой, – не теряя времени, объявила она. – А еще – в более крупном отделении банка в Вантабране, где и живу.

– Вы хорошо знакомы с Сюзанной Монмори? – спросил Верлак, уже зная, что услышит в ответ.

– Нет, поскольку я здесь появляюсь периодически. Нет.

– Мне сказали, у вас с Сюзанной общий врач, – сказал Верлак.

– Да, доктор Вильон, Жан-Франсуа. Его приемная на этой же улице, в доме сорок шесть, на втором этаже, над еще одним новым агентством недвижимости. Уже четвертым, если не ошибаюсь.

– Раньше мне казалось, что в Провансе больше всего парикмахерских, – заметил Верлак. – Но вы правы, теперь их превосходят численностью агентства недвижимости. Зачем мадемуазель Монмори понадобился новый врач?

– Ее врач вышел на пенсию.

– На что она жаловалась?

Поколебавшись секунду, мадам Пон ответила:

– На желудочный грипп.

– Что еще вам о ней известно? – спросил Верлак.

Мадам Пон улыбнулась.

– За исключением того, что у нас с ней общий врач, я почти ничего не знаю о Сюзанне. У меня трое детей, поэтому я, уходя с работы, отключаю свое «банковское мышление».

– Невозможно было не заметить враждебности в голосе Шэрон при упоминании о Сюзанне Монмори, – высказался Верлак.

– Ох уж эта Шэрон, – вздохнула мадам Пон. – Все очень просто, почти нечего рассказывать: Шэрон и Сюзанна ждали повышения и метили на одно и то же место, которое в результате досталось Сюзанне. По-моему, Шэрон завидует, вот и все.

– Да, вполне возможно, – кивнул Верлак. – Спасибо. Если вы вспомните еще что-нибудь необычное в поведении или в настроениях Сюзанны в последнее время, позвоните нам, хорошо?

– Конечно, – пообещала мадам Пон. – Кстати, вы видели мое объявление на входной двери?

– Это вы написали? – подал голос Полик. – Звучит прямолинейно.

– Да, и мне хотелось, чтобы в нем фигурировало слово «изнасилована», но Камиль не разрешил.

Верлак молча кивнул, он был согласен с решением главы банка.

– У меня две дочери, – продолжала мадам Пон. – Ради всех нас этого человека надо арестовать.

– Его арестуют, – ответил Верлак. – Обещаю вам.

Мадам Пон молча покинула комнату, но посовещаться Верлак и Полик так и не успели: в дверь заглянула Шэрон Пальяр.

– Привет-привет! – Она решительно прошла в кабинет и села. – Я готова, валяйте!

«Неужели не могла хотя бы притвориться, что расстроена нападением на мадемуазель Монмори?» – мысленно возмутился Верлак и раздраженно спросил:

– Вы не любили ее, да?

Если Шэрон Пальяр и была удивлена его прямотой, то не подала виду.

– Ну, я бы так не сказала, – ответила она, помолчала несколько секунд и добавила: – И я сочувствую ей из-за вчерашнего, представляете?

– С трудом, – признался Верлак. – Она когда-нибудь делилась с вами подробностями своей жизни?

Мадемуазель Пальяр рассмеялась.

– Нет! Мы сторонились друг друга.

– Почему?

– Ну… просто у нас нет ничего общего, вот и все.

– Значит, вы ничего о ней не знаете? Хотя вы обе женщины и вдобавок ровесницы?

– Я старше, – поправила Шэрон, одернула юбку и выпрямилась. – Но… видите ли, кое-что о ней я все-таки знаю. Например, что живет она скучно, только и знает, что смотреть фильмы про какую-то старину и подлизываться к месье Иакелья и мадам Лиотта.

– Вот как?

– Если уж хотите знать, месяц назад при повышении мы претендовали на одно и то же место, а получила его она. У меня больше опыта, я старше, а все равно выбрали ее. Видели бы вы, как она себя с клиентами ведет! Вся такая рассудительная и серьезная! А я просто болтаю с ними, понимаете? Поднимаю им настроение на целый день. Расспрашиваю о детях и внуках, и все такое.

Верлак улыбнулся, радуясь, что у мадемуазель Пальяр нет доступа к его банковскому счету.

– Вы злитесь на нее за то, что она получила повышение? – спросил он.

– Эй, минуточку! Вы мне лишнего не приписывайте!

– Это и ни к чему, – объяснил Верлак. – Вы сами так сказали.

Мадемуазель Пальяр замялась.

– Я не говорила, что терпеть ее ненавижу.

Полик в точности записал ее слова и нарисовал на полях звездочку: его десятилетняя дочь Лия часто пользовалась этим выражением. По крайней мере раньше, когда ей было лет семь или восемь.

– Можете идти, – разрешил Верлак.

Шэрон шумно поднялась и, уходя, фыркнула и чпокнула жвачкой.

– Ладно, – сказала она в дверях. – До скорого.

Полик закрыл дверь, повернулся к судье и спросил:

– Подозреваемая?

Верлак откинулся на спинку кресла.

– Не знаю. Она не скрывает пренебрежения и зависти к мадемуазель Монмори, а виновный постарался бы скрыть их. Соображает она туго и зла, как черт. Но достаточно ли зла, чтобы подстроить жестокое нападение на коллегу?

Полик пожал плечами и захлопнул блокнот.

– Куда теперь – в больницу или во Дворец правосудия?

– Едем во Дворец, посмотрим, как продвигаются дела у Алена. Заодно проверим и бывшего парня. Узнать фамилию человека по имени Эдмон, работавшего в марсельском аэропорту, вряд ли будет сложно. Кстати, у вас ведь, кажется, есть кузен, который там работает?

Глава 8

Я есть, она есть

Марин Бонне переступила с ноги на ногу, злясь, что приходится стоять в очереди на почту в единственный свободный от занятий день. Большой плотный конверт она приготовила заранее, но оба автомата, которые взвешивали и штемпелевали бандероли, оказались неисправными. Марин была довольна своим очерком о том, какие отношения связывали Оноре Мирабо, знаменитого политика и литератора из Экс-ан-Прованса, с Томасом Джефферсоном и как они восхищались друг другом. Ей даже казалось, что этот очерк достоин стать главой в задуманной ею новой, современной и чрезвычайно необходимой биографии Мирабо. Биографии были ее излюбленным литературным жанром, чем Антуан Верлак постоянно поддразнивал ее. «Вуайеристка» – так он ее назвал недавно, застав читающей в постели биографию Алиеноры Аквитанской.

– Дело не в том, что мне нравится заглядывать в чужую жизнь, – ответила Марин. – Хотя, конечно, нравится. Но я люблю биографии потому, что этот жанр охватывает множество дисциплин – политику, историю, искусство, науку, религию, гендерную политику и так далее, и так далее.

– Понял, – отозвался Верлак, укладываясь в постель с книгой и очками на носу.

– А тебя разве не интересует жизнь поэтов? – спросила она, заметив, что в кои-то веки Верлак читает не антологию Филипа Ларкина, а сборник Чеслава Милоша.

Верлак засмеялся:

– Нисколько. Пожалуй, их жизнь только разочаровала бы меня.

– Очень жаль, – заметила Марин. – А мне кажется, она помогла бы тебе понять их стихи.

– Не думаю, что жизнь человека имеет хоть сколько-нибудь заметное отношение к его творчеству.

Марин положила свою книгу на колени.

– Насчет этого не уверена. Возьмем, к примеру, того английского поэта, который сочинял стихи, гуляя по Озерному краю вместе с сестрой…

– А-а, Вордсворт.

– Разве тот факт, что он постоянно гулял среди гор, никак не отразился в его поэзии?

Верлак придвинулся к Марин и поцеловал ее.

– Ты права, отразился. А сама не хочешь рискнуть?

Марин рассмеялась:

– Надеюсь, ты имеешь в виду не прогулки в горах и сочинение стихов?

– Нет! – со смехом возразил Верлак. – Написание биографии.

– При моем-то преподавательском графике?

– Энтони Троллоп писал рано утром, перед уходом на почту, где он работал.

– Ну, в таком случае твой мистер Троллоп был гораздо талантливее, чем я когда-либо могу рассчитывать стать.

– Марин, – продолжал Верлак, – каждый год ты примерно пять месяцев отдыхаешь от занятий в университете.

– Да, – подтвердила она. – Именно в это время я веду исследования и пишу статьи.

– Так забудь про статьи и вместо них напиши книгу. Устрой себе творческий отпуск.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

Количество алкогольного напитка, испарившегося за время выдерживания в бочках. – Здесь и далее примеч. пер.

Сбор винограда (фр.).

Моя любовь? (фр.)

Старый погреб (фр.).

Дорогой (фр.).

Виноделы (фр.).

Потофё (букв. «котелок на огне», фр.) – два блюда в одном: говядина с овощами и густой бульон, в котором тушились эти ингредиенты.

Здесь (фр.).

Американка (фр.).

Придется подождать, мадам (фр.).

Поцелуй (фр.).