Учитель

– Поладил с Эбби? – поинтересовалась Джемма, вдоволь насмеявшись.

И в самом вопросе, и в том, как прозвучало имя, слышалось легкое высокомерие. Ответ она знала заранее. Неожиданно Паркер почувствовал себя не самым странным человеком в этом здании.

Работавшие в столовой женщины сплетничали без умолку и даже не старались говорить тише, так что обрывки разговоров разносились по коридору. Иногда Паркер различал слова: как правило, обсуждали ерунду вроде вчерашней серии очередной мыльной оперы – лишь бы как-то скоротать время. А Шон и Джемма постоянно стремились уединиться, флиртовали и ссорились, причем всегда шепотом. Иногда по залам прохаживался сам директор, мистер Лоустофт: следил за ходом ремонта и негромко обсуждал что-то с дизайнерами, умевшими оставаться почти незаметными. Существовали и другие таинственные личности: например, дама, проводившая экскурсии для школьников, или носильщики, неслышно переставлявшие экспонаты. Паркер осознал, что ни разу не замечал, чтобы кто-нибудь из сотрудников разговаривал с Эбби. Причина их дружбы, если можно так сказать, заключалась в том, что оба были изгоями. Впервые за много лет возникла слабая надежда: вдруг он все-таки нормальный?

– Ну вот, легка на помине. – Эбби собственной персоной без особого труда справилась с тяжелой двойной дверью и оказалась в холле.

Паркер улыбнулся: под ее смущенным взглядом он чувствовал себя намного уютнее, чем под чрезмерно фамильярным напором Джеммы. Не обращая внимания на презрительную усмешку бойкой девицы, подошел, взял из рук Эбби тяжелую сумку и по темному коридору молча зашагал туда, где предстояло работать. Остановившись в нужном зале, заглянул ей в лицо и увидел сосредоточенное выражение.

– Если начнете с дальнего угла, тогда я смогу разобраться вот с этой компанией, – наконец произнесла Эбби, и Паркеру показалось, будто от него стремятся отделаться.

– Можно попросить о небольшом одолжении?

– Пожалуйста. – Она повернулась и посмотрела вопросительно, без тени улыбки.

Эбби вообще держалась серьезно. Паркер попытался представить, какое чудо способно развеселить ее.

– Просьба может показаться странной, особенно если учесть, что мы недавно познакомились, и все же хочу попросить присмотреть на выходных за Салли. Должен отлучиться по семейным делам, не хочется сдавать ее в приют. Адрес вот здесь, на футляре для ключей. Возьмите сейчас, а то забуду. – Он протянул ей ключ от своей квартиры. – Просто насыпьте в миску немного корма и выведите Салли на прогулку. Конечно, если не возражаете.

– О…

– Не стал бы просить, но больше никого тут не знаю, а вы сразу понравились Салли… и мне тоже… то есть я вам доверяю.

Паркер чувствовал, что говорит ерунду; знал, что сейчас не время лицемерно улыбаться: она видела его насквозь. Эбби покраснела и взяла ключ. Ладони соприкоснулись. Какая теплая у нее рука! Впрочем, она сразу смущенно отдернула пальцы. Рядом с Эбби Паркер не ощущал необходимости казаться нормальным, как с остальными людьми. Не считал нужным фальшиво улыбаться и что-то говорить, когда она молчит. С каждым днем он все яснее понимал, что с Эбби незачем притворяться. Более того, честность становилась единственно возможным выбором. Ни в одном из сценариев возвращения в город, сложившихся в воображении, искренние отношения не подразумевались. Ничего подобного в его планы не входило.

– Пора приниматься за работу. Через пару недель этот зал должен освободиться для ремонта к столетнему юбилею, – прервала Эбби его размышления.

Шмыгнула в свой угол, по пути сунув ключ в карман, и Паркер решил, что просьба принята.

Паркер Уэст умел нравиться женщинам: их неизменно привлекали ум и своеобразная, слегка нескладная красота. Однако отношения его не интересовали. Нередко в женском обществе он чувствовал себя более комфортно, поскольку не был обычным мужчиной. Впрочем, слово «комфортно», пожалуй, звучало слишком сильно для его ощущений. Лишь однажды Паркеру не удалось завоевать девушку, и случилось это, когда она ему действительно понравилась – ситуация редкая. Он обладал даром манипуляции, подсмотренным у тех людей, среди которых рос, однако дал себе слово пользоваться им только в случае крайней необходимости. Не хотелось становиться таким же, как те, кто на него повлиял. Чтобы получить желаемое, они лгали, постоянно, не замечая, кому причиняют боль. Нет, он ни за что не выпустит на свободу ту часть собственного существа, которая стремится к обману, разврату и разложению. Он хочет стать выше порока. Как правило, женщины, которыми Паркер увлекался, сразу отворачивались – возможно, потому, что он пытался флиртовать, вовсе не умея это делать. Он и сам понимал, что неуклюжие попытки изящно шутить никогда не воспринимались так, как хотелось бы. Все девушки, с которыми Паркер знакомился прежде, неизменно старались приручить его. Зная, что приручению он не подлежит, Паркер отталкивал их. А еще заметил, что те девушки, какие ему нравились, имели одну общую черту: они были хорошими, слишком хорошими. Он так высоко ценил их, что просто не имел права вступить в отношения. Да, так случилось, что Паркер не мог себе позволить остаться с той, которая по-настоящему привлекала. Абсолютное неверие в возможность будущего счастья он объяснял детским, почти врожденным отчаянием. Прошлое его оказалось немыслимо темным, невообразимо безрадостным – настолько тяжелым, что порой в почти безнадежных ситуациях Паркер чувствовал себя увереннее, чем в обычной, повседневной жизни.

Глава восьмая

Хозяин

Тогда

Когда такси остановилось возле дома, дверь уже была распахнута настежь. Знакомую девушку рвало в ближайших кустах, в боковой аллее бесстыдно целовались парочки. Эбби представила, что они с Кристианом обнимаются так же откровенно, и внезапно ощутила совершенно новый интерес. В интимной глубине, где-то внизу, зародился странный трепет. Громкая музыка пронзила насквозь и обострила нетерпеливое ожидание. Проходя по комнатам, Эбби заглядывала во все углы. Каждый считал нужным поздороваться с Дэни, и вскоре та отстала, задержавшись в одной из компаний. Дальше Эбби пошла одна. Впервые в жизни она ощущала на себе взгляды – не снисходительные, насмешливые и презрительные, а голодные и похотливые. Так вот, значит, как это бывает. Вскоре в руке оказался бокал, и Эбби осушила его с уверенностью человека, знакомого с алкоголем значительно ближе, чем на самом деле. Сегодня она не собиралась оставаться примерной скучной Эбби, мечтала стать иной – интересной, желанной. «Прекрати себя контролировать и наслаждайся!» Она всегда понимала, что проблемы с самооценкой создала сама. Выросла без матери, а отец не сумел привить необходимые девушке социальные навыки. Приходилось полагаться исключительно на собственные догадки и наблюдения.

Под звуки «Фейерверка» Кэти Перри Эбби вышла в сад. На ветках деревьев и в живой изгороди мерцали, подмигивая, разноцветные волшебные фонарики. Вскоре появился Кристиан. Эбби почувствовала себя героиней фильма. Глубоко вздохнула и зашагала по аллее в надежде, что он увидит ее прежде, чем Даниэлу. Но первым заметил добычу Джейми. Что-то шепнул, и Кристиан обернулся. Эбби притворилась, будто не видит парней, хотя липкие взгляды обжигали.

– Рад, что ты смогла прийти, – произнес Кристиан, и Эбби уловила в его голосе возбуждение и вожделение.

Он наконец-то оценил в ней женщину. Улыбаясь в ответ на улыбку Джейми, она чувствовала остановившийся на груди жадный взгляд. Вдруг мелькнула мысль, что Джейми улыбнулся впервые – улыбка получилась натужной и неловкой. Эбби стряхнула отвращение и снова посмотрела на Кристиана, который по-прежнему старался скрыть плотский интерес, хотя явно ждал, чтобы она отвернулась: наверное, видел это платье на Дэни и знал о вырезе на спине. Кто бы мог подумать, что оголенная спина вызовет не меньше хлопот, чем глубокое декольте? Кокетливо прикусив губу, Эбби направилась к чаше с пуншем. От похотливого взгляда и одной лишь мысли, что этот взгляд означает, стало не по себе. Почему-то представилось, как Кристиан прикасается губами к пояснице. Эбби покраснела и залпом осушила бокал.

Затем последовали еще четыре бокала, после которых она смеялась громко и беззаботно. Зачем было так долго прятаться по углам? Внимание казалось вполне заслуженным. Сегодня Эбби выглядела по-настоящему хорошенькой и едва ли не вдыхала голод парней, наперебой старавшихся завоевать внимание и не скупившихся на комплименты. Сегодня ее достоинства потребовались всем. Вскоре Эбби уже сидела на диване в тесной компании трех игроков крикетной команды и пила текилу. Текилу она не любила, однако вечеринка оказалась настолько веселой и приятной, что возвращаться в свое обычное скучно-разумное состояние не хотелось. Дэни сидела напротив и не скрывала радости, глядя, какой успех выпал на долю соседки и протеже.

– Послушай, Эбс, давай сделаем по-другому, – предложила она, когда Эбби поморщилась в ответ на предложение еще одной порции текилы.

Парни с восторгом наблюдали, как красавица перекинула волосы на одно плечо, лизнула ладонь и провела по обнаженной шее, а потом посыпала блестящую от влаги кожу солью. Образ означал готовность отдаться вампиру. Эбби, в свою очередь, склонилась над кофейным столиком, туманно сознавая, что для подобной позы платье слишком коротко, и радуясь, что не послушалась Дэни и не надела трусики танга. Опершись коленом на стол, высунула язык и принялась медленно слизывать соль с шеи подруги. Потом Дэни вылила текилу в рот Эбби и призывно улыбнулась, зажав в зубах лимон. Под прицелом телефонных камер Эбби высосала сок. К всеобщему восторгу чрезмерно разгоряченных и возбужденных юнцов, губы девушек сомкнулись в долгом чувственном поцелуе. Отстранившись, Эбби заметила, что Кристиан внимательно наблюдает за происходящим, и внезапно ощутила острое чувство вины: словно только что предала его, изменила – пусть даже вовсе не она, а Дэни была его подругой. Возникло сомнение: может, взгляд предназначался не ей, а Даниэле? Но нет, Кристиан смотрел именно на нее. От безудержных радостных криков туман в голове стал еще гуще, а в желудке текила смешалась с пуншем. Пришлось срочно уйти из комнаты, подальше от шума.

Цепляясь за перила, с трудом волоча ноги, Эбби медленно брела по лестнице к ванной комнате, опасаясь, что может не успеть. Споткнулась на пороге и рухнула, успев крепко обхватить руками унитаз. Ядовитая смесь фонтаном брызнула изо рта. На обратном пути текила оказалась такой же отвратительной. Вдобавок в отсутствие лимона огненная вода обжигала горло. Внезапно кто-то легко коснулся ее шеи и убрал волосы подальше от потока скверны.

– Все в порядке. Я с тобой.

Эбби чувствовала себя слишком плохо, чтобы удивиться голосу Кристиана, однако с благодарностью приняла сочувствие и помощь.

Сознавая, что появление в столь неприглядном виде означает конец еще не начавшихся отношений, она решила, что парня больше волнует судьба ванной комнаты, чем ее самочувствие. Кристиан помог ей подняться и протянул полотенце.

– Спасибо, – смущенно, едва слышно пробормотала Эбби.

– Не переживай, со всеми бывает. Если хочешь, возьми мою зубную щетку. У меня есть еще одна.

Когда кто-то смотрит, как ты чистишь зубы, возникает странная близость. Эбби чувствовала себя слабой, беззащитной, будто все это имело какой-то особый смысл. Она никогда не умела читать знаки, но в эту минуту сомневаться не приходилось: Кристиан смотрел не так, как смотрит друг, а с особым, значительным выражением.

Заботливый хозяин показал, где расположена спальня. Эбби прилегла на кровать, а он принес воду и парацетамол – незаменимое средство в критических ситуациях. На стенах не было ни единого плаката, комната выглядела сдержанно, строго и свидетельствовала о методичном и организованном характере обитателя. Полное отсутствие индивидуальных черт. Эбби не знала, что именно ожидала увидеть, но уж никак не подобное безличное и холодное пространство. Наверное, она на минуту задремала, а едва проснувшись, увидела, что Кристиан сидит на краю постели со стаканом воды и таблетками. Эбби приподнялась на локте, проглотила таблетки и жадно запила.

– Уже лучше? – Кристиан убрал с глаз упавшую прядь и с сочувственной улыбкой положил руку ей на плечо.

– Вообще-то я не пью текилу.

– Хорошо, что сегодня ты отпустила себя на свободу… и выглядишь потрясающе. – Ладонь скользнула по спине, пальцы сблазнительно коснулись кожи. – На самом деле ты очень хорошенькая. – Кристиан склонился и поцеловал Эбби. Нежно, так, чтобы она почувствовала горячее влажное дыхание. «А как же Дэни?» – спросила себя Эбби, отвечая на поцелуй. Может, это всего лишь сон? Неужели он действительно целует ее? Покрепче зажмурилась, опасаясь, что, если откроет глаза, ошибка сразу обнаружится и сказочный принц с отвращением отвернется.

Рука легла на колено, и инстинкт девственности приказал сжать ноги, чтобы не пропустить дальше, однако какой-то другой, более властный инстинкт заставил первый замолчать и позволил ладони подняться, заглушив отчаянные вопли всего существа. Дэни ведь простит, правда? Или обвинит и возненавидит? Да и узнает ли вообще?

Глава девятая

Фокус

Кевин Харт потянул потускневшее, поцарапанное обручальное кольцо. Снять его оказалось непросто: мешал распухший сустав. Годы невоздержанности в еде и в питье оставили заметный след: сейчас Кевин выглядел значительно массивнее, чем на своей свадьбе, хотя сам ощущал это, лишь когда пытался снять кольцо. После долгих усилий упрямый золотой ободок сдался и отправился в карман. Розовые огни раздражали, в висках пульсировала острая боль. Кевин проглотил таблетку от мигрени и глотнул виски.

Среди новых посетителей бара Кевин Харт был давним, привычным завсегдатаем. Как всегда, сидел в отдельной кабинке, в дальнем углу, и внимательно разглядывал танцующих, уже изрядно пьяных молодых людей, выискивая в толпе одиночек – разочарованных в жизни неудачников. Бармен давно привык к повадкам гостя, без слов понимая далеко идущие намерения. Когда отчаявшийся юнец умоляюще жался к стойке, он бросал на Кевина вопросительный взгляд, ожидая зеленого света. Кевин не обладал теми достоинствами, которыми природа наградила парней: он давно утратил и молодость, и внешнюю привлекательность, однако на его стороне оставались деньги и власть – преимущества, в этой игре значительно более весомые.

Кевин наблюдал за пестрым павлином, каждым экстравагантным движением старавшимся привлечь всеобщее внимание. Надо сказать, что это ему удавалось, и некоторые из мужчин отворачивались от своих не столь ярких партнеров и пытались попасть в поле зрения красавчика. Вот потный молодой самец, проигравший в борьбе за лидерство, выбрался из толпы, подошел к стойке и заказал выпивку. Бармен взглянул на Кевина, который жадно рассматривал очередную жертву, и в ответ тот, подняв стакан, слегка оттопырил мизинец в знак согласия.

– Оплачено джентльменом, сидящим за столом для почетных гостей. – Бармен поставил виски на стойку и кивнул в сторону Кевина. Парень выпрямился и выпятил грудь: он отлично знал, что кабинки предназначены исключительно для богатых клиентов. Кевин показал на свободное место рядом, и новый друг послушно приблизился.

– Мартин, – представился он и протянул руку.

Кевин сделал вид, будто не заметил. Не любил вставать на одну доску черт знает с кем. Любопытство заставило парня присесть, хотя улыбка поблекла, а самоуверенности поубавилось. Кевин хотел, чтобы Мартин сразу понял, кто здесь главный: молодость и красота – повод недостаточный, чтобы заламывать цену. Мартин должен ловить каждое слово, и для этого следует говорить мало и с расстановкой.

– Хочешь заработать кое-какие деньги? – произнес Кевин после продолжительного молчания.

– О, я не про… то есть я не… – беспомощно залепетал Мартин.

– Расслабься.

Кевин знал, что каждый имеет свою цену – за все. Годы деловых переговоров доказали, что можно уговорить человека продать новорожденного ребенка – если точно знать, чего он действительно желает. Мартин был хорошо одет, однако потертые швы на дизайнерских джинсах и бахрома на футболке выдавали правду. Парень отчаянно нуждался в богатом покровителе, потому и откликнулся на призыв. На время Кевин вполне мог стать таким покровителем. Угодить Мартину будет нетрудно.

– Заплачу две тысячи фунтов, если проведешь со мной выходные.

Кевин взял бутылку виски и наполнил свой стакан. Протянул бутылку Мартину и помедлил, почти физически ощущая, какие мучительные сомнения тот испытывает. Каждый из собеседников неотрывно смотрел другому в глаза, пытаясь разгадать, с кем имеет дело. Для Кевина в этом заключалась часть забавы, игры: тайна, предвкушение, страх неизвестного завораживали. Так что, когда Мартин взял из руки Кевина бутылку, оба поняли, что принял он вовсе не виски.

В замке щелкнул ключ, и Кевин распахнул дверь, предлагая Мартину первым войти в квартиру. Даже в темноте было заметно, как тот улыбнулся, едва глаза немного приспособились к новым условиям. Комната освещалась уличными огнями, отраженными в узких окнах стоявшего напротив готического собора. Все мужчины, которых Кевин приводил сюда, неизменно восхищались чистыми, лаконичными линиями строгой мебели, выходившим на соборную площадь полукруглым окном, ароматами египетских тканей и нержавеющей стали. Хозяин не сомневался в произведенном впечатлении: местечко было престижным, модным и успешно поддерживало тот образ, какому он старался соответствовать, – образ человека с деньгами и властью. Эта квартира была убежищем, домом вдали от дома, местом, где можно оставаться самим собой и делать то, что позволяло сохранить рассудок. Жена давно привыкла проводить выходные без него. Марта любила красивую жизнь, и Кевин знал, что до тех пор, пока деньги исправно поступают на счет, задавать вопросы, а тем более выслеживать мужа она не станет. Здесь, на соборной площади, никто не помешает ему стать самим собой.

– Заплачу прямо сейчас. – Кевин бросил на стол пачку пятидесятифунтовых банкнот.

Мартин нервно взглянул на деньги, а потом схватил и поспешно засунул их в задний карман.

– Славное местечко. Действительно славное, – одобрительно проговорил Мартин с грубым деревенским акцентом и внимательно посмотрел на семейный портрет на стене.

Жизнерадостное лицо мужчины мало напоминало лицо стоявшего рядом человека: тот, на картине, был значительно моложе и стройнее. Он обнимал за плечи двух подростков: высокого худощавого мальчика со смущенной улыбкой и девочку чуть помоложе, в белоснежном платье. Картину Кевин держал здесь для того, чтобы во время визитов жены квартира выглядела просто вторым домом: так обоим было легче притвориться, будто ничего предосудительного не происходит.

Тяжелой ладонью Кевин наотмашь ударил Мартина по лицу. Тот вздрогнул и поднял руку для ответного удара. Кевин перехватил запястье и посмотрел ему в лицо. В те короткие мгновенья, пока парни вот так реагировали, он всякий раз спрашивал себя: искреннее ли удивление или малыш просто играет? Впрочем, какая разница? Скорее всего те, кто соглашался прийти сюда, смутно догадывались, за что им платят. Вряд ли были настолько наивны, что ничего не подозревали. Он любил этот взгляд, шок, удивление, негодование. В глазах Мартина блеснули слезы.

– Могу забрать деньги и отпустить, – прошептал Кевин. – Или оставь деньги у себя и исполняй приказы.

Одно дело отказаться от крупной суммы, совсем другое – отдать крупную сумму, которую только что держал в руках. Для Кевина этот момент служил мощным стимулом возбуждения – момент приятия, когда молодые сильные мужчины, уже зная, что произойдет дальше, все-таки соглашались на немыслимые унижения. Он жил ради этого мига абсолютной продажности.

– Что я должен делать? – Мартин подавил слезы и опустил руку.

– Разденься. – Отступив, Кевин наблюдал, как тот с отвращением снял одежду и остался в трусах, наверное, лучших из тех, что у него были – безвкусно ярких, с фирменным ярлыком, облегающих, возможно, даже дорогих. – Совсем.

И вот Мартин стоял посреди комнаты обнаженным, а Кевин любовался его смущением, стройным золотистым силуэтом, обрамленным отраженным светом собора. Мартин скрестил руки, пытаясь сохранить хотя бы толику скромности. Кевин внутренне улыбнулся: к концу их встречи о скромности тот забудет навсегда.

Спальня выглядела темнее и суровее гостиной – кровать торжественно занимала центральную часть пространства. Мартин споткнулся, и Кевин толкнул его на матрас, лицом вниз. Пол показался Кевину странным – что-то было не так, – однако он списал ощущение на стремительно возраставшее возбуждение. Одной рукой расстегнул ремень, рывком вытащил из брюк, свернул петлей и набросил его Мартину на шею, словно тот был бродячей собакой. Никаких предисловий и прелюдий. Плюнул на руку и засунул пальцы в Мартина, который перестал извиваться, едва почувствовав, что чем больше сопротивляется, тем туже затягивается ремень. Вот уже несколько месяцев Кевину не удавалось так славно поиграть. Мешали дела рабочие и семейные, тупые селекторные совещания, театральные выступления дочери. А сейчас, запихивая руку все резче и глубже, он наслаждался молодым сильным телом, искаженным судорогами и конвульсиями.

Потянул ремень, вздернул Мартина в вертикальное положение, и тот жалобно взвизгнул. Проверил эрекцию – он знал, как надо действовать даже без участия жертвы. Знал все фокусы.

– Хватит! Слишком туго! – прохрипел Мартин, но ремень затянулся еще крепче.

– Не бойся, навсегда не искалечу, – отозвался Кевин.

Если бы Кевин Харт проявил больше наблюдательности, то непременно заметил бы, что странное ощущение под ногами создавал вовсе не мягкий ворсистый ковер, а толстый слой пыли. Если бы не сосредоточился на собственном всемогуществе, а со вниманием отнесся к тому, что его окружает, то увидел бы стоявшую в углу темную фигуру. Но Кевин Харт ничего не заметил и не увидел.

Безжалостно исследуя член Мартина, Кевин и сам начал твердеть. Настало время показать, на что он действительно способен. Разумеется, все самое важное ожидалось впереди, а сейчас началась лишь разминка. Мартин останется в его полном распоряжении на сорок восемь часов – конечно, если протянет так долго. Обычно все они выдерживали, мысли о деньгах придавали силы. Кевин понимал толк в садизме, много лет он приводил молодых людей в эту квартиру. Как каждый истинный хищник заставлял жертвы соглашаться на многое, чем обеспечивал полное молчание, равно как внушал, что они вольны уйти в любой момент, всего лишь вернув полученные деньги. Иногда, понимая, что зашел слишком далеко, напоследок платил еще. Именно поэтому Кевин и выбирал тех молодых людей, которые от отчаяния соглашались на все. Каждые два месяца выделял в плотном графике время для оргий, совмещая зверские игрища с посещением периферийного отделения в Эксетере, а жене говорил, что уезжает проводить регулярную аудиторскую проверку. Как правило, этого хватало для удовлетворения болезненно острого интереса к отвратительной стороне секса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Дар» (нем.). – Примеч. пер.

2

Регион, включающий в себя Австралию, Новую Гвинею, Новую Зеландию и острова Тихого океана. – Примеч. ред.