Нэнси Дрю и тайна лихой наездницы

Кэролайн Кин

Нэнси Дрю и тайна лихой наездницы

NANCY DREW, NANCY DREW DIARIES, and colophons are registered trademarks of Simon & Schuster, Inc.

Published by arrangement with Aladdin, An imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division и литературного агентства Andrew Nurnberg.

All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

ДОРОГОЙ ДНЕВНИК!

Пейтон Эванс назвала своего коня в точном соответствии со временем его появления на свет: Полночный.

Никогда раньше не приходилось мне видеть такого безупречного жеребца. Его шкура лоснилась на солнце. Грива и хвост выглядели так, словно все волоски были идеально вычищены.

И когда Пейтон ездила на нем, она выглядела под стать своему коню – столь же безупречно.

Нед рассказывал мне, что Пейтон посвящает конному спорту практически все свое время и что они с Полночным – истинные чемпионы.

Ей сильно повезло: она потратила много сил, чтобы быть абсолютно уверенной в своем будущем.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Верховая езда

– Это она? – спросила я, прикрывая глаза от полуденного солнца. – Та, в бежевых бриджах и высоких сапогах?

– Хотелось бы поточнее, – усмехнулся Нед. – Тут почти все в бежевых бриджах и высоких сапогах.

Мы стояли, опираясь на перила большого бегового круга на местной ярмарке. В настоящий момент там царило оживление – шла разминка перед очередным заездом. Все наездники – мужчины и женщины, подростки и взрослые – были одеты почти одинаково.

– Точно, – засмеялась я. – Так как же нам узнать, за кого болеть, когда начнется заезд?

В этот самый момент одна лошадь отделилась от общей массы и прорысила в нашу сторону.

– Нед Никерсон? Это ты? – осведомилась наездница.

– Привет, Пейтон! – Нед помахал ей рукой. – Рад видеть!

– Я тоже. – Пейтон остановила лошадь прямо напротив нас и робко улыбнулась. На вид лет шестнадцати, хрупкого телосложения, с тонкими чертами лица, она выглядела совсем крохотной верхом на мощном гнедом коне с белой подпалиной на лбу.

– Пейтон, это моя приятельница Нэнси Дрю, – представил меня Нед. – Нэнси, это Пейтон Эванс.

– Очень приятно, – сказала я. – У тебя потрясающая лошадь.

– Спасибо. – Пейтон наклонилась и потрепала гнедого по лоснящейся холке. – Вообще-то он не мой. Я объезжаю его для своего тренера. Он у нее выставлен на продажу. Пока еще немного «зеленый», но быстро учится.

– «Зеленый»? – Нед округлил брови. – Мне он скорее кажется рыжеватым.

Ну что за детский сад, я даже глаза закатила.

– «Зеленый», значит не до конца объезженный, – пояснила я.

– Точно. – Пейтон улыбнулась мне. – А ты тоже занимаешься конным спортом, Нэнси?

– Нет, но в детстве брала несколько уроков. А сейчас стараюсь не пропускать таких соревнований, как это. – Я улыбнулась. – Даже, когда не знакома с одним из фаворитов.

Я огляделась, погружаясь в шумную атмосферу. Ежегодные бега в Ривер-Хайтс считаются престижным соревнованием, в котором участвуют лучшие наездники страны, как в обыкновенном конку`ре[1], так и в охотничьем.

Улыбка сползла с лица Пейтон:

– Никакой я не фаворит, – сказала она так тихо, что я едва расслышала ее за топотом копыт и разговорами участников и зрителей. – Здесь фавориты – лошади. А меня просто пригласили на один заезд.

– Не надо скромничать, – с улыбкой возразила я. – Нед все мне про тебя рассказал: про то, что ты в седле чуть ли не с пеленок, и у тебя куча призов, и что ты необыкновенно талантлива и трудолюбива.

Пейтон пожала плечами, поиграла крохотными завитками гривы своего любимца, а когда заговорила, голос ее сделался еще тише:

– Работа дается легко, когда любишь то, что делаешь.

Как опытный детектив-любитель, я довольно легко улавливаю тона и полутона. Но в данном случае не требовалось быть суперсыщиком, чтобы понять: Пейтон не по душе такой ход разговора. Пора сменить тему.

– Между прочим, – вновь заговорила я, – Нед как-то обмолвился, что ваши мамы, когда учились в колледже, делили одну комнату в общежитии.

– Ну да. – Мимо пролетел, опускаясь на землю, лист, жеребец заржал, и Пейтон потрепала его по крупу. – Миссис Никерсон, когда узнала, что я участвую в нынешнем представлении, любезно предложила мне остановиться у них, чтобы не скучать одной в гостинице.

– Да она места себе не находит, настолько ей не терпится тебя увидеть, – заверил ее Нед. – Мне велено передать, чтобы ты не слишком наедалась днем, потому что они с папой готовят в честь твоего приезда грандиозное барбекю.

– Очень похоже на твоих родителей, – хмыкнула я. – А что, родители Пейтон тоже у вас остановятся?

– Нет, – не дала ответить Неду Пейтон, и в глазах ее мелькнуло грустное выражение. – Сегодня и завтра они задерживаются по работе в Чикаго, а большую часть субботы отнимут кое-какие семейные дела. Но они обещали поспеть к началу Гран-при, я в них тоже участвую.

– Гран-при? А это еще что такое? – осведомился Нед.

– Слушай, – я закатила глаза, – ты забыл, что ли, как я вытащила тебя в прошлом году на это шоу? Гран-при – это большие соревнования по выездке, они будут в субботу. Примерно как на Олимпийских играх. Огромные разноцветные барьеры, может, метра три высотой.

– Ну, не совсем так, – засмеялась Пейтон. – Даже олимпийский чемпион так высоко не прыгнет. Скорее метра полтора.

– Ладно, пусть полтора, разница невелика. – Я пожала плечами. – Все, что я сама не могу преодолеть, кажется мне высоким.

Нед ткнул меня в плечо.

– А вот и Бесс с Джордж. Я все думал, куда они запропастились.

– Бесс сказала, что хочет выпить содовой. – Я заметила, что Пейтон смотрит на двух моих ближайших подруг, идущих в нашу строну, с некоторым недоумением.

– Джордж – уменьшительное от Джорджии, – пояснила я, подмигнув ей. – Но полным именем ее никто не называет, разве что когда хотят подколоть.

– Ясно, – кивнула Пейтон.

Меж тем Бесс и Джордж приблизились к нам. Каждая держала в руках по банке содовой, а у Джордж помимо того был бумажный пакет с жареной картошкой в томатном соусе. Потянуло запахом жира, на время перебившим приятный запах, исходивший от гнедого.

– Пейтон Эванс, Джордж Фейн, Бесс Марвин, – по очереди представил их друг другу Нед. – Между прочим, хочешь верь, хочешь не верь, но Бесс и Джордж – кузины.

– Как это – хочешь верь, хочешь не верь?

Я рассмеялась. Пусть Бесс и Джордж действительно состоят в семейном родстве, но это едва ли не единственное, что их объединяет. Бесс – голубоглазая блондинка, на вид совсем девчонка; Джордж, ну, скажем, в большой степени ее противоположность. Допустим, Бесс явилась на сегодняшнее действо в симпатичном платье, туфлях без каблуков и с бантом под цвет им, стягивающим сзади ее длинные, до плеч, волосы. Джордж? На Джордж надета повседневная одежда: джинсы, футболка, теннисные туфли.

– Да не слушай ты его, Пейтон, – сказала Бесс. – Рада познакомиться!

– Стало быть, ты и есть та самая суперзвезда конного спорта, про которую Нед говорит не умолкая, – подхватила Джордж, отправляя в рот очередную картофелину. – Он совершенно зациклился на том, что ты должна попасть на следующую Олимпиаду. Это верно или он просто мозги нам пудрит?

Пейтон пошевелила вожжами, лежавшими на холке гнедого.

– Вообще-то мой тренер сказала мне, что на Гран-при ожидают шефа американской команды.

– Кого-кого ожидают? – Бесс потянулась к Джордж и ловко выдернула из пакета картофелину.

– Это человек, который формирует олимпийскую сборную, – пояснил Нед. – Мама с папой толковали про это вчера вечером, когда папа Пейтон позвонил, чтобы окончательно договориться о встрече.

– Здо́рово, – сказала я. – Выходит, этот большой олимпийский босс приезжает специально, чтобы посмотреть, как ты ездишь? И решить, годишься ли ты для олимпийской сборной?

– Похоже на то. – Пейтон снова пожала плечами. – То есть в точности не скажешь, что именно ради меня, но тренер и родители считают, что так.

– Фантастика! – Джордж вытянула руку и осторожно прикоснулась к ноздрям гнедого. – Выходит, ты на этом гнедом перед ним появишься?

– Нет, на самом опытном своем рысаке. Его зовут Полночный. Он у меня по-настоящему крутой. Может, вы, ребята, захотите увидеть его своими глазами, только попозже.

– Еще как хотим, – откликнулась Бесс. – Только пусть это будет не слишком поздно. Потому что наверняка у Нэнси с Недом на нынешний вечер другие планы. – Она незаметно подмигнула мне.

– Это уж точно, – подтвердил Нед. – Родители зовут всех, в том числе и вас обеих, на барбекю, забыла, что ли?

– А, ну да, конечно. – Бесс поджала губы. – Но вообще-то я не это имела в виду. – Она игриво ткнула Неда пальцем в грудь. – Очень надеюсь, что ты собираешься предложить Нэнси на эти выходные нечто более романтическое, чем родительский ужин или скачки, если уж на то пошло. У вас ведь годовщина, если ты не забыл, конечно.

– Да как он может забыть? Ты ведь весь последний месяц по два раза на день ему об этом напоминаешь. – Я, если и преувеличивала, то совсем немного. Бесс, она ведь у нас воплощение романтики.

– Точно. Так что не суетись, – бросила Джордж сестре. – Наверняка у Неда все просчитано.

– Даже не сомневайся. Я хочу сказать, что может быть романтичнее этого? – Нед обнял меня за плечи, запустив другую руку в пакет с картошкой. – Жаркое, конский навоз – что еще может пожелать девушка?

– Осторожно! – чей-то громкий оклик заглушил наш смех.

Это была еще одна наездница – девушка-подросток с острым подбородком на стройном сером жеребце. Она галопом приближалась к Пейтон и ее красавцу.

Пейтон обернулась и в последний момент, едва избежав столкновения, подалась в сторону.

– Ой, прости, пожалуйста, – бросила она сверстнице, хотя с того места, где стояла я, казалось, что извиняться надо скорее не ей.

Девушка остановила своего серого скакуна и обернулась.

– Эй, Пейтон, ты что, в первый раз, что ли? – выпалила она. – Это, между прочим, разминочный круг, и, если тебе захотелось постоять и поболтать, выбери какое-нибудь другое место.

– Извини, – повторила Пейтон, но та уже вновь пустила лошадь галопом.

– Какая славная девчушка, – хмыкнула Джордж. – Приятельствуете?

– Это Джессика, – вздохнула Пейтон. – Какое там приятельствуем, я даже толком не знаю ее, разве что у нее конюшня в нескольких милях от моей, обычно мы участвуем в одних и тех же представлениях. Понятия не имею, отчего она невзлюбила меня, но секрета она из этого не делает. – Пейтон поморщилась и потянула на себя вожжи. – Но в одном она права – болтаться здесь под ногами не следует. Поеду разомнусь. До встречи.

– До встречи. И удачи, – пожелала Бесс.

Мы посмотрели ей вслед.

– Славная вроде девчонка, – повернулась я к Неду.

– Ну да. – Он снова потянулся к пакету с картошкой, не обращая внимания на ворчание Джордж. – Наши матери стараются видеться как можно чаще, так что Пейтон я знаю давно. Правда, последние два-три года мы не виделись. – Он слизнул с пальцев соль. – Родители у нее очень много работают. Мистер Эванс – крупный финансист, а мама – научный сотрудник в одной из главных больниц Чикаго.

– Ничего себе, – присвистнула Джордж. – Круто!

– Ну да. И по-моему, насчет дочери они правы: яблоко от яблони недалеко падает. Потому что Пейтон настоящая работяга. – Нед обежал взглядом круг. – Ее родители рассказывают, что она начала просить, чтобы ее выучили верховой езде, когда ей было всего три или четыре года, и с тех пор она при каждой возможности садилась в седло. Так что не удивительно, что все вокруг говорят об Олимпийских играх.

Посмотрев туда же, куда и он, я увидела, что Пейтон галопирует на своем гнедом невдалеке от центра круга, где было поставлено несколько барьеров. С сосредоточенно-напряженным лицом она маневрировала среди других жокеев, разъезжавшихся каждый в свою сторону. На моих глазах она направила лошадь к самому высокому из барьеров и легко взяла его.

– Класс! – сказала Бесс.

– Да, – согласилась я. – Жду не дождусь ее выступления. Интересно, когда подойдет ее черед?

– Точно не знаю. – Нед посмотрел в сторону недалеко находившихся от нас ворот. Все то время, пока мы там стояли, участники соревнований постоянно въезжали и выезжали из них.

– По-моему, Нэнси, ты сама могла бы по приметам вычислить график, – пошутила Джордж.

Я усмехнулась. Друзьям нравится подсмеиваться над моими любительскими детективными упражнениями. Но на самом-то деле они были им вполне по душе – не меньше, чем мне самой. Во всяком случае, они не жаловались, когда я вовлекала их в расследование очередного случая. Ну… почти не жаловались.

Все мы смотрели, как Пейтон вместе со своим гнедым плавно пролетела над очередным барьером. В момент приземления я уловила за спиной какое-то движение и, повернувшись, увидела, как в нашу сторону направляется невысокая, сильно загоревшая, с коротко стриженными рыжеватыми, чуть темнее моих, волосами женщина. Она была настолько поглощена происходящим на разминочном кругу, что, метнувшись к перилам, почти выбила из рук у Бесс стакан с содовой.

– Пейтон! – прокричала она. Голос у нее оказался на удивление сильным для такой крохи, он легко перекрыл царящий вокруг шум. – Сюда, немедленно!

Пейтон не заставила себя ждать.

– Дана! – запыхавшись, выдохнула она. – Я думала, мы увидимся на старте. – Она посмотрела на нас. – Вы еще не познакомились с Недом и его друзьями? Ребята, это мой тренер Дана Кинни.

– Что? – Дана едва удостоила нас взглядом и беглым кивком головы. – Слушай, Пейтон, нам надо поговорить прямо сейчас.

– О чем? – Пейтон посмотрела на часы. – Я уже собралась уходить – по-моему, довольно, размялась прилично.

– В таком случае не буду ходить вокруг да около. – Дана уперла руки в боки и пристально посмотрела на Пейтон. – Кто-то из управителей только что получил на тебя анонимку.

– На меня? – растерянно переспросила Пейтон. – И что же это за анонимка?

– А то, – угрюмо бросила Дана, – что в ней говорится, будто ты кормишь всех своих лошадей какой-то дрянью!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Правила и слухи

– Что-о? – выдохнула Пейтон.

– Дает лошадям наркотики? – прошептала мне на ухо Бесс. – Но ведь это же плохо, верно?

– Не то слово, это очень плохо, – прошептала я в ответ, переводя взгляд с Даны на Пейтон и обратно. Обе они выглядели растерянными.

– Но кому такое могло прийти в голову?! – воскликнула Пейтон. – Это же неправда!

– Я знаю, что это неправда, ты знаешь, что это неправда, – спокойно сказала Дана. – В таком случае, кто старается убедить управителей в обратном?

– А управители это кто? – осведомилась Джордж.

Дана прищурилась и нетерпеливо, со слегка смущенным видом повернулась к ней. По-моему, она даже не заметила, что Пейтон нас только что познакомила.

– Управители – это те, кто отвечает за то, что состязания проходят по правилам, – бросила Дана. – Включая правило, по которому животным нельзя подмешивать в пищу запрещенные наркотические вещества. Именно в этом кто-то и обвиняет Пейтон. Вот только этого мне как раз и не хватало, как будто и без того забот мало! – она мрачно посмотрела на Пейтон.

И тут же по репродуктору объявили выступление Пейтон.

– Меня вызывают на старт. – Вид у нее был по-прежнему растерянный и тревожный. – Поговорим после заезда.

– Ладно. – Дана поспешно открыла калитку, выпуская Пейтон наружу, и пошла рядом с ней, давая на ходу последние наставления перед стартом. Мы с друзьями, сохраняя безопасное расстояние, последовали за ними.

– Ну и что все это должно означать? – спросила я.

– Понятия не имею. – Нед покачал головой. – Знаю одно – Пейтон никогда не жульничает. И ни в коем случае не стала бы давать наркотики своим лошадям.

– Тебе-то откуда знать? – Джордж искоса посмотрела на Неда. – Ты ведь сам только что сказал, что вы уж пару лет, как не виделись. А что, если она решила на что угодно пойти, лишь бы попасть на Олимпиаду?

– Нет. Пейтон не такая. Говорю же тебе, я целую вечность ее знаю. Она даже в шашки ни разу не сжульничала. – Нед едва заметно улыбнулся. – Знаешь, как-то, когда мы были еще совсем детьми, родители вывезли нас на выходные на пляж. Мы копались в песке и в какой-то момент наткнулись на классный такой, с гравировкой, перочинный ножик. Я представил себе, что это зарытый клад, и решил, что теперь он мой.

– Очень на тебя похоже, – заметила Джордж.

– Как смешно, – отмахнулась я, понимая, впрочем, что он просто валяет дурака. Всем известно, что Нед чуть ли не самый честный парень на всем Среднем Западе.

Нед неуверенно пожал плечами:

– Тогда мне было мало лет, да и вещица крутая, так что… Но Пейтон не успокоилась, пока не отыскала владельца.

– Пусть так. – Судя по всему, эта история не убедила Джордж. – Но это было тогда, а сейчас на кону Олимпийские игры.

– Не важно. – Вообще-то Нед спорить не любит. Но когда на его лице появляется такое упрямое выражение, как сейчас, на своем он стоит до конца. – Повторяю, она никогда не жульничает.

За разговорами мы дошли до главной дорожки. Пейтон уже выезжала на старт; при виде разноцветных барьеров гнедой навострил уши.

– Пошли посмотрим, – сказала Джордж, поспешно направляясь к свободным местам на трибуне.

Ударил колокол, обозначающий начало выступления Пейтон. Она смело пустила гнедого галопом.

– Надеюсь, вся эта история не выбьет ее из колеи, – обеспокоенно сказала Бесс. – Уж больно высоки на вид эти барьеры.

– А может, именно поэтому кто-то и распустил слух, будто она накачивает своих лошадей наркотиками, – сказала я. – Может, кто-нибудь из конкурентов старается таким образом получить преимущество.

– Да кому это нужно? – недоверчиво возразила Джордж. – Преимущество в обыкновенном шоу?

– На иных из таких шоу можно выиграть приличный денежный приз, – сказал Нед. – Отец Пейтон, бывало, ворчал, слишком, мол, дорого обходятся занятия Пейтон, но когда она начала выигрывать конку`ры, замолчал, как миленький.

– Правда? Тогда, может, все так и есть. Как ты говоришь – у-упс! На тоненького! – Я не успела договорить, когда лошадь Пейтон при прыжке задела копытом барьер.

– Все нормально, – успокоила меня Бесс. – Барьер не упал. Вряд ли за это полагается штраф.

До конца заезда мы стояли молча. Все барьеры остались на месте. Когда Пейтон, взяв последнее препятствие, перевела гнедого на рысь, я услышала чье-то громкое восклицание. Повернувшись в ту сторону, я увидела, что стоявшая у перил Дана изо всех сил сжимает кулаки.

– Может, теперь у тренера Пейтон настроение поднимется, – усмехнулась я.

– Ну да. – Джордж сделала гримасу. – А то Пейтон была какая-то напряженная, пока не появилась эта мисс Смурная.

Дальнейший обмен репликами прервало новое объявление громкоговорителя: «Пейтон Эванс прошла круг без единой помарки, – объявил диктор. – Таким образом, на данный момент она занимает первое место».

Рядом кто-то громко выругался. Повернувшись в эту строну, я увидела тощего коротышку лет тридцати; он злобно пнул ногой столб ограды. Мужчина был одет в бриджи и тенниску, за голенище высокого сапога засунут хлыст.

Мои спутники тоже заметили его.

– Кажется, кто-то здесь не очень рад успеху Пейтон, – пробормотала Джордж.

– Точно, – кивнула Бесс и спокойно добавила: – Наверное, это один из тех, кто не очень чисто прошел дистанцию.

– В любом случае он не единственный, кто не испытывает восторга. – Я только что заметила Джессику, девушку, которая немного раньше чуть не столкнулась с Пейтон. Она направлялась к стартовой черте, но вместо того, чтобы сосредоточиться на препятствиях, с дикой ненавистью пожирала взглядом Пейтон.

– Ладно, пошли поздравим нашу славную наездницу. – Нед стремительно зашагал к воротам, откуда она как раз выезжала.

Остальные последовали за ним и подошли как раз в тот момент, когда Пейтон соскочила с седла и встала рядом с Даной.

– Класс! – выпалила я. – Глаз не оторвешь, как ты мчала по кругу.

– Спасибо. – Пейтон потрепала гнедого по шее, потом подтянула стремя на левой ноге. – Она молодец, правда?

Дана схватила вожжи, перебросила их через шею лошади и потянула ее в сторону, даже не дав Пейтон толком справиться с другим стременем.

– Слушай, ты ведь едва не грохнулась на том желтом! – бросила она Пейтон. – Похоже, слишком отвела ногу в сторону. Я ведь тысячу раз тебе говорила, нельзя так, особенно с этой лошадью.

– Да, извините, – послушно кивнула Пейтон. – Теперь уж не забуду.

– На сей раз тебе повезло, но на Гран-при такой фокус не пройдет. – Дана нахмурилась. – Надо быть внимательнее!

Я невольно вздрогнула. Говорила наставница оглушительно, и люди вокруг начали с любопытством посматривать на нее и Пейтон. Но та, кажется, ничего не замечала, лишь сосредоточенно кивала, слушая, как Дана детально разбирает ее ошибки в заезде.

– Ничего себе, – прошептала мне на ухо Джордж. – А я-то думала, вот она, победительница! Слушая Дану-Фурию, этого не скажешь.

В конце концов у Даны в кармане, обрывая ее монолог, запел мобильник.

– Мне пора, – бросила она, посмотрев на экран. – Меня ждут на кругу, где соревнуются пони. Еще увидимся, нам надо поговорить о следующем заезде. – Она бросила вожжи Пейтон и, не дожидаясь ответа, зашагала прочь.

Мы с друзьями подошли к Пейтон.

– Так когда будет известно, победила ты или нет?

– И если кто-нибудь еще пройдет круг чисто, тогда начнутся заезды на вылет или как? – не давая ей ответить, добавила Джордж. – По телику за ними классно наблюдать.

– В этом конкуре заездов на вылет нет. – Пейтон отстегнула затянутый на подбородке жокейский шлем и повела гнедого по дорожке, ведущей к конюшням. – Так что остается ждать окончательного распределения мест.

– На вылет нет? – Джордж была явно разочарована.

– Увы. Ты уж извини. – Пейтон улыбнулась. – На Гран-при, наверное, будут, так что приходи.

– Круто. – Джордж сразу оживилась.

– Ладно, могу лишь повторить, что сегодня ты была на высоте. – Я искоса посмотрела на Джордж. – И не важно, есть заезды на вылет или нет.

– Ну да, – согласилась Бесс. – Особенно если иметь в виду то, что ты услышала перед стартом.

Пейтон пожала плечами:

– Я уже давно, с тех самых пор, как начала ездить на пони, взяла себе за правило: когда я на круге, не отвлекаться ни на что. Мне просто надо сосредоточиться и хорошо делать свою работу, что бы там вокруг ни происходило. – Она выдавила из себя кривую улыбку. – Папа называет это Знаком Эванс.

– Знак Эванс? – широко улыбнулась Джордж. – Здо́рово, мне нравится. Надо бы и себе придумать какой-нибудь девиз. – Она на секунду задумалась. – Как насчет Фейн Неистовая? – Она приняла позу героини пьесы.

– А может, лучше, Фейн-Недотепа? – предложила Бесс.

– Все лучше, чем Бесс Марвин-Бедолага. – Джордж метнула на кузину недовольный взгляд, и мы с Недом рассмеялись.

Остаток пути мы провели, придумывая друг другу всякие обидные прозвища, но, добравшись до конюшни, сразу оставили это занятие. Слишком много там можно было увидеть. Лошади вытягивали шеи, каждая из своего стойла. Повсюду суетились жокеи. В глубине конюшни кузнец вгонял гвозди в подкову какой-то терпеливой лошади.

Мы двинулись по проходу в противоположную сторону и столкнулись с молодой женщиной. На ней были джинсы и невысокие сапоги, из одного заднего кармана высовывалась тряпка, из другого – щетка для чистки копыт. Волосы у нее были растрепаны, спереди на футболке – большое зеленоватое пятно.

– Извини, что не встретила на ипподроме, Пейтон, – задыхаясь, сказала она. – Давай его сюда.

– Спасибо, Пен. – Пейтон передала ей вожжи, и та, воркуя что-то себе под нос, повела гнедого прочь.

– Это как следует понимать? – осведомилась Джордж, когда Пен с лошадью скрылись за углом. – Твоя личная прислуга?

– Не моя, – засмеялась Пейтон, – ее, лошадки. Джен работает грумом. В ее обязанности входит присмотр за лошадьми. Большой, такой, как у Даны конюшне без целой команды хороших грумов не обойтись. – Она потрепала по шее лошадь, высунувшую морду из ближайшего стойла. – Ну так как, ребята, хотите взглянуть на моих лошадей?

– Конечно, с удовольствием! – воскликнула Бесс. – Сколько их у тебя всего?

– Девять, но в нынешнем представлении участвуют только четверо. – Пейтон двинулась по проходу, мы – за ней. – Остальные либо еще слишком молоды, либо отдыхают.