Киллера заказывали?

– Давай его сюда, – кивнул он.

В комнату вошел Эдуард.

– Стреляли с крыши кафе, – тут же сообщил он. – Один выстрел. Он нес какие-то бумаги…

– Я в курсе, – поморщился Вениамин Викторович. – Ты их привез?

– Да. – Эдуард положил на стол папку.

– Взгляну на досуге, – проворчал Вениамин Викторович. – Значит, не зря Повару звонили. А Буркину не звонил этот самый шутник?

– Не знаю, – покачал головой Эдуард.

– Буркин к адвокату ходил, – сказал парень. – Что-то говорил про звонок, но тот его не стал слушать. Там Розка была. Она может знать про это…

– Так какого дьявола ты тут сидишь? – Коренастый смерил его недовольным взглядом. – Дуй за Розкой. И чем быстрее доставишь, тем больше времени для гулянки у тебя будет.

Парень выскочил.

– А ты, Эдуард, расскажи поподробнее о Поваре. Что там милиция наша доблестная гутарила? Хотя об этом узнаю. Ты мне про Повара расскажи.

– Значит, убили? – усмехнулась Елизавета. – Молодец Михаил! Не думала, что он так оперативно сработает. И Рыжика убрали вовремя, а то бы он меня не оставил в покое. Преданный пес у Ильи был.

– Менты там сразу появились, – сообщил стоявший у двери парень. – Их явно вызвали заранее.

– Молодец Миша, – повторила Елизавета. – Из парней Ильи многих арестовали?

– Человек пять точно. Там двое или трое по ментам шмалять начали. Остальные, как крысы, в разные стороны рванули. С Ильей адвокат был, Михеев, но его не взяли.

– Ясно. Молодец Миша, – улыбнувшись, в третий раз проговорила Елизавета. Парень достал сигарету и прикурил. – Иди, – отпустила его она. – Постарайся узнать о том, что известно милиции.

– Вот как? – удивился Михаил. – Значит, кто-то позвонил и сказал…

– Да, – кивнул Огурец. – Повара шлепнули в кабинете, он какие-то ксивы читал, Бурку – у офиса.

– Вот это хрен, – покачал головой Михаил. – Интересно бы узнать, кто этот умелец… Выходит, звонки не просто шутка. Выйти бы на этого дельца…

– Что? – спросил Огурец.

– Да так, – отмахнулся Михаил, – свое думаю. Ладно, поеду я. Ты вот что, Огурец, постарайся выяснить, что это за деятель.

– Да мне и самому интересно, что у нас за спец объявился. И главное, этот сучара сначала звонит, а потом стреляет. Вот паскудина!.. Там парнишек Бурки взяли. Троим точно срока накрутят. Они шмалять начали, скорее всего с перепугу. Бурку завалили и Рыжику пулю всадили. А тут менты. Выходит, мусоров тоже этот снайпер хренов вызвал. Обалдеть можно!..

– Винтовки нет, – сказал молодой мужчина в камуфляже, – и гильз тоже. Стреляли из окна девяносто третьей квартиры. Хозяева отдыхают в Турции уже пять дней. Коммерсанты. Квартира на сигнализации, которую сняли по телефону. Раз в двое суток в квартиру ходит какая-то старушка. Сейчас ее допрашивают. Никто из соседей ничего не видел. Подъезд тоже на кодовом замке. Чертовщина какая-то…

– Это точно, – буркнул полковник милиции. – И что интересно – Константина Федоровича, ну этого, Поварова, убили из такой же винтовки, что и Буркина с Рыжиковым. Можно подумать, что один пострел два дела успел. Только забыл милицию вызвать, когда Повара убивал. Но почему убит Рыжиков? Заказа на него быть не могло, он шестерка, и вдруг его убивают. Киллер обычно уходит сразу же после первого выстрела, а здесь он потратил время, чтобы убить Рыжикова. Непонятно это…

– По Поварову что-нибудь есть? – спросил подошедший мужчина в штатском.

– Да то же, что и здесь, – хмуро ответил полковник. – Место нашли, а больше ничего. Сейчас допрашивают старушку, и в Турцию вылетел наш сотрудник. А то получается прямо невидимка. У него есть ключи, он знает код, снимает сигнализацию, убивает двоих и уходит. И никто его не видел. Чертовщина, да и только… И с Поваровым то же самое. Киллер стрелял с крыши. А как пришел и как уходил, никто не видел. И в обоих случаях оружие унесли с собой. Винтовка ведь не пистолет, но никто ничего не заметил. Чертовщина какая-то, – повторил он.

– Сначала Лапина забили, – сказал вошедший оперативник. – Потом в Вологодской области исчез его младший брат. Скорее всего он убит. Сегодня застрелили Буркина и Поварова. Все они из одной компании. Кто-то ими всерьез занялся…

– Вячеслав Лапин убит пьяными хулиганами, – напомнил полковник. – Значит, на заказное это никак не тянет.

– Да не верю я, – отмахнулся оперативник. – Такая версия гораздо удобнее, чем розыск заказчика и…

– Но трое хулиганов признались.

– Василий Егорович, – возразил опер, – вы же сами говорили, что в показаниях они путаются. Правда, объяснение есть – пьяные были. Тут и ежу понятно: дело белыми нитками шито. Вам не кажется странным: хулиганов – и вдруг на психиатрическую экспертизу? И все трое оказались чокнутыми. Тут же пропадает младший Лапин, валят Буркина и Поварова. Кстати, Буркин был в Вологде. И кроме того, стволов не нашли в обоих случаях. А ведь киллеры обычно их оставляют… Что там с оружием? – взглянул он на мужчину в камуфляже.

– Пока неясно, – ответил тот. – Но винтовка скорее всего одна и та же. По пулям определили. Гильзы в обоих случаях не обнаружены.

– Неужели один работал? – удивился оперативник. – Такого я и не упомню. А кто вызвал милицию?

– Голос был вроде детский, – вздохнул полковник. – Сейчас по нему работают специалисты. „Высылайте наряд и группу, – процитировал он, – в Измайлово. Убит Буркин“. На мой взгляд, все это очень серьезно.

– Хорошо, что вовремя среагировали, – заметил опер.

– Думали, разборка, – сказал полковник, – а оказалось вон что. Приехали наши, а Буркин еще теплый. И Рыжика киллер сделал. Можно предположить, что это месть. Мишенью был именно Рыжиков, а Буркина кончили вроде как заодно.

– Глупее я еще ничего не слышал, – усмехнулся опер.

– Да и я тоже, – кивнул полковник. – Но такая версия прорабатывается.

– А я думаю, что причина – деятельность этих господ, – сказал оперативник. – Ведь все они в одном деле – и Лапины, и Буркин, и Поваров. Правда, Буркин собирался разводиться, а женушка, говорят, та еще фурия. Да и приятель у нее – Степанов, мутный мужичок. Ему уже дважды пытались заказное убийство пришить, но не получилось. Он недавно с Елизаветой Буркиной начал любовь крутить. Вполне возможно, что и заказал ее муженька. Все-таки состояние там приличное. Разумеется, Илья Степанович много бы своей женушке не оставил. А сейчас она владелица всего. Ведь еще не разведена, и по закону все останется ей. Вот так… Это ближе к делу, чем то, что охотились именно на Рыжика…

– Эту версию тоже прорабатывают, – сказал полковник. – А то, что Рыжика хлопнули, очень даже хорошо. Темная сволота была. Ведь сколько на нем дел висело!.. За это, – он взглянул на мужчину в камуфляже, – киллеру и срок скостить можно было бы. Но закон есть закон. Бывает, такую паскудину угробят, что даже к награде представлять, а ему срок дают. Закон!.. Правда, сейчас, когда действительно есть угроза жизни, можно бить всем, что под руку попадет. Признали право на самозащиту. Но здесь тоже еще с какого боку подойдут. В Подмосковье вон сержанта одного уволили. Установили, что оружие применил неправильно, не сделал предупредительного выстрела. А на него четверо с ножами бежали. И шарахни он в воздух, убили бы. А так ему только руку распороли. Или возьми сельских участковых. Им пистолет только на стрельбище дают. А ведь они постоянно на посту, их в любое время могут вызвать убийцу брать. Так что закон в некоторых случаях на преступников работает.

– Однако тут что-то непонятное произошло, – вернулся полковник к прежней теме. – Оружие киллер не оставил. Интервал между убийствами минимален, и тем не менее исполнитель был один и тот же. Правда, в это мне верится с трудом, но в этом направлении тоже работать надо.

– Марку винтовок узнаем, легче будет, – высказался человек в камуфляже.

– Привет! – Михаил поцеловал в щеку встретившую его у двери Елизавету и протянул ей розы.

– Спасибо, милый. А ты быстро решил мою проблему, – усмехнулась она.

– Не люблю откладывать дело в долгий ящик, – самодовольно улыбнулся он.

– Теперь все мое. И поэтому не придется…

– Милиция подумает так же, – перебил ее Михаил. – Поэтому готовься выглядеть убитой горем вдовой. Конечно, они узнают, что мы с тобой. И это тоже вызовет немало неприятных вопросов, но, надеюсь, мы это переживем.

– Даша! – окликнула Елизавета проходившую на кухню горничную. – Накройте на стол.

– Хорошо. – Даша взглянула на Михаила и быстро пошла на кухню.

– А она не ляпнет лишнего о нашем разговоре? – спро-

сил он.

– Успокойся. Здесь еще не то говорили. Я знаю, кого держать в доме.

– Какие новости из Вологды?

– Да пока ничего не известно. Илья даже не звонил. Но видимо, что-то там у него не получилось, иначе он сделал бы широкий жест и отдал мне гораздо больше, чем обещал. Правда, сейчас о нем можно забыть, как о дурном сне.

– Но ведь сын вырастет и спросит об отце. Да и сейчас может этот вопрос задать. Я, например, первый раз в двенадцать лет мужику нож всадил… Вот так усну у тебя и проснусь с перерезанным горлом.

– Прекрати! Саша никогда не любил Илью. Тот его слабаком постоянно называл. Сашка математику любит, компьютер, он даже читает в основном научные книги.

– Это плохо. Ребенок, у которого детства не было, может вырасти плохим человеком. Это не я придумал.

– Слышала, – согласилась Лиза. – Но какое могло быть детство у Саши, если крутой папочка заставлял его бить мужиков по лицу и писать им на голову?…

– Я об этом слышал. Извини, но отцом мальчишке я не стану.

– Относись к нему как к младшему другу.

– А что ты думаешь о нашем общем ребенке? – обняв ее, спросил Михаил.

Елизавета засмеялась.

Даша понесла в комнату поднос, на котором стояли бутылка коньяка, бутылка шампанского и ваза с фруктами. „Это мы еще посмотрим“, – подумала она, услышав разговор.

– Ты хлеб купила? – спросила мать вошедшую в комнату Настю.

– Да, – кивнула та.

– А почему ты так долго? Я уж думала, случилось что.

– На работу пыталась устроиться, – вздохнула Настя. – Уволил меня хозяин из ларька. Вот и ходила наниматься… – Горькая улыбка скользнула по ее губам.

– Надо домой ехать, – сказала мать. – Вот что… ты как хочешь, а Тольку я с собой заберу. Посмотри на мальчишку – кожа да кости. Да и ты уже…

– Перестань, мама, – попросила Настя. – Ты же знаешь, что я ни за что Тольку не отдам. Ест он нормально, живет не хуже других. Не надо придумывать чепухи. Домой я не поеду. И ты зря пытаешься…

– Но хоть Тольку-то отпусти. Ведь тебе тяжело с ним. Я же вижу, что ты для сына на все идешь, а на себя уже рукой махнула. Ты прости меня, дуру старую, – всхлипнула мать, – что я так говорю…

– Понимаю. Ты ведь и приехала, чтобы увезти меня назад. Но я не поеду. Мы уже говорили об этом и давай больше не будем.

– Да как же не будем? – вытирая слезы, тяжело вздохнула мать. – Ведь ты без работы осталась…

– Я найду работу, и у меня все будет хорошо.

Но по Настиному тону мать поняла, что в первую очередь дочь убеждает в этом себя.

– Да, – испуганно закивала миловидная блондинка. – Рыжик что-то говорил про звонок, спрашивали: киллера вызывали?

– Понятно, – пробормотал Вениамин Викторович. – Значит, снова этот шутник, мать его. Выходит, прежде чем шлепнуть, спрашивает. А я Повару не верил. Ты вот что, милочка, расскажи все, как было, с самого начала.

– Да как было?… – снова вздохнула блондинка. – Мы вышли. Илья сказал, что заедет за мной вечером. Я только отошла, и тут крик. Поворачиваюсь – Илья лежит окровавленный… – Она вздрогнула. – Рыжик тоже упал… весь в крови… Я сразу убежала. А тут милиция. Я видела, как парни от машины охраны стрелять начали. Но их сразу с ног сбили, и все, больше я ничего не видела… – Блондинка, открыв сумочку, достала пачку сигарет.

– Не надо тут курить, – остановил ее Вениамин Викторович, – не люблю дым. Значит, вот оно как… Звонит, а потом стреляет. Молодец!.. Похоже, всех лесопромышленников скоро отправят на небеса. Найти бы этого деятеля, очень уж хочется посмотреть на него. Да и винторез не оставляет. Неужели Повара тоже он пристрелил? Надо будет выяснить.

Роза молча смотрела на него. Эдуард тоже молчал.

– Так… – Вениамин Викторович взглянул на стоящую у двери молодую женщину. – Свяжись с Саидом, пусть приедет. И чем быстрее, тем лучше. Но сначала позвони… – Тут он спохватился и взглянул на Эдуарда и Розу: – Вы можете быть свободными. Хотя ты задержись, – остановил он блондинку. – Подожди меня в баре. Отведи ее туда, – кивнул он секретарше. – И сразу возвращайся.

Все вышли.

– Интересный суп с укропом, – пробормотал Вениамин Викторович. – Кто ж это такой грамотный убивец, мать его в печь доменную!.. Похоже, жить спокойно не придется. Что у этого шутника на уме, хрен его знает. Повар и Илья… Они ведь друг от дружки все время поодаль были, и интерес их только в мебели. Повар даже лесом не занимался. Просто какой-то процент получал, и все. Непонятно все это и оттого опасно. Когда понимаешь, можно что-то предпринять. А тут хрен его знает, кому он еще позвонит. Хотя сейчас, наверное, и не станет звонить-то. Не дурень же он, чтоб опять предупреждать. Теперь ведь поймут, что не шутки это. Ты вот что, – увидев вернувшуюся секретаршу, сказал он, – свяжись с Тоцким. Пусть выдаст полную информацию по делу о Поваре и Буркине. И не дай Бог, начнет крутить, я его в бараний рог согну и в задницу перцу всыплю! – Секретарша засмеялась. – А ты, Нонка, не хихикай! – осадил он ее. – Похоже, у нас сурьезный враг завелся. Тут не до смеха. И ежели вдруг тебе звякнут и спросят о киллере, сразу беги ко мне. В любое время дня и ночи.

– Хорошо, Вениамин Викторович, – отозвалась Нонна.

– Что-то твоя сестренка не едет, – застегивая джинсы, проговорил Михаил.

– Обещала еще в прошлом месяце, – причесываясь, отозвалась Елизавета. – А ты с чего это вдруг про Аньку вспомнил?

– Да так просто. – Подойдя, он поцеловал ее. – Нужно мне с ее мужиком почирикать. Может, он сумеет помочь на прииски выйти. Золото вон как в цене растет. Да и вообще золотишко – весьма прибыльное дело. Правда, хлопот полон рот, но можно очень хорошо нажиться.

– Или голову сложить где-нибудь в тайге. Сейчас там более-менее наладилось. А когда Федор начинал, так чего только не случалось. Анна сколько раз хотела уехать оттуда.

– Зато сейчас он председатель артели и бабки, можно сказать, лопатой гребет. Вот и я хочу влезть в это. Пусть пару лет попашу на кого-то, зато потом спать буду спокойно. Вот об этом я и хочу переговорить с Федором.

– Не думаю, что у тебя получится.

– Невысокого же ты обо мне мнения, – посмеиваясь, проговорил Михаил.

– Ты найдешь мне этого гада, – процедил Макарыч, – обязательно. Понял?

– Как? – огрызнулся Огурец. – Ведь пробовали по номеру определить, но ничего не вышло. Мне что, ходить по улицам и слушать голоса, чтоб узнать записанный на автоответчик?

– Как хочешь, так и делай. Но я должен знать…

– Не гони пургу, Макарыч, – остановил его вошедший лысый атлет. – Сейчас все на уши встали. Кто-то очень серьезно занялся вами, лесопромышленниками. Надо вычислять кого-то из вас. Передел начался с Лапина. И младшего его наверняка закопали. Менты уже труп Тольки ищут. Кого-то по этому делу уже арестовали. Так что след ведет к господам директорам. Сколько вас?

– Девять, – ответил Макарыч.

– Значит, осталось семь, – усмехнулся атлет и провел ладонью по загорелой лысине. – Повар готов, Бурка тоже… Ага, и Славик Лапа – жмур. Выходит, шесть. Но кто же стоит за этим юмористом, кто звонил? И ведь не шутил он, псина. Теперь шарь его. А видать, серьезный фраер, да и…

– Слушай, Топор, – остановил его Огурец, – ведь базарок наверняка идет. На кого мужики кивают?

– Ну-ка не строй из себя заершенного! – отрезал Топор. – Ты кто есть-то? Огурчик малосольный. Поэтому знай свое место. Спросят – вякать будешь.

– Что?! – зло воскликнул тот. – Да ты особо-то не выступай! А то ведь…

– Слушай, малосольный, – усмехнулся Топор, – не заводи меня, а то покалечу.

В руке Огурца блеснуло лезвие выкидного ножа. Топор выхватил пистолет. Щелкнул взведенный курок.

– Убери перо, – спокойно посоветовал он, – а то я могу разнервничаться и выстрелить.

Огурец сложил нож, сунул в карман.

– Вали отсюда! – Топор кивнул на дверь.

– А ты разблатовался, – посмеиваясь, проговорил вошедший Эдуард. – Спрячь пушку, а то выстрелит, и исчезни. Ты не в свой ребус нос суешь. Здесь мозги нужны, а у тебя там мускулами все заплыло. Сдерни!

– Лады, – придерживая ударник большим пальцем, согласился Топор, – как скажешь. Покедова! – Кивнув, он вышел.

– Зря ты с ним сцепился, – сказал Огурцу Эдуард. – У Топора мозгов нет, а злопамятен… Подловит где-нибудь и кончит. У него это запросто.

– Я его сам выпасу! – процедил Огурец. – Сделаю ему малосольный. Буржуй сказал, – взглянул он на Макарыча, – чтобы ты подключил своих к поиску этого шутника.

– Да я и сам уже дал команду, – кивнул тот. – Если честно, то мне как-то не по себе. Как только звонок, внутри все дрожать начинает. Ведь он как позвонит со своим вопросом – все, можно считать, отжил.

– Да хорош тебе, – усмехнулся Эдуард. – Все путем. Кстати, Буржуй просил передать, что совет собирается. Хотели в воскресенье, но в связи с убийством Повара и Бурки решили сегодня вечером. Так что приезжай.

– Буду, – хмуро ответил Макарыч.

– Бурку убили, – посмеиваясь, говорила Мила. – Похоже, у них начинается война друг с другом. Выходит, Славку не просто так забили. Это было начало.

– А не боишься, – спросила Ангелина, – что и ты можешь попасть в это дело? Ведь у тебя есть акции фабрики и в лесодобыче тоже.

– Не боюсь. У меня эти самые акции вот-вот купят. К тому же пока у меня и нет ничего. Нужно соблюдать какие-то формальности, тем более что у Славки есть жена. Может быть, даже судебное разбирательство предстоит. Если, конечно, та сучка осмелится подать…

– Я бы на ее месте это обязательно сделала, – не дала ей договорить Ангелина.

– Тогда мне пришлось бы убить тебя, – хмыкнула Мила.

– Ну уж это как вышло бы. Прежде всего я бы ничего не отдала, как эта Настя.

– Значит, хорошо, что ты не она, – рассмеялась Мила.

– А знаешь, – помолчав, сказала Ангелина, – что-то я не пойму тебя. Ты хочешь расправиться с Настей и сделать ее жизнь невыносимой. Ее же по твоей просьбе Сурен уволил из ларька. Зачем тебе это? – Она пожала плечами. – Свое ты получила. А у нее сын. Кроме того, не она увела у тебя Славку, а он сам сделал выбор. Ведь ты с ним рассталась раньше, чем он познакомился с Настей. Я не понимаю тебя. Настя пыталась заставить Славку отдать тебе…

– Перестань, – недовольно остановила ее Мила.

– И все-таки я считаю, что лучше оставить Настю в покое. У нее сын, и она ничего у тебя не просит. А ведь могла бы, и суд заставил бы тебя…

– Ты плохо обо мне думаешь, – усмехнулась Мила. – Я, прежде чем что-то делать, страхуюсь.

– Понятно. Значит, испугала Настю несчастным случаем с сыном… А знаешь, я уверена, что Настя и так ничего не взяла бы. Она гордая.

– Послушай, подруга, – недовольно сказала Мила, – ты на чьей стороне?

– Я говорю то, что думаю. Например, мне жалко Настю.

– С чего бы вдруг? – Мила разозлилась.

– Просто говорю, – повторила Ангелина, – что думаю.

– Уж не вспомнила ли ты, что я Славку у тебя отбила? – Мила рассмеялась.

– Да я и забыла об этом, – с деланным равнодушием отозвалась Ангелина. – Сама знаешь, я с Пашкой душа в душу жила. Правда, Бог детей не дал, но что поделаешь. Хотели взять ребенка в детдоме, но Паша погиб. Вот и живу как хочу. И не то чтоб счастлива, но на жизнь не ропщу. Все имеется – квартира, машина, деньги. Мужиков меняю как перчатки. Нет такого, кто в душу запал бы. Когда ты со Славиком рассталась, мы с ним пару раз переспали. Потом он с Настей сошелся. Не буду врать, хотела я его к себе забрать. Не пошел. И знаешь, в отличие от тебя, живя с Настей, он блудом не занимался. Когда с тобой жил – погуливал. И ко мне захаживал не раз. Да ты ведь знала об этом. – Улыбаясь, Ангелина посмотрела Миле в глаза. – Тебе же Славка нужен был для прописки. Помню, как ты заявила: главное – удачно выйти замуж, получить прописку, родить ребенка, а там пусть катится куда хочет. Вот так у тебя и вышло. Но ты вдруг начала Настю…

– Может, хватит об этой шлюхе? – зло перебила ее Мила. – Да, я знала, что Славка по бабам ходит. И что с тобой спит иногда, тоже в курсе была. С ним я жить не хотела. Получила все, к чему стремилась. Но знаешь, когда он к этой шлюхе ушел, злость разобрала. Да он тоже, видно, пристроился лишь на время. О дочери он же ей не говорил. Настя, когда узнала от адвоката, дар речи потеряла. Почему же он, если уж так любил ее, не сообщил ей о дочке?

– Может, решил потом сказать. – Ангелина пожала плечами. – Они и прожили-то всего ничего. С тобой он три года был, год шлялся, а потом четыре года с Настей. Она же без него год пацана растила.

– Полтора, – поправила ее Мила. – Он даже не подозревал, что у него сын на стороне есть. Случайно узнал. И привез эту шлюху сюда. Она же училась в медицинском…

– В педагогическом, – поправила Ангелина, – забеременела и уехала. Заочно окончила. Но и теперь нигде устроиться не может. А вот зачем ты ее с работы уволила?

– Я хочу, чтоб она убралась из Москвы. Ее счастье, что квартира на нее записана. А то бы уже давно на вокзале ошивалась со своим выродком.

– Зря ты так. Ребенок-то при чем? Ведь ты сама мать.

– Да что ты все за нее да за нее! – вспылила Мила. – Так и поссориться можем. Сначала вроде была за меня, а теперь…

– Сначала я об этом ничего не говорила. А насчет ссоры я тебе вот что скажу. Я тебе нужна, а не ты мне. И кроме того, я столько о твоих делах знаю, что…

– Вон ты как заговорила! – Мила порывисто поднялась.

Ангелина тоже вскочила. Казалось, еще мгновение, и женщины схватятся.

– Уходи! – процедила Мила.

Ангелина со смехом вышла из-за стола и, проходя мимо, задела ее плечом.

– Ты! – вскрикнула Мила.

– Что? – Остановившись, Ангелина вызывающе уставилась на нее. – Ты думаешь, я тебе простила Славку? И с тобой я была только для того, чтобы знать, что ты будешь делать. И киллера тебе по моей просьбе предложили. И документы ты не получишь, а вот неприятности тебе обеспечены. Разговор твой о киллере записан на магнитофон. Вот так-то, Милочка! – Она неторопливо вышла из комнаты.

Бледная Мила, сжимая и разжимая кулаки, стояла молча.

– И Насте я посоветую в суд обратиться, – услышала она голос из прихожей. – И адвоката ей хорошего найду. Точнее, уже нашла.

– Вернись! – бросаясь к двери, крикнула Мила.

– Были бы мы на чужой территории, – выходя, сказала Ангелина, – я бы с удовольствием тебе морду набила. Но здесь ты хозяйка. – И закрыла дверь.

– Убью! – Подскочив к двери, Мила пнула ее ногой. – Гадина! Только посмей помочь Насте! Убью обеих!

Спускаясь по лестнице, Ангелина насмешливо улыбалась.

– Зря я, конечно, сорвалась, – вздохнула она. – Но узнала все, что хотела, и теперь можно добивать. Я этой гадине никогда Славку не прощу.

– Винтовка СВД, – проговорила женщина с погонами капитана милиции. – Калибр семь шестьдесят два. Такая винтовка использовалась в обоих случаях. Но пули выпущены из разных экземпляров.

Подполковник милиции и мужчина в штатском переглянулись.

– Совпадение или что-то новое в работе киллеров? – Подполковник покосился на оперативника.

– Черт их знает, – ответил тот. – С подобным мы еще не сталкивались. Винтовки обычно бросают. А тут в обоих случаях – пусто. Странно… Выходит, еще трупы надо ждать. Правда, в случае с убийством Поварова не было звонка…

– Звонок был, – не дал ему договорить вошедший капитан. – Жена Поварова сообщила, что ей звонили и тонким, похожим на детский голосом спросили, жив ли еще ее муж. Выходит, киллер уверен в себе и подранков не оставляет. – Он вздохнул.

– Что слышно в Вологде? – спросил подполковник. – Нашли Лапина-младшего?

– Да пока нет. Все выяснится, когда достанут машину из болота. А это работа трудоемкая, скорого результате ждать не приходится. Как только что-то выяснится, сразу сообщат.

– С кем-нибудь из оставшихся дельцов этой компании говорили? – спросил оперативник.

– С тремя, – кивнул капитан. – Все так же, как и с убийством Лапина: возмущаются – как это так, куда милиция смотрит? Но кажется, знали, что так выйдет – в их глазах страх. Каждый думает, что следующим будет он.

– В случае с Буркиным, – сказал оперативник, – возможен заказ его супруги, есть такая версия. Елизавета Юрьевна та еще мегера. Делила с муженьком имущество. У нотариуса бросилась на него с графином. – Он засмеялся. – Я с ней беседовал. Она не скрывает радости. И что самое занятное – у нее в любовниках Михаил Степанов. А этот гражданин нам знаком. Трижды привлекался как раз за исполнение заказных убийств. Но уходил чистым. Так что с Буркиным, возможно, нам удастся продвинуться.