В крике от смерти

Город Белинский, Пензенская область

– Слушай сюда, киска, – сказал рослый коротко стриженный парень в темных очках. – Ты уже две недели бабки зарабатываешь. Тебя не трогали и в обиду не давали. Так что пришло время платы.

– Какой платы? – не поняла миловидная молодая женщина. – Я же…

– Для начала три штуки в месяц, – снисходительно перебил ее парень. – С других больше берем. А к тебе вроде как по-божески, – рассмеялся он. – Муж у тебя далеко, поэтому и…

– Подожди, а почему я должна вам что-то платить?

– Слушай сюда, киска, с тобой по-хорошему говорят. Три штуки в месяц – это для тебя тьфу. Платят все, и гораздо больше. В общем, так, мы часа через четыре зарулим, и бабки должны быть готовы. А если начнешь выделываться, ну, к ментам нырнешь или еще какой зехир выкинешь, неприятностей много получишь. Через четыре часа придем, – повторил он и вышел из небольшого частного магазина. За ним последовали двое крепких парней. Кусая губы, женщина смотрела им вслед.

– Не забудьте, Светлана Ивановна, – сказал последний, – через четыре часа зайдем. Не дури, шкура, а то ведь и магазинчик сгореть может, и сама под машину попадешь запросто.

Едва он вышел, женщина достала сотовый телефон и набрала номер.

– Твоя любовь звонит, – насмешливо сказала плотная женщина читавшему газету блондину.

Он взял у нее сотовый:

– Да?

– Саша, – услышал он взволнованный голос Светланы, – ко мне приходили трое и требуют денег. Придут…

– Сейчас приеду, – перебил ее блондин. Отключив сотовый, сунул его в нагрудный карман рубашки.

– Никак к Светке собрался? – спросила женщина.

– К ней.

– А если Нелли прознает?

– Не шепнешь ей на ухо, – он засмеялся, – не узнает. Ну а если стуканешь – делов-то! Я своего один хрен добьюсь.

– На кой она тебе сдалась?

– Если честно, я ее давно как бабу хочу. Но не получилось, и я себе вроде как зарок дал – все равно трахну. Без насилия, а по ее доброй воле. Правда, пока не выходит. Но наверняка получится, и вот потом я ее, сучку, с грязью смешаю. Глупо, может, но я этого хочу, и так и будет. Сейчас у нее Виталик, урод, а тут еще эти… – Не договорив, Александр засмеялся. – Она очень правильно за помощью обратилась.

– А ты сволочь, Сашка! – усмехнулась женщина.

– Это у нас семейное, сестренка, – тоже с усмешкой отозвался он.

– Слушай, сестра, – вздохнув, негромко проговорил лежавший на кровати бледный худой мужчина лет тридцати пяти. – А нет у тебя чего-нибудь, чтоб навсегда успокоиться? А то надоело все, – обреченно добавил он.

– Перестаньте! – сердито остановила его молодая женщина. – Как вам не стыдно? Вы о жене и дочери подумали?

– Как раз о них я и думаю, – поморщившись, ответил он. – Представь, каково им со мной, ведь я живой труп, а будет только хуже и…

– Хватит! – не стала слушать его сестра. – Я обо всем расскажу доктору и вашей жене Светлане…

– Дура! – кратко бросил он и закрыл глаза.

– Успокойся, – обняв за плечи всхлипнувшую Свету, сказал Александр. – Они больше не придут. Хотя сейчас время непростое. А чего они от тебя хотят?

– Денег… но я не могу платить, – уткнувшись ему в плечо, всхлипнула Светлана. – У меня долгов много. Купила магазин на деньги, которые прислал Виталий. А теперь… – Не договорив, она заплакала.

– Успокойся, – повторил он. – Все будет нормально. Они к тебе больше не придут.

– Я поговорю со Светой, – пообещал седой врач. – Конечно, его лучше положить в больницу. Понять его можно – здоровый, сильный мужик в одночасье оказался прокованным к постели и без всякой надежды на выздоровление. И он это прекрасно понимает. Если говорить откровенно, я бы на его месте думал так же. И скорее всего так и поступил бы. Пользы от него никакой, одни проблемы прежде всего для жены, да и для дочери тоже. Но это мои мысли, и, разумеется, ему я такого не скажу никогда. Сейчас его необходимо положить в больницу. Я поговорю с Бурцовой. Надеюсь, Светлана Ивановна поймет меня. Я скажу ей, что необходим курс интенсивной терапии. Спасибо, что сообщила мне, – кивнул он медсестре.

– Вениамин Анатольевич, – сказала та, – вы, наверное, правы. Он же не на войне пострадал.

– Да в этом-то и дело. Ранения у него боевые – три пулевых, два осколочных. Милиция пыталась выяснить, откуда у него такие ранения, но он утверждает, что попал под бандитов. Хотя мне в это не верится. У него до этого были два пулевых ранения. На бандита он не похож. Кроме того, имеются некоторые, так сказать, приметы войны. Уплотнение на правом плече, значит, он часто прижимал к плечу приклад. Характерные натертые мозоли на указательном пальце. Много раз нажимал на курок. Да и прошлые ранения. Повторяю, на бандита он не похож. Впрочем, выяснять это не наше дело. Еще раз спасибо, Аня.

– Здравствуйте, – послышался голос вошедшей в кабинет Светы. – В чем дело? Виталию стало хуже?

– Его надо положить на пару недель в больницу, – сказал врач. – Необходим курс активной терапии. Я об этом и хотел поговорить с вами.

Ирак

Три мощных взрыва прогремели почти одновременно. Идущий по дороге легкий танк взрывной волной приподняло на левой лопнувшей в двух местах гусенице, крутнуло влево. И в него тут же ударил гранатомет. Грузовой армейский джип с лопнувшими колесами повалился набок, и по нему застучали выпущенные из автоматов очереди. Последним ехал открытый джип. Голова уткнувшегося в руль водителя повернула его, и машина съехала в кювет. Прежде чем джип остановился, из него выпрыгнули четверо и, отстреливаясь от открывших по машинам огонь партизан, бросились в канаву.

– Уходить надо, капитан! – отрывисто проговорил капрал морской пехоты США.

– Но там наши! – меняя рожок в автомате, крикнул мужчина в форме Иностранного легиона.

– Уходить надо, – подтвердил сержант.

Капитан морской пехоты одиночными выстрелами бил по продолжавшим стрелять партизанам.

– Вертолеты вызывайте! – крикнул сержант.

Легионер, пригнувшись, побежал влево. Над ним изредка посвистывали пули. Бойцы из канавы вели огонь по партизанам. Послышался рокот подлетавших вертолетов.

– Где остальные? – подбегая, спросил легионер.

– В машине остались, – ответил рослый негр. – И на дороге пятеро или шестеро. Правильно вы говорили, полковник, – не стоило набиваться в фургон. А эти вояки, мать их, все на свой лад…

Рядом ударили ракеты, выпущенные из вертолета. Взрывная волна, приподняв полковника, бросила его животом на край канавы.

– Куда бьете?! – заорал негр.

Москва

Высокий русоволосый парень, открыв дверь магазина, пропустил вперед стройную рыжую женщину.

– Было бы очень хорошо, Миша, – строго проговорила она, – если бы ты открыл дверь мне с внуком в коляске…

– Мама, – мягко перебил он, – снова началось? Пока я твердо не встану на ноги и не буду…

– Снова началось! – уже сердито воскликнула она. – Позволю себе узнать, Михаил Евгеньевич: когда это произойдет? Я успею дожить?

* * *

– Я еду к Алихану, – сказал рослый загорелый мужчина лет тридцати пяти. – Он думает, что спрятался. Пора дать ему знать, что это не так.

– Алихан просто выжидает, – покачал головой невысокий пожилой мужчина в темных очках. – Но ты поедешь к нему и некоторое время побудешь там. Заодно поможешь встретить Искандера.

– Искандера? Тогда ладно, а я-то думал, что Алихан…

– Он выполняет задание, – перебил пожилой, – там и тебе найдется работа.

– Все! – сказал вышедший из здания аэропорта высокий подтянутый мужчина лет под пятьдесят, с недельной щетиной и с длинными волосами с проседью. – Я в России. Наконец-то! На кой хрен я в этот Ирак полез? В общем, так, начинаем новую жизнь. Для начала нужно привести себя в порядок.

Увидев стоянку такси, он направился туда. Водитель синей «восьмерки», покосившись на него, отвернулся – длинноволосый мужчина в рваном камуфляже не был похож на выгодного клиента. Тот подошел к белой «ауди».

– Вот что, командир, – он сел на заднее сиденье, – мне…

– Занят, – буркнул водитель.

– Внешний вид не устраивает? – рассмеялся мужчина и выбрался из машины. – Слышь, командир! – подошел к темно-красной «девяносто девятой». – Сто баксов до столицы, еще сто до приличной бани и потом за сто в магазин, где более-менее можно прикинуться. Держи, чтоб не было сомнений! – Засмеявшись, он вытащил триста долларов, отделил сотню и, сев в машину, протянул деньги шоферу. – Слышь, умник! – громко крикнул он удивленному водителю «ауди». – Это тебе детишкам на молочишко! – Мужчина выбросил в окно пятьдесят долларов.

* * *

– Они поедут с тобой, Муса. – Старик показал на двоих крепких чеченцев. – Выезжаете сегодня вечером. Разумеется, в разных купе. Надеюсь, у тебя хватит выдержки доехать спокойно? – Он внимательно посмотрел в глаза Мусе.

– Конечно, – кивнул тот.

– А если снова попадется в соседи солдат-гяур, который был в Ичкерии?

– На этот раз выдержу, – заверил Муса.

– Купе нет, – вздохнув, проговорила мать Михаила. – Взяла СВ. Ты когда приедешь?

– Даже не знаю, – ответил Михаил. – Постараюсь выбраться в конце лета. Но твердо не обещаю.

– До посадки еще есть время, – посмотрела на часы женщина. – Надо купить что-нибудь в дорогу.

– Главное, чтоб соседи были ништяк, – сказал лысый здоровяк, – тогда и катить веселее.

– Или хотя бы проводницы молоденькие были, – поддержал его рослый длинноволосый парень. Третий, среднего роста крепыш, гулко рассмеялся.

– Что? – переспросил стоявший у кассы полковник. – СВ? А мне именно это и надо. – Он посмотрел на часы. – И купить с собой кое-что успею, – пробормотал он.

– Объявили посадку, – подхватив две сумки, заторопился Михаил.

– Как тебе не терпится мать поскорее отправить! – Женщина засмеялась.

– Перестань, мам, – улыбнулся сын.

– Во! – Рослый кивнул на подходивших к вагону мать с сыном. – Ничего тетенька. Фигурка в порядке, да и вообще… И в наш вагон. Ништяк – если б в мое купе, – подмигнул он приятелям.

Трое чеченцев прошли к купейному вагону поезда Москва – Саратов.

Торопливо шагая по перрону, Михаил махал рукой стоявшей у окна матери.

– Как зовут, красавица? – послышался голос вышедшего из соседнего купе рослого.

Прислонившись к окну, она повлажневшими глазами смотрела на удаляющуюся фигуру сына. Потом, вздохнув, вошла в купе и закрыла дверь.

Полковник стремительно догонял последний вагон поезда.

– Не закрывай, милая! – кричал он проводнице.

– Да куда же ты?! – испуганно воскликнула она. – Ведь…

– Сдай назад, красивая! – заорал почти поравнявшийся с тамбуром полковник. Ухватившись за поручень, запрыгнул на подножку.

– А билет есть? – услышал он и усмехнулся.

– Поезд на Воронеж идет?

– На Саратов, – сердито ответила проводница. – Какого…

– Значит, правильно догонял! – Рассмеявшись, полковник вытащил билет.

– Шутник! – рассердилась проводница.

– Женщина! – В купе вошел рослый. – Давайте познакомимся. Меня…

– Извините, молодой человек, – спокойно проговорила рыжеволосая, – но…

– Сейчас коньяку врежем! – Подбросив, он поймал бутылку за горлышко.

– Молодой человек, – по-прежнему спокойно сказала женщина, – я устала и хочу отдохнуть. Попрошу вас выйти и…

– А вот мое место, – уселся он на полку напротив. – Так что…

– Послушайте, – вздохнула женщина, – я сейчас…

– Наконец-то я на своем месте. – В купе вошел полковник. – Опа! – усмехнулся он. – В таких случаях говорят: третий – лишний. Но это не я. – Он посмотрел на номера и сел напротив женщины. – Вы добровольно покинете мое место или нужна помощь? – спросил он у рослого.

– Слышь, земеля, – начал тот, – я тебе уплачу и пузырь…

– И где же ты был? – сердито спросила женщина у полковника. – Снова никак не мог проститься с…

– Именно так и было, дорогая, – ответил полковник. – Все-таки когда теперь я смогу увидеть…

– Мне это порядком надоело! – повысила она голос.

– А это кто такой? – Полковник ткнул пальцем в опешившего рослого. – Мало тебе Ивана Васильевича, так молодняку глазки строишь?

– Да уж лучше с таким, – кивнув на поднявшегося рослого, заявила она, – чем…

– В чем дело? – усмехнулся полковник. – Вперед и с песней. Куда ты, Казанова? – спросил он отодвинувшего дверь парня. – Мадам молодых любит.

Рослый, выйдя, задвинул дверь. Женщина тихо рассмеялась.

– Да, – вздохнув, пробормотал полковник, – начало прекрасное. Догоняю поезд, в купе мадам с придурком и игра в супружескую пару. У вас прекрасная реакция на неожиданность.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Поверьте, мадам, – кивнул он на дверь, – это не финиш.

– Знаете, – вздохнула женщина, – у меня такое же мнение.

– Интересно, что он в вас нашел? Нет, – увидев, что она возмутилась, проговорил полковник, – вы, конечно, дама довольно привлекательная. Но видно без бинокля, что вы старше его не на пять или…

– Почему бы все это вам не сказать ему? – спокойно перебила его женщина.

– Кстати, я могу узнать имя своей супруги?

– Елена Анатольевна, – сухо представилась она.

– Очень приятно! – Наклонившись, он взял ее руку и поцеловал. – Анджей Викторович. Моего отца спас Анджей Войцовский, поэтому своего первого сына он назвал его именем. Вы учительница или врач? У меня на них развито чутье…

– Здравствуйте! – В купе вошла проводница. – Билеты, пожалуйста. А почему вы сказали, что вы муж и жена? – усаживаясь на полку, поинтересовалась она. – Ведь…

– Черт бы побрал вашу болтливость! – раздраженно перебил ее Анджей. – Неужели трудно было просто не ответить на вопрос?

– Не тебе меня учить! – вспылила проводница. – Билет…

– Как вы разговариваете с пассажирами? – сердито обратилась к ней Елена Анатольевна. – И почему на ты?

– Да ничего я никому не говорила. Они спросили, действительно ли ты муж этой барышни. Я промолчала, а ты, – посмотрела она на Анджея, – сразу начал…

– Извини, – буркнул он. – Этот товарищ один или с компанией едет?

– Втроем они, – ответила Елена Анатольевна. – Я еще на перроне внимания этого хама удостоилась.

– Ну ладно, – поднялась проводница. – За постель заплатите.

– Что? – спросил лысый крепыша.

– Она с сыном была, и пацан орал – папе привет передай и скажи… Ну, что-то сказать просил еще.

– Ну сучара, – рослый резко поднялся с полки, – я его сейчас из вагона выброшу!

– Поможем, Стас, – кивнул крепыш.

– Сделаем фраера, – усмехнулся лысый здоровяк.

– Я сам с ним разберусь, – процедил Стас.

Анджей, докурив, потушил окурок и вошел в вагон. Увидел, как к двери его купе подошел рослый, и рванулся вперед.

– Тормози! – крикнул он. – Женщина…

– Подожди там. – Рослый направился к нему. Вздохнув, полковник вернулся назад.

– Они убьют его, – прошептала Елена Анатольевна и, сунув ноги в туфли, отодвинула дверь.

Она сразу увидела согнувшегося перед дверью туалета рослого и пятившегося назад крепыша. Тот сунул руку в задний карман и вытащил выкидник. Щелкнуло выброшенное лезвие.

– Осторожнее! – закричала она. – У него нож!

Из соседнего купе выскочил лысый здоровяк и рванулся вперед.

– Едрена бабушка и семь котят! – воскликнул он. – Полковник!

Крепыш повернулся. Здоровяк коротким ударом в подбородок отправил его в нокаут.

– Прекратите! – закричала вышедшая из служебного купе проводница. – Милицию вызову!

– Уже прекратили, – усмехнулся Анджей.

– Иди к себе, – быстро сказал ему здоровяк и, подняв крепыша, потащил в тамбур. Из купе никто не вышел.

– Все нормально, – успокаивая проводницу, проговорил Анджей. – Просто перебрали ребята немного. А вам спасибо, – кивнул он Елене Анатольевне.

– Вы действительно полковник? – спросила она.

– Кличка такая, – усмехнулся он.

– Я так и думала. – Елена Анатольевна вернулась в купе.

– Извини, – идя по проходу, прохрипел рослый, – я…

– Короче, так, – перебил подгонявший его лысый, – ты с Карликом в купе, а я с ним, – он кивнул он на Анджея, – в другом. Давно не виделись.

– Всего полтора года, – улыбнулся Анджей.

Афганистан, Дурадж

В двигавшийся на небольшой скорости бронетранспортер ударил гранатомет. И тут же противотанковая граната, взорвавшись под колесами, завалила БТР в канаву. Рядом горела грузовая машина. Около нее валялось несколько трупов в американской форме. Оставшиеся в живых оказывали сопротивление. Уцелевшая машина с афганскими полицейскими, свернув с дороги, успела заехать на невысокую скалу. Полицейские вели прицельный огонь по пытавшимся приблизиться к ним партизанам. Среди них было немало арабов и несколько европейцев. Атакующие неожиданно прекратили огонь. Полицейские и американские солдаты еще несколько минут продолжали стрелять. Справа показались три быстро приближавшихся военных вертолета. Неожиданно в летящий справа вертолет попала выпущенная из «ПЗРК» ракета.

– Хорошая машина, – усмехнулся рослый чеченец. – Побольше бы таких…

– Слушай, Ваха, – вздохнул плотный бородач с зеленой лентой на лбу. – Надоело мне все это. На родине наши…

– Отходим! – крикнул по-арабски боевик с оптической винтовкой в руках.

– Хаким все больше начинает командование к себе прибирать, – процедил Ваха. – Нам надо в Ичкерию возвращаться, а мы тут…

– Священная война с кафирами ведется по всему миру, – торжественно проговорил по-чеченски невысокий толстяк в чалме. – И мы были у вас, а вы…

– Отходим! – прервал его крик.

– Мы добьемся, – уверенно заявил одноглазый верзила, – ухода американских собак из Афганистана. Они не останутся в Ираке, как и пособники янки. На священную войну с кафирами поднимаются все новые воины Аллаха. В Ираке о себе заявили воины «Мечей Справедливости». У нас есть свой телеканал, который вещает учение Аллаха во многие страны. Во Франции нашими усилиями…

– Перестань, Хаджибек, – недовольно поморщился смуглый мужчина. – Не стоит приписывать себе то, к чему мы не имеем отношения. Во Франции власти спровоцировали беспорядки. Мы просто направили их в нужное русло священного гнева. Слава Аллаху! – Он огладил бороду. – Бен Ладен согласился с моим желанием увеличить свое влияние. Теперь моя организация не ИДУ, Исламское движение Узбекистана, а ИДТ – Исламское движение Туркестана. Я подниму все бывшие советские республики Средней Азии. Я Хаким Юлдашев. И через несколько лет я буду эмиром Исламского государства. Мы провели несколько удачных операций в Узбекистане, почти захватили власть, а Таджикистан и…

– Много ты на себя берешь, Юлдашев, – усмехнулся одноглазый.

– Я еще ничего не взял, – рассмеялся узбек. – Но очень скоро все будет моим. Через пять лет, а вполне возможно, и раньше. Как говорили в СССР – пятилетку за три года. Лично мне этот лозунг очень и очень нравится.

– К сожалению, Аллах отвернулся от нас в Ичкерии, – процедил одноглазый. – Убит Хаттаб, еще несколько влиятельных людей погибли. Уничтожен Масхадов, а в ноябре прошлого года спецслужбы гяуров убили в Дагестане Абу Омара. Он десять лет сражался в тех районах. Именно он распоряжался поступающими для борьбы деньгами. Под его руководством были осуществлены акты по гяурам в Москве, Волгодонске и повергшие в ужас неверных удары возмездия в метро. К сожалению, почти все воины этой группы арестованы. Трое погибли. Да не оставит их Аллах своей милостью.

– Главное, чтоб Аллах не оставлял своей милостью живых, – прошептал вошедший в пещеру Ваха.

Россия, Саратов

– Искандер, – зло заговорил, войдя, худой чеченец, – долго еще мы будем заниматься…

– У тебя наркота кончилась? – усмехнулся крепкий черноволосый мужчина в спортивном костюме.

– Я хочу воевать! – заорал чеченец. – Убивать неверных! Жечь дома мерзких собак и…

– Заткнись! – осадил его Искандер. – Манана, – кивнул он стоявшей у двери смуглой женщине, – дай ему порцию.

Она ушла в спальню.

– Ты меня неправильно понял. – Вздохнув, худой сел в кресло.

– Я поступил неправильно, – покачал головой Искандер, – когда взял тебя в свою группу. Наркотики – не просто деньги для нашей борьбы за независимость Ичкерии, это…

– Искандер, – поморщился худой, – не надо высоких слов.

– Исмаил, я не чеченец, но считаю Ичкерию своей родиной и делаю все, чтобы она была независимой. Меня беспокоит твое пристрастие к наркоте, хотя я понимаю, почему ты…

– Я могу остановиться в любое время, – сказал Исмаил. – Но признай, что дела у нас идут все хуже и хуже. Мы не достигли цели в Нальчике и…

– Хватит! – раздраженно перебил его Искандер. – Борьба продолжается, и мы победим. Просто не слишком афишируй свое пристрастие к наркоте. Кое-кто уже близок к тому, чтоб последовать твоему примеру.

– Я в любое время могу бросить, – повторил Исмаил.

– Перестань, – усмехнулся Искандер. – Вот твое спасение, – кивнул он на вошедшую Манану. Женщина протянула Исмаилу шприц. – Только не здесь, – предупредил Искандер.

Исмаил быстро вышел.

– С одной стороны, это хорошо, – пробормотал Искандер. – Его ничего не стоит послать с поясом шахида куда угодно. Но с другой стороны, если прозевать, он может выйти из-под контроля, и тогда последствия могут быть для нас всех, мягко говоря, плачевными.

– Отправь его к Аллаху, – тихо сказала Манана.

– Пока не надо. Но не спускайте с него глаз.

– Зачем приехал Муса?

– Вот что значит избранная Аллахом, – покачал головой Искандер. – Задает вопросы…

– Я хочу знать, – спокойно перебила его она, – зачем приехал Муса.

– К Алихану, чтобы встретить меня. Правда, он опоздал на полгода. – Искандер рассмеялся.

– Алихан не сказал ему, что ты здесь?

– Не знаю. Впрочем, что это изменит? Для нас по крайней мере ничего. Нам главное – дождаться груза от Падишаха и сразу продать его. Хорошо, что канал отлажен и работает без сбоев.

– Подожди… – Муса недоуменно посмотрел на сидевшего за столом чернобородого атлета. – Значит, Искандер?..

– После неудачной попытки в Узбекистане, – ответил атлет, – Искандер и его люди остановились здесь. Сейчас они принимают наркотики и передают их по налаженным каналам. Это большие деньги, и они…

– Но почему вы ничего не делаете? – удивился Муса.

– Мы пытались, – раздраженно сказал атлет. – В газетах, кстати, сообщали о попытке взрыва плотины. Мы потеряли четверых, а трое задержаны. Хорошо, что они молчат. Сейчас главное – не засветиться. Мы разрабатываем операцию по захвату заложников.

– Долго вы что-то разрабатываете, – покачал головой Муса. – Торговля наркотой вас, думаешь, не…

– Это дела Искандера, – перебил атлет.

– Алихан, я слышал, что ты…

– Я убью любого, кто скажет мне это, – процедил атлет. – Так что не продолжай или умрешь.

Муса криво улыбнулся:

– Теперь я верю, что ты прежний воин.

Они обнялись. Но в глазах Мусы была злость. Стоявшие у стены приехавшие с ним двое чеченцев заметили это и быстро переглянулись.

Россия, Умет, Тамбовская область

– Здравствуйте, Елена Анатольевна, – улыбаясь, проговорила черноволосая молодая медсестра.

– Здравствуй, Таня. – Елена Анатольевна остановилась у двери ординаторской. – Снова работа, – прошептала она. – Как быстро проходит отпуск.

– Как съездили? – спросила Таня.

– Очень хорошо, впечатлений хватит надолго, но особенно радует возвращение домой, – невесело вздохнула врач.

– Что-то случилось? – насторожилась медсестра.

– Кое-что произошло. – Елена Анатольевна вошла в ординаторскую.

– Значит, говоришь, азики, – сказал Анджей. – А вы-то куда смотрите? Тамбовские заруливают в Питере, а тут у вас, на Тамбовщине…

– Заруливали, – поправил его плотный молодой мужчина. – Сейчас здесь все на районы поделили, вот азики этим и воспользовались. Базарок катит, что над ними стоит кто-то. А вот кто, хрен его знает.

– А хрен кто по масти? – спросил Анджей.

Плотный удивленно посмотрел на засмеявшегося лысого.

– Хорош прикалываться, полковник, – недовольно сказал он.

– А мне эти дела шли и ехали, – усмехнулся Анджей. – Я недолго в этих местах буду. Так, навещу кое-кого и испарюсь. Так что не надо мне все это жевать. Я – пас. А ты, Каток, значит, все никак не уймешься? – взглянул он на лысого. – И даже в поездах…

– Да это Кавалер все донжуанит.

– Слушай меня внимательно, – не обращая внимания на сидевших за столом еще четверых, сказал Анджей. – Я все дела оставил в далеком прошлом, и не надо мне ваших проблем. Я ясно выразился?

– Вполне, – кивнул лысый. – Все, мужики, – сказал он остальным, – базар кончен. Понятно?

– Да все путем, – кивнул пивший пиво крепыш. – Просто думали, раз вернулся…