#ИМХОМ: по моему скромному мнению. Мужчины

В Средневековье Наполеон разрушил феодальную Европу, реально изменив ее навсегда. Он предусмотрел все возможные конфликты, случаи и создал кодекс, который составляет основу законов Франции. У нас конституцию меняют как перчатки, а что толку?

Воспитать человека нельзя. Кто меня только ни воспитывал, начиная от матери с отцом и заканчивая комсомольской организацией. И что толку? Как писал Довлатов: «Вот меня, например, Колей назвали. А кто я вырос? Алкаш. Лучше бы сразу алкашом и назвали». Советская власть 70–80-х реально хотела сделать людей лучше через тот же кинематограф или литературу. И лозунг был такой – мы победим весь мир безусловно, потому что мы лучшие. Из-за этого запрещались многие ужасно интересные книги, например, «Москва-Петушки» Ерофеева. Хармс, Набоков… Вообще огромный массив литературы, кино, живописи был запрещен. Дабы не испортить человека, но стоило отпустить силовые вожжи, и начались веселые девяностые. А кто там был действующими лицами? Все эти бандиты, аферисты, олигархи? Люди, которых 70 лет воспитывали исключительно на положительных примерах. Сейчас иначе. В этом плане я согласен с Дмитрием Быковым, что нынешняя власть всячески старается сделать людей хуже.

Плохой литературой можно испортить человека. В этом смысле ситуация парадоксальная. Образно говоря, во Франции маркиза де Сада печатают 200 лет, и его никто кроме специалистов не читает. А у нас, после десятилетий чтения книжек типа «Журбины» вдруг напечатали Сада. Так его не только миллионы прочли (как минимум начали, т. к. читать его – это как мешки ворочать), но многие восприняли всерьез как руководство к действию.

Человек – сложная ситуация: кормишь добром – его на зло тянет. Красота – один из атрибутов Бога, но человеку ее видеть на дано, если он не в ангельском теле. А со злом это организовать можно, и в этом его сила. Это и составляет часть нашей жизни и страданий. Беда в том, что зло кажется красивее добра.

История Бога – это фифти/фифти. Я не в курсе, есть Бог или нет. Много над этим думал, не удивлюсь, если он есть. Не удивлюсь, если кроме тьмы и неподвижности там ничего нет. Я агностик. В творении необязательно должен быть смысл. Очень логичной кажется концепция кальвинистов.

Веру человеку дает Бог. А не человек сам себе. Согласно словам знаменитого французского теолога и проповедника Жана Кальвина, только Бог знает, кому ее дать, а кому нет. Ты можешь заставить себя делать очень многое: пробегать каждый день по двадцать пять километров, заниматься йогой, молиться, но заставить себя верить – это лицемерие. Веру заслужить или одной волей принудить себя верить – невозможно. Задолго до рождения, по великой божественной мудрости, люди предназначены к вечному блаженству, их меньшинство, или к вечным страданиям – подавляющее большинство. Причем, необязательно ждать отправления в ад или рай. Хорошему человеку и при жизни будет хорошо, он будет богатым и здоровым, у него будет вера в себя. Апостол Павел говорил: «А чем мы спасаемся, братья, за что получаем жизнь вечную, за что окажемся в раю? Верой мы спасаемся, братья». На что Лютер и Кальвин продолжают: «Только верой. А веру дает Бог». И в результате, круг замыкается. Для кого-то рай начинается на земле, совершенно не надо ждать смерти и суда. Или хотите вашей человеческой логикой Бога мерить? Не обнаглели ли вы? С Богом должна быть встреча. У меня ее пока не было. Православие древнее и сложнее. Оно принципиально не логично. Но и оно предусматривает личную встречу с Богом. Видимо я ее не заслужил.

Вера в Бога и вера в себя – это разные вещи. Пока я работал в церкви, разного наслушался. Религия основана на нескольких книгах, прежде всего, на Библии и Евангелии. Согласно православной концепции, верить в себя – прямой путь в ад. Бог велел верить в него и нигде не учил верить человека в себя. Мы его создания по его образу и подобию – в этом есть смирение. Я достаточно смирен, куда больше. Смирение – это понимать, что все хорошее во мне есть от Бога. А что плохое – от меня.

У нас не было идеи гуманизма, что человек всем хорош. Человек был грешен по своей природе и носил в себе первородный грех. Собственными силами или йогой он справиться не мог, а только обратившись к Богу. Я люблю йогу как физические упражнения, но это не совсем мой мир.

Люди «понюхали» атеизм: ничего хорошего, ни радости, ни счастья, в нем нет. Давайте попробуем теперь Богу помолимся. Вообще о Боге надо говорить не со стихослагателями, а со священниками. Я тут за 5 минут столько еретической чуши нанес.

Душа у человека одна, как и тело. В реинкарнацию я точно не верю. Душа всегда есть и сознает себя. В «Апокалипсисе или откровении святого Иоанна Богослова» сказано, что когда пройдет страшный суд и со всеми разберутся, каждый получит новое бессмертное тело, с очищенной от грехов душой. И тело будет все равно его. Когда Христос воскрес, он же не в чужом, а своем же теле и пришел. Ученики его узнали, правда не с первого раза, что любопытно.

Тема добра и зла – популярная для средневекового диспута. Добро есть добро, поскольку угодно Богу. Или добро угодно Богу, потому что оно добро? И в христианстве ответ не имел особого смысла. Вопрос был в том, кто больше приведет цитат святых Отцов. У мусульман все проще – добро то, что угодно Богу. В этом плане они «выгодно» отличаются от христиан. Ислам тоже крайне логичен. Что сказал Мухаммад – то и делай. А православие, как я уже говорил, за логичностью не гоняется. «Ибо абсурдно», – Тертуллиан. У нас Великие отцы и учителя церкви написали за две тысячи лет миллионы томов о том, что делать надо не то, чему учил Христос, а прямо противоположное. Впрочем, еще раз. Об армии надо говорить с теми, кто там служил, а о вере со священниками.

Я держусь своей идентичности, кроме нее у меня ничего нет. Если ее отберут, наверно, я растворюсь и с кем-то сольюсь, но это уже буду не я. Если я не сохранил память, зачем мне это. Христиане же говорят, что зря ты полагаешь, что ты – это твое сознание.

Важно одинаково понимать с человеком окружающую тебя действительность. За ум можно все простить. Ценю умение сдерживать себя, понимая, что недостатки есть части человека. А также: мужество, смелость, мастерство, когда человек хорошо делает свое дело. Сам люблю «рукава жевать», но не люблю тех, кто рвет на себе тельняшки.

Чем дальше, тем меньше хочется что-то в жизни менять. Москва слишком большая, а Питер слишком пышный. Мой любимый город, пожалуй, Кострома: Ипатьевский мужской монастырь, памятник Сусанину, река Волга. Там живет великий поэт Иван Волков. У меня был один хороший период в жизни с 1980 по 1984 год, когда я работал геодезистом. Я мог проявить качества, о которых сейчас могу только мечтать, но проявить их уже негде. Вот ты едешь из Москвы на несколько месяцев в Сургут или Нижневартовск, начинается работа. Ты имеешь некоторый план будущего сооружения, который воздвигнут в тайге. Надо пробурить скважину, но не ту, из которых нефть и газ, а техническую, подразумевающую, какой фундамент делать под конкретный дом. Такая задача – и ты встаешь на лыжи, берешь топор, направляешься в тайгу. Определил точку, забил колышек – к этому колышку должна подъехать буровая установка. Дают мне две машины: буровую установку и бульдозер, да такой, какой можно увидеть только на севере! Четыре метра высотой, чтобы валить тайгу как простую траву. И вот я впереди на лыжах, позади бульдозер валит деревья, и так двадцать семь скважин на одном объекте надо провести. Тебя так подбрасывает на трассе, что начинаешь себя уважать. Снаряды над головой у меня не рвались, но двадцатипятиметровые сосны над головой падали. А сейчас есть GPS – нажал на кнопочку, координаты скважины задал, тебе показывают: двадцать метров направо. Моя родная профессия геодезиста умерла с появлением технологий, ни к чему она стала.

На одиноком полустанке стоит буфет.К нему весь томный после пьянки идет поэт.За то, что жил он не по лживымИ стер случайные черты,Его по просьбе пассажировСсадили с поезда менты.

Главное, не обижать людей, насколько это возможно. Им и так плохо. И не грузить лишний раз. Вот, пожалуй, и все.

P.S. Однажды наше поколение сойдет со сцены. «Сынок, не принимай все слишком серьезно», – такой совет я бы дал своему сыну.

Всеволод Емелин

ИМХО. Единение: «Мы все – составляющие микроклеточки мощного непостижимого организма»

В Советское время воспитывались таланты. Мне нравился уровень государственности и культуры в Советском союзе. Был Григорий Чухрай, Сергей Бондарчук, Элем Климов – были имена, личности. Взять, например, Башмета – он виртуозный исполнитель. Я их отношу к тем «монстрам», которые возникли благодаря жесткой советской системе. Система занималась селекцией и воспитанием новой генерации человека. Это был громадный отрезок земли, на котором пытались создать человека с новой идеологией: работать хорошо – прогуливать плохо, любить Родину хорошо – не любить плохо. Можно говорить о партии хорошо и ни слова дурно. В этой системе появлялись гениальные творения художников, поэтов и музыкантов: Шостакович и Прокофьев, Маяковский и Есенин. Футуристы в 20-е годы «проросли» за пять лет, а где сейчас новые герои? Где наша песенная культура? Ребята, все наши лучшие песни были написаны в советское время. Не зря было две супердержавы – СССР и США. И промышленность была, и культура, и своя духовность. Кстати, абсолютно по советской схеме строится американское кино. Просто американцы умнее поступили – они взяли советскую схему и наложили на количество джинсов.

В 60-е годы наши баскетболистки приехали играть во Францию. Там была общая раздевалка, спортсменки отказались раздеваться, так как на них были жуткие зелено-синие байковые трусы. Несмотря на бытовуху, был стимул, советский патриотизм и желание работать и побеждать.

Мы все – составляющие микроклеточки мощного непостижимого организма. Если ты выбиваешься из общей гармонии – заболеваешь. Начинаешь вибрировать в резонанс – попроси о помощи, чтобы высшие силы тебя успокоили. Это моя схема. Бывает вдохновение приходит свыше. Роман в 600 страниц про Соньку я написал за два месяца. Сюжет варился, пока я снимал другую картину. Потом сел за компьютер, прочитал немножко про 1905 год, чтобы уловить стиль персонажей. Позже, перечитывая сценарий, я понимал, что посади меня сейчас – я бы ничего не написал.

Когда снимал сцену в тюрьме, как героиня Сонька сидела в Крестах, я узнал, что каждое утро и вечер заключенные пели молитвы. Утреннюю – «Царю небесному утеши души истины», и вечернюю – «Отче наш». Когда включили музыку и хор запел под фонограмму, в этих страшных стенах тюрьмы проявилась какая-то духовность, благодать. Это все вековые традиции.

По утрам и вечером перед сном я читаю молитву. Напротив моего дома – храм русского святого Иоанна Кронштадтского. Когда я впервые сюда приехал, то понял, что сам Господь Бог меня привел к этому святому месту. Я живу светской жизнью, поэтому не всему способен следовать, но некоторые заповеди реализую точно. Раз в две недели хожу в храм, чтобы поставить свечку. К вере я отношусь серьезно и знаю, что есть высшие силы и духовники. Слово материально. Если истово просишь о помощи – она приходит. Истово веришь во что-то – оно непременно сбудется.

Мужчина ищет в женщине музу. Если я не испытываю симпатию к женщине, то я буду ходить таким стручком, страшно неинтересным, паукообразным субъектом. Провести вечер с красивой девушкой – это замечательно. Но если она каждый вечер будет сидеть рядом, спрашивать или требовать что-то, то лучше не надо. Все должно быть красиво: прилетела, расцеловались, обняла и убежала. Должна быть игра, а не быт. Женщина должна защищать себя от утреннего мужского взгляда. До революции в обеспеченных семьях у мужа была одна спальня, у жены – другая. Ночью они занимались любовью, а потом расходились. Утром привели себя в порядок, встретились красивые за завтраком. Мужчине нельзя показывать неухоженность, он привыкает к красоте.

Мы все животные до поры до времени. Я изменял, в чем раскаиваюсь – это случалось от характера, веселого нрава, от того, что я нравился женщинам. Мужчина – это полигамное создание, это бык. У него 50 коров, которых он должен оплодотворить. Как бы ты себя не убеждал, все равно пойдешь за красивой женщиной. Женщина стала более мужеподобна в плане любви и тоже начала выбирать: этот состоятельный, а этот более привлекательный.

Уважай свободу находящегося рядом с тобой. Когда стараешься понять человека, то не будешь приказывать и выламывать руки. Никто не хочет себя ломать, если нравится мужчина – подчинись. Притирка имеет колоссальное значение и несет невероятные проблемы. Я не эгоистичный, я авторитарный. Отношения начинают меня тяготить, как только я чувствую, что кто-то атакует мою независимость, начинаются капризы и упреки. Мне больше по душе другой вариант: она живет своей жизнью, я – своей, и у нас есть замечательная третья совместная жизнь. И я не буду следить, где и с кем ты пьешь вино, а ты не следи за мной. Гарантия хорошей семьи – быть рядом, сосуществовать и доверять друг другу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.