Как написать сочинение. Для подготовки к ЕГЭ

Образ Татьяны, созданный Пушкиным в «Евгении Онегине», имеет не меньшее значение, чем образ Онегина. Здесь главной задачей автора было показать тип простой, казалось бы обыкновенной русской девушки, провинциальной «барышни», лишенной по внешности каких бы то ни было романтических, необычных, из ряда вон выходящих черт, но в то же время удивительно привлекательной и поэтичной.

Пушкин нарочно дает своей героине необычное в тогдашних романах, простонародное имя – Татьяна – и не раз заявляет о своей глубокой симпатии к этой девушке:

Татьяна, милая Татьяна!С тобой теперь я слезы лью…Простите мне: я так люблюТатьяну милую мою!

Татьяна растет в семье одинокой девочкой, не любящей играть с подругами, большею частью погруженной в себя, в свои переживания. Любознательная, пытливая, она старается понять все окружающее и свою собственную душу и, не находя ответов на свои запросы у старших – матери, отца, няни, – ищет их в книгах, которым она привыкла верить:

Ей рано нравились романы;Они ей заменяли все…

О жизни, о людях она привыкла судить по прочитанным романам. В них же она искала выражение своих собственных переживаний. Неудивительно, что, увидев в первый раз Онегина, она приняла его за «восторженного героя» и влюбилась в него, как героиня ее любимых книг. Она решается написать и послать ему свое наивно-трогательное и поэтичное послание. Резкое объяснение является для Татьяны полной неожиданностью. Но она не перестает любить Онегина.

Зайдя во время прогулки в опустелый дом Евгения (после его отъезда из-за убийства Ленского), Татьяна видит в его кабинете книги, которые он читал. В «молчаливом кабинете» Онегина Татьяна знакомится с новой литературой, совершенно ей незнакомой, и она предполагает, что Онегин в своих чувствах и действиях копирует героев этих книг, строит свою жизнь по литературным образцам. Ей все становится безразличным.

… для бедной ТаниВсе были жребии равны…

Я вышла замуж, – расскажет она позже Онегину.

Встретив его после путешествия, она понимает, как сильно и глубоко чувство его к ней и как он жестоко страдает. У нее вырывается признание, что она неосторожно решила вопрос о своем замужестве, определившем окончательно ее судьбу:

А счастье было так возможно,Так близко! Но судьба мояУж решена. Неосторожно,Быть может, поступила я…

Главное свойство Татьяны – высокое душевное благородство, сильно развитое чувство долга, которое берет верх над самыми сильными ее чувствами. Это подчинение своих действий чувству долга, неспособность к обману, к сделкам со своей совестью – все это составляет основное свойство характера Татьяны, которое делает ее душевный облик таким привлекательным.

Татьяна – женщина с сильной душой. Пушкин знал, видел вокруг себя таких женщин. Таковы были жены декабристов, добровольно отправившиеся за мужьями в Сибирь. Среди них были и такие, которые шли в ссылку не только из любви к мужу, но и из сознания своего долга, своей обязанности по отношению к близкому им человеку.

Кроме главных действующих лиц, в романе Пушкина живет множество людей, показанных автором то довольно близко и подробно, то очерченных слегка, двумя-тремя словами.

Больше всего рассказано о Ленском, его краткой жизни и грустной судьбе. В его лице Пушкин дал художественное изображение очень распространенного тогда типа юного восторженного романтика. Он талантливый поэт-лирик, убеждения его самые благородные, самые передовые: мечты о свободе народа, «вольнолюбивые мечты», как называл их Пушкин.

Пушкин говорит о Ленском не с осуждением, а с любовью и глубоким сожалением. Ведь это был не только наивный, пылкий и безрассудный юноша, но и благородный, душевно чистый человек, полный «вольнолюбивых надежд», жажды труда, знаний, – и притом талантливый поэт. «Друзья мои, вам жаль поэта», – говорит Пушкин, описывая раннюю гибель Ленского.

Остальные действующие лица пушкинского романа разработаны не с такой подробностью. Об одних мы знаем побольше: нам известно кое-что из их биографии. Таковы Ольга, отец и мать Ларины, няня Филиппьевна, Зарецкий… Других мы видим в какой-нибудь одной небольшой картине (старая княгиня Алина, дядя Онегина, московские кузины Татьяны, ее муж и т. д.). Для третьих автор ограничивается краткой и меткой характеристикой, или кратким описанием внешности, или просто выразительным эпитетом… Тем или другим способом Пушкин создает всякий раз живой и содержательный образ.

Но в основном Пушкин изображает господ, а не слуг и крестьян. Таков замысел его романа: дать широкую, полную и верную картину дворянского, помещичьего общества его времени.

В романе много картин русской природы, русских городов. Читатель знакомится с чудесными описаниями Петербурга и Москвы. В «Отрывках из путешествия Онегина» описываются Крым, Кавказ, дается поэтическое описание Одессы. Особое место в «Евгении Онегине» занимают описания деревенской русской природы. Пушкин описывает весну, рисует осенние, зимние пейзажи. При этом он, как и в изображении людей и их характеров, вовсе не стремится выбирать какие-то исключительные, необыкновенные картины. Наоборот, у него все просто, обыденно – и в то же время прекрасно.

Роман «Евгений Онегин» не пессимистическое произведение. Здесь столько светлых картин, столько радующей душу красоты в изображении жизни, природы, столько проникновенных изображений хороших, честных, высоких чувств, переживаний, поступков. Поэтому светлая сторона содержания романа берет верх над печальными размышлениями автора.

«Евгений Онегин» – это поистине «нерукотворный памятник» пушкинскому поэтическому гению

В чём трагедия Печорина.

I. Первый социально-психологический роман с детективным сюжетом в русской литературе.

II. Роман о погибшей жизни незаурядной личности. Диагноз и история «болезни» времени и общества.

1. Роль композиции в раскрытии «истории души человеческой».

Все подчинено одной задаче – объяснить загадку Печорина: сюжет, фабула, психологический портрет, исповедь как средство самохарактеристики, дневники героя, характеры разных повествователей, предисловия автора.

2. Печорин и общество. «Чужой для всех».

а) Причины и история появления Печорина на Кавказе.

б) Углубление разрыва с «водяным обществом».

в) Противоречие между глубиной натуры и жалкостью действий.

г) Горестное осознание себя «топором в руках судьбы».

д) Отсутствие цели, достойной и полезной, и подмена истинного призвания «приманками страстей».

е) Эгоизм и индивидуализм как причины разрушения личности.

III. Чем Печорин значительнее Онегина как личность и насколько трагичнее его судьба.

«Железный стих, облитый горечью и злостью» (по лирике М. Ю. Лермонтова)

I. «Нет, я не Байрон, я другой, еще неведомый изгнанник…»

II. Тема разбитых надежд как отражение трагического безвременья.

1. Грустная дума о своем поколении.

2. Ненависть и презрение к «стране рабов, стране господ».

3. Обличение светской черни, гонителей «свободы, гения и славы».

4. Противопоставление героического прошлого бездействию и бессилию современников.

5. Горестная судьба поэта-пророка, тема изгнания.

6. Горькие страницы любовной лирики.

7. Жажда любви и дружества, но… «некому руку подать в минуту душевной невзгоды». Мотив одиночества, странничества.

8. «Люблю отчизну я…» («Родина»)

III. Белинский об отражении в поэзии Лермонтова драмы целого поколения (как выражение сознания передового человека 30–40 годов XIX века).

Белинский В. Г

«Герой нашего времени»

<…> «Герой нашего времени» – вот основная мысль романа. В самом деле, после этого весь роман может почесться злою ирониею, потому что большая часть читателей наверное воскликнет: «Хорош же герой!» – А чем же он дурен? – смеем вас спросить.

Зачем же так неблагосклонноВы отзываетесь о нем? <…>

Вы говорите против него, что в нем нет веры. Прекрасно! Но ведь это то же самое, что обвинять нищего за то, что у него нет золота: он бы и рад иметь его, да не дается оно ему. И притом, разве Печорин рад своему безверию? Разве он гордится им? Разве он не страдал от него? Разве он не готов ценою жизни и счастья купить эту веру, для которой еще не настал час его?.. Вы говорите, что он эгоист? – Но разве он не презирает и не ненавидит себя за это? Разве сердце его не жаждет любви чистой и бескорыстной?.. Нет, это не эгоизм: эгоизм не страдает, не обвиняет себя, но доволен собою, рад себе. Эгоизм не знает мучения: страдание есть удел одной любви. Душа Печорина не каменистая почва, но засохшая от зноя пламенной жизни земля, пусть взрыхлит ее страдание и оросит благодатный дождь, – и она произрастит из себя пышные, роскошные цветы небесной любви… Этому человеку стало больно и грустно, что его все не любят, – и кто же эти «все»? – пустые, ничтожные люди, которые не могут простить ему его превосходства над ними. А его готовность задушить в себе ложный стыд, голос светской чести и оскорбленного самолюбия, когда он за признание в клевете готов был простить Грушницкому, человеку, сейчас только выстрелившему в него пулею и бесстыдно ожидавшему от него холостого выстрела? А его слезы и рыдания в пустынной степи, у тела издохшего коня? – Нет, все это не эгоизм! Но его – скажете вы – холодная расчетливость, систематическая рассчитанность, с которой он обольщает бедную девушку, не любя ее, и только для того, чтобы посмеяться над нею и чем-нибудь занять свою праздность? – Так, но мы и не думали оправдать его в таких поступках ни выставлять его образцом и высоким идеалом чистейшей нравственности: мы только хотим сказать, что в человеке должно видеть человека и что идеалы нравственности существуют в одних классических трагедиях и морально-сентиментальных романах прошлого века. Судя о человеке, должно брать в рассмотрение обстоятельства его развития и сферу жизни, в которую он поставлен судьбою. В идеях Печорина много ложного, в ощущениях его есть искажение; но все это выкупается его богатою натурою. Его во многих отношениях дурное настоящее – обещает прекрасное будущее. <…>

Автор разбираемого нами романа, описывая наружность Печорина, когда он с ним встретился на большой дороге, вот что говорит о его глазах: «Они не смеялись, когда он смеялся… Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей? Это признак – или злого нрава, или глубокой, постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его – непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял на себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен». – Согласитесь, что как эти глаза, так и вся сцена свидания Печорина с Максимом Максимычем показывают, что если это порок, то совсем не торжествующий, и надо быть рожденным для добра, чтоб так жестоко быть наказану за зло!.. Торжество нравственного духа гораздо поразительнее совершается над благородными натурами, чем над злодеями…

А между тем этот роман совсем не злая ирония, хотя и очень легко может быть принят за иронию; это один из тех романов,

В которых отразился век,И современный человекИзображен довольно верноС его безнравственной душой,Себялюбивой и сухой,Мечтанью преданной безмерно,С его озлобленным умом,Кипящим в действии пустом.

«Хорош же современный человек!» – восклинул один нравоописательный «сочинитель», разбирая или, лучше сказать, ругая седьмую главу «Евгения Онегина». Здесь мы почитаем кстати заметить, что всякий современный человек, в смысле представителя своего века, как бы он ни был дурен, не может быть дурен, потому что нет дурных веков, и ни один век не хуже и не лучше другого, потому что он есть необходимый момент в развитии человечества или общества.

Пушкин спрашивал самого себя о своем Онегине:

Чудак печальный и опасный,Созданье ада иль небес,Сей ангел, сей надменный бес,Что ж он? Ужели подражанье,Ничтожный призрак, иль ещеМосквич в Гарольдовом плаще,Чужих причуд истолкованье,Слов модных полный лексикон, —Уж не пародия ли он?

И этим самым вопросом он разрешил загадку и нашел слово. Онегин не подражание, а отражение, но сделавшееся не в фантазии поэта, а в современном обществе, которое он изображал в лице героя своего поэтического романа. Сближение с Европой должно было особенным образом отразиться в нашем обществе, – и Пушкин гениальным инстинктом великого художника уловил это отражение в лице Онегина. Но Онегин для нас уже прошедшее, и прошедшее невозвратно. Если бы он явился в наше время, вы имели бы право спросить, вместе с поэтом:

Все тот же ль он иль усмирился?Иль корчит так же чудака?Скажите, чем он возвратился?Что нам представит он пока?Чем ныне явится? Мельмотом,Космополитом, патриотомГарольдом, квакером, ханжойИль маской щегольнет иной,Иль просто будет добрый малый,Как вы да я, как целый свет?

Печорин Лермонтова есть лучший ответ на все эти вопросы. Это Онегин нашего времени, герой нашего времени. Несходство их между собою гораздо меньше расстояния между Онегою и Печорою. Иногда в самом имени, которое истинный поэт дает своему герою, есть разумная необходимость, хотя, может быть, и не видимая самим поэтом…

Со стороны художественного выполнения нечего и сравнивать Онегина с Печориным. Но как выше Онегин Печорина в художественном отношении, так и Печорин выше Онегина по идее. Впрочем, это преимущественно принадлежит нашему времени, а не Лермонтову. Что такое Онегин? – Лучшею характеристикою и истолкованием этого лица может служить французский эпиграф к поэме: «Проникнутый тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая побуждает признаваться с одинаковым равнодушием как в своих добрых, так и дурных поступках, – следствие чувства превосходства, быть может мнимого» (перевод с франц.). Мы думаем, что это превосходство в Онегине нисколько не было воображаемым, потому что он «вчуже чувства уважал» и что «в его сердце была и гордость, и прямая честь». Он является в романе человеком, которого убили воспитание и светская жизнь, которому все пригляделось, все приелось, все прилюбилось и которого вся жизнь состояла в том,

Что он равно зевалСредь модных и старинных зал.

Не таков Печорин. Этот человек не равнодушно, не апатически несет свое страдание: бешено гоняется он за жизнью, ища ее повсюду; горько обвиняет он себя в своих заблуждениях. В нем неумолчно раздаются внутренние вопросы, тревожат его, мучат, и он в рефлексии ищет их разрешения: подсматривает каждое движение своего сердца, рассматривает каждую мысль свою. Он сделал из себя самый любопытный предмет своих наблюдений и, стараясь быть как можно искреннее в своей исповеди, не только откровенно признается в своих истинных недостатках, но еще и выдумывает небывалые или ложно истолковывает самые естественные свои движения. Как в характеристике современного человека, сделанной Пушкиным, выражается весь Онегин, так Печорин весь в этих стихах Лермонтова:

И ненавидим мы, и любим мы случайно,Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,И царствует в душе какой-то холод тайный,Когда огонь кипит в крови.

«Герой нашего времени» – это грустная дума о нашем времени, как и та, которою так благородно, так энергически возобновил поэт свое поэтическое поприще и из которой мы взяли эти четыре стиха… <…>

«Герой нашего времени» представляет собою несколько рамок, вложенных в одну большую раму, которая состоит в названии романа и единстве героя. Части этого романа расположены сообразно с внутреннею необходимостью; но как они суть только отдельные случаи из жизни хотя и одного и того же человека, то и могли б быть заменены другими, ибо вместо приключения в крепости с Бэлою, или в Тамани, могли б быть подобные же и в других местах, и с другими лицами, хотя при одном и том же герое. Но тем не менее основная мысль автора дает им единство, и общность их впечатления поразительна, не говоря уже о том, что «Бэла», «Максим Максимыч» и «Тамань», отдельно взятые, суть в высшей степени художественные произведения. <…>

В «Предисловии» к журналу Печорина автор, между прочим, говорит: «Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе. В моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света, но теперь я не могу взять на себя эту ответственность».

Благодарим автора за приятное обещание, но сомневаемся, чтоб он его выполнил: мы крепко убеждены, что он навсегда расстался со своим Печориным. <…> Если же г. Лермонтов и выполнит свое обещание, то мы уверены, что он представит уже не старого и знакомого нам, о котором он уже все сказал, а совершенно нового Печорина, о котором еще можно много сказать.

1840

Белинский В. Г

Стихотворения М. Лермонтова

Поэзия есть выражение жизни, или, лучше сказать, сама жизнь. Мало этого: в поэзии жизнь более является жизнью, нежели в самой действительности. <…>

Поэт – благороднейший сосуд духа, избранный любимец небес, тайник природы, Эолова арфа чувств и ощущений. Еще дитя, он уже сильнее других сознает свое родство со вселенной, свою кровную связь с нею; юноша – он уже переводит на понятный язык ее немую речь, ее таинственный лепет… <…> свежесть благоухания, художественная роскошь форм, поэтическая прелесть и благородная простота образов, энергия, могучесть языка, алмазная крепость и металлическая звучность стиха, полнота чувства, глубокость и разнообразие идей, необъятность содержания – суть родовые характеристические приметы поэзии Лермонтова и залог ее будущего великого развития…

Чем выше поэт, тем больше он принадлежит обществу, среди которого родился, тем теснее связано развитие, направление и даже характер его таланта с историческим развитием общества. Пушкин начал свое поэтическое поприще «Русланом и Людмилою»… <…> Это была шалость гения после первой опорожненной им чаши на светлом пиру жизни… Лермонтов начал историческою поэмою, мрачною по содержанию, суровою и важною по форме… В первых своих лирических произведениях Пушкин явился провозвестником человечности, пророком высоких идей общественных; но эти лирические стихотворения были столько же полны светлых надежд, предчувствия торжества, сколько силы и энергии. В первых лирических произведениях Лермонтова, разумеется тех, в которых он особенно является русским и современным поэтом, также виден избыток несокрушимой силы духа и богатырской силы в выражении; но в них уже нет надежды, они поражают душу читателя безотрадностью, безверием в жизнь и чувства человеческие, при жажде жизни и избытке чувства… Нигде нет пушкинского разгула на пиру жизни; но везде вопросы, которые мрачат душу, леденят сердце… Да, очевидно, что Лермонтов поэт совсем другой эпохи и что его поэзия – совсем новое звено в цепи исторического развития нашего общества.

Первая пьеса Лермонтова <…> называется «Бородино». Поэт представляет молодого солдата, который спрашивает старого служаку:

– Скажи-ка, дядя, ведь недаромМосква, спаленная пожаром,Французу отдана?.. <…>

Вся основная идея стихотворения выражена во втором куплете, которым начинается ответ старого солдата:

– Да, были люди в наше время,Не то что нынешнее племя;Богатыри – не вы!Плохая им досталась доля:Немногие вернулись с поля…Не будь на то господня воля,Не отдали б Москвы!

Эта мысль – жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел. Дальше мы увидим, что эта тоска по жизни внушила нашему поэту не одно стихотворение, полное энергии и благородного негодования. <…>

В 1838 году <…> была напечатана его поэма «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»… <…> Здесь поэт от настоящего мира не удовлетворяющей его русской жизни перенеся в её историческое прошедшее, подслушал биение его пульса, проник в сокровеннейшие и глубочайшие тайники его духа, сроднился и слился с ним всем существом своим, обвеялся его звуками, усвоил себе склад его старинной речи, простодушную суровость его нравов, богатырскую силу и широкий размет его чувства и, как будто современник этой эпохи, принял условия ее грубой и дикой общественности, со всеми их оттенками, как будто бы никогда и не знавал о других, – и вынес из нее вымышленную быль, которая достовернее всякой действительности, несомненнее всякой истории. <…>

В таланте великом избыток внутреннего, субъективного элемента есть признак гуманности. Не бойтесь этого направления: оно не обманет вас, не введет вас в заблуждение. Великий поэт, говоря о себе самом, о своем я, говорит об общем – о человечестве, ибо в его натуре лежит все, чем живет человечество. И потому в его грусти всякий узнаёт свою грусть, в его душе всякий узнаёт свою и видит в нем не только поэта, но и человека, брата своего по человечеству. Признавая его существом несравненно высшим себя, всякий в то же время сознает свое родство с ним. <…>

По этому признаку мы узнаём в нем поэта русского, народного, в высшем и благороднейшем значении этого слова, – поэта, в котором выразился исторический момент русского общества. И все такие его стихотворения глубоки и многозначительны; в них выражается богатая дарами духа природа, благородная человеческая личность.

Через год после напечатания «Песни…» <…> Лермонтов вышел снова на арену литературы с стихотворением «Дума», изумившим всех алмазною крепостию стиха, громовою силой бурного одушевления, исполинской энергиею благородного негодования и глубокой грусти. <…>

Поэт говорит о новом поколении, что он смотрит на него с печалью, что его будущее «иль пусто, иль темно», что оно должно состариться под бременем познанья и сомненья; укоряет его, что оно иссушило ум бесплодною наукою. В этом нельзя согласиться с поэтом: сомненье – так; но излишества познания и науки, хотя бы и «бесплодной», мы не видим: напротив, недостаток познания и науки принадлежит к болезням нашего поколения… <…>

Хорошо бы еще, если б взамен утраченной жизни мы насладились хоть знанием: был бы хоть какой-нибудь выигрыш! Но сильное движение общественности сделало нас обладателями знания без труда и учения, – и этот плод без корня, надо признаться, пришелся нам горек: он только пресытил нас, а не напитал, притупил наш вкус, но не усладил его. <…> Мы в этом отношении – без вины виноваты!

Богаты мы, едва из колыбели,Ошибками отцов и поздним их умом,И жизнь уж нас томит, как ровный путь без цели,Как пир на празднике чужом!

Какая верная картина! Какая точность и оригинальность в выражении! Да, ум отцов наших для нас – поздний ум: великая истина!

И ненавидим мы, и любим мы случайно,Ничем не жертвуя ни злобе, ни любви,И царствует в душе какой-то холод тайный,Когда огонь кипит в крови! <…>

Эти стихи писаны кровью; они вышли из глубины оскорбленного духа: это вопль, это стон человека, для которого отсутствие внутренней жизни есть зло, в тысячу раз ужаснейшее физической смерти!.. И кто же из людей нового поколения не найдет в нем разгадки собственного уныния, душевной апатии, пустоты внутренней и не откликнется на него своим воплем, своим стоном?.. Если под «сатирою» должно разуметь не невинное зубоскальство веселеньких остроумцев, а громы негодования, грозу духа, оскорбленного позором общества, – то «Дума» Лермонтова есть сатира, и сатира есть законный род поэзии. <…>

Другая сторона того же вопроса выражена в стихотворении «Поэт». Обделанный в золото галантерейного игрушкою кинжал наводит поэта на мысль о роли, которую это орудие смерти и мщения играло прежде… А теперь?.. Увы!

Никто привычною, заботливой рукойЕго не чистит, не ласкает,И надписи его, молясь перед зарей,Никто с усердьем не читает…В наш век изнеженный не так ли ты, поэт,Свое утратил назначенье,На злато променяв ту власть, которой светВнимал в немом благоговенье? <…>

Нет, хвалить такие стихи можно только стихами, и притом такими же… А мысль?.. Мы не должны здесь искать статистической точности фактов; но должны видеть выражение поэта, – и кто не признает, что то, чего он требует от поэта, составляет одну из обязанностей его служения призванию?.. <…>