– Чего?
– Все, хватит, сейчас это ни к чему, а объяснять я не хочу для твоего же блага. Просто запомни мои слова.
– Хорошо, я запомню.
– Ну, давай суй ноги… – Проверив температуру воды, он поднес кастрюлю к топчану. – И не выделывайся. Локоть терпит – значит, ноги не обожжешь.
Ирина осторожно дотронулась до воды и, взвизгнув, отдернула ногу. Иван, неожиданно присев, навалился грудью на ее колени. Она, пронзительно закричав, вцепилась ему в волосы.
– Замри! – крикнул он. – Притерпится.
Ирина застыла.
– Горячо, – кусая губы, прошептала она.
– Сиди спокойно, и все будет нормально. Мурашки по телу пробежали?
– Да.
– Значит, тело прогревается. Посиди, а потом воду стряхнешь и сразу ноги в носки. И ложись. Понятно?
– Да. А поесть можно? – смущенно спросила Ирина. – Я голодная.
– Значит, очухалась.
– А если тебя поймают, вернут в колонию?
– Вернут. Но сначала я сделаю то, за чем ушел. – Иван отошел к печке.
Выселки
– Ну что, Денов еще не появился? – насмешливо спросил высокий мужчина в камуфляже. – Ты ему, тетка, передай – пусть сам сдается, а то если мне попадется, я его как муху прихлопну!
– А что же вы с братаном своим орали, как поросята, которых на убой ведут? – насмешливо спросила средних лет продавщица. – Ишь расхрабрился. Иди отсюда! – кивнула она на дверь. – Сейчас мужиков кликну, они тебе враз ребра пересчитают за язык твой поганый. Или думаешь, вечно ваш дядька в прокуратуре сидеть будет?
– Так уже все, – засмеялась полная женщина с хозяйственной сумкой, – нет дядьки-прокурора у Торовых, под следствие он попал. И они скоро там же окажутся, с Ванькой увидятся.
– Не встретятся, – возразил вошедший мужчина. – У ментов свой лагерь имеется. А ты бы исчез шустренько, – кивнул он камуфляжу. – У Соболя день рождения, сейчас придут за бухарой. Сам знаешь, что Соболь по пьяному делу и пришить может.
Камуфляж быстро вышел.
– А ты, тетка Тамара, не лей слезы попусту, – обратился мужчина к стоявшей с опущенной головой Деновой. – Ванька просто так не подставится.
– Ну-ка двигай отсель! – закричала продавщица. – А то сейчас по тыкве твоей дурацкой гирькой шарахну! Ты чего мелешь-то?
– Да я просто так, – зная характер продавщицы, пробормотал попятившийся к выходу мужчина, – то, что и все говорят. Ты, Зинуля, сигарет мне дай.
– Лови! – Она бросила ему блок. – Деньги не забудь отдать, когда вернешься… А вы, тетя Тома, не волнуйтесь, – попыталась успокоить Денову Зинаида.
– Хлеба дай две булки и батон, – вздохнула Тамара.
– Да не придет он в поселок, – уверенно заявил капитан милиции. – Для него же тайга – дом родной. Где-то на Куларском хребте у Деновых заимка есть. Скорее всего он туда идет.
– По-вашему получается, Луконин, он бежал, чтоб отсидеться на хребте и выпить с отцом самогону? – усмехнулся плотный мужчина.
– Нет. Денов из лагеря ушел не для этого, – ответил капитан. – Оперативная часть получила информацию, что Денов совершил побег с целью убить жену. Следовательно, не остановится ни перед чем.
– Так все в поселке говорят, – кивнул рослый молодой мужчина. – Она сына в детдом хочет сбагрить, а сама…
– Меньше сплетни слушай, Малышев, – одернул его капитан.
– А ты мне рот не затыкай. Посадил четверых у Деновых и троих у Совы. А зачем? Иван не малолетка и домой не побежит. Надо у его бабы людей оставлять. Он из-за нее ушел. На себе крест поставил. Убьет он Натку. Вот к ней он точно явится.
– Так, значит, ты оставил людей у родителей Денова и в доме напротив? Я знал, что ты идиот, – кивнул плотный капитану, – но не думал, что настолько.
– Товарищ подполковник, – обиделся тот, – Я ведь хотел…
– Возьмешь с собой четверых, – перебил его подполковник, – и будете держать дом Деновой под наблюдением. Где сейчас сын Ивана?
– Его сегодня увезли в Тикси, в больницу, – доложил старший лейтенант. – У пацаненка что-то с животом, вроде отравление.
– За ним там присмотрят, – сказал подполковник. – Была надежда, что Денов выйдет куда-нибудь за едой. Но сейчас у него паек старого каторжанина – муж с женой. Он наверняка уже съел кого-то. От вертолета уходили быстро, он в любой миг мог взорваться, поэтому они ничего не успели взять. У Денова есть нож. Отец научил его поддерживать жизнь человеческим мясом. Денов-старший сам делал так дважды, он и не скрывает этого. Но для возбуждения уголовного дела слов мало. Иван сейчас хочет одного – добраться до жены и убить ее. Он уверен в себе, поэтому и в побег пошел, когда было объявлено штормовое предупреждение. Ему снова повезло – он сумел сесть в вертолет. Денов наверняка бы уговорил вертолетчиков приземлиться в районе хребта Кулар и через сутки был бы около Выселок. Найти оружие для него проблемы не составит. Тогда Наталью можно было бы считать покойницей. Сейчас у него два «пайка старого каторжанина», и погода на его стороне, поисковые группы ничего не могут предпринять. Группу СОБРа, подготовленную для работы в подобных условиях, в этот район доставить не могут. Вертолет из Медвежьего угла вылетел, когда пурга только начиналась. И кое-кто из начальства задает вопрос: почему разбился вертолет? То есть не исключается версия, что Денов пытался заставить экипаж изменить курс. Вертушка ударилась о камни на сопке Оленьи рога, значит, они уже отклонились от маршрута.
– Товарищ подполковник, – от вездехода к нему подошел прапорщик, – вас вызывают.
Подполковник направился к вездеходу.
– Тайга на связи, – проговорил он.
– Что у тебя, Копылов? – спросил мужской голос.
– Понаехало их там, – рассказывал молодой мужчина, – до страсти. А Натка, сучка эта, даже в больницу не поехала. Бабы собрали понемногу всего, с вертушкой отправят, как утихнет эта хренотень… – Он взглянул в окно, за которым подвывал ветер. – Но Лука позвонил своей дочери, требовал, чтоб навещала Лешку, да что-то не верится мне – он стелет мягко, а спать жестко.
– Где она сама-то? – спросил Афанасий Семенович.
– У хахаля своего. Он же, собачий потрох, ей условие выдвинул: ежели мальца сплавишь, со мной уедешь. Хоть бы Ванюха успел добраться до них, чтоб…
– Думай, что мелешь, Соболь! – зло перебил его Денов. – Ванька не станет убийцей, не позволю ему. Он наверняка с тобой на связь выйдет. Сразу скажешь мне. Если Ванька убьет Натку с ее хахалем, я тебе яйца отрежу. Все понятно?
– Да ты что, дядька Афанасий, – заволновался тот, – я же…
– Как только Ванька свяжется с тобой, я должен знать, где он, – не слушая, заявил старик.
Медвежий Угол
– Да как же, – усмехнулся Пузырев, – я ведь у всех паспорта проверял. И мужик этой самой девахи, у него еще фамилия другая была, неблагозвучная – Гатов. Ну, вроде как Гадов. Они, похоже, поссорились. Причину не знаю, не слушал, был занят проверкой документов. Но этот самый Гатов не полетел. Вместо него другой, который вроде товарищ Гатова. Да вот этот, – указал он на фамилию в списке, – из Ленинграда, который сейчас Санкт-Петербургом называется. Там еще баба губернатор.
– Сопов Петр Геннадьевич, – прочитал майор. – Он?
– Так точно, начальник, – кивнул Пузырев.
– Где Эдуард? – спросил у него Андрей Васильевич.
– Так он в Тикси уехал, – посмотрев на майора и увидев его кивок, ответил Пузырев. – Рыбаки туда ехали. Вот он с ними и укатил еще до того, как вертолет улетел.
– В Тикси? – удивился Войцевский. – Зачем в Тикси? Ведь я ждал их в Верхоянске. Из Тикси самолеты летают? – спросил он у майора.
– Аэропорт закрыт, – ответил Лосин. – Там еще сильнее буран гуляет. Такая погода продержится минимум неделю. На место аварии не могут ни из Тикси прилететь, ни из Верхоянска, а уж про Якутск и говорить нечего. К тому же на месте падения потребуется техника. Снегу там прилично, придется откапывать. А как появятся обломки вертолета, дальше будут отгребать, чтобы тела не задеть. Но когда еще это будет…
– Ответьте мне, Александр, – сказал Войцевский. – Ирина жива или…
– Если откровенно… – Лосин помолчал, – все уверены, что нет. Денов уже пробовал человеческое мясо. Если бы у него были продукты, он не ушел бы с вашей дочерью и с этим товарищем из Питера. Они бы задерживали его. Он пошел с ними, чтобы не обессилеть от голода. Ему необходимо добраться до хребта. Там наверняка есть заимка, где он найдет и одежду, и пищу. Но от места падения, учитывая погоду, добираться нужно минимум дней десять.
– Что же я Машеньке скажу? – прошептал Андрей Васильевич и тут же посмотрел на Лосина. – Вы можете связаться с Тикси, чтоб нашли Эдуарда? Я очень хочу узнать, почему он уехал в Тикси. Это возможно?
– Попробую. Официально, конечно, не получится, хотя попробовать можно. Ваш зять вдруг передумывает лететь на вертолете, который падает… Я найду его. А можно вопрос?
– Конечно.
– Как они жили?
– Если честно, неважно. Отец Маши погиб в Чечне, она его и не видела. Ей скоро будет семнадцать. Мать для нее все. А что касается Эдуарда, отношения с Машей у него так и не сложились. Ирину и Эдуарда объединил бизнес. Она молодец, у нее широкая сеть магазинов, кроме того, налажена поставка продукции в регионы. У Эдуарда свой банк. Он был на грани банкротства, но благодаря Ирине сумел поправить дела. В принципе Ирина никогда особо не жаловалась. А Маша преимущественно живет у нас с женой.
– Мне не понравилось, что ваш зять неожиданно уехал в Тикси, они ведь только что оттуда вернулись. И почему он уехал даже раньше, чем взлетел вертолет? Значит, у него была договоренность с рыбаками. А ведь билет был куплен на имя Гатова.
– Действительно, – пробормотал Войцевский, – это странно. Я как-то не обратил на это внимания. И откуда тут появился Сопов? Почему он полетел с Ириной?
– А романы у вашей дочери на стороне были? – нерешительно спросил Лосин.
– Разумеется, нет. У Эдуарда мимолетные встречи бывали. Не уверен, известно ли об этом Ирине, но я знаю точно, что связи на стороне у него были и есть. У меня с Эдуардом по этому поводу состоялся очень серьезный разговор. Он клятвенно обещал прекратить свои интрижки на стороне. Эдуард не может иметь детей. И его это огорчает. Однако есть женщина, которая неплохо зарабатывает, у нее дочь, которая, если бы он захотел, давно стала бы звать его папой. А он только сейчас, кажется, решил ее удочерить. Но на это не согласны ни Маша, ни Ирина. А почему вы спросили? У меня появилось ощущение, что вы…
– Давайте пока не будем говорить об ощущениях, – остановил Войцевского майор. – Очень хотелось бы, чтобы вопреки всем прогнозам ваша дочь осталась жива. Правда, надежды на это…
– А это ты, начальник, зря, – неожиданно вмешался Пузырь. – Ванька, конечно, бандит, но его таковым сделали вы же. Ведь не он начал драку с двумя вашими. Менты, – пояснил он Войцевскому, – братья.
– Шел бы ты, Пузырь, отсюда, – попросил Лосин.
– Зазря вы на Ивана трупы вешаете, – махнул рукой Пузырь. – Ванька в старообрядцах воспитывался. Убить, понятное дело, он запросто сможет. Но чтоб раненого или слабого – ни в жизнь этого не сделает. Закон такой есть – ежели бросишь раненого или слабого в тайге, удачи тебе в жизни не видать. Да, людоеды они, Деновы. Но не подряд же всех хавают. И Ванька вашу дочь не тронет. Мужика, конечно, если тот начнет паниковать, и прибить может, но женщину не тронет, хотя сбежал для того, чтоб бабу прибить. Но свою. Конечно, с питанием у них сейчас беда, но вашей дочери ничего не грозит. Мужика того, если уж совсем худо будет, может на консервы пустить. А вашу дочь доведет, так что уши не ломайте.
– Погодите, – заволновался Войцевский, – то есть он заставит Иринку есть человеческое… – Не договорив, он тряхнул головой.
– Ежели бабенка жить хочет, – вздохнул Пузырь, – еще как будет лопать.
– Перестаньте, – остановил его Войцевский. – Как вы можете такое говорить?
– А представьте, что вы в тайге в буран пробиваетесь, – сказал Пузырь, – с дочерью. И нет ничего, что сожрать можно было бы. Если вы хреновый отец и дочь вам по фигу, то пущай подыхает. Но вы от себя кусок отрежете и заставите ее…
– Хватит! – крикнул Войцевский.
– Надо попробовать выйти на Тикси, – сказал Лосин, – и найти вашего зятя.
– Вы слышали, что он говорил? – нервно спросил Андрей Васильевич. – Это возмутительно!
– Давайте не касаться этой темы, – мудро решил майор. – Идем звонить в Тикси.
Тикси
– Просто поругались, – вздохнул подтянутый молодой мужчина. – У нее шашни с Петькой. Заявился он туда и… – Не договорив, он взял рюмку с коньяком и залпом выпил. Сидевшие с ним за столиком молодая брюнетка и крепкий мужчина переглянулись.
– Зря ты так про Ирину, – сказал крепкий. – Она…
– Давай не будем обсуждать, правда это или нет, – прервал его первый. – Просто ты, Антон, и ты, Нина, постарайтесь меня понять. Я люблю ее. Женился на ней, несмотря на то что у нее…
– Это ты уж точно зря, Эдуард, – резко вмешалась женщина, – она тебе не навязывалась. Ты за ней сам два года ухлестывал.
– Значит, вы меня не хотите понять, – проговорил Эдуард. – Ладно, давайте выпьем…
– Извините, – сказал, подойдя, капитан милиции. – Вы Гатов Эдуард Павлович?
– И что дальше? – смерил его пренебрежительным взглядом тот. – Чего надо?
– Для начала ваши документы. – К столику подошел молодой мужчина в штатском. – Капитан уголовного розыска Калугин. – Он показал Гатову удостоверение. – Вы тоже предъявите документы, – сказал он мужчине и женщине.
– Это произвол! – возмутился Гатов.
– Документы, – повторил Калугин.
Мужчина и женщина протянули паспорта капитану. Гатов достал свой паспорт и сунул Калугину.
– Следуйте за нами, – убрав паспорт Гатова, сказал инспектор.
– Да в чем дело? – поднимаясь, спросил Эдуард. – Вы, может, наконец объясните?
– Конечно, – кивнул Калугин. – Но не сейчас и не здесь. Следуйте за нами. Вы, если у вас есть время, – посмотрел он на пару, – тоже.
– А что случилось? – спросила Нина.
– Разбился вертолет, в котором летела Ирина Войцевская, – ответил Калугин. – Вы ее знаете?
– Конечно… – Нина была потрясена этим известием.
– Ирина погибла?! – Гатов схватил Калугина за руку. – Иринка! – обхватив голову руками, он присел.
– А кто сказал, что она погибла? – спросил Калугин.
– Что? – Гатов вскочил. – Она жива?
– А вы, кажется, этому не рады? – усмехнулся Калугин.
Нина и Антон переглянулись.
– Она жива? – Гатов схватил инспектора за грудки. Кулагин отбил его руки.
– Идите в машину, – сказал Калугин, – а мы следом.
Посетители кафе смотрели на Гатова.
– В чем дело? – быстро спросила Нина.
– Нина Петровна Горохова, – посмотрел на нее Калугин. – А вы Антон Викторович, ее муж. Как вы встретились с Гатовым сейчас?
– Он приехал и позвонил, – ответила Нина. – Господи! Что с Иркой-то? Она в больнице? И почему арестовали Эдуарда?
– Его не арестовали и даже не задержали, – ответил инспектор. – Его разыскивает Войцевский Андрей Васильевич. И все вы сами видите, как он себя ведет. Мне интересно узнать, что он говорил о своей жене и почему он приехал один?
– Сказал, что поссорились. Он ее к Петру приревновал, – Антон усмехнулся. – Но это полный бред.
Охотничья избушка
– Метет, – войдя, сообщил Иван. – Как ты? – посмотрел он на накрытую тулупом Ирину.
– Нога немного болит, а так хорошо. Поесть еще можно?
– Не сейчас.
– Я лежала и думала: ты преступник, сбежал из колонии, чтобы убить жену. И вдруг помогаешь мне, совсем незнакомому человеку. Ведь ты тащил меня почти десять дней.
– Два дня, – ответил Иван. – Ты сначала шла сама. Потом свалилась в яму и повредила ногу. Но все равно ковыляла и все просила: не бросайте. И часто вспоминала дочь Машу. – Он улыбнулся. – Может, тебе этого не понять, но я не бросаю тех, с кем пошел. Это за…
– А что я ела? – перебила его Ирина.
– У меня с собой сушеное мясо было, вот его я и крошил почти в порошок, и ты…
– Подожди, мясо кончилось на третий день. Потом мы нашли замерзшую куропатку и…
– Просто я придерживал мясо. И правильно делал. Хорошо, что в воде недостатка не было, снега много. К тому же повезло, еще нашел замерзшую птицу, сову. Все-таки…
– Хватит, – попросила Ирина. – Сову ели. Ты, пожалуйста, никому не говори об этом.
Он, тая в глазах усмешку, присел перед печкой.
– А нам и оставлять тут нечего, – вздохнула Ирина.
– Будет что оставить.
– Как это?
– Все увидишь.
– А почему у тебя дрова горят таким плавным огнем?
– Делаю дымоход поуже, вот и горит плавно. Перестараешься – дым в помещение пойдет. Мне частенько от батяни доставалось, не умел я огонь разводить. А без огня человек в тайге пропал. С голоду, если в сознании, не помрешь. Тех же птиц замерзших найти можно, хвои пожевать или настой сделать. Конечно, неприятно, но жив будешь. Кстати, от цинги настой хвои очень помогает. На Колыме елки под Новый год из стланика делают. В стволе какого-нибудь дерева просверлят дырки и туда вставляют ветки стланика. Конечно, долго такая новогодняя елка не стоит, но в Новый год очень даже хорошо.
– А у тебя дом есть? – осторожно спросила Ирина. – Настоящий?
– Был, – неохотно ответил он. – Жена с сыном тоже были. А сейчас эта сучка сына… – Тряхнув головой, он замолчал.
– Но ее тоже понять можно, – проговорила Ирина. – Ты в тюрьме и…
– А ты бы мужа бросила?
– Не знаю… – Помолчав, Ирина вздохнула. – Мне с ним было хорошо только один год, первый. У меня дочь от другого. Вот и не получается у нас с Эдиком. Он сразу предупредил меня, что не будет Маше отцом и чтоб она его так не называла. А Маша не стала его признавать. Слушалась, не капризничала, но папой не называла. Эдик надеялся, что у нас будет общий ребенок. Но не вышло, не может он иметь детей. И знаешь, меня это даже обрадовало. Не хотела я делить любовь к Маше с другим ребенком. Наверное, потому, что Эдик не стал ей отцом. Извини, тебе это неинтересно…
– Знаешь, я никогда в жизни себя так не чувствовал. И разговоры другие, и все не так. А с тобой и слова какие-то другие говорю. – Он рассмеялся. – Я в детстве читать любил, но дед, да и батя бывало ремнем лупцевали – читать и считать можешь, и все, не для того ты эту науку постигал, чтоб всякие бредни перечитывать. Староверы дед с бабкой пытались и меня заставить в Бога ихнего поверить. А я не понимал, почему богов много и каждая религия не упоминает другого, ведь Христос, Будда, Аллах и еще какие-то есть. В общем, получил я немало за любовь к литературе, но добились они обратного. Не зря говорят – запретный плод сладок. И в лагере книга спасала. Там говорить вообще не о чем. Вспоминать не хочется. Слушать, как о себе рассказывают другие, тоже желания нет. Хотя бы потому, что знаешь – врут. Лагерь не то место, где о себе правду говорить можно.
– А ты говорил, что я чего-то не делала. Но что именно?…
– Просто запомни это, – резко ответил Иван и, натянув на голову лохматую шапку, вышел.
– Чего я не делала? – прошептала Ирина. – Очень странный товарищ. Хотя он мне жизнь спас. Но все-таки что же он такое сделал, чего я не делала? И почему он мне это сказал? Может быть, я узнаю об этом. Интересно, от кого и как? Петра загрызли волки. Все-таки иногда я была в сознании и помню. А я, значит, ела сову, вот он, странный вкус. Я до сих пор ощущаю его. Но что все-таки я не делала? Спрашивать его нельзя, он уже начал злиться. Ладно, все равно узнаю. Съездила, наладила товарооборот… – Она покачала головой. – А Эдик, значит, решил развестись. Ну и ладно, очень хорошо. Я бы сама, наверное, не сразу на это решилась. Бабник он. По-моему, Петр собирался поговорить со мной об этом, но в вертолете он сослался на плохую переносимость полета и сразу задремал. А потом уже было не до разговоров. – Ирина съежилась. Она как будто вновь оказалась там, в содрогнувшемся от удара вертолете. Отчаянный мужской крик, и она очнулась на земле. Болело правое плечо.
«Сейчас рванет! – закричал мужчина. – Уходим!»
Ее кто-то схватил за руки и силой потащил через кусты вниз по склону. Сзади раздался мощный взрыв. Ирину накрыл собой человек, который ее тащил. Она была уверена, что это Петр. Но это оказался рослый бородач. Потом он подозвал Петра. Тот непрерывно скулил, истерически кричал о том, что они погибли, орал на нее матом. Затем падение в глубокую яму, боль в ноге, разбитая голова и постоянное чувство голода. Если бы не бородач, который давал им сушеное мясо и по две галеты, идти они не смогли бы. Потом это мясо, по словам бородача, закончилось, остались только галеты. И Петр, крикнув, что ему нужны силы, попытался отнять у нее галету. Иван ударил его и предупредил: если такое повторится, он Петра убьет. Ирина вздохнула. Она никогда не считала Петра хорошим человеком и терпела его только потому, что он мог достать какой угодно товар и уговорить поставщика снизить цену. А у вертолетной площадки он неожиданно появился с большим букетом цветов, – где только смог достать? – и начал пылко признаваться ей в любви и просить ее руки. Но тут появился Эдуард и устроил скандал. Ирина тогда смеялась, хотела выяснить у Петра причину такого признания. Однако в вертолете Петр сразу задремал. А потом вел себя как трус и подлец. И сейчас Ирина поняла: она рада, что Петра здесь нет. «Значит, я рада тому, что он погиб? Жаль, что в вертолете не было Эдика, он как будто чувствовал, что что-то произойдет. – Она посмотрела на стоящую на столе кастрюлю. – Есть ужасно хочется, но раз он говорит – позже, значит, позже». Она вздохнула.
«Зря я ей тогда сказал, – перерубая высушенные морозом сучья, думал Иван. – Хотя она все равно узнает. Но может, не найдут останков Петра. Зверье может его погрызть. Вообще-то я правильно поступил. С этим ей жить будет очень трудно. Спасибо бате. – Иван вспомнил слова отца. – „Видишь, сын, и гады иногда на что-то годятся“. Правда, вкус у человечины особенный. Я когда первый раз попробовал, долго вспоминал. Но так уж устроен мир: выживает сильный. Не съешь ты, съедят тебя. Меня обвиняли, что я подельника по побегу сожрал. А это он хотел меня съесть, только я сильнее оказался. И не ел его сразу, ушел. А через двое суток вернулся. Иначе бы сдох. – Иван покачал головой. – Ей эта лекция ни к чему. Надеюсь, когда ее начнут спрашивать, она вспомнит мои слова». Он вздохнул и пошел к избушке.
Тикси
– Да поставьте себя на мое место, – вздохнул Гатов. – Ваш приятель объясняется в любви вашей супруге, а она нет бы послать его подальше, смеется и берет цветы. И в благодарность целует. И это все при мне, законном муже. Вот я и психанул.
– Понятно, – усмехнулся майор милиции. – Значит, приревновали. Но как же вас рыбаки так быстро с собой взяли?
– Место было. У меня коньяка французского пять бутылок. Да вы людей можете спросить. А я могу увидеть Иру? Надо же заняться ее похоронами. И как же я дочери…
– А кто вам сказал, что Ирина Андреевна погибла? – перебил его майор.
– Как? – Эдуард вскинул голову. – Она жива?
– Ее ищут, – ответил милиционер.
– Но почему тогда задерживают меня? И почему…
– Вас пытается найти отец Ирины Андреевны. Он думал, что вы летели на том вертолете. К сожалению, сейчас мы не можем отвезти вас в Медвежий Угол, погодные условия не позволяют. Но убедительная просьба к вам, господин Гатов, не покидать Тикси и сообщить нам ваш адрес.
– Позвольте, это что же получается? Я под подозрением? Интересно…
– Повторяю, вас разыскивает господин Войцевский, он написал заявление, и мы обязаны это учитывать…
– Давайте я позвоню ему, – предложил Гатов.
– Он хочет с вами встретиться, – сказал милиционер, – что вполне понятно. Вы перед самым вылетом устроили сцену ревности, и жена полетела одна, а вертолет разбился.
– Вы женаты? – спросил Гатов. – Тогда постарайтесь понять меня.
– Да на вашем месте я бы тем более не отпустил жену с другом. – Майор посмотрел на часы, положил документы Гатова. – Идите. И не забудьте сообщить, где вы остановились.
– Можете сразу записать. На Морской у Павловых.
– Они уехали, – улыбнулся милиционер. – Как я понял, они не желают вас видеть.
– Куда же они уехали? – удивился Гатов. – Ведь непогода…
– Вы плохо слышите?
– Я буду в гостинице «Полярная».
– Вы пытались дозвониться до Андрея Васильевича?
– Нет, я решил порвать с его дочерью, а кроме того, он всегда считал меня недостойным ее.
– Понятно. Когда получите номер в гостинице, позвоните. – Майор подвинул по столу свою визитку. – И по первому требованию быть в отделении.
– А эти, выходит, меня уже и знать не хотят? – прошептал Гатов.
Медвежий Угол
– Он в Тикси, – сообщил вошедший в комнату Лосин. – Хочет поговорить с вами по телефону.
– Я хочу ему в глаза посмотреть, – сердито проворчал Андрей Васильевич. – Когда его привезут?
