Расцвет и крах Османской империи. Женщины у власти

Орхан-бей расширял территорию своего бейлика как за счет захвата различных городов, принадлежавших византийским наместникам, так и за счет более мелких родоплеменных образований, большинство которых были туркменскими племенами. Эти завоевания являлись важным моментом для усиления и укрепления Османского бейлика. Однако захват территории достаточно сильного бейлика Караси, населенного мусульманами, единоверцами Османов, является более значительным событием в истории Османского государства. Во-первых, захват территории этого бейлика имел стратегическое значение для расширения границ Османского государства и давал Османам возможность перехода на европейскую часть Византийской империи, где были большие возможности для совершения военных набегов. Во-вторых, наряду с расширением своих границ Османы получили многочисленные людские ресурсы, с готовой военной организацией, для продолжения своих военных кампаний.

В середине XIV века Османы стали вмешиваться во внутренние дела Византийской империи21. В течение четырнадцати лет со смерти византийского императора Андроника III Палеолога в 1341 году и до 1355 года Византия стала ареной борьбы за престол, в которой активную роль сыграл Орхан-бей. Он оказал военную помощь Кантакузену в борьбе против Иоанна Палеолога. В результате этой борьбы войска Орхана сумели укрепиться на европейской части, называемой Османами Румели (Румелией)22.

Византийский император Андроник III Палеолог. Миниатюра XIV в.

В результате укрепления Османов на полуострове Гелиболу постепенно изменился характер обычных грабительских набегов, которые они совершали в Анатолии. Все большее значение приобрел захват земель с целью расширения границ и взимания с покоренных народов разного рода повинностей. При этом Османы применяли своеобразную тактику завоевания этих территорий. Сначала акынджы, превращенные теперь в газиев (борцов за веру), совершали несколько набегов на территорию, куда планировалось совершить военный поход. В результате нескольких грабительских набегов местное население было уже столь разорено, что не могло оказать серьезное сопротивление наступавшим военным силам. После захвата этих территорий прежние набеги прекращались, и существовавший там порядок обычно сохранялся, будучи лишь слегка адаптирован к порядку, существовавшему в османском обществе. Таким образом, в короткий срок после перехода на европейскую территорию в середине XIV века, небольшой пограничный бейлик превратился в обширное государство, территория которого распространялась от предгорий Тороса до побережья реки Дунай. По мере расширения территории изменилась также внутренняя структура этого политического образования.

Со временем его правители стали прибавлять к своему личному имени различные титулы, которые возвышали и выделяли их от других командиров. Первые правители Османского бейлика имели лишь титулы бей и гази последний титул подчеркивал их приверженность газавату, который рассматривался как ведение «священного похода на немусульманскую территорию»23. Третий правитель бейлика, Мурад-бей, получил титул худавен-дигар (более краткий вариант этого термина – хункар), что говорило об увеличении и усилении бейлика. Следующий правитель, Баязид, уже именовал себя «султаном Рума» (султан-и рум), т. е. правителем территории, принадлежавшей Византийской империи, которая среди мусульман была известна как «страна Рум» (дийар-и рум).

В отличие от других таких же бейликов Османы держали в своих руках приграничные области, на которые совершали свои набеги отряды акынджы24, зависимые от центральной власти – османского правителя. В свою очередь, отряды акынджы постоянно нуждались в притоке свежих сил, заинтересованных в военных набегах ради добычи. Эти силы могла им предоставить центральная власть, которая находилась в руках семьи Османов, возглавляемой самым сильным членом этой семьи. Вокруг них собирались все жаждущие набегов, которых османские правители и направляли в приграничные области под командованием своих доверенных военачальников или членов османской семьи. Для сохранения сильного государства центральная власть нуждалась в успешных военных набегах, возглавляемых предводителями акынджы. В свою очередь, для пополнения своих рядов предводители акынджы собирались вокруг сильной центральной власти. В Османском бейлике командиры отрядов акынджы постоянно чувствовали свою зависимость от правителя и признавали его верховную власть. Это приводило к их сплоченности вокруг османского правителя25.

Кристофано дель Альтиссимо. Портрет султана Баязида.

Благодаря тому, что Османы смогли предотвратить разделение своего государства между членами османской семьи, а также удержали под своим контролем предводителей акынджы, действовавших в приграничных территориях, им удалось сохранить не только единство своего государства, но и его преимущества относительно соседей. Для достижения этой цели османские правители еще в начале образования бейлика стали давать своим сыновьям командование военными силами, действовавшими в Румелии. Командиром действовавших на территории Румелии вооруженных сил был старший сын Орхана Сулейман-паша, а после его смерти в 1359 году командование этими силами перешло к другому его сыну, Мураду26.

Немаловажным фактором, отличавшим Османский бейлик от других анатолийских бейликов, было сохранение зависимости предводителей акынджы-гази от центральной власти. Например, такие сильные кланы, как Михалогуллары и Эвреносогул-лары, которые по своему богатству и политической силе ничем не отличались от других самостоятельных анатолийских беев, и даже превосходили некоторых из них, зависели от центральной власти, обеспечивавшей их необходимыми людскими ресурсами, которые только по разрешению центральной власти могли переходить на территорию Румелии. Важным фактором также было то, что после совершения военных набегов эти военачальники приходили назад на территорию Османского государства и приносили центральной власти необходимые сведения об искомой территории.

Еще одним важным фактором было получение центральной властью доли в военных набегах, которая составляла одну пятую часть всей военной добычи. Основы этого порядка были заложены в годы правления Орхан-бея. Однако в годы правления Мурада I стараниями кадия Бурсы Джандарлы Халиля (позже, получив должность великого визиря, он стал именоваться Хайреддином-пашой) и Кара Рустема этот порядок стал распространяться также на военнопленных27. Таким образом, правитель, если даже сам не участвовал в военном походе, тем не менее получал свою долю от добычи. Это привело к накоплению огромного богатства в руках центральной власти, а также к увеличению состава личных рабов султана, капыкулу, часть которых участвовала в военных походах.

Одним из важных изменений в структуре военных сил было создание второго бейлербейства. В годы правления Орхан-бея военные действия совершались в основном в Анатолии. С расширением границ, а также в связи с необходимостью вести военные действия одновременно в Анатолии и Румелии возникла необходимость второго бейлербейства; теперь один бейлербей возглавлял территориальные военные силы Анатолии, другой – Румелии.

Все захваченные территории Османского государства отдавались выделившимся во время набега командирам и рядовым акынджы, отлчичившимся во время захвата. Некоторые области, признавая верховную власть Османов, сохраняли свою старую структуру. Взамен этого они должны были платить ежегодную дань и при необходимости участвовать в военных походах Османов. Если бывшие правители завоеванной области принимали ислам, то они могли сохранить свою власть, получив должность санджакбея или другого высокопоставленного государственного чиновника.

Вся территория Османского государства, за исключением вассальных территорий, разделялась на санджаки, которые были одновременно военными и административными единицами28. Каждый османский санджак управлялся санджакбеем, который назначался османскими властями. Однако он должен был придерживаться определенных правил, установленных при формировании этого санджака и утвержденных верховными властями. При выделении санджака Османы прежде всего определяли его границу и создавали свод законов для данного конкретного санджака (санджак кануннамеси): эти законы оговаривали размеры и виды различных налогов, виды наказания виновных и другие важные для жизнедеятельности данного санджака моменты. Проводилась перепись всех экономических единиц и людских сил данного санджака, и эти данные заносились в особые тетради, называемые дефтер-и хакани или тахрир дефтерлери («кадастровые описи»)29. В таких тетрадях описывали каждый населенный пункт отдельно, указывая численность населения, всех проживающих, их земельные участки, какой сельскохозяйственный товар производится в данной местности и каков размер налога, который необходимо взимать с населения этого населенного пункта.

Тетради, в которых указывались численность населения и размер производимого сельскохозяйственного товара, назывались муфассал дефтерлер («пространными реестрами»)30. В особые тетради, называемые иджмал дефтерлери («краткими реестрами»), записывались имена всех владельцев дирлик, находившихся в данном санджаке32. Тетради с именами всех владельцев санджака хранилась в столице, а ее копия отправлялась в санджак. Система дирлик способствовала облегчению сбора налогов со стороны государства, обеспечивала создание дисциплинированной армии, а также сохраняла порядок на территории государства.

Размер взимаемого налога указывался в кануннаме санджака. Османы определяли лиц, которые могли собирать налоги. Обычно вместо жалования правителю той или иной территории Османы предоставляли ему право собирать определенные налоги с этой местности. Такого рода пожалование и называлось дирлик. Термин дирлик применялся главным образом для выражения дохода, выдаваемого лицам из сословия аскерийе в качестве тимара, зеамета и хасса за их службу. Иногда этот термин применялся также для выражения пожалования, назначаемого государственным должностным лицам и улемам. Система дирлик (эту систему называют также тимарной или военно-ленной системой)32 способствовала облегчению сбора налогов со стороны государства, обеспечивала создание дисциплинированной армии, а также сохраняла порядок на территории государства.

Термин тимар употреблялся для обозначения дирлика с незначительным ежегодным доходом. В XVI веке был установлен закон, предусматривающий ежегодный доход тимара до 20 000 акче. Налоги, собираемые в сельских местностях, распределялись среди обычных воинов, которые назывались сипахи. Для командиров выделялись более богатые дирлики, размер налога с которого достигал от 20 000 до 100 000 акче. Такие дирлики назывались зеамат. Еще более богатые населенные пункты или центры санджаков имели хассы, налоговые сборы с которых составляли более 100 000 акче. Такие хассы выделялись везирям или другим высокопоставленным чиновникам и военачальникам. Иногда хассы выделялись самим султанам; они получали в таком случае название хавасс-и хумаюн. Султаны жаловали такие хассы своим матерям или другим членам семьи33.

Необходимо подчеркнуть, что дирлик не был земельной собственностью. Термин дирлик означал не землю, а ежегодный доход, собираемый с определенной территории в пользу государства34. Сипахи-тимариот не был владельцем данного земельного надела: он с разрешения государства собирал налог с данного земельного надела в свою пользу. В дирлик входили не только доходы от земельного участка, но и различные сборы или налоги, собираемые с торговли и производства, а также денежные штрафы, взимаемые на данной территории. Таким образом, владелец дирлика участвовал в управлении данной территорией. Поэтому в Османском государстве дирлик выполнял финансовую, военную и управленческую функцию. Многие историки отмечают, что система дирлик является одной из основ, на которой строилось Османское государство35.

Число дирликов в каждом санджаке было различным. Однако в санджаке со средними доходами имелось в среднем 80-100 тимаров, 10–15 зеаматов и, по крайней мере, один хасс, который принадлежал правителю санджака – санджакбею. В более богатых санджаках существовал также хасс, выделенный для бейлербея, которому подчинялся данный санджак. В самых богатых санджаках, или в санджаках с очень высокими размерами собираемых налогов, находились хассы везирей или других высокопоставленных лиц Османского государства. Обычно это были важные торговые центры, или санджаки, на территории которых добывались полезные ископаемые.

Одной из особенностей тимарной системы является то, что каждый владелец дирлика должен был участвовать в военных походах. В зависимости от дохода от тимара они должны были содержать латника (джебели). При объявлении военного сбора каждый обладатель дирлика вместе со своим оружием и конем должен был приходить к своему санджакбею. Он также должен был привести с собой определенноое число вооруженных и подготовленных конных воинов. Число таких воинов (джебели) зависело от дохода, получаемого тимариотом, и нижней границы дохода, установленного для данного тимара. В XV веке доход с самого маленького тимара составлял в среднем 1000–1500 акче. Если тимар приносил доход в два раза больше, чем установленная сумма, то владелец должен был привести с собой одного джебели. По мере увеличении дохода тимара увеличивалось также число джебели, которых тимариот должен был привести с собой во время военного сбора. Позже, в XVI веке при определении самого низкого дохода владельца тимара в размере 2000 акче, каждый владелец тимара должен был сам присоединиться к военному сбору и привести с собой одного джебели с каждых 2000 акче дохода. Например, тимариот с доходом 20 000 акче на военный сбор приходил вместе с 9 джебели. Позже порядок изменился, и каждый владелец тимара обязан был содержать одного джебели на каждые 3000 акче своих доходов, а владелец зеамета или хасса – на каждые 5000 акче. Джебели находились на полном обеспечении. Владелец дирлика должен был оплачивать все расходы по их содержанию, включая коня, оружие, одежду и питание. После завершения военного похода такой джебели находился при владельце дирлика и выполнял различные его поручения. Джебели санджакбея и бейлербея в походе и в мирное время находились в их свите36. Такие джебели выбирались из местных молодых людей, которые стремились показать свою удаль и силу во время военного похода.

Владельцы зеаметов и хассов должны были содержать и привести с собой большое количество вооруженных и обученных воинов джебели. Для набора таких воинов они использовали различные источники, в том числе и военнопленных. Набранные из пленных назывались капыхалкы («люди, нашедшие прибежище при ком-то») или капыкулу; считалось, что эти люди будут верными слугами. Число капыхалкы у правителя были намного больше, чем у других командиров, и именно они назывались капыкулу («служивые люди двора»)37. Капыхалкы других высокопоставленных лиц назывались бенде.

В начале своего появления термин капыкулу относился к различным постоянным военным формированиям, получавшим жалованье у правителя. Позже, с началом применение системы девширме, к капыкулу стали относить всех лиц, называющихся аскери. Термин кул в буквальном значении означает «раб». Однако капыкулу нельзя сравнивать с обычными рабами, использовавшимися в домашнем хозяйстве или на сельскохозяйственных работах. Это были люди, отобранные после попадания в плен или взятые у родителей еще в детстве, и специально подготовленные в различных областях для несения службы османским правителям. Самые способные из них могли дослужиться до высочайших государственных должностей.

Система капыкулу способствовала укреплению власти правителя Османского государства. В годы правления султана Мехмеда II Фатиха вся управленческая элита, кроме должностей кадиев и мевали, которые находились в руках выходцев из сословия улемов, в столице и на местах стала формироваться из капыкулу. В узком смысле капыкулу можно сравнивать с дворовыми людьми московских великих князей. По словам И.Е. Забелина, «государством управляли не государственные, т. е. народные земские силы, а управляли им силы государева двора, которые, скрытно, всегда первенствовали и в боярской думе»38. По своей сути, они были привилегированными рабами правителя, который по своему усмотрению мог казнить их без суда и следствия. После казни или смерти капыкулу их имущество переходило к господину. Таким образом, капыкулу не могли передавать по наследству свое богатство, полученное за службу правителю.

Джентиле Беллини. Портрет султана Мехмеда II.

В годы правления Мурада I число пленных-капыхалкы сильно выросло. Тогда было принято решение создать из капыкулу новые вооруженные силы, получившие название янычар – (букв. ени пери («новое войско»))39. Это способствовало усилению власти правителя, а также зависимости командиров приграничных вооруженных формирований, поскольку увеличение числа хорошо обученных воинов у правителя ограничивало действия и интересы местных феодалов40.

В связи с прекращением военных походов на христианские территории в начале XV века были потеряны источники пополнения янычарского корпуса. Во время междоусобных войн между сыновьями султана Баязида I возникла необходимость увеличения количества верных войск, которые могли бы постоянно находиться «под рукой». Поскольку войска сипахи находились в провинциях и могли перейти на сторону того, кто мог захватить данную территорию, для пополнения рядов капыкулу в годы правления султана Мурада II была создана система девширме41.

Согласно этой системе, по мере необходимости в три года или пять лет, иногда и семь-восемь лет43, специально отобранные должностные лица из янычарского корпуса отправлялись в те области государства, где проживало немусульманское население, и производили набор мальчиков. Первоначально такой набор осуществлялся на территории Румелии. Позже его стали производить и на анатолийской территории государства42. По представлению аги корпуса янычар, в котором указывалось необходимое число мальчиков, издавался специальный султанский ферман. До первой половины XVI века набор мальчиков производили местные правители. Затем этим стали заниматься высокопоставленные должностные лица янычарского корпуса. При отправке назначенного султаном должностного лица ему давали ферман султана о наборе мальчиков с определенных территорий с указанием числа мальчиков для каждого населенного пункта. Кроме фермана, на руках этих должностных лиц находилось письмо от аги янычар. Местные власти должны были всячески способствовать набору. Заранее определялись населенные пункты, в которых должен был производиться набор мальчиков. В назначенное время местные власти собирали всех подростков в возрасте от восьми до пятнацати лет (в зависимости от числа набираемых мальчиков этот возраст иногда доходил до двадцати лет) в центры каза. Молодые люди приходили со своими родителями в сопровождении местного священника; им вменялось в обязанность приносить с собой церковные книги. Обычно отбирали одного мальчика от каждых сорока дворов43, обращая внимание на внешний вид, рост и другие внешние данные. При осмотре мальчиков, чтобы избежать всяких недоразумений, присутствовали также местный кадий и сипахи или его представитель. Должностное лицо просматривало церковные книги и отбирало мальчиков по возрасту. Предпочтение отдавалось мальчикам в возрасте от 14 до 18 лет. Если среди них оказывались женатые, то их сразу отпускали по домам. Если у кого-то были двое детей в этом возрасте, то забирали лишь одного из них. Не забирали также единственного сына семьи и сироту. Сыновья старосты деревни, скандалисты, сыновья пастухов и обрезанные с рождения считались негодными для набора. Кроме того, отбраковывались мальчики, знающие турецкий язык, занимающиеся каким-нибудь ремеслом, сьездившие в Стамбул и низкорослые44. Старались брать мальчиков среднего роста, а высокорослые мальчики отбирались специально для службы бостанджы во дворце.

После захвата Боснии система девширме охватила и детей принявших ислам местных жителей. Они назывались потур огуллары и предназначались для дворцовой службы и службы в бостанджы оджагы. Их не отдавали в корпус янычар. Кроме того, в девширме не брали детей некоторых народов и из некоторых определенных мест. Например, запрещалось брать тюркских, русских, иранских, цыганских и курдских детей, а также мальчиков из местности Харпут, Диярбакыр и Малатья45.

Отобранные мальчики отправлялись в столицу группами по 100 или 200 человек. Начальникам этих групп давали списки мальчиков, чтобы по дороге они не могли заменить одних мальчиков другими. Поэтому после отбора необходимого числа мальчиков составлялись специальные тетради, с перечнем имен мальчиков, с указанием родной деревни и санджака, имен родителей, имени сипахи, которому данная семья платила налоги, даты рождения и внешних примет. Такие тетради составлялись в двух экземплярах, один из которых находился у начальника группы доставки мальчиков в столицу. Вторая тетрадь оставалась у чиновника, ответственного за набор. В столице эти тетради сличались и в дальнейшем хранились у аги янычар46.

При отправке в столицу мальчиков одевали в верхнюю одежду золотистого цвета и конусообразный головной убор. Деньги на эту одежду собирали в виде налога с населения тех же местностей в размере 90-100 акче за каждого мальчика. Со временем размер этой суммы увеличился и в начале XVII века достигал 600 акче47.

Через два-три дня после прибытия в столицу мальчики принимали ислам. После этого их осматривали ага янычарского корпуса и хирург аджеми оджагы. Затем уже султан лично осматривал прибывших мальчиков и понравившихся отбирал для дворца48. Некоторых отбирали для бостанджи оджагы49. Оставшихся мальчиков отдавали за небольшую плату крестьянам-туркам, чтобы они в течение нескольких лет учили язык и были приобщены к сельскохозяйственному быту. Через несколько лет этих мальчиков записывали в корпус аджеми. Прослужив там также несколько лет, они переводились в корпус янычар.

Отобранные для дворца мальчики передавались во дворцы Эдирне, Галата и Ибрагим-паши, где они начинали свое обучение. Через определенное время из этих дворцов самых подготовленных мальчиков переводили в школу Эндерун. Для них также существовали определенные правила дальнейшего продвижения по служебной лестнице50.

Еще одной особенностью санджака было то, что в каждый санджак сроком на один или два года назначался из центра кадий, в обязанность которого входил контроль за применением шариатских и османских (орфи) законов в санджаках. Но кадии участвовали и в повседневном управлении санджаками, поскольку постоянно напоминали местному населению об их правах и обязанностях перед властями. Несмотря на различие функций, в повседневных делах и управлении кадии должны были сотрудничать с правителями санджака и, таким образом, «способствовали утверждению автократических начал османского режима»51. Такая система управления территориями применялась и до образования Османского государства в других политических образованиях. Однако Османы следовали более строгому применению данной системы, особенно на завоеванных территориях в европейской части государства. К тому же владельцы тимаров, принадлежавшие к военному сословию аскери, и кадии, принадлежавшие к духовному сословию улемов, должны были совместно участвовать в управлении доверенной им территории.

Для Османского государства характерным являлось отсутствие серьезной борьбы между сыновьями правителей за отцовский трон в годы становления государства. Османы использовали борьбу за власть в бейлике Караси, в результате которой этот бейлик оказался в их руках52. Внутриполитическая борьба за трон, которая происходила не только в этом бейлике, но и в Византийской империи, в Болгарии и Сербии, способствовала расширению границ Османского государства за счет ослабления и территориальных потерь этих государств. После смерти Осман-бея его сын Орхан-бей занял отцовское место. По сведениям хронистов, его брат не имел претензий на верховную власть53. К тому же Орхан еще при жизни отца стал выполнять некоторые его функции в качестве верховного правителя. К моменту смерти Орхана его сын Мурад был самым опытным членом правящей семьи. После прихода к власти он устранил двух своих младших братьев, которые могли представлять опасность его правлению. Когда сын Савджы восстал против своего отца, Мурад I поручил другому сыну – Баязеду – выступить против него. Баязед в скором времени поймал и казнил своего брата. После возведения его на освободившийся отцовский трон командирами, участвовавшими в битве при Косово, Баязед немедленно умертвил своего брата Якуб-бея, который командовал отрядами вооруженных сил и не знал о смерти своего отца. Таким образом, Османы в годы становления государства сумели избежать той борьбы между братьями за верховную власть, которая встала перед ними в последующие годы.