Заметки сумасшедшего (сборник)

И он протянул мне стакан, который недавно вращал. Интерес взял верх, и я заглянул внутрь. Водная поверхность начала дрожать и неожиданно в ней появился, быть этого не может, Мишка, с той улыбкой, какая была у него днём.

Страх одолел меня, и, бросив деньги на стол, я выскочил из кафе. Отбежав метров пять, я остановился и перевёл дух. В голове всё крутилось, словно в миксере. Пытаясь хоть как-то взять себя в руки и успокоится, я начал ходить из стороны в сторону повторяя, что это всё бред, галлюцинации на нервной почве и прочее, и прочее. Наконец, совладав с самим собой, осознал, что боюсь всего вокруг: прокравшийся в душу страх заставлял бояться всей улицы, любого прохожего! Понял, что только дома могу быть в безопасности и ничего не бояться.

Не помню, как поймал такси, доехал до дома и расплатился с шофёром – очнулся лишь возле своего подъезда. Поднявшись, вошёл в квартиру, снова прошёл в спальню и упал на кровать. В голове снова закружилось, и я, сам того не заметив, погрузился в сон.

Часть IV. Сон Николая

Длинный полутёмный коридор возник передо мной. В его конце находилась единственная дверь, и меня к ней тянуло. Вздохнув, я направился вдоль коридора. Темнота начала рассеиваться впереди, но при этом сгущаться сзади. Повернув ручку и открыв дверь, я оказался в комнате, где вместо электрического освещения горели сотни свечей. По центру комнаты стоял стол и два стула, на столе располагалась шахматная доска. Один стул был пуст, тогда как на втором кто-то сидел. И стоило мне зайти, как этот кто-то тут же отреагировал на моё присутствие.

– Прошу тебя, проходи, – раздался до ужаса знакомый мне голос. – Нам надо о многом поговорить.

Я прошёл к столу и занял стул. Говорящий находился в тени, и потому лица я не видел, однако голос был очень знаком.

– Стараешься вспомнить мой голос, и то, где ты мог меня видеть? – вопрос заставил меня вздрогнуть. – Спешу тебя утешить: мы знакомы, но ты сегодня так поспешно ретировался, что я не успел ничего толком сказать.

Говорящий придвинулся к столу, и падающий свет позволил разглядеть его лицо – это был тот самый парень из кафе!

– Ты… – только и смог произнести я.

– Удивлён? – улыбнулся он. – Лишь твой сон является единственным местом, где ты настолько слаб, что не сможешь больше убежать от меня.

– Кто ты такой? – еле слышно спросил я.

– У меня много имён, – произнёс он. – Но они все по существу не отражают моей истинной сущности. Хм, скажем так: я тот, кого ни за что не впустят в рай.

Страх, жуткий страх пронзил меня.

– Ты Дьявол? – пролепетал я хриплым от страха голосом.

– Нет, ты ошибаешься, – улыбнулся парень. – Я, так сказать, работаю на него. Я лишь его посланник, но это не мешает вам, смертным, приравнивать меня к нему, что, однако, делает определённую честь мне.

Его слова, однако, не успокоили меня. Я в принципе атеист, и ни в какого Бога или Дьявола раньше не верил.

– Вижу, что ты боишься меня, – произнёс он, – но не стоит. Твоя злость и ненависть привлекли меня, а не твой страх.

– Что тебе от меня надо? – спросил я. – Мою душу?

В ответ на вопрос он лишь рассмеялся – громко и одновременно как-то спокойно.

– Ох уж эти ваши россказни, – ответил он, посмеявшись. – Вы создали миф о том, что к вам приходят только за душой и это довольно банально! Душа малоэффективна без оболочки и подвержена многим явлениям извне. Нет, мне не нужна твоя душа. Мне нужен ты целиком.

Надо признаться, его самоуверенность придали мне толику необходимого мужества, и я перестал его бояться.

– Что же тебе мешает забрать меня? – произнёс я уже более спокойно.

– Понимаешь, – ответил он, – есть небольшая проблема. Так просто нельзя забрать тело человека, не этично. Есть правила, которые обязаны соблюдать и вверху и внизу. Согласно им, я могу забрать тебя в том случае, если ты умрёшь, и умрёшь, перед этим согрешив. Dura lex, sed lex, как говорится. Как же древние чётко формулировали суровость этого мира!

Пережитый страх или что-то ещё вызвали у меня подобие истерики, и я стал общаться с посланником сатаны довольно смело.

– И ты надеешься, что в скором времени я умру? – поинтересовался я. – Или, может быть, согрешу?

– За время, что занимаюсь этим делом, все те, с кем я общался, повиновались мне. Стоило взглянуть им в глаза, и они выполняли всё, что я им велел. То же мог сделать и с тобой, но, однако, не стал. По моему мнению, ты несколько отличаешься от остальных. Ты сможешь сделать выбор в пользу зла и добра. Если ты выберешь то, что я тебе предложу, и исполнишь моё задание, то тебя ожидает бессмертие и вечная жизнь. Если же откажешься, то я сделаю с тобой то, что делал со многими.

– В любом случае ты в выигрыше – ответил я. – В чём же смысл?

– Смысл в том, что у тебя есть выбор. Посмотри на доску, – произнёс он, поворачивая доску фигурами ко мне. – Древние персы не зря любили шахматы. Персидские правители, двигая фигуры, думали, что управляют целыми народами. Однако все они умирали, и их империи разрушались, так как они сами были лишь пешками в огромной шахматной игре, где главным игроком была судьба.

Вся жизнь игра,А мы в ней пешкиРукой судьбы лишь двигаясь по клетке,Мы не решаем ничего.И тщетны те попытки наши, что ход судьбы сменить решили.Из игры нам выйти не удастся,На долгие года нас обреклиТяжкий крест судьбы нести.И пусть на Земле так много счастья,Счастливый есть лишь тот,Кто бремя рока с шеи сбросит.И отправится в полёт.

– Я тебе даю шанс отправиться в этот полёт. Сделать выбор и выйти из шахматной игры.

Если ты решишься, то ты знаешь, что делать. Как только ты сделаешь это, я тут же сделаю тебя бессмертным. Не стоит бояться смерти – пусть она боится тебя. Но мы, однако, засиделись. Тебе пора.

Часть V. Ул. Лермонтова, д. 76. кв. 33 (10:00)

Встал я без будильника – приснившийся сон его заменил. Умылся под краном, потом, подумав, включил холодный душ и залез под струю. Приняв «бодрящий душ», прошёл на кухню и извлёк из потаённых запасов кухонного шкафа купленную ранее и тщательно спрятанную бутылку водки. Она лежала в шкафу на случаи непредвиденных, форс-мажорных обстоятельств, которые, по моему мнению, как раз возникли. Налив в стакан, сел за стол и принялся думать.

Самое необычное то, что мысли шли спокойно и не вызывали у меня никакого страха. Та злость, о которой он мне постоянно намекал, брала верх над другими чувствами, и после третьей рюмки я решился.

Встал из-за стола и пошёл в кладовку, где хранился старый, но ещё рабочий пистолет «Макарова».

Дед в советское время служил в милиции, и, уходя на заслуженный отдых, не поленился прихватить с собой табельное оружие и коробку патронов к ним. Этот пистолет переходил в нашей семье от отца к сыну и теперь, наконец, оправдает своё предназначение.

Стерев пыль с холодного металла, я проверил взвод курка и зарядил в обойму три патрона. Затем подошёл к телефону и набрал Мишкин номер.

– Миша, привет. Узнал? – произнёс я.

– Ааа, Колька, – радостно сказал Миша, – наконец позвонил, а то я уж совсем думал, забыл.

– Да ты что, – ответил я – Наоборот! Миш, давай отметим твой контракт, как думаешь? На старом месте встретимся и отпразднуем?

– Это можно, – произнёс довольным голосом Миша. – Значит на старом месте? Отлично! Когда подъезжать?

– Да прямо сейчас, – сказал я – Что время тянуть.

Произнеся, что уже мчится, Мишка положил трубку.

Я тоже стал собираться: надел куртку, засунул в боковой карман «Макаров», моток верёвки и поехал на встречу.

Нашим местом мы называли недостроенную девятиэтажку возле окраины города, там на шестом этаже мы обычно собирались группой и отмечали громкие события студенческой жизни. После окончания института все разъехались, так что старую традицию поддерживали только мы с Мишкой.

Такси подъехало к зданию, и я, расплатившись с шофёром, пошёл к многоэтажке. По моим примерным подсчётам, Мишка должен был уже быть там. Поднявшись на шестой этаж, я понял, что мои расчёты оправдались.

– Здорово, Николай, – поприветствовал меня Миша. – А где горячительное? Или мы сейчас за ним отправимся?

– Отправимся Миша, отправимся, – произнёс я, засовывая руку во внутренний карман куртки, где лежал пистолет. – Миша, прости меня за это!

– Простить за…, – начал Мишка, но удар пистолетом прервал его тираду.

Осев на пол, Миша потерял сознание. Я достал верёвку и связал его, чтобы не мешал осуществить задуманное.

Сняв пистолет с предохранителя, я стал озираться вокруг.

– Где ты? – закричал я в пустоту. – Я знаю, что ты здесь! Выходи.

С правой стороны из воздуха показался он. Посланник Сатаны.

Оглядев меня с пистолетом в руке и связанного Мишку, он усмехнулся.

– Значит, ты сделал выбор, – произнёс он. – Я рад за тебя.

– Выбор я сделал, – произнёс я – Но тебе радоваться нечему!

Прогремел выстрел, но посланник остался жив! Надежды на то, что его тело смертно, в отличие от души, не оправдались. Вот и понадейся на русское авось.

– Глупец, – зло произнёс он. – Ты надеялся, что убьёшь меня? Неужели добыча напала на охотника?

– Охотник жив, – произнёс я, понимая, что остаётся лишь выполнить запасной план, придуманный мной. – Но он может лишиться добычи!

Я развернулся и побежал в сторону окна.

– НЕЕЕЕЕТ!!! – бешено прокричал посланник, но было слишком поздно.

Полёт длился несколько секунд, но именно в этот момент я стал счастливым и свободным, как никто на этой Земле!

Улыбка коснулась моего лица: я обманул посланника и оставил его ни с чем. Я бы никогда не смог убить Мишу или какого-нибудь другого человека. Никогда!

Часть VI. Аэропорт Шереметьево (12:00)

Опять толпа народу, спешащего неизвестно куда, опять снующие мужчины и женщины, и опять всё тот же человек, выделяющийся массы. Всё та же размеренная походка и те же зелёные глаза с гипнотическим огнём – кажется, ничего не изменилось за двадцать четыре часа. Он подходит к выходу на посадку и протягивает билет улыбающейся контролёрше. Та проверяет, всё ли в порядке, и желает ему приятного полёта! Он добирается до самолёта, и прежде чем взойти на борт, на мгновение останавливается и о чём-то на миг задумывается.

– А ведь всё-таки он остался свободным, – произносит он и исчезает в самолёте.

Преемник Смерти

«Вся жизнь игра, а люди в ней актёры»

Уильям Шекспир

Глава I

Темнота окутала всё вокруг, и мелкий холодок пробирал до костей. На посадочных площадках скопилась масса народу – все те, кто сиживал раньше дома, ринулись на вокзал, чтобы уехать на выходные из мрачного и скучного города. Что его занесло в этот городишко, он не знал. В свои двадцать с небольшим Анхель не добился ничего, кроме десятка рассказов, опубликованных в мелких журналах. В поисках потерянной музы и тем для новых и более серьёзных публикаций, Анхель отправился в путешествие по миру. Египетские пирамиды, памятники майя, статуи острова Святой Пасхи – все самые загадочные и неизведанные места планеты встречали его, не принося, однако, необходимого вдохновения.

Наконец судьба забросила его в этот никчёмный городишко на севере Канады. Ничего загадочного, необычного или странного здесь не было, и Анхель тратил время на местные бары, заливая творческое горе стаканами виски, текилы и прочими спиртосодержащими напитками. В конце концов, совесть не выдержала такого обилия спиртного, и, истерично завопив, заставила Анхеля собрать вещи и купить билет.

– Здесь даже автобусы не могут прийти по расписанию, – сквозь зубы произнёс Анхель. – Будь проклят этот город!

Он достал из кармана пачку сигарет и собрался было закурить, но его внимание привлёк один человек. Не то, чтобы он как-то внешне выделялся из общей толпы – вовсе нет. Среди всех ожидающих автобус этот человек явно ожидал чего-то другого. Суетливость толпы рассеивалась о стену его непоколебимого спокойствия. Убрав сигарету обратно в пачку, Анхель стал наблюдать за незнакомцем.

Незнакомец не совершал никаких иных действий, за исключением того, что наблюдал за промёрзшими и злыми людьми.

Наконец подъехал долгожданный автобус, и толпа одичавших от холода людей ринулась к распахнувшимся дверям. Это событие заставило незнакомца подать признаки жизни, и он достал из кармана плаща ручку и записную книжку, приготовившись что-то записывать.

Среди тех, кто ещё не успел сесть в автобус, раздался крик ужаса, и недавно собравшиеся люди в страхе расступились. На холодном сером асфальте катался в истеричном припадке молодой парень. Изогнувшись в последней конвульсии, парень последний раз вздохнул и затих навсегда. Но не сам факт смерти, не удивление и страх на лицах людей, видевших непонятную гибель – не это поразило Анхеля. Удовлетворение, облегчение, радость – отразились на лице незнакомца, а рука истерично записала что-то в записной книжке. Краска прилила к лицу Анхеля, и, кинув сумку на землю, он бросился в направлении незнакомца.

– Стой! – закричал Анхель, – стой, стой, стой!

Незнакомец, увидев бегущего Анхеля, улыбнулся ему, спокойно закрыл книжку, убрал её в карман и… исчез!

Силы покинули Анхеля, и он упал на землю. Эмоции захлестнули его, слились в едино горечь, страх, печаль.

– Нет! – прокричал Анхель. – Не может быть этого! Не может быть, черт возьми. Куда он исчез? Куда!

Глава II

В этот раз он пил водку. Прозрачная жидкость из рюмки опустилась в рот, обжигающей волной пошла вниз по горлу и взорвалась термоядерной бомбой где-то в районе желудка. Это была шестая рюмка, и предыдущие пять уже давали о себе знать, но Анхель не собирался останавливаться. Произошедшее с ним на вокзале событие ввергло его в состояние отрешённости от мира, несостоятельности ума и тела.

Но, как ни удивительно, он не был одинок в попытке залить горе и найти ответы на все возникшие вопросы на дне рюмки. Рядом с Анхелем четвёртую рюмку подряд сидела местная легенда, любитель всех мусорных баков города. Его имени никто не знал, и потому для хозяев забегаловок и уборщиков мусора он был известен под прозвищем Боб. Весь день Боба состоял из двух частей: днём он искал еду и полезные вещи в мусорных баках, а вечером приходил в один и тот же бар, где надеялся выпить за чужой счёт.

И вот уже четвёртую рюмку подряд Анхель пытался объяснить Бобу, что с ним произошло. Последняя выпитая рюмка положила финал этой истории.

– Понимаешь, он исчез, – еле проговорил Анхель. – Просто взял и исчез. Вот он здесь, а вот он… фьють и нет его. Я даже глазом не успел моргнуть. И вот его нет.

Боб допил свою порцию и посмотрел на Анхеля мутными глазами.

– Ты это про что, сынок? – спросил Боб, вытерев рукавом край рта.

Этот, казалось бы, обычный вопрос опять погрузил Анхеля в непонимающее состояние, состояние ножки от стула. Минуты две он сидел, тупо уставившись на Боба, и пытался изложить всю гамму переполнявших его эмоций. Вся гамма, однако, вылилась в еле понятное «Эх ты…», и, махнув рукой, Анхель встал из-за столика, оплатил выпивку и оставив Боба допивать бутылку, вышел из бара. Было далеко за полночь, когда, шатаясь по узким улицам города, Анхель, наконец, добрёл до своей лачуги – маленькой, довольно тёмной и крайне неудобной для проживания квартиры. Не снимая обуви, не сняв одежды, он прошёл до кровати и мёртвым телом упал на неё. Усталость и выпитая водка сделали своё дело. Анхель погрузился в сон.

* * *

Под ногами был серый бетон крыши, а над головой едва светящееся небо. На востоке нехотя и очень медленно поднималось солнце – приближался рассвет.

Анхель подошёл к краю крыши и посмотрел на расположенный внизу сонный городишко. Пустые, и от того ещё более скучные улицы, серые стены домов и узкие переулки, ещё не наполненные пьянчужками и уличными девками, предстали его взору.

– Занятный город, не правда ли? – раздалось за спиной.

От неожиданности Анхель подпрыгнул и едва не свалился с крыши. Повернувшись спиной к говорящему, он увидел того самого незнакомца с вокзала.

– Ты? – начал было Анхель. – Ты, ты…

– Ну же соберись, – произнёс незнакомец. – Ты же писатель, и, как-никак, и должен уметь ясно выражать свои мысли.

Незнакомец подошёл к Анхелю чуть ближе и посмотрел ему в глаза.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Анхель, наконец, совладав с собой. – Кто ты такой?

Улыбнувшись, незнакомец кивнул головой, и, повернувшись спиной, стал расхаживать по крыше.

– Ну, так-то лучше, – сказал он. – Кто я такой? Вопрос довольно неоднозначный и не имеющий конкретного ответа. Волков считают санитарами леса, а я, скажем так, санитар человеческого мира. Меня боятся и ненавидят, многие люди не хотели бы со мной встречаться, другие наоборот, жаждут этой встречи. Кое-кто ищет меня специально, а кто-то находит совсем неожиданно для себя. Я Смерть. Всего лишь Смерть.

– Смерть? – хрипло спросил Анхель.

– Ну, да. Что удивлён? А ты ожидал увидеть бледную старуху с косой? Ха-ха-ха, меня сильно забавляет человеческий род – он настолько наивен и суеверен, так держится за мифы, предания и верования. Даже не верится, что когда-то я был точно таким же наивным глупцом!

Страх отразился на лице Анхеля, волна размышлений пронеслась в голове и вылилась в одной-единственной разумной в данный момент фразе:

– Ты пришёл за мной?

Улыбка коснулась лица Смерти, и он разразился неудержимым хохотом. Видеть смех Смерти. Что может быть ужасней!

– Глупец! Ты вроде не дурак, служитель музы, а говоришь такое, что удержаться от смеха невозможно. Неужели ты думаешь, что я бы стал к тебе приходить, чтобы отобрать твою никчёмную жизнь? Забрал бы просто и всё. Ты мне интересен ввиду других обстоятельств.

Понимаешь, моя деятельность подразумевает анонимность. Говоря иначе, мало кто видел, как я «работаю», как действую. А если по правде, то заметить меня во время «работы» практически невозможно.

Сегодня на вокзале случилось нечто сначала разозлившее, а потом удивившее меня. Ты увидел меня, и, мало того, попытался остановить, поймать. Ситуация необычная, и даже смешная. В моё бытие человеком я был философом, и меня крайне интересовало поведение, сущность людей, окружавших меня, их взаимоотношения друг с другом. И, сказать по правде, после сегодняшнего, прежний интерес к познанию возник вновь. Мне стало интересно, почему ты решил меня остановить, достаточно ли ты верил в свои силы, чтобы решиться на такой шаг.

Ты первый из людей, кто увидел меня и решился помешать. Остальные были терпимее, что ли. Воспринимали меня как данное, что должно рано или поздно случиться, что-то неотвратимое. Твой поступок с одной стороны глупость, но с другой – деяние, достойное некого вознаграждения.

Я предлагаю тебе стать моим преемником! Ввиду обстоятельств, детали которых я объясню тебе чуть позже, в очень скором времени мне понадобиться тот, кто заменит меня, сможет встать на моё место и достойно продолжить начатое мной.

Анхелю захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю. Происходившее казалось дурным кошмаром, чей-то нелепой и довольно злой шуткой. Пытаясь прогнать кошмар, Анхель начал энергично щипать себя за руку, но это не принесло желаемого результата: на востоке всё так же всходило солнце, а перед Анхелем стоял незнакомец, называвший себя Смертью и предлагающий стать его заместителем.

– Бред какой-то, – прошептал Анхель. – Нет, это сон, просто дурной сон. Сейчас я проснусь и окажется, что ничего не было! Просыпайся, ну, давай, проснись!

– Ты неисправим, – усмехнулся Смерть. – Но, отчасти, ты прав: мы действительно находимся во сне, а если говорить точнее, в той части астрального мира, где незнающие людишки предаются фантазиям, считая происходящее игрой своего больного и зачастую извращённого воображения.

Говорил он довольно тихо, но внятно и завораживающе. Нотки голоса постепенно успокаивали Анхеля и прогоняли страх, позволяя совладать с собой и со своими мыслями.

– Это кажется глупой игрой. Это просто не укладывается в голове. Ты Смерть, предлагаешь мне стать вместо тебя, стать твоим прислужником! Но, как это возможно? Ведь Смерть не может взять отпуск или уйти на пенсию! Это невозможно!

– М-да. Всё намного сложнее, чем я думал, – вздохнув, произнёс Смерть. – Не думай о том, что возможно, а что нет! Несколько столетий назад люди думали, что невозможно летать, как птицы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.