Спортивные сцены 80-х

Эдвард Радзинский

Спортивные сцены 80-х

«Если вы можете в процессе бега спокойно разговаривать с партнером, значит, бег протекает в нормальном аэробном режиме дыхания. Именно такой бег вам нужен». (Советы начинающему бегуну трусцой.) Они Она– им чуть за сорок, это два отлично сохранившихся тела, полных жизни и здоровья. В ярких финских тренировочных костюмах, они расхаживают в обнимку у старой церкви с шатровой колокольней. Место высокое – и отсюда видны просторы: луга, излучина реки, деревушка, дальний лес…

Он. Всего сорок минут от Кутузовского проспекта! И церковь и небо… Найти такое место!.. Для этого нужен нюх…

Она. Михалев, ты хвастун!

Он….И крестьянская кровь! Ах, кровушка! Ох, пульсирует! (Прижимает ее к себе) А?

Она шаловливо хохочет, начинается бессвязное голубиное воркование.

Она. Ага!.. (Смех)

Он. Очень-очень? (Ласкает)

Она. Очень!

Нежности.

Михалев, я бегать потом не смогу! Михалев, подлый!

Поцелуи.

Он (между поцелуями). Эти отпрыски придут когда-нибудь?

Она. Наверное, ты им так объяснил…

Он. Я не могу – «так объяснить»! Я – крестьянский сын, и после моего объяснения любой мандалай найдет с закрытыми глазами. Все равно, начнем ровно в пять! Ждать не будем! Бег – это святое. «Не трогай святого». (Хохочет) У меня уже все тело предчувствует бег.

Целуются.

Она (на популярный мотив). «Тело волнуется…»

Он. Да, но только никаких бутылочек… И после – тоже!

Она (в тон). Ни-ни-ни! (Хохочет)

Он. Бутылек исключается из твоей жизни на ближайшее время.

Она. Тебя послушать – можно подумать, что я алкоголичка. (Прерывая попытку возразить) Ну все! Ну ясно! Ни-ни-ни!

Он. Заметь: я с детства люблю все полезное: творог, мед. Я ненавижу курево, кофе… Ты – урожденная в городе, и если есть на свете хоть что-то вредное…

Она. Михалев, подлый! Замолчи!

Он. Вру, пожалуй, есть кое-что вредное… что и я… тоже…

Поцелуи, хохот.

Так! Без десяти. Их – нет. Это уже, как говорится, свинство…

Она. По-моему, у тебя какие-то странные претензии ко мне. Ты сам предложил Лукиным устроить эту встречу… Как только ты узнал про возраст девицы…

Он. У-у-у!

Щиплет ее, смех, воркование. Шум подъехавшей машины. Появляются Двое мужчин. В точно таких же, как у Михалевых, ярких финских спортивных костюмах. По реакции разочарования – это совсем не те, кого ждут Михалевы. Мужчины молча прохаживаются невдалеке, словно они тоже кого-то поджидают.

Все! Готовься – через пять минут побежим.

Она. Я не могу бегать, когда на меня будут глазеть разные сукины дети… Я приехала сюда, чтобы спокойно побегать одна…

Он. По-моему, сегодня уже был бутылек!.. То-то чувствую: пахнет японскими шариками…

Она (заводясь, почти кричит). Вот почему я ненавижу покупать вещи в «Березке». Обязательно увидишь – причем на такой швали!.. Ишь как животики вперед выставили… (Почти орет) Им и в голову не придет спросить: «Не помешали?»

Он. Никак не отучишься от своих барских замашек! Ну почему они должны у тебя спрашивать?

Она. Да, да, не будем их тревожить! Пусть они усядутся задницами нам на голову.

Приехавшие будто не слышат – невозмутимо прогуливаются.

Он. Сейчас же! Замолчи!

Она. По-моему, ты их боишься! «Не боись!» Они не любят инцидентов! Если им надо набить кому-то рожу – они наймут за деньги!

Он (перекрикивая). Сейчас же! Перестань!

Она (ее несет). Как они все похожи! Будто помечены клеймом! Как расплодились. Сколько ни сажают – все равно всюду они!

Он. Что ты орешь?

Она. Помнишь, мы ездили во вторник к Поповым в Барвиху? Ну точно такие же рожи встретились в лесу. Нет, как все они похожи!.. В графе «занятие» надо писать «воры», в графе «национальность» – тоже… (Кричит) Деловые люди! Воры!

Он. Да, большой, видать, был сегодня бутылек.

Она. За что я тебя люблю? В любой ситуации – все сведешь к банальности! Послушай, а ты заметил, они все время попадаются нам в последнее время? Может, они хотят купить наш старый «мерседес»? Они теперь все покупают: баб, антиквариат, «мерседесы».

Приехавшие будто не слышат.

Да, нет у людей самолюбия! Как ни оскорбляй – не уйдут!

Входят очень молодой Они очень молодая Она. Это – чета Лукиных. Молодой Сережа Лукин – в дешевом заношенном спортивном костюме с пузырями на коленках, болтающемся на его костлявой фигуре. Катя Лукина очень современная длинноногая девица в белой теннисной юбочке и ярких кроссовках.

Сережа. Здравствуйте, дядя Миша… Простите, я два раза проехал поворот.

Михалева (хохочет). Михалев, крестьянский сын… уж если он объяснит!

Сережа. Нет, вы замечательно все объяснили, дядя Миша, просто я такой тип – я к нашему хаусу до сих пор точно не знаю дорогу… хотя мы там живем третий год. (Смеется.)

Катя. Называется – «пространственный идиотизм».

Сережа. Спасибо, Катя увидела ваш «мерседес».

Михалева. Молодец, Катя. Сразу видно, у нее правильный глаз – замечает «мерседесы»… А вам нравится, Сережа, эта марка?

Сережа. Я равнодушен к «тачкам». У нас их столько перебывало…

Катя (насмешливо). «У нас» – в смысле у его родителей!

Михалева. Что вы, «мерседес» не просто тачка. Это наша опора… наш сын… (Хохочет) Однажды на юге… Мы были тогда совсем молодые… и «мерседес» наш тоже был юн… Так вот, мы остались без денег. Я решила попижонить – и не звонить родителям… И знаете, что выдумал Михалев? Он в этих делах – гений! Сдать «мерседес» деловым людям… (Хохочет) Причем ездить им запрещал – только сдавал «посидеть»… И что вы думаете? Те садились в «мерседес», а когда мимо шла девушка вашего возраста, Катя – в этом возрасте так нравятся «мерседесы», – они выскакивали из машины, догоняли ее и знакомились… Короче, «мерседес» у них был вроде как агитпункт! (Хохочет)

Двое мужчин в финских тренировочных костюмах все так же МОЛЧА УХОДЯТ.

Катя. Замечательный рассказ… Особенно мне понравилось про девушек моего возраста! Итак, еще раз простите за то, что мы заставили ждать…

Михалев. Насчет «ждать». Есть замечательный анекдот… И пока я его рассказываю, все, не теряя времени, становятся на зарядку… Сначала проверяем шнуровку, чтобы не было травм… Итак, анекдот, чернуха, черный юмор. (Кате) У девушки, по-моему, плохо со шнуровкой.

По-хозяйски берет Катину ногу и поправляет шнуровку. Перехватил усмешку Кати.

Вы знаете этот анекдот?

Катя. По-моему, да… И еще: я очень люблю, когда перед анекдотом долго объясняют, где надо смеяться.

Михалева. Михалев, подлый, как тебя уела девушка «этого возраста»?

Сережа (простодушно). А я не знаю этого анекдота. Расскажите, пожалуйста, дядя Миша.

Катя. Послушай, какой он тебе дядя?

Михалев. Нет! Нет! «Он» любит, когда его называют дядей… Хоть про возраст вспомню, а то юн до неприличия!.. Значит, анекдот… Тем временем все делают упражнение – «на руки»: расставляем ноги на ширину плеч. Первой… тьфу, правой (хохочет) рукой вращения – сорок раз. Начали… Дыхание произвольное… Итак: деревня, туман, холодный рассвет. К крайней избе буквально на четвереньках ползет мужик… с оччень хорошей «поддачи». В окно высовывается баба и говорит: «Ну ты у нас прямо луноход».

Все, кроме Кати, хохочут.

Здорово? Сменили правую руку новой… тьфу, левой рукой… Пошли вращения левой. (Продолжает рассказ.) Тогда мужичок привстал и начал звать друга: «Федь! А Фе-едь! Выйди!» – раскрылось другое окно, в окне – баба: «Ты что орешь, бесстыжий! Федя три дня как помер». Мужичок отполз, подумал, почесался, покурил. А потом спросил: «Ну что, не ждать Федю, что ли?»

Все, кроме Кати, смеются. Михалев громче всех.

И пошли вращения двумя руками… Быстрее… Быстрее! Так и я ждал вас, молодые люди, и все повторял: «Не ждать Федю, что ли?..» (Хохочет) Но я обещал вашим родителям…

Катя. Его родителям.

Михалев. Обещал пристыдить вас за неспортивное поведение в быту… Грозился пристрастить вас к трусце!.. Теперь каждый четверг… хотите, не хотите… но, устраивая свои дела, помните: в семнадцать ноль-ноль в четверг у вас что? Трусца!.. С руками закончили… Упражнения для ног из «Хатха-йоги»… Ноги на ширину плеч… Резко поднимаем обе руки вверх (показывает). При подъеме рук тыльные стороны ладоней сблизились… но не коснулись… А ноги прыжком расставили – как можно шире. Подъем рук – вдох, опустили – выдох. Начали…

Все делают упражнение.

Кто-нибудь из вас бегал, молодые люди?

Молчание.

Я так и думал! Вместо этого они, конечно, перекуривают, перепивают. Вино, сигареты, кофе – рай молодежи. А начинать бегать надо в вашем возрасте… Пошли удары ногами… по… по… по ягодицам.

Михалева хочет что-то сказать, но сдерживается.

Начали! Двадцать раз. Бег трусцой – возврат к природе. Человек задуман для бега – убегать от преследователей и догонять добычу. Возврат к бегу – возврат к своей природе… Во время бега… все наши органы массируются от содроганий… Поэтому люди, занявшиеся бегом, так хорошо себя чувствуют. И главный лозунг бегунов трусцой: «Я взглянул на мир другими глазами». Сколько людей, погибавших раньше от отвращения к жизни, занялись бегом и… и…

Катя (усмехнувшись). Поют…

Михалев. Да, да, поют. Инга, подтверди.

Михалева. Я, правда, еще не запела. Но уже – на полпути. Скоро, как соловей… Ха-ха-ха.

Михалев. А теперь – на носки. Поднялись как можно выше. И – вниз, чтобы пятки не доходили до земли. Начали… Раз… два… три… О, эйфория! (Делая упражнение) О, радость бегунов трусцой! Вспомните индийское определение: человек – это падший ангел, иногда вспоминающий о небе. О небе мы вспоминаем когда? Во время бега!.. Вот отчего теперь бежит весь мир: бегут капиталисты, социалисты, империалисты, сионисты… Закончили упражнение… Теперь прыжки. Начали! (Инге) Не знаю, как ты, мамуля… (прыгая) но я не могу смотреть (указывая на Лукина) на этого взрослого молодого господина… Сережа, хотите я расскажу Кате, где я увидел вас впервые… Разрешаете?

Сережа (с трудом прыгая). Конечно, разрешаю…

Михалев. В животе его мамы.

Все хохочут.

Михалева (прыгая). Михалев, у меня такой «ощуч», что уже – двадцать два! Перебор.

Катя. Ну что вы, это невероятно интересно. Значит, вы знали Сережу в виде плода?

Михалев. Выше прыжок!.. Раз!.. Два!.. Я даже принял некоторое участие в его появлении на свет… в смысле – со мной советовались!.. (Хохочет)

Михалева. Ты даешь!

Михалев. Советовались. Быть ему или не быть… Закончили упражнение. Чуть отдыхаем… Расслабляемся!

Катя. Значит, Сережа не был желанным ребенком?

Михалев. Если бы все дети появлялись на свет по желанию своих родителей – род человеческий давно прекратился. (Хохочет)

Михалева. Ну, молодец! Даже тут сумел сказать банальность.

Катя. И что же вы посоветовали?

Михалев. Последнее упражнение – «кисти рук»… Руки вытянули на уровне плеч. Пальцы напряжены. Пальцы вместе. Не снимая напряжения, медленно выворачиваем кисти рук вниз-вверх… Вниз… Кисти жестче!.. Я сказал: «Ребята, рожайте!» Раз-два, три-четыре… Жестче кисти!.. «Во всяком случае, раз навсегда избавитесь». И вскоре Сережина мама надела широкое платье с георгином на животе. А под георгином и был… Отдыхаем!

Катя. А у вас есть дети?

Михалева. Если были бы дети, нам было бы не до трусцы. Они нам такую трусцу показали бы! Мы – одинокие, Катя.

Михалев. Отдыхаем… Кстати, анекдот про одиноких. Приходит человек в зоомагазин: «Я – одинокий. Хочу купить попугая». Ну, продавец ему: «Вы сошли с ума, попугаи – это дефицит». На следующий день тот же покупатель вновь тут как тут: «Не забыли одинокого? Как там, попугаи не появились?..» И на третий и на четвертый день… «Он мне надоел», – сказал продавец. И решил продать ему сову! «Покамест, – сказал продавец, – говорящих попугаев у нас нет. Зато есть австралийские. Они, правда, ничего не говорят, но тоже – попугаи!» – «Очень хорошо. Я такой одинокий, я куплю австралийского». Через два дня мужик вновь появляется. «Одинокого не забыли? Тащите жалобную книгу – буду писать благодарность». – «Но ведь он-то не говорит?» – смутился продавец. «Да, да, конечно, говорить-то он не говорит, но… (Соединяет большой и указательный пальцы, подносит к глазам, изображая сову) Но такой внимательный!» Ха-ха-ха.

Все, кроме Кати, смеются.

Итак, сейчас побежим. Несколько универсальных советов: на первых порах не гонитесь за скоростью. Помните: «Если в процессе бега вы можете спокойно разговаривать с партнером, значит, бег протекает в нормальном режиме дыхания». Именно такой бег вам нужен при начале. Поэтому смело беседуйте во время бега. Это ваш контроль. И никаких волевых решений: «Пробежим столько-то во что бы то ни стало!» Бегайте, пока бежится. После бега у вас должно быть приятное желание: «Хотим еще!» (Лукиным) Итак, сколько вам бегать?.. Вы спортивные люди?

Сережа. Она – спортивная, она в теннис…

Михалев. Ясно. Спортивная она, и не очень спортивный, но молодой он. Значит, ваша норма – пятнадцать минут в первый месяц… Сегодня ваша норма: десять минут чистого бега и пять минут ходьбы – он, и пятнадцать минут бега – она… Благодарю за внимание… «Но такой внимательный». (Показывает сову)

Все хохочут.

…И последнее… Бег нельзя превращать в профсоюзное собрание. Поэтому мы сейчас разобьемся на беговые пары. И побежим по кругу навстречу друг другу. Итак, кто с кем?

Михалева. Неужели ты думаешь, что я побегу с тобою? Ты так надоел мне дома…

Михалев (хохочет). О’кей! Одна семья разбита. Бьем другую. Кто с кем?

Михалева. Сережу я забираю с собой. Михалеву мы придадим красивую Катю, иначе он нас просто загрызет. (Хохочет)

Сережа натянуто смеется.

Михалев (подпрыгивая). А я и не скрываю!.. А я и не скрываю! Если, конечно, Катя не против?

Катя. Мне как-то все равно.

Михалев. Сейчас пять десять. В последний раз все контролируют свою обувь… чтобы ничего не натирало… (Сереже.) У тебя – о’кей… «А ну-ка, девушки».

Сережа с тоской смотрит, как Михалев вновь по-хозяйски берет Катину ногу

Катя. У меня – нормально, вы уже смотрели.

Михалева. Не мешайте Михалеву. Он хочет еще раз дотронуться до прекрасной девичьей ноги. (Хохочет.)

Михалев (вновь подпрыгивая). А я и не скрываю!.. А я и не скрываю!

Михалевы опять смеются. Сережа совсем с трудом поддерживает этот смех. Только Катя молчит.

Хотя ноги – это Ингина стихия. Вы, конечно, все заметили, какие потрясающие ноги у этой женщины… Когда в Пицунде она отправляется на теннис в соответствующей теннисной юбчонке, чуть прикрывающей бедра, за ней устремляется… просто рой южных темпераментных юнцов. Причем все вашего возраста, Сережа…

Михалева. Михалев, подлый! (Хохочет)

Михалев. Поэтому я даю вам перед бегом практический совет: бегите первым… Иначе наверняка засмотритесь на ее несравненные ноги! Здесь много открытых корней – и все закончится увечьем! (.Хохочет.)

Михалева. Ну до чего подлый! Мы побежим когда-нибудь?

Михалев. Сегодня мы вводим в курс нашу смену, затраты времени планируются… Так что, Сережа, на пару приватных слов: тет-а-тет… дамы нас простят. (Отходит с Сережей.) Надеюсь, вы уже догадались, что это ваш отец попросил нас побеседовать с вами… Мы взяли на себя наглость исполнить его просьбу. Я постараюсь кое-что объяснить от имени мужчин – Кате… Инга – вам… от имени женщин… Чтобы вы поняли и Катину позицию… Потому мы составили разнополые пары… Если Инга будет чересчур откровенна, не обижайтесь, слушайте… У нее – знание жизни. О’кей?

Сережа (понял – и оттого сразу стал счастлив). О’кей!

Михалев. И еще… Хоть Инга выглядит как танк… на самом деле у нее, мягко говоря, не лучшее сердце… Поэтому все время затягивайте бег… Только незаметно, чтоб ее не обижать… Знаете, что говорил композитор Танеев извозчику? «Плачу – чтоб вез медленно!» Старик знал великое: «Тише едешь – дальше будешь».

Сережа. Да вы не волнуйтесь! Я вообще не умею быстро бегать!.. Я был всегда освобожден от физкультуры в школе… Но и вы, пожалуйста, полегче с Катей… Она не терпит, когда вмешиваются в нашу жизнь… Кроме того, она плохо относится к моему фазеру!

Михалев. Все ясно!.. На старт!.. Рванули!

Они побежали парами – направо и налево.

Не забывайте: главное – не перегружаться скоростью! Наш общий лозунг: «Хотим еще!»

Михалев и Катя бегут трусцой.

Я взял правильный темп? Не быстро.

Катя. Возьмите любой. Я бегаю с восьми лет.

Михалев. Да? А я слышал – вы из обычной рабочей семьи.

Катя. А вы из герцогов?

Михалев. Я из деревни. Но у нас там не бегали. У нас работали.

Катя. А у нас бегали. И работали… Может, слыхали: есть такие нормальные рабочие семьи, где живут на зарплату, при этом живут очень дружно. Книжки вслух читают по вечерам, в выходной с энтузиазмом участвуют в соревнованиях. «Папа, мама, я – спортивная семья».

Михалев. Я слышал, что они были очень против вашего брака… я говорю о семье Сережи.

Катя. Моя куда больше была против. Еще что вы слышали?

Михалев. Как хорошо бежим… Почему вы скрывали: вы просто мастер «трусцы».

Катя. Вы меня раздражали… и мне не очень хотелось с вами говорить… Да, честно, и сейчас не хочется: такой у меня «ощуч», как сказала бы ваша супруга…

Михалев. Произвела впечатление?

Катя. Старая тетка, жестокая старая тетка. А вы с ней, видать, на пару работаете? Она у вас вроде сводни?

Михалев. Как не хорошо…Как грубо…Не надо так со взрослыми, девочка… (Мягко) Вы ведь отлично понимаете ситуацию: вдали, в чужой стране, рвутся родительские сердца. И вот они поручают нам с женой, друзьям своим, поговорить с вами обоими…

Катя. А за коленки хвататься – они вам тоже поручили?

Михалев (смеется). Злая девушка! Ого, уже километровый столбик… Давно я так быстро не начинал.

Катя. Ага, злая. И к тому же дрянь. Бессердечная дрянь. Недавно я сапогом мышь раздавила. Запомните это, пан спортсмен.

Михалев (хохочет). «Но такой внимательный». Ох, до чего вы все нервны. Послушайте, а может, вы просто сейчас ревнуете… к тетушке Инге?

Катя. Кого ревную?

Михалев. «Своего» ревнуете к моей «тетушке Инге».

Катя. К старухе?

Михалев. Ну ну! Она совсем не старуха, это уж точно… Она очень красивая баба. В самом соку!

Катя. Если бы она была Венера Милосская и лет на двести моложе…

Михалев. Что вы говорите?.. Неужели ничего не вышло бы?

Катя (совершенно не чувствует иронию). Ага! Он Катю любит! С третьего класса! И ни с кем и никогда и ничего у него не будет! (В бешенстве.) Можете передать это его родителям!

Михалев. Передам! Все им передам! Значит, он вас любит… Это действительно видно! Ну а вы его?

Катя. Бегите вперед, пан спортсмен. К километровым столбикам.

Михалев. Да-да, конечно. Глупый вопрос… Потому что это тоже видно!

Убегают. Появляются Сережа и Михалева. Сережа бежит, возглавляя бег, тяжело и нелепо. Она – за ним.

Михалева. По-моему, они нас не видят?

Сережа (испуганно). А что?

Михалева. Как вы испугались, мой милый Иосиф Прекрасный. Не надо так бояться тетушку Ингу. (Остановилась,) Просто… по случаю полной невидимости я хочу прекратить эту гадкую трусцу и перейти на шаг. Не возражаете?

Сережа. Ой, что вы… Как только мы побежали, я все время мечтаю об этом. Я уже через десять шагов подумал: вот упаду… вот… вот сейчас смерть!

Медленно идут.

Михалева. Как хорошо не бежать! Сразу – счастье! Как я ненавижу этот пот, всю эту гонку шлаков: по-моему, когда-нибудь я сдохну во время этого бега ради жизни!

Сережа. А зачем же вы бегаете?

Михалева (ускоряя шаги). Заставляют, мой мальчик! Не может супермен Михалев появляться с толстухой Ингой!.. Километровый столбик! Здесь! (Ищет в кустах, вынимает флягу, отхлебывает.) Ну – блаженство! (Отхлебывает) Хорошо бежим. (Пьет) Чувствую – выходят шлаки… Шлак за шлаком – с каждым глотком… Теперь вы, если желаете?..

Сережа. С удовольствием… Я люблю… Катя очень сердится…

Михалева. А Михалев как сердится!.. Ох, как вы пьете – ну точь-в-точь вылитый отец… даже пальчик так же отставляете… черт с ним – пусть они сердятся… Что они знают про счастье?.. Когда мы бежим с Михалевым… я от него отстаю… а он в восторге от своей спортивности – дует вперед!.. (Пьет) Я в кусточек – к счастью! Ха-ха-ха! (Протягивает флягу) Не возражаете?

Сережа. Не возражаю! (Смеется, пьет)

Михалева. Не возражаю! (Пьет) Хорошо бежим. Километровые столбики – так и мелькают… А ну-ка теперь обратно ее – в кусточек – до будущего бега!.. (Прячет фляжку) И зачем все бегают? Я, например, совсем не собираюсь долго жить… Теперь мы с вами… можем и поговорить, да? А ну-ка, откройтесь старушке Инге – что у вас там происходит в вашей молодой семье?.. Не могу смотреть – как же ты на него похож!

Уходят. Выбегают Михалев и Катя.

Михалев. До его родителей все время доходят жуткие слухи: то вы к кому-то ушли, то вы…

Катя. Представляю, как они обрадовались…

Михалев. Потом вы вернулись… И Сережа вас принял…

Катя. Он… меня?.. Принял? Он «доставал» меня истериками! Ночными звонками. И «достал»! Послушайте, мне что-то не нравится этот разговор.

Михалев. Третий столбик!.. Как бежим. Давайте бегать вместе.

Катя. Да нет уж! Лучше отдельно.

Михалев. И потому, естественно, они хотят разобраться… Рвется, рвется родительское сердце!..

Катя. Они? Разобраться? Вы их хорошо знаете?

Михалев. Мы когда-то работали вместе в одной стране… Какое было время!.. Молодость! Я тогда дружил с султаном. Султан – дивный прогрессивный парень… У него как раз шла война с братом – реакционером… Идем мы как-то с султаном по порту. Бац! Бац! Выстрелы! Мы с султаном – на землю… Лежим, а он мне шепчет: «Да ты не волнуйся, парень. Это они – не в тебя!» (Хохочет) «Но такой внимательный».