Тайна зеркала 2

В подтверждение его слов пес радостно взвизгнул, встал на задние лапы и поставил передние Толяну на плечи. Морда его оказалась на одном уровнем с лицом охранника. Толян, с детства панически боявшийся собак, отклонился назад как можно дальше и перестал дышать.

– Багира, иди сюда, девочка, – позвал Пётр Антонович и призывно зачмокал губами.

Багира не реагировала. Ей гораздо больше нравилось обнюхивать Толяна. Она еще раз тихонько взвизгнула и дружелюбно лизнула его щеку. Грязь из лужи, густо покрывающая охранника с ног до головы, пришлась ей не по вкусу. Она сморщила нос и оглушительно чихнула несчастному прямо в лицо.

Этого Толян, парализованный страхом, вынести уже не смог. Он в ужасе отпрянул назад и потерял равновесие. Ослабевшие ноги подогнулись, и охранник плашмя рухнул на спину, прямо в мокрые придорожные одуванчики. Багира подпрыгнула и плюхнулась сверху, радуясь игре, потом вскочила и с заливистым лаем принялась носиться вокруг неподвижно лежащего Толика. Видя, что тот не шевелится, собака поставила свои лапы ему на грудь и громко, требовательно тявкнула, дескать "чего разлегся, давай играть.”

– Багира! – строим голосом повторил Пётр Антонович, бросив извиняющийся взгляд на Кентавра. – Она вообще-то послушная. Просто в машине засиделась.

После нескольких окриков толстяка Багира с большой неохотой оставила Толяна в покое и подбежала к машине. Убедившись, что пса поблизости нет, тот облегченно перевел дух и стал подниматься на ноги, красный от злости и смущения.

– Вы бы на неё намордник одели, – озабоченно предложил начальник охраны.

– Вы знаете… – виновато произнес Пётр Антонович, – … я не успел купить намордник. Она ведь такая воспитанная, все команды выполняет! К тому же еще совсем щенок…

Щенок размером с телёнка умильно оскалился, демонстрируя, какое он безобидное существо, и ласково боднул толстячка головой под зад. От этого толчка пухлый племянник качнулся вперед и едва удержался на ногах.

– Зато у нее есть ошейник, – поспешно вставил он, и попытался ухватить собаку за этот самый ошейник, но Багира разгадала его маневр. Она неуловимо отодвинулась в сторону, и рука Петра Антоновича повисла в воздухе.

Кентавр скептически оглядел лохматое черно-белое создание, хлопнул себя по бедру и скомандовал:

– Ко мне!

Багира подняла голову, навострила уши и смело бросилась к начальнику охраны через лужу, подняв мощные тучи брызг. Подбежав к Кентавру, она энергично встряхнулась, покрыв его джинсы и свитер густой россыпью мокрой грязи, села рядом и преданно уставилась на него умными, карими глазами. Весь её вид говорил: "Ну разве я не молодец?"

Начальник охраны задумчиво скользнул взглядом по своей испачканной одежде, произнес “Хмммм…” и руками стряхнул с себя наиболее крупные комья прилипшей глины.

– Гав! – радостно тявкнула собака и вывалила язык.

Её оскал удивительным образом напоминал человеческую улыбку.

– Понятно, – в голосе Кентавра прозвучало нечто вроде обреченности. Он нахмурился еще больше и строго скомандовал псу: – Рядом!

Багира с готовностью поднялась на все четыре лапы и пристроилась к его ноге с таким видом, словно с самого рождения мечтала выполнять его команды. Начальник охраны, не говоря больше ни слова, повернулся и направился вверх по дороге, в сторону дачных домиков.

Маленький Пётр Антонович наконец решился и, плюнув на сохранность ботинок, осторожно двинулся через лужу. Он сначала ощупывал землю перед собой носком ноги, потом потихоньку наступал, проверяя прочность поверхности, поэтому весь путь у него занял довольно продолжительное время.

Мрачный и злой Толян обогнал толстячка и, громко шлепая по луже, успел к воротам первым. Он бросил такой выразительный взгляд на второго охранника, Алексея, что ухмылка того тут же увяла.

– Вон она, крышка, – Алексей указал пальцем на прислоненную к забору у самых ворот чугунную крышку от канализационного люка. – Генка же вчера при нас люк открывал, ливневку чистил, а потом дождь пошел. Видно закрыть забыл.

– Закрыть забыл? – Толян бросил взгляд на злополучную крышку, и глаза его мрачно сверкнули. – Ладно. Я ему напомню…

Он подождал пока Петр Антонович войдет в калитку и захлопнул её у него за спиной с оглушительным грохотом. Потом взгляд его упал на Катю, по-прежнему стоявшую возле ворот.

Охранник грозно сдвинул брови и сквозь зубы буркнул, запирая дверь:

– Нельзя гулять. Опасно!

Катя уже и сама не хотела идти на прогулку, ведь здесь явно намечалось что-то интересное, и согласно закивала головой.

– Конечно, конечно!

Гадая, кто такая Валентина Михайловна, она поспешила следом за удаляющимися мужчинами и собакой, напоследок наказав Толяну:

– Скорее переоденься, а то простудишься!

– Переоденусь, – хмуро ответил тот, вытаскивая из-за воротника пучок грязной травы.

– Девчонка-то, а? Заботится, – хохотнул его напарник, многозначительно подмигивая и кивая в сторону удаляющейся девушки.

– Пошел ты, знаешь куда? – сурово оборвал его Толян, но нахмуренный лоб его немного разгладился. Он воинственно шмыгнул носом и отправился менять одежду.

Кентавр с Багирой быстро шли вверх по дороге. Толстенький Петр Антонович не поспевал за ними своими короткими ножками, и расстояние между идущими все время увеличивалось. Катя легко догнала пухлого племянника. Увидев рядом с собой компанию он обрадовался и замедлил шаг.

– Зотов. Пётр Антонович, – протянул он девушке свою пухлую ладошку.

– Катя. Ларионова, – в свою очередь представилась та, пожимая его руку на ходу.

Притомившийся толстячок совсем остановился, снял шляпу и стал обмахивать ею свое разгоряченное лицо.

– Вы знаете, меня обманули, – огорченно объявил он.

– Кто? – не поняла Катя, тоже останавливаясь рядом.

– Разводители собак, – грустно вздохнул Зотов. Он доверчиво поморгал круглыми голубыми глазами и перешел на шепот: – Я хотел купить маленького щенка.

– Аааа… – понимающе протянула девушка, бросив взгляд на здоровенную псину, послушно перебиравшую лапами у ног Кентавра.

– Вот именно! – горячо воскликнул Пётр Антонович и опять вздохнул. – Видите ли, я покупал собаку по объявлению, а на фотографии она была такая маленькая и славная. И я согласился. А когда приехал и мне вручили вот этого… эту… Багиру… И было уже поздно что-то менять.

Он печально покачал головой и снова двинулся вперед. Катя пристроилась рядом. На языке у нее вертелось множество вопросов, но начать она решила с наиболее безобидного.

– А почему вы вообще решили купить щенка? – осторожно поинтересовалась она.

– А что же ещё? – вопросом ответил племянник. – Понимаете, когда я разыскивал тетушку, то отыскал её бывшую соседку по дому. Она-то мне и сообщила, что Валентина Михайловна живет в глухих горах на даче совсем одна. И что она обожает собак. Я с тётей никогда раньше не встречался. Сами понимаете, не могу же я явиться в первый раз и с пустыми руками, правда? Вот я и подумал, что в этой ситуации щенок станет прекрасным подарком.

Он огорченно наморщил нос.

– Только я полагал, что алабаи – это такие небольшие собачки… На фотографии они были такими маленькими пушистыми комочками.

– Алабаи – это среднеазиатские волкодавы, – поправила его девушка. – И пушистыми комочками они бывают недель до трёх. Вы, похоже, видели младенческую фотографию вашего приобретения.

– Наверное, – печально согласился Пётр Антонович. – Багире восемь месяцев, и хозяева заверили меня, что это лучший возраст для передачи щенка в другие руки.

– Конечно, – усмехнулась Катя. – Они же хотели продать собаку и постарались бы вас уверить в чем угодно. А почему вы не отказались от покупки, когда её увидели?

– Как я мог? – грустно развел руками толстячок. – Я ведь приезжий. У меня здесь время расписано по минутам и другого щенка было уже поздно искать.

Он бросил взгляд на шагающих впереди Кентавра с Багирой и убежденно добавил:

– Вообще-то она хорошая. Ласковая такая!

Тем временем начальник охраны поравнялся с щуплым белобрысым мужичком, спускавшимся по дороге ему навстречу. Катя уже видела его накануне. Кто-то из домашних сообщил ей, что мужичка зовут Геннадием и что тот с незапамятных времен работает в дачном поселке сантехником-электриком и прочим на все руки мастером.

“Вот он, виновник падения Толяна в канализацию, – подумала Катя. – Ему сейчас лучше к сторожке не соваться!”

Кентавр остановился и стал что-то говорить белобрысому. Багира послушно уселась рядом на задние лапы и замерла.

– Вот видите, – обрадованно указал на пса пальцем Пётр Антонович. – Она дрессированная. А то, что она на автомойке шланг прокусила, так это она играла. Щенок ведь!

Толстяк вытер пот с лица и печально вздохнул.

– Хорошо что у вас водка недорогая, – нелогично заключил он.

– При чём тут водка? – удивилась Катя.

Племянник замялся.

– Ну… Она… Понимаете… Не любит оставаться одна.

– А с водкой остаётся?

Девушка живо представила себе, как толстяк подливает спиртное в миску, и пьяная собака, бессмысленно икая, падает на пол, и возмущенно воскликнула:

– Вы ее напоили? Да как вы можете!

– Вы не так меня поняли, – протестующе замахал пухлыми ручками племянник. – Она не хотела оставаться одна в машине, а мне надо было зайти в магазин, чтобы купить колбасу – для нее же. Начала скулить так, что на мою машину вся автобусная остановка обернулась. Пришлось взять её с собой, а в магазине она… Смахнула с полки шесть бутылок водки. Хвостом. Пришлось заплатить. – виновато признался он.

– Молодец, собака, – рассмеялась Катя. – Правильно. Пьянству – бой!

– Зря смеётесь, – укоризненно глянул на неё толстячок. – Мне кажется… Нет, я практически уверен, что она сделала это нарочно. Там на нижней полке стояло много всего: сок, лимонад, солёные огурцы, но она смахнула именно водку. Ловко так!…

Он хотел ещё что-то сказать, но тут они поравнялись с начальником охраны, который давал щуплому Гене последние указания:

– … люк вернуть на место как можно быстрее.

Белобрысый Гена послушно кивнул и поспешил вниз по дороге. Катя подумала стоит ли предупредить его, что сейчас не лучшее время для похода к сторожке, но решила, что ей соваться в это не стоит и только поздоровалась. Гена в ответ буркнул на ходу что-то невнятное, даже не взглянув в ее сторону.

Кентавр обернулся к подошедшим и пристально посмотрел в глаза Петру Антоновичу.

– Мы пришли. – он указал рукой на низенькую калитку справа.

Они прошагали довольно далеко вверх от Бакчеевской дачи. Катя, уверившаяся, что в поселке кроме сотрудников секретного проекта никто не живет, с удивлением обнаружила перед собой еще один обитаемый домик. Стены и крыша у него были такими же старыми как и все вокруг, но расчищенные дорожки, цветы и ухоженный огород не оставляли сомнения в том, что здесь живут люди.

– Сюда? – племянник вопросительно ткнул пальцем в сторону дома.

– Угу. Проходите, – спокойно ответил Кентавр и сам толкнул калитку, пропуская Петра Антоновича внутрь.

– Я так волнуюсь, – пробормотал толстячок, переводя взгляд со своих спутников на увитое диким виноградом крыльцо в конце дорожки и не решаясь шагнуть во двор.

Собаке его тревоги были неведомы. Пока хозяин переминался с ноги на ногу, Багира сунула любопытный нос в калитку и настороженно потянула носом воздух. В глазах её зажегся хищный огонь, уши встали торчком и она, гигантскими прыжками, бросилась вперед по дорожке.

– Багира, стой! – закричал Пётр Антонович и рванулся следом, но его короткие ножки сильно уступали собачьим в скорости.

У самого крыльца собака притормозила, свернула влево и своими мощными лапами налегла на дверь маленького дощатого сарая возле дома. Дверь затрещала, и черно-белое тело мигом исчезло внутри. До ушей Кати донесся грохот, звон и оглушительное кудахтанье.

"Это курятник!" – мысленно ахнула девушка и поспешила вдогонку за толстяком.

Кентавр легко обогнал их обоих. Он первым забежал в сарай, и грохот, звон и кудахтанье стали в два раза громче. Из открытой двери полетели перья и клочья соломы. Катя остановилась в паре метров от курятника и придержала за пальто рвущегося вперед Петра Антоновича, справедливо рассудив, что ещё два человека внутри грозят полным разрушением ветхого строения.

В этот момент дверь увитого виноградом домика отлетела в сторону, и на крыльцо выскочила крепкая старушка с двустволкой наперевес. Она сначала нацелила ружьё на шумный курятник, но, заметив стоящих у самого порога Катю и толстячка, перевела дуло в их сторону:

– Стой! Стреляю на поражение! – гаркнула она и поднесла прицел к подслеповато сощуренному глазу.

Катя и новоявленный племянник испуганно застыли.

– И это… Как его?… Руки вверх! – вспомнила воинственная бабка.

Визитёры послушно вскинули руки над головой.

– Всё нормально, Валентина Михайловна, – прозвучал приглушенный голос начальника охраны. – Не надо стрелять.

Кентавр появился из сарая, крепко держа пса за ошейник. Внешний вид всегда тщательно одетого, причесанного и выбритого начальника охраны оставлял желать лучшего. К мокрым брызгам грязи на его одежде прибавились солома и куриный помёт. Оба, человек и собака, были облеплены с головы до ног разноцветными перьями, а Багира ещё и разукрасила себя битыми яйцами. В зубах она держала полузадушенную курицу, которую Кентавр не смог у неё отобрать и, в противоположность хмурому начальнику охраны, светилась счастьем удачной охоты.

Бабулька не торопилась опускать ружьё, хотя стрелять эта старая железяка могла, в лучшем случае, лет сто назад. Она повернулась на голос и теперь у неё на мушке был начальник охраны.

– Эт-та что?… – перешла она на пронзительный визг, разглядев свою лучшую несушку в черно-белой пасти.

– Это ваш подарок, – Кентавр устало стер пот и перья с лица, подходя с собакой к крыльцу.

Умница Багира аккуратно положила свой трофей на верхнюю ступеньку, тявкнула и радостно завиляла хвостом: "Ну, давайте, хвалите меня!"

Бабка резко опустила ружье вниз, с размаху приложив приклад к мозоли на большом пальце ноги, и охнула от боли. Потом она недоуменно поморгала и наклонилась над перекушенной пополам курицей.

– Константин Сергеич!… – тревожным шёпотом позвала она, поднимая на него непонимающие глаза, когда убедилась, что зрение ее не обманывает. – А что это?…

– Давайте, рассказывайте Валентине Михайловне, что ЭТО, – повернулся Кентавр к толстяку, который, как и Катя, продолжал стоять с поднятыми руками.

Начальник охраны отступил в сторону и принялся отряхивать мусор с одежды, всем своим видом показывая, что больше в этом безобразии не участвует.

Толстяк опустил руки, одернул пальто и нахально заявил, обращаясь к Кентавру:

– Я всё объясню. Только про курятник объясняйте сами, потому что меня там не было.

– Я? – изумился начальник охраны и хотел что-то добавить, но сдержался.

Он стряхнул еще несколько перьев со своего свитера и едва слышно усмехнулся:

– Ну-ну…

Усмешка эта не предвещала Петру Антоновичу ничего хорошего, но тот ее даже не заметил.

Он бодро шагнул вперед, откашлялся и принял важный вид.

– Уважаемая Валентина Михайловна! – торжественно обратился он к старушке, сняв шляпу, но тут же перешел на озабоченный тон. – Вы ведь Смирнитская, Валентина Михайловна?

– И шо? – подозрительно сощурилась бабка.

– А то, – обрадовался Пётр Антонович. – Что у вас есть сестра, Анна Михайловна!

– И шо? – сурово повторила она. В голосе её появились новые нотки.

– А я – её сын. Зотов, Пётр Антонович, – толстячок весь лучился восторгом.

– Ну и шо? – старушкины брови грозно съехались к переносице, лицо помрачнело.

– Как же? – удивленно-радостно воздел ладони к небу племянник. – Я вас разыскал!

Бабка снова подняла ружьё и направила дуло прямо на пухлый живот Зотова.

– Нету у меня никакой сестры, ясно? – грозно рявкнула Валентина Михайловна.

– Как же так?… – растерянно забормотал Зотов. – Не может быть… Подождите! Вас было три сестры. Старшая, Раиса, умерла в молодости, вы – средняя, а моя мама – младшая. Вы жили на улице Ленина сто сорок два, квартира тридцать четыре… Вашу бывшую соседку зовут Мадина Турсуновна…

Начальник охраны и Катя, которая потихоньку переместилась за его спину, внимательно наблюдали за происходящим. Багира по-хозяйски плюхнулась рядом с ними на клумбу, сломав несколько тюльпанов, и довольно жмурилась на солнышке.

– Нету у меня сестры! Ты понял? – повторила бабуся, зловеще понизив голос.

Потом она медленно спустилась с крыльца и подошла к несчастному племяннику, не сводившему испуганного взгляда с ружья.

– Тогда я… Наверное, ошибся… Прошу меня извинить… – лепетал тот, отступая назад.

Катя бросила быстрый взгляд на Кентавра, и по его лицу поняла, что сейчас горе-родственнику придется несладко. Начальник охраны уже приготовился выступить вперед и скрутить непрошеного гостя, но в этот момент Багире надоело лежать на траве. Она резво поднялась на все четыре лапы и громко гавкнула, требуя заслуженной похвалы за пойманную курицу.

Валентина Михайловна остановилась, перевела взгляд на собаку и опустила ружье.

– Гав! – радостно повторила Багира, виляя хвостом.

Бабка бросила мрачный взгляд на растерзанную птицу на крыльце, поломанные цветы и опять повернулась к Петру Антоновичу.

– Ты собаку привез? – она обвиняюще ткнула пальцем в его грудь.

– Я-яя… – заикаясь, признался тот.

Старушка обошла племянника по кругу, придирчиво его разглядывая. Пётр Антонович нервно облизывал губы и безжалостно мял в руках свою шляпу.

– Твоя? – кивнула в сторону Багиры Валентина Михайловна, останавливаясь напротив толстячка и сердито буравя его глазами.

– Собака? Моя, – быстро согласился он, но тут же поправился: – То есть ваша.

– Моя? – брови бабульки изумленно взлетели вверх.

– Я думал вам… В подарок… Но если вы говорите, что нет сестры… – заторопился объяснить Пётр Антонович.

– Анна жива? – перебила его старушка.

– Жива! – обрадованно воскликнул племянник. – Так значит, это всё-таки вы? Вы наверное меня узнали? Все говорят, что я лицом похож на маму…

– Не похож, – грубо оборвала его бабка.

– Да? – расстроенно произнес толстячок и снова сник.

– Лицом не похож, но весь в мать, – мрачно заключила Валентина Михайловна.

– Правда? – снова воспрянул духом Зотов. – А как вы определили?

– Такой же болван, как моя сестра, – буркнула старушка и тяжело вздохнула. – Проходи в дом.

– Валентина Михайловна, – негромко произнес Кентавр. Его внимательный взгляд фиксировал каждую деталь происходящего. – Он действительно ваш племянник?

– Посмотрим, – неопределенно ответила бабка, смерив толстяка оценивающим взором.

– У меня фотография есть! – объявил Пётр Антонович, торопливо засовывая руку во внутренний карман пальто.

– Помощь нужна? – уточнил у старушки начальник охраны.

– Справлюсь, – отрезала бабка и возмущенно рявкнула: – Куды?

Крик был адресован племяннику, который взял Багиру за ошейник и собрался подняться с ней на крыльцо.

– Ещё мне кобеля в доме не хватало! – гневно сдвинула брови Валентина Михайловна.

– Конечно, конечно, – услужливо согласился Пётр Антонович. – Только это не кобель, а с-с-су… Су-увсем наоборот. Женского рода, в общем. Ее зовут Багира. Если нельзя в дом, то давайте её здесь оставим.

Старушка с подозрением посмотрела на довольную собаку, которая, задрав ногу, помечала крыльцо, и отрицательно мотнула головой.

– Еще чего! А если она опять в курятник сунется?

– Тогда давайте, – с энтузиазмом воскликнул толстяк, – вот этот товарищ за ней присмотрит!

Он не только обратил невинный взор голубых глаза на начальника охраны, но и указал на него пальцем.

Неизвестно, что собирался ответить Кентавр на это предложение, и, судя по зловеще сверкнувшим глазам, вряд ли что-то приятное, но не успел.

– Константин Сергеевич! – раздался громкий крик из-за забора.

У калитки появился бегущий со всех ног охранник Алексей.

– Константин Сергеевич, – запыхавшись, обратился он к Кентавру. – Там Султан приехал!

– И что? – недовольно ответил тот. – Все правильно. Он и должен был приехать.

– Он… Не один приехал! – с запинкой произнес Алексей.

– С кем? – нахмурился Кентавр.

– С женой, – понизив голос произнес охранник. – Мы уже ему и так, и эдак, нет, говорит, пропускай или … Вас требует.

Кентавр перевел взгляд, полный досады, с Петра Антоновича на Алексея и обратно, и нахмурился еще больше.

– Я могу присмотреть за собакой, – быстро произнесла Катя, которой захотелось ему помочь.

Она шагнула вперед и взялась рукой за ошейник. При её росте и Багириных размерах ей даже не пришлось особо нагибаться. Собака повернула голову, оценивающе посмотрела на девушку и, похоже, осталась довольна увиденным. Она радостно тявкнула и высунула язык.

– Пусть он сам следит за своим псом, – возразил начальник охраны, сердито глядя на толстяка.

– Вы же видите, что я сейчас не могу, – возмущенно надулся Пётр Антонович, показывая обеими руками на ожидавшую его в дверях бабусю, и умоляюще взглянул на Катю.

– Девушка, милая, пожалуйста, побудьте немного с Багирочкой, а то у нее, гхм… – он бросил тревожный взгляд в сторону курятника, – …охотничьи инстинкты!

– Хорошо. Я побуду. Мне не трудно, – заверила его Катя.

Она любила собак, а Багира, несмотря на внушительные размеры, была еще щенком и нуждалась в заботе. Катя протянула руку и почесала собаку за ухом. Багира закатила глаза от удовольствия и вытянула шею, поощряя Катины ласки, а потом и вовсе грохнулась наземь, подставив для почесывания свое розовое пузо.

– Вот видите, – бодро объявила девушка, поднимая глаза на мрачного начальника охраны, от души надеясь, что тот не заметил мимолетную гримасу боли, промелькнувшую на ее лице, когда шестьдесят кило Багириного тела обрушились ей на ноги.

– Ты идёшь али нет? – нетерпеливо позвала племянника Валентина Михайловна, пристраивая ружьё за дверью.

– Иду, иду, – толстенький Петр Антонович колобком закатился в дом и поспешно захлопнул за собой дверь, напоследок заискивающе улыбнувшись Кате.

Кентавр проводил его тяжелым взглядом.

– Там Султан … – напомнил Алексей сердитому начальнику.

Тот еле слышно скрипнул зубами и повернулся к девушке.

– Вы уверены, что справитесь с собакой?

– Конечно, – Катя энергично кивнула головой.

Начальник охраны с сомнением оглядел ее, недовольно сжал губы, но возражать не стал.

– Хорошо. Идем! – сказал он Алексею, и они поспешили к выходу.

Собака тут же встрепенулась и вскочила на все четыре лапы явно намереваясь последовать за ними, и девушка поспешно схватила ее за ошейник.

– Нельзя! – строго произнесла она. – Мы должны ждать здесь.

Багира подняла голову и посмотрела на Катю взглядом, полным немого укора.

"Будем сидеть тут и все интересное пропустим!" – ясно читалось в ее больших карих глазах.

Кате и самой хотела поглядеть, что там за Султанова жена, которая взбудоражила охрану, и она подумала: какая разница, где присматривать за собакой?

– Можно нам с вами? – крикнула она вслед удаляющимся мужчинам.

– Можно, – буркнул начальник охраны, не останавливаясь.

– Пошли, Багира, пошли, девочка, – обрадовалась Катя.

Собака обрадованно тявкнула и бросилась вперед. Поскольку калитку в этот момент заполнил собой выходивший Алексей, она легко перемахнула через забор, и все четверо помчались вниз по дороге, возглавляемые начальником охраны, от которого на бегу время от времени отлетали и, красиво покружившись в воздухе, падали на землю куриные перья.

Когда они приблизились к сторожке, то увидели Толяна, переодетого и подсохшего. Тот стоял у закрытых ворот в позе "враг не пройдет”.

С противоположной стороны забора, прямо посреди лужи, стоял желтый институтский автобус. Уже знакомый Кате пожилой водитель с роскошными усами, высунувшись по пояс в окно, осыпал охранника многосложными ругательствами, сводившимися к тому, что если этот сын хромого осла и безмозглой верблюдицы не откроет немедленно ворота, то последствия для него будут непередаваемо ужасными, потому что водитель автобуса страшно опаздывает.

Толян что-то угрюмо возразил и был немедленно повышен до родственника вонючего шакала и косоглазой пиявки.

– В чём дело? – рявкнул начальник охраны, подлетая к воротам.

– Вот! – обиженно воскликнул Толян, особенно оскорбленный сравнением с косоглазой пиявкой, и указал пальцем на мужчину и женщину, сидевших на переднем сиденье автобуса.

Мужчина, завидев Кентавра, высунулся из дверей автобуса и крикнул:

– Костя, надо поговорить!

– Открывай, – коротко приказал начальник охраны Толяну.

Тот принял равнодушный вид и загремел ключами. Ворота со скрипом разъехались в стороны, и автобус, выпустив сизую струю дыма из выхлопной трубы, медленно вкатился внутрь.