Судьбы людские

– Что будем делать, земляк, гад не дает головы поднять?! Считай, это основной узел обороны душманов. Разрушим его, значит разрушим оборону бандитов.

– Может подождем авиацию, она пройдет по склонам и уничтожит основные точки противника.

– Ждать авиацию, значит подставлять под огонь наших ребят.

– Тогда, дружище, давай сбросим пулеметчика.

– Попробуем, но без гранат ничего не получится. Среди этих валунов она надежное и испытанное оружие.

Передали по цепи: «У кого есть гранаты?» Нашлась одна. Подползли, метров за двадцать, шурнули «мухой». Мощный заряд прожег земляной бруствер перед пулеметом, взорвался и уничтожил расчет. Одним прыжком оказались в окопе противника, расстреливая рожок за рожком. В окопе лежала труда боезапаса. Но из ответвления окопа велся ответный огонь, поворот окопа спасал духов от поражения. Погорелов вспомнил о «лимонке». Удачно метнул, попадание точное. Взрывной волной окатило обоих. Ворвались в окоп, ведя огонь вдоль окопа. Среди убитых духов оказались четыре РПГ. Духи покупали РПГ за большие деньги, при каждом РПГ была охрана 3–4 человека. Ручной переносной гранатомет – это мощное оружие против бронетехники. Ею заряд поражал броню любого танка. Прихватив РПГ', стали отходить через окоп пулеметчика. В сторону от окопа вел дополнительный ход. Из-за поворота вывалился огромный душман, обвешанный оружием. Автоматы врага, Сяткина и Погорелова заработали одновременно. Пули Погорелова били в поворот окопа и рикошетили в лицо врага. Автомат Сяткина прошивал душмана. И все-таки, на долю секунды, автомат Сяткина заработал раньше, поэтому душман стрелял не прицельно. Несколько пуль прошло по левой щеке замкомвзвода. Разворотило щеку и разорвало ухо. В горячке хватило сил выбраться из окопа. Погорелов помогал Сяткину и тащил четыре РПГ. Подлетели штурмовки. После их работы зашла группа вертолетов. Окопы дымились. Десантники вели огонь на уничтожение врагов, которые оказывали сопротивление. В окопах лежали кучи трофейного оружия. После боя командир батальона поставил в пример действия Сяткина и Погорелова и объявил, что будут представлены к наградам, но предупредил Погорелова: «Смотри, Отчаянный, инициатива бывает наказуема. Приказа я вам не отдавал лезть на рожон. За проявленную дерзость, смекалку и ловкость спасибо от меня лично и бойцов».

Сергея Сяткина отправили в Ташкентский госпиталь, а оттуда в госпиталь родного города. Погорелов долго переписывался. Из писем узнал, что Сяткин награжден орденом «Красная Звезда». Перед демобилизацией Игорю вручили медаль «За Отвагу». Было немного обидно, потому что документы подавали обоим на «звездочки». Погорелов понимал, что воевали не за ордена и медали, а за идею – выполняли свой интернациональный долг и защищали южные границы Советского Союза.

Армейская разведка

Сашок родился в тревожном июне 1942 года в станице Тимашевской. Шли жестокие бои по Дону. Это совсем рядом. Сводки информбюро обнадеживали: «врага остановят на Дону». В Тимашевске останавливались эшелоны с эвакуированными Донецкой области. Разгружались. Была надежда, что враг сюда не дойдет. В июле события изменились круто. Фашисты снова взяли Ростов и огромная механизированная армия Манштейна прорвала оборону и двинулась на юго-восток. Те грозные события Шура не помнит, только потом, когда после десятого класса учился на помощника машиниста, старые паровозники рассказывали об ужасах полугодовой оккупации. Когда пригласили в военкомат и предложили в военное училище, Александр подал заявление в летное, но комиссию не прошел, не набрал баллов, да и по здоровью были замечания. Осенью 1961 года пошел служить Отечеству. После учебки, в танковом полку города Грозного, в звании младшего сержанта был направлен механиком-водителем в город Новочеркасск. Через год службы, понимая, что летчиком не быть, поступил в Ульяновское танковое училище. Родители, Федот Пантелеевич и Мария Андреевна, одобрили его поступок. По окончании училища в 1966 году проходил службу в Белоруссии, г. Печи – недалеко от Борисово. 1973 год – Академия им. Фрунзе, факультет разведки. 1976–1980 гг. старший офицер, разведотдел армии, г. Дрезден. В январе 1980 года майор Жуков прибыл в Афганистан на должность старшего офицера разведотдела армии, который размещался во дворце Амина. Месяц обкатывался в новых условиях, изучал обстановку в провинциях и по секторам ответственности дивизий. В феврале 1980 года начальником разведки армии была поставлена задача ликвидировать Исламский исполнительный комитет и склады с оружием в Джабабаль-Уссардже. В группу входило тридцать пять разведчиков, под прикрытием отдельного десантного батальона 345-го десантного полка. На операцию отводилось две недели. Выдвинулись на бронетехнике, через два дня, когда углубились в горы, дороги стали непроходимы. Использовать бронемашины стало невозможно, ввиду обвалов и промоин. Приказали технику оставить: загрузиться максимально боезапасом, помня, что каждый патрон – это спасенная жизнь.

Дальше двинулись тремя колоннами. Одна по ущелью, с ней командный пункт батальона и разведчики, две другие – справа и слева по скатам гор. Вышли до рассвета. В долине осталась техника и небольшой отряд охранения. Душманы потеряли батальон, когда хватились – батальон с разведчиками ушел далеко. Враги все-таки разгадали вероятный путь движения.

На четвертые сутки штаб батальона попал в засаду. Был сильный туман. Шел мелкий дождь. Ущелье образовало расширение. Роты двигались в боковом охранении и оказались удаленными от главного ядра.

Огонь был такой плотный, что было трудно определить, где падали капли дождя, а где врезались в землю пули. Движение застопорилось. Закон гор гласил – останавливаться нельзя, надо вырываться, иначе будешь уничтожен. Майор Жуков передал: «Командира батальона ко мне». Передали – убит.

– Найдите начальника штаба!

Никто не знал, где штабист.

Подполз замполит полка, который уговорил командира полка, чтобы ему разрешили уйти с батальоном:

– Товарищ майор, берите командование на себя.

– Не могу, Иван Семенович, есть общий порядок, надо соблюдать субординацию. Согласно Уставу командование батальоном должен возглавить или заместитель командира батальона, или один из командиров рот. К тому же личный состав меня не знает.

– Товарищ майор, командиры рот далеко. Сейчас здесь старший по званию и по должности Вы. Промедление это погибель.

– Хорошо, соберите командиров взводов, отделений ко мне под скалу.

Майор Жуков обратился к собравшимся: « Командование Ваше не найдем. Ответственность беру на себя. Приказания исполнять без задержек».

Особо досаждал огонь крупнокалиберного пулемета с противоположной стороны реки. Спросил: «Есть добровольцы подавить огневую точку и дальше прикрывать нас пулеметным огнем? Учтите, река широкая, около двадцати пяти метров, течение быстрое и вода холодная».

Вызвался младший сержант Нуртаев:

– Товарищ майор, разрешите мне. Я вырос в горах. Мы, пацаны, до глубокой осени барахтались в быстринах.

– Добро, запасись гранатами, иначе врага не возьмешь.

– Туман, я подкрадусь не замеченным. Штык надежное оружие, бесшумное.

– Действуй, сержант, на тебя надежда.

Через несколько минут пулемет замолк. И вскоре снова застрочил по узлам расположения противника. Рота со штабом и разведчиками проскочила опасное место. Появились раненые и убитые. Дождь усилился. Ноги скользили. Тяжесть походного груза раздавливала плечи, стягивала бедра. К вечеру вышли к кишлаку Янгарык. Блокировали. Первая и вторая роты рассредоточились по вершинам сопок, которые располагались вокруг селения. Третья рота провела зачистку. Мужчин согнали в один дувал, чтобы ночью не наделали беды. Выставили охранение. Обсушились. В четыре подъем. Позавтракали и снова в движении. Заместитель командира полка по политчасти постоянно находился рядом с майором Жуковым.

С плато на плато продвигались к цели. И снова засада.

Ярко светило солнце, от полированных скал слепило глаза. Разведчики заняли круговую оборону и начали выку¬ривать душманов одного за другим из расщелин и выступов скал.

Майор Жуков успел залечь за валун. Заметил, как слева запрыгали фонтанчики земли от пуль, затем спереди. По¬думал: «Следующая очередь моя».

Рядом лежал замком взвода старший сержант Иван Переверзев. Крикнул ему: «Я сейчас отвлеку душмана огнем, а ты попробуй определи, откуда он стрелял». Майор одним прыжком оказался у скалы и, упершись спиной в гранит, повел огонь в предполагаемом направлении.

Услышал голос старшего сержанта.

– Товарищ майор, готов!

И со скалы спихнул душмана.

– Как Вы его уничтожили?

– Как учили в учебке, ножом.

– Почему же стрелял?

– Ну, так получилось.

– Иван, ты молодец. Я тебе обязан жизнью.

Так же сноровисто действовали другие десантники.

Для десантника главное – знать, откуда стреляет враг, а остальное, как говорится, дело техники.

Путь был свободен.

После боя в ущелье, на пятый день, вышли к цели.

Душманы не знали нашей конечной цели. Мы заранее, одной ротой, провели отвлекающий маневр, которая, демаскируя себя, продвигалась влево от основных сил. Главные силы соблюдали маскировку.

Днем прятались в карьерах, а по ночам делали броски. Переждали ночь. Разведка доложила – в селении спокойно. Душманы не догадываются, что шурави рядом, в нескольких часах пути.

На следующую ночь в 24 часа блокировали Джабабаль- Уссерадж. Начали сужать кольцо. Враги ответили сильным огнем. Отошли. Вызвали вертолеты. Вертушки нанесли ракетный удар по предполагаемым целям. Снова сжали кольцо – в ответ море огня.

Командир взвода лейтенант Ермолаев обратился: «Товарищ майор, разрешите мне. Я с одним отделением пробью брешь в обороне. Видите, большой дом за высоким дувалом, оттуда ведется мощный пулеметный и автоматный огонь».

– Подожди, Ермолаев, пусть сначала вертушки поработают, как только они закончат атаку, начинай прорыв.

Вертолеты били по целям, которые с земли передавали корректировщики. Когда закончили последний заход, группа лейтенанта Ермолаева перемахнула через трехметровый забор, используя самодельные кошки. Лейтенант распахнул дверь дома и бросил гранаты одну за другой. Ворвался в жилище с бойцами. Стрельба из окон дома прекратилась. Ермолаев выскочил из жилища и закричал: «Вперед, ребята, путь свободен». И в это время мина из гранатомета попала в правую руку. Рука отлетела в сторону.

Санинструктор перетянул культю, проговорил: «Жить будешь». Через час кишлак был под контролем разведчиков. Некоторые жители показывали, где засели душманы. В колодце обнаружили спрятавшихся китайских инструкторов. Пополнили боезапас. Взорвали склады с оружием. Мусульманский комитет ликвидирован. Задача выполнена, обратно возвращались сокращенным путем. Несли четырех убитых и семь раненых. Люди вымотались, сказался длительный изнурительный переход с боями. Двигались только ночью. Днем занимали круговую оборону и старались ничем себя не обнаружить. Местами тропа была такая узкая, что двум бойцам не разойтись. С одной стороны вплотную прижимаешься к скале, а с другой – обрыв. Около двух часов ночи колонна остановилась. Цепочка в пятьсот человек вытянулась лентой по горам. Переползая по скалам, майор Жуков пробрался к голове колонны. Посреди тропы сидел десантник и плакал.

– Что случилось?

– Ноги свело судорогой, идти не могу.

Нашли в скале нишу. Посадили бойца и попросили:

– Сиди, отдыхай до подхода санинструктора.

Подошли к реке, не широкая, но бурлила глубоко в каньоне.

Над ней брошено бревно. Прошел дождь. Бревно скользкое. Десантники забоялись переправляться. Не спавшие, уставшие, нагруженные – а вдруг сорвутся. Майор Жуков обратился к замполиту: «Иван Семенович, придется показывать командирский пример – «Делай как Я!» Переберусь, натянем бечевку – какая-никакая, но страховка. Будь тут до последнего бойца». Прошли вперед пятнадцать километров. Сели акуммуляторы. Связь прекратилась. Нарвались на вражеский укрепрайон. Начался бой, десантников прижало к плоской скале. Окопа не выроешь. Пришлось отступать.

Собрали командиров рот, взводов. Стали решать – что делать? Запасы продуктов кончились. Обходить по горам – это три-четыре дня пути, или прорываться. На горизонте показался вертолет. Авианаводчик успел связаться. Сообщил, что аккумуляторы сели, десантники вторые сутки без пищи.

Вскоре прилетела пара вертушек, сбросили мешки, в которых оказались тяжелые бронежилеты. Майор Жуков ругался взахлеб: «Я что просил! Передайте этим мудакам. Нам нужна жратва и связь». К вечеру прилетела группа вертолетов, сбросили продукты и аккумуляторы, затем нанесли удар по укрепрайону, от которого осталась дымящаяся земля.

Майор Жуков связался с генерал-майором Печевым, который возглавлял общее руководство операцией. Генерал отчитывал: «Какого хрена взялся командовать батальоном, тебе такая задача не ставилась».

– Товарищ генерал, другого выхода не было. В первом же бою вышли из строя и командир батальона, и начальник штаба.

– Хорошо, подполковник Жуков.

– Майор Жуков.

– Командующий ходатайство подписал, ждем Москву, считаю, не откажут. Благодарю за успешное выполнение операции с минимальными потерями. Буду представлять к ордену «Красная Звезда».

– Служу Советскому Союзу!

– Выходи в точку командного центра. Осталось тридцать километров. Это один дневной переход.

Прибыл на место постоянного дислоцирования. Поспал четыре часа. Вызывали в штаб армии.

Разведка в действии

Генерал Печевой приказал: «Полетите на разведку маршрута до Файзабада». Сели в Кундузе. Уточнили данные с разведкой Кундузской дивизии. И снова в полет до Файзабада и обратно в Кабул.

На стратегических дорогах, в опасных участках, стояли блок-посты, при которых находились бойцы-разведчики, которые отвечали за связь с местным населением. Получали информацию о близлежащих кишлаках. Майор Жуков приказал при каждом блок-посту держать лошадей. В горной местности бронетехника малоэффективна из-за непроходимости по тропам. На лошадях, выросших в горах, можно обследовать ближайшие подступы к автомагистрали. Обычно группа из десяти – пятнадцати разведчиков переодевалась в одежду местных жителей.

В группу входило два-три человека, говорящих на узбекском, таджикском языках. Разведчики спокойно проезжали аулы. Обследовали местность, если надо, то и языка прихватывали. К захвату вожаков или отдельных групп готовились неделю и более. Изучали обстановку. На лошадях выезжали в селение, оставляя бронегруппу в стороне, для прикрытия. По периметру выставляли пулеметчиков. Окружали дом, врывались, уничтожили предводителя и уходили.

Арбоб

В марте 1980 года подполковник Жуков руководил операцией по захвату в одном из кишлаков главы мусульманского комитета Арбоба. К операции готовились две недели. Хорошо изучили обстановку. Знали дом, в котором останавливался Арбоб, и схему расположения комнат.

Дом большой: десять на десять. Из толстых бревен. Двор обнесен высоким забором. На рассвете группа захвата забрасывает кошки на ограждение, выбивают окна, врываются в дом.

Нашли Арбоба. Захватили. Связали. Вынесли. Залаяли собаки. Расстреливали из пистолетов с глушителями. Пленение произошло бесшумно. И только через несколько часов в кишлаке хватились. Узнали об исчезновении Арбоба.

Банда

В апреле поступила информация. Восточнее Файзабада, по течению реки Кокча, из Пакистана просочилась банда в количестве тысячи человек. Разведчики доложили, что банда временно находится в заброшенном кишлаке. В операции был задействован 860-й мотострелковый полк. Ночью подошли скрытно. Заняли господствующие высоты. Начались штурмовки – сначала авиацией, затем вертолетами. Душаманы отчаянно сопротивлялись. Банда была хорошо обучена и вооружена. В течение десяти дней сжимали кольцо.

После очередной штурмовки приближались к кишлаку, пресекали все попытки вырваться из окружения.

На десятый день бронегруппа вошла в селение. Захватили более сотни пленных, склады с оружием. Особо много было взрывчатки. Благодаря отлаженной разведке наши потери были минимальны. Операцией руководил подполковник Жуков совместно с командиром 860-го мотострелкового полка.

За успешное выполнение задания по ликвидации крупной банды душманов подполковник Жуков был награжден вторым орденом «Красная Звезда».

Сигарета

Подполковник Жуков сопровождал разведроту «66» Морской бригады из Джалалабада на Баклан как представитель штаба армии. На одном из перевалов снаряд от 45-мм пушки пробивает мотор на БМП, где был Жуков. Машина встала. Подполковник пересаживается на БТР-60. Занимает место командира в бронетранспортере. Проехали с полкилометра, заклинило управление. Снова пересаживается на БРДМ, экипаж четыре человека. Просит командира БРДМ пересесть на БМП. Духотища. Жара. Хочется курить. Открывает люк, закуривает и в это время машина попадает на фугас. Рвануло. Подполковника Жукова выбросило из машины на обочину метров за шесть. Машину сплющило. Экипаж погиб. Тяжелая контузия. Госпиталь в Кабуле. Неделя передышки и снова в бой.

Сменился начальник разведки армии – им стал генерал-лейтенант Ивашутин, который отличался высокой требовательностью и жесткостью. Обладал глубокими профессиональными знаниями армейской разведки. Каждая операция разыгрывалась на макете. Офицеры, солдаты лично знали свои действия в период выполнения боевого задания.

Итак: за два года подполковник Жуков провел более ста операций.

По прибытию в Союз в августе 1982 года был назначен на должность заместителя начальника разведки объединенного Северо-Кавказского военного округа.

В 1990 году демобилизовался в звании полковника. Долгое время работал директором краевой книжной базы. Война в Афганистане подорвала здоровье. Сердечко сносилось. В городе Краснодаре сделали сложную операцию на сердце, но боевого духа не теряет, как всегда на острие атаки.

Принимает активное участие в Совете городского Краснодарского союза ветеранов Афганистана.

Мусульманский десантный батальон

Григорий родился в пригороде Бешкека. Семья – семь человек. Три сестры и брат. Родители – Киктев Андрей Степанович и Наталья Семеновна переселились в Киргизию из-под Одессы. Он шофер, она доярка, поэтому после окончания школы о поступлении в высшее учебное заведение и речи не было. Надо было определяться в жизни. Полгода поработал на заводе слесарем и с удовольствием пошел в армию. В те годы служение Отечеству было престижно. Мать и отец гордились – сын воин.

В апреле 1981 года Киктева Григория направили в парашютно-десантную бригаду города Капчагаи в 4-й отдельный мусульманский батальон, в котором служили ребята из Казахстана, Туркмении, Таджикистана, Узбекистана. Русских было немного. Видимо, с целью быстрейшего обучения новобранцев русскому языку. Шла война в Афганистане. Солдатам разъясняли, что их готовят к выполнению интернационального долга. Полгода учебы дало свои результаты. Бойцы свободно общались друг с другом на русском языке. Научились владеть всеми видами пехотного оружия, водить БТР и БМП.

В октябре 1981 года батальон переправили через Амур-Дарью в Афганистан в районе Кушки. И на своей технике маршем двинулись в путь. На третьи сутки прибыли в местечко Меймене. Расположились на заброшенном аэродроме. Заняли круговую оборону. Вокруг кишлаки. Стали осваиваться на новом месте.

7 ноября отметили годовщину Октябрьской революции. Немного расслабились. А с наступлением темноты началась массированная атака душманов по всему периметру дислокации батальона. Батальон оказался неподготовленным к ведению ночного боя.

До утра отбивали атаки. Огонь велся с окружающих аэродром строений. С рассветом к отражению атак подключилась артиллерия и авиация. Близлежащие к аэродрому постройки сносились огнем артиллерии и бомбовыми ударами авиации.

Душманы кричали в громкоговорители: «Шурави, сдавайтесь. Мы вам обеспечим сытую и привольную жизнь, каждый из вас будет иметь много жен». Таковых не нашлось. Десантники повынимали из рожков трассирующие патроны, чтобы по трассе враг не определил местоположение стреляющего, заменили бронебойными.

Пуля ударилась в твердый предмет, летели искры.

Это давало возможность видеть, куда стреляешь, и корректировать огонь. Среди душманов был распущен слух, что мусульманский батальон уничтожен.

Но батальон только возмужал и проникся ненавистью к врагам. Дали клятву отомстить за погибших товарищей.

Каждый день в горы отправлялись несколько групп разведчиков. В отряд входило десять-пятнадцать человек. Их задача: незамеченными пробираться в горные селения. Ночью входили в аул. Брали языка. Узнавали, в каких домах живут бандиты и их вожаки. Утром вызывали авиацию и уничтожали выявленные цели. Наловчились так, что на базу обычно возвращались без потерь. Большинство населения в северных районах Афганистана доброжелательно относилось к шурави и поддерживало командование. За полгода разведчики батальона провели в аулах чистку в радиусе ста километров вокруг Меймене. Рядом с Киктевым вторым номером пулемета АКМ всегда находился его земляк, киргиз Шалпеков Миша. Два года из одного котелка, два года рядом постели, два года с одним пулеметом. Дружат и по настоящее время, только в гости уже не ездят – живут в разных государствах, а тогда был единый могучий Союз.

В июле 1982 года батальон перебросили в Паншерское ущелье в район кишлака Руха. Недалеко от границы с Пакистаном. Обстановка здесь оказалась очень сложная. Душманы действовали нагло. Приходилось не нападать, а защищаться.

Батальон столкнулся с регулярными частями моджахедов под командованием Гульбедина Ахмат-Шаха.

В 1982 году ротой командовал любимец солдат капитан Аксенов. 20 августа командованию батальона была поставлена задача: группе разведчиков войти в кишлак Базарак и определить огневые точки противника. К кишлаку двинулись на двух ЗИЛах. Машины оставили в ущелье.

Вошли в распадок и попали в засаду. До кишлака не дошли, хотя он хорошо просматривался. Группу возглавлял командир роты. Бой длился около часа. Вызвали вертолеты. В этом бою погиб капитан Аксенов Сергей Петрович. Группа отошла, унося убитого командира и двух тяжелораненых десантников.

11 ноября 1982 года батальон заступил на охрану наземных частей. Не успели занять боевые позиции, как подверглись нападению боевиками Ахмет-Шаха.

Батальон сильно потрепали. В бою израсходовали боезапас.

Десантники пошли врукопашную. Душманы опешили, они такому бою не были обучены. В темноте слышались вопли. Десантники, как барсы, вскакивали из-за камней, деревьев и разрубали врагов саперными лопатками.

Душманы в панике бежали. Больше к батальону не подходили. Боялись. Говорили: «Это не шурави, а дьяволы».

Вскоре батальон сменил дислокацию. Приказали перекрыть Паншерское ущелье. Заняли господствующие высоты. Одну из высот занял взвод Киктева.

Блиндажы соединялись окопами.

На третий день, в сумерках, наблюдатель увидел передвигающихся людей у подножья сопки. Объявили тревогу. Выскочили из блиндажей. Киктев схватил пулемет и стал готовиться к стрельбе. Бронежилет лежал на бруствере. Стал надевать. В это время рядом разорвались две гранаты. Осколком убило гранатометчика, Рохмона Садыкова, а в Киктева осколки врезались в правую поднятую руку и спину. Киктев крикнул снайперу: «Бросай в шпонку, хватай автомат и отстреливайся». С перепугу тот метался на четвереньках из угла в угол. Пришлось покрыть матом, только потом боец понял, что от него требуют. Схватил автомат и повел огонь по противнику.

Киктев, превозмогая боль в руке и спине, изловчился и начал отстрел душманов. Кончились патроны, начал забрасывать противника гранатами.

Когда в руках осталась последняя граната, решил не сдаваться, а взорваться вместе с врагами. Бой длился более двух часов. Склоны сопки начала обрабатывать наша артиллерия. Затем прилетели вертолеты. Сопка горела и дымилась. Когда в окоп заскочил командир взвода лейтенант Дворянчиков, то еле-еле разжал кулак с гранатой и выбросил ее. Страха не было, но на зубах обсыпалась эмаль. Бойцы спустили раненых с сопки на носилках. Загрузили в санитарную машину, а потом вертолетом в госпиталь Баграм.

Два месяца выздоровления. Сначала отсыпался, отъедался, а на второй месяц затосковал по ребятам из роты. За полтора года боев стали единой семьей. Когда на комиссии предложили выехать в Советский Союз и там дослужить в тыловых частях, Киктев категорически запротестовал: «Я что, калека, что подумают ребята? Нет, я уж домой со всеми вместе!»

Только прибыл, не успел пообвыкнуть, как батальон перебросили в горы. Один из перевалов захватила банда. Требовалось выловить и уничтожить банду.

Цепочка бойцов вытянулась по горной тропе. На подходе к перевалу попали под пулеметно-автоматный обстрел. Друг Миша Шалпеков за спиной тащил готовый к бою гранатомет.