Семейные узы

– Куда же мне бедному и несчастному податься? – смеялся Максим. – Кругом одни Колосовы! Ирина, давай мы им устроим снежную баталию и посмотрим насколько они крепки.

Вернувшись в квартиру с пакетом продуктов, раздев Никиту и повесив верхнюю одежду в шкаф, Максим расположился с ним на ковре в гостиной.

– Даш, как в гостях не хорошо, а дома лучше, хотя отдохнули прекрасно. Я тебе сегодня не говорил, что люблю тебя?

– Было что-то подобное перед рассветом, но я приняла это за сонный бред, – улыбалась Даша.

– Дашка, ты необыкновенная. С тобой так уютно и спокойно, тепло и радостно. Чем дольше я тебя знаю, тем больше люблю. Ты такая разная: домашняя, деловая, строгая, нежная, а главное – искренняя. Мне всегда этого не хватало. Разве можно сравнить вчерашние снежные баталии со скучным Рождественским фуршетом, или нашу поездку в Эмираты с показом мод и бутиками Италии. Может, я чего-то не понимаю? Где мои бывшие друзья, с которыми я пил пиво, «болел» за наших и чужих в хоккее? Где рыбалка на рассвете, поход в горы, Ведь новых друзей я так и не завел.

– Самое время найти. У меня тоже нет подруг, но их и не было. Были однокурсницы, знакомые, а подруг не было. Думала Джеффери и Руби станут друзьями, но не получилось. Джеф просил меня остаться, я отказалась и дружба закончилась.

– Он любил тебя. Я это сразу заметил.

– Он мне очень помог, но он ничего не делал бесплатно, и брал деньги, ни разу не отказавшись. Мало того, он обо всем рассказывал брату, а тот докладывал Владу. Ты называешь это любовью? За мной шпионила даже няня Никиты Грейс. А тебе стоит позвонить друзьям. Возможно, кто-то, как и ты, жалеют о потерянных контактах, – говорила Даша, присаживаясь рядом. – Мне с тобой хорошо и спокойно. Я поговорю с твоим Громовым лично и решу: нужно ли мне это?

– Даш, у нас так не принято, – смеялся Максим. – Контора «Рога и копыта» в другом месте.

– Запиши меня к нему на прием по личным вопросам. Так принято? Я поговорю с Галиной Ивановной, а детский сад отложим до весны.

Двенадцатого января к десяти часам Дарья Андреевна Колосова пришла на прием к Громову Борису Александровичу.

– Вам придется подождать. Господин Громов должен принять иностранных партнеров, которые из-за нелетной погоды прибыли на сутки позже. Присядьте, – сказала секретарь, которой было лет сорок.

Из кабинета вышел мужчина, видимо, Громов, который полностью соответствовал своей фамилии. «Громовержец в костюме от кутюр», – подумала Даша.

– Где переводчик или Егоров, они уже внизу, – раздраженно сказал он. – Как мне прикажете с ними общаться?

– Переводчик не отвечает, а Егоров с утра в арбитражном суде. Чем я могу помочь? – тихо спросила секретарь.

– Приготовь мне мыло и веревку. Это все, что мне остается сделать, потеряв контракт.

– Извините. Ваши партнеры, на каком языке говорят? – спросила Даша, поднимаясь со стула. – Я могу помочь, английский я знаю. Обо мне поговорим позже. Так, что?

– Я согласен, – сказал Громов так, как будто сделал Дарье одолжение.

– Зайдите в кабинет и ожидайте – Вы босс, – сказала Даша и подумала: «Какого черта я ввязалась в это дело?», но было уже поздно. Два иностранца, в сопровождении менеджера, стояли на пороге приемной.

– Прошу, господа. Вас ожидают, – открывая дверь в кабинет, сказала Даша и вошла следом. После рукопожатия, Громов протянул ей три тоненькие папки. Даша положила по экземпляру перед джентльменами, присела к столу, открыла третью папку. – Меня зовут Дарья Колосова. Я отвечу вам на все вопросы, которые возникнут. Приступим? – сказала она по-английски и перешла на русский язык, обращаясь к Громову. – О чем конкретно идет речь? Чем они недовольны и чего хотите Вы? В двух словах. – Выслушав босса, она углубилась в чтение, поглядывая на партнеров Громова и вспоминая занятия с Джеймсом Мейсоном. «Как же профессор был прав», – пронеслось в ее голове, и она вернулась к странице, на которой «застряли» партнеры. – Пункт 4.5 как написан по-русски? – обратилась она к Громову, взглянув на партнеров и выслушав ответ, сделала пометку. – Если господа позволят, я обратила бы внимание на п.4.5. Он абсурден, и его нужно изменить. Компания не может принять то, что вы предлагаете. Это можно принять за неправильную трактовку, ошибку в переводе. – Она дала им время подумать и по-русски высказала Громову свои предположения. Троица разговаривала по-английски так, как будто его не было в кабинете, а его вдруг осенило: « Фамилия молодой женщины Колосова. Бывшая жена Колосова Владислава, о которой говорила Маргарита? Неужели это она?» – Ваши партнеры согласны внести изменения в пункт договора. Они знали об этой маленькой описке. Это, как с запятой в предложении: «Казнить нельзя, помиловать», но для Вашей компании это прямые убытки.

– Что теперь делать? Договора мы получили от них по почте. Егоров не видел их, иначе не пропустил бы ошибку, а переводчик читал. Сейчас я не могу ничего исправить. Ни того, ни другого на месте нет.

– Предложите им кофе, а я попробую внести изменения, – сказала Даша, выходя из кабинета. «Всего одно неполное предложение, а такое противоречие», – думала она, заняв место секретаря в приемной и принимая ее помощь. Через полчаса, появился юрист компании, и договор был подписан.

– Каким образом Вы оказались здесь в нужное время? – спросил ее Громов.

– Я записалась к Вам на прием и хотела поговорить о работе.

– Пойдете ко мне референтом? Вы знаете язык, знаете финансы, бизнес. У Вас получиться.

– Боюсь, мы не договоримся. У меня маленький ребенок и мне нужен нормированный рабочий день, а Вы работаете двадцать часов в сутки.

Громов не сдавался. Он коротко рассказал ей о своей «кухне». Объемы поражали Дашу. Это была небольшая империя с тремя филиалами в других городах. Он просил подумать, посоветоваться с Егоровым и принять правильное решение. Разговор с Ритой и эта его настойчивость, убедила Дашу в обратном решении. «Я не буду биться с Владом, как два барана на мосту», – подумала она и отказалась от работы. Передав разговор с Громовым Максиму в его кабинете, Даша выпила кофе и вернулась домой. Она была уверена, что поступила разумно. Оставлять Никиту на Егоровых, уезжая в командировку, было неправильным.

– Ты не жалеешь, что отказалась от работы, – спросил Максим, вернувшись вечером. – Не жалей. Это сейчас у тебя нет врагов и недоброжелателей, а как только ты подписала бы договор, они окружили тебя плотным кольцом. Это еще тот серпентарий. И еще, чтобы ты знала: Влад представляет компанию в Хорватии. Через два месяца, чуть позже, он должен вернуться. Громов просил тебя посмотреть эти документы, и уверен, что ты согласишься. Он передал тебе конверт с гонораром за сегодняшнюю работу, – сказал Максим, передавая ей папку с документами и конверт.

– Он хочет, чтобы я утопила Влада или бросила спасательный круг? Зачем ему сталкивать нас лбами? Чего он от меня хочет?

– Даш, успокойся. Проверишь – будешь знать, где собака зарыта. Влад его зять, и проверять его лучше негласно. Я знал, что ты у меня умница. Теперь об этом знает и Громов.

В понедельник, провожая Максима на работу, Даша протянула ему папку с документами.

– Передай, пожалуйста, Громову. Я написала короткое заключение. Если через месяц-полтора объект не будет сдан, они начнут работать в убыток. Там есть цифры, сказала Даша, целуя его на прощание.

Часа через два ее телефон подал сигнал и, ответив на вызов, Даша услышала голос Громова.

– Здравствуйте, Дарья Андреевна. Громов беспокоит. Вы хорошо поработали. Что посоветуете по своей проверке?

– Борис Александрович, Вы же держите слово? Влад очень амбициозен. Пообещайте ему перспективу, и он уложиться в срок.

– Вы уверены? – с удивлением спросил Громов.

– На все двести процентов, – усмехнулась Даша.

– Если я предложу Вам провести аудиторскую проверку за последние полгода, Вы согласитесь?

– Я не работаю в аудиторской конторе. Моя проверка ничего Вам не даст, кроме головной боли. На основании ее вы не сможете никого наказать, если выявятся нарушения, – пыталась объяснить Дарья Колосова.

– Ошибаетесь. Я в своей компании могу многое. Кто мне может запретить знать реальное положение дел. Я заключу с Вами договор, как с частным лицом или приму Вас на работу временно.

– Поговорите со своим юристом, Вам не нужны нарушения законодательства, а я подумаю.

Через час позвонил Максим.

– Даш, крепко он за тебя взялся. Хватка прямо мертвая.

– Отказаться? – спросила Даша, зная, что Максиму известна обстановка в компании.

– Соглашайся! Выведи ты кое-кого на чистую воду. Вечером поговорим.

Глава 8

Договор был составлен так, что Даша согласилась. Она уже второй месяц работала в компании, уезжая на работу с Максимом. Она планировала закончить проверку до возвращения Влада. Ей не хотелось с ним встречаться. Закончив проверку, написала справку и в хорошем настроении направилась в кабинет Громова, по пути заглянув к Максиму. Постучав в дверь, она вошла, не думая о посторонних. Максим сидел в кресле за столом, а рядом с ним на столе сидела его бывшая жена. Судя по выражению лиц, разговор между ними был далеко не мирный. Даша, не говоря ни слова, закрыла за собой дверь и направилась к Громову.

– Борис Александрович, проверку я закончила. Это результаты по филиалам, это общая картина, – говорила она, передавая ему бумаги. – Результат не так плох, исходя из объемов, но и не радует.

– Что она здесь делает? – спросила дочь Громова, войдя в кабинет без стука, присаживаясь к столу.

– Она здесь работает. А что здесь делаешь ты? Когда вы вернулись?

– Я вернулась одна и сразу приехала к тебе. Мы так и будем разговаривать при посторонних?

– Пропуск верни, – попросил отец. – Не тяни, я жду.

– Держи, – протягивая пропуск, сказала Елена, рассматривая Дарью, не глядя на отца.

– Выход сама найдешь или охрану вызвать?

– Ты меня даже не выслушал, – переведя взгляд на отца, резко сказала она.

– Я тебя обязательно выслушаю, но дома и во вменяемом состоянии. Водитель тебя отвезет. Я работаю, Лена!

– Работай, папочка, зарабатывай дочери наследство.

– Зря вы так с ней. Может ей помощь была нужна? Я могла и подождать, – осторожно продолжила прерванный разговор Даша.

– Ей нужна уже помощь нарколога, а не моя. Я исчерпал все свои ресурсы. На чем мы с Вами остановились?

– Кто-то раскачивает вашу лодку сидя в ней. Я проверила всего одну свою догадку и оказалась права. Один из филиалов проиграл тендер, хотя имел все шансы выиграть. Почему? Кто-нибудь интересовался причиной? А я поинтересовалась ради любопытства. Он снял свою заявку за день до проведения тендера. Думаю, Вы понимаете, что это означает? Завышение цен на материалы, грузоперевозки, списание брака. Одним словом то же самое, что и в маленьких компаниях, но только в больших объемах. Все перед Вами. Договор я исполнила.

– Вы молодец! Я не теряю надежды с Вами поработать. Вас ждут в финансовом отделе. Спасибо.

– А я, кажется, перестаю верить в порядочность и честность людей, имеющих небольшую, но власть.

Она спускалась по лестнице, когда ее окликнул Максим:

– Ты расстроена тем, что увидела, – спросил он, беря ее под руку.

– Я не расстроена даже тем, что услышала. Получу зарплату и поеду домой. Моя работа в компании закончилась. К Громову заходила дочь, он забрал у нее пропуск.

– Даш, дождись меня, пожалуйста. Что-то мне подсказывает, что Елена Борисовна будет ждать нас на улице, раз ее лишили пропуска. Как это не странно звучит, она решила меня вернуть, как старую вещь, в которой появилась необходимость.

– А ты не думаешь вернуться? – спросила Даша серьезно.

– Я похож на сумасшедшего? – спросил он, целуя Дашу в щеку. – Возвращайся в мой кабинет и забудь о мадам Громовой.

Даша вернулась минут через двадцать.

– Месяца три я могу не работать и жить припеваючи, – сказала она, пряча в сумку конверт. – Хорошо поработала, можно отметить.

– Есть растворимый кофе. Чайник поставить?

– Работай. Я посижу тихонько, подумаю.

– Тебя так расстроила встреча с дочерью Громова или есть другая причина? О чем будешь думать?

– О нас с тобой и о Владе. Я не смогу запретить ему повидать Никиту и лучше это сделать, когда мы оба будем дома.

– Не забивай себе голову раньше времени. Объявится Влад, тогда мы и будем решать этот вопрос. Пока у нас одна проблема – мадам Громова. Пойдем домой, не будет сегодня уже работы.

Они вышли из офисного центра, где у входа их ожидала Елена Громова.

– Макс, мы с тобой не договорили, – подойдя к ним, сказала она. – Ты не понимаешь, что я не отстану от тебя, пока ты меня не выслушаешь?

– Даша, возьми ключи и иди в машину, я через пару минут вернусь, – попросил он ее, протягивая ключи. – Лена, чего ты хочешь от меня? Я тебе сказал все, и добавить мне нечего.

– Я тебя хочу. Я хочу, чтобы ты вернулся. А хочешь, я перееду к тебе в нашу квартиру?

– Нет нашей квартиры, а в моей квартире живут мои родители. Мы с тобой бывшие муж и жена, которые развелись год назад. Нас ничего не связывает. У тебя есть муж, если ты помнишь, и ходить в любовниках у бывшей жены я не буду даже за большие деньги и перспективы. Ты мне, Лена, неприятна. Это понятно? Или тебя послать открытым текстом? Тебе лечиться надо, если, конечно, не поздно, – говорил Максим. – Оставь свои бредовые желания.

– Я тебя в покое не оставлю, не надейся. Эта девчонка мне не соперница, – говорила она в след Максиму.

– Похоже, по ней лечебница скучает. Еще год назад, она не позволила бы себе явиться к отцу в таком виде. Для меня, Даша, наступает трудный период в жизни, обещай не ревновать. Это может продлиться и месяц и два, а может закончиться неделей. Не я ей нужен, а исполнение желания, прихоти. Вернется Влад, может она угомониться.

Влад позвонил 26 марта. Его визит был коротким и занял меньше получаса. Поздоровавшись, он осмотрел квартиру, сделав Даше комплимент.

– Кофе угостите? Никита совсем большой стал. Макса папой называет? Ребята, я не буду с вами ссориться или качать права. Я деньги принес и подарок. Хотел узнать, может, помощь моя нужна.

– Нужна! Образумь свою Елену. Она мне проходу не дает.

– Что я могу, Макс? Громов дочь в психушку не сдаст и не позволит это сделать другому. Боюсь, достанется не только тебе, но и Даше. – Даш, ты прости меня за все. Если надумаете жениться, Никиту усыновить, я не буду возражать. Пусть хоть кто-то в нашей семье будет счастлив. Как ты думаешь, мне стоит навестить наших родителей? – спросил Влад Дашу.

– Попробуй. Хуже, чем есть не будет, – ответила Даша. – Если ты это сделаешь искренне – они поймут, а если для себя, то оставь эту затею.

– Ты отказалась от предложения Громова, а я, с твоей подачи, еду в Китай, – сказал Влад, глядя с благодарностью на Дашу. – Ты всегда умела прощать, говоря, что обида – это смертный грех.

– Я опять спутала твои карты? – глядя удивленно на бывшего мужа, спросила она.

– На этот раз помогла, даже не подозревая об этом, – ответил Влад. – Ты, можно сказать, спасаешь меня. Я два-три года не буду не видеть, не слышать того, что наблюдаете последнее время вы.

– Поговори с Громовым. Он же может отправить свою дочь за границу, где ее никто не знает. Пропадет женщина. Убеди.

– Поговорить-то я могу, только, кто меня послушает? Берегите себя и Никиту. Спасибо за кофе.

– Ты думаешь, он был с нами искренним? – спросила Даша Максима.

– Хотелось бы верить. Зато он и не пытался казаться любящим отцом, который не видел сыны почти год. Какой есть. Знаешь, мне кажется, что это родство с семьей Громова пошло ему на пользу, а Никита не купился на подарки отца. Обычно он проявляет хоть какой-то интерес.

Прошел месяц. Елена Громова не оставляла Максима в покое. Она звонила ему среди ночи, пока телефон не стали отключать на ночь. Она караулила его у офиса или дома, в котором была их квартира. Даша уже не искала работу и, освободив маму Максима, сама занималась сыном. Они гуляли на детской площадке, ожидая Максима с работы. На календаре было 19 апреля, и весна уже вступила в свои права. Гуляли мамы с колясками, детьми постарше, трое подростков оседлали низкий забор, который отделял дорогу вдоль дома от детской площадки. Даша обратила внимание на такси, из которого вышла женщина в темных очках и легкой куртке. Накинув капюшон на голову, она прошлась по площадке, как будто кого-то, высматривая или ища. Помогая сыну грузить песок в машину, Даша сидела на краю песочницы. Звонок ее телефона заставил ее подняться, чтобы достать телефон из брюк. Она ответила на звонок, отойдя на метр, давая возможность проехать коляске. Абонент молчал. Боковым зрением она заметила, как женщина в капюшоне хватает Никиту на руки и бежит в сторону такси. Даша побежала за ней следом с криком: « Держите! Украли!». Двое подростков 16-17 лет преградили женщине путь к машине. Ее с Дашей разделяло не больше двух метров. Женщина развернулась и бросила Никиту спиной вперед навстречу Даше. Даша, поймав сына, упала на спину, а подростки уже держали женщину за руки. Теперь уже и таксист вышел из машины, вынимая ремень из своих брюк. «Ах, ты, курва, песни мне пела, я чуть не прослезился», – говорил он, стягивая ее руки своим ремнем. Кто-то успел вызвать милицию и скорую помощь. Зеваки собрались быстро. Женщина молчала, не особо и сопротивляясь. Ее усадили на землю у забора со связанными руками. Даше помогли подняться и сесть, советуя пока не вставать. Болела спина и голова, но ее волновал Никита, которого она прижимала к себе с одним вопросом: – «Где болит, сынок?» Машина скорой помощи и наряд милиции приехали одновременно, а минутой раньше Даша увидела Максима.

– Дашенька, что случилось? Почему ты здесь? – взволновано спрашивал он.

– Она хотела украсть Никиту, – сказала Даша, показывая на сидящую женщину.

Максим подошел к ней и снял с головы капюшон, сдернул темные очки. Перед ним сидела Елена Громова.

– Девушке нужно в больницу: у нее голова разбита, возможно, сотрясение, мог от падения позвоночник пострадать. Она пока в шоке, боль придет позже. Давайте ее в машину вместе с ребенком.

– Вы ее знаете? – спросил следователь. – Надо написать заявление.

– Это моя бывшая жена, – ответил Максим. – Даша, я возьму документы и приеду следом за вами. Все будет хорошо, дорогая.

Они провели в больнице скорой помощи больше часа. По пути в больницу Максим позвонил Владу и рассказал о случившемся. Всю дорогу до дома они ехали молча. Все для Даши обошлось малой кровью. Небольшое рассечение мягких тканей головы, которое обработав, не зашивали, а наложили повязку, и легкое сотрясение мозга. У Никиты, кроме небольших кровоизлияний на предплечьях и ссадины на коленке, других травм не было. Даша почувствовала себя хуже, когда въехали во двор дома. У нее не было сил выйти из машины. Ноги, словно ватные, не держали.

Максим попросил помощи у подростков, которые так и сидели на заборчике. Один взял на руки Никиту, а Максим подхватил на руки Дашу.

– Все так хреново? – спросил один. – Какая у вас квартира, – обратился он к Максиму и, получив ответ, советовал своему другу: – Серый, ты слышал? Вызывай скорую.

– Будем надеяться, что все обойдется, – входя в лифт, сказал Егоров. Он открыл входную дверь, положил Дашу на диван, забрал Никиту с рук у парня и протянул ему деньги. – Спасибо, мужики.

– Пусть поправляется.

– Дашенька, ты переоденься, я помогу и ложись. Я маме позвоню. Мы с Никитой справимся, не беспокойся, – говорил он, набирая телефон матери и беря Никиту на руки. – В дверь звонят.

Бригада скорой помощи втроем вошли в квартиру. На площадке Максим заметил помогавших ему подростков. Бригада была в курсе случившегося.

– У нее давление поднялось, отсюда такой озноб. Лучше бы она плакала. Сделал три укола, ампулы на тумбочке. Сейчас она уснет, не будите и устройте ей постельный режим дня на два-три, – сказал доктор перед уходом. – Будут проблемы – вызывайте.

Даша минут через пять уснула. Галина Ивановна кормила Никиту и слушала рассказ Максима.

– Что теперь будет, сынок? Даша может это расценить, как угрозу с твоей стороны. Не будет рядом тебя, и ей ничего не будет угрожать. Отец не даст привлечь Елену за попытку похищения. Как можно было придумать такую глупость? Кто-то пришел, открой дверь.

– Как она? – спросил Влад с порога. – Как Никита?

– Даша спит. Была скорая, сделала уколы. Советовали дня три соблюдать постельный режим. Еще есть вопросы?

– Макс, ты теперь на меня всех собак будешь вешать? Я тебя предупреждал, что достанется не только тебе, но и Даше, а она пошла еще дальше. Я должен ее увидеть, – сказал он, глядя на Максима в упор и, без приглашения, проходя в спальню. – Дашка, – обратился он к ней, взяв ее за руку, лежавшую поверх одеяла и став на колени, – прости меня за все. Ты сильная, ты справишься ради Никиты, ради Макса. Я был тебе плохим мужем, но я был тебе неплохим братом. Ты главное поправляйся и будь счастлива, – голос его слегка дрогнул. – Живи, сестренка. – Он поцеловал ее ладонь, встал с колен и взглянул на Максима. – Пиши заявление на два дня, я утром отдам его Громову. Позвони мне, когда будешь свободен, проедем с тобой к нотариусу. Двадцать четвертого числа я улетаю. Не возражаешь, если я пришлю подарки ко дню рождения?

– Влад, что мне делать? Громов не даст дочери сесть в тюрьму. Где гарантия, что она не возьмется за старое? Как она вообще могла взять и швырнуть ребенка? А если бы Даша его не поймала? Господи, страшно подумать, что могло случиться.

– Как швырнула? – спросил удивленно Влад.

– Спиной вперед! Это я или ты могли его поймать играючи. А Даша, с ее ростом и комплекцией, поймала его и вместе с ним упала на спину. Она внизу, Никита на ней. Позвоночник, вроде, цел, а голове досталось. Будешь кофе или коньяк? Ты с ней развелся?

– Теперь – это мой крест. Громову нужен для дочери статус замужней женщины. О разводе я и не думаю, и отец ее дает мне возможность не видеть свою дочь. Вы, почему не женитесь?

– Даша не торопится, а я не настаиваю. Она сама должна решить. После сегодняшнего случая, она может прекратить все наши отношения. Как не крути, я причина всех ее неприятностей, – говорил Максим, включая кофеварку.

– Даша умная женщина. Она понимает, что твоей вины в поведении Елены нет, что Громов не утопит дочь и, что она способна выкинуть еще что-то подобное в другом месте, в другое время. Выход в этой ситуации один – убить эту стерву! Беда в том, что ни ты, ни я этого сделать не сможем. Скажи: что в ней есть такого, что у нас с тобой, в свое время, крышу сорвало? Мы же добровольно сунули голову в петлю, думая другим местом, – говорил Влад обреченно. – Думаю, в этот раз, папаша постарается и упрячет ее за границей. Ты знаешь, я налаживаю отношения с отцом. С Санькой поговорил. Ему двадцать лет всего, а рассуждает он, как старик. В этом они с Дашей похожи.

– Даша мне не говорила, что вы помирились.

– А она и не знает. Я просил пока не говорить. Из-за ее спокойствия, семья может меня и отвергнуть. Да, Макс, я не знаю, что в отношении вас придумает Громов, но хочу сказать: будет давать деньги – берите. Все остальное, с его связями, пройдет мимо вас. Не мне тебе объяснять, что он может и как. Хорошо, если лично извиниться. Это контакты, куда Дашу могут взять на работу. Позвонить можно до понедельника. Ты не держи на меня зла, Макс. Не будь я идиотом, ты не получил бы того, что имеешь сейчас. Не забудь о нотариусе, у тебя три дня. Даше привет.

– Спасибо за совет. Ты считаешь, что мы сможем с тобой дружить? – провожая Влада, спросил Максим. – Это возможно?

– Главное, чтобы мы не стали врагами. Делить нам с тобой нечего, выбор сделан не вчера, а прощения нужно заслужить. Мне тридцать лет, пора браться за ум. Как считаешь? – спросил Влад, открывая входную дверь.

– Думаю, пора. Удачи тебе в поднебесной.

Следующий день для Даши и Максима начался с визита следователя. Проводив его, Максим уже встречал Александра.

– И как ты собираешься меня поздравлять? – спросил он, поцеловав сестру в щеку и присев рядом, держа на руках Никиту. – Как дела?

– Я могу и оклематься до твоего маленького юбилея, но я не пошла бы в клуб и будучи абсолютно здоровой. Вчерашний день из головы не выходит.

– Дань, ты знаешь, что многие умные люди становились безумцами, живя воспоминаниями? Вчерашний день прожит. Его больше нет. Все живы, правда, не совсем здоровы, но надо жить. Обещаешь?

– Обещаю, братец-кролик. Папе всего не докладывай. А, как ты узнал о вчерашнем дне?

– Мне Влад звонил. Он был у вас вчера, – честно ответил брат.

– Вы с ним общаетесь? – удивилась Даша. – Как давно?

– Скажем так: наши отношения в зачатке. Они никакие. Так бывает после ссор или драк, – усмехнулся брат. – Поправляйся. Я заеду вечером. Чем тебя побаловать на время лечения?