Предсказания

– В декрет я пойду после майских праздников, у меня ещё две недели в запасе, – повеселевшим голосом ответила она. – Спасибо Вам, мы приедем.

– Все слышали, ребята. Помочь Оле надо, но уж пусть лучше она едет к нам. У Сергея экзамены и поступление, нам ещё и с этим надо справиться. Переселение одного из вас ждёт великое. Решите сами, я на работу, поговорим вечером.

– Хорошо начался день рождения, мама даже чай не выпила, но мы успели поздравить, – сказала Даша. – Я тебя брат потесню только на ночь, днём буду заниматься в комнате. Поставим кресло напротив кровати, а на его место мой стол. Ты не будешь против моего присутствия? – спросила она Сергея, видя, что отец уходит на службу.

– Давай после школы, до маминого прихода, всё сделаем. Кресло не тяжелое, справимся. Ты же не храпишь по ночам? Живи, привыкай, поступлю в институт, сдам тебе всю комнату в аренду. Ты в свою, переселишь родителей, когда Костя заберёт Олю и детей. Обещаешь?

– Обещаю! Нам нужно будет посмотреть по объявлениям детскую кроватку и высокий стул в хорошем состоянии. Зачем переплачивать, это всё временно, а коляску с Олей потом можно выбрать. Пошли уже в школу, опоздаем.

День рождения мамы они отметили вечером, дождавшись родителей, как положено с тортом и свечками. Сделав до этого перестановку и найдя по объявлению высокий стул. А мать сообщила, что ей предложили детскую кроватку с доставкой домой, но без матраса. Все складывалось удачно. Оля прилетела с Антоном 6 мая 2002 года. В аэропорту её встречал Андрей Иванович.

– Ты это всё сама несла? – спросил он, получая багаж. – Ни о чем не думай, мы всё приготовили. День рабочий, на хозяйстве будешь одна. Мать на работе, ребята в школе, раньше часа не явятся. – Он обнял Антошку, взяв его на руки.

Подняв Олины вещи в квартиру вдвоём с водителем, он уехал на службу. Оля в этой квартире была впервые. Она сразу определила, где, чья комната и кто кого потеснил. В их с Антоном комнате стояла деревянная полуторная кровать, детская деревянная кроватка, шкаф. На полу лежал ковер, а на ковре игрушки. Ничего лишнего, скромно, чисто и уютно. На кухне у стола стоял детский высокий стул, а в ванне – новый горшок. Оля обошла квартиру ещё раз и осталась на кухне покормить Антона, поесть самой. Перелёт утомил её. После завтрака, разложила вещи из сумок на полки, и переоделась и прилегла с Антоном на кровать, почти сразу, уснула. Вечером, за ужином, они долго говорили обо всём, что произошло за два года, столько они не виделись. Оля позвонила бабушке, поговорив с ней, оставила номер домашнего телефона. С согласия Оли мать устроила Антошку временно в ясли, ребята заканчивали учёбу в школе. Андрей Иванович пойдёт в отпуск в июле и поедет с Сергеем, если придёт вызов, а Дарья Андреевна будет работать, и возьмет отпуск, когда Оля родит. С подачи Оли, к домашнему компьютеру подключили интернет. По несколько часов в день, она «обучала» ребят. Все вечера дедушка проводил с внуком.

Сергей сдал экзамены и получил аттестат. Результаты были хорошие пять четверок, остальные пятерки. На торжественную часть выпускного вечера отправились всей семьей, а через два дня принесли письмо о сроках профотбора и сдачи физподготовки с 1 по 15 июля. Начались сборы в дорогу. Оля через своих знакомых из гарнизона, нашла место для проживания Андрея Ивановича. Они вылетели 30 июня и, приземлившись в шесть утра первого, оставили вещи отца в гостинице, уже в 9:00 предстали перед комиссией. Сергей остался, а отец достал визитку, полученную два года назад, позвонил и напросился на прием. Его принял капитан третьего ранга, выслушал, открыл лежащую на столе папку.

– Баллы Вашего сына можно разделить на троих. Я Вас помню. Все-таки решил, молодец! Все зависит от психологов и его физической подготовки. Вы сами в армии давно?

– 25 лет. Подполковник медицинской службы.

– Не волнуйтесь, пройдет профотбор, думаю, учитывая то, что вы издалека, планы по нормативам можно подкорректировать, не затягивать время.

Вернувшись в гостиницу, Андрей Иванович позвонил жене и как мог, успокоил её. Пробовал гулять, покупал газеты, пытался смотреть телевизор, сидел на сухом пайке и ждал выходного, чтобы увидеться с сыном. Получив увольнение на сутки, Сергей разыскал отца и рассказал ему обо всём. Отец приободрился, стал веселее и они сутки провели вместе, гуляя по городу, обедая и ужиная в нормальных кафе. Потом сын вернулся в казарму, ему оставалось сдать только плавание, а отец в гостиницу. «Главное прошёл профотбор», – думал отец, включая телевизор.

Костя вернулся из командировки в часть седьмого июля, а восьмого был уже в городе. Ему нужно было самому увидеть брата. Его принял тот же капитан, что и отца. Капитану было очень интересно, с чем пожаловал к нему молодой, настырный лётчик. Доложив по форме, кто он, Костя изложил ему свою просьбу.

– Я не видел его два года. Прилетаю из командировки, а он оказывается здесь. Я должен его увидеть, поддержать.

– Давно летаете, капитан?

– Пять лет, – ответил Костя, ожидая дальнейших действий хозяина кабинета.

– Мичман Белов, где у нас сейчас Туманов? Давай его ко мне, – сказал он в трубку телефона. – У вас 10 минут, – предупредил он выходя.

– Серёга, как ты? Не жалеешь, не разочаровался? – обнимая младшего брата, спросил старший брат.

– Всё не так сложно как я думал. Ещё неделя и будет ясно. Решил, не пройду на «вышку», пойду в мичманы.

– С дуба рухнул? Столько усилий, дожимай, зря, что ли в бассейне воду баламутил два года? Чтобы, как торпеда прошёл быстро и в цель. Дома всё нормально, отца заберу к себе сегодня.

– Вот что Туманов, сдашь плавание сегодня, решение комиссии получишь уже завтра. Рискнёшь? – спросил вернувшийся хозяин кабинета.

– Сдам! Разрешите идти? – спросил Сергей и вышел из кабинета.

– Ваш брат, даже если сдаст плавание на тройку, уже кандидат в курсанты, но для спокойствия, дождитесь завтрашнего дня и решения комиссии.

– Серёга плавает как торпеда, тройки не будет. Спасибо Вам большое. Для меня эта встреча была важнее, чем для него. Я сам поступал и знаю, как это бывает, хорошо отец всегда рядом.

– Повезло Вашему отцу с сыновьями, – грустно сказал капитан.

– Это нам очень повезло с отцом. Я заберу его сегодня к себе в часть, Честь имею!

Костя нашёл отца в гостинице. Обнявшись, он рассказал о Сергее, но Костя его перебил.

– Ты сегодня ел? Идём в ресторан, я тебе все расскажу. Переживаешь?

– Это я сын от безделья и неизвестности, сидя в четырёх стенах. Пробовал гулять по городу, иду как слепой котенок. Сам себя не узнаю. С чего такой негатив? Я не был пессимистом, и на старость грешить рановато. А может, это от того, что я здесь в одиночестве, к которому не привык?

Пока делали заказ, пока ожидали его, Костя рассказал отцу, что виделся с Сергеем.

– Если он сегодня сдаст плавание – завтра можно забрать его домой.

– Значит, провалил? – грустно спросил отец.

– Бать, ау, ты меня слышишь? Я сказал, если сдаст, а он сдаст, остальное он уже осилил, он почти зачислен. Решение комиссии будет завтра, а мы с тобой обедаем и едем в часть. Одного я тебя не оставлю, не спорь. Мне сегодня после перелёта отдыхать надо, а я здесь. Утром пробую оформить отпуск и к обеду мы с тобой возвращаемся сюда. Договорились?

– Хорошо. Маме не говори, пока точно всё не узнаем, не надо её волновать. Соберу вещи, рассчитаюсь за номер и вперёд, – говорил повеселевший отец.

Они ехали в часть на маршрутном такси. Напряжение последних дней сморило Андрея Ивановича, и он посапывал, положа голову на плечо старшего сына. Утром он завтракал у друзей сына, живущих в соседней квартире. Маша, так звали хозяйку, расспрашивала его об Оле и Антоне, уверяла, что отпуск Косте обязательно дадут, если не очередной, то краткосрочный.

– Я не понимаю Вашего настроения. Чего вы раскисли? Может Вам сто грамм налить?

– Что ты, девочка моя, я просто задумался. Задумался о том, как быстро летит время, и как быстро растут дети. Оба орла выпорхнули из родного гнезда. Костя учился рядом, виделись часто, а Серёжка за 8 тысяч километров забрался, только раз в год и увидимся. Закончит обучение – моря, океаны, а от нас до них все 10 тысяч.

– Судьба у ребят Ваших такая. Вы тоже родились в одном месте, учились в другом, а служите тоже за тысячи километров. Оле письмо пришло от бабушки, и я получила за неё деньги, здесь в конверте. Передадите?

– Передам, Машенька. Ты права, с судьбой не поспоришь. Спасибо за завтрак. Удачи тебе и мужу. Прощай, красавица. Пойду собирать вещи.

Отец и старший брат прибыли в институт в 14:00. Сергей их уже ждал. В руке у него была сумка, а в ней копия приказа о зачислении. Обнявшись, и поздравив друг друга, они наскоро перекусили в кафе, успевая на рейс, вылетающий в 17:30. Все время, до посадки в самолёт, Сергей рассказывал о времени, проведенном в институте, о его порядках и распорядке, о нормах и новых знакомых, но усевшись в кресло, сразу уснул.

Дома они были около десяти вечера, где их с нетерпением ждали. Событие решили отметить одновременно с днём рождения Кости 10 июля, ему исполнялось 27. Олю увезли в роддом 14 числа, а 15 в 6 утра родился мальчик Артем, весом 3850 и ростом 52 см. Теперь 15 июля день рождения был не только у Даши, но и у Артема. Встретив Олю с малышом из роддома, оставили их в комнате, а Антона переселили к бабушке и дедушке. Костю, устроили рядом с женой и новорожденным. Семья теперь насчитывала 8 человек. Антон продолжал ходить в детский сад, мужчины раз в три дня ездили на рыбалку, Даша была на подхвате, Оля занималась Тёмой, часто звонила своей бабушке, а Дарья Андреевна «кухарила». Это не мешало брату и сестре все вечера проводить в молодёжной компании.

Дарья Андреевна очень переживала предстоящую разлуку с Сергеем. Она заранее приготовила все по списку и даже больше, учитывая сезонность. Было обговорено все. Зимние каникулы он проводит у брата. Ехать 6 дней в поезде, чтобы побыть 4 дня дома, не разумно, а учитывая климат, нельзя исключить нелетную погоду. Проблемы любого характера – обращаться к Косте, он рядом, он поможет, и звонить, по возможности. Сергей, накануне отъезда позвонил Кэтрин и переслал номер телефона Даши. Кэтрин исполнилось 15 лет, и она уже неплохо говорила на русском.

– Я буду за тебя молиться, мой ангел. – Такой фразой она заканчивала каждый свой разговор.

30 июля вся семья провожала Сергея на учёбу, а Костю на службу. Оля с детьми оставалась в городе. Родители через неделю вышли на работу. Костя приехал за женой и детьми только в конце сентября и пробыл всего неделю. За это время Даша окончательно переселилась в комнату Сергея, а в её комнате поселили родителей, купив для них двуспальную кровать. Серёжины вещи временно переехали в зал, который теперь ждал приезда дорогих гостей.

Прошел почти год. В начале июня, когда у Даши проходили экзамены в гимназии, Дарье Андреевне принесли конверт, в котором лежало приглашение на вечер встречи выпускников 28 июня в ресторане «Роза ветров». Предложение было неожиданным и запоздалым. За это время она, если и вспоминала сокурсников, то только до своего отъезда в часть, а уехав на 14 лет и вернувшись 4 года назад, не встречалась ни с кем и не общалась. Отношения со всеми у нее были ровные, приятельскими. Для некоторых она была палочкой-выручалочкой, для других Даша – добрая душа. Она никогда и ни кому не отказывала в помощи, и ей отвечали тем же. Не делила группу на городских и приезжих, делилась тем, что имела сама. Если и были тайные поклонники, то после рождения Кости, их не стало. Вечеринки она не посещала, к этому привыкли и не настаивали. Первое время она знала, кто и куда распределился, кто на ком женился, а сейчас через 25 лет можно и не узнать кого-то. «Почему они обо мне вспомнили?» – думала она, всё еще держа приглашение в руках. Даша, заметила открытку, прочла, высказала своё мнение.

– Мам, здесь не чего думать, идти надо. Кого-то вспомнишь, кто-то вспомнит тебя, с остальными познакомишься заново, – шутила дочь. – Были же истории в группе, не вся жизнь проходила скучно вне стен института.

– Была, Даша, была, и зовут его Костя. – Это я за жизнь вне группы.

– За то какой у нас Костя! Ни у одного твоего сокурсника такого нет. У меня выпускной прошёл, Серёжка ещё не приехал, сходи, не понравится – вернёшься. Только наряд нужно купить, я поговорю с папой.

– О чем разговор? – спросил Андрей Иванович, и, узнав в чём дело, тоже был за вечер. – Ты, мать, нигде не бываешь, дом-работа-дом. Одна отдушина у тебя Светлана, которая приносит тебе новости. Сходи.

– Мамочка, тебе даже наряд покупать не надо. Наденешь костюм, в котором была у нас с Серёжкой на выпускном вечере, он тебе так идёт. Купим обувь, сделаем причёску, помогу с макияжем. Соглашайся.

Дарья Андреевна вспомнила костюм, купленный в Германии три года назад. Юбка «солнце» из белого шифона с рисунком до колена, блузка из тонкого шелка с длинным рукавом из шифона, в бока был вшит шифоновый пояс. Костюм был очень красивый и сидел на ней отлично. Пролежав два года в упаковке, «вышёл в свет» на выпускной вечер Сергея, а в этом году отметился и у Даши. Туфли купили в свадебном салоне нарядные без каблука. Она специально пришла чуть позже назначенного времени и вошла в зал, когда все сидели за столами.

– Барышева! Даша! – услышала она из центра зала, увидела женщину и узнала старосту группы Риту Снегирёву, которая шла ей на встречу. – Повернись! Дай публике на тебя посмотреть. Не берёт тебя время. Пойдём, я тебе место приберегла.

Они проходили по залу, и Дарья Андреевна узнавала в лицо ребят: Слава Ходиков, Саша Скляр, Генка Иванов, Ольга Коротких, Женя Сычёв, Галка, Тома. Да, они изменились, но были узнаваемы. Рита усадила её рядом с собой и на правах старосты, продолжила командовать парадом, не забывая задавать вопросы.

– Ты где всё это время пропадала? Живём в одном городе и не виделись четверть века.

– Да я всего четыре года в городе, а четырнадцать лет «служила» в гарнизоне, вместе с мужем, – ответила Дарья.

– Наши все из провинции в город рвутся, а она из города в армию. Оперируешь?

– Оперирую. А как ребята?

– Славка у нас один молодец – рулит в облздраве. Саша – кардиохирург, Генка – нейрохирург. Женька после аварии работает на «Скорой». Галка с Томкой – гинекологи. Ольга пластический хирург, я – начмед в третьей городской больнице. Это Даша все, кто работает, остальные сидят за богатыми мужьями или жёнами. Из 20 человек восемь практикующих врачей, два администратора и десять «трутней». Как тебе статистика? Зачем учились?

– Может работе предпочли семью, детей, внуков.

– Дашка, они не из-за занятости не пришли. Собственное превосходство над нами показать. Деньги людей портят, а большие деньги притупляют память.

– Расскажи лучше о себе. Не будем говорить о грустных вещах.

Рита рассказывала охотно и подробно, не забывая, есть с аппетитом и, не пропускать тосты. Потом к ним присоединились остальные «рабочие лошадки», сдвинув столы. Вспоминали учёбу и практику, рассказывали истории из жизни, танцевали и опять садились за стол. Все были единодушны в том, что Даша мало изменилась, выглядит молодо и привлекательно и удивлялись, что у нее троё детей и два внука. Был очередной танец, когда к ней с приглашением подошёл Виктор. Отказать было неловко, на них смотрели, зная их историю.

– Как поживает наш сын? – спросил он.

– У нас с тобой нет сына. Я замужем и все мои дети имеют одного отца.

– Хорошо, я задам вопрос иначе. Как поживает твой сын?

– Замечательно. Военный лётчик, через год станет майором, женат, жена из Питера, двое сыновей. Служат на Дальнем Востоке. Я дважды бабушка.

– Какой он? На кого парень похож?

– Ты не поздно проявляешь интерес? Костя похож на моего отца. Он самостоятельный, ответственный, любящий и любимый. Сам выбрал профессию, которой гордится.

– Ты хорошо выглядишь, и почти не изменилась. Я о тебе часто вспоминал первое время. Я трижды женился, развёлся, детей нет. Работа, квартира, машина, на жизнь хватает. Даш, не хочешь заглянуть ко мне в гости?

– Зачем? С тех пор, как мы расстались, прошло 28 лет. Я о тебе даже ни разу не вспомнила. Мы с тобой перестали быть даже друзьями. Тебе самому не смешно от такого предложения? Хочешь потешить свое самолюбие? Я, Витя, не та наивная девочка, которая верила не поступкам, а словам. Мне не интересна ни твоя жизнь, ни твоя жилая площадь. У меня есть моя жизнь. Дети почти выросли, сын – курсант, дочь – студентка, муж – подполковник. Так, что, как говорит наш младший сын: – «У нас все в шоколаде». Спасибо за танец.

– Что опять клеился? – спросила Рита. – Как врач он, Даша, может и хороший, но человек никакой. Почти 50 лет, ни семьи, ни детей. Бабник, он и есть бабник, Лицо себе «сделал», а остальное не переделаешь.

– Привет всем! – Гордеев обнял Риту и Дашу за плечи. – Давно тебя не было видно.

– Да я все по гарнизонам, да командировкам. Вот года три остепенилась. Ты сам как?

– Я в нашем университете кресло просиживаю. Даша, тебе специализация не нужна? Могу устроить по старой памяти. Ты всё режешь и шьёшь? Держи визитку, звони, сделаем. Где трудишься? – заинтересовано спросил Гордеев.

– Штопаю! А специализация мне понадобится через пару месяцев. Работая в 11 городской. Правда, думаю, года через два-три закругляться. Стаж позволяет, пойду на пенсию, – улыбнулась она.

– Барышева, не смеши! Ты выглядишь лет на 35-40. Ритуся не даст соврать. Как тебе это удается, имея трёх детей? Морщин нет, косметики минимум, фигура – класс. Ты посмотри на наших девочек измученных диетами, фитнесом и стилистами, одним словом, неработающих, но с деньгами. Разницу видишь? А я вижу.

– Ты, Даша, не тяни. Гордеев поможет. Заплатишь деньги и работай. Ты же не стала оперировать хуже? – советовала Рита.

Они еще долго обсуждали вопросы платной медицины, потом переходили к вопросам семьи, проблемы отцов и детей. Прошло больше трёх часов, когда телефон Даши ожил. Она извинилась и начала прощаться со всеми, собирая салфетки, на которых ребята написали свои номера телефонов.

– Пойдёмте ребята, проводим Дашу. Посмотрим – кому досталось наше сокровище.

Андрей Иванович приехал за женой, по её просьбе, на такси и ждал её у машины.

– Я не рано приехал? – спросил он, одновременно знакомясь и прощаясь с сокурсниками жены.

– В самый раз. Мне предложили пройти специализацию на «льготных» условиях. Непристойных предложений не было, вела себя прилично. Комплиментов наслушалась, разговоры, споры, воспоминания. Видела знакомого, на лице пластика, едва узнала.

– Я заходил в зал, видел ваши баталии за столом. Не жалеешь, что пошла?

– Спасибо, что настояли, – она поцеловала мужа в щёку и положила свою голову ему на плечо. – Серёжа звонил?

– Завтра прилетает. У них путёвки с первого числа, всего день на сборы.

– Переберу его вещи, но думаю, обувь нужно будет купить, а смокинг в горах ему не нужен.

Молодежь уехала на две недели в горы на базу отдыха своей небольшой компанией. У них был повод отметить и окончание первого курса Сергеем, и поступление Даши в университет, и отъезд подруги в Германию. Барышева Дарья Андреевна прошла специализацию и получила сертификат в сентябре.

Прошёл год. Окончив второй курс, Сергей приехал на каникулы и привёз сестре в подарок на восемнадцатилетие щенка овчарки. Жизнь Даши круто изменилась. Теперь она занималась не только в университете, но и выставками собак. Красавица Элизабет была не только породистой и большой умницей. Она стала для всех членом семьи.

Глава 7

Дарья Андреевна готовила завтрак, когда раздался звонок домашнего телефона, и она услышала незнакомый мужской голос.

– Вас беспокоит отец Оли. Я не могу до неё дозвониться и сообщить о смерти бабушки, может, приедет.

– Соболезную. У Вас есть чем записать? – она продиктовала номер, – ответит девушка, попросите 5-25 – это домашний номер, если не получится – перезвоните мне.

Она положила трубку и по мобильному телефону набрала номер Кости.

– Здравствуй сынок. Олин отец дозвонился? – спросила она.

– Да, мама, спасибо, разговаривают. Ты не волнуйся, я с мужиками справлюсь, – ответил сын.

Оля не виделась с родителями шесть лет, и встретились они только на похоронах её бабушки. Прямо из аэропорта она приехала в дорогую сердцу квартиру, оставив детей на мужа. Из писем она знала о жизни родителей, о завещании в её пользу. Сама писала ей тёплые письма и присылала фотографии, а раз в неделю, десять дней звонила на домашний номер телефона. Оля звонила и матери, но это была их тайна. После поминок, отец протянул ей ключи от квартиры бабушки.

– Можно я заеду позже? – угрюмо спросил он.

– Заезжай, – утирая слезы, ответила дочь.

Он приехал часа через три, когда она вдоволь нарыдавшись, уже успокоилась, перебирая свои письма. На самом видном месте, в рамках стояли фотографии её семьи и детей.

– Прости меня, дочка, прости, ради Бога. Ты молодец, что сделала все по-своему – это твоя жизнь, а я старый идиот. Я читал твои письма, знал о том, что ты звонишь маме. Убедил её в том, чтобы переводы, которые ты возвращала мне назад, перечисляла тебе на счет. Я очень зол был на тебя. Думал, не справишься, сама вернёшься, но просчитался, и дело не в Косте, дело во мне. Это я должен просить прощение у вас за обиды, оскорбления, за злобу и зависть. Простите меня.

– Бабушка писала, что ты смирился, у тебя была возможность написать письмо, прислать внукам подарок, но ты этого не сделал. К чему теперь запоздалые речи? Я поступила так, как велело мне сердце, а разум всегда помнил: «Возврата не будет». Бабушка и мама меня поняли, а ты просто не мог простить мое непослушание. Дело было не в Косте, а в том, что я ослушалась тебя, нарушила твои планы. Я обещала бабушке приехать летом, но не успела. Не дождалась она встречи с правнуками. Утром схожу к ней, вечером полечу домой. Можно я возьму что-нибудь на память? – спросила Оля.

– Бери что угодно, что тебе дорого. Что делать с квартирой? Ты уедешь, кому ей заниматься?

– Я об этом не думала. Ты ждёшь, чтобы я отказалась от неё в твою пользу?

– Да не нужна она мне. Я тебе хочу помочь. Сейчас не время решать такие вопросы, но у тебя время ограничено.

– Делай что хочешь, я не могу думать об этом сейчас. – Она подошла к телефону и набрала номер.

– Здравствуй, дорогой, я успела. Сейчас я в бабушкиной квартире. Как мальчики? Не балуй их и во время укладывай спать. Вылечу завтра. Справишься? Тебе привет от папы. Целую. – Костя соболезнует и просит передать, что не держит на тебя зла. Он папа, в отличие от тебя, сдержал свое слово и сделал меня счастливой. Я молюсь об одном, чтобы каждый его взлёт закончился мягкой посадкой.

– Он у тебя теперь кто? А остальные? – робко спросил отец.

– Пока майор. Мама и Андрей Иванович работают. Сергей курсант третьего курса морского института, нашего филиал. Даша в университете на юридическом факультете.

– Ты называешь чужую женщину мамой?

– А как мне её называть? Она заменила мне мать. Прилетела за тысячи километров к нам, когда родился Антон. Купила всё для него и три недели помогала мне, учила, советовала, поддерживала. Пригласила меня к себе, узнав, что Костя в командировке, а я жду Артёма. Он родился у них, и она опять была рядом. Нас окружили вниманием, заботой и при этом сами работали. Устроили Антона в детский сад, чтобы мне было легче, выделили комнату, потеснив детей, оградили от домашних дел. Мы стали большой семьёй. Ты можешь себе представить, что в твоей квартире проживают пятеро взрослых и двое маленьких детей? А мы прожили почти полгода душа в душу. Маму нашу я ни в чём не упрекаю, а вот Дарью Андреевну я очень люблю, уважаю и отношусь с благодарностью. Её ни о чём не надо просить – это у неё в крови, в характере. Она готова помочь всем, кто в этом нуждается, бескорыстно, в ущерб себе. Это она научила быть терпимее к близким людям, пытаться понять их и простить. Ты доволен моим ответом на свой вопрос? – спросила Оля. – С мамой мы встречаемся завтра. Мы не теряли с ней связи, и это она попросила меня встретиться с тобой. Утром давай сходим к нотариусу, я напишу доверенность, а потом поедем домой.

– Наши отношения с мамой, после твоего побега, изменились в лучшую сторону. Здесь в пакете продукты. Увидимся завтра, я заеду за тобой утром, – сказал отец, направляясь к выходу.

После разговора с отцом, Оля почувствовала облегчение. Отец был таким, каким был в её юности. «Искренен – ли он сейчас со мной?» – думала она, разбирая продукты из пакета. Прошлась по комнатам, где всё напоминало о бабушке. Открыла шкаф, где у неё была своя полка, достала полотенце и халат. В кармане халата она нашла письмо, написанное рукой бабушки. «Дорогая Оленька, если ты читаешь это письмо, значит, уже простилась со мной. Я знаю, ты навестишь нашу квартиру, и наденешь свой любимый халат. Про завещание ты уже знаешь, но у меня для тебя есть и хорошие новости. Твой отец, а мой сын, оказался не столь уж деспотичным, ошибки свои осознал, а вот признаться в этом гонор мешает. Ты ему помоги, пойди первой на встречу, и доверяй ему. Все картины и старинные вещи – его головная боль, пусть занимается. В третьем томе Пушкина лежат сберкнижки на твоё и моё имя – распорядись ими по своему усмотрению. На антресоли, в коробке от обуви, среди наград деда, лежат мои драгоценности. Их немного, но они редкие и дорогие. Пусть Женя ими займётся и подарит что-нибудь своей жене. Она заслужила, хотя и не очень меня жаловала. Буду рада, если возьмёшь себе на память обо мне какую-нибудь вещь. Живи Оленька сердцем и не горюй – я всегда буду рядом. Береги детей и мужа. Целую. Твоя любящая бабушка».