Мой Шерлок Холмс и доктор Ватсон

Сент-Готардский тоннель являлся самым длинным среди себе подобных. Автор буклета взахлёб писал о нём, как о символе покорения природы человеком.

Я узнал, что на всём пути строительства шли научные исследования, брались образцы породы и замерялась температура. По мере углубления в недра Швейцарских Альп она повышалась, пока не достигла +34 градусов. Эта цифра снова заставила меня удивиться: "Как в Африке!" Наверное, рабочим было нелегко трудиться в подобных условиях.

По официальным данным, на строительстве туннеля погибло 177 человек. Однако иные полагают, что реальное число жертв могло быть куда больше, вплоть до 500 человек. Статистика не учитывала, например, рабочих, с серьёзными ранениями вернувшихся домой и там уже умерших от них. Но даже, несмотря на это, желающих тут поработать имелось предостаточно, ибо платили немало. В среднем рабочий получал сто франков в месяц, из коих, впрочем, 15-20 франков приходилось платить за комнату на двоих в бараке…

Тут же в буклете было написано про Альпийский поход осенью 1799 года непобедимого русского полководца Александра Суворова, который провёл свои войска через считавшийся непроходимым Сен-Готардский перевал. Русские шли с боями, не только отражая превосходящих силы французов, но и громя их. Особенно напряжённым оказался бой за обладание Чёртовым мостом. На скалах возле ущелья Шолленен выбит крест в честь подвига русских солдат…

В буклете оказалась кратко изложенной легендой, почему такое название получил мост.

Некогда в здешних местах обитал чёрт, а когда сюда пришли люди и принялись строить мост, он обозлился на них и потребовал отдать ему душу того, кто первым пройдёт по новому мосту через реку. Строители согласились, а при открытии моста первым пустили через него специально пойманного для этого горного козла.

Черт оказался обманутым и вынужден был уйти без человеческой души. С тех пор на местных скалах можно разглядеть очертания козла, а при сильном холодном ветре зимой в ущелье слышен вой обманутого чёрта…

В буклете оказалось немного написано и о станциях железной дороги, по которой мы ехали. В том числе и о Бьяска, куда мы должны были скоро прибыть. Я прочитал об этом городке следующее: он славился тремя замками и церковными фресками местной церкви Петра и Павла. Вздохнул от мысли, что вряд ли нам удастся посмотреть их… Около Бьяска протекала речка Тичино…

Внезапно моё чтение прервал тихий странный возглас человека с портфелем. Он тут же спохватился, устыдился своей эмоциональности, расстегнул портфель, достал какие-то страницы, соединённые скрепкой, быстро проглядел их и вернул на прежнее место. Меня поразило, насколько бережно он это делал, словно обращался с какой-то величайшей драгоценностью.

Я вознамерился продолжить чтение буклета, как вдруг воцарилась кромешная тьма – наш поезд вошёл в подземный тоннель. Нестись по нему предстояло долгих пятнадцать километров, эту цифру я только что прочёл в буклете. Поневоле пришлось расслабиться и ждать…

Солнечный свет ворвался в окно неожиданно, ослепив нас на некоторое время. Перевал Сен-Готард остался позади.

Все щурили глаза. У выпивохи вырвалось какое-то непристойное восклицание, что вызвало осуждающие взгляды остальных.

Мой сосед сохранял полное самообладание как истинный джентльмен. Тиролец с равнодушным выражением на лице смотрел в окно. Наверное, он не в первый раз проезжал под горой и уже привык к временной темноте.

Человек с портфелем поморгал глазами, обвёл ими всех нас. Похоже, он нервничал. Почему-то снова открыл портфель, полез в него и… неожиданно фальцетом выкрикнул:

– Документа нет! Его украли! Я погиб!

(Здесь я вынужден сделать краткое пояснение. Из нас шестерых случайных попутчиков трое – ровно половина – знали английский язык. Не буду пересказывать буквально каждые фразы, о смысле одних я догадался, что-то нам разъяснили позже, а какие-то слова, как оказалось, я выучил за те дни, которые провёл в Швейцарии. Удивительно, как за короткий срок в моей голове осело их столь много. Далее я передаю реплики в самом общем виде, по возможности точнее к тому, что тогда прозвучало.)

Мужчина объявил о краже у него документов, лицо его сделалось трагическим, глядеть на него было больно. Он растерянно переводил взгляд на каждого из нас по очереди, особенно часто останавливая его на своём нетрезвом соседе, повторяя:

– Документ украли! Только что! Когда мы ехали в темноте тоннеля! Мне конец!

Неожиданно быстро в нашем купе оказался усатый, высокого роста проводник вагона. Он спросил:

– У вас что-то украли?

– Да-да! Из моего портфеля! Только что! Очень важный документ! Я его перед тоннелем просмотрел, а затем положил обратно. Стало темно. Когда мы тоннель проехали, я открыл портфель, но документа в нём уже не оказалось.

– Может быть, вы сами его не туда положили? Не в то отделение.Так бывает. Посмотрите получше, проверьте.

Мужчина принялся копаться в своём портфеле, который был наполовину пуст, как я заметил со своего места. А затем растерянно сказал:

– Его тут нет. Хотя он был. До того, как мы въехали в тоннель.

Его тонкие губы задрожали. Он снова посмотрел на подвыпившего соседа.

Тот привлёк внимание и проводника вагона, который его сурово вопросил.

– Вы взяли документ? Признавайтесь!

Выпивоха озлился, нос его ещё больше побагровел:

– Да нужны мне ваши документы! Не брал я никаких документов!

– Вы рядом сидите, вполне могли это сделать.

– Ну и что, что рядом? Зачем мне было брать какие-то чужие документы?

– А зачем вы сели ко мне, – подал несмело голос мужчина с портфелем, – хотя могли занять другое место?

– Где мне показалось удобнее, там я и сел. Знал бы, вообще ушёл отсюда от вас подальше.

– Нужно обыскать его, – подал идею тиролец.

– Следует обыскивать не его, – внезапно ответил ему мой друг, – а вашего соседа.

Я был удивлён не меньше других. Джентльмен сохранял достоинство и только спросил:

– На каком основании вы делаете такое заявление?

– Есть основания, – заявил мой друг. – Покажите правую руку.

Джентльмен с готовностью сделал это, с ноткой насмешки сказав:

– Как видите, в ней ничего нет.

– А на ней что?

– Только часы, – показал джентльмен. – Никаких документов в рукаве нет. Смотрите! И быть не могло.

– У вас часы – швейцарские, изготовленные мастерами компании «Louis Brandt & Fills».

– Совершенно верно. Ну и что?

– А дело в том, что это новинка, последняя модель. У этих часов светящийся циферблат. В этом легко убедиться, если бы здесь сейчас снова воцарилась темнота, как в тоннеле.

– Да, это так. Я снова спрашиваю: ну и что? – высокомерно спросил джентльмен.

– А в том, что мы ехали в темноте довольно долго. Я заметил светящиеся цифры ваших часов, когда они с вашей рукой приближались к портфелю. Только не сразу понял, что это и зачем. Они были едва видны, почти неразличимы на расстоянии. Да я и не приглядывался, у меня сейчас иные думы. Только сейчас понял, что тогда произошло…

Я понимал, что мой друг был поглощен проблемой выживания, ведь нас преследовал неутомимый и безжалостный "охотник".

Теперь глаза присутствующих были сосредоточены на джентльмене, который внезапно смертельно побледнел и его лоб покрылся крупным потом, наглядно выдавая вину.

Проводник вагона тут же вызвал полицейского. Джентльмена обыскали. Документы – это были семь страниц с каким-то текстом и схемами – оказались у него под рубашкой. Он был столь ловок, что успел не только незаметно вытащить документы из портфеля у пассажира напротив, но и неплохо упрятать их.

Мы с Шерлоком Холмсом помимо своей воли стали свидетелями, пришлось сообщить все необходимые данные, адреса для местной полиции.

Когда все официальные процедуры завершились, мой друг посмотрел на меня и покачал головой: я его прекрасно понял, меньше всего нам нужна была такая огласка, мы давали серьёзные козыри преследующему нас Наполеону преступного мира.

Имея билеты до Бьяска, мы сошли на маленькой станции Айроло – скромной деревушке, находившейся в теснине высоких альпийских гор. Здесь чувствовалась прохлада от снежных шапок на вершинах. После происшествия в поезде, когда Шерлок Холмс вынужден был вмешаться и разоблачить похитителя документов, мы слишком "засветились", вынуждено сообщив полиции свои имена. Несомненно, сам профессор Мориарти или его подручные могли выйти на наш след…

Мы тут же взяли билеты уже на обратный путь. Некоторое время провели в Айроло, успели даже поглядеть на только что построенный форт, напоминающий старые замки. Он был покрыт внушительных размеров гранитными плитами. Строился форт на случай наступления с юга итальянцев, в крайнем случае, сооружение предполагалось взорвать. Поглядели на него издали, на его осмотр не было времени, так как мы ждали поезда. И скоро снова промчались по тоннелю в обратном направлении, дабы сбить со своих следов преследователя. Вряд ли он подобное мог предвидеть. На сей раз никаких происшествий в поезде не случилось.

Доехали до Иннерткирхен и, не задерживаясь в нём, двинулись дальше. Скоро оказались в местечко Мейринген, расположенном в ущелье реки Ааре с потрясающими видами. Его окружали практически отвесные каменные кручи, настоящие стены, настолько крутых, что на них почти не имелось растительности, только трава и мхи. Даже кустарник был редок. В селении имелась красивая церковь романского стиля, построенная в одиннадцатом веке.

Дальнейшие события описаны мной в "Последнем деле Холмса". Вынуждено повторяю их для тех, кто не читал тех моих записок…

3 мая мы с Шерлоком Холмсом остановились в мейрингенской гостинице «Англия», которую в то время содержал Петер Штайлер-старший. Он превосходно говорил по-английски, так как около трёх лет прослужил кельнером в гостинице «Гровнер» в Лондоне. У него оказалась хорошая кухня. Мы впервые отведали "меренги" – безе, которое пекли только здесь и по особому рецепту. Пирожное оказалось превкусным! Впрочем, и прочие блюда были не хуже.

А на следующий день по совету Петера Штайлера-старшего мы отправились вдвоем в горы и осмотрели Рейхенбахский водопад в живописнейшем Арском каньоне. Это – поистине страшное место. Могу это заверить, ибо хорошо его осмотрел. Бурные потоки тающих снегов за много лет сотворили в твердейших местных горных породах причудливые воронки, изгибы и колодцы. Мощь ниспадающего водопада потрясла нас, нигде мы не видели подобного.

Проложенная для туристов полукругом дорожка вокруг него завершалась обрывом, дальше пути уже не было. Приходилось возвращаться обратно.

Что мы и сделали.

В это время к нам прибежал запыхавшийся мальчишка-швейцарец с запиской в руке о больной англичанке, которой якобы крайне необходим доктор. Я не мог не откликнуться на призыв просьбы соотечественницы, умирающей на чужбине. Мы договорились с моим другом, что я возвращаюсь в мейрингенскую гостиницу, он же намеревался ещё некоторое время побыть у водопада, а затем через холмы добраться до Розенлау, куда позже должен был прийти и я.

Когда я уходил, то оглянулся: Шерлок Холмс стоял, сосредоточено глядя на стремнину несущихся внизу ущелья стремительных вод, скрестив руки на груди. Тогда я не догадывался, что больше уже никогда его не увижу…

В гостинице я узнал, что никакой больной англичанки тут не было, и хозяин никакой записки не писал. Упомянул про неизвестного высокого англичанина в чёрном костюме, на короткое время сюда зашедшего. Я сразу понял, что это был профессор Мориарти, это он разлучил нас ложным посланием.

Объятый страхом поспешил обратно, к Рейхенбахскому водопаду.

Издали увидел альпеншток Шерлока Холмса, прислонённый к скале, около которой мы с ним расстались всего два часа назад. Чуть выше на уступе находился серебряный портсигар, который он всегда носил со собой, а под ним я обнаружил три листочка, поспешно вырванных из блокнота, с адресованным мне посланием.

Оно и сейчас передо мной. Привожу его полный текст:

«Дорогой мой Ватсон! Я пишу Вам эти строки благодаря любезности мистера Мориарти, который ждёт меня для окончательного разрешения вопросов, касающихся нас обоих. Он бегло обрисовал мне способы, с помощью которых ему удалось ускользнуть от английской полиции, и узнать о нашем маршруте. Они только подтверждают моё высокое мнение о его выдающихся способностях. Мне приятно думать, что я могу избавить общество от дальнейших неудобств, связанных с его существованием, но боюсь, что это будет достигнуто ценой, которая огорчит моих друзей, и особенно Вас, дорогой Ватсон. Впрочем, я уже говорил Вам, что мой жизненный путь дошёл до своей высшей точки, и я не мог бы желать для себя лучшего конца. Между прочим, если говорить откровенно, я нимало не сомневался в том, что письмо из Мейрингена западня, и, отпуская Вас, был твёрдо убежден, что последует нечто в этом роде. Передайте инспектору Петерсону, что бумаги, необходимые для разоблачения шайки, лежат у меня в столе, в ящике под литерой «М» – синий конверт с надписью «Мориарти». Перед отъездом из Англии я сделал все необходимые распоряжения относительно моего имущества и оставил их у моего брата Майкрофта.

Прошу Вас передать мой сердечный привет миссис Уотсон.

Искренне преданный Вам Шерлок Холмс».

Какое-то время я стоял неподвижно, скованный ужасом. Потом принялся осматриваться и заметил два ряда чётких следов, которые вели по тропинке в сторону водопада. Обратных следов не было. Не доходя до каменного тупика, я увидел площадку, изрытую и утоптанную со смятой или вырванной травой. Следы подходили к самому краю…

Дальнейший ход событий мне стал известен из осмотра места происшествия мной лично и экспертами.

Именно тут, на узкой каменной тропе над стремниной водопада схлестнулись в яростном поединке профессор преступного мира Мориарти и самый выдающийся поборник справедливости и закона. Трудно судить, насколько длительной была их борьба, но всё указывало на то, что они, возможно, так и не разжав смертельных объятий, рухнули в бешено бурлящий поток, который свирепо рыча, бился о каменные зубчатые скалы, забрасывая их обильной пеной. Несомненно, он растерзал свои жертвы так, что от них ничего не осталось. Во всяком случае, сыскать тела или их останки не удалось. Ужасные воды водопада навеки погребли обоих…

Сейчас я снова с душевной мукой пережил те минуты, когда лежал на грязной земле и терновнике, свешиваясь головой в пропасть и вглядываясь сквозь водяную пыль в стремительный бурлящий поток, несущийся мимо мокрых чёрных, словно уголь ада, каменных стен. Престрашное место, походившее на кипящий котёл! Вспомнил свой тогда вырвавшийся крик, но он оказался почти неслышимым в оглушительном грохоте падающих водных масс Рейхенбахского водопада, который словно был громким ором огромного количества голосов.

Оставленные моим другом материалы помогли разоблачить всю преступную организацию, созданную Мориарти, практически всех его подручных схватили и теперь над ними готовится суд…

И вот только что полученное правительственное письмо Департамента транспорта и энергетики Швейцарии, где выражается благодарность моему другу, заставило вспомнить происшествие в поезде, похищение документа, который вернули благодаря моему другу. Он всегда всё видел, всё замечал и блестяще понимал, анализировал и делал правильные выводы.

Достал вырезку из газеты, сделанную мною года полтора назад. В перечне новостей в неё было помещено краткое сообщение о суде над крупным международным аферистом, который ухитрился похитить документы у чиновника швейцарского Департамента прямо из его портфеля. Про роль Шерлока Холмса не было сказано ни слова. Наверное, в силу краткости сообщения, поданного предельно кратко среди прочих событий. Несправедливо, но мой друг никогда и не хотел широкой огласки, избегал заслуженной славы…

Когда я уже закончил писать, то подумал, что эту маленькую историю – просто эпизод среди огромного множества прочих – стоило рассказать иначе, но так уж она сложилась, переделывать не стану, слишком тяжёлая тема, не хочу переживать вновь описанные трагические события, они и так часто возвращаются ко мне. Порой снятся, и я просыпаюсь в холодном поту…

Любовь доктора Ватсона

(Совсем не по Артуру Конан-Дойлю)

Случайная встреча доктора Ватсона с леди Гринтерс породила в обоих внезапную и роковую страсть, перед которой они устоять не смогли. Следствием стала сумасшедшая, умопомрачительная ночь любви, каковая бывает раз в жизни…

Домой доктор Ватсон вернулся лишь под утро. Вспомнив о своём друге Шерлоке Холмсе и его невероятной проницательности, он постарался скрыть все следы любовных утех. Но это не помогло: едва посмотрев на него, знаменитый сыщик с улыбкой произнёс:

– Вижу, дорогой друг, вы провели весьма бурную ночь с очень красивой женщиной, у которой очень пышная грудь. Именно такие вы и любите. К счастью, ваша супруга в отъезде, иначе бы у вас были очень крупные неприятности.

Доктор Ватсон покраснел:

– От вас положительно невозможно ничего скрыть, Холмс, ваш метод дедукции, индукции и редукции просто поразителен. Но как, как вы обо всём догадались, так легко и сразу? Как? Откуда вы знаете о большой груди? Ничего не понимаю.

– Элементарно, Ватсон! Уверяю вас, дорогой друг, что любой другой на моём месте с такой же легкостью сделал аналогичный вывод, только глянув на вас.

– Хотел бы я знать, что же меня выдало: следы помады или поцелуев, красные глаза, печать усталости на лице?

– Нет, Ватсон, совсем не это. Вы же вместо галстука повязали бюстгальтер предельно большого размера…

Собака Баскервилей

(Совсем не по Артуру Конан-Дойлю)

Тёмная холодная ночь. Мрачные тучи закрывали всё небо и моросили нудным дождём. Вдали словно чёрные пики вздымались гранитные столбы.

По зыбким, едва видимым тропкам бескрайних торфяных болот пробирались двое. Это были знаменитый сыщик Шерлок Холмс и его верный друг доктор Ватсон. Они рассчитывали каждый свой шаг, помня о близости Гримпенской трясины и зная, что любое неосторожное движение может привести их к гибели в её бездонных глубинах. Далеко вокруг разносились удушливые испарения гниющего камыша и покрытых илом водорослей.

Сверху бесплотным призраком бесшумно пронеслась зловещая сова, владыка ночи, заставив невольно вздрогнуть обоих мужчин далеко не робкого десятка. Воздух был напоён озоном и опасностью.

Не успели они дойти до острова с пещерами, где последние дни тайно жил Шерлок Холмс, как вдруг гнетущую тишину торфяных болот разорвал ужасный и протяжный вопль, полный невыразимой муки, от которого сердце доктора Ватсона пронзило холодом. Он нервно выхватил свой армейский револьвер, неизменный спутник всех опасных вылазок, готовый       немедленно пустить его в ход.

Облизнул губы и не сказал, а скорее прошептал своему спутнику:

– Несомненно, Холмс, это выла таинственная собака Баскервилей, о которой здесь ходят столь страшные предания.

– Просто жуткий крик, не правда ли, Ватсон? И я, признаюсь, в первые дни не мог без содроганий слышать его, пока не узнал, что именно в это время сэра Генри кормят овсянкой…

Элементарный доктор Ватсон

(Не совсем по Артуру Конан-Дойлю)

Шерлок Холмс встретил доктора Ватсона на Паддингтонском вокзале сразу же при выходе того из вагона.

– Дорогой друг, благодарю вас, что вы столь быстро откликнулись на мою телеграмму и приехали. Ваше присутствие всегда оказывалось на редкость полезным, крайне необходимо оно и сейчас.

– Всегда рад оказать вам посильную помощь, Холмс. А что, собственно говоря, произошло?

– Неужели ещё не слышали, а ведь об этом деле кричат все газеты, какую ни возьми, о зверском убийстве Тарлтона! Его труп нашли в колодце… Я купил "Кроникл" и "Телеграф", по дороге просмотрите их, а я сообщу вам дополнительные подробности, которых не знают журналисты… Да, у нас еще есть немного времени, заедем к вам домой, вы оставите вещи и сообщите супруге о своей новой поездке.

– Мое возвращение будет для неё неожиданным, ведь я обещал, что пробуду в Экзетере до конца недели. Вот она удивится! – воскликнул доктор Ватсон.

…Дверь долго не открывали. Доктор Ватсон уже начал терять терпение. Наконец лязгнул запор, дверь приоткрылась и показалась миссис Ватсон, запахивающая халат.

– О, это ты, дорогой! Так неожиданно! А я спала очень крепко, не сразу поняла, что кто-то стучит… Ты же чуть ли не клятвенно уверял меня, что непременно пробудешь в Экзетере две недели.

– Мои планы изменились, нужна помощь нашему другу, – доктор Ватсон кивнул на Шерлока Холмса. – Как ты знаешь, при постоянном общении с ним я тоже приобрёл кое-какие навыки уголовного сыска, освоил приемы дедукции, индукции и даже редукции.

Шерлок Холмс в это время принюхивался к чему-то, поводя своим хищным носом. Неожиданно он произнес:

– Курили трубку. Узнаю табачный дым гроссвенорской смеси по восемь пенсов унция.

Глазки миссис Ватсон беспокойно забегали, а доктор Ватсон уверенно заявил:

– Это заходил мой дядя Хайвест.

– Почему вы так думаете, мой дорогой друг?

– Элементарно, Холмс, элементарнее и быть ничего не может! Среди наших родственников лишь он один пользуется трубкой, так что догадаться не трудно. Приходил дядя Хайвест, не так ли, дорогая?

– Да, да, именно он и был! – закивала миссис Ватсон с заметным вздохом облегчения.

– А это что? – показал Шерлок Холмс на пару мужских туфель у порога.

Женщина тихо охнула. Доктор Ватсон снисходительно улыбнулся:

– Туфли купила мне жена на дешёвой распродаже.

– Почему вы так считаете, Ватсон?

– Элементарно, Холмс! А где ещё она могла купить явно ношеную обувь?.. Что-то вас сегодня подводит обычная проницательность, дорогой друг, элементарных выводов сделать не можете.

Шерлок Холмс усмехнулся, подошёл к шкафу, распахнул дверцу и взорам предстал полураздетый мужчина.

– А это кто?

Женщина вскрикнула и заломила руки с трагическим выражением лица.

– Ну, кто? – снова обратился к ней Шерлок Холмс.

Миссис Ватсон растерянно повернулась к мужу:

– Объясни ему это. Ты такой умный, сообразительный и у тебя это так хорошо, элементарно получается!..

РИСУНОК НА ОБЛОЖКЕ: Pixabay License. Бесплатно для коммерческого использования. Указание авторства не требуется: sherlock-holmes-3547560_960_720