Живой алмаз Шаданакара

Вот такой же самолет летел тогда, по направлению к башням – близнецам. Может быть даже сам Грейс или Дональд стояли у стеклянной стены. Интересно о чем думает человек, понимая неминуемость скорой смерти.

Мало кто знает, но выбранные точки ударов были не случайны. Один из них, как раз пришелся на международный офис старейшего банка «надстоящих», банка, управляющего всей мировой экономикой. Дело даже не в людях, включая единиц элиты, не в миллиардах расплавленного золота и сгоревшей мишуры – напечатают и отольют новое. Дело в самой возможности произошедшего. Если они смогли найти брешь и ударить в самую суть, то рано или поздно повторить «подвиг», пройтись по проторенной дорожке, сможет каждый. Значит надо сделать так, что – бы этой дороги не стало. Стереть с лица земли не только эту группу, но и всех с кем они имели хоть мимолетный контакт. Поплатятся народы, утонут в собственной крови и боли. Рука, качающая колыбель – правит миром!

Самолет за окном давно уже скрылся из вида. Синее небо чуть сгустило свой цвет. Бернард Родинтроп с трудом приоткрыл одно из огромных витражных отделений. Свежий поток воздуха быстро испарялся в спертом деловом пространстве, как вода в пустыне. Еще раз, вдохнув полной грудью, он вернулся к столу и вызвал секретаря. – «Кристи, деточка, сделай мне, пожалуйста, чаю с молоком. Да, не забудь про нашего азиатского друга. Он любит кофе, бразильский. Зови его, но не забудь отменить встречу с Джери Гродсманом. Сошлись на срочный вызов, и назначь следующую по графику». Буквально через несколько минут, тяжелые дубовые двери кабинета распахнулись, и вместо чуть полноватой красавицы секретарши, в комнату буквально влетел щупленький невысокий человек в строгих, если не сказать смешных, роговых очках.

– Мистер Вайо, рад видеть вас! Как ваше здоровье, как настроение?

– Замечательно, мистер Родинтроп. Привез вам небольшой подарок. Новейшая китайская разработка, пока еще в строжайшем секрете. Но мне удалось раздобыть один из элитных экземпляров.

– Спасибо, дорогой Сян. Ты постоянно даришь мне подарки, как девушке на свидании, я как то неловко себя чувствую. Чудо говоришь, ну хорошо, посмотрим на современное китайское чудо, так сказать, вблизи. Присаживайся вот здесь, на диван. Сейчас Кристи будет нас с тобой угощать». Точно услышав его слова, двери кабинета снова распахнулись, и деловито улыбавшаяся, с перегруженным подносом секретарша, начала быстро накрывать на стол.

– Умница, согласись Сянь! Не успел подумать, она уже здесь. Вот так бы все остальные работали! Угощайся, твой любимый, бразильский, может чего – нибудь покрепче?

– О, спасибо большое, но не могу. Проходу курс лечения, категорически запрещено. Почки, снова почки.

– Не переживай, я так последние сорок лет живу. То одно нельзя, то другое, с ума сведут. Больше половины указаний просто не исполняю, и ничего, хуже себя не чувствую. Но мы отвлеклись, рассказывай с чем приехал. Что там у вас новенького?

– Все нормально, все по плану. Борьба с коррупцией немного угасла, но кое где полыхать продолжает.

– Не скромничай, не скромничай! – прервал Родинтроп.

– Такого столпа свалить – дорогого стоит. Идеально проведенная операция! Ему теперь не подняться. Мало того, что коррупционные обвинения выдвинули, да еще и уголовщиной накрыли. Красавчик! Порадовал, так порадовал, а жену его надо казнить, именно казнить, что б другим неповадно было руки распускать. Как в основном форваторе, без изменений? Назначение состоится в соответствии с планом

– Я думаю, да. Новых течений пока что нет, по крайней мере, таких сильных, которые смогли бы повлиять на итог. Но некое нервозное предчувствие меня не оставляет. Капитал начинает уходить, экономика замедляется, наверху, уже конкретно говорят о сотрудничестве с Россией!

– С Россией, говоришь. Ну, ну, с Россией, так с Россией. Значит, дракон с медведем дружить будут?

– Да, ожидается крупное соглашение в нефте – газовой сфере, возможен технологический обмен. Дальше пока не пойдет, слишком сильно мы с вами связаны!

– Ничего, это для страховки. Дракон – хотя и мифическое животное, но довольно непредсказуемое и опасное. Будет нам хорошо, будет вам хорошо.

– Это конечно, мистер Родинтроп, только тянуть за ниточки может и другая сторона. Гипотетически, такая возможность сохраняется – Сяо со стуком поставил пустую чашку на столик.

Но старый Бернард, не замечая его нервозности, продолжил спокойным тоном:

– Китай может сейчас нанести Штатам сильный удар, но он этого не делает, и не сделает. Не те кормчие у руля. Если начнет рушиться настоящая экономическая система, Китай потеряет все, почти все. Его лидирующие позиции рухнут. Только сумасшедшие красноперые могли поджечь здание, зная, что заживо сгорят в нем. Поэтому и пришлось убрать вашего знакомого. Не то, что – бы нельзя было с ним договориться, договориться можно с любым. В нем была эта безумная искра. Что нам оставалось – сидеть и ждать, когда она вспыхнет? Конечно, нет. Еще раз хвалю за проведенную операцию! Порадовал! Думаю сейчас, можно перейти к решению следующей задачи. Вы человек не бедный. Основные активы не в Китае, но и там много чего имеется. Так вот, рекомендую перенести позиции, находящиеся на Юге, особенно в Юньнане. У вас две фабрики в Лимтанге, их в первую очередь. Теперь непосредственно к задаче. Возня в Бирме идет уже давно. Там много сторон, и каждая имеет свой куш. Необходимо усилить вливания, усилить постепенно, что – бы не бросалось в глаза. Подложить, так сказать, дровишек в костер, что – бы под пузом у дракона стало горячо. Мьямна пронизана войной, снизу доверху. Она ей живет, так какая разница с кем воевать, негласно, озираясь. А нашему огнедышащему другу станет не вполне комфортно. Он не глупый, догадается сразу, и станет немного посговорчивее. Да, подищите мне группу из своих для проведения разовых акций, как раз и мы опробуем новейшие разработки, ну это на крайний случай, на крайний. Так сказать – единичные акции устрашения, если уже иного выбора не останется. Можно и с другого края подобраться, но Мьямна должна тлеть!

Япония в игру не вступит. Ближний Восток еще не поджег Среднюю Азию, но достаточно и того, что он сам пылает. В таком состоянии он нам и нужен. Управляемо – хаотический Ближневосточный регион решает сразу несколько грандиозных задач, поэтому пожар там будет разгораться сильнее и сильнее, охватывая все большее количество стран. Когда рухнет режим Асада, Катар получит возможность транспортировки нефти и гада непосредственно по территории Сирии. Это умножит объемы его экспорта, и заодно осложнит Иранский экспорт. Если нам удастся, а нам удастся поставить под контроль и алжирский газ, тогда блокада нефтегазового экспорта России будет обеспечена. Когда загорится средняя Азия пойдет новый виток игры, но это потом. Сейчас важно ослабить Китай. Пылающий Ближний Восток заодно отсекает от нефти и газа нашего узкоглазого дракона, а также китайскую часть Евразии от западно – европейской. Конечно Китай сопротивляется всеми силами. Пакистан уже в зоне его влияния. Иран тоже союзник, хоть и специфический. Юг Ирака сейчас контролируют шиитские союзники Ирана, поэтому геостратегически и даже геоэкономически Китай выходит при таком раскладе не только в акваторию Индийского океана, но и через средиземноморское побережье Сирии в Атлантику. Поэтому ни Китай ни Россия Сирию просто так не отдадут. Битва там будет серьезная. Но у нас нету иного продолжения, кроме как давить дальше, потому как наша наднациональная геоконструкция испытывает сейчас серьезнейшее перенапряжение сил. Время Америки проходит. Что-бы оттянуть окончательный упадок, ей нужна передышка, но из Ближнего Востока и Афганистана мы никогда не уйдем, не за тем приходи. Это лучший плацдарм для дальнейших действий!

Вы должны сделать все, что – бы ослабить позицию Китая по Сириии. Лобируйте с разных флангов. Обещайте любые суммы. Мы пойдем на многие уступки и по Африке и по другим направлениям. Сирия сейчас приоритетный вопрос. Как только она будет сломлена, наступит очередь Ирана и наше время диктовать условия. У вас будет поддержка и на самой Ближневосточной территории. У нас есть выход на все группировки. Так что решим любой вопрос, но проблема Сирии должна пойти по нужной дороге. Детали и этапы плана обсудите с Яном. Вы неплохо работаете вместе. В течении года, в крайнем случае двух, мне нужны результаты. Желаю успехов! Да, совсем забыл, ваш бонус уже на счетах. Будьте спокойны, там даже больше, чем договаривались! Меня, к сожалению, очень редко радуют. Но вы исключение, поэтому я тоже преподнес вам подарок!

Анна 2014

– Так, вы в подвал – скомандовала Серафима Петровна.

– Вдруг еще бомбить будут, а я до Димкиной хаты доеду, посмотрю, что случилось. Тока без меня не вылазьте, сидите смирно, может кто из чужаков заявится. Сергею светится нельзя. Забьют его, если что!

Закрыв за собой дверь, Серафима Петровна кинулась к гаражу за велосипедом, но раздавшийся с новой силой, Димкин плач, вернул ее обратно.

– Что случилось– крикнула она, заново раскрыв дверцу.

– Мам, свет включи, ты забыла. Он, наверное, темноты боится.

– Боже ты мой – женщина раздосадовано щелкнула выключателем, и достав, наконец, велосипед, тронулась в путь.

Аня минут десять сидела спокойно, не двигаясь. Она медленно качала Димку на коленях и гладила его по голове. Всхлипывания мальчика вскоре прекратились и сменились ровным дыханием спящего. Аня укрыла его, заботливо спущенным из дома одеялом. В голове все еще шумело, будто вода стояла в ушах. Наверное, оглушило – подумала она, вспомнив, как рвануло совсем близко. Взрыв запомнился очень отчетливо, так если бы он продолжался не секунды, а целую вечность. Сначала это была желто – оранжевая вспышка, красивая, огромная, огненная снежинка. Ее лучи с трудом прорывались через шарообразный ком пыли и земли. Дальше был удар – удар такой сильный, что она ощутила себя крошечным комочком, вдавливаемым в землю. Все, потом только темнота. Причем Анна точно ощущала, понимала не знаю как правильнее сказать, что это она, только вокруг ничего не было, совсем ничего.

– А что видит Лешка, тоже темноту… ?

Мысль о нем вернула ее к действительности. Осторожно переложив Димку, и открыв изнутри дверь, Аня поспешила в дом за лекарствами. Сначала она выбирала необходимое, а ненужное выкладывала на стол. Но затем, словно одумавшись, достала большой пакет и сгребла туда все, что было в аптечке. В другой пакет поставила две трехлитровые банки воды и буханку хлеба.

– За картошкой еще раз приду – с этими мыслями она направилась к подвалу, но во дворе столкнулась с запыхавшейся, совсем перепуганной мамой. Та, на ходу бросив велосипед, судорожно махала руками, молча, ни чего не говоря. Затолкав дочь в подвал, и чуть успокоившись, она, наконец, произнесла:

– Идут, доча, идут!

– Мам, кто идет то?

– Танки идут! И других машин много.

– Чьи танки?

– А я почем знаю, на них не написано! Затем, помолчав несколько мгновений, добавила:

– Наверное, украинские, все зеленые, одинаковые.

– Мам, что делать? Они же Лешку убьют, скажут русский диверсант – голос девушки дрожал, как при быстрой езде. Страх и нервное напряжение стали настолько нестерпимы, что ей захотелось заплакать в голос или сделать хоть что то, что бы паника улетучилась сама собою.

– Успокойся! Успокойся! Слышишь, до ночи немного осталось, а там можа што и придумаем! Вы тут сидите, а я Димку заберу, и в дом пойду.

Выйдя на улицу, Серафима Петровна взяла с собой мальчика, а дочку и Алексея закрыла в подвале. Ключ украдкой спрятала под стальной отлив, мало кто заметит.

В раскрытых воротах виднелась проезжающая военная колонна. Дышать было трудно. Поднятая колесами и гусеницами пыль превратилась в слабопроницаемую темно – серую стену. Занеся мальчишку в дом, она положила его на маленьком диванчике, подальше от окна. Затем снова выбежала во двор, что – бы закрыть ворота и калитку. Сквозь металлический скрежет и гул техники, слышались человеческие голоса, чей – то смех и рваные крики. Пометавшись еще пару минут по двору, Серафима Петровна снова вернулась в дом. Но и там она бессмысленно кружила, переходя с места на место. Наконец, захныкавший во сне Димка привлек ее внимание к себе. Он снова плакал во сне, и Серафима Петровна бережно взяла его на руки и крепко прижала к себе.

– Господи, помоги, помоги пережить это все, дай силы Господи, прости за все, сохрани от зла доченьку мою, сохрани и парня ее, и мальчишку вот этого, и меня грешную. Пресвятая Владычица наша Богородица, помилуй нас, укрой покровом своим, спаси от смерти, от убийства, от всякого греха! Услышь меня, помилуй, защити!

– Эй, дома кто есть? Хозяева! – хриплый мужской голос сбил ее внутреннюю молитву. Серафима Петровна перекрестившись, и машинально перекрыв платок, бросилась к двери. Во дворе стояло человек пять, все в одинаковой форме, с автоматами. Один сел на брошенный велосипед, и пытался на ходу поднять его на дыбы. Другие устало смеялись, подстегивая и подсказывая криками. Увидев женщину, гам немного пошел на убыль.

– Шо хозяйка, пустишь на постой? – обратился бородатый, стоявший ближе всего к двери.

– Да я и рада бы хлопцы, да не могу.

– А што так?

– Малец у меня. Еле уложила. Весь плачем изошелся, испугался, наверное. Дом у него при обстреле взорвали. Он по дороге бежал, кричал, пока я не перехватила.

– Понятно, может угостишь чем?

– Да чем угощать, картошку вот пожарила. Если голодные, прошу к столу.

– Слышь, картошку жрать будете – бородатый обернулся к сослуживцам и махнул им рукой, приглашая в дом. Дружный совместный хохот прозвучал вместо ответа.

– Ну, проходите, только не шумите, пожалуйста, мальца пожалейте, пусть поспит, намучился он.

Двое из вошедших, быстро проглядели комнаты дома и доложили бородатому:

– Все чисто, малец в большой комнате, на диване. Больше никого, пусто. А што, хозяйка, нема ополченцев, побегли?

– Да их тут и не было совсем – ответила женщина, со звоном ставя посуду на стол.

– А то вы не знаете, што они в Лозовке стояли. Зачем пол села разнесли? Где людям жить, как жить?

Мужчины стояли молча, виновато склонив головы.

– Садитесь уже, ешьте. Только картошка с капустой, хлеба нет.

Стоявшая посреди стола сковородка, когда сняли крышку, быстро наполнила маленькую кухню вкусным домашним запахом. Моментально оживившись, вояки бросились к еде. Ели жадно, почти не разговаривая. Скупые слова изредка перемежались хриплым кашлем и смешками. Бородатый из вещмешка достал черствую, уже нарезанную краюху хлеба. Самый молодой Петро, с чудесными васильковыми глазами, вытащил фляжку с водой. Задыхающийся в кашле, смуглый паренек, поставил еще одну фляжку, чуть поменьше, явно уже не с водой. Все вопросительно взглянули на Бородатого, но тот сухо, без эмоций проговорил:

– Убрать, до вечера подождете. Фляжка тот час исчезла. В эту минуту за окном что – то сильно громыхнуло. Серафима Петровна, сжавшись в комочек, забилась в угол. Мужчины за столом также накрыли головы руками. Поняв, что выстрелов больше нет, Бородатый послал чернявого посмотреть, что там случилось.

Тот вернулся минут через пять, и на вопросительные взгляды, откашливаясь, ответил:

– Да ничего, Михайло с седьмой бригады обожрался и давай смолять. Связали его уже». Серафима беззвучно заплакала, хрупкие женские плечи судорожно тряслись на фоне белой окрашенной стены. Бородатый бросил ложку, налил в кружку воды и тяжелыми шагами подошел к рыдающей женщине.

– Не плачь, слышь, не плач хозяйка, успокойся. А вот и малой!

В дверном проеме и вправду появился заспанный Димка, маленькими кулачками притирающий сонные заплаканные глазки. Он где – то с минуту молчал, удивленно оглядывая незнакомцев, а затем твердым детским голосом спросил:

– Вы што, солдаты што ли?

Первым ответил Петро:

– Конечно солдаты, виш оружие есть!

– Вам большие автоматы надо, там дядьки чужие по нам стреляют, стреляют, хату мою разбили, мамка даже не встает, зову ее, зову! Если вы солдаты, вы их прогнать должны, шоб вони нас не забивали!

Повисшую после этих слов паузу долго никто не мог нарушить. Только забившийся кашель темного украинца глухо звучал в пустой тишине. Серафима Петровна тут же успокоилась, взяла Димку на руки и пошла с ним в другую комнату.

– Суки, зачем по пустому селу бить заставили – возмутился Петро.

– Да ни зачем, для профилактики – ответил чернявый.

– Шо, если – бы мы сунулись, а тут засады за каждым углом. Ты бы сейчас не сидел за столом, картошку не жрал, а как Богдан в земле сырой лежал!

– Все равно, нельзя так, нельзя, мы же их жизни ломаем, а если бы к нам так в дома пришли?

– А им можно, можно кацапам. У самих столько земли, а нет, все равно мало!

– А я не про кацапов, я про мальца этого, да про мать его, что, наверное, в доме мертвая лежит!

– А што делать, мы сюда не по доброй воле пришли, демобилизация, слово – то какое! На войне один закон – не ты, так тебя, понимаешь!

– Цыц! – прервал спорящих Бородатый.

– Что растрещались как сороки? Собирайтесь, поели, хватит рассиживаться, ступайте во двор. Петро, а ты пойди, позови хозяйку.

Когда она подошла, он спросил тихо, что бы играющий в телефон мальчик не слышал:

– Адрес скажи, где мальца хата. Ребят пошлю, пусть узнают что там. Спасибо за обед хозяйка, неделю по человечески не ели.. Прости нас, война это.

– По той стороне, седьмая хата за поворотом, только нет там никого живого, я была!

– Понятно, ну бывай – с тяжелым вздохом произнес Бородатый, и вышел во двор.

Сумрак окончательно сгустился. Теплый ветер гладил пышные сиреневые цветы под окном. В воздухе, наполненном гарью, все е ощущалась неуловимая свежесть вечернего лета. Скрывшееся за горизонт солнце, все еще освещало землю удаленным серо – голубым светом. И в таком же по цвету небе стали незаметно вырисовываться первые крупные звезды. К Бородатому подошел черноглазый Сашко и негромко произнес:

– Слышь командир, подвал на замке, а свет горит, может глянуть?

Виктор Семенович, так звали старшего, внимательно осмотрел запертую дверь, валявшийся рядом велосипед и перевернутую тачку, но ничего Сашко не ответил, а обратился к Петро:

– Дуй к седьмой хате, по той стороне, за поворотом. Глянь, что там. А вы собирайтесь, уходим.

– А шо с подвалом?

– Сашко не забивай мне башку. Сказал – уходим, значит уходим!

Они не торопясь двинулись дальше. Сгорбленные темные фигуры потихоньку растворялись в сгустившейся тьме. Стоявшая у окна Серафима, видела их силуэты, и от нетерпения сильнее трясла Димку на руках.

– Сейчас я тебя накормлю, у меня там молока немного осталось и картошка еще есть. А потом игрушек достанем – целая коробка в кладовке стоит. Посиди тут, сейчас принесу – оставив мальчика в комнате, Серафима Петровна сразу бросилась к подвалу. Нервно оглядываясь, она попыталась открыть замок, но ключ выпал из трясущихся рук в черную сухую пыль под ногами. Опустившись на коленки, женщина пыталась на ощупь найти его, но в эту минуту, но громкое

– Есть кто – заставило ее вздрогнуть всем телом. Обернувшись, она разглядела у ворот две фигуры, которые озираясь, двинулись к дому.

– Да нет у меня ничего! – женщина двинулась на перерез.

– Сейчас ваши были, пять человек. Поели и ушли. Не обижайтесь хлопцы, ничего не оставили!

– Может, что в погребе есть? Огурчики там, помидорчики!

– Да я дура ключ потеряла, вот в темноте лазаю, ищу…

– Так давай посветим – один из пришедших достал фонарик и направил луч света ей под ноги. Серафима сразу увидела завалившийся под камушек ключ.

– Вот он, нашла, давай открывай, поглядим, что там у тебя вкусненького. Стылый ужас, словно ментоловый холод навалился, подмяв ее целиком. Перепуганная до смерти мать, лихорадочно пыталась придумать хоть что – то, что – бы отвлечь нежданных гостей от этой проклятой подвальной двери, но в голову совсем ничего ни шло, одно только «Анечка, Анечка» – бешено пульсировало там, вместе с кровью.

– Хозяйка!

В калитке неожиданно появился, спасший ситуацию Петро.

– Там все мертвые, все, люди и животные – куры, коты, собаки, корова даже. Его бледные губы шевелились быстро – быстро, а Серафиме казалось, что они двигаются отдельно, совсем не совпадая с произносимыми словами.

– Где там? Ты што несешь – переспросил один из солдат.

– Да рядом тут, за углом, всего пять домов подряд. Как же малой то теперь. Как же он вообще живой остался?

– Успокойся, какой малец?

– Хозяйка знает, она его нашла. Ну я пойду до Деда, скажу ему. Надо же, наверное, похоронить по человечески!

Не успел он раствориться в темноте, как в раскрывшейся дверной полоске появился Димка, растерянно вглядывающийся в ночной мрак.

– Теть Сим, ты где? Мне одному что – то страшновато!

– Я тут Димуль, я тут, ключ искала! Женщина подошла к порогу, и ласково погладив мальчика по голове, взяла его на руки.

– Это он про него говорил – сказала она солдатам, глядя им прямо в глаза.

– Его мамка и все родные, ну вы поняли. А есть у меня и вправду нечего. Только Бородатый со своими ушел. Из погреба тоже много чего взяли, так что не обессудьте, ребята, пойду я, зябко мальцу!

С этими словами Серафима Петровна вошла в дом и закрыла за собой дверь. А гости переминаясь с ноги на ногу, постояли еще несколько минут и, несолоно хлебавши, тронулись дальше по селу.

Назир 2178

До места взрыва Назир с сопровождающими летел недолго, не более двух часов. Внизу расстилались бескрайние поля – лавандовые, гречишные, пшеничные. И вдруг – черное, зияющее пятно. Когда они спустились и подошли к расплавленному объекту, тишина была такая, что казалось, звук просто выключили. Ни птиц, ни ветра, ни шорохов. Перед входом в радиус, внешняя охрана проинформировала о параметрах внутри круга. Радиационные, тепловые, магнитные и иные показатели были в норме. Специальных защитных средств не требовалось.

До эпицентра их сопровождали военные. Они шли не спеша словно выбирая место для шага, а Назира, напротив, тянуло вперед невидимой силой. Наконец – то дошли. Внизу от мощного взрыва образовалась глубокая воронка, диаметром около пятидесяти метров. Глубина же достигала примерно тридцати. Спускаться вниз мужчины не стали, запретили военные, но шейху удалось несколько оторваться от основной группы и задержаться на самой границе обрыва. Под ногами везде был одинаковый серебристо серый сплав, мутно зеркальный и чуть слепящий бликами. Неожиданно разрозненные отблески в глазах Назира стали нестерпимо яркими. Пытаясь защититься, он прикрыл глаза рукой и в тот же момент услышал голос.

– Остановись, ты стоишь там, где нужно. Убери руку и подними глаза вверх. Что ты видишь?

Голос был внутренним, он звучал в самой голове и обладал непреодолимой гипнотической силой. Назир тут же выполнил все что говорил голос.

– Что ты видишь – повторил голос. Мужчина открыл было рот, чтобы ответить, но вслух этого не получилось. Ответ прозвучал также внутренне, как и слышался голос.

– Ничего не вижу, ничего, кроме солнца!

– Не смотри на солнце, смотри сквозь него! Видишь, ты видишь?

– Да, я вижу! Я вижу камень – огромный, сияющий. Внутри него Керолайн, я отчетливо вижу ее черты. Вокруг камня вращаются тела, их пятеро – три женщины и двое мужчин. Это Йола, я вижу Йолу! Мерлин и Лиза тоже там! Что с ними? Они живы?

Голос ответил загадочно:

– Смотря что считать жизнью. Главное, они не мертвы! Состояние в котором они пребывают в вашем мире похоже на сон, но добиваться их пробуждения до проявления категорически запрещено! Именно это разрушит невидимые тела. Да Назир, для всех остальных – они невидимы. Вскоре станут таковыми и для тебя. Это будет продолжаться пока жизнь не вернется. Придет время, алмаз снова проявится, если не случится страшного! И камень, и твоя супруга, и все кто рядом – в великой опасности. Тьма проникает повсюду. Она дотянула свои зловещие пальцы совсем близко к нему. Скоро, очень скоро беда и хаос наполнят Шаданакар. Ваш мир не исключение, смерть и над ним разверзнет черные крыла. Будущее зависит от выбора каждого! Но ты должен запомнить одно, твой бой здесь! Здесь, на этом месте, у этого рубежа. Зло в обличие карлика, попытается прорваться и демонически воздействовать на на камень, и на тех, кто в нем или рядом. Ты должен их спасти! Должен! Спасешь их, спасешь Йолу, спасешь свое сердце и целый мир!

Голос исчез, улетучился, будто и не было никогда. По поведению окружающих было видно, что кроме Назира его никто не слышал. Военные и сопровождающие спокойно переговаривались между собой в стороне. А в душе принца жизнерадостным фонтаном забило щемящее детское счастье!

– Жива! Жива! Его королева жива! Она вернется! Она будет рядом! Жива! Он приведет сюда всех своих людей, он соберет целое войско. Он не позволит никому пробраться к котловану, только бы получить разрешение Мистера Ли!