Тайны Снежной Королевы

– Неожиданно. Вы собрались найти себе замену заранее? Не торопитесь? Вам и шестидесяти лет нет.

– Я хочу быть уверенным в том, что мои дочери и внук не пойдут по миру даже через десять лет. Снежана умная, она справится, но для этого ей нужно переступить через себя, а я этого не хочу. Я не хочу, чтобы она ломала себя. Ты ее характер знаешь. А у нас по-другому нельзя. Возможно, ради дела она и сможет измениться, но понравится ли это тебе.

– Я подумаю. Хотите, я открою Вам маленькую тайну? Снежана беременная. Переезжать не отказывается, но я чувствую, что особой радости не испытывает.

– Новость хорошая. Семья крепка детьми. Примешь мое предложение, будет тебе рабочее место почти рядом с домом, за Олимпийским. Дерзай, парень.

К гостям виновники торжества вышли вместе с сыном. Отец даже смахнул слезу, увидав старшую дочь нарядной и счастливой. Карина, критиковавшая костюм, была удивлена, как «вписалась» в него сестра. В нем не было ничего необычного, но сидел он на Снежане идеально, подчеркивая ее фигуру и грудь. Застолье из обеда плавно перешло в ужин. Гостей было двадцать пять человек, пять из которых дети. Ни мать, ни сестра Снежаны не приехали. Сергей звонил днем раньше, поздравил и обещал к лету подумать о переезде. Закончилось торжество красивым салютом. По домам разъезжались после двадцати одного часа. Карина, оставшаяся ночевать в доме отца, забрала Тему к себе, давая сестре и Антону возможность брачной ночи.

Глава 9

Прошел месяц. За это время Антон дал согласие на работу в дочерней компании отца. Отец с женой две недели назад уехали в круиз, поручив дела Антону. Снежана проснулась неожиданно, как будто от толчка в плечо. В свете ночника заметила, что Антона рядом нет. Поднявшись с кровати, сунув ноги в тапочки, она прошла в комнату Артема, поправила на нем одеяло и прошла в кабинет. Часы показывали 02:50. Антон спал сидя за столом, положив голову на руки. Рядом стояла начатая бутылка коньяка и рюмка. Экран ноутбука погас.

– Антоша, просыпайся, пойдем в кровать. Ты сидя уснул. Завтра выходной, успеешь все сделать, – просила она мужа.

Антон, шатаясь, дошел до спальни и рухнул на кровать в одежде. Снежана не удивилась его состоянию. Она уже знала, что крепкий алкоголь на него действует сильно даже в небольших дозах. Именно поэтому он предпочитает вино или отказывается от выпивки уже после первой рюмки. Спать больше не хотелось. Она вернулась в кабинет, заинтригованная не столько работой мужа, сколько поводом для поздней выпивки. Погасший экран ноутбука загорелся. Антон не выключил компьютер, так как, видимо, не закончил работу. Снежана села в кресло и начала просматривать документы. То, что она увидела, напоминало маленький взрыв, превращающий компанию отца в груду камней. Ее охватила паника, а по спине пробежал неприятный холод. Она открыла следующий документ. Материала с анализами и расчетами было больше, а итог ее приятно поразил. «Если верить этим выводам, за короткий период компания увеличит прибыль в полтора раза. А в первом варианте, в этот же период, компания превращается в миф. Я ничего не понимаю, – думала она. – Оставить все как есть я не могу. Я не знаю, для кого нужна эта информация, и когда Антон пустит ее в дело. Будь она нужна фирме, он отнесся к этому серьезнее и уж тем более не стал «обмывать» заранее. Почему именно сейчас, когда отец в отъезде? Стереть и почистить корзину не выход. Это можно восстановить, и это натолкнет на мысль, что я все видела, – думала она, копируя документы на флешку. – Сделаем по-другому. Вся моя информация на моей флешке. Все документы Антона я скопировала. Остались только программы и почта. Будем рисковать ноутбуком. Самое простое решение. Прости, братец, по-другому нельзя», – сказала Снежана, осторожно и неспеша выливая из бутылки коньяк на клавиатуру. Она оставила бутылку так, как будто ее нечаянно задели, и она упала горлышком на «Клаву». Не выключая свет в кабинете, она вернулась в спальню. Антон спал, раскинув руки. Устроившись поудобнее на самом краю кровати, она «переваривала» увиденное. « Информация конфиденциальная, но ценная в обоих случаях. Кому и зачем она могла понадобиться? Антон хорошо поработал, и я, конечно, верну ему скопированные документы, если это на благо компании. А если нет? Продать информацию одному из конкурентов можно, тем самым уровнять шансы перед предстоящим тендером. Заказ крупный, деньги большие. Но зачем это ему? Он теперь член семьи, возможный кандидат на место отца. А если это шантаж? Нет. Для шантажа рано. Антон всего месяц работает в компании. Что же кроется за всем этим? А что, если вся эта затея с женитьбой была игрой, и теперь наступил финал? Нет. Это бред какой-то. Тридцать процентов акций, принадлежащих их семье, погоды не сделают, но репутацию могут испортить. На этом можно хорошо сыграть и выиграть. Остановимся на том, что я: во-первых, не знаю, о чем идет речь, во-вторых, по его реакции пойму насколько документы важны для него и буду действовать по ситуации. Прежде чем срывать папу с отдыха, попробую разобраться сама. Что я могу сделать в первую очередь? Ничего! В компании я никто и зовут меня никак. Да, я дочь и жена, но для фирмы ноль. К кому я могу обратиться? Обратиться то я могу, только станут ли меня слушать, а тем более помогать, – думала Снежана, так до утра и не заснув. Она не хотела верить в то, что Антон мог предать ее и сына. Что для него важны деньги ее отца, и это была не любовь, а холодный расчет. – Так можно додуматься до чего угодно. И если это так, то как с этим жить? Как объяснить все Теме? А если я ошибаюсь? Если это необходимость? – вновь оправдывала она мужа. Будь все так плохо, папа бы не уехал в свой круиз. Надо поговорить с Антоном, а потом звонить отцу, но прежде успокоится. Сегодня суббота. Всего месяц прошел, как мы поженились. Недолго музыка играла. Съезжу на рынок, приготовлю обед и за это время решу, что делать, – думала она, слыша, как поднимается проснувшийся Антон. – Тяжело ему бедному. Будет еще тяжелее, когда увидит плоды моего труда». Делая вид, что спит, она слышала, как Антон вышел из душа и вошел в спальню. Выглядел он вполне «свежим» и привычно пах «Лакостой». Присев на кровать спросил:

– Проснулась? Полежишь или будешь вставать?

– Ты лучше расскажи, что с тобой? Не каждый день ложишься спать в одежде. Сидишь по ночам за работой. Что-то не так? Ты уснул в кабинете, и, не проснись я среди ночи, так бы и сидел до утра за столом. Тебя ни алкоголь свалил, а усталость. Что у тебя случилось?

– Ничего страшного. Я, вроде, выпил мало. Пойду, посмотрю, что я «наваял» за ночь.

То, что он увидел, его не обрадовало. Свет в кабинете горел. А вот ноутбук, залитый коньяком, приказал долго жить. Он обхватил голову пуками. « А вот это, Антон, уже знак свыше. Мне дается шанс не сделать глупость. Готов ли я использовать его? У меня есть выбор, пока есть. В первом случае я могу потерять семью, но останется надежда на прощение, во втором случае не останется ничего. Я сам себя загнал в угол, ради минутной слабости. Чем дольше я буду скрывать этот факт, тем труднее будет признаться, а можно и опоздать с раскаянием», – думал он, убирая со стола рюмку и бутылку и протирая поверхность стола салфеткой.

– Кажется, я испортил агрегат. Отнесу в понедельник на работу и узнаю, подлежит ли он реанимации, – говорил он, входя в кухню.

– Если работа срочная, возьми дома свой аппарат.

– Никакой работы больше в доме. Тема не проснулся? У нас с ним планов на сегодня много. Пойду, разбужу его к завтраку.

« Я ничего не понимаю. Он ведет себя так, как будто ничего не произошло. Или еще не произошло? – думала Снежана, готовя завтрак. – А если я ошибаюсь во всем? Если все его выводы с анализом сделаны для папы, и он, к его возвращению, преподнесет ему сюрприз. Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось так».

После завтрака и поездки на рынок, Снежана проводила мужа и сына, и принялась за обед. Только ближе к полудню, закончив с обедом, она решилась позвонить начальнику службы безопасности компании отца. Они были немного знакомы, ей приходилось с ним работать месяцев восемь назад. Гончаров Сергей Павлович, лет 45-50, работал с отцом уже лет десять, если не больше. Встретиться договорились в кафе в 14:00. Снежана оставила машину у дома, решив поехать на метро. Гончаров ее уже ждал. После обмена приветствиями он без предисловий спросил:

– Что у Вас случилось, Снежана Викторовна?

– Сергей Павлович, давайте на чистоту. Что Вы думаете о моем муже. Говорите прямо, это ни так важно для меня, как для компании. Я нашла в компьютере документы, касающиеся фирмы. Они могут либо поднять компанию, либо разрушить ее. Удалять их без следа я не смогла, просто вывела из строя ноутбук.

– Ваш муж, Снежана Викторовна, на мой взгляд, хороший специалист. Когда он признался Виктору Андреевичу, что он отец Вашего сына, тот поручил мне в частном порядке его «проверить». Ничего криминального я за ним не обнаружил, кроме связи с некой молодой особой. А когда уезжал в отпуск, просил в свое отсутствие «присмотреть» за ним сказав: – «В тихом омуте черти водятся», и обрадовать мне Вас не чем. Антон Дмитриевич оказался очень «несдержанным» в отношении женского пола. Думаю, скоро его начнут шантажировать, если уже не начали. Может эти документы результат шантажа? Вас что смущает?

– Вы думаете, он может сдать фирму конкурентам? Но ведь шантаж, как правило, не прекращается. Это «пожизненная» долговая яма.

– Ему в настоящем есть, что терять. Позже можно развестись, уволиться, сесть в тюрьму. Многое можно сделать, но потом. Мне не хочется Вас расстраивать, но виды шантажа чаще всего бывают очень пикантными. Но неверный муж это ведь, ни конец света? Возможно он, чтобы уберечь Вас, сам во всем признается. У меня в сейфе лежит приказ Виктора Андреевича об исполнении Вами обязанностей гендиректора на период его отсутствия с датой и подписью. Хотите с понедельника, в рабочем порядке все сами выяснить? Он звонит мне через день-два, но я не посвящаю его в подробности. Я сам хотел серьезно поговорить с Антоном Дмитриевичем, но он перенес разговор на понедельник. Теперь думаю, разговор уже и не нужен. Да, если честно, что я ему мог сказать: не трахайся с кем попало, не делай это на работе. Тебя «пишут». Он попросту мог меня послать, и был бы прав.

– Значит, у Вас есть запись?

– Есть, Снежана Викторовна, есть. Вся беда в том, что она есть не только у меня. Нас немного опередили. В тот момент, когда мы ставили свою камеру, одна уже стояла, но не работала. Она включилась в нужный момент и вела трансляцию дистанционно.

– Сергей Павлович, мне нужна эта запись. Вы меня не поняли, я не любительница порнофильмов, мне нужен фрагмент записи, где хорошо видны лица, но не фото, а именно запись. Сбросьте мне на почту этот кусок, я попробую опередить события. В кафе есть интернет. Вы говорили о «присмотре» за Антоном. Там тоже есть что-то конкретное?

– Марина Бойко, 26 лет, работает в салоне рядом с вашим домом, снимает квартиру недалеко. Но она не шантажист. Она могла бы прийти к Вам в дом и сказать, что она любовница мужа, потребовать что-нибудь, рассорить вас, в конце концов. А вот дама с видео Маргарита Титова, очень дорогое удовольствие. Это ее основная работа, за которую шантажисты платят ей приличные деньги. Ее основной конек в работе: короткий срок исполнения и сто процентная гарантия. С Вашим мужем она справилась за два дня.

– Вы, знаете, мне стало немного легче. Теперь у меня нет мыслей, что все было спланировано заранее. Может, он какое-то время с нами был искренен, не лгал, а может и любил.

– Хотите совет, Снежана Викторовна?

– Хочу.

– Встретиться через восемь лет и вновь расстаться через полгода можно, но не нужно. У Вас сын растет. Вы подумайте о том, почему это случилось? Однолюбы встречаются очень редко даже среди женщин, а для мужчин – это вообще белая ворона. Имейте это в виду. Прислушайтесь к себе и выслушайте сразу его.

– Спасибо Вам. Не говорите папе о нашем с Вами разговоре до его приезда, да и Антону тоже. До свидания.

Снежана возвращалась тем же маршрутом, предварительно посмотрев видео, отправленное Гончаровым. «Сергей Павлович пожалел меня, прислав ролик на 30 секунд, но лица героев легко угадываются. Пышногрудая блондинка, действительно роскошная, даже на взгляд обманутой жены», – подумала она, подходя к дому, и вспомнила о салоне.

– Извините, у вас работает Марина Бойко? – спросила она, у стойки администратора.

– Это я, – ответила рыжеволосая девушка лет двадцати пяти. – Галя, я выйду на пару минут, – сказала она напарнице, набрасывая на плечи куртку. – Я знаю кто вы. Вы жена Антона и пришли со мной ссориться? – выходя на крыльцо, сказала она. – Я видела на телефоне Антона заставку, где вы с сыном.

– Я не буду с тобой ссориться. Ответь мне на один вопрос: у вас с Антоном давние и серьезные отношения?

– Вы шутите? Я для Антона отдушина, утешение, разрядка, как хотите, так и называйте. Мы встречаемся месяцев десять, один-два раза в неделю, иногда чаще, он сам решает. А чтобы не было у вас лишних вопросов, скажу честно: я беру с него деньги. Трахаюсь я только с ним, когда, где и как он сам выбирает, но в проститутки меня записывать не надо. На здоровье я не жалуюсь и всегда пользуюсь презервативами, – говорила она с вызовом.

– Не заводись! Я не требую от тебя подробностей. Я спросила, ты ответила. Прощай!

«Значит, Марина у него была с самого начала. Этого можно было ожидать. Отношения у них «деловые», хотя мне от этого не легче, и вряд ли я сумею простить ему и рыжую, и блондинку», – думала она. Досада сменилась обидой, и Снежане до горечи во рту захотелось закурить, почувствовать запах табака и подумать обо всем еще раз. Подходя к киоску, где купила сигареты и зажигалку, она вспомнила о том, что беременная. «Прости меня, малыш», – обратилась она мысленно к ребенку. Присела в сквере на скамейку и, доставая сигарету из пачки, заметила, как дрожат пальцы на руках. « Как там доктор говорил? – она вспомнила слова из рассказа врача о плаще, улыбнулась и закашлялась. – Да хрен с ним с Антоном и всеми его подружками, – сказала она вслух. – Поговорю с ним о том, что мне известно. Тогда шантаж не пройдет, и он не сделает того, чего потом и не исправишь. С Темой пусть объясняется сам, а наша семейная жизнь, похоже, закончилась». Ее мысли прервал звонок смартфона.

– Да, Антон. Я решила прогуляться, иду вдоль нашей улицы. Обедайте без меня. Минут через десять я буду дома.

Она вернулась чуть раньше. Сняв верхнюю одежду и обувь, вымыла руки и прошла на кухню.

– Мам, мы купили пиццу. Ругаться не будешь?

– Не буду. Скажи, Темка, пожалуйста: что особенное есть в купленной тобой пицце, чего нет в моей стряпне?

– Честно?

– Честно.

– Твою пиццу нужно тебе заказать, а потом ждать, когда она будет готова. А в пиццерии можно купить, когда захочешь. Хоть каждый день, хоть три раза в день.

– Аргумент весомый, принимается! Как погуляли? – спросила Снежана, не глядя на Антона, ставя тарелку с порцией пиццы в микроволновку и слушая рассказ сына.

– Мам, обедай, я посуду помою, а пока пойду к себе.

– Снежана, ты, что такая хмурая? Что у тебя случилось? – спросил Антон.

– А у тебя? – спросила жена, глядя ему в глаза. Включила присланный видеоролик на смартфоне, не дождавшись ответа, и передала его Антону. – О Марине из салона я тоже знаю. Если тебе есть что сказать, я выслушаю. Я даже могу понять то, что ты делал до начала нашей совместной жизни. Но потом? Чего не хватало тебе после этого? Ты не задавал себе вопроса, что в тебе нашла эта незнакомка? Какого черта ты занимаешься с ней сексом прямо в кабинете? Утверждаешься как самец? Похоть лишила разума? И что теперь? Ждешь шантажа или уже дождался? Ты можешь себе представить, что сейчас чувствую я? Ты не плюнул мне в душу, ты прошелся по ней грязными ботинками. Ради чего, Антон?

– Я виноват, Снежана, я очень виноват. Я хотел рассказать обо всем тебе еще утром, но тебе нельзя волноваться. А тут к счастью все мои наработки пропали, и я не мог выполнить требований шантажиста. Я просто тянул время. Оно у меня до понедельника. Мне не было смысла ничего скрывать без бумаг. Не скажи я, сказали бы они.

– Может мне тебя пожалеть? Ты получил то, что заслужил. Это я залила все коньяком. Прочла и поняла, что все эти выводы, разбавленные коньяком внутрь, до добра не доведут, – говорила Снежана, а голос начинал дрожать.

– Правильно сделала. Сделав одну гнусность, я готов был ради вас, совершить и вторую. Вы мне очень дороги. Пойми это.

– Как можно это понять? Ты кувыркаешься с блондинками и рыжими созданиями, а я должна при этом понимать тебя. Ты себя вообще слышишь? Мы женаты всего месяц. А что будет через год? Я не могу тебя ни видеть, ни слышать и хочу только одного, забыть тебя как страшный сон, – она переходила почти на крик. – Я тебе не навязывалась, ты сам решил создать с нами семью. Зачем?

– Мам, ты чего так кричишь? Вы ссоритесь? Что с ней, папа?

– Я выйду на улицу, что-то мне душно, – сказала она сыну, выходя в прихожую. Голова вдруг закружилась, она закачалась и, не удержавшись на ногах, упала на пол, задев столик.

Дальше была карета скорой помощи и больница. Антон с сыном сидели в коридоре более получаса, прежде чем к ним вышел врач.

– Угрозы жизни нет. Легкое сотрясение, но вот ребенка она потеряла прямо на столе. Извините, мы не смогли помочь.

– К ней можно?

– А нужно ли? – спросила доктор. – Она позволила войти только сыну. Мальчик пусть войдет.

– Мам, ты как? Ты обещала мне, забыла? Тебе плохо?

– Плохо, Темка, очень плохо. Не будет у тебя ни брата, ни сестры, – сказала Снежана и заплакала.

– Не плач, мамочка, я переживу. Главное ты поправляйся быстрее. Папа нас бросает? – спросил сын, со слезами на глазах.

– Это я его бросаю, сынок. Ты можешь видеться с ним, жить, но без меня. Со мной все будет хорошо. Беги, я хочу побыть одна.

– Как мама? – спросил Антон сына.

– Сказала, что я могу с тобой видеться и даже жить, а она тебя бросает. Почему так все неправильно? Из-за тебя она второй раз попадает в больницу, – говорил он, шагая по коридору. – Я всегда мечтал, чтобы у меня был папа. Теперь у меня есть папа, и мама, которая из-за него болеет. Я не знаю в чем, но это ты виноват. Я буду жить с мамой, а ты уезжай. Отвези меня домой. Я соберу мамины вещи и вернусь сюда.

– Артем, поговорим спокойно. Я виноват, согласен. Пока мама в больнице, я могу остаться с тобой?

– Мне нянька не нужна, а друга у меня больше нет.

– Я тебя обидел?

– Ты маму обидел, а значит и меня. Ты сам говорил, что обижать женщину последнее дело. Я первый раз услышал, как она может кричать, а не говорить.

– Как ты будешь справляться один? Дедушка в отъезде, Карина работает. Хочешь, я отвезу тебя к Милане? У тебя и у нее каникулы. Обещаю не надоедать.

– Отвези меня сейчас домой, мне надо вернуться к маме. Ты можешь остаться пока мама в больнице, но пожалуйста, не надо ко мне приставать и подлизываться.

Через два часа Артем постучал в палату.

– Мам, ты как? Лучше? Я принес тебе одежду и продукты. Вот твой телефон, зарядка и кошелек. Там женщина в гардеробе меня спросила, куда я иду и к кому, и сказала, чтобы ты написала, что нужно в аптеке, а я быстро сбегал. Аптека скоро закроется. Пиши, я успею.

Соседки по палате переглянулись между собой и улыбнулись в след убегающему Артему. « Мужик растет в семье, настоящий!» – сказала одна из них.

– Мам, что говорит доктор? Ты долго пробудешь здесь? Я согласился, чтобы папа пока остался со мной. Завтра вечером он увезет меня к Милане, и я побуду у них. Ты только мне звони. Я тебя люблю, мамочка, – сказал Артем, обнимая и целуя мать.

– Я тебя тоже очень люблю. Ты правильно решил и с папой, и с Миланой. Завтра я поговорю с доктором и перезвоню тебе.

Снежана пробыла в больнице меньше суток, когда обратилась к дежурному врачу:

– Доктор, можно я вернусь домой? Я абсолютно «сухая», мне тяжело здесь находиться. Я напишу расписку, а если надо появлюсь тогда, когда скажете.

– Вы рискуете, Снежана Викторовна. Мало ли, как может дело обернуться, у Вас сотрясение, хотя и легкое. Чего Вам не лежится? Дождались бы завтра и все решили. Держать насильно я Вас не могу, здесь ни тюрьма. Постарайтесь не поднимать ничего тяжелее стакана, меньше ходите, хотя бы сутки. Я принимаю в клинике в Вашем районе, вот адрес и часы приема. Если захотите, звоните, – протягивая ей визитку, сказала доктор. – Не расстраивайтесь. У Вас еще будут дети.

– Спасибо. Я обязательно позвоню.

Снежана позвонила Артему и предупредила его, что через полчаса будет дома.

– Мам, ты сбежала из больницы?

– Меня, сынок, никто не держал. Хочешь – оставайся, хочешь – уходи. Я и дома могу полежать. Со мной все нормально. Папа давно уехал?

– После твоего звонка, собрался и ушел.

– Ты с ним помирился? – спросила мать с надеждой.

– Я с ним не ссорился. Просто не разговариваю с ним вообще. Ужинали мы, молча, завтракали молча. Он в телевизоре, я у себя в планшете, он в компьютере, я у телевизора.

– Может, все это зря сынок? Между взрослыми людьми часто бывают ссоры, разногласия, но дети не должны от этого страдать, – сказала Снежана сыну.

– Мам, я не страдаю. Давай жить как раньше вдвоем.

– Вдвоем, Темка, можно, но так, как раньше не получится. Пройдет время, обида тоже пройдет, и ты начнешь скучать по папе. Он провел с нами достаточно времени и нам будет его не хватать.

– Он тебя сильно обидел, как когда-то давно? – спросил Артем. – Он сделал что-то плохое или сказал?

– Я сама во многом виновата. Не знаю, как это объяснить тебе сынок. Может, позже найду подходящие слова. Ты если будешь скучать, звони ему, я против ваших встреч не буду.

Снежана чувствовала себя разбитой и опустошенной. Телефон Артема «подал» голос и по обрывкам фраз она поняла, что сын разговаривает с отцом.

– Мам, папа звонил. Он помнит о катке и боулинге, а я забыл. Может мне сходить с ним? – с надеждой в голосе спросил он.

– Конечно, сходи. У тебя еще четыре дня каникул, нужно провести их с пользой. Он будет тебя ждать внизу? – спросила Снежана, подходя к окну. – Тема, его машина стоит у подъезда. Ты определись и позвони, не нарушай планы, жизнь продолжается. Я обещаю лечь в постель.

Через десять минут она проводила сына, помахав ему рукой. Приняв душ, разобрала корзину с бельем и включила стиральную машину. Двигалась по квартире неспеша, помня наказ доктора. «Как всего один день может так круто изменить жизнь? Какой день? Причем здесь день? Это я изменила все в один миг. Устроила истерику и расплатилась за нее. Я должна была поговорить спокойно, ради малыша. Могла вообще не начинать этот разговор. Да много чего могла, но пошла напролом, как танк. Это ревность! Мне теперь все можно», – подумала она, включая кофеварку и доставая сигареты. Закончив со стиркой, прилегла на диван и, глядя на экран телевизора, незаметно заснула. Она не слышала, когда вернулся сын, а проснулась, когда за окном и в квартире было темно. Часы на смартфоне показывали время 20:15. Дверь в кухню была плотно прикрыта. Снежана тихонько постучав, приоткрыла двери:

– Темка, к тебе можно? Привет! – увидав Антона, сказала она. – Давно вернулись? Чем заняты?

– Мам, мы поужинали, сейчас чай с пирожными будут. Тебе купили пломбир, – ответил Артем и начал повествование, где были и что делали.

Снежана рассеяно слушала сына, чувствуя на себе взгляд Антона.

– Жалко, что тебя с нами не было, – закончил Артем. – Ты, садись, я за тобой поухаживаю.

– Чем займешься завтра? Я с утра выхожу на работу, сынок.

– Ты не торопишься выходить? Как ты себя чувствуешь? – спросил Антон.

– Мне легче будет среди людей, меньше мыслей. Чувствую я себя нормально, – ответила жена, доставая из навесного шкафа флешку. – Здесь твои материалы. Прежде чем залить ноутбук коньяком, я сделала копии. Папа прилетит в среду, покажи ему эти документы. Не бойся рассказать правду, сделай это раньше других. С увольнением не спеши, если захочешь уйти, найди сразу работу.

– Спасибо, – сказал Антон, принимая флешку. – Я могу отвезти Артема к Ирине. А сейчас, пожалуй, пойду, поздно уже. Успею еще поработать.

– Не терпится закончить начатое? Все твои вещи в этой квартире. Оставайся. Постели себе на диване и можешь работать. Найдешь время, заберешь вещи. Спокойной ночи, – сказала она, поцеловав сына. – Долго не засиживайся.

Вернувшись с работы в понедельник, Снежана не обнаружила части вещей Антона, но она была готова к такому повороту. Это ведь была ее идея. Два дня она в квартире прожила одна, только перезваниваясь с Артемом, гостившего у Миланы. 30 марта отец с женой вернулся из отпуска. Звонок от него раздался ближе к обеду.

– Снежка, приезжайте с Темкой за подарками. Мне нужно с тобой поговорить. Я в курсе твоей ситуации. Можно ждать?