Излом. Книга вторая. Времена похуже. От Кабула до Ванкувера

Он мигнул Владимиру снова на фужер.

– Полный?

– Только полный.

– А не ударит в голову.

– Михайлович, ты видел меня когда либо пьяным?

Георгий и Владимир переглянулись, повспоминали и не смогли припомнить случая, чтобы Акимович был пьян.

– Нет, не видел, – сказал Владимир.

– На Канарах, в Санта Крусе, когда я попал туда на «Новозлатополе», в аптеках продавали двухлитровые банки с прекрасным медицинским спиртом. Нам объяснили где их покупать ребята с Калининграда и Клайпеды. Накупили мы этого спирта. Сели выпить у капитана. Вы знаете его, Гладких его фамилия.

– Знаем, – сказал Георгий, – тот может, по моему и ведро выпить.

– Куда ему до меня!– пренебрежительно кинул Акимович,– Сидим гуляем у него в кабинете. Долго гуляли! Все уже носами в салаты залегли или по каютам разошлись. А мы с ним еще гуляем.

Акимович замолчал, взял налитый полный фужер и весь выпил.

– И чем это кончилось? – спросила Циала, с открытым ртом слушавшая Акимовича.

Акимович закусил и поднял на нее глаза.

– Слабаком оказался. Пошел в душ и не дошел, упал на палубу и заснул. Пришлось и мне уходить.

За столом все расхохотались. Раздался телефонный звонок. Циала подняла трубку.

– Да, слушаю! Да, да….Здесь, у нас. Да сидит за столом с нашими мужьями, они тут немного выпили, не ругай его, пожалуйста, Лина. Был хороший повод.

Помолчала, слушая, что говорит Лина. Потом снова заговорила.

– Они все втроем будут работать в одном подменном экипаже. Уже все устроились. Вот тебе и долгожданная помощь, твой муж годик-второй побудет дома. Забирай детей и приходи к нам тоже.

Снова помолчала и положила трубку. Подошла к столу и села на свой стул.

– Сейчас Лина с ребятишками придет.

– Черт ее принесет, сидела бы лучше дома. И не выпьешь при ней. Налей еще стакан, Михайлович.

Владимир снова налил ему полный фужер. Акимович поднял его, посмотрел зачем-то на свет и опрокинул в рот. Через некоторое время раздался звонок. Циала пошла открывать дверь. Пришли Лина с детьми и Зарема. Дети сразу кинулись к отцу. Акимович усадил их на колени, что то говорил им, глаза его сияли от удовольствия. Никто не мог сказать бы, что он выпил больше половины бутылки коньяка.

– Все забываю с ними, – говорил Акимович, теребя на голове им волосы,– а эта вот, младшенькая, Светуленька наша, так она самая сладкая. Она ласковая, людей любит, вся в меня.

– В тебя? – ахнула Лина, – Она копия бабушки, моей мамы. Та бы весь мир обняла и расцеловала. А в тебя быть не приведи господь, будет бутылками коньяк пить.

– Линочка, брось ты! Ну выпью иногда. На работе я же не пью никогда. А дома только в выходные.

– Лина, угощайся, вот прекрасные пирожки с мясом, наши, осетинские.

Зарема уже сидела и ужинала.

– Спасибо, я ем. Ты что и вправду в подменный экипаж идешь? – обратилась она к мужу.

– Вправду. Завтра пойду за назначением. Мы все в один пойдем.

– Господи, услышал ты мои молитвы! Хоть не одни будем. Хоть поможешь мне немного, да я не буду мужскую работу делать. А то надо же, гвозди в стену забивать и то самой приходится. Да увидишь хоть, как детишки растут, а то все по своим морям да морям, а мы одни.

– Лина, налить коньяку? – спросил Владимир.

– Нет, не хочу. Наливайте себе, я даже глаза закрою, сколько ты моему аспиду нальешь.

Владимир налил Акимовичу снова полный фужер, а Георгию и себе по рюмке. Выпили снова, потом долго сидели обсуждали событие. После девяти Лина и Акимович с детьми ушли.

Как Владимир, так и Георгий были довольны тем, что они попали работать в подменный экипаж, да еще в один. Наконец они насладятся домашним уютом, семейным счастьем, просто тем, что будут жить как все люди. Чего всегда не хватает морякам и о чем моряки всегда думают и мечтают. Зарема тоже была довольна, что у нее есть работа, ее коллектив принял хорошо. Спокойная, покладистая, немногословная, она сразу завоевала хорошее место в коллективе. Видя ее спокойствие и рассудительность, к ней стали подходить советоваться, советовались не только по работе, несли к ней и жизненные проблемы. Всегда и всем она отвечала, старалась обстоятельно ответить на вопрос, разобраться. Удивительно, но у нее получалось, несмотря на то, что она часто была моложе спрашивающего. Дошло до того, что к ней как то подошла женщина под сорок и попросила уделить ей время. Зарема согласилась.

– Не знаю, что делать, милая. Может ты посоветуешь?

– Если смогу, – ответила Зарема.

– Хочу разводиться со своим. Нет сил терпеть. Пьет, а в последнее время начал бить меня. Смотри.

И она показала синяки на руке и предплечье.

– Хотела в милицию заявить, но пока отложила.

– А дети у вас есть?

– Конечно есть, у нас два мальчика и девочка.

– Ужас, неужели он детей на водку меняет?

– Получается, что так.

– А в чем причина ваших ссор, вы пробовали разобраться?

– Пробовала и не раз.

– И что?

Женщина замялась. Потом заговорила.

– Мне не нравится все, что он делает. И я прямо ему об этом говорю. Он сперва просто словесно возмущался, а потом начал выпивать.

– А что вам не нравится?

– Все. Как он ходит, как он ест, как он что то делает по дому, как он говорит со мной.

Зарема посмотрела на нее долгим взглядом.

– Простите, а когда вы выходили за него замуж, вам и тогда это не нравилось в нем?

Женщина задумалась и ее лицо посветлело.

– Тогда все нравилось в нем, я даже от его голоса просто шалела.

– Я думаю, что причина всех ваших бед в вас. Вы его подавляете своим недовольством, а он ведь мужчина. А мужчины другие, чем мы, они ведь во всем считают себя главными. Это не они себе так придумали, это им от природы так дано. Да, собственно, в жизни так и есть. Вы его подавляете, он поэтому и пить стал. Дети его любят?

– Очень любят. Доченька так от него не отходит, когда он дома.

– Знаете, я намного моложе вас. Но мне кажется, что вам нужно поработать над собой. Посидите, подумайте, с чего это вас в нем все стало раздражать? Где то есть причина этому. И постарайтесь суметь убрать эту причину. Развестись недолго. Но вы нанесете очень большую травму детям. И вам не двадцать лет, можете остаться на всю жизнь одна. Нужно вернуть то, что когда то сделало вас мужем и женой. Я так думаю.

– Хорошо, попробую. Совет твой хороший. Ты прямо рассудила, как рассуждают умудренные жизнью люди. Только как все это сделать? Буду пробовать и думать, думать и пробовать.

Этот разговор и советы Заремы подействовали на женщину. А в любой беде главное выйти из безразличия и покоя, тогда все можно сделать. Зарема вела уже группу судов, которую ей дала Эльвира Фаридовна. Вникла она в тонкости дела быстро, но если было что то неясно, то она обращалась к другим бухгалтерам или к Эльвире Фаридовне. Все шло у нее нормально. Из головы и сердца ни на минуту не уходил Владимир, муж. Как только раздавался звонок, извещавший о конце рабочего дня, она спешила домой. Циала пока не работала и готовила пищу для всех. Поужинав, немного поговорив о том, о сем, Зарема уходила в свою комнату, где ее ждал Владимир. Это были самые счастливые и радостные минуты для нее. Она ложилась на кровать, где обычно лежа читал книгу Владимир и ждал ее, подкатывалась ему под бок, ложила свою голову ему на плечо или засовывала ее ему под мышку. И лежала так, наслаждаясь его присутствием. Ей не хотелось говорить, ей хотелось его чувствовать. И она чувствовала его сильное большое тело, слушала, как стучит его сердце, как говорит с его душой ее душа. Больше ей не нужно было ничего. А когда он обнимал ее и тихонько прижимал к себе, у нее от счастья даже слезы на глаза наворачивались. В такие минуты она забывала обо всем. Он откладывал книгу, обнимал ее и второй рукой, нежно целовал ее. Тогда она замирала и проваливалась в какое то светлое и прекрасное пространство, где кроме них двоих никого и ничего не было. Разве можно было сравнить это с чем либо? Беременность у нее протекала не очень легко. Часто кружилась голова, вызывая рвоту, хотелось кислого, начали слегка отекать ноги. Но она без труда справлялась с этими проявлениями, чувствуя, как в ней растет еще одна жизнь, пока маленькая и беззащитная. Кислую капусту она даже с собой на работу брала, наложив в банку. Владимир посмеивался, но во всем старался помогать ей. Массажировал ноги, разгоняя из них лишнюю жидкость, провожал ее на работу, если она чем то была взволнована, успокаивал. Из Владимира получился прекрасный муж, над своим отношением к жене и своими действиями он иногда даже посмеивался. К Зареме относился как к ребенку, заботился о ней и ей это очень нравилось. Ей приятно было чувствовать свою защищенность. И своим защитником и покровителем она видела только мужа, сильного и готового всегда прийти на помощь.

Владимир с Георгием и Акимович в назначенную дату вышли на приемку очередного судна. Экипажи собирались обычно у диспетчерской, потом на катере их доставляли до судна, которое они должны были принять у основного экипажа на рейд, где, собственно и начиналась приемка. Владимир по пути забежал в бухгалтерию к Зареме. Она, увидев его, сразу засветилась, глаза засияли особенным светом, который присущ только любящим женщинам. Он пошел от двери к ее столу. Женский коллектив бухгалтерии, увидев Владимира, зашептался между собой.

– Какой мужчина! Прямо орел!

– Твой не хуже, да и мой тоже.

– И что, он у нас на Базе работает? Не мог свою в жены взять?

– Тебя не спросил. У тебя смогут так глаза светиться? Посмотри на Зарему!

– Она прямо сияет от счастья, бывает же так! Позавидовать можно!

– Зависть нехорошее чувство.

– Я по светлому, по хорошему.

Владимир сквозь этот шепот подошел к Зареме. Она слегка покраснела.

– Ты сегодня судно принимаешь?

– Да, забежал тебя проведать. Ведь не виделись давно, часа два уж прошло.

Зарема засмеялась.

– Как ты? Все в порядке?

– Да, все хорошо, только ноги отекают немного, левая как деревяшка, плохо чувствую ее.

– Ничего, пройдет. Вечером помассирую тебе твои ножки. Капусту взяла?

Зарема кивнула головой, раскрыла сумку и молча показала банку с капустой.

– Ладно, работай, а я побежал. Я еще с людьми толком не знакомился. До вечера.

Зарема, стесняясь и краснея, взяла его руку и прижалась к ней щекой. Женщины вокруг одобрительно заулыбались, опуская глаза. Когда она отпустил его руку, он повернулся и пошел к выходу.

– Зарема, это твой муж? – спросила одна из девушек, когда он вышел.

– Да, мой Володя.

– Мужчина на все сто! Не боишься, что уведут?

– Совсем не боюсь.

– Почему?

– Есть причина, подумай, может быть догадаешься.

– Догадалась. Завидую я тебе, милая, завидую по хорошему, по светлому. Счастливая ты!

– Да, счастливая…

– Вот и будь счастливой. От души желаю. Может и мне когда-нибудь такое же счастье подвалит.

– Если сильно хотеть, то будет. Но нужно хотеть, не завидуя другим.

– Ты, Зарема, у нас как старушка, все знаешь и все разложишь по полочкам, – вмешалась в разговор пожилая женщина.

– Я не старушка. Я росла в деревне, без мамы. Меня всему женскому и мудростям жизни учила тетя, папина сестра. Я только говорю то, что принято думать и говорить в нашем маленьком народе.

– Хороший у вас народ, мудрый.

– Каждый народ мудрый.

– А ты откуда с Кавказа? – спросила еще одна коллега, светловолосая женщина лет тридцати пяти.

– Я с Северной Осетии, осетиночка я.

– Осетины! Какие у вас мужчины! Не видела красивее мужчин! – затараторила еще одна коллега.

– Тебе только бы о мужчинах. А вы христиане или мусульмане?

– Мы православные христиане, но у нас есть небольшой район в Дигоре, в западной части республики, где живут мусульмане.

– Интересно, православные христиане. И что, пасху, рождество празднуете?

– Все празднуем. Но есть у нас и национальные праздники, Джеоргуба, например. Скоро будет. Это день святого Георгия. Он у нас считается покровителем осетин. Празднуют неделю. С понедельника до воскресенья включительно. Это мужской праздник, но женщины тоже празднуют.

– Хороший праздник.

– Ладно, хватит вам, а то Эльвира услышит, так взгреет всех. Работаем.

– Работаем.

Все наклонились над своими столами, погрузившись в бумаги.

Подменный экипаж собрался у диспетчерской. Владимир отвел немного в сторону людей технической службы, начал знакомиться.

– А кто второй механик? – спросил он.

– Какой? Если по заведованию, то я, сменный механик. А коммерческий еще не подошел. Вот он, идет!

И сменный механик показал на подходившего мужчину лет тридцати, лысоватого и немного прихрамывающего. Тот подошел, поздоровался.

– Я новый старший механик, – сказал Владимир, – зовут меня Владимир Андреевич.

– Семенов Леонид Иванович, второй механик, – подал руку мужчина.

– Давно работаете в экипаже?

– Полтора года.

Владимир удовлетворенно кивнул головой. На кого опереться первое время есть. С остальными он знакомился раньше, на судне, когда приходил принимать дела.

– Всем подойти поближе, – раздался голос капитана.

Все подошли и встали возле капитана.

– Сегодня принимаем «Мраморный», на месяц. Судно старенькое, при приемке всем отнестись к заведованиям с большим вниманием. Чтобы потом не расхлебывать чужие упущения. А сейчас пойдем все на пассажирский катер, он доставит нас на рейд, где стоит судно.

Экипаж направился к пирсу, где стоял катер. По трапу взошли на борт катера, прошли в салоны, их было два – носовой и кормовой, расселись. Под палубой глухо зарокотал двигатель и катер отвалил от пирса. Разрезая носом портовые воды, катер направился на внешний рейд, где стояло судно. Шли минут сорок, наконец катер закачался у спущенного трапа «Мраморного». Люди начали подниматься по трапу на борт. Вахтенный у трапа встречал их, знакомым пожимал руки. Подменный экипаж растекся по судну. Владимир зашел в каюту старшего механика, тот сидел в кабинете за столом. Познакомились. Как все, давно работающие на Базе, они знали друг друга в лицо и слышали друг о друге. Но близко столкнулись только сейчас.

– Много работы? – спросил Владимир.

– Много, – ответил Дмитрий Арсеньевич, так звали старшего механика из основного экипажа, – судно старое, я просил на работу сорок пять суток, но дали только тридцать. – На вот, смотри, – подал он Владимиру план-задание на профилактический ремонт.

Владимир взял толстую пачку отпечатанных и сшитых листов, раскрыл ее и начал знакомиться с содержанием. Минут через десять поднял голову.

– Да, здесь тяжело уложиться в тридцать суток.

– Очень тяжело. Через недельку я советую начать подбивать капитана, чтобы он ходатайствовал перед начальством об увеличении срока.

– Я думаю, что это капитану должно быть ясно и так, хотя я свое слово и замолвлю обязательно. Как сходили то?

– Ну, неплохо. Немного выше среднего. А было б судно поновее, да были бы запчасти, так сходили бы еще лучше. Штурмана ловцы неплохие, капитан хороший организатор.

– Ну и дай Бог, хоть недаром в море время потратили. Будет что получать у кассы.

– Да, будет. Ты давно в подменке?

– Первое судно.

– Ничего страшного. Трудно попасть сюда?

– Трудновато. Но я женился и у меня жена в положении. Это и помогло.

– Надо же, женился! А когда я женюсь? К черту, бросаю все и пока не женюсь, ни в какие моря не пойду!

Дмитрий Арсеньевич был даже немного постарше Владимира, года на два.

– Так ты не женат?

– А с этими морями когда жениться? Пришел, побегал по конторе, сдал отчеты, прошел медкомиссию, сдал аттестацию и снова тебя загнали в море. Мне уже давно пора детишек воспитывать, а я…. Нет, уволюсь к черту, если не дадут на берегу посидеть, чтобы жизнь обустроить.

– Да, это так. А жизнь я и сам с трудом обустроил, зато уж такое золото досталось, что нарадоваться не могу.

– Долго были знакомы?

– Долго, но по переписке. А летом пришли с Новой Зеландии я и полетел к ней. Глянули друг на друга и провалились куда то. Все препятствия обошли, а они были очень сильные. Сейчас устроил ее к нам на Базу, в бухгалтерию.

– Молодец ты, Володя. Давай без официальностей, по имени.

– Хорошо, давай. Мы же моряки, люди простые.

Дмитрий Арсеньевич начал вводить Владимира в курс дела по судну. Владимир внимательно во все вникал. Все таки целый месяц придется проработать на этом судне.

– Дима, а что с левой траловой лебедкой?

– Там редуктор рассыпался, нужно все шестерни менять.

– Ясно, это большая работа. Даже если эти шестерни есть на складе в снабжении.

– Ну, а если нет, то пусть в ГДР на заводе-изготовителе заказывают. Времени достаточно.

– Обращу на это особое внимание. Без траловой лебедки в рейс не пойдешь.

Начали подходить с рапортами о приеме-сдаче дел сменные механики, потом принесли рапорта второй механик, а чуть погодя электромеханик, рефмеханик, механик технологического оборудования. Собственно приемка судна по технической части была закончена. Дмитрий и Владимир тоже написали рапорта. Владимир позвонил капитану и доложил, что приемка судна по технической части закончена. Сразу высказал свое мнение по состоянию судна и по срокам. Капитан ответил, что как только разберется с делами, сразу соберет начальников служб и обсудит ситуацию. Судно подняло якорь, снялось с рейда, и сопровождаемое буксирами, пошло к указанному дежурным диспетчером причалу Базы.

Нет лучшей минуты в жизни моряка, чем минута, когда судно встало у родного причала и опустили трап. Владимир не раз сам приходил из рейса, как никто, понимал моряков и встречающих. На причале стояли жены с детьми, разнаряженные так, как не одеваются даже на лучшие праздники, дети не пошли сегодня в школу, ведь папа пришел с морей! И никто их в школе не упрекнет, пришли друзья. На причале оркестр грянул «Прощание славянки», традиционный марш, которым встречают и провожают в море всех моряков: рыбаков, военных, танкеристов, транспортников, научников. Женщины утирали слезы, с борта судна моряки что то кричали своим родным и друзьям, те в ответ махали руками и зажатыми в них цветами, радостные звуки музыки и приветствий повисли в воздухе. Но вот судно плотно стало к причалу, спустили трап. По трапу начали подниматься на борт встречающие. У трапа на палубе их встречали моряки. Объятия, поцелуи, смех, восклицания! По традиции все начали расходиться по каютам, где жили моряки. Все, от матроса до начальника Базы, знали, что сейчас будет нарушена статья Устава, запрещающая распитие спиртного на судне. Но запретить это действие никто и никогда не пытался, да это невозможно было и сделать. Дмитрий с грустью смотрел на встречающих, проходивших мимо иллюминаторов его кабинета в каюте, где они сидели с Владимиром.

– Вот, пожалуйста, всех встретили жены, дети. А я…, – и он печально махнул рукой.

– Не расстраивайся, сказал Владимир, – все образуется. Хотя я тебя понимаю, сам до недавнего времени был таким же. Но хочу тебе посоветовать: не женись до тех пор, пока сердцем не поймешь, что это она. Сколько вон разводов после скороспешных браков.

– Да где ее взять, ту которую сердце узнает?

– Сам почувствуешь, я же тебе сказал.

В каюту постучались и потом зашли друзья Дмитрия. Обнялись, долго жали руки друг другу.

– С приходом, Дима! Как рейс? Как настроение?

– Отлично все, все в порядке.

На стол была поставлена бутылка вина. Владимир вышел, пошел осматривать хозяйство принятого судна. Когда он вернулся, на столе стояла уже пустая бутылка, а береговой телефонист устанавливал телефон для связи с берегом на рабочий стол кабинета.

– Можно звонить? – спросил его Владимир, когда он закончил.

– Да, можно, телефон работает.

Владимир поднял трубку и набрал номер телефона отдела, где работала Зарема. Ответил женский голос.

– Позовите, пожалуйста, Зарему Калюжную.

– Сейчас, – игриво ответил голос, потом послышался призывный крик, – Зарема Калюжная, к телефону.

Через минуту послышался голос Заремы.

– Володя, ты?

– Да, я. Ты скоро закончишь работу, как я понимаю?

– Да, скоро, минут через сорок.

– Ты не уходи или подожди меня у входа в здание. Я принял судно, мы стоим недалеко от управления Базы, я зайду за тобой и вместе поедем домой.

– Володя, милый, – приглушила голос Зарема, – конечно подожду. Я уже соскучилась по тебе. Так бы и прижалась к тебе!

Владимир засмеялся, ему приятно было слушать эти слова жены.

– До встречи, я скоро буду.

Он положил трубку.

– Кому это ты звонил? – спросил Дмитрий.

– Жене.

– А что за странное имя – Зарема? Она цыганка, что ли?

– Нет, она не цыганка. Она осетиночка у меня. Есть такой небольшой прекрасный народ на Кавказе – осетины.

– А, понял. Осетин немного знаю, приходилось встречаться.

– Наш старпом новый, в подменке, Георгий Хугаев, тоже осетин. Он был капитаном на «Юпитере», а я стармехом, он меня и познакомил с моей Заремой. Мы переписывались с ней год. Потом летом пришли с рейса и я поехал сперва к родителям, а потом к ней. Остальное ты уже знаешь.

– Хугаева Георгия знаю, хороший человек. Завидую тебе, Володя. Завидую по белому, по хорошему.

– Ну что, будем домой собираться? – спросил Владимир, – Конец рабочего дня, пять часов уже скоро.

– Да, пожалуй.

В этот момент раздались три звонка сигнала громкого боя. Это значило, что капитан покинул борт судна. Владимир и Дмиртрий тоже сошли с борта и пошли по направлению к зданию управления Базы. Вышли с проходной, пошли к входу. Зарема уже стояла ждала у входа. Увидев Владимира, пошла навстречу. Подошла, прижалась к его груди на секунду, посмотрела своими теплыми глазами.

– Отработала? Устала? – спросил ее Владимр.

– Нет, не устала. Все хорошо.

– Знакомься, это Дмитрий, старший механик основного экипажа.

– Какая вы красавица, Зарема! – сказал Дмитрий, – А по глазам видно, что вы еще и хороший человек.

– Спасибо, Дмитрий! – порозовела Зарема, – А почему вы один? Вас никто не встретил?

– Некому, – скупо и грустно улыбнулся Дмитрий, – пришли друзья, потом разбежались по своим делам.

– А у вас жены нет?

– Нет жены, нет семьи.

– Я смотрю эта База клад для девушек. Такие мужчины и неженаты. Напишу своим подругам, чтобы срочно выезжали.

– Через месяц все замужем будут. Расхватают ваших подруг, как горячие пирожки.

Зарема улыбнулась и прижалась головой к плечу мужа.

– На чем поедем? – спросил Георгий.

– На автобусе сейчас давка, людей много, пойдем на электричку.

Все пошли к остановке электрички.

Работы на судне, принятом подменным экипажем, оказалось еще больше, чем было заявлено в поданном для экипажа и БТОФ план-задании. Руководство БТОФ сразу же начало ставить вопрос перед руководством Базы о продлении сроков ремонта судна. Было много вопросов, споров, но пока вопрос висел в воздухе. Владимир буквально на следующий день послал второго коммерческого механика в снабжение, чтобы узнать о наличии шестерен редуктора траловой лебедки. Их на складе не оказалось. Значит нужно было заказывать в ГДР, по месту постройки судна. Запросили верфь. Оттуда ответили, что готовых шестерен нет, их нужно будет заказать на заводе, изготовляющем редуктора лебедок. Оформили заказ, оплатили. Этот то вопрос и решил проблему сроков ремонта судна в сторону его увеличения. Приказом по Базе срок продлили на две недели. Морщась от неудовольствия, зам начальника Базы по технической части сказал, что если не успеют все сделать, то постарается продлить еще на какое то время. Владимир прикинул, что если шестерни прибудут в течении месяца, то редуктор ремонтники соберут и сдадут в эксплуатацию бымтро. Работы было много и все нужно было успеть сделать в срок. Бригада слесарей часто оставалась работать сверхурочно. В субботу работали, но в воскресенье, если не было чего то срочного, отдыхали. Это была специфика подменного экипажа. Платили неплохие деньги. Владимир тоже много работал, но зато вечерами он был дома, с любимой женой. Когда они были вместе, они становились какие то отрешенные от всего, ничего не видели и не замечали. У Циалы и Георгия отношения складывались спокойнее, по другому. Они тоже испытывали сильное чувство друг к другу, но они не отрывались от действительности. Циала и Георгий решили, что Циала должна закончить институт. Так как Циала перевелась на заочное отделение своего института, то она получала задания, делала контрольные, отсылала их, получала контрольные с рецензиями. Она засела за учебу основательно. Сессия должна была начаться в мае, но Циала и Георгий решили, что на сессию она не поедет, возьмет академический отпуск. Циала к этому времени должна была родить ребенка, как и Зарема. Георгий, работая в подменном экипаже, был тоже доволен. Каждый день дома, каждый день вечером и по воскресеньям наслаждался семейным уютом, это приносило огромное удовлетворение. Зарема и Циала спокойно делили кухню, без споров и конфликтов, они между ними просто не рождались. Да и готовили они, как правило, на две семьи, с учетом того, что попросят мужья. Квартира была большой, места всем хватало. Но Георгий и Владимир понимали, что с рождением детей все изменится. Они давно стояли на очередь на квартиры на Базе, но лучшее, что им светило холостым, это коммуналка или однокомнатная квартира. Сейчас они принесли документы, что они женаты, приложили справки, принесенные их женами, что жены беременны и статус их на жилплощадь повысился. Начальница отдела жилого фонда только качала головой – что им дать и где взять. По выработке лет они оба подходили к тому, что должны были получить скоро квартиры. Но где их взять? Наконец вопрос начал решаться в положительную сторону. База решила застраивать новый район и было заложено сразу три дома. Георгий как то зашел в жилищный фонд. Начальница Клавдия Константиновна, пожилая седая женщина, приняла его ласково.