Цена дороги домой, или Вместе навсегда

– Это чтобы никто случайно нам не помешал и не услышал, – пояснил он женщинам. – Мы готовы слушать.

Антариниш кивнул, незаметно взяв Дарину за руку и поглаживая ее пальцы. Казалось, такое простое действие его успокаивает. Мирина еще помолчала, глядя на пустой стол, и все ре начала:

– Я никогда не жила в Дальних Землях, мне не известны законы и нормы Вашей страны, совсем недавно у меня было иное имя, и жили мы с Дариной под другим солнцем. Мы никогда не видели и не владели магией, потому что всего несколько месяцев назад спокойно жили на, как у вас называют – «Тяжелой Земле», а таких как мы вам привычнее называть «пришлые».

На этом Мирина замолкла, и, подняв глаза, посмотрела на реакцию мужчин. Ошарашенным казался только Слаф. Аниш спокойно сидел, глядя на нее и не выражая эмоций. Гораздо больше сейчас его увлекала рука Дарины, которую он нежно гладил пальчиками. Мирина перевела взгляд на подругу, вопросительно подняв бровь.

– Я ему ничего не говорила, – сразу оправдалась та, – единственное, что я сказала, что у меня дома есть муж и дети.

– Все верно, – подтвердил Аниш, – остальные выводы я делал сам. Нечто подобное я и предполагал.

– А тебя.. ТАМ.. кто – то ждет, – спросил Слаф внезапно хриплым голосом.

Мирина долго смотрела ему в глаза, а потом со странной смесью эмоций ответила:

– Да. Муж, двое сыновей и кот.

Слаф опустил взгляд на свои руки, которые лежали на столе. Они были сжаты в кулаки до бела. Было видно, как ходят его желваки. Мирина усмехнулась. С одной стороны ей было приятно сделать больно ему, тому, кто обманывал ее, но только почему же так противно на душе. Будто она сама себя сейчас стукнула.

– Не скрою, что уже сони лет никто из Земли на Эфир не попадал. Как вам это удалось? Ритуал или Боги помогли? – любопытствовал Аниш.

– Все намного банальнее, – улыбнулась Дарина, – мы просто неудачно отдохнули на моей даче. Решили ночью прогуляться по лесу, а вышли…

– Ага, а вышли не пойми где, – подтвердила Мирина, – хорошо хоть цаахи помогли.

– Кто? – Удивился Аниш, – вот уж странность – получить от них помощь.

– Не знаю, – пожала Мирина плечами, – странно или нет, только они, наверное, единственные, кто сразу понял, кто мы, постарался помочь, и рассказал что делать.

– Вот их Старейшая и сказала нам, что назад нас может вернуть Конклав Магов из Столицы, или Триада, – подтвердила Дарина.

– Ну, как я понимаю, Архимаги отпадают в качестве помощников, – усмехнулся Аниш.

Слаф, до этого продолжавший молчать, еще больше поник плечами.

– Вот потому нас ждет дорога в Проклятые Земли, к Триаде, – подвела итог Мирина. – Теперь вы знаете все, и, думаю, согласитесь, что тащиться с нами туда никакого смысла вам нет. Если все получится, то нас отправят домой, а вам тогда придется добираться обратно. Бесполезная трата времени.

Мирине никто не ответил. Все сидели молча, думая о своем.

– Ну, раз такое единодушие, – преувеличенно бодро продолжила Мирина, – то вы можете спокойно возвращаться к своим делам, а мы с Дариной утром в путь тронемся.

– Ты всегда так вот решаешь все за всех? – неожиданно подал голос Слаф.

– В большинстве своем, – не стала скрывать Мирина, – дома у меня должность не маленькая, дома надо двух сорванцов воспитывать, и вообще я привыкла брать ответственность на себя.

– Расскажите нам о Земле. Как там? Как там вы живете? – попросил Аниш, показывая Магу какой – то знак рукой. Тот снова замолчал.

Первая рассказывала Дарина:

– Надеюсь, что получится объяснить, потому что жизнь у нас очень разная. Все люди стремятся окружить себя умными машинами. Так как магии нет, все делают механизмы. Люди научились очень быстро ездить, летать выше птиц, плавать под водой, видеть и слышать друг друга через расстояние. Я вот работаю бухгалтером. Как бы пояснить, – задумалась немного она, – у большого купца я считаю деньги, все доходы и расходы, слежу за уплатой налогов, и с банками часто имею дело.

Было видно, что Аниш в полном изумлении.

– Вот никогда бы не подумал, что ты можешь этим заниматься, – дивился он.

– Еще как может, – улыбнулась Мирина, – она там можно сказать второй человек в фирме. Миллионами в день ворочает.

После этой фразы пришлось долго объяснять, что она не мешки с золотыми монетами таскает, а потом еще рассказывать, что такое перевод денег и прочее. Пока разобрались – все взмокли.

– Но мне всегда была близка природа. Часто взяв палатку, мы уходили в лес на несколько дней.

После этой фразы Аниш помрачнел, а Дарина стала грустной.

– Ну а я управляю персоналом в крупном бизнесе. Знаю разные законы, знаю, как на людей влиять без вашей магии, и прочее.

– Ага, у нее три вышки за плечами, – с гордостью «сдала» подругу Дарина.

– Не понял! Кто у нее за плечами? – влез снова Аниш.

– Три Академии по вашему, у меня только одна, вторую бросила когда молодая была, – пояснила Дарина.

– Ничего не понимаю, – озадаченно потер виски Император, – в вашем возрасте вы должны только из дома родителей выпорхнуть, присмотреть женихов, да встречаться с ними несколько лет. А у вас уже и учеба, и дети…

– Видимо у нас раньше взрослеют или разные приоритеты, – отмахнулась Дарина.

Мирина покивала головой.

– Не буду рассказывать про оружие, которое у нас есть, все равно как работает оно не знаю.

– Проблем у нас тоже хватает, – вздохнула Дарина, – с природой проблемы – все везде загрязнено, и многие животные на грани вымирания; сами люди стали много ругаться между собой.

– Причем не на уровне семья и улица, – подтвердила Мирина, – а страны, как дети малые скандалят.

– А нежить у вас там есть, – послышалось из угла.

Мирина взвизгнула и запрыгнула на стол. Оказывается все, кроме нее видели появившегося в середине разговора в углу Лича. Только для нее его вопрос, прозвучавший из – за спины, был неожиданностью.

– Етишкина моль! Лич, противный гад… Я же чуть не умерла со страха! Не смей так подкрадываться… – Кипятилась Мирина, сползая со стола, и смущаясь под смеющимися взглядами, – Нет у нас никакой нежити, нечисти, иной пакости..

– Хотел бы я к вам туда попасть, – вздохнул Лич.

– Вот уж не надо, – отмахнулась Мирина, – нам всяких готов и панков хватает.

– Короче, надеюсь, что вопросов больше нет. Давайте прощаться, – предложила Мирина, – Нам перед дорогой выспаться, а вас, думаю, дела ждут.

– Все мои дела тут, – сказал Аниш, пристально смотря на Дарину, от чего та засмущалась, – отдохнуть нам всем и верно надо. Так что сейчас легкий ужин и спать.

– Как ужин? – Удивилась Мирина. Оказывается за разговорами и признаньями у них прошел целый день, и за окном уже наступили сумерки.

– Не хочу я есть. Спасибо вам за все, особенно тебе, Вашество, но я спать, – заявила Мирина, выходя из комнаты.

Слаф встал в нерешительности.

– НЕ ходи за ней пока, – посоветовала Дарина, – она очень упряма. Сейчас только на скандал нарвешься. Сядь лучше за стол.

– Вот скажи мне, что я могу сделать? – как – то обреченно спросил у нее Маг.

– Все что мог – ты уже сделал, – усмехнулась Дарина. – Я тебя предупреждала что проще найти другую, чем добиться прощения у Мирины. У нее такой вот характер.

– Другая мне не нужна, – уверенно заявил тот.

– Тогда не спеши, не дави, будь рядом, стань нужным, верни доверие.. – Ответил Аниш, – все очень просто. При этом он с наслаждением продолжал гладить руку Дарины, иногда целуя ее ладошку.

– Да… Совсем все просто… – Возмутился Слаф.

– Выбирать тебе, – пожала плечами Дарина.

– А вот что ты такая подозрительно спокойная стала? – Решил сменить тему разговора Маг.

– Почему же я должна нервничать? – Удивилась Дарина, – все мои терзания и волнения позади. Мирина пришла в себя, и теперь мы точно вернемся домой. Просто одну меня, случись неповторимое, могли и не вернуть, ведь нас двое прибыло.

– Что, так спешишь к мужу? – Поднял бровь, с ехидством спросил он.

– Если бы, – вздохнула Дарина, и посмотрела на застывшего Аниша, – не к нему, а к детям. Если бы там только муж остался… А вот за детей я буду до последнего биться. У нас с Мириной это как – то по жизни важнее. Ведь может быть много мужчин, работ, увлечений, а детки они одни. Вот к ним я и рвусь. Сейчас я практически уверена, что мы сможем найти путь домой. Потому мне было, по большому счету, все равно, расскажет Мирина вам обоим кто мы или нет. Это ни на что не повлияет. Мы все равно вскоре уйдем. Вот я и ценю последние часы рядом с тем, кто стал мне дорог.

Слаф развернулся и что – то бормоча под нос, вышел из комнаты. Дарина после объяснения так и не отвернулась от сидящего рядом Императора.

– А если я найду способ перенести сюда твоих детей? – Спросил Аниш. Дарина в ответ покачала головой.

– Дети Мирины как мои, я им крёстная мать. Я не смогу так жить, даже если ты моих перенесешь, а она тут останется. Буду знать, что это из – за меня и ненавидеть себя. Вот если бы всех мальчишек, – улыбнулась она, – это был бы вариант. И то если Мирина не убьёт к тому времени твоего штатного Мага.

– Не убьёт, – уверенно сказал мужчина, – Сламилеофу давно надо было влюбиться. Только вот я не думал, что он ТАК попадет. Ты, кстати, сама есть хочешь?

– Нет, вообще ничего не хочу, – призналась Дарина.

– Тогда есть предложение – пошли в комнату, – увидев удивленные глаза, Аниш поднял руки вверх, демонстрируя, что сдается, – ничего плохого не будет. Я бы хотел, чтобы ты рассказала о себе, своей семье, о том мире. Приставать не буду, если ты об этом переживаешь.

Дарина, хоть и удивилась такому предложению, но ничего против не имела. В комнате Аниш скинул камзол и обувь, а потом упал на кровать.

– Ну и чего стоишь? – Удивился он, – ложись рядом. Видя нерешительность – он улыбнулся.

– Не бойся, я кусаться, точно не буду. Пока есть возможность надо отдохнуть. Думаю скоро в Проклятые земли пойдем, там вообще не до отдыха будет, так что лови момент.

– Я и не боюсь, – возмутилась Дарина, скинув туфли и забираясь на кровать. Уже через минуту она лежала рядом с Анишем. Положив ее голову себе на плечо, он, словно, окутал ее своим теплом. Стало очень уютно.

– Что же тебе рассказать? – Задумалась Дарина.

– Начни с себя, со своего детства, – попросил он.

Начав рассказывать она, незаметно для себя, увлеклась. Рассказала про маму и бабушку. Про школу, которую не очень любила, про то как Мирину встретила. Потом рассказала о сыновьях, посетовала, что иногда им не хватает мужской руки, а муж очень часто не принимает участия в воспитании. Рассказала о стране и ее богатствах, про Чудеса Света. Что она очень любит море и горы, да и вообще с удовольствием путешествовала бы. Рассказывала про историю немного, и про достижения прогресса. Только тему мужа она старательно обходила стороной. Аниш почти не перебивал. Иногда задавал вопросы, если было не понятно.

Оказывается, просто лежать и разговаривать очень даже приятно. Даже если тебя иногда отвлекают щекотным дыханием в ухо, или перебиранием пальцев в большой и теплой руке. Незаметно разговор сошел на нет, потому что оба участника заснули.

Они спали крепким сном, когда в углу появился клубящийся дым, из которого выросла фигура человека в черном. Стоило ей приобрести конечные очертания, как у Аниша на пальце вспыхнула красным Печать Власти. Увидев это появившийся растворился, словно и не было. Очень жаль, что никто тогда не почувствовал или не увидел этого чужого присутствия.

***

Утро для Аниша началось с аромата. Еще сонное сознание отметило что где – то рядом есть цветок. Приоткрыв глаз, он понял, что совсем не представитель флоры был причиной его пробуждения. Лежал он, крепко обняв Дарину, и практически уткнувшись ей в волосы. Вот они и пахли каким – то цветком. Во сне он прижал к себе Дарину, при этом одна рука лежала у нее на груди. Замерев он почувствовал, как под его ладонью отчетливо бьётся сердце его женщины. Да, именно Его! Что бы она вчера не говорила, про необходимость вернуться и про мужа… Он ее никуда не отпустит. Насколько он разобрался – супружеские отношения в том ее мире были не счастливые, ведь она всегда говорит, что ищет путь к детям, а не в семью. Это значит что не чувствует она там себя любимой женщиной, и потому у него есть возможность и шанс. Осталось придумать, как перенести сюда детей. Пока пусть она не знает о его далеко идущих планах, он просто будет рядом. Определившись с этим, сейчас он просто смотрел на нее. Он честно выполнил свое обещание, и вчера ее не тронул. Ничем не выдав тех чувств, что бурлили в нем. Только вот про сегодня ничего не говорил…

Едва ощутимо проведя кончиками пальцев по волосам, он развернулся так, чтобы вместе с ним повернулась и спящая женщина. Теперь она лежала на спине, продолжая видеть сны. Медленно он стал водить пальцами по ее руке, поднимаясь от кисти к плечу. Потом провел по краю длинной туники, в которой привыкла спать Дарина. Его пальцы скользили на краю оборок, по нежной коже. Туника хоть и была плотной, но не скрыла того, как под тканью затвердели соски, собравшись в горошины. «Только не спешить.. Только держать себя в руках.. Только не спугнуть..» – как заведённый напоминал себе мужчина. Сам он был готов, немедленно сдернув все мешающие тряпки совершить то, о чем мечтал уже не одну декаду. Но сейчас его желания были не приоритетны. Главное чтобы Она позволила самой себе быть любимой. Поэтому он не спешил. Перейдя на грудь он уже смелее гладил ее, по спирали обводя круги то приближаясь к вершине, то отдаляясь. Сдерживая свое отрывистое дыхание, он одним движением сорвал с себя рубашку, в которой спал, отшвырнув ее куда – то на пол. Теперь он еще сильнее чувствовал тепло лежащей рядом женщины, и еще больше распалялся сам.

Медленно погладив ключицы, он провел рукой до живота, очерчивая очередной круг вокруг пупка. Судя по реакции все его действия не оставляли Дарину равнодушной. Даже спящая она стала дышать отрывисто, и сердце начало под рукой стучать часто – часто. Опустившись вниз, теперь он поглаживал ноги, рисуя замысловатые узоры на них. С каким бы удовольствием он перецеловал каждый маленький пальчик на ее ножке, но боясь, что Дарина проснется от щекотки, он не рискнул на столь желанное действие. Поэтому он выводил узоры на коленях, иногда целуя открывающиеся участки кожи, все выше поднимая тунику. Казалось его сердце сейчас выпрыгнет из груди. Оно так стучало, что кровь набатом звучала в голове. Сцепив зубы он выговаривал себе что только нежность и осторожность сейчас ему доступны. Зато, какой наградой был стон, сорвавшийся из приоткрытых губ Дарины. Поднявшись выше, он выцеловывал дорожку от живота к груди, чувствуя даже через тунику что Дарина очень отзывчива на ласки. Осторожно потянув за завязку, он распустил ее, опустив вниз, и оголяя вожделенные полушария. Едва касаясь языком, он попробовал каждую на вкус, чем вызвал еще один сонный стон. Втянув в рот горошинку соска, он стал посасывать его, поглаживая вторую грудь. Дыхание Дарины стало рваным и отрывистым. Увидев, что она вот – вот откроет глаза, Антариниш не выдержал, и коснулся губами ее губ. Он нежно целовал, стараясь как можно дальше отсрочить момент пробуждения. Почувствовав, что есть возможность его язык скользнул вовнутрь, впервые целуя так, как он мечтал. До чего же она оказалась вкусная. Теперь его напор был сильнее. Положив одну руку на шею Дарины, он гладил ее, иногда опуская вниз и лаская грудь. Оторвавшись от губ, он поднялся глядя в широко раскрытые глаза, которые сейчас стали почти серыми, как у него. Столько всего было во взгляде: удивление, желание, недоумение и как только начал появляться страх, Аниш скова вернулся к губам. Ими он, казалось, пил ее, пытаясь убрать все страхи и сомнения. Когда же почувствовал робкое движение в ответ, только боги знают, чего ему стоило сдержаться. Не переставая целовать и гладить, он, наконец, поднял ее тунику вверх. Высвободив из нее Дарину, он откинул ее туда же, где была его рубашка. Увидев, что женщина пытается прикрыть грудь руками, он отрицательно помотал головой, уверенно, но осторожно развел ее руки.

– Не прячься.. Ты такая красивая.. Ты совершенна… Позволь мне хоть немного показать насколько ты нужна мне, – хриплым от возбуждения голосом просил он. При этом его губы уже вернулись к вожделенной груди, вызвав в ответ кучу мурашек на коже и протяжный стон…

– Остановись.. Это неправильно.., – все же нашла в себе силы прошептать срывающимся голосом Дарина.

В ответ Аниш подул на сосок, и тот сжался еще больше, чем спровоцировал сладкую судорогу внизу живота Дарины. Женщина уже горела внутри. Казалось, все тело ноет он неудовлетворенности, особенно внизу, там, куда сейчас устремлялась рука Аниша. Дарина попыталась свести ноги.

– Тише, я же не делаю ничего неправильного, – зашептали ей на ухо, при этом слегка укусив мочку, что вызвало просто табун мурашек. Вот видимо эти мурашки и позволили руке мужчины скользнуть туда, где было жарко и влажно. Уже изнывая от желания, Дарины выгнулась навстречу, краем сознания зацепившись за слово «правильно». Все что сейчас происходило, было почему – то именно «правильно». Уже не сдерживая себя, она зарылась в пепельные волосы, притягивая его к себе для поцелуя. Этот поцелуй сносил все препоны. Он был страстным и таким восхитительным, что совершенно отключил восприятие реальности. Дарина даже не поняла, когда Аниш переместился, она просто почувствовала, что теперь ее гладят внизу не нежные пальцы умелого мужчины, а входит в нее то, что должно, наконец, закончить эту пытку. Не разрывая губ, она обняла его ногами за поясницу, и начался танец страсти, единый во всех мирах и временах.

Не давая дойти до пика наслаждения, Аниш периодически останавливался, целуя шею и грудь Дарины, ровно до тех пор, пока она, не выдержав укусила его за плечо, требуя перестать мучать ее. Только после этого он, наконец, завершил «танец», сперва возведя ЕЕ на вершину, и наблюдая, как взрывается внутри нее фейерверк удовольствия, лишь тогда он отпустил себя, взрываясь следом.

Упав рядом, он притянул Дарину к себе. Оба были мокрые и тяжело дышали. Укрыв обоих одеялом, он повернул ее к себе за подбородок и серьезно глядя в глаза сказал:

– Извиняться не собираюсь. Это было самое лучшее, что случалось со мной. Я тебе говорил, что всеми путями буду привязывать к себе. Лучше смирись с тем, что я всегда буду рядом, – огорошил он ее, целуя в плечо.

– Но ведь.. – Начала было Дарина, которую перебили.

– Я люблю тебя. Больше всего на свете люблю. Все сделаю, чтоб ты была со мной, просто дай нам шанс.

Дарина вздохнула, устроившись на его плече.

– Я должна чувствовать себя предательницей, но.. не могу. Мне было впервые так хорошо, – призналась она.

Они лежали переплетя руки. Он нежно гладил ее, наконец – то дорвавшись до вожделенного, а она перебирала его волосы и наслаждалась нежностью в его взгляде и движениях.

***

Мирина выскочила из комнаты, все еще чувствуя, как психует. В коридоре она замерла. Не сразу поняла, куда ей идти. В одной комнате, как было ясно, поселились Дарина и Аниш, во второй, откуда она сейчас выскочила, был своего рода зал встреч, ну или общая комната. Третью, где она уже однажды просыпалась, занимал Слаф. А куда же ей идти? Видя, какие искры проскакивают между подругой и сероволосым мужчиной, она решила, что мешать им – последнее дело. Дарина все же взрослая девочка и сама разберется в своей жизни. Про комнату Аниша и говорить было нечего. Никогда она не простит этого двуличного подлеца… как бы не ёкало сердце при взгляде на него. Оставался один вариант – дождаться, когда все уснут, и вернутся в комнату, где висел когда – то лечивший ее лист. Там есть кушетка, она вполне сойдет для сна.

Решив, что надо забрать свои вещи, она вспомнила, что видела их в комнате Слафа. Решительно направившись в нужную комнату, она на ходу решила, что пока надо собрать вещи, и, раз комната занята, посетить мыльню. Вода всегда ее не просто успокаивала, она смывала все плохое, очищала не только тело, но и в душу приносила умиротворение.

Войдя в комнату, она сразу же увидела свою сумку. Та стояла на одно из двух стульев, и была приоткрыта. Вздохнув Мирина стала рыться в безразмерной сумке, выискивая ночнушку, которую, как помнится, она туда сложила, собираясь к побегу, еще в Академии. Еще она точно брала с собой полотенце. Остальное, скорее всего, можно позаимствовать у хозяев в мыльне. «Свое надо беречь» – ворчал жадный хомяк внутри нее. Найдя все нужное, она развернулась, и снова вскрикнула.

– Ёшкина мать! Что же это у вас всех за привычка – пугать меня? Или вы с Личем сговорились? Я понимаю, что у него было задание, а ты ради вселенской справедливости решил меня добить? – Возмущалась Мирина, серьёзно испугавшаяся, когда после поворота наткнулась на стоящего у двери Сламилеофа. Причем ни шагов, ни того, как открывается дверь – она не слышала.

Стоявший у двери мужчина прислонился к косяку, сложил на груди руки и молча наблюдал за ней.

– Давай поговорим, – попросил он. При этом на лице почти ничего не выражалось, словно на нем была маска. Мирина, не в силах смотреть на него отвернулась, отойдя к окну.

– Ты, как я думаю, все, что хотел мне рассказать или пояснить сделал, когда я еще лежала, – возразила Мирина, – сейчас я не настроена на выяснение отношений. Скажу тебе больше – выяснять нам нечего, отношений нет. Тогда на собрании, слушая тебя, я чувствовала, как умираю внутри. Не думаю, что стоит ворошить этот пепел, и уж тем более пытаться из него что – то сделать. А сейчас пропусти меня, я хочу спуститься вниз.

Мирина развернулась, но вперед не двинулась. Слаф не отходил от двери, а приближаться к нему она не рисковала. Что – то ее останавливало. Может быть показное спокойствие, или вновь ставшие вертикальными зрачки. Прижав к себе вещи, она так и стояла у окна.

– Ты очень жестока, я не замечал в тебе такого, – вздохнул Слаф.

– Нет, не жестока. Просто сильно развито чувство самосохранения. Если кто – то сделал больно один раз, он повторит это. Данное наблюдение проверено годами и людьми.

– Но я, как оказалось, не совсем человек, – возразил мужчина, – еще предстоит узнать откуда у меня могла взяться эта драконья кровь. Кстати это и будет причиной того, что я тоже пойду вместе с вами к Триаде. Ведь просто на сопровождение ты не согласишься. К слову сразу скажу, что Антариниш однозначно сказал, что будет сопровождать Дарину.

– Вот еще и Вашество нам на шею, – проворчала Мирина.

– Не переживай, мы с ним не будем обузой, – усмехнулся он, – скорее уж будем защитой и рабочей силой.

– А кто сказал, что она нам нужна? – вздернула бровь женщина.

– Такие вещи не надо говорить. На то мы и мужчины, – удивился Слаф.

– Слаф, как ты не поймешь, – поникла плечами Мирина, – не надо доставать меня. Мне все равно, что ты будешь делать, но видеть тебя мне неприятно. Хочешь идти с нами – иди, только держись от меня подальше.

Не имея сил больше находиться с ним в одной комнате, Мирина почти бегом выскочила. Добежав до мыльни и быстро скинув одежду, она поняла, что по лицу катятся слезы. Можно что угодно говорить окружающим, можно на пределе сил быть мужественной и сильной, только самой себе врать – не получается. А вся правда в том что, она до сих пор не искоренила все чувства к этому злодею.

Зайдя в мыльню, она завернулась в полотенце, проверила, что осталась одна, закрыла дверь, и, наконец, дала волю слезам. Тут никто не увидит, тут можно побыть слабой, можно пожалеть себя. Чуть позже она соберется и станет снова сильной, а сейчас сил нет. Она сидела на каменной лавке около бассейна с горячей водой, обняв себя за плечи, и тихо плакала, стирая рукой слезы.

Совершенно неожиданно ее обняли теплые руки. Дернувшись, она оказалась прижата к какому – то голому телу, а потом ее подняв в воздух, пересадили на колени. Мирина стала отчаянно вырываться, но добилась того что ее только сильнее стиснули, лишая возможности шевелиться. Даже ноги прижали так, чтобы нельзя было ими махать. Только после этого она поняла, что все это время ее успокаивал шепот Слафа. Это он, одетый в одни штаны, сейчас сидел с ней на коленях, крепко обняв, и шепча на ухо. Он ей говорил, что все будет хорошо, что она не одна, что ей не надо все брать на себя…

– Я тебя очень люблю, пусть ты пока в это не веришь, но я постараюсь тебе это показать. Ты самое важное, и самое прекрасное, что есть в моей жизни…

Мирина затихла, не понимая как себя вести. Слаф моментально перестал применять силу, и удерживать ее. Он стал гладить ее по спине, продолжая говорить.

– Ты не представляешь, как больно мне видеть твои слезы, будто сотни ножей втыкаются в грудь. Я буду стараться, чтобы ты никогда не плакала, – пообещал он, осторожно поворачивая за подбородок Мирину к себе, – каждая твоя слезинка это моё стихийное бедствие, мой промах, моя вина.