Бруклин. Архипелаг номер 6

Потомившись и потолкавшись, собравшиеся вошли в просторное помещение. В нем находилось примерно с десяток окон. В этих окнах сидели американские чиновники, которые принимали иммиграционные документы, проверяли их и опрашивали будущих жителей США. Сергей выбрал окно, где было поменьше народа.

Ему казалось, что его очередь быстро подойдет. Время тянулось медленно. Он увидел как люди в халатах радостно вскрикивали и обнимались. По их настроению было видно, что вопрос о переезде был решен положительно. Неподалеку плакала та самая симпатичная девушка. А ее не пустили. Около нее стоял парень в мундире морского пехотинца и рассматривал ее документы.

– Вот оно как – подумал Сергей – Этих пустили, а такого хорошего человека застопорили.

Подошла очередь Сергея. Женщина в окне взяла его документы и, тщательно выговаривая русские слова, сказала:

– Поклянитесь на библии. Поднимите правую руку вверх и скажите: «Я буду говорить правду и только правду и ничего кроме правды».

Сергей поднял правую руку и повторил ее слова.

Когда она стала задавать вопросы, то оказалось, что это те же самые вопросы, которые были в анкете. Сергею скрывать было нечего. Не участвовал, не привлекался, родственников за границей не имел, в оккупационных войсках не служил, не был членом террористической организации, наркотики не употреблял.

Чиновница положила все его документы в большой плотный конверт, который сразу превратился в толстый пакет. Она его заклеила и опечатала кучей разных печатей.

– Поздравляю вас – сказала она – теперь вы можете заказать билеты и выезжать в течении шести месяцев на постоянное место жительства в США. Учтите срок действия иммиграционных документов шесть месяцев.

– Спасибо большое и до свидания. Я планирую вылететь через месяц – сказал Сергей на прощание.

Он бережно положил пакет в пластиковый мешок и затем в рюкзак.

Он вспомнил как с таким же пакетом произошел курьезный случай с тещей. Она так же получила такой пакет. Когда приехала домой, то вскрыла его и пересмотрела все документы. Затем она его заклеила и стала ждать переезда. Для ее сопровождения из США прилетел сын. Сергей проводил тещу до улицы. Она с сыном сели в такси и они уехали.

– Вот теперь то я тут разгуляюсь – подумал Сергей, поскольку вся квартира оказалась в его полном распоряжении.

Он посмотрел на часы было около половины двенадцатого.

– Время выпить и закусить – решил он. Примерно около получаса он жарил куринные ножки, потом готовил салат. Потом отвечал на звонки клиентов и совсем изголодавшийся уселся за стол. Едва он успел выпить стопку водки, как раздался дверной звонок.

Он открыл входную дверь. Перед ним предстала теща. За ее спиной стоял сын Митя.

– Вроде я немного и выпил – подумал Сергей – А теща все мерещится.

– Зятек принимай обратно. Не пущают в Америку – сказала она, проходя в свою комнату. – Эти буржуйские чиновники все время ставят нам палки в колеса.

Теща был очень рассержена. Она не хотела уезжать в таком возрасте в США. Ей было восемьдесят лет и она мечтала закончить свои дни на родине матери. Но дети хотели ее избавить от проблем лечения и обслуживания. Поэтому они хотели ее перевезти, поскольку в России к старикам не особенно хорошо относились.

Обычно русские врачи на вызовах успокаивали своих пациентов традиционной фразой:

– Что же вы хотите? Вам же уже восемьдесят лет!

Эта фраза стала классической в заокеанских обсуждениях о качестве и заботе пациентов.

Обычно американские врачи таким пациентам говорили:

– Да в вашем возрасте вы прекрасно выглядите. Вам же всего еще восемьдесят лет. У вас жизнь еще только начинается.

Как потом оказалось уход за престарелыми и инвалидами оказался такой же составной частью американского бизнеса, как например производство автомобилей. Даже порой производство автомобилей более хлопотное дело, чем обслуживание престарелого инвалида.

– Мама – сказал рассерженно сын – Ты зачем открывала пакет с документами?

– Я хотела посмотреть – парировала теща – а у вас все не так.

– Теперь не знаю что делать – сказал Митя – мы сели в самолет и вроде как уже думали, что взлетим. Как вдруг пришел какой-то мужик из обслуги и, просмотрев внимательно пакет, нас вывел из самолета. Оказалось, что если пакет вскрыт, то американская иммиграционная служба не принимает таких прибывающих. Их возвращают на родину. Убытки несет авиакомпания. Сказали, что нужен опечатанный нераскрытый пакет с документами.

Дело было в пятницу в конце дня. Митя позвонил в консульство. Успел застать чиновника, который посоветовал ехать в Москву в посольство и решить вопрос на месте. Мите надо было быть в понедельник на своей американской работе. Пришлось звонить туда в США отпрашиваться на несколько дней. В воскресенье вечером Митя выехал в Москву в посольство. Там ему выправили документы, опять запечатали пакет. Только во вторник Мите и теще удалось вылететь в США.

После этого Сергей остался один из всей семьи в России.

На отвальную конечно пришлось раскошелиться. При этом довольно солидно. Вся сложность отвальных заключалась в том, что Сергей жил в нескольких сообществах. Если не сказать мирах. При этом все эти миры не пересекались и не соприкасались друг с другом. Они были разные по сути. Один мир – это мир его научной и преподавательской работы. В нем он занимал соответствующую ступеньку. Там его величали Сергей Игнатьевич. В этот мир он входил, размахивая портфелем, читал лекции, шутил со студентами, ставил им разные оценки, на заседаниях кафедры говорил заумные речи.

Второй мир составляли его школьные друзья, среди которых он был балбесом. Один друг даже дал ему кличку Потап.

Когда-то после того, как он получил все возможные для себя степени и звания Сергей почувствовал некую пустоту после стольких лет напряженной работы. Однажды в поезде он увидел резвого малыша, который бегал от бабушки по всему вагону. Она его измучилась ловить. Когда она его поймала, то спросила

– Почему? Почему ты такой?

– Я балбес – был мудрый ответ.

– Я балбес – решил доцент и психически успокоился

Третий мир составляли его друзья по службе в армии. Он не любил быть должным. Это заставляло его быть зависимым. Поэтому надо было отдать долг. Хотя и поется в патриотической песне: «. . пред родиной вечно в долгу», однако же исполнение любого долга создает новые ощущения. Да и необходимо было пройти закалку, поскольку в его время парни, не прослужившие в армии, считались неполноценными. Прослужив положенное, они получал некую условную жизненную привилегию.

Конечно не хотелось их всех вместе собирать. Разные жизненные истории, разные интересы. Так что пришлось отвальные делать порознь

Последний день на родине

С коллегами по работе он отвальную устроил в преподавательской. Она был оформлена, как заседание кафедры.

В основном все собравшиеся желали счастливого пути. Некоторые конечно не пришли по политическим и патриотическим соображениям.

Доцент Смирнов, сильно набравшись, даже поднял тост за становление Сергея, как американского миллионера, который бы в дальнейшем оказал солидную спонсорскую помощь для кафедры.

Последняя отвальная была с товарищами по оружию. Вспоминали, как боролись с капиталистами. Теперь Сергей ехал в само логово. Каково оно?

За этой беготней и постоянными выпивками Сергей чувствовал, что устал. Он даже был немного рад, что наступил этот роковой день. Утром перед отъездом к нему пришло несколько друзей, с которыми служил. Было 10 утра. На улице еще было прохладно. Поэтому во время завтрака собравшиеся приняли грамм по двести кто коньяка, а кто водки. Хотя летел один Сергей. Но всегда должна быть дружеская выручка. Поэтому восприняли все для храбрости и успокоения. Лететь надо было на самолете. Хотя самолет был голландской компании, да чем черт не шутит. Все таки самолет взлетает в воздушном пространстве России.

Все сели на минуту помолчать и посидеть на дорожку. Этот ритуал в России многие строго соблюдали. Сестра Галина провожала до аэропорта и выходя, закрыла дверь.

На лестнице отвратительно пахло. На втором этаже, привязавшись к батарее ремнем, спал бомж. В полутьме они осторожно спускались, держась за стенки. Первым к выходной двери подошел Сергей. Его правая нога резко подвернулась и он подскользнувшись, упал на пол. Когда они вышли на улицу, то оказалось, что с правой стороны костюм был вымазан говном. Еще сильнее заболела ступня.

Сергею в последние дни перед отъездом не особенно везло со здоровьем на родине. За неделю до отъезда он переходил дорогу, когда ехал в последний день на кафедру. Это путь он проделывал много лет и шел не глядя под ноги. Как назло в этот день на дороге, где он переходил дорожные рабочие все перерыли, оставив ямы без ограждения. Сергей ступил, не обращая внимания на строительную обстановку. Его нога провалилась в небольшую ямку. Ступня странно хрустнула. Тут же его пронзила ужасная тупая боль. Она была настолько сильной, что он заплакал. Его забеспокоило, как он такой больной въедет в Америку.

Пришлось ковылять до травмпунка. Но его перенесли в районную поликлинику. Пришлось ковылять до поликлиники. Там его не приняли и потребовали страховку. Очень часто мучения заканчиваются со счастливым концом. Сергей не стал исключением.

Страховка нашлась в личных документах. Врач принял, сделали рентген. Оказался просто вывих. Но сейчас опять заболела нога.

– Вечно ты Сергей куда-то вступишь. Что же делать? – сказала Зина – одноклассница. – у тебя же весь бок в говне. Да и душок жуткий.

– Ничего страшного – сказал слегка осоловевший сопровождающий Славка. Он еще отхлебнул из плоской фляжки. – Это когда снится говно, то по народным повериям к деньгам. Даже знаменательно. Едет в край денежных тузов и на тебе, родина – мать мажет говном на счастье. Это хорошая примета.

– Так это же во сне говно должно присниться – возразила сестра – примета может не сработать.

– Можно предположить, что это всем нам предвидилось. Я бы так и полетел. Оно же скоро обсохнет и не будет так сильно пахнуть.

– Его же в самолет не пустят – сказала Зина.

– Надо возвратиться и переодеться – предложила сестра – неприлично,

чтобы он ехал в таком виде.

– Но возвращаться дурная примета. Нехороший знак. – воскликнул Сергей.

Ему не хотелось ехать в замаранном и вонючем виде.

Сестра вынула ключи из сумочки.

– Пошли переоденешься. Потом в зеркало надо посмотреть. Тогда порча от возврата и снимется.

Вск опять вошли в дом и прошли в квартиру. Ребята еще приняли по чуть – чуть для снятия нервного напряжения.

Сергей немного успокоился, когда вошел в здание аэропорта.

Чемоданы были набиты инструментом, приборами и несколькими караваями ленинградского черного хлеба. Службы таможенного контроля привыкли к таким пассажирам. Поэтому никаких вопросов не возникло. Чемоданы ушли на погрузку как багаж. Сергей помахал друзьям на прощание и пошел к пограничному контролю. Он прошел пограничников и оказался почти за границей. Затем пошел в магазин Дьюти фри и купил пару бутылок водки. Неизвестно. Есть ли там за океаном русская водка? Может быть стоят огромные очереди или дают по талонам.

Заокеанский перелет

Амстердам. Огромные потоки велосипедистов. У Сергея возникло ощущение, что жители города – это африканцы, арабы и другие неевропейские люди. Насчет сервиса не был обижен. В аэропорт пришел небольшой автобус, который без помех довез до гостиницы. Уютный номер на одного человека.

Перед отъездом сестра советовала зайти в ближайший ресторан и отужинать как будущему цивилизованному гражданину. Сергей имел такие возможности и намеревался Он вышел вечером из гостиницы. Уже смеркалось. Глянув вдоль набережной, он невольно почувствовал, что находится в Петербурге. Захотелось побродить по набережным. Отличие от невских речушек стояло в том, что вдоль берегов было много пристаней. Около них швартовалось множество различных старых кораблей и барж. В их иллюминаторах горел свет, по палубам ходили люди. Это были жилые дома на воде. Набродившись и устав, Сергей отказался от ресторана. У него в чемодане была пара бутылок водки. Можно было отлить сто граммов. Еще сохранились остатки самолетного завтрака. Также можно было оторвать кусок от петербургского каравайного хлеба. Ужин прошел согласно намеченного плана. Слегка захмелев, он принял душ и сразу провалился во сне.

Проснулся от стука в дверь. Он еще заранее предупредил служащих о том, что ему надо лететь в США. Они об этом знали, так как все было расписано и за все заплочено. Не заплачено а именно заплочено.

Утром проснувшись, он почувствовал голод. Приняв душ, он прошел в помещение, где был брекфаст. Ему это слово нравилось. Некоторые граждане не терпели, когда русские люди говорили разные иностранные словами в перемежку с русскими. Получался при такой мешанине словесный винегрет. А Сергею это нравилось, поскольку можно было таким образом запоминать хоть как-то иностранные слова. Именно не завтрак а брекфаст. Его ожидания оправдались. Столы ломились от разных продуктов.

– Хорошо, что рядом нет жены – подумал он – наверняка бы она сразу стала стонать о жирности и вредности тех или иных ветчин и колбас. Почувствовав свободу, Сергей приноровился к стопке тонконарезанной ветчины и отхватил примерно три сантиметра. Затем взял хлеба, жаренной картошки с яйцом, и баночку с джемом. Выбрав в зале стол, он все это разместил на нем. Затем пошел в угол комнаты и налил себе в стакан чай.

После такого завтрака он почувствовал в себе прилив сил. Сергей был готов для дальнейших приключений. Захватив из номера свои вещи, он сел в поданное такси. Тут же он вспомнил, что он не успел обменять доллары на евро.

Кое-как объяснившись, он дал понять таксисту, что имеет только доллары. На что таксист сказал, что нет проблем. Власть доллара простиралась и на эту часть европейской территории.

Аэропорт для перелета. Опять обыски. Сергей несколько минут простоял в очереди на обыск. Впереди стоящего, молодого темноволосого, по виду араба обыскивала очаровательная секьюрити. Сергей, глядя как она своими изящными ручками шарит по его телу, размечтался о том же. Но женщина посмотрев на него, махнула рукой и пропустила. Немного разочарованный Сергей вошел в огромный комплекс с многочисленными ресторанами, магазинчиками и разливочными. Пока он бродил и познавал западный образ жизни время стремительно летело. Он и не заметил, как пришла пора идти к своему гейту. Там у входа скопилось более сотни пассажиров. В большой комнате находилось несколько стоек, у которых стояли чиновники. Они проверяли документы и о чем-то спрашивали пассажиров. После этого пропускали в узкий вход, который находился в левом углу комнаты. Сергей встал в очередь. Перед ним стояла группа молодых африканцев с рюкзаками на плечах.

– Такое ощущение, что ничего не изменилось за несколько веков. Наверное везут цивилизованным образом для работы на плантациях. Потомки дяди Тома – подумал Сергей.

Их сопровождал такой же седовласый африканец. Он подошел к стойке. Быстро переговорил с чиновником. Группа без проблем исчезла у проходе к самолету. Сергей подошел со своим пакетом и паспортом. Чиновник внимательно посмотрел на Сергея, сверяя фотографию на паспорте с оригиналом. Невольно вспомнился Маяковский.

– Достаю из широких штанин паспортину красного цвета.

Чиновник осмотрел пакет и что-то сказал. Сергей из его речи ничего не понял. Он пожал плечами. Чиновник снял трубку с телефона, стоящего на его стойке и что-то сказал. Почти мгновенно пришел мужчина средних лет. Обычно таких мужчин Сергей видел на ленинградских рынках. В голове мелькнула даже национальность – узбек. Они стояли окруженные забором из овощей, фруктов и иных продуктов и громко зазывали горожан для покупки. Оказалось, что это был действительно узбек. Парень окончил институт иностранных языков. Долго работал в Москве. При развале Советского Союза дети его перетащили в Амстердам. Здесь он устроился переводчиком в аэропорту. Сергей с переводчиком отошли в сторону. Пока переводчик рассматривал документы, к нему подошло несколько мужчин примерно такой же национальности. Они что-то стали говорить друг другу на своем восточном языке. Затем перешли на русский язык.

– Дорогой – сказал, по всей видимости, старший группы – пропусти вперед нашего старшего брата, а мы потом поговорим.

– Хорошо – улыбнулся переводчик – сейчас я оформлю старшего брата и потом займусь вами.

Сергей с переводчиком подошел к чиновнику.

– С какой целью собираетесь посетить США? – был первый вопрос

– Воссоединение семей – дал краткий ответ Сергей. Затем было задано еще несколько незначительных вопросов. Чиновник поставил штамп в паспорт и отдал документы Сергею.

Старший брат попрощался с переводчиком и заторопился к заветной двери.

Он прошел через узкий шаткий проход ко входу в самолет. Это был огромных размеров Боинг. Внутреннее убранство самолета его поразило. В Советском союзе он летал на местных самолетах. Конечно такого сервиса он не видел. Ему повезло. Место оказалось у окна. Сергей видел кусочек аэропорта, рабочих которые что-то делали. Он разместился удобно в кресле и стал ждать запуска. . .

. . . .Не спалось. Постоянно раздавались сигнальные звонки. На огромном экране показывали художественный фильм. Это был полет во сне и наяву. Он сидел и чувствовал как его ноги немеют. Поэтому ему приходилось вставать и прохаживаться вдоль кресел. Фильмы, которые можно было смотреть на, встроенных в кресла пассажиров, экранах его также не интересовали. Часто проезжали со своими тележками стюардессы, которые раздавали напитки или еду. Сергей устал лететь. Но время шло к концу полета. На большом экране показалась карта. На ней жирной пунктирной линией был начертан путь полета самолета из Европы в Америку. Осталось еще немного. Он посмотрел в окно и увидел внизу в облачной дымке американскую землю. Она была подобна такой же земле как и на родине, когда он летал на отечественных самолетах.

Персональное открытие Америки

Самолет приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры собирали свои вещи и старались побыстрее выйти из самолета, который всем порядком поднадоел. Как только Сергей вышел из самолета жар прямо бросился в лицо. Было такое ощущение, что он вошел в костюме и галстуке в русскую парилку. Его тело окатило потом. Он стал со лба вытирать крупные капли. Благо подъехала машина, которая должна была везти пассажиров в здание аэропорта. Когда он в нее вошел, то сразу почувствовал облегчение. Даже более того легкий холод. Эта огромная машина, вместившая половину пассажиров, имела мощный кондиционер.

– Вот я и в Америке – сказал он сам себе.

Толпа прибывших вошла в здание аэропорта. Кругом были указатели. Для граждан США одна дорожка, для приезжих другая. Сергей пошел по требуемой. Немного простояв в очереди, он попался к темной женщине в черном мундире. Она взяла пакет разорвала его и высыпала на стол справки и другие документы. Внимательно осмотрев их, она поставила штамп на паспорт и указала Сергею на открытую дверь в углу зала. Сергей понял, что ему надо идти туда.

Он подошел к этой двери. В этой небольшой комнате стояла машина для отпечатков пальцев. Полицейский помогал делать отпечатки пальцев женщине. Поэтому он указал Сергею на скамейку, стоящую неподалеку. Сергей уселся ждать. Из-за угла зала полицейский вывел, держа за локоть, мужчину. Мужчина держал руки впереди. Кисти его рук были стянуты широким пластиковым жгутом, который обычно используется для монтажных работ при креплении проводов.

– Наверное проник в США нелегально, по фальшивым документам или преступник, которого опознали на границе – подумал Сергей.

Дальше события развивались быстрее. Отпечатки пальцев вошли в федеральную систему. В российском паспорте был поставлен штамп на постоянное проживание. В грузовом отделении он нашел свои два чемодана. Через проходную он вышел на простор. В большом зале его ждала жена. Варвара была похожа на американку. Она радостно бросилась к нему. Они обнялись.

– Какой ты жирный и неухоженный – всплеснула она руками. – Как ты мог в таком виде приехать?

– Да ты что – стал оправдываться Сергей. – Это же мой лучший костюм. Я еще взял два таких же.

– Да ты что! Все это нужно немедленно выбросить.

Варвара, несмотря на свою внешнюю робость в общении с чиновниками и незнакомцами, на самом деле была властной женщиной по отношению к детям и мужу. Она эту власть заработала многолетней круглосуточной работой матерью и женой. Сейчас же тут в Америке она могла приобрести вообще неограниченную власть, так как сила американских законов часто бывала на стороне женщин.

Сергею было не до того. Пока они шли к машине на парковку с него пол лился непрерывно, пропитывая рубашку и нижнее белье. Он не представлял, что такая жара может быть тут в США. Как тут живут? Он еще тащил рюкзак и два чемодана. Они подошли к машине. Положили чемоданы в багажник.

Затем Сергей сел в машину на заднее сидение и переоделся в тонкую футболку и короткие шорты. На ноги надел сандалии на босу ногу. Сразу стало полегче на душе. В машине через несколько минут стало прохладно, поскольку заработал кондиционер.

Машина рванула с места. Жена уже обрела чувство скорости. Она лихо крутанула руль и объехала паркинг аэропорта, заставленный тысячами автомашин. Они выехали на автостраду. Проехав немного, машина съехала на скоростную трассу.

Сергей никогда не видел столько развилок, дорог и самое главное, мчащихся в собственное светлое будущее автомобилей.

– Вот я и в Америке – сказал он вслух.

– Вот ты и в Америке – подтвердила жена.

Все что окружало Сергея было в диковинку. Природа ему напоминала сюжеты из некоторых американских кинофильмов. Очень буйно разрасталась зелень лесов, кустарников и полей. Даже когда он взглянул на небо, то поразился тому что и небо отличается от неба родины.

– Собственно говоря, что в этом удивительного – подумал Сергей – хоть земля и кругая и вроде как облака и само небо с тучками – странницами перемещаются вокруг земли, а отличие должно быть. Все таки там осталось небо родины – матери, а здесь небо чужбины. Да еще и неизвестно станет ли это небо – небом второй родины.

Филадельфийские истории

Разница в часовых поясах давала себя знать. 8 часов разницы клонили ко сну или заставляли бодрствовать. Сергей находился несколько недель в полудремотном и одновременно возбужденном состоянии.

Первое время Сергей с Варварой жили в доме старшей дочери. Им отвели второй этаж. Большой дом старшей дочери имел три этажа и подвал, который называли бейсмент.

Пока жил в этом доме, то пришлось перепробовать кушанья из многих ресторанов. Эти обеды по своей сути были подобны обедам в обычных советских столовых.

Эфиопский, малазийский, тайский, русский, итальянский, французский и другие рестораны, которых тут в Филадельфии находилось в огромном количестве подверглись испытанию. Денег, которые он привез с собой на первое время хватало, да и дочка с зятем помогали и платили. Но надо было что-то предпринимать, для пополнения семейной казны.

Сергей не собирался оставаться в США на ПМЖ. Он хотел тут потусоваться, посмотреть что такое Америка, с которой он всю свою сознательную жизнь мысленно боролся и стремился конкурировать.

Но семья уже имела на него свои виды, отличные от его мыслей и желаний. Едва он только приехал, как жена, даже не спрашивая, подала документы на карточку социального обеспечения. Через несколько дней Сергей уже имел право работать. Право работы давал даже штамп в его российском паспорте, который ему поставили иммиграционные чиновники в аэропорту.

Жена непрерывно проявляла свою сноровку. Дети также старались вложить лепту в поиски работы. Для этого они составили технически грамотное резюме.

Распечатанные на специальной бумаге резюме Сергей запаковал в специальные конверты. Эти письма он рассылал сотнями в разные компании. Ответов не приходило. Дух деловой активности у Сергея, который находился на пике, когда он приехал, стал падать. Он не нужен.

Для адаптации к местной среде Сергей стал ходить на курсы английского языка. Он надеялся, что там найдет кого-нибудь, кто подскажет, где и как найти работу. Лектор, читающий курс из бывших евреев, выехавших из Советского союза утешила словами:

– Вы специалист по электронике! Вы врядли найдете здесь такую работу. Идите на курсы обслуживания за престарелыми или сдавайте на права. Можете работать таксистом. Тут есть также много строительных компаний.

Дома Сергей поделился советами за ужином.

– Ты бы папа поменьше слушал всякие разговоры и советы. Ты приехал из страны Советов. Они любят показать себя знатоками. Мне также говорили, когда я приехала. Ты врач. Так забудь свою профессию. Здесь русские врачи и их образование не котируется. Иди на курсы программистов. И что. Я подала документы в Пенунивер и теперь прохожу стажировку. Спасибо советской власти за мое счастливое детство – сказала она язвительно – так что продолжай искать. Зачли все мое советское образование. Съэкономила не один десяток тысяч долларов.