Становление трейдера. Часть 1

Валерий Гаевский

Становление трейдера. Часть 1

Становления трейдера или «первоначальное накопление капитала в России в 90 е годы»

Институт Африки, конца восьмидесятых годов, прошлого века. Шацкий Владимир Васильевич, младший научный сотрудник отдела документации и научной информации, делает доклад, «о проникновение Американского империализма на Африканский континент», на семинаре по вопросу, повышения политического уровня сотрудников института. «И этой бомбардировкой, независимой республики Ливии, американские империалисты показали свой звериный оскал. Они попирают Международные законы…, что ни Организация Объединенных Наций, ни Совет Безопасности, не может остановить их агрессию… Они видят себя Мировым жандармом…». И этот, занудливый доклад, сидели и слушали, человек двенадцать, сотрудников института, наполовину спящих, либо, потихоньку болтающих о своих житейских делах. Шацкий, методично, продолжал пугать присутствующих Американской агрессией, замечая, что его никто не слушает, кроме руководителя семинара. А руководитель, недавно принятый на работу щуплый мужчина тридцати семи лет от роду, отдалено напоминающей Лаврентия Берию, наркома внутренних дел нашей страны, при товарище Сталине, что -то записывал в свою тетрадь, и одобрительно поддерживал выступления Шацкого, словами. «Верно, одобряю, правильно… совсем обнаглели». Наконец Шацкий закончил свое выступление и после жидких аплодисментов, присутствующие начали расходиться. Руководитель остановил их жестом руки и сказал следующие, – «что вот так надо готовиться к семинарам и, вот так надо проводить их, на таком высоком уровне, как сделал товарищ Шацкий!»

Все покинули аудиторию, кроме выступавшего и руководителя.

– Вы мне понравились своим выступлением. Чувствуется готовились, это хорошо. Это говорит, что Вы даже к внутренним семинарам проявляете добросовестность. – Давайте познакомимся, моя фамилия Дымарский, Борис Наумович.

Владимир Шацкий еще не знал, какую роль сыграет этот человек в его жизни, он даже в смелом сне, не мог представить, что человек, отдаленно похожей на Лаврентия Берия в ближайшем будущем резко изменит его жизнь.

Прошло несколько месяцев, и на каком -то субботнике, опять Владимир оказался наедине, с Дымарским. Их поставили колоть лед на улице Алексея Толстого. Было очень холодно. Колючий снег, сыпал и сыпал, а тяжелый лом, все время выскальзывал из рук, они уже работали не меньше двух часов. А Дан Борисович, заместитель директора института Африки, продолжал их подгонять и самое ужасное, он стоял рядом, и отбитый лед, сгребал лопатой, приговаривая, -«так, еще поднажмем, еще усилим наши действия…, еще несколько часов работы и улица перед нашим институтом будет очищена от льда…» Вдруг Дымарский, бросил лом, и не говоря ни слова, пошел в сторону метро. Владимир замер от такого поступка, а Дан Борисович, как во время боя закричал. «Стойте! Коммунист Дымарский, стойте!» – Борис продолжал идти, не обращая никакого внимания на крик.

– Я сказал, стоять!

Владимиру, показалась, что сейчас Дан Борисович достанет пистолет и выстрелит в спину Дымарскому. Но в это время, Борис Наумович, спокойно скрылся за углом дома. «Все, – решил Владимир, – теперь карьера научного сотрудника Дымарского, закончилась. Он решил «плюнуть», так можно оценить его поступок, в лицо замдиректора института, самому Дан Борисовичу Сухоренко. Кошмар! Ужас!» Но к удивлению Владимира, ничего не произошло и сей поступок был забыт через несколько дней. Вот тогда Владимиру показалось, что в стране, что -то назревает.

Летом, Владимир был отправлен в колхоз, где опять столкнулся с Дымарским. Был хороший летний день, когда Владимир вывалился из автобуса (ступенька была высокая) и нос к носу столкнулся с Борисом.

–Тоже послали…?

– Да, а куда денешься. Партия сказала, комсомол ответил есть…– весело ответил Владимир.

–Партия сказала… Достала эта партия! Одни функционеры и жополизы. – Ну ладно, что там в Москве?

– Что в Москве…, стоит, а что с ней будет? – Жарко, везде дым, даже в метро. Шатура горит… Народ, поэтому раздраженный…, воздуха мало.

– В этой стране, давно воздуха мало… Водки случайно не привез…?

Вскоре они сидели на берегу небольшой речке и не спеша пили водку гранеными стаканами, которые взяли в столовой. Закуски почти не было. Один сырок «дружба» и несколько кусков хлеба, взятые из той же столовой. Когда в бутылки осталось половина содержимого, Борис вдруг сказал.

– Я тебя Володь, вот что скажу, что скоро в стране грядут большие перемены…

– Откуда тебе знать…?

– Ты давай меня слушая и не перебивай. В нашей стране…, – он перешел на шепот, – все очень плохо. Экономика на грани банкротства…, валюты нет, ничего своего толком не производим… Все разваливается…

–Борь, да ладно так нагнетать, вон, сколько мы нефти и газа производим…

– Я финансист и пришел к вам в институт из одной закрытой структуры. Так послушай меня… Мировые цены на нефть резко падают, если так дело дальше пойдет, то мы и года не просуществуем… Кончится все большой жопой. И на верху, это, очень хорошо понимают, поэтому впереди большие ПЕ-РЕ-МЕ-НЫ, поверь мне!

Владимир слушал Борю, а про себя думал, – «может, и советская власть и ослабла, но коммунисты эту власть, ни за что, ни отдадут…!»

Еще они, не допили бутылку водки, а Борис уже «окосел», и повис на Владимире, шепча, ему на ухо.

– Все, скоро закончиться… и «коммуняг» не будет… и нам с тобой нужно хорошо подготовиться к этому событию. Это будет наш шанс…, поверь мне… шанс. – Да я смотрю, что ты мне не веришь…, а зря.

На следующий день, Володю, с какими – то незнакомыми людьми, из смежной организации, послали на дальнее поле, где они провели целый день. Вернувший с работы безумно усталый Владимир, по ужинав в местной столовой, просто рухнул в кровать и проспал до середины следующего дня. А Борис работал в первой смене, на молочной ферме. Увиделись они только через три дня, когда пошли сильные дожди и московских рабочих в поле не выводили. Борис появился к обеду, его и несколько человек с ним, привезли на автобусе с фермы. Он выглядел усталым и раздраженным.

– Понимаешь, Володь, можно помогать колхозникам, если они в этой помощи нуждаются… Но получается, нас пригнали сюда из Москвы, оторвали от наших прямых обязанностей… Ради чего? Ради процветания нашей Родины…, а колхозники, в нашей помощи, выясняется, совсем не нуждаются. Вот, например, я на молочной ферме, уже шесть дней работаю, ну и спроси меня, что я там делаю. Отвечаю, в течение восьми часов хожу по ферме, по уши в коровьем дерме и лопатой, представляешь, лопатой, должен отгребать это дерьмо, из-под коров. Но во – первых, у них, это, делает машина, а во- вторых, работники фермы ( скотники), и без меня великолепно с этим справляются и получается, что я, научный сотрудник института Африки, с тремя языками, кандидат экономических наук, болтаюсь по ферме, – присесть негде, – восемь часов без всякой пользы! Это что за рациональная экономическая политика товарища Горбачева. Это не в одной стране Мира нет, это полное безобразие…

– Тихо, тихо Борис, что так разошелся…, кругом уши.

–А вот скажи мне, что ты делаешь на дальнем поле…, колоски собираешь?

– Почему колоски, солому заготавливаю, для твоих коров. Идет трактор, тащит какое -то приспособление, которое, стогует солому в тюки. И я с двумя бойцами, из института резиновой промышленности, складываю эти тюки в тележку едущею за трактором. Работа, конечно, не легкая, тележку трясет и на поворотах можно из нее выпасть, но так работа, как работа, мне кажется, полезная.

–Полезная, – зло перебил Володю, Борис, – а если внимательно посмотреть на твою работу, наверняка, там один человек справиться. – А тебе Володь вот, что скажу. У нас в стране, полный бардак. Зачем в колхоз посылать сто человек, когда и десяти хватит, но никто об этом не думает, главное – «партия сказала, комсомол ответил, есть!». – Меня так это все раздражает. Социалистическое общество дегенератов, с плановым видения хозяйства. Это полный застой, -никак не мог успокоиться Борис, – кому нужна такая помощь. – Давай присылай нам, зимой холодной, в Москву, в наш институт, колхозников, они тоже нам помогать будут. Например, за тебя диссертацию писать…, ха-ха-ха.

И вдруг Борис прервал свой смех и сказал шепотом.

– Володь, у меня есть спирт питьевой, пойдем и дернем прямо в столовке.

У Бориса оказалась половину бутылки питьевого спирта, которую, как он объяснил, купил перед отъездом в колхоз в магазине Военторг за двенадцать рублей. -«Придешь вечером с работы, весь в дерме, – объяснял Борис, – страшно усталый, ну и дернешь чуть-чуть, спиртика и жизнь после этого, уже не такой кажется поганой».

Они сели в дальнем углу столовой, взяли щи и какие -то противные на вид биточки. Борька плесканул из своей бутылки Володи, на четверть стакан и сказал.

– Давай веселей, а то сейчас народ подойдет и мест в столовке не будет.

И когда Володя маханул спирт в столовой неожиданно появился председатель совхоза, который сразу подошел к ним.

– Ну как кормят Вас… есть ли проблемы…?

Лицо Володи сделалось красным, он, что -то пробурчал и начал заедать спирт…, горячими щами. Выручил Борис, видя плачевное состояние Вовы, у которого, слезы начали капать в щи.

– Проблемы есть, – сходу начал говорить Борис. Во -первых, вот я, работаю на ферме и меня не снабдили спецодеждой, а я провожу на ферме восемь часов, среди естественных выделений коров… Во -вторых, кормят однообразно, нет в рационе для московских рабочих, фруктов, сыров и того же молока нет… Как это понимать, у вас колхоз?

– Совхоз, – поправил его нахмурившийся, председатель.

– Тем более, молочный совхоз, а люди, работающие у Вас, сидят без молока, кефира, творога и сыра, полное безобразие…

Председатель, был в шоке, он никак не ожидал такого агрессивного захода в его строну. Он пробурчал приблизительно такие слова, -«что руководство совхоза учтет замечания московских рабочих и к следующей смене постарается поправить положение». И с этими словами быстро удалился и Борис, наконец, «дернул» спирта.

– Ох, хорошо пошло, – скривив лицо, выдавил из себя Борис, заедая спирт биточками.

Через пару дней в совхоз приехала представительница райкома партии, очень привлекательная женщина лет сорока. «Видать, – объяснял Борис, Владимиру, – председатель нажаловался. Представляешь, в какое время мы живем, раньше меня за эти слова, сказанные мной председателю, исключили бы из партии и выгнали с работы, а теперь представителя райкома присылают… Опасается власть за свою судьбу…, опасается, в демократию начинает играть».

Представителя райкома партии звали Светлана. Она тоже, по своему приезду в совхоз стало со всеми выходить на работу и вести какие -то записи. Через день, после своего приезда, она, вдруг, спросила у Бориса.

–А алкоголь здесь…, продают?

Борис, культурно объяснил ей, -«что за алкоголем надо ехать в город Волоколамск, и там, если повезет, можно купить, водки или коньяка, но на эту операцию может уйти целый день, потому что в районе выполняют предписание товарища Горбачева, «по борьбе с пьянством и алкоголизмом».

– Вот как, – удивленно сказала Светлана, и потом неожиданно для наших героев, выдает, – постараюсь завтра решить эту проблему.

И решила. Рядом с общежитием, для московских рабочих, стояли домики для строительных рабочих, которые проводили дорогу из совхоза к районному центру. Рядом с этими домиками находилась различная строительная техника. Скреперы, экскаваторы, бульдозеры, подъемные краны и несколько самосвалов. Света утром договорилась с одним из шоферов, и он сгонял в Волоколамск за алкоголем. И вечером, после работы, она, выставила две бутылки коньяка нашим приятелям, со словами. – «Мол, работа, у вас парни тяжелая, а вы представители интеллектуального труда, поэтому давайте отдохнем и расслабимся». И в конце своих слов она намекнула нашим героям, – «что хорошо бы, еще одну женщину пригласить к нашему столу, чтобы равновесие было, между, мужчинами и женщинами». Боря и Володя согласились, но где взять еще одну женщину и желательно привлекательную, они не знали. По причине, их полного отсутствия. Женщины и девушки, конечно, были в смежных организациях, но от института Африки, были представлены только Шацкий и Дымарский.

– Может Борь, – полушутя, полусерьезно, предложил Владимир, – займем, какую ни будь девушку в институте резиновой промышленности. Там одна рыженькая «бабец» есть, очень привлекательная, мне глазки тут на днях строила.

– Как ее зовут?

– Не знаю…, еще платочек на шее, такой веселый расцветки, носит…

–Платочек веселый на шее носит, – передразнил Борис. – Ты посмотри в этой «резиновой промышленности», команда в двадцать человек и большая часть мрачных мужиков. Им девок самим не хватает, а тут ты припрешься и скажешь, – «дайте нам одну девушку на вечер… лучше вон ту рыжею, – так что ли? Ну, и сразу получишь «люлей».

– А что же делать, Борис?

–Я тут со строительными рабочими, как-то выпивал, это ты еще из Москвы не приехал и у них в «обозе» есть замечательная телка, лет двадцати пяти. Она жена одного из этих рабочих, он кажется, на экскаваторе работает, а она на кухни, помогает повару… Машей зовут, такая кампанейская, такая веселая… Я пока с этими рабочими пьянствовал, она мне за член несколько раз, играючи, схватила…

–Да ладно, врать…, за член схватила… Видать, ты брат, был просто пьян? – Ну и чем же дело кончилось?

– Да, ничем. Мужики суровые, рядом сидят, ее муж рядом…, а она так себя ведет, как будто она их знать не знает – И поэтому мне боязно было, что -то там придумывать, легко в это время было по роже получить.

–Ну, и что ты предлагаешь, какой план…, если ты ее немного знаешь…?

–Давай сейчас с тобой, подвалим к этим рабочим…, вроде хлеба пришли стрельнуть или там соли и сразу поймем ситуацию. Ты у нас парень говорливый…, глядишь, что ни будь да у нас получиться.

Через десять минут наши герои, помыв шею и руки, побрызгавшись, остатками дезодоранта, подходили к домикам строительных рабочих.

– Вот здесь у них кухня, вот здесь у них сушилка для мокрой одежды…, – пояснял Володи, как бывалый партизан, Борис.

К удивлению Владимира, около домиков никого не было. Друзья смело зашагали к кухне – столовой, которая выделялась своими размерами. Уже на пороге этого помещения они столкнулись с молодой, грудастой, очень привлекательной девушкой.

–О, Боря…, зачем пожаловал…?

–Да мы вот … тут, с приятелем…

Владимир понял, что немедленно надо действовать, пока располагала обстановка.

–Вы Маша? Мне про вас Борис рассказывал, – заулыбался во весь рот, Владимир, – у нас тут проблемы, с хлебом…, хотели поужинать…

Маша своими, чуть раскосами с хитринкой глазами, внимательно рассматривала Владимира. И по мере его вранья, на ее губах, все больше и больше просматривался вопрос, -«ну и сколько ты еще парень мне мозги будешь канифолить?»

– Да, вот хлеба совсем нет, – подвирал Владимир и видя, что девушка не верит не одному его слову, но принимает его игру, еще больше заулыбался и продолжил, -и соли нет… и, девушек самое главное…, таких нет… Но есть отменный коньяк.

Машу, Борис оказался прав, ни пришлось долго уговаривать, через двадцать минут девушка, захватив большую сумку с провизией, спускалась с нашими приятелям к берегу реки, где их должна была ждать Светлана. Место встречи они обговорили за ранее, еще днем. Но Светланы не было, и они начали раскладывать снедь, которую захватила Маша.

Кусок сало, который Маша достала из сумки и положили на газету «Правда», расстелив ее на земле. Огурцы свежие, помидоры и огурцы соленные, которые находились в маленьких баночках.

–Сама солила, очень вкусные. – А вот, – и Маша достала еще баночку, с грибами, – опята, тоже сама собирала. – На Борь, держи.

Скоро на газетном листе, не осталось свободного места. Маша даже ухитрилась захватить стаканы и огромный нож.

– Вот нож… пригодиться, эх, соль забыла.

– А что ты собираешься солить, Маш, у нас вроде, все посолено, – задал ей вопрос Боря.

–Ничего у нас еще не посолено, – сексуально заулыбалась девушка. – А где же Ваша женщина, которая должна прийти?

И тут же к реке спустилась Света, тоже с сумкой, в которой была закуска.

– Всем привет. Извините, немного задержалась, на почту ходила…, надо было позвонить в Москву.

И на газету добавились домашние пироги (Света их из Москвы привезла), баночка майонеза, баночка с маслинами, баночка с кабачками фаршированными и даже кусок копченой колбасы.

– Вот, что смогла, то и принесла…, да и самое главное, и она достала из сумки две бутылки, трехзвездочного, армянского коньяка.

Боря и Владимир были слегка смущены, потому что они, ничем себя не проявили, в этом «грандиозном» сборе. Борис, неловко поправил стаканы, криво стоящие на газете, потом крякнул и начал разливать коньяк по стаканам, затем тихо произнес.

– Спасибо девчонки за вашу доброту…, – и тут же полез в свой карман, достал десять рублей, и протянул их Свете, – это наш вклад в общее дело.

– Да ладно тебе Борь, я от чистого сердца решила Вас угостить, а ты какие -то деньги предлагаешь…

Володи, в этом месте, захотелось задать вопрос, – «а мол, чего раде, выпивка, закуска?» Но он, ничего не сказал.

Червонец остался лежать на газете, среди закуски, как упрек, не договорившимся сторонам.

Выпили. Еще выпили. Закусили. Наступила тишина. Присутствующие, расслабились и начали прислушиваться к звукам ночи. Было слышно, как переливается вода реки, как галдят в общежитие московские рабочие, как зашуршала трава (видимо ежик пробежал), как про ухал вдалеке филин. Борис сел на огромный корень, который выступал из земли, на целый метр, и тут же к нему примостилась Света. Владимир прислонился спиной к дереву и к нему тихонько прижалась Маша, держа два стакана с налитым коньяком в своих руках.

–Вы Борис очень интересный человек, – начала говорить Света, – вы так конструктивно мыслите, это не часто встретишь в наше время. – Вы производите на меня, человека очень цельного, и очень грамотного… Вы что заканчивали…?

– Московский финансовый институт.

– Это тот, что на Алексеевской?

– Да, между станции метро «Алексеевская» и «ВДНХ».

– И какой факультет?

–Банковское дело в зарубежных странах…

В это время, Маша своим телом, еще плотнее прижалась к Владимиру и он почувствовал ее жаркое дыхание и запах ее девичьего тела. Одной рукой он тихонько обнял ее за талию, а другой, взял у нее стакан с налитым коньяком.

– Значит вы банкир- почему-то шепотом сказала Света

– Да, приходилась работать в этих структурах.

– Вот и я своему сыну говорю, ему сейчас шестнадцать лет, –«Кирилл, налегай на английский и готовь себя к финансовой деятельности, это профессия будущего».

Маша выпила свой коньяк и уже не стесняясь (А кого стеснятся?) Боря и Света, едва были видны, на фоне темного неба, жалась к Володе. Причем ее одна рука, без стеснения, зашла за одежду Владимира и гладила его спину.

– Профессия будущего, а с чего Вы Света взяли, что это профессия будущего? Зачем в нашей стране банковские служащие?

–Да так, мне интуиция подсказывает, что дальнейшее развитие нашей страны пойдет, через финансы…банки.

– Интересно, с какого лешего в нашей стране начнут развивать банковскую систему.

– Скорее будущее нашей страны в нефти, в газе, может быть в развитие космоса, но банки…

Владимир тоже засунул свою руку за маечку Маши и тоже начал поглаживать ее спину. Его поразила нежность кожи на спине девушки. Она настолько была шелковистая, настолько прохладная, настолько чувственная, что Владимир потерял контроль над собой. Его боец, уже откровенно выпирал, из-под джинсов.

– А я вам прямо скажу, Борис, нефть, это вчерашний день. Как в начале нашего века были дрова, уголь…, и где они? Только новые технологии…, и банки, вот что поможет нашей стране преодолеть спад…

– Что вы сказали, какой спад, у нас в стране вроде все хорошо.

– Налейте лучше даме коньяка…, банкир!

Борис дернулся к газете, где находились бутылки и закуска, а Маша и Владимир, тоже резко дернулись и одновременно убрали свои руки в исходное положение.

–Маш, – на ушко прошептал девушке Владимир, – налей тоже коньячку, тебе вроде удобнее.

Маша, кивнула головой и через минуту опять стояла рядом с Володей, с двумя налитыми стаканами коньяка. Пока ее не было, Владимир, уже весь истосковался, без ощущения ее тела, без ее девичьего запаха. Борис тоже вернулся на огромный корень с налитым коньяком, где его ждала Света.

– Так на чем мы остановились, а на спаде… Так какой у нас экономический спад, Свет?

– Да, пока его не заметно, особенно в Москве…, но через несколько лет, проблема экономики может встать, очень остро.

Владимир с Машей, опять заняли, туже позицию у дерева, но только теперь Маша, прижалась к Владимиру, не маскирую своих намерений. Она, как кошка, начала откровенно тереться своим телом о коленку Владимира и ее одна свободная рука уже лезла под ремень нашего героя.

– Поэтому, Борис, давайте выпьем, за нашу строну, чтобы она была процветающая и сильная, как при товарище Сталине.

–Но вот здесь Свет, я с вами не согласен. Наши все беды, идут как раз от товарища Сталина… С его легкой руки прошла коллективизация, которая обернулась страшным голодом в Поволжье и на Украине. А потом эти все репрессии, против собственного народа в тридцатые годы.

– Но позвольте Борис, а как же индустриализация, как же победа над Германией?

У Владимира уже кружилась голова, он плохо понимал, что говорит Света, что ей отвечает Борис, он отхлебнул коньяк, бросил стакан на землю и привлек к себе девушку.

– Победа над Германией… а Вы знаете, Света, какие у нас потери во второй мировой войне?

– Какие?

– Страшные…, мы потеряли порядка тридцати пяти миллионов человек! Вы задумайтесь над этой цифрой. В Советском Союзе проживало до войны, сто сорок пять миллионов человек, а потери, тридцать пять. Это двадцать четыре процента населения, ну и победа? Это Пиррова, победа!

Владимир, в это время, уже нежно сжимал груди юной девы и его губы, язык, далеко проникли в рот Маши. А рука девушки гладила вздувшегося бойца и пыталась открыть молнию на джинсах Владимира.

– В тоже время Германия, воюя со всем миром…

–Ну, прямо, со всем миром?

– Да, да, Света, со всем миром. Подводные лодки рейха, топили корабли англичан, американцев и их союзников не только в Атлантике, но в Индийском и Тихом Океане.

– Помоги, мне Вова…, – тяжело дыша и освобождая свой рот от глубокого засоса, промяукала Маша – открыть молнию…, я хочу…

– Пятая танковая армия Роммеля, вела военные действия против англичан в Ливии…, а это Света, уже Африка.

– Хочу…, что бы ты сделал мне хорошо…

Владимир быстро двигает рукой свою молнию, но что -то заклинило, что -то мешало.

– Тяжелый крейсер немцев, «Шарнохорс», топил наши суда, в Северном Ледовитом Океане, у берегов Новой Земли… Вы представляете Света, где это?

Владимир яростно рвет свою молнию, «о, черт!», она не с места. Девушка рядом источает такой аромат желаний, что Владимир уже в бешенстве, просто срывает свои джинсы с себя! И его наконец освободившейся железный боец, вырвавшись на свободу, крепко уперся в ногу девушки.

– Так вот Германия… Владимир? Вы что там уснули? Посмотри, пожалуйста, у нас коньяк, еще остался?

Володя, от этого, неожиданного вопроса товарища, сначала дернулся в сторону, от Маши, потом почему-то присел, как будто, его осветили фонарем. Член его сразу ослаб, но, несмотря на это, он никак не мог его заправить обратно в штаны.

– Ну, что ты молчишь… Вы живы?

–Да здесь мы, – сдавлено, отвечал Володя, засовывая свое орудие обратно в джинсы.

–Но, если здесь, посмотри старик, есть у нас коньяк или нет?

«Твою мать, – отстраняя разогретую девушку от себя, злился Владимир, – сам что ли, посмотреть, не может», – и двинулся, рассматривать в темноте остатки коньяка в бутылках.

– Да, есть еще, в одной бутылки, грамм…, четыреста.

–Во как. Значит, братцы, живем, – почему-то выкрикнул Борис. – Ну, тогда будь другом, плескани нам со Светой, коль ты коньяк разглядел, а я так вообще уже ничего не вижу.

– А сколько сейчас времени…?

– Половина двенадцатого, – ответила Света. – Так что же Борь с Германией? – Вы так интересно рассказываете…

– Спасибо Володя (Володя передал им коньяк, который налил), за доброту и ласку… А не могли бы мне дать свежего огурчика?

«Вашу мать, огурчик Вам, коньяк, а у меня, девка под деревом стынет», – раздражался, еще больше, Владимир.

Передав огурцы Свете, Владимир, быстро вернулся к дереву. Маша терпеливо ждала его и при его появлении, прижалась к нему, дрожа, всем телом.