Ответ где-то рядом

– Вот дух переведу и расскажу, – тяжело вздохнув, ответил тот и принялся разуваться.

– Случилось что-то? – испуганно произнесла Катя, только сейчас заметив, что её муж не в себе.

– Да, – сдержанно ответил Борис и пошёл в ванную мыть руки.

А Катя взволнованно посмотрела на свёкра, ища поддержки. И Тимофей Савельевич не стал отворачиваться от невестки, а подошёл к ней, обнял за плечи и сказал:

– Сначала покорми мужа, а потом он сам всё тебе расскажет.

– Да, да, конечно! – пролепетала Катя и побежала на кухню, а Тимофей Савельевич вернулся в свою комнату, где его ждал внук, которого в честь деда тоже назвали Тимофеем.

– Ну что, Тимка, давай дальше пожарную часть строить! – сказал он внуку, сидевшему на полу и собиравшему из конструктора здание пожарной части.

Но мальчика не нужно было уговаривать. Он и без подсказок деда увлечённо занимался строительными работами. И Тимофей Савельевич тихонько присел на диван и продолжил наблюдать за внуком.

А между тем Катерина собралась накормить Бориса обедом, хотя время на часах уже приближалось к ужину. Но молодая женщина знала, что горячим супом можно кормить мужа даже на завтрак, он будет только рад. Поэтому Катя достала из кухонного шкафа глубокую тарелку и щедро плеснула в неё борща.

Не говоря ни слова, Борис присел за кухонный стол и начал есть, и лишь когда он закончил, то Катя позволила себе вновь задать мучавший её вопрос:

– Боря, что же всё-таки случилось на работе?

Но муж не торопился отвечать. Он всё ещё продолжал водить ложкой по пустой тарелке и лишь через некоторое время, словно собравшись с духом, проговорил:

– Я первый раз в жизни увидел труп.

– Ты ошибаешься! – простодушно возразила ему Катя. – Ты забыл? Твоя мама…

Но Катя не договорила, вспомнив, что муж до сих пор не может смириться с фактом, что его матери уже нет, хотя прошло уже больше года.

– Нет, это ты не поняла, – глубоко вздохнув, ответил Борис. – Я имел в виду не мёртвое тело, лежащее в гробу, а самый настоящий полуразвалившийся труп, в котором видны кости скелета.

– Ужас какой-то! – всплеснула руками Катерина. – Лучше не рассказывай мне эти страсти, а то я потом ночь спать не буду!

И Борис послушно замолчал. Катя же усердно принялась мыть посуду, словно пыталась за привычными движениями скрыть охватившее её волнение.

– Это было преступление? – затем спросила она, не поворачиваясь лицом к мужу, так как принялась чистить раковину.

– Пока неизвестно, – ответил Борис. – Но вполне вероятно, что произошёл несчастный случай.

– Это хорошо, – более спокойным тоном сказала Катя, но тут же спохватилась. – Конечно, для кого-то это очень плохо, особенно для близких этого бедняги. Но всё же любому человеку приятней осознавать, что его родственник или друг погиб не в результате преступления, а просто потому, что ему не повезло оказаться в определённом месте в определённое время. В этом случае это избавляет всех от чувства вины, перекладывая его на судьбу-злодейку.

– Это ты очень хорошо сказала! – произнёс Борис, чувствуя, как слова жены сняли и с его души часть груза.

– Думаю, так оно и есть! – подтвердила свои слова Катя и отложила губку, которой мыла раковину, в сторону. – Конечно, жаль этого человека, но никто не властен над своей судьбой.

– Да, – кивнул в ответ Борис, после чего встал со стула. – Устал я что-то! Пойду-ка спать.

– Иди, отдыхай! – ответила Катя. – Скажу Тимке, чтобы не шумел!

И Борис отправился в гостиную, которая по совместительству была супружеской спальней. Там он разложил диван, застелил постель и лёг, но сон не сразу пришёл к нему, так как ещё некоторое время Борис лежал не спине и смотрел в потолок и сцены обнаружения трупа снова всплывали в его памяти. Но затем он услышал, как соседи за стеной врубили телевизор и начали с шумом смотреть очередное ток-шоу. И эти звуки тотчас отвлекли Бориса от его дум, и он тут же провалился в сон. Однако его отец не мог так же легко перейти в состояние безмятежности как сын, поэтому, предоставив внуку самостоятельно заканчивать строительство пожарного крана, Тимофей Савельевич вышел из комнаты и пошёл на кухню к снохе.

– Кушать будете? – сразу же спросила его Катя, увидев, как свёкор усаживается на табуретку рядом с обеденным столом.

– Спасибо, Катенька, не сейчас, – вежливо ответил Тимофей Савельевич. – Я хотел узнать, что сказал Борис, если, конечно, он не просил держать его слова в тайне.

– Да какая уж тайна! – снова всплеснула Катя руками. – Борис сказал, что во время дежурства обнаружил разложившийся труп, и это его сильно потрясло.

– Да, – многозначительно протянул Тимофей Савельевич, обдумывая слова Катерины.

Долгое время он работал следователем в райцентре, и ему периодически приходилось иметь дело с трупами, и потому их зрелище не вызывало в нём сильных эмоций. Но его сын был обычным постовым сотрудником полиции, и максимальные неприятности на работе ему доставляли лишь пьяницы да психопаты, которые могли выкинуть какой угодно фортель, а потом ещё и бравировать своим поступком, словно совершили настоящий подвиг. И угомонить таких личностей было сложновато. А ещё сложнее было донести до них мысль о том, что они неправы, так как восприятие реальной действительности было притуплено и у той и у другой категории лиц. И если Борис и возвращался с дежурства домой в подавленном настроении, то обычно это было связано именно с такими случаями, потому что криминогенная обстановка в Туманогорске была настолько низкой, что самым частым гостем в душах его жителей была самая настоящая скука, с которой каждый боролся как мог. Кто-то с помощи полного погружения в семейные обязанности, а кто-то с помощью водки. Работы в городе было мало, и многие искали её за пределами Туманогорска, как и Тимофей Савельевич в своё время.

Будучи молодым милиционером, он перевёлся на службу в райцентр, оставив своих родителей доживать свой век в Туманогорске. Там Тимофей Савельевич женился, и там родился Борис. Но затем молодому милиционеру предложили повысить своё образование и направили на учёбу в ведомственный юридический институт, а его супруга Анна тогда работала на радиозаводе, и времени заниматься сыном у неё почти не оставалось. И было решено отправить Бориса к бабушке и дедушке в Туманогорск, благо, что родители Тимофея Савельевича к тому времени уже успели стать пенсионерами и потому с радостью приняли на себя обязанности по воспитанию внука.

А между тем Тимофей Савельевич получил высшее образование и стал следователем. Сначала он хотел вернуть Бориса к себе, но оказалось, что новая работа отнимала у него ещё больше сил и времени, чем предыдущая. Тимофей Савельевич практически не бывал дома, а когда возвращался, то сразу же ложился спать, порой не находя и нескольких минут, чтобы пообщаться с женой. И потому он не сразу заметил, что Анна начала сдавать. Она ни на что не жаловалась, только худела и незаметно увядала. И когда Тимофей Савельевич спохватился и повёл жену к врачу, оказалось, что у той неоперабельный рак. Тогда Тимофей Савельевич тут же уволился с работы и стал ухаживать за женой, стараясь компенсировать ей те годы, в течение которых он игнорировал её, воспринимая как должное всё то, что она делала для него. Но было уже поздно. Однажды Анна умерла, и Тимофей Савельевич остался один: без жены и без работы.

Он впал в депрессию, и тогда его подросший сын, который к тому времени сам успел жениться и стать отцом, решил перевезти Тимофея Савельевича к себе, чтобы вслед за матерью не потерять ещё и отца, тем более что его бабушка с дедушкой тоже успели перейти в мир иной. Но отец не хотел мешать жизни Бориса, перед которым тоже чувствовал свою вину. И Борису вместе с Катей пришлось проявить изрядное упорство в попытках уговорить Тимофея Савельевича оставить прошлое в прошлом и начать жить настоящим, стараясь вдобавок не потерять ещё и то, что можно было сохранить. И решающим аргументом в их стратегии стал тот факт, что Тиме предстояло в скором времени идти в школу, и было бы неплохо, если бы дед помогал внуку делать уроки, а также провожал его в школу и встречал после занятий. Катя работала продавцом в продуктовом магазине, и если ей приходилось работать в вечернюю смену, то возвращалась она очень поздно, и оставлять маленького мальчика одного в такие вечера было крайне неразумно. А о графике работы Бориса и говорить не приходилось. Его могли вызвать на дежурство в любой момент, поэтому присутствие в их квартире взрослого человека, который бы постоянно присматривал за маленьким Тимой было очень желательным. И Тимофей Савельевич увидел в этом свою возможность искупить свой долг перед сыном, воспитание которого он в своё время благополучно переложил на собственных родителей. Так что новоявленный пенсионер не стал долго сопротивляться, нашёл жильцов для своей квартиры, собрал вещи и переехал к сыну.

Общение с внуком сразу же пошло на пользу Тимофею Савельевичу, и он быстро ожил, стал с удовольствием играть с Тимой, водить его на подготовительные занятия в школу и даже секретничать, доверяя своему тёзке такие тайны, которые не рассказывал сыну.

Поладил Тимофей Савельевич и с Катей, которой свёкор оказывал большое подспорье, так как он не только следил за Тимой, но и при необходимости ходил по магазинам и даже выполнял часть домашней работы. В общем, всё в семействе Елисеевых шло хорошо, и если иногда внезапная волна грусти накатывала на Тимофея Савельевича, и он даже позволял себе тихонько всплакнуть, но только так, чтобы никто из домашних его не видел, то это было исключительно в рамках разумного, не нарушающего привычный ход их семейной жизни. Так продолжалось до сегодняшнего дня, и все были уверены в том, что в дальнейшем их ждут такие же погожие и спокойные дни, какие были у них последние несколько месяцев. И если бы не страшная находка на городском пустыре, обнаруженная Борисом во время его дежурства, кто знает, какое будущее ждало семью Елисеевых? Может быть, тихая мирная жизнь до глубокой старости каждого из членов их семьи? А может, наоборот, их ожидали бурные потрясения? Например, Тимофей Савельевич мог случайно подсесть на игру в онлайн казино и сорвать баснословный куш или, наоборот, проиграть все свои трудовые сбережения? Река жизни могла повернуть как в одно, так и в другое русло, но только ей суждено было направить свои воду в ином направлении, потому что внезапно оборвавшаяся жизнь молодой женщины, встретившей свою смерть на пустыре Туманогорска, непосредственным образом повлекла за собой череду событий, изменивших жизнь Тимофея Савельевича Елисеева – бывшего следователя и молодого пенсионера, которому при всём его желании так и не удалось остаться в стороне от расследования этого дела.

– Должно быть, несчастный случай, – произнёс после паузы Тимофей Савельевич, полагая, что это предположение прогонит все возможные страхи Катерины, если бы таковые каким-либо образом смогли проникнуть в её голову.

– Вы так думаете? – с надеждой в голосе спросила Катя, совершенно искренне полагая, что опытный следователь способен с ходу выдавать верные заключения по всем вопросам, которые в той или иной степени касаются любых преступлений.

– Конечно! Это наиболее вероятная версия большинства случаев преждевременной смерти! – тут же подтвердил Тимофей Савельевич.

– И Борис то же сказал, – закивала головой Катя.

– Вот! – поднял вверх указательный палец правой руки Тимофей Савельевич. – Значит, я точно прав.

– Это было бы облегчением для всех, – тут же сказала Катя. – Вы не находите?

– Полностью с тобой согласен, – ответил Тимофей Савельевич.

– А на работе Бориса это никак не отразится? – всё ещё немного волнуясь, спросила у свёкра Катя.

– Нет, милая! Конечно же, нет! Полагаю, Борис уже предоставил все необходимые показания, а расследованием дела займётся следователь. И если подтвердится, что произошёл несчастный случай, то через месяц дело закроют.

– Очень бы хотелось, – вздохнув, произнесла Катя. – Совершенно не хочется думать, что где-то поблизости разгуливает настоящий преступник. Городок-то маленький, и я могу столкнуться с ним где угодно: в магазине, в аптеке, по дороге домой! Очень бы этого не хотелось! А вдруг ему вздумается ещё кого-нибудь убить?

– Не нужно накручивать себя, милая! Уверен, что совсем скоро следователь выяснит все обстоятельства этого дела, и мы все вздохнём с облегчением. Родственники несчастного устроят ему достойные похороны, и мы будем жить дальше своей обычной жизнью, где нет места никаким преступникам.

– Умеете Вы успокоить, Тимофей Савельевич! – с благодарностью сказала Катя. – Борис так не может.

– Молод он ещё! Импульсивен. Вы с ним ещё слишком молодые, чтобы уметь с лёгкостью подниматься над ситуацией и рассматривать её не через призму своих эмоций, а со стороны своего опыта и житейской мудрости, – глубокомысленно заметил Тимофей Савельевич, своими словами поставив Катю в тупик, так как она не очень поняла то, что хотел сказать свёкор.

Единственное, что она уловила из речи Тимофея Савельевича, так это то, что старые люди знают больше. И если они находятся в здравом уме, то порой следует верить им на слово, так как сама жизнь подсказала им верный ответ. Поэтому Катя не стала высказывать своё мнение по этому поводу и снова предложила свёкру покушать, но он и в этот раз отказался, после чего вернулся в комнату к внуку.

Тима продолжал свои занятия, и Тимофей Савельевич тихо присел на диван и задумался.

Несмотря на то, что он сказал Кате, думал Тимофей Савельевич совсем по-другому. Неизвестный труп так сильно возбудил его интерес, что он снова воспрянул духом, как во времена своей работы следователем, и принялся строить всевозможные догадки, что могло случиться с беднягой. Конечно, для обоснованных предположений у него было слишком мало информации, но работа в Следственном комитете научила его начинать выстраивать вероятные версии произошедшего ещё до того, как он успевал доехать до места преступления и совершить свой первый осмотр. Это происходило автоматически, и Тимофей Савельевич просто не мог контролировать этот процесс.

Он уж нарисовал в своём сознании возможные картины случившегося, начиная от случайной драки и заканчивая кровавой разборкой старых врагов. И эти размышления так оживили его, что Тимофей Савельевич вновь стал улыбаться и по-настоящему радоваться жизни, как в молодые годы.

Как же ему не хватало его работы! Очень не хватало. Но уже в следующую секунду маленький Тима окликнул деда, чтобы тот оценил его постройку, и Тимофей Савельевич вернулся к реальности и принялся энергично нахваливать внука, сумевшего проявить сноровку и фантазию, которыми могут похвастаться отнюдь не все дети его возраста.

А между тем молодая следователь из райцентра, со своей стороны, тоже прилагала все усилия, чтобы как можно скорее закрыть это дело. Она дала поручение местному отделу полиции опросить, по возможности, всех жителей, чьи дома были расположены поблизости от пустыря, на предмет того, не доводилось ли кому-нибудь из них видеть или слышать что-то подозрительное. А ещё она просила предоставить ей информацию по всем пропавшим в Туманогорске лицам за последние пять лет.

Никто из сотрудников полиции, включая начальника ОВД, не стал спорить со следователем, хотя данные им поручения показались всем немного чрезмерными, так как ведь ещё не было известно время гибели жертвы. Но указания, полученные из вышестоящей инстанции, не принято подвергать сомнению, и все дружно взялись за работу ещё до того, как следователь вернулась обратно в райцентр. Там она благополучно занялась другими делами, которые были у неё в производстве, и до тех пор, пока не были получены результаты судебно-медицинской экспертизы, даже не вспоминала о таинственном трупе, найденном на заброшенном пустыре Туманогорска.

А в это время вся полиция Туманогорска была поставлена на уши. Участковые ходили по домам и квартирам и выясняли у граждан, не довелось ли им случайно стать свидетелем чего-то необычного, а также не пропадал ли таинственным образом в последние годы кто-либо из их родственников или знакомых. И жители Туманогорска с готовностью делились с сотрудниками полиции всем, что было у них на душе и не давало спокойно жить. Буквально за неделю участковыми было принято свыше трёхсот заявлений граждан о том, как нарушаются их права в магазинах, в общественном транспорте, в поликлинике и даже в налоговой инспекции. Люди жаловались на своих соседей, на бродячих собак, на работу жилищно-коммунальных служб, на высокие цены и на шум летящих в небе самолётов. Но вся эта информация нисколько не приблизила сотрудников полиции Туманогорска к выяснению того, что за трагедия могла произойти на пустыре и кем является пострадавшая.

Такими же безрезультатным оказался процесс возможной идентификации личности жертвы, так как за последние пять лет в Туманогорске никто бесследно не пропадал. Было несколько случаев временного исчезновения определённых лиц, но все они затем были найдены и благополучно возвращены в семьи.

Параллельно с этим начальник ОВД Бондарев отправил инспектора по делам несовершеннолетних Охапкину Ольгу Михайловну нанести внеочередной визит семье Валерия Шматова и выяснить, не причастен ли он каким-либо образом к трагическому происшествию на пустыре.

Ольга Михайловна была опытным сотрудником и добросовестно подошла к выполнению своего задания. Она пошла домой к Шматову и долго беседовала с матерью мальчика, а потом и с самим Валерой, но единственное, что ей удалось выяснить, так это то, что парень и сам был удивлён тому, что нашёл тело. Но чтобы не упасть лицом в грязь перед своими малолетними приятелями, принялся храбриться и выдумывать, что он, якобы, знает страшную тайну о том, кому принадлежит этот скелет, и всякого, кто проболтается об этой находке, ждёт неминуемая кара. И если однажды ночью скелет явится к ним домой, чтобы увести нарушителя клятвы с собой, то пусть они не жалуются, что он их не предупреждал.

– А ты не подумал о том, что нужно было сразу же заявить в полицию о том, что вы нашли? – с упрёком спросила Ольга Михайловна Шматова.

– А зачем? – простодушно развёл руками Валерка.

– Ну, хотя бы за тем, что любой человек имеет право быть погребённым в соответствии с его религией. Разве хорошо, когда останки человека гниют в мусорной куче, а родные несчастного даже понятия не имеют о том, что стало с их близким? Это как-то не по-людски, ты не считаешь?

– А вдруг этот человек был атеистом, и он не хотел, чтобы его отпевали в церкви или жгли на костре, а прах развеивали по ветру? – тут же извернулся Шматов.

– Даже если так, – продолжила свою речь Ольга Михайловна. – Ты думаешь, что атеисты только и мечтают о том, чтобы после смерти их тела терзали дикие звери и птицы? И опять же, не забывай о членах семьи этого человека, которые до сих пор тревожатся о нём!

– Ага, как же! Тревожатся они! – снова принялся ёрничать Валерка. – Если бы они волновались, то давно бы уже сами всю полицию на ноги подняли и с утра до вечера искали бы своего пропавшего родственника! А они даже не чешутся! Мужик уже сгнить успел, а его родственнички и не чухнулись, что он исчез! А может быть, они его сами того? А? Что-то не поделили и отвели на пустырь, где грохнули его, а сами смылись, пока их не застукали. Как, хороша версия?

– Подробности происшествия ещё устанавливаются, – уклончиво ответила Ольга Михайловна. – Но ты пытаешься уйти от темы нашего разговора.

– И ничуточки я не ухожу! – притворно обиделся Валерка. – Мы говорили о трупе на пустыре. Вот я и высказал своё мнение о том, как было дело.

– Нет, наш с тобой разговор совсем не об этом, – покачала головой Ольга Михайловна. – Я говорила о том, что если вдруг ты или какой-нибудь другой человек становится невольным свидетелем какого-либо происшествия либо его последствий, то его гражданский долг состоит в том, чтобы немедленно сообщить в органы правопорядка о том, что он видел. Но поскольку ты ещё не стал взрослым, то тебе следует обратиться к своим родителям или к педагогическому работнику, если происшествие случилось в школе, и уже они сами обратятся в полицию. И если сотрудникам полиции потребуется получить твои личные показания, то они будут это делать только в присутствии кого-то из твоих родителей либо школьного учителя. Тогда это будет правильно и законно. А то, что ты ходишь по улицам и пугаешь малышей рассказами о скелете, обитающем на пустыре, это совсем неправильно и могло бы быть расценено как ребячество, если бы не было правдой.

Услышав эти слова, Валерка тут же приосанился, почувствовав себя героем, пусть даже его геройство проявилось в таком искажённом виде. Ведь, по факту, он первый обнаружил труп, и только после его действий полиция завела дело и начала расследование. И если бы не его, Валеркина, бравада и желание порисоваться над другими детьми, никто бы до сих пор не знал, что на городском пустыре лежит мёртвый человек. И лежал бы он, бедняжечка, до тех пор, пока его косточки окончательно не разложились, и тогда уже и расследовать было бы нечего. Так что, как не крути, молодец Валерка Шматов! Ох, молодец!

Но Ольга Михайловна отчего-то не собиралась нахваливать своего подопечного.

– Произошла трагедия, ты понимаешь? – с укором подчеркнула она. – Погиб человек! И использовать этот факт для повышения собственной популярности, по меньшей мере, неэтично, а, по большей, оскорбительно для того, кто пострадал в этой трагедии и не может уже постоять за себя. Эта обязанность возложена на нас, живых. И давай будем вести себя так, чтобы никому из нас не было стыдно.

После этих слов Валерка слегка приуныл, и, чтобы не заканчивать беседу на негативной ноте, Ольга Михайловна добавила:

– Я очень надеюсь, что ты сделаешь необходимые выводы из того, что я тебе сейчас сказала, обдумаешь своё поведение, и в следующую нашу встречу у меня появится реальный повод похвалить тебя. Договорились?

– Договорились, – нехотя буркнул Валерка, прощаясь с Ольгой Михайловной.

А вернувшись на рабочее место, инспектор по делам несовершеннолетних доложила о проведённой беседе начальнику, и Павел Петрович понял, что и эта ниточка не привела его ни к каким зацепкам. Дело как было бесперспективным, так таковым и осталось. И когда отчёт о выполненной работе был направлен в Следственный комитет райцентра, то все ждали получить нагоняй за то, что не смогли ничем помочь следствию. Но никто не стал никого наказывать или даже дружески порицать, потому как даже результаты судебно-медицинской экспертизы не особо прояснили ситуацию. Выяснилось лишь, что потерпевшей была женщина тридцати пяти-сорока лет, средней комплекции. Никаких документов либо ценных вещей у неё при себе не имелось. Её смерть наступила ориентировочно пять месяцев назад, в результате кровоизлияния, последовавшего в результате черепно-мозговой травмы. И учитывая, что приблизительно в это самое время в Туманогорске и окрестностях пару раз случались сильные ураганы, то следователь предположила, что потерпевшая получила травму во время одного из них, а, стало быть, криминал в этом деле отсутствует. И если бы удалось установить личность погибшей, то дело можно было закрыть со спокойной совестью. Но единственной подходящей на эту роль кандидатурой, которую предоставила полиция Туманогорска, была Анохина Надежда Васильевна, сорока лет, алкоголичка.

Три месяца назад её сожитель Лавочкин Николай Ильич обратился в жилищно-коммунальную службу, чтобы ему сделали перерасчёт, так как его подруга уже долгое время не проживает с ним, так как сбежала от него. Никаких подтверждающих документов он не предоставил, но и оснований подозревать его в чём-либо предосудительном тоже не имелось. Представители жилищно-коммунальной службы обратились участковому, тот походил по квартирам и окрестным дворам, но так ничего не выяснил. Информацию взяли на учёт, но никаких дополнительных мероприятий проводить не стали. И вот сейчас, когда потребовалось предъявить хотя бы какого-то кандидата на личность погибшей женщины, полиция Туманогорска направила в райцентр данные на Анохину Надежду Васильевну, включая образцы её ДНК, предоставленные сожителем. Но проведённый сравнительный анализ отверг и эту версию.

Кроме того, отпечатки пальцев жертвы в базе данных полиции не числились, а, стало быть, потерпевшая не имела криминального прошлого, и это также лишало следственные органы возможности за что-то зацепиться. В итоге дело о найденном на городском пустыре Туманогорска трупе закрыли в связи с отсутствием состава преступления и сдали в архив. Фоторобот жертвы, составленный с помощью специальной компьютерной программы, разослали по всем ближайшим подразделениям полиции и с чувством исполненного долга об этом деле забыли, и постепенно жизнь в маленьком городке, где началась вся эта история, стала возвращаться в прежнее мирное русло.

Глава 2. Расследование продолжается