Дневник прожигателя жизни

Надо сваливать. Опять увольняться с работы. Хорошо, что испытательный срок еще идет, и не надо будет отрабатывать две недели. Билет в один конец подальше от всего этого дерьма, что я сейчас наблюдаю собственными глазами. Напиться в хлам и сваливать. Проснусь завтра и на вокзал за билетами.

Наконец приехал Алеша Пати. Я позвал его полтора часа назад. Не знаю, что за дела у него были, что он только сейчас приехал в бар, куда ему из дома добираться полчаса пешком, не говоря уже, что он точно приехал на такси.

С появлением Леши у меня открылось второе дыхание, и я начал накачиваться горящими напитками с удвоенной силой. Даже спустя долгое время события того времени вспоминаются с трудом. Что-то Леша поведал, что-то и сам эпизодами в голове восстановилось. Но стоит отметить, что на некоторое время меня повело на поэзию, и, облокотившись на барную стойку, с трудом попадая по нужным клавишам телефона, я накатал сообщение и, не задумываясь, отправил его. А кому отправил, узнал только на следующее утро.

Докуривая последнюю сигарету,

Пытаясь осмыслить свое окружение,

Понимаю, что ошибся, выбрав не ту монету.

Что все мои старания, это как в ад погружение.

Не нужно никому романтики.

Не стоит душу в поступки вкладывать.

Это прошлого века обертка и фантики.

В наше время это никого не может радовать.

Нет больше смысла бытия,

Есть только повседневности серость.

Смело скажу, что ты была не права:

Жизнь – это ненависть, уныние и мерзость!

Грохот перфоратора разбудил меня. Сон алкоголика краток – именно это подтверждали настенные часы. Четыре часа сна после такой пьянки – это чересчур мало. Надо бы еще хоть на пару часов вздремнуть. Не знаю, как остальные, но я после такого количества алкоголя, если хоть раз проснусь, то не смогу больше спать.

Я лежал в кровати и проклинал соседских рабочих, вчерашние текилу, виской и самого себя. Живот так сильно мутило, что хотелось вставить туда трубку. которая выкачает из меня всю ту дрянь, из-за которой мне сейчас так плохо. Хочется спать и блевать. А еще дикий голод. Но я понимаю, что стоит мне хоть что-то проглотить, как это полезет обратно.

Собрал воедино остатки сил и заставил себя встать с кровати. Шаркая, еле передвигая тяжеленные ноги, я побрел в ванную. Казалось, к ногам привязаны чугунные гири, голова залита свинцом, а плечи настолько были обессилены, будто я три захода по двадцать раз подтягивался на турнике. В ванной я включил прохладный душ и подставил голову под приятную струю воды. Меня тут же пробрала дрожь. Чуть посвежевшая голова понимала, что в организме еще океан алкоголя, да и вообще я все еще пьян. Надо поспать. Но так не хочется убирать голову из-под приятного потока воды. А надо – я слышал звон телефона из комнаты. Бля, надо тащиться за ним. Аналогичным способом я добрался обратно до комнаты. Как же мне плохо! Я плюхнулся на кровать, не посмотрев от кого исходит вызов.

– Прииииивет! – голос Леши Пати.

– Хай. – Мне было лень даже говорить.

– Как ты?

– Норм. А с херали это у тебя такой голос бодрый.

– Наверное, потому что меня не выводили из бара двое до такси.

– Поздравляю. Значит, тебе сейчас лучше, чем мне. – У меня был такой голос, что со стороны можно подумать, что я сейчас усну. – Мой желудок готов взорваться и в тоже время просит его накормить, голова трещит от каждого звука, а тело обессилено – словно мы вчера не бухали, а марафоны бегали.

– Прикольно тебе сейчас, наверное.

– Иди в жопу!

– Хоть помнишь, как ты вел себя вчера?

– Дай отгадаю. Безобразно.

– В точку. Ты ваще капец. Болтать со мной у барной стойки и в это же время хватать за жопу девушку, к которой ты стоял спиной. А приставать с вопросом "Пойдемте потрахаемся"? Мне реально было стыдно с тобой рядом находиться. Я извинялся за тебя перед всеми. В том числе перед двумя парнями, которые тебе хотели рожу расквасить.

– Зря. Хоть я ничего не помню сейчас о вчерашнем, но что-то мне подсказывает, что такого исхода событий я и хотел.... Бля, ну и хренового же мне сейчас!

– Хоть я и не часто вижу тебя, но в таком состоянии ты мне еще на глаза не попадался. Хоть помнишь, что еще и курил вчера по пьяни?

После его слов я уже не ковылял до ванной, а бежал как спринтер – рвотные позывы творят с людьми чудеса. Да уж, стоило только вспомнить, представить, как я затягиваюсь сигаретой, как все внутренности выворачивать начинает.

«Так ты еще и курил вчера!» – пронеслось у меня в голове.

Мне стало еще хуже, вспомнив только на секунду, как я курил, и тут же еще раз склонился над унитазом, издавая звуки рожающей бегемотихи. Я прочищал желудок, положив все еще включенный телефон рядом с собой на полу. Леша напомнил – пусть теперь слушает

Поговорив с Лешей, вспомнил, что вчера писал кому-то. Полез копаться в телефоне. Это как же надо было напиться, чтобы еще и Даше писать? На нетрезвую голову накатал сообщение и отправил его Даше. Не о Юле я думал вчера, заметьте. Блядь! Я конченный мудак!

На работе каждый коллега – с кем я был в хороших рабочих отношениях и не очень – посчитал своим долгом спросить о причине увольнения. И всем я повторял одно и тоже (надо было на диктофон записать и проигрывать каждый раз), что эта работа не оправдала моих ожиданий. И никто этому не удивлялся – это место не рай для бармена и в финансовом плане и в части удовольствия от работы.

Но вот официанту Андрею, с которым я более дружественно сблизился, я рассказал всю правду. И он, имеющий прекрасную жену и ребенка начал мне промывать мозги о важности серьезных отношений.

– К черту! Я еще долгое время не собираюсь заводить каких-либо серьезных отношений. Буду ловить кайф от одинокой разгульной жизни, удовлетворяя сексуальные желания случайными связями.

– А как же это бесценное чувство, когда просыпаешься и видишь рядом этого дорогого тебе человека? И осознаешь каждый раз, что хочешь каждый раз встречать утро именно вот так – в объятиях любимого тебе человека. Я по-настоящему чувствую себя счастливым человеком именно в такие моменты. Лично я без этого не смогу. А чувство одиночество по вечерам перед сном, когда кажется, что ты один в этом сером мире и хочется, чтобы кто-нибудь приласкал тебя, позаботился о тебе, подарил заботу и любовь? Да, у тебя может быть иного баб, каждый раз новая, разнообразие и тому подобные прелести жизни одинокого мужика. Но, поверь, я ничего не променяю на то чувство, которое получаю, когда возвращаюсь домой с пониманием, что меня там ждут и мне рады.

– Тоска от одиночества лечиться прекрасным лекарством – алкоголем. Именно так я и планирую поступать. Подумал о Юле, подумал о себе, как о самом одиноком и никому не нужном человеке на свете и влил себя пару сотен грамм вискарика. Такие проблемы решаемы, друг мой.

Следующую свою смену – последнюю, после которой я поехал на вокзал и сел в свой поезд («Москва, когда-нибудь я вернусь»), прошла спокойно – желающих пожелать мне удачи в будущей жизни или хотя бы просто попрощаться со слова, что приятно было со мной работать, оказалось намного меньше, чем вчера любопытствующих о причине моего ухода. Им бы в каком-нибудь баре или клубе поработать, чтобы почувствовать печенью, что такое проводы бармена.

Перед тем как я вытащил из телефона сим-карту, прозвучало «Тебе сообщение, придурок». Увидев, что это Даша, я замешкался, читать СМС или нет. Но любопытство взяло вверх, и я открыл сообщение: «Ты будешь счастливым. Когда-нибудь обязательно будешь. Ты этого заслуживаешь». На глаза навернулись слезы, и влажными глазами я проводил перрон Ленинградского вокзала.

V

Современную жизнь 99% людей в развитой и не очень стране можно назвать одним словом – потребительство. На улице на каждом шагу, по телевизору, в интернете, в журналах и газетах – везде реклама чего-либо, соблазнительно манящая тебе бежать в магазин и покупать. Покупать и покупать. Или не бежать, а давиться злобой, что ты не можешь себе этого позволить. Лично я не понимаю тех, кто считает свою жизнь никчемной оттого, что они не могут позволить себе жизнь на уровень выше той, что у них есть. Нет – я не призываю довольствоваться тем, что имеешь. Нужно стремиться к лучшему и что-то делать, чтобы жизнь стала лучше, но угнетать самого себя из-за того, что не можешь позволить себе Мерседес, дорогой виски, шикарные рестораны и одеваться по последней моде в дорогих бутиках, это ведет к деградации себя как личности, и, следовательно, собственной жизни. Также, я не понимаю тех, кто видит идеальное существование в ежегодном четырехнедельном оплачиваемом отпуске, на который приходиться откладывать по полгода значительную часть дохода, перспективной работе, которая якобы приносит удовольствие и хорошую индексируемую зарплату, постоянном обновлении бытовой и компьютерной техники и различных гаджетов, проведении выходных на даче, периодических ужинах в кафе и ресторанах, пьянках с друзьями по выходным… и всех других атрибутах так называемой американской мечты – это не жизнь, а рутинное существование с мнимыми элементами разнообразия.

Я не стремлюсь к уровню жизни, позволяющему пользоваться услугами и товарами класса «люкс». Не стремлюсь к богатству и роскоши, у меня нет желания отдыхать на Мальдивах и гонять и S-классе. Нас всюду окружает реклама дорогих часов, автомобилей, элитного алкоголя, пафосных ресторанов и клубов, фешенебельных курортов и всяких других товаров, заклейменная привлекательным слоганом и шикарным визуальным материалом. Я не являюсь лишь частью серой массы, именуемой себя «средний класс», убежденной, что смысл жизни заключается в безупречной кредитной истории и оплачиваемой медицинской страховке. Да, я не могу себе позволить большую часть того, что мне впаривает реклама из журнала «Esquaer» и другого глянца, но это не значит, что жизнь моя ничего не стоит. Главное, чтобы мои потребности удовлетворялись путем труда за любимым делом. И я не готов устраивать бартер «заработок» на «моральное опустошение», и, надеюсь, никогда не придется зарабатывать деньги трудом, который не вызывает у меня интереса. Я чрезмерно благодарен своему возрасту и обстоятельствам, позволяющим мне избежать пятидневной офисной тоски с девяти до шести.

Этим рассуждением самим с собой я увлекся во время чаепития в вагоне-плацкарте поезда Москва-Питер. Должен сказать, поездки в поездах всегда нагоняли на меня тоску, хотя до этого ездил только один раз – в восьмом классе наша классная руководительница вывозила нас на весенние каникулы, опять же, в Питер. Та поездка – самое яркое воспоминание школьных лет. Это единственное из той далекой жизни, о чем я могу думать без отвращения. Было очень весело. Мы так провели время, так все сплотились, как никогда ранее, и всем казалось, что мы всегда будем вместе. В баре дешевой гостиницы на окраине города, в которой мы остановились, мы за четыре дня выпили все пиво, которое только было у них в наличии. А накануне отъезда была небольшая перепалка с местными ребятами – больших усилий стоило нам избежать конфликта с толпой молодежи нашего возраста количеством раза в четыре преобладающего. И много всего другого произошло интересного за те четыре дня. В то время, я ощущал себя в кругу друзей в полном понимании этого слова. Каждый из них был человеком, который мог поддержать меня в трудную минуту, головой об стену расшибиться, чтобы помочь, выслушать наболевшее и отнестись к моим словам, как к собственной проблеме, сказав в итоге «Я сделаю все, что смогу, чтобы твоя проблема разрешилась» или «Прости, что не могу ничем помочь». Да, когда-то у меня были такие друзья.

С каждым стуком колес возникает ощущение, что не только я физически изменяю свое местонахождение, но и сама моя жизнь меняется – прошлое по крупицам распадается во время всего следования, а освободившееся место заполняет вакуум, готовый принять новые события, нового Я. Особенно это тягостно в свете последних событий прошлой жизни, которой я был доволен как никогда, которую я жалею, что потерял, от которой получал удовольствие каждый день и каждую ночь, которую я хотел бы вернуть, но не суждено.

В кармане билет только в один конец. Не знаю, когда вернусь обратно. Вернусь, уверен, но даже какие-то временные рамки пребывания в Питере обозначить сейчас даже не пытаюсь. Может, год, а может и месяц только. Я воспринимаю это как отпуск за свой счет с целью отдохнуть от города Москва.

Мои опасения по поводу безопасности поездки оказались напрасными. Опасения были вызваны в первую очередь завтрашней выездной игрой футбольного клуба «ЦСКА» с «Зенитом» – не хотелось бы мне ехать в одном вагоне с армейскими болельщиками. А вот к самой завтрашней игре я подготовился – в рюкзаке помимо прочего лежит шарф «ФК Зенит». В вагоне, пропахшем мочой и плесенью, большую часть попутчиков составляют пожилые женщины, которые практически сразу после отъезда поезда разложили спальные места, возмущаясь, обсудили между собой рост цен на постельное белье, продолжили ценами и качеством продуктов в магазинах, а закончилось все поливанием помоями нашего правительства. Напротив моего бокового места расположились две пары молодых ребят моего возраста. Видимо, это студенты, решившие провести выходные в северной столице. А по соседству с ними двое мужиков, типичные представители рабочего класса – сразу видно, что на жизнь зарабатывают руками, – распивают бутылку водки. Надеюсь, они не разбудят меня своим пением, например, чего-нибудь из творчества Высоцкого. А по левую сторону от студентов молодой парень, лет семнадцати, смущаясь, рассказывает девушке и ее парню где-то двадцатипятилетнего возраста (которые, как оказалось, едут отмечать пятилетие знакомства в город-виновник их встречи), как познакомился с девушкой в интернете и вот он едет к ней. Лучшего примера, что гормоны берут верх над разумом не придумать.

После неудачной попытки познакомиться с двумя девушками, столкнувшись с ними по пути в туалет («Добрый вечер! Я, наверное, не первый, кто говорит, что вы самые красивые девушки в этом вагоне. Уверен, что и во всем поезде даже». «Придурок», – сказала одна и прошла мимо, вторая, промолчав, пошла за ней.), я лег спать. И перед тем как уснуть, предположил, что, встретив я их в баре или клубе, у меня было бы намного больше шансов провести этот вечер минимум за приятным общением с двумя красивыми девушками.

Из дневника «Ники». 31 марта 2011 года.

А как хорошо все начиналось! Не успел оглянуться, как с головой окунулся в атмосферу безудержного праздника. Алкоголь, бессонные ночи, безразборный секс, транс и дехно, драм-н-бейс и хаус, встреча нового дня в неизвестной ранее квартире с безымянной девушкой рядом в кровати, знакомства с единомышленниками, VIP-зоны дорогих клубов, бриллианты на шеях гламурных красоток и кокаин на стеклянных столах, состояние эйфории от наличия собственного места в этом не имеющем времени мире.

Все равно чего-то не хватало. Встретив Юлю, я понял, что не хватало светлых чистых чувств, которых была лишена моя жизнь. Мне надоело быть бездушным существом, я хотел понимания, что внутри меня еще есть что-то свойственное человеку. Я полюбил ее. И потерял ее. Сам обрубил концы лодки, которая держала меня на берегу морали и человечности. Но я не хочу возвращаться к той вакханалии, от которой ушел к Юле. Поэтому и купил билет в Питер, и сейчас мой поезд приближается к Московскому вокзалу.

И опять сначала. Опять с чистого листа.

В 5.25 утра по Московскому вокзалу разнесся голос диспетчера, информирующий о прибытии поезда «Москва – Санкт-Петербург».

В плеере заиграла Mika «Kick ass» – в самую точку! Самый правильный саундтрек начала новой жизни!

Расстояние порядка семисот километров. Одно гражданство, один язык, одна страна, но разница чувствуется. В Москве все куда-то спешат, все хотят успеть сделать что-то, да и вообще ощущение, что у нас в столице люди спешат умереть. Сейчас я стою на площади Московского вокзала и вижу, несмотря на то, что я в центре города, только спокойствие и ноль суеты. Нет желания поскорее прожить свою жизнь у здешних людей – оккупации во Вторую мировую им хватило на двадцать поколений вперед, чтобы уметь осознавать прелесть каждой прожитой минуты. Здесь люди наслаждаются жизнью, а в Москве они только к шестидесяти годам понимают, что всю жизнь потратили в погоне за несбывшимися мечтами, а ведь стоит лишь хоть раз остановиться и обернуться вокруг, как понимаешь, что ВСЁ проходит мимо тебя.

«Город на костях» встретил меня дружелюбно. Мои худшие опасения в жизнь не воплотились. На вокзале ко мне никто не подошел и не попросил вывернуть карманы, а в первом же переулке меня не отвели в сторону и не оставили в одних трусах. А самое страшное – местные футбольные фанаты – я вообще не принимал их как угрозу, ведь я сам расхаживаю по городу в «розе» «Зенита». Хотя, надо отметить, что у возможностей у местной «шпаны» для всяческих грабежей и разбойных нападений предостаточно. В «криминальной столице» есть где развернуться представителям подобного рода «заработка». Причем и в центре полно мест, где, если стукнут по голове, найдут дня через три.

Невский проспект – центр «северной столицы», и эта улица по достоинству является главной в городе. И есть еще некоторые из улиц, прилегающих к Невскому, находясь на которых еще как-то осознаешь, что находишься в центре Санкт-Петербурга. Ну, а весь остальной город? От Невского стоит минут пять на машине проехать, как попадаешь в такие места, которые нельзя сравнить даже со спальными районами Москвы – самое что ни есть ближайшее Подмосковье с соответствующими «пятиэтажками» и двадцатилетней давности детскими площадками. Шел я по улице Мойка и из любопытства свернул во двор – ощущение, что вся красота Санкт-Петербурга лишь картинка для завлечения туристов, хотя по достопримечательностям Питер может поспорить не то что с Москвой, а даже, например, со Стокгольмом.

После шестичасовой прогулки, сидя на лавочке перед Казанским собором, вдруг понимаю, что мне надо искать, во-первых, жилье, и, во-вторых, работу.

С первой задачей справился быстро – в двадцати минутах ходьбы от Невского проспекта наткнулся на общежитие гостиничного типа. Девятьсот рублей сутки. На первое время сойдет, пока не найду квартиру. Для девятисот рублей в сутки номер даже очень хорош: кровать, шкаф, письменный стол с лампой, тумбочка, даже сушка для белья и телевизор. И большое окно выходит на Петропавловскую крепость. Жаль, что ванная с туалетом и кухня общие с соседским двухместным номером.

Прогуливаясь по городу (точнее сказать, все по тому же Невскому проспекту), за четыре часа я заполнил анкету по устройству на работу в девяти ресторанах. В трех мне сказали, что на стажировку могу выходить уже завтра. Не знаю почему, но меня что-то отталкивало от работы в этих заведениях, так и хотелось сказать менеджеру: «Простите, но вряд ли я приду завтра, потому что…», а почему и самому себе ответа не могу дать. Хоть и не сказал такого, но все равно не приду. И по пути в общежитие, я зашел в ресторан рядом с Марсовым полем. Спросил, нет ли у них вакансии бармена, и тут же ко мне подошел бар-менеджер. После десятиминутного собеседования он сказал:

– Если тебя все устраивает, завтра ждем к одиннадцати утра.

– Без проблем. В какой одежде приходить?

– Бери с собой черные туфли и брюки, а рубашку здесь выдадут. Завтра будет бармен Сергей, он все покажет. Надеюсь, что через две смены уже один работать будешь.

– Тогда до завтра.

Я пожал руку Алексею и отправился в магазин одежды.

(в очередной раз у меня начальник Алексей, а наставник Сергей – зато имена новые запоминать не нужно).

Вот именно в таком заведении я и хочу работать. В ресторане такого же уровня, где средний счет на человека равен третьей части моей будущей зарплаты, и началась моя карьера бармена осенью. А клубы, демократические рестораны и «тусовочные кафе» – это не мое.

Задача номер два решена – работа есть. Хотелось бы еще вместо комнаты в общежитии квартиру снимать, но это лишь вопрос времени.

Если Вы не видели этот город во время домашней игры Зенита, Вы не видели его вообще. Это как не посмотреть Петергоф.

Весь город переливается бело-синими цветами. Все жители города становятся одной семьей перед матчем. Даже гаишники – они никак не реагируют на выходки фанатов, колонной автомобилей движущихся к стадиону, размахивая флагами из всех окон машины. А пешеходы тем временем скандируют "Зенит – чемпионон" и различные фанатские речевки. И все с ног до головы в фанатской атрибутике – шляпы, футболки, шарфы, флаги.

Это время всеобщей эйфории. Это время, когда идущий рядом человек, которого видишь впервые, становится для тебя братом. И я рад, что являюсь частью этой мозаики, которая собранная воедино показывает лишь доброту и единство. У этих людей нет негатива, нет неприязни – это не те пьяные гопники, выкрикивающие оскорбительные крики в адрес команды противников, которых себе представляет девяносто процентов людей, когда разговор заходит о болезни футболом. Это не хулиганы, а действительно фанаты – они болеют за свой любимый клуб всей душей.

Но не буду я отвлекаться на это городское гулянье – мне надо идти квартиру смотреть. За два часа нашел в интернете четыре неплохих варианта, и вот иду смотреть второй из них. Первая квартира оказалась в реальности совсем не тем, что было видно на фото, а в доме с грязнущим подъездом, да и в самой квартире, где мебель старше меня и санузел воняет тухлятиной, жить я не хочу.

Хозяина второй квартиры я прождал сорок минут (именно хозяина, а не риелтора – хватает способов избежать тратить лишние деньги). Но оказалось, что зря – такая относительно небольшая цена обусловлена желанием владельца получить сразу плату за год. Он сваливает жить за границу и хочет получить деньги вперед. "Однушка" хоть и хорошая, но я не уверен, что пробуду в этом городе и полгода. Может, да, а, может, и нет. До третьей квартиры идти полчаса пешком, и я, уже немного расстроившись, направился в ее сторону.

А от третьей квартиры направился уже в общежитие – квартира чистая, удобное расположение – до работы двадцать минут всего, – милая хозяйка. Послезавтра въезжаю уже на новое место. Так что не к чему тратить время на осмотр четвертой квартиры.

Но я не мог без приключений дойти до общежития. У моего зада есть склонность искать неприятности – ну не живется ему спокойно. Шел я по безлюдному переулку, как со стороны в паре десятков метров встретились мне человек десять ребят – все в шарфах ЦСКА. А свой "зенитный" я, конечно же, не снял (а зачем, если в Санкт-Петербурге?). Заметил я их только тогда, как один из них окликнул меня "Парень, стой!", давая тоном понять, что лучше мне его не слушаться. "Неужели, опять?" – пронеслась мысль в моей голове, и мои ноги понесли меня прочь от этих гопников.

Бегу. На улице уже относительно темно. Серость на небе и грязь под ногами – вчера прошел дождь. Справа сплошной бетонный высокий забор с колючей проволокой. Слева – жилые дома и дворы. Интуиция подсказывает, что надо продолжать вдоль забора – скоро должна быть какая-нибудь автомобильная дорога и много людей, а по людным местам бегать по Питеру в шарфах ЦСКА не очень адекватное решение. Гопники в своем большинстве отстают, но пара типов уверенно держит ритм – видимо, есть еще спортсмены среди фанатов спорта. Любопытно, насколько их сил хватит. Я-то уж точно не поддамся на оклики "Стой, мудила!". Если меня лишат рюкзака и всего его содержимого, я точно пропал. Там все – от документов и ключей от номера до кошелька и проездного на метро, не считая книги, запасных футболки и джинсовых штанов; хорошо еще, что мобильник в кармане, но, уверен, мне карманы тоже почистят.

Забор заворачивает направо на девяносто градусов, а через десять метров обратно под тем же углом. С другой стороны пешеходной дорожки старый жилой дом и детская площадка. Огибаю острый угол забора. поворачию еще раз и… подскальзываюсь и падаю, ударяясь об асфальт коленом. Встаю и пытаюсь бежать, но острая боль в коленной чашечке опять валит меня с ног, встаю на руки, собираясь, забыв о боли в ноге, рвануть с низкого старта, как получаю ногой по ребрам. Первый подоспевший двинул меня с ходу по ребрам как по футбольному мячу. Я валюсь на бок и стараюсь встать, но тут же получаю прямой удар ботингом по уху, словно этот парень давит надоедливого жука, а не мою голову. Поспевает второй. Осознавая, что сейчас налетит вся шайка, меня сковывает паника. До того, как второй нанес мне, лежащему в грязи, два резких удара ногой, я крикнул во все горло "ПОМОГИТЕ!!!" в надежде, что хоть кто-то из этого жилого дома высунется в окно и пригрозит, что вызвал полицию (которая к своему приезду обнаружит уже мой труп). За призыв о помощи я был наказан ударом кулаком по лицу. Еще раз постарался вскочить и побежать, но меня успели схватить сзади за куртку и бросить на землю. Эти двое успели еще несколько раз попинать, стараясь попадать по голове, при этом почему-то называя меня бомжом, как я услышал звуки приближающихся ног.