Война в себе, с самим собою Вовек останется Судьбою

Сан Саныч и одноклассники

(Основано на реальных событиях)

У всех, полагаю, был в жизни такой родственник, – дядя или, может быть, дедушка – человек преклонного возраста, который придерживался каких бы то ни было необычных понятий, эхом отдававшихся из давно минувших дней его жизни. И он, чтобы ни в коем случае не утерять из памяти эти дивные годы непонятной для нас эпохи, сохранял связанные с ними несуразные взгляды и моральные принципы, до крайности выражая их в общении с нами. Для всех нас уже привычно иметь такого родственника – ворчащего, когда его какая-нибудь вещь затерялась по его же вине, вечно недовольного тем, что всё делается не по его правилам, упрекающего практически во всём, и лишь изредка – почётно одобряющего спантанно совершённый нами поступок.

Да! Трудно представить нашу жизнь сейчас без такого семьянина. Но, сколько семей ведут свой быт сейчас на земле, столько видов личностей таких семьянинов, и каждый со своими «тараканами» понятий. Поэтому эту увлекательнийшую повесть, я полагаю, следует начать с описания довольно необычной личности такого семьянина, которая приобрела удивительный образ, столкнувшись с «сердцем» современности. Имя нашего героя Александр Александрович, или, как все по-простому его называли Сан Саныч. На тот момент он прожил уже полвека и для своих взглядов и принципов понахватался всего и отовсюду: вначале дворовое детство; затем служба в пограничных войсках; по возвращению он колесил фельдшером на скорой помощи по бандитским улицам коварного временного перепутья, названного «лихие 90-е»; вслед за этим – работа в тюрьме и других исправительных учреждениях.

И вот теперь помыслите сами – какая личность должна получиться из совокупности всех впитываемых на протяжении всего жизненного пути взглядов и принципов. Тихий, но вспыльчивый; вежливый, но бранчливый; язвенно-серьёзный, но похабно-весёлый; добрый, но нечестный; суровый, но справедливый. Непознаваемой наукой было бы для него сказать относительно длинную фразу без матерного слова. Выйти на улицу или отвлечься от дел не закурив сигарету – для него необузданное мастерство. Не прочитать новости спорта в утренней газете – для него катастрофа, грозящая своими катаклизмами всем вокруге. Вообще, плохое настроение Сан Саныча чревато падением чувства собственного достоинства, снижением самооценки, осквернением чести, а ещё познанием новых, неслыханных ранее и неведомых наукам слов, эпитетов, выражений и наречий, с посвящением в шокирующие тайны характера того, кто попался под руку Сан Санычу в этот час. Но отрадное событие может направить его настроение прямо в обратную сторону. Таким событием может быть, например, выигранная партия в шахматы. Становится понятно в каких измерениях на него влияют события. Но сильная эмоциональная восприимчивость отнюдь не говорит о ранимости и душевной уязвимости Сан Саныча. Его «понятия» порою пересиливают самих себя. Например, в таких случая, когда уважаемый им человек подойдёт со словами:

– Сан Саныч, я хотел у Вас спросить… – то будет резко и злобно перебит:

– Ты кто такой, щегол, чтобы спрашивать?! Вор в законе что ли?! Кто дал тебе право у меня «спрашивать»?! Ты можешь поинтересоваться или задать вопрос…

Но, по-правде говоря, даже такие злорадные бесогонства как у Сан Саныча когда быт просто недоразумевает подобной лихомудрой псевдорассудительности; даже такие сумасшествия, войдя в обыденность, становятся привычными, а потом, воспринимаясь как должное – и вовсе незаметными. Поэтому и Сан Саныч для нас был привычным семьянином без которого мало представлялось наше бытие, и который должен был себя так вести, иначе бы он просто переставал быть Сан Санычем. И таким похабным матершинником с «понятиями» в куче он для нас и оставался… Пока не случилась эта история.

В то время он работал в командировке в особой организации по секретной деятельности. Эта организация занималась поистине ужасными вещами, такими, что я не осмелюсь описывать их, а потому и название этой организации я умолчу – будем называть просто: «организация занимающаяся секретной деятельностью». Так вот, наш Сан Саныч работал в организации, занимаясь секретной деятельностью по-профессии «регистратор прогресса колебаний». Вся его работа заключалась в том, чтобы наблюдать и записывать. Ему была выделена отдельная комната-кабинет, куда он и переехал на время работы. Ну а я навязался ему в напарники. И любопытно, и время займёт необузданное, и Саныч от скуки окончательно не свихнётся.

На неделе был один выходной – выйти в город, купить нужных продуктов и вещей, сделать быстренько свои дела, – и обратно. Дел у Сан Саныча небыло, поэтому он в выходной шёл на рынок, где продавали всякие безделушки, шмотки, и всё такое, пристраивался к знакомой лавке, и возвращался к вечеру пьяный вхлам, естественно, ничего не купив. Ладно, хоть деньги мне на сохранение оставлял – не всё за лавкой оставалось. С одной стороны это правильно – душевная разгрузка всегда имеет место быть, но с другой… С другой стороны к вечеру мне приходилось забиваться чуть ли не под диван, прячась от навязчивых провокационных монологов, вставив в которые хоть одно слово, прятаться придётся, наверное, не «под диван», а «в диван», причём, как можно глубже. Такая вот бытовая рутина…

… А за порогом бушевала эра мобильных технологий и виртуальных сетей. Дети нового поколения уже забыли как пользоваться домашним телефоном, а что такое почта и как отправить письмо, и вовсе не знали. Стационарные компьютеры давно вышли из моды по своей неактуальности. Всё заполонили смартфоны: в школах, в институтах, в больницах, в автобусах, в магазинах, на остановках, в метро, в общепитах, в музеях, в фастфудах, в парках на скамеечках, в библиотеках, в электричках, в органах государственной власти, и просто на улицах – всюду люди были порабощены системой Apple и Android. Да, да! Порабощены! Ведь очень мало где можно было увидеть человека без телефона в руках. Это было и хобби, и работа, и отдых, и общение, и учёба, и быт, и средство для всего остального. В массовой зависимости новое поколение вырастало с неприемлемым халатным воспитанием, с каковым раньше, в прошлом веке, человека даже представить было трудно; и уроженцы тех моральных устоев смотрели на эту деградацию развития, как на крах всего, что с долгим трепетом пытались созидать. Сквозь горькие слёзы и отчаянные упрёки старшее поколение качало головой, не понимая той манящей страсти к гаджетам и тех моральных побуждений; для них все эти понятия были как формулы на иностранном языке. Качало головой старшее поколение и продолжало пользоваться своими старыми бытовыми атрибутами и жить по старым своим понятиям.

Вот и я, однажды, (по старым своим понятиям) в вечер выходного дня, в ожидании возвращения Сан Саныча, услышав за дверью весёлые нецензурные вопли, собрался уже было затаиться дремлющем в углу, как вдруг открылась дверь, и я увидел совершенно трезвого Сан Саныча(!!!), который с радостным трепетом держал в руках коробочку… со смартфоном. Нет, нет, вы не подумайте, что Сан Саныч совсем не умел пользоваться смартфоном – ещё как умел! Но только они ему всегда служили как телефон и доступ к информации – остальные ужасы современности он ещё познать не успел; предыдущий смартфон был для этого мало приспособлен. Но это был – новый! Вот что поистине испугало меня… Видимо, Сан Санычу стало настолько скучно в нашей рутине, что он пошёл на решительный шаг – купил себе новый объект для познания. С одной стороны – это хорошо: увлечение, занят хоть чем-то будет в свободное от работы время, хоть спать на работе меньше будет; но с другой…

– Слышь, Лёха! Иди-ка помоги мне разобраться, б***ь! Чё-то я ни х*я не понимаю! Как мне в «контакты» зайти, с*ка?! Где этот ё***ый номер жены?! Мне жене, б***ь, позвонить надо! Ё***ый насос!

И так со всем, во всём, и обо всём. Но со временем я привык и отвечал уже, как бы автоматически, не задумываясь, объясняя Санычу выработанными за долгое время по его стилю формулировками, и порою даже на его жаргоне. Разобрался во всём он не сразу. Но вот, уже в следующий выходной, вечером он приходит (опять трезвый!!!) со словами:

– Слышь, Лёха, б***ь, а чё такое «Одноклассники»?

Волна ужаса накрыла меня как крышкой гроба, когда я понял про КАКИХ одноклассников я автоматически, по-привычке, ему рассказал! О, Боги! Зачем же я это сделал! Как же я потом об этом пожалел!..

Обучить Сан Саныча пользоваться социальной сетью «Одноклассники» оказалось намного труднее, потому что после каждой новой изученной функции соцсети был перерыв на суточные эмоциональные всплески:

– Ни х*я себе! Вот это аху***ая штукенция! Вот ведь, б***ь, я раньше неотёсанным е***тяем был! Ну-ка, Лёха, б***ь, что у нас тут за х**ня?

Так, в неописуемом восторге от новых открытий, прошла где-то неделя; но когда дело дошло до «поиска одноклассников в сети» – мне действительно пришлось (опять-таки по старой привычке) прятаться куда подальше. День и ночь не утихали восклицания необъятной радости Сан Саныча при встрече в сети со своими одноклассниками и старыми знакомыми:

– Лёха! Иди смотри кого я, б***ь, нашёл! Гляди: какая ах****ая козочка! Я её давно поё****л… Хороша! Ух! Хотел бы?.. А-аа, прохиндей! Иди, щегол, своих ищи!

И мне, ради безопасности, приходилось всегда подходить и отвечать, одобрительно кивая головой; И не только по-поводу женщин – мы смотрели где он служил, как он служил, с кем он служил и всю их биографию; где он работал, как он работал, с кем он работал и всю их биографию, и т. д., и т. п. Я одобрительно кивал, понимающе мхыкал, выражал своё соответствующее мнение, а затем Сан Саныч посылал меня в «заповедные места» и я отходил в сторонку, ожидая следующего всплеска, и готовясь снова, ради безопасности, прийти на его зов.

В связи с возобновлением старых знакомств Сан Саныч решил даже бросить курить! И получилось! Ведь возникла новая проблема – надо учиться быстро печатать на клавиатуре смартфона:

– Б***ь, Лёха! Я не успеваю, на х*й, этому уё**у отвечать! Он, с*ка, по пять сообщений в секунду ху**ит!

И так – сутками. На эти возгласы я старался не отзываться. Создавая для Сан Саныча ощущение риторического монолога. В этот период запомнился особенно выделившийся случай:

Поздний вечер. Организация закрылась на ночь. Тишина. Освещение всюду выключено, лишь из приоткрытого дверного проёма падает тусклый свет на противоположную стену коридора с тенью грузной фигуры Сан Саныча. Я вышел в коридор от греха подальше и уселся в кресло с видом прямо на эту тень. Тишина. И вдруг, тень издала неимоверное колебание, сопровождавшееся истошным воплем:

– Где буква «ц», б***ь?!! Где, с*ка, эта ё****я буква, б***ь!!!

Признаюсь честно – я испугался до мозга костей. От этого вопля, наверное, пробудился Тутанхамон. Я подскочил с мыслью о том, что случилось действительно что-то ужасное и с искренним желанием помочь Сан Санычу справиться с бедой – настолько внушительно он заорал… Так он отвлекал себя от плохих привычек. Всё глубже и глубже познавая науку виртуального общения и соцсеть «Одноклассники», Сан Саныч бросил курить и даже пить, но зато теперь его было не отвлечь от смартфона.

Когда мы с ним садились играть в шахматы, то по его ходам было видно, что он вообще где-то не здесь, витает в сетевых просторах, затем, понимая, что проиграл, он разворачивался и (спокойно, без единого всплеска и открытий тайн моих качеств!) уходил:

– Да ну на х*й эту игру ё***ую. У меня по-круче темы есть! Ищи своих! – и, доставая смартфон, начинал лаяться на него. Да, да! Он стал ругаться и просто разговаривать со смартфоном. Ну, знаете, как старики беседуют с телевизором или с радио, как бабки ругаются на кошек, ведя с ними нравоучительные монологи и назидания, – так вот и он ругался на смартфон, обливая его причудливыми словами из своего жаргона.

Как шуршит газета он, наверное, забыл вообще, как и существование новостей спорта. Почтальона, который приносил газету, я поймал у входа в организацию и объяснил, что подписчик в плохом состоянии и просил его не беспокоить. А газету попросил я почтальона больше не приносить и подписку больше не продлевать…

Что творилось в «секретной деятельности» в регистрации прогресса колебаний – страшно представить. Сан Саныч настолько потерял бдительность, что в дневнике прогресса стали появляться умопомрачительные несуразицы. Мне приходилось сидеть с ним рядом и, контролируя, следить за тем, что он пишет, постоянно поправляя алогичные мысли Саныча. Так у меня случился ещё один приступ ужаса.

Ближе к вечеру Сан Саныч, еле оторвавшись от «Одноклассников», сел за стол описывать дневной прогресс колебаний. Я же уселся на диван по правую сторону от него так, что рука, которой он писал, была на довольно близком расстоянии от моего лица. И тут я вдруг заметил, что Сан Саныч пишет, будто в судорогах, сжимая ручку до синевы пальцев; и по его лицу с искажённой гримасой и взглядом, косящимся в сторону смартфона, я понял каких усилий ему стоило отвлечься… И вдруг что-то со световой скоростью пролетело перед моими глазами, чиркнув меня по носу так, что я невольно отшатнулся и, прикрыв лицо руками, посмотрел в сторону уже разбившийся в щепки вещицы. Это была ручка.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.