bannerbanner
Таинственная история Билли Миллигана
Таинственная история Билли Миллигана

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
8 из 9

Дэвид съежился.

– Меня посадят в тюрьму за убийство цветка?

Она поставила поднос и положила руку ему на плечо, стараясь поддержать.

– Нет, Билли. Никто тебя в тюрьму не посадит. Мы будем о тебе заботиться, мы вылечим тебя.


В понедельник 8 мая доктор Джордж выделил время в своем плотном графике на встречу Американской ассоциации психиатров, проходившую в Атланте. С Миллиганом он общался накануне в пятницу и на время отъезда назначил начало курса интенсивной терапии с руководящим психологом больницы, доктором Марлен Коукэн.

Марлен Коукэн была родом из Нью-Йорка и изначально сомневалась в диагнозе множественной личности, хотя открыто свое мнение никогда не выражала. Однажды после обеда, когда она беседовала с Алленом в своем кабинете, ее поприветствовала медсестра Донна Эгар.

– Привет, Марлен, как дела?

Аллен резко повернулся к ней.

– Марлен – так зовут девушку Томми, – выпалил он.

Именно в тот момент, увидев спонтанную реакцию, на обдумывание которой у него не было времени, доктор Коукэн предположила, что пациент все же не притворяется.

– Меня тоже так зовут, – сказала она. – А ты говоришь, что это подруга Томми?

– Ну, она не знает, что это Томми. Она всех нас называет Билли. Но Томми подарил ей обручальное кольцо. Она так и не узнала нашу тайну.

– Когда узнает, она будет просто в шоке, – задумчиво проговорила доктор Коукэн.


На встрече Ассоциации доктор Хардинг рассказал Корнелии Уилбур, как развиваются дела с Миллиганом, и добавил, что теперь он вполне верит в его множественную личность. Он также поведал, что Миллигану запретили пользоваться остальными именами прилюдно и к каким трудностям это приводит.

– Например, на групповой терапии у доктора Пульезе. Когда его просят рассказать, что его беспокоит, он говорит: «Мой врач запретил мне об этом разговаривать». Можете себе представить, как это действует на других пациентов. К тому же он стремится сам занять роль терапевта. Пришлось убрать его из группы.

– Вы должны понять, – ответила Уилбур, – насколько его личностям неприятно, что их не признают. Да, они привыкли отзываться на имя «Билли», но поскольку теперь это уже не секрет, они чувствуют себя отверженными.

Доктор Джордж подумал над этим и спросил, как Уилбур оценивает шансы вылечить Миллигана в такой короткий срок.

– Я считаю, что вам лучше попросить у судьи еще хотя бы девяносто дней. И попробовать объединить личности, чтобы он мог оказывать содействие адвокатам и предстать перед судом.

– Через две недели, 26 мая, назначен визит судебного психиатра штата Огайо, который должен будет составить заключение. Вы не могли бы приехать к нам в больницу на консультацию? Мне бы очень пригодилась ваша помощь.

Уилбур согласилась.

И хотя по графику встреча Ассоциации должна была длиться до пятницы, доктор Джордж уехал в среду. На следующий день он собрал всю команду, работавшую с Миллиганом, а после этого сообщил и остальному персоналу Уэйкфилда, что в ходе обсуждения с доктором Уилбур понял, что отказ признавать личности пациента не способствует терапии.

– Мы думали, что если игнорировать его расщепление, то может произойти интеграция, но получилось, что они лишь уходят в подполье. Мы будем продолжать работать на увеличение ответственности, но подавлять другие личности отныне прекратим.

Доктор Джордж отметил, что такой уровень слияния личностей, при котором Миллиган сможет предстать перед судом, достижим только в случае, если их признавать и работать с каждым по отдельности.

Розали Дрейк этому обрадовалась. Втайне она все равно относилась к ним всем по-разному, особенно к Дэнни. Теперь всем станет легче, поскольку не надо будет притворяться, что никакого расщепления нет, из-за нескольких человек, которые в него до сих пор не верят.

Донна Эгар с улыбкой зафиксировала новый план действий для медсестер, датированный 12 мая 1978 года:

«Мистеру Миллигану разрешается говорить о своих личностях, чтобы он мог выказывать чувства, которые ему до этого приходилось с трудом подавлять. Свидетельством этого должны стать его откровенные беседы с персоналом.

План

А. Не отрицать его диссоциацию.

Б. Когда он считает себя кем-то другим, расспрашивать о его чувствах».

4

В середине мая работу мини-группы перенесли в сад, и Розали Дрейк с Ником Чикко увидели, что Дэнни ужасно боится почвенной фрезы. Они начали работать по программе декомпенсации, постепенно прося Дэнни подойти к ней все ближе и ближе. Когда Ник заметил, что со временем он перестанет бояться и сможет даже управлять машиной, Дэнни чуть не упал в обморок.

Через несколько дней один из других пациентов Розали отказался участвовать в работе в саду. Аллен заметил, что он вообще частенько к ней цепляется.

– Это глупо! – кричал пациент. – Видно, что вы ни хрена не знаете о том, как ухаживать за садом.

– Ну, нам остается лишь стараться по мере сил, – ответила Розали.

– Тупая ты баба! – не унимался он. – Ни черта не смыслишь ни в садоводстве, ни в групповой терапии.

Аллен заметил, что Розали чуть не плачет, но промолчал. Он выпустил на время Дэнни, поработать с Ником. Позднее, в палате, Аллен попытался встать в пятно, но его отшвырнули так, что он ударился о стену. Такое мог сделать только Рейджен и только в момент, когда вот-вот должно произойти переключение.

– Боже, ты зачем так? – прошептал Аллен.

– Ты сегодня в саду допустил, что тот хам обидеть даму.

– Меня это не касалось.

– Ты правила знаешь. Когда женщине или ребенку делают плохо, ты не стоишь и не смотришь без дела.

– Ну, а ты почему ничего не сделал?

– Я не был в пятне. Это ты отвечал. Помни это, или другой раз полезешь в пятно, и я разбить тебе голову.

Когда на следующий день тот же пациент снова нахамил Розали, Аллен схватил его за ворот и сурово посмотрел в глаза.

– Выбирай выражения, черт тебя дери!

Он надеялся, что пациент уймется. А если нет, Аллен решил, что уйдет и пропустит Рейджена, пусть дерется. Он-то возможности не упустит.


Розали Дрейк постоянно приходилось защищать Миллигана от тех, кто говорил, будто он лишь притворяется, чтобы избежать тюрьмы, от тех, кому не нравилось, что Аллен требует особых привилегий и настраивает персонал друг против друга, и тех, кому не нравилось высокомерие Артура или враждебность Томми. Она злилась, когда сестры начинали брюзжать, что любимчик доктора Джорджа отнимает слишком много времени, да и вообще расходов на него много. Часто повторяемая едкая шутка, что, мол, «о насильнике заботятся больше, чем о его жертвах», Розали всякий раз коробила. Когда пытаешься помочь психически больному, повторяла она, надо забыть о жажде мести и увидеть в нем человека.

Однажды утром Розали заметила, что Билли сидит на ступеньках Уэйкфилда и шевелит губами – разговаривает сам с собой. Произошла перемена. Он изумленно поднял взгляд, встряхнул головой, коснулся щеки.

Потом он увидел бабочку, протянул руку и поймал ее. Заглянув в дырочку между сложенными ладонями, он вскрикнул и вскочил на ноги. Потом раскрыл ладони, подбросил насекомое вверх, словно пытаясь помочь взлететь. Но бабочка упала на землю. Он уставился на нее со страдальческим выражением лица.

Розали подошла, он повернулся к ней в явном испуге и со слезами на глазах. У нее возникло необъяснимое ощущение, что с этой личностью она еще не встречалась.

Он поднял бабочку.

– Не летает больше.

Она тепло улыбнулась, не зная, рискнуть ли, назвав его по имени.

– Привет, Билли. Я так давно хотела с тобой познакомиться, – наконец прошептала она.

И Розали уселась рядом с Билли, который, обняв коленки, в изумлении смотрел на траву, деревья и небеса.


Несколько дней спустя, во время работы в мини-группе, Артур снова позволил Билли встать в пятно и заняться лепкой из глины. Ник предложил ему слепить голову, и Билли трудился над ней целый час, сначала сформировав шар, потом добавив нос и глаза с двумя шариками зрачков.

– Я сделал голову, – гордо объявил он.

– Очень хорошо, – ответил Ник. – Чья же она?

– Обязательно чья-та?

– Нет, но вдруг.

Билли отвел взгляд, и в пятно встал Аллен. Он посмотрел на эту голову с отвращением: на простой серый шар налеплено несколько кругляшков. Аллен взялся за инструмент, чтобы переделать. Он задумал показать Нику, что такое настоящая скульптура, изваяв бюст Линкольна или, может, доктора Джорджа.

Когда он поднес руку к лицу, инструмент выскользнул и вонзился в руку, пошла кровь.

Аллен разинул рот. Такая неуклюжесть не была для него характерна. Вдруг он снова влетел в стену. Черт. Снова Рейджен.

– Ну, а сейчас я что не так сделал? – прошептал он.

– Никогда не смей трогать работу Билли, – прогремел ответ.

– Черт, да я всего лишь хотел…

– Ты хотел хвастать. Показывать, что талантливый художник. Но сейчас важнее лечение Билли.

Тем же вечером, в палате, Аллен пожаловался Артуру, что ему надоели нападки Рейджена.

– Он такой придирчивый, пусть тогда сам или кто-нибудь еще идет и занимается всем этим.

– Ты слишком много споришь, – ответил Артур. – Порождаешь раздор. Из-за тебя доктор Пульезе выгнал нас с групповой терапии. Ты постоянно манипулируешь персоналом, многие из-за этого относятся к нам плохо.

– Ну пусть тогда кто-нибудь другой все улаживает. Выпусти кого-нибудь неболтливого. Лечение нужно Билли и детям. Пусть они и общаются с этими людьми.

– Я как раз собирался позволять Билли чаще выходить в пятно, – ответил Артур. – Он поговорит с доктором Джорджем, а потом познакомится с нами. Пора уже.

5

Когда в среду 24 мая Миллиган вошел в отделение, доктор Джордж заметил в его глазах страх, буквально отчаяние, словно пациент был готов в любой момент убежать или упасть в обморок. Он смотрел в пол, и доктору Джорджу показалось, что здесь его удерживает какая-то совсем уж тонкая нить. Какое-то время они посидели в тишине, у Билли коленки ходили ходуном от волнения, потом терапевт мягко заговорил:

– Может, расскажешь немного о том, как ты чувствуешь себя в связи с нашей сегодняшней встречей?

– Я ничего об этом не знаю, – ответил Билли гнусаво и плаксиво.

– Ты не знал, что идешь ко мне? Ты когда встал в пятно?

Билли смутился.

– Пятно?

– В какой момент ты понял, что тебе придется со мной разговаривать?

– За мной пришел тот человек и сказал идти за ним.

– А к чему ты готовился?

– Он сказал, что ведет меня к врачу. Не знаю зачем. – Колени ходили ходуном.

Разговор шел медленно, перемежаясь длительными и мучительными периодами молчания. Доктор Джордж пытался наладить контакт с основным Билли – в том, что это именно он, терапевт не сомневался. Доктор Хардинг напоминал рыбака, который аккуратно ведет удочку, когда пытается вытянуть рыбу, но не сломать удилище.

– Как ты себя чувствуешь? – прошептал он.

– Наверное, хорошо.

– А какие у тебя раньше были проблемы?

– Ну… иногда я что-нибудь сделаю и не забуду… Я засыпаю… а мне потом рассказывают, что я делал.

– О чем тебе рассказывали?

– О плохих поступках… преступлениях.

– А ты хотел все это делать? Многих из нас время от времени охватывают внезапные и разнообразные желания.

– Просто каждый раз, как я проснусь, мне говорят, что я сделал что-нибудь плохое.

– И как ты на это реагируешь?

– Я хочу умереть, и все… я не хочу никому делать плохо.

Билли так затрясся, что доктор Джордж поспешно сменил тему:

– Ты рассказывал о том, что спишь. Подолгу?

– Кажется, нет, но потом выясняется, что да. И я еще слышу всякое… кто-то пытается со мной разговаривать.

– Что они хотят сказать?

– Да я почти ничего не могу разобрать.

– Это потому, что говорят шепотом? Или слова путаются? Или просто не можешь расслышать?

– Голоса еле слышны… как будто они где-то в другом месте.

– В соседней комнате или в другой стране?

– Да, – согласился Билли, – в другой стране.

– В какой-то конкретной?

Он долго вспоминал, потом ответил:

– Похоже на «Джеймса Бонда». А один как будто русский. Мне одна леди сказала, что внутри меня живут люди, – это они разговаривают?

– Возможно, – едва слышно испуганно прошептал доктор Джордж, потому что Билли снова встревожился.

Миллиган вдруг закричал:

– Что они там делают?

– Скажи, что они тебе говорят? Может, так мы сможем это понять. Тебе говорят, что делать, приказывают, советуют?

– Похоже, они говорят: «Слушай его. Слушай его».

– О ком это они? Обо мне?

– Вроде бы.

– А когда меня нет, когда ты один, они с тобой тоже разговаривают?

Билли вздохнул.

– Они как будто про меня разговаривают. С другими.

– Похоже, что они тебя защищают? Говорят о тебе друг с другом для того, чтобы тебя оберечь?

– Мне кажется, они делают так, чтобы я спал.

– Когда такое происходит?

– Когда я очень расстраиваюсь.

– Может, когда ты расстроишься невыносимо сильно? Это вообще одна из причин, почему люди спят – чтобы избежать того, что их расстроило. Тебе не кажется, что ты становишься достаточно сильным и им больше не надо тебя так оберегать?

– Кто эти они? – закричал Билли, снова встревожившись. – Кто все эти люди? Почему я должен из-за них спать?

Доктор Джордж решил, что лучше пойти по другому пути.

– Что для тебя самое трудное в жизни?

– Когда кто-нибудь меня обижает.

– Это тебя пугает?

– Я из-за этого засыпаю.

– Но тебя же все равно могут обидеть, – подчеркнул доктор Джордж. – Даже если ты не будешь об этом знать.

Билли положил руки на трясущиеся коленки.

– Но если я усну, больно не будет.

– А потом?

– Не знаю… Когда я просыпаюсь, мне не больно. – После очень длительной паузы он снова поднял глаза: – Никто мне не объяснил, откуда взялись эти люди.

– Которые с тобой разговаривают?

– Да.

– Может, это как раз связано с тем, о чем мы только что говорили. Когда ты сам не знаешь, как защититься от опасности, какая-то другая твоя сторона придумала, что делать, чтобы тебе не было больно.

– Другая моя сторона?

Доктор Джордж улыбнулся и кивнул, ожидая реакции. У Билли дрожал голос.

– А почему я эту другую сторону не знаю?

– Думаю, потому, что внутри тебе очень и очень страшно, – сказал доктор Джордж. – И этот страх мешает тебе действовать, когда надо защищаться. Тебя это почему-то чересчур пугает. И ты засыпаешь, а твоя другая сторона принимает меры.

Билли как будто задумался, а потом посмотрел на доктора Джорджа, словно силясь понять.

– А почему я такой?

– Должно быть, тебя что-то сильно напугало в раннем детстве.

Билли долго молчал, потом заплакал.

– Я не хочу о том думать. Это больно.

– Но ведь ты сам спросил меня, почему ты засыпаешь, когда возникает опасная для тебя ситуация.

Билли осмотрелся.

– А как я попал в эту больницу? – чуть не задыхаясь, проговорил он.

– Миссис Тернер, доктор Кэролин и доктор Уилбур подумали, что, возможно, после лечения тебе не придется так надолго засыпать. Что ты сможешь научиться справляться с проблемами и пугающими ситуациями.

– То есть вы можете это сделать? – плача, спросил Миллиган.

– Мы как минимум очень хотим тебе в этом помочь. Ты согласен?

Билли снова закричал:

– Значит, вы всех их из меня выгоните?

Доктор Джордж откинулся на спинку кресла. Надо постараться не обещать слишком многого.

– Мы хотим помочь тебе, чтобы не приходилось столько спать. И эти твои стороны тоже помогут тебе стать сильным и здоровым человеком.

– Я перестану их слышать? Они не смогут меня усыплять?

Доктор Джордж выбирал слова осторожно.

– Если ты наберешься сил, им не придется тебя усыплять.

– Я раньше не думал, что кто-то вообще сможет мне помочь. Я… Я не знал… Всякий раз, как я поворачивался, я просыпался… в комнате взаперти… или снова в ящике… – Миллиган хватал ртом воздух, а взгляд в ужасе метался туда-сюда.

– Наверное, это очень страшно, – попытался подбодрить его доктор Джордж, – просто ужасно страшно.

– Меня всегда засовывали в ящик, – сказал Билли, снова переходя на крик. – Он знает, что я здесь?

– Кто?

– Мой папа.

– Мы с ним не общаемся. Я не в курсе, знает ли он.

– Я… я ничего не должен рассказывать. Если он узнает, что вы со мной разговариваете, он… ой!.. Он меня убьет… и закопает в сарае…

На Билли было трудно смотреть, его лицо перекосилось от боли, он сжался, опустил глаза. Удочка хрустнула. Доктор Джордж понимал, что потерял его.

Тихо зазвучал голос Аллена:

– Билли уснул. Артуру даже не пришлось его усыплять, он сам, потому что начали возвращаться воспоминания.

– Эта тема оказалась слишком непереносимой, да?

– А о чем вы говорили?

– О Челмере.

– Ох, это… – он посмотрел на видеокамеру. – А почему аппарат включен?

– Я сказал Билли, что хотел бы записать его на видео. Объяснил ему, как это происходит. Он согласился. А почему вышел ты?

– Артур сказал. Думаю, вы напугали Билли этими воспоминаниями. Они его как будто держат.

Доктор Джордж начал пересказывать их беседу, а потом ему в голову пришла мысль.

– Слушай, а я могу поговорить с тобой и Артуром одновременно? Чтобы мы сразу втроем обсудили то, что только что произошло?

– Ну, я могу спросить у Артура.

– Спроси и узнай еще вот что: не думает ли он, что Билли уже стал сильнее и не настолько склонен к самоубийству, что, вероятно, можно позволить ему брать на себя больше…

– У него нет суицидальных наклонностей.

Зазвучал тихий, но четкий голос с британским акцентом, и доктор Джордж понял, что Артур решил выйти и сам ответить на вопрос. Он не видел Артура с того воскресенья, когда с ним говорила доктор Уилбур. Терапевт постарался сохранять самообладание и продолжил беседу:

– Стоит ли до сих пор сдувать с Билли пылинки? Он все еще так же уязвим?

– Да, – сказал Артур, складывая кончики пальцев. – Он очень пуглив. Параноидален.

Доктор Джордж подчеркнул, что он сам не планировал пока заводить беседу о Челмере, но, похоже, это было нужно Билли.

– Вы затронули тему прошлого, – Артур старательно подбирал слова. – Это первое, что пришло ему в голову. Ну, и обычный страх сделал свое дело. Этого оказалось более чем достаточно, чтобы он заснул. Я не мог это контролировать. Я дал ему проснуться до того, как он пришел…

– Тебе известно, что он говорит, когда не спит?

– Частично и не всегда. Я не всегда точно знаю, что он думает. Но когда Билли думает, его страх я ощущаю. По какой-то причине он не может четко слышать то, что я ему говорю. Но, похоже, он понимает, что иногда мы его усыпляем, а иногда он может сделать это сам собой.

Затем они обсудили кое-что в общем о некоторых личностях, но когда Артур начал что-то вспоминать, он резко остановился, склонил голову и закончил разговор.

– Там кто-то есть, – сказал он и ушел.

За дверью оказался психотехник Джефф Джаната, обещавший прийти за пациентом без четверти двенадцать.

Артур выпустил Томми, и они с Джеффом отправились в Уэйкфилд.


На следующий день, когда до визита доктора Уилбур оставалось два дня, доктор Джордж по дрожащим коленкам понял, что на сессию снова пришел Билли. Он слышал имена «Артур» и «Рейджен» и хотел выяснить, кто они такие.

«И как ему сказать», – думал Хардинг. Он представлял ужасную картину: Билли, осознав правду, покончит с собой. У его коллеги в Балтиморе был пациент, который повесился в тюрьме, узнав, что у него расщепление личности. Доктор Джордж вдохнул поглубже.

– Голос, как в фильме про Джеймса Бонда, принадлежит Артуру. «Артур» – это одно из твоих имен.

Коленки замерли. Глаза округлились.

– Артур – это часть тебя. Ты хочешь с ним познакомиться?

Билли затрясся, коленки прыгали так сильно, что он сам это заметил и положил на них руки.

– Нет. От этого спать хочется.

– Билли, я думаю, что если бы ты как следует постарался, то тебе бы удалось не заснуть, когда появится Артур. Когда ты услышишь его, ты поймешь, в чем заключается твоя проблема.

– Это страшно.

– Но ты можешь мне довериться?

Билли кивнул.

– Хорошо. Ты будешь сидеть здесь, а Артур выйдет в пятно, и мы с ним поговорим. А ты не уснешь. Ты будешь все слышать и запомнишь это. Некоторые другие так делают. Ты выйдешь из пятна, но не утратишь сознание.

– Какого «пятна»? Вы и в прошлый раз о нем говорили, но не объяснили, что это.

– Артур говорит, что именно так твои внутренние люди проявляются в реальности и начинают действовать. Это как пятно света от большого прожектора, кто в нем стоит, тот и находится в сознании. Закрой глаза, и ты его увидишь.

Билли закрыл глаза, а Хардинг затаил дыхание.

– Вижу! Я как будто на темной сцене, а на меня светит прожектор.

– Хорошо. Теперь сделай шаг в сторону, выйди из света, и тогда должен появиться Артур и поговорить с нами.

– Выхожу, – объявил Билли, и коленки перестали трястись.

– Артур, Билли надо с тобой поговорить, – сказал Хардинг. – Мне неловко тебя вызывать, но для терапии Билли важно, чтобы он узнал о твоем существовании, как и обо всех остальных.

У Хардинга вспотели ладони. Когда пациент открыл глаза, поменялось и лицо: вместо мрачного Билли появился высокомерный Артур с тяжелыми веками. Стиснутые челюсти, губы едва шевелятся, отчетливый акцент британской аристократии, как позавчера.

– Уильям, это Артур. Хочу, чтобы ты знал, что здесь безопасно, люди стараются тебе помочь.

Выражение лица Билли мгновенно переменилось, глаза широко распахнулись. Он удивленно осмотрелся вокруг и спросил:

– Почему я раньше про вас не знал?

Снова включился Артур.

– Я рассудил, что тебе лучше пребывать в неведении, пока ты не был готов. Ты постоянно предпринимал попытки покончить с жизнью. Так что мы считали правильным дождаться подходящего момента, чтобы посвятить тебя в эту тайну.

Доктор Джордж слушал и наблюдал; он очень боялся и в то же время радовался тому, что Артур проговорил с Билли почти десять минут, за которые рассказал о Рейджене и остальных восьми личностях и объяснил, что задача доктора Джорджа – объединить все эти сознания в одно, чтобы снова сделать его цельным человеком.

– И вы это сможете? – Миллиган уже обращался к доктору Джорджу.

– Билли, это называется слияние. Происходит оно довольно медленно. Сначала это будут Аллен с Томми, потому что они очень похожи. Потом – Дэнни с Дэвидом, но им обоим нужна длительная терапия. А потом будем по очереди объединять и остальных, пока ты не станешь снова цельным.

– Обязательно объединять их со мной? Нельзя от них просто избавиться?

Доктор Джордж сложил кончики пальцев.

– Другие терапевты уже пробовали этот способ с такими же пациентами, как ты, Билли. И он не сработал. Оптимальные условия для выздоровления – это объединить все твои сущности вместе, для чего сначала все они начинают общаться, потом запоминают, что делают остальные, чтобы избавиться от амнезии. Мы называем это «общим сознанием». А потом будем работать над объединением всех этих людей. Это и есть слияние.

– И когда вы это сделаете?

– На послезавтра у тебя назначена встреча с доктором Уилбур. Мы проведем демонстрацию и обсуждение, в которых будет участвовать практически весь работающий с тобой персонал больницы. Мы покажем видеозаписи, чтобы некоторые из работников… кто с таким расстройством еще не сталкивался… смогли лучше тебя понять и оказывать помощь более эффективно.

Билли кивнул. Потом его глаза округлились, а взгляд устремился вовнутрь. Он несколько раз кивнул, потом удивленно уставился на доктора Джорджа.

– Билли, в чем дело?

– Артур просил передать, что сам хочет решить, кто может принимать участие в этой встрече.

6

Больница Хардинга буквально гудела от волнения. Доктор Корнелия Уилбур уже выступала здесь с лекцией летом 1955 года, но теперь все иначе. Теперь у них лечится печально известный пациент, первый человек с расщеплением личности, за которым ведут круглосуточное наблюдение в условиях психиатрической больницы. Среди персонала все еще существовали разногласия насчет диагноза, но, тем не менее, всем хотелось попасть на лекцию доктора Уилбур.

И хотя работникам Уэйкфилда заранее сообщили, что планируется присутствие лишь десяти-пятнадцати человек, в подвальный зал административного корпуса набилось человек сто. И врачи, и руководители привели своих жен; сзади расположились служащие других отделений больницы, которые вообще никак не соприкасались с Миллиганом, но они все равно пришли. Кто сел на пол, кто встал к стене; люди толпились даже в вестибюле.

На страницу:
8 из 9