Полная версия
Я не просто грустен, я – февраль. Стихи, поэмы
« Еще вчера был снег да снег…»
Еще вчера был снег да снег, А к ночи вдруг пустился тихий дождь. К утру он вымыл розги красных верб, Вонзился в лед тропинки, будто гвоздь. Дохнуло черным паром все вокруг. Болотце замочило берега. В его разливе скрылся низкий луг. Блестит на ветке капля, как серьга. Забредил звоном капель мокрый лес. Повсюду слышно только: «Динь-динь – динь» И даже в чаще снег почти исчез… Вот-вот сквозь тучи вдруг проглянет синь. Хотя февраль не сдал свои права, Он что-то проглядел, чудак седой… В хмельном веселье кружит голова, Чу, всходит робко стебель молодой. Как дышит благодатью капель звон, Что шепчет он сквозь ситечко дождя? Я слышу! Я по-прежнему влюблен: «О, Русь, как я люблю тебя!» Бологое 1990 г.« А почему? Да потому…»
А почему? Да потому, Что был солдат бумажный. Б. Ш. ОкуджаваУ солдата оловянного оловянные глаза.
Штык и сабля оловянные… Какова его душа?
Битва, буря окаянная – не вздохнет, не дрогнет он,
У него мечта желанная – безнадежно он влюблен.
Мысли все лишь о красавице, ах, как чудно хороша.
Он танцовщице не нравится – оловянная душа.
О наградах, славе, почестях – не о том мечтает он,
Изнуряет одиночество – в нем он жалок и смешон.
Служит детскою забавою удивительный солдат,
Не гоняется за славою, в этом он не виноват,
И таинственною искрою не блеснут его глаза,
Только вдруг случайно выскользнет оловянная слеза.
Он сквозь слезы улыбается и ведет простую речь:
«За тебя, моя красавица, я готов в любую печь».
Катит звонко оловянная непорочная слеза,
У солдата оловянного – чисто золото душа.
Бологое 1990 г.Солнцеворот
Средь бесконечной маяты Забот, грехов, Из года в год цветут цветы, Кричат без слов. Они кричат о красоте, О праве жить, В красноречивой немоте: «Любить, любить…» Морозом полыхнет метель, Их бьет озноб. Зима закрутит канитель — Везде сугроб, Но солнца вешние лучи Разбудит грач. Кричи, подснежничек, кричи, Ликуй, не плачь. Не плачь, что год сменил другой, Что мчится жизнь. Твой цвет небесно-голубой Велит: «Держись». И пусть в сединах борода, Так то – пустяк. Пришла весна, ушла беда, И тверд мой шаг. Бологое 1990 г.Неделя до Рождества
Предновогодней кутерьмой Скупых улыбок, поздравлений Прощался старый год со мной Без грусти и без сожалений. И грянул новый год хмельной, Объял меня своим дурманом, Волнистой, мутной пеленой В своем застолье окаянном, А следом дребеденью дел, Нахлынувших водоворотом, Пришел опять рабочий день, С похмелья, обливаясь потом. Но странно так, хмельной дурман Очистил душу от сомнений. Покоен мыслей океан. Во мне проснулся добрый гений. Я полон сил, надежд, забот, В сочельник полон покаянья, Надеюсь, что удача ждет, И все исполнятся желанья. Жаль, а так надо бы, увы, В день светлый Рождества Христова Сюда не явятся волхвы, Чтобы прославить Божье слово… Бологое 1990 г.« Я спал, а скрипка ворожила…»
Я спал, а скрипка ворожила На длинной радиоволне, И мне пригрезилось так живо: Ты тихо улыбнулась мне. Я спал, а скрипка бушевала, Вспенив Вселенский океан. Мне так тебя недоставало, И сердце мучилось от ран. О, скрипка, скрипка, пой же скрипка, Продли мой нежный, сладкий сон. Гляжу: везде твоя улыбка, Она вокруг – со всех сторон. Замолкли звуки. Тихо стало. Пора опомниться от грез. С тех пор прошло ночей немало, Довольно смеха, меньше слез. Москва 1990 г.« Недостает мне только тишины…»
Недостает мне только тишины, Незыблемой, как льды на полюсах, Так не хватает русской старины И бригантин на полных парусах, Речей мне не хватает без вранья, Бессонницы предутренней порой… Совсем не каждый годен мне в друзья — Февральский ветер – вот приятель мой. Бологое 1990 г.« Тишина – явление могучее…»
Тишина – явление могучее, Ничего нет краше тишины, Жаль вот, сердце больно невезучее, Звуки день и ночь ему слышны. Тишина – союзник одиночества И собой являет Божий дар. Для меня союз сей, как пророчество, Без нее все – хаос и кошмар. … … … … … … … … …… … … … … … … … … …… Тишиною ясной, как зарница, Мысль блеснет – успеть бы записать, Не везет мне: дочка-озорница Спрятала и ручку, и тетрадь! Но ведь было: в плотной, как отчаянье, Влажной непроглядной тишине Мы друг другу подарили чаянья — Свою верность, я тебе, ты мне.Бологое 1990 г.Двойной сонет В. С. С.
Укрою я тебя цветами, Осыплю пеплом я главу,
Так велика любовь меж нами, Любовь во сне и наяву.
Ты улыбнешься – я ликую, Сердита – крах моим богам.
И гневную тебя люблю я, Разбито сердце пополам.
Но ранней утренней зарею Все в полумрак погружено.
Я над твоею головою Пусть это глупо и смешно
Застыл, как камень в изваянии В лицо твое смотрю,
смотрю,
Я в полутьме, в полусознании Шепчу: люблю, люблю,
люблю,
Жду пробужденья в нетерпении, Не смею взор отвесь,
мигнуть,
Любуюсь россыпью волос, И робость наполняет тело
Я весь в порыве и смятении Так, что не вздрогнуть,
не вздохнуть,
Недвижен, словно в землю врос, На помощь призываю грусть
И ощущаю в изумлении, Ведь это дьявольское дело,
Ты вся из лепесточков роз… И я к щеке твоей прижмусь.
Бологое 1990 г.« Я-то вовсе не по-бабьи…»
Я-то вовсе не по-бабьи, А по-своему люблю, И от той осенней свадьбы Многое перетерплю: Черт с ним, пусть не будет денег, Пусть в квартире холода, И в конец истерся веник, Пусть – все это не беда. Да и ты, худой и сивый, Нет уж тех кудрей-волос. Для меня ты тот же, милый, Хоть и бородой оброс. Между нами перемены Прежде не было, и нет, Нет, и не было измены С давних пор, до этих лет. Знаю: я всегда желанна, Тихий ты, и я молчу. Лишь бы не было обмана, В нем конец. Я не шучу.Бологое 1991 г.
« Жизнь покатилась, как заново…»
Надежды маленький оркестрик…
Б. Ш. Окуджава
Жизнь покатилась, как заново: Холодно, сыро, серо. Бледно закатное зарево Чуть осветило окно. Ой, же, накуролесила, Некогда даже поесть. Ветреным вечером бешено, Ржаво грохочет жесть. Словно ударами обуха Все по больной голове: «Только не сдохнуть без продуха! Кабы не жизнь, а две… Можно позволить первую Мучиться, голодать, И, как награду за верную Службу, сыскать благодать В жизни второй, развосторженной. Только вот нету другой!» Да не тревожься, тревожный мой, Этой не лучшей судьбой. Станется – все перемелется, Слюбится, сгинет, пройдет. Лютая нынче метелица Стает, быльем порастет, И защебечет воробушка, Тот, что дрожит под стрехой, Не одолеет хворобушка: Глянь, я здоровый какой. Станется – все образуется. Вспыхнет улыбка в устах, И расхохочется улица В солнечных бликах, в цветах… Может, покатится заново, Вновь переменится жизнь. Встанет рассветное зарево…Бейся, надейся, держись! Бологое 1992 г.Сонет
В.С.С. Средь безденежья и растерянности В годы царствования подлецов Очень важно, с великой бережностью, Сохранить в чистоте любовь. Сохранить ее в лихолетье, Не растратить по пустякам, Как былых хризантем соцветья: Лишь тебе – другой не отдам. Не сердись, что стою в неуверенности, Нет вины, что не стал богат, Что так часто хмурюсь в растерянности, Я все тот же вихрастый солдат, Что тебя повстречал в пору юности И давно на тебе женат. Бологое 1993 г.Сонет
В приоткрытые ресницы Утра ранний луч струится, Превращаясь в реки струй. Льется дивно, льется вечно, Изменяясь бесконечно, Словно первый поцелуй. Он, как чудное виденье, Разрушает все сомненья, Серебром узор плетет, Столь красиво, столь беспечно, Изменяясь бесконечно, Что от тягостных невзгод уведет. То-то глупо, то-то странно, Но велик соблазн обмана. Бологое 1993 г. * * * Тает за окнами, тает, Тает, не ведая сна. Именно так и бывает: Вот и дождались. Весна! Бологое 1993 г.Сонет
Синий лес утонул в снегу. Тишина, так что слышно сердце. Целый месяц пуржит пургу, Словно пряха вертит веретенце. Одолела меня глухомань. Краток день. Маловато света. Это все, как трава-дурман Для несбывшегося поэта… Тихой дремой лежит в снегу, Не проснувшись, шальная рифма. Пробудить ее не могу! Вот ведь бестия! Вот ведь Нимфа. Кабы был на дворе апрель, Да звенела звоном капель… Бологое 1993 г.« По небу, цвета слоновой кости…»
По небу, цвета слоновой кости, Нехотя катятся облака… Откиньтесь навзничь, руки разбросьте И любуйтесь, как пламенеет закат. Забудьте на время свои невзгоды. Пусть будет закат вам подарен впрок. Не часто заходят такие погоды В наш мелкий и суетный, зыбкий мирок. Ну, что вы про будни, судьбу-лихоманку, Про ранний подъем в предрассветный часок… Вас ждет это завтра с утра, спозаранку, В часы, когда даже не брезжит восток. А нынче, по небу слоновой кости Нехотя катятся облака. Откиньтесь навзничь, руки разбросьте И любуйтесь, как догорает закат. Бологое 1993 г.Сонет
Пронзительно, морозно и торжественно, Бессчетнозвездно, тихо и темно, Как самая застенчивая женщина, Смутясь, украдкой бросит взгляд в окно, В заветный миг возник из пустоты, Из безграничной черноты вселенной, (Так всякий раз бывает неизменно) Не пряча неизвестности черты, Приняв все, что осталось от былого, Хранимого лишь в памяти теперь, Пообещав не совершать плохого И в прошлое прикрыв тихонько дверь, Взошел на круг, исполненный забот, С надеждой трепетною Новый год. Бологое 1993 г.Круг
С трескучими морозами, С промерзшими березами Является январь. Тропиночки завьюжены, Тростиночки застужены И на сердце печаль. Протаяли проталинки, Согрелися завалинки, Закапала капель, А солнышко красивое, Как молодость, счастливое, Ручьем бежит апрель. Настало лето красное, Сияет солнце ясное, В лугах поет свирель. Лес хвастает нарядами И сыплет листопадами Осеннею порой. Дня только поубавится — Идет зима-красавица Под белою фатой. Бологое 1993 г.« В день зимнего солнцестояния…»
В день зимнего солнцестояния Морозно трещит по лесам — Такое души состояние, Что даже не выскажешь сам, Такая надежда на лучшее, На солнышко, свет и тепло: Возможно, плохое и худшее Случилось уже, утекло? В день зимнего солнцестояния Я, люди, прощаю вам то, Что камнем, без сострадания, Ложится за лацкан пальто. Дарю вам все самое лучшее — Улыбку кратчайшего дня И то, что припрятал до случая, До этого самого, для Дня зимнего солнцестояния. Дарю вам закат и рассвет — Бесценнешее состояние, И шлю вам сердечный привет. Бологое 21.12.1994 г.Отцу
Меж нами смерть, Года меж нами, Как море. Меж нами Могильный камень… Там, может быть, Чудесный град? А здесь лишь то, В чем виноват, Иль, право, не виновен ты? А на могиле первые цветы, Надрывный крик грачей, Совсем ничей… Ты все поймешь: зачем, к чему? Да только это ни к чему, Здесь голос мой почти затих, И это, собственно не стих, А лишь обломочки души… Принять их очень не спеши, Ты постарайся их собрать Все воедино и понять О чем печалюсь… Смерть – не грех, Она уравнивает всех. В дороге 1994 г.« Как-то мне Сережа Морев…»
Как-то мне Сережа Морев Кинул рифму: факт – инфаркт, Принял я ее, не споря: Пригодится, как-никак, И не думал я об этом, Как живется, так и жил. Безызвестным был поэтом Все, что нравится – любил, Жил себе в мирских заботах, По ночам стихи писал, Днем, без удержи работал, Правда, устали не знал. Но, однажды, словно громом, Поразил меня инфаркт, Стал для жизни переломом: Так и эдак, вот-те факт. Взять бы под руку старушку, Или пнуть ногою мяч, Но нельзя давать нагрузку Сердцу. Что тут не понять? Встал инфаркт, как в жизни веха: До инфаркта и потом. Да! Он словно переехал Жизнь трамвайным колесом. Очень кстати эта рифма, Что Сережа удружил: Факт – инфаркт. Похоже, вышло, Что он мне наворожил. Бологое 1995 г.« Сплю с женой и не хожу налево…»
Сплю с женой и не хожу налево. Говорят: «Хороший семьянин». Пусть моя жена не королева,Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Так называется колодец с очень вкусной водой в городе Малоярославце Калужской области.
2
Андрей Растоцкий – киноактер и режиссер. Сыграл роль Дениса Давыдова в фильме «Эскадрон гусар летучих». Погиб, упав со скалы во время съемок очередного фильма.
