Каждые выходные соседки, новостройки на улице Военной (и не только одинокие) с интересом наблюдают за бравым мужчиной в пиджаке 70+. Известно, что он – полковник ФСБ и что он, в настоящее время, на пенсии. Утрами, по выходным, полковник, то и дело, провожает из своей квартиры, до самых ворот дома, то одну, то другую привлекательную дамочку, приблизительно своего возраста, с пакетом, наполненным всевозможными вкусностями.

Молодых соседок удивляет подобная картина, пожилые замужние женщины-фыркают от негодования, одинокие привлекательные дамочки продолжают выходить по утрам из новостройки по улице Военной.

И это я ещё в шкафчике не смотрела…

Соседка с сыном уезжала в отпуск, и ей не на кого было оставить кота. В последнюю минуту она отправила своего сына с запиской ко мне, которую тот просто воткнул мне в дверь. Когда я пришла с работы, то встала перед фактом, что на моё попечение оставлен ни в чём соседский кот.

В записке сообщалось о том, где лежит еда для кота и что из недоеденного в холодильнике можно съесть нам с внуком. Еды для кота было оставлено так мало, что нам с внуком, пришлось кормить его своими продуктами. То, что предлагалось доесть нам из их сковородки, пришлось выбросить по причине несвежести.

Когда соседка вернулась из отпуска, то почти сразу через сына позвала меня зайти к ним. Она не обнаружила на месте своих любимых чашек из сервиза. И тут же заподозрила, что это не все её пропажи, потому что она еще, по её словам, «не смотрела в шкафчике…»

Между тем, чашки из сервиза весь соседкин отпуск кисли замоченными в тазике, оставленном в ванной. Извиняться ко мне она пришла с хорошим вином, но, как говорится, осадочек остался.

«Комплексное предложение» или ещё раз о «BITTERSCHOKOLADE»

1.«Комплексное предложение»

После месячной телефонной атаки менеджеров компании Эр-телеком, я дала согласие на подключение пакета услуг: «Комплексное предложение». Предложение заключалось в выгодном объединении имеющейся у меня услуги на безлимитный интернет с не имеющейся у меня услугой на кабельное телевидение по цене почти наполовину меньшей: 273 р. против 450 р.

В назначенное время ко мне пришёл добрый молодец с накаченными бицепсами. Я попросила молодца дать мне условия договора на «Предложение». Добрый молодец протянул мне 4-е разрозненных листа текста с мелким шрифтом, с некими таблицами и цифрами.

Начиналось «Предложение» с общих положений о «предмете», о «сторонах» и т. д. Не желая напрягать глаза и мозги этим текстом, я скользнула по таблицам и цифрам. Чего только в них не было: какие-то 650 рублей, какие-то 150 рублей и даже – 2 000 рублей!

Я попросила добра молодца прокомментировать мне 2 000 рублей и ткнуть пальцем в то место текста (таблицы), которое имело бы прямое отношение к выгодному для меня «Комплексному предложению».

2 000 рублей, как оказывалось, стоило сервисное подключение к услуге, и это, при том, что по телефону менеджеры прожужжали мне все уши, о бесплатности подключения.

Ткнуть пальцем в то место, которое бы подтверждало предварительные устные договорённости с менеджерами компании Эр-Телеком, добрый молодец не смог. Мне пришлось выставить молодца с накаченными бицепсами за дверь ни с чем.

А далее его подельники-менеджеры бесполезно жали на кнопку домофона квартиры и – на клавиатуры своих сотовых и стационарных телефонов.

2. О «Bitterschokolade»

По завершении истории, связанной с «Комплексным предложением», я вспомнила о почти забытом и невинном, по сравнению с этим «Предложением», стихотворении Инны Красиной о «Bitterschokolade». (Горький шоколад (нем).

Прочтя это стихотворение, и, не найдя в его содержании ни слова «шоколад», ни прямых сравнений описываемых переживаний с горькостью шоколада, я попросила автора объяснить мне почему она дала своему стихотворению название «Bitterschokolade».

Завязалась полемика, смысл которой сводился к необоснованному обоснованию автором своего названия и к обвинению, меня просившей обоснований, в неглубоком восприятии её глубокого текста: «Вы не можете понять глубину моих строк…»

Поймёт ли глубину чувств Инны Красиной вдумчивый Читатель в стихотворении о котором идёт речь.

Зачем судьба решает всё за нас?Куда уходит всё, что было мило?Разрушенное невосстановимо, И не вернуть твоих закрытых глаз. Бессмысленное в пустоту «Прощай!»И одиночество, зарытое в подушку, И каплют слёзы в мраморную кружку, Которую к губам не донести. Остудит время: и солёный чай, И горечь закипающей души, И те минуты станут хороши, Что раньше проходили невзначай.2010

Задаю вопрос: Настолько ли невинны названия текстов не отражающие содержания? И, имею смелость ответить: «Нет, не невинны»!

2011

3. За 1—2 руб. в месяц

На днях получаю заманчивую эсэмэску от своего провайдера интернета и кабельного телевидения – компании ТТК: «Новый год интернета за 1 руб/ мес! Успей подключить…»

Захожу в личный кабинет. Читаю: «1 год интернета и кабельного ТВ за 2 руб/мес.» Чуть ниже: «Подключить», ещё ниже: " При внесении единовременного платежа». Та-да-да-дам!!!

Звоню провайдеру, интересуюсь, что за «единовременный платёж»? Спрашивают кто я и что я. Выясняется, что да, я -Тяпкина-Ляпкина имею право стать участницей этой акции под названием «Привилегия». Если, конечно, оплачу 4407 рублей+7 рублей единовременно.

Я спрашиваю:

– Нафига мне выплачивать единовременно такую сумму? Где мои 1—2 руб\мес.? Где они?

Они – отвечают мне – пойдут в качестве абонентской платы.

– Плюсом к единовременному платежу?

– Но как выгодно – парируют на другой стороне телефона. Сейчас-то Вы сколько платите? 460 рублей в месяц? А разделите-ка 4407+7 рублей на 12 месяцев…

Та-да-да-дам!!! Вот тебе и 1—2 руб/мес.

Я повышаю голос:

– Вы что меня за дуру держите? – И кладу трубку.

Да я действительно не могу понять глубины не выраженного точно или намеренно искажённого.

2019

Я просто хотела помочь

Моей знакомой не с кем было оставить ребёнка, и она попросила меня побыть с её девочкой -ровесницей моей 3,5-летней дочери.. Я согласилась, несмотря на то, что пришлось перестроить свой семейный воскресный план и меню. Вместо похода в театр с семьёй, я осталась на кухне, отправив в театр мужа с детьми.

Девочка оказалась капризной в еде и не измученной воспитанием. Знакомая привела её ко мне с килограммом сосисок, на которых невозможно было найти даты изготовления, килограммом картошки и таблетками, которые надо было дать ей принять, якобы для повышения иммунитета.

Кроме, нашей свежей колбасы и конфет, девочка ничего не желала есть. Уходя из нашего дома вместе со мною к себе домой, она попросила меня собрать ей пакет шоколадных конфет, в количестве, которых у нас никогда не было.

Знакомая в оговорённое время своего ребёнка у меня не забрала, да ещё и меня с приведённым ей её ребёнком, заставила ждать её около часа на улице.

Далее, выяснилось, что девочку привели ко мне не оправившуюся от недавно перенесённой инфекции и вся моя семья вместе со мною последовательно и тяжело переболела.

Мы потратили кругленькую сумму на лекарства, муж пропустил из-за болезни несколько дней и не заработал того на что рассчитывал. Через бабушку девочки, я выяснила, что девочку привели ко мне ещё не выздоровевшей и, при случае, высказала свои претензии знакомой. Та себя виноватой не почувствовала. Наши отношения с нею расстроились.

Синопсисы

Что такое синопсис?

Синопсис в литературе, согласно статье из Википедии, это – краткое содержание литературного произведения, в котором описывается сюжет и основной конфликт, а также даётся представление о главных героях. Обычно его длина не превышает двух-трёх страниц. Развёрнутый синопсис, – пишет Э. Барякина в своём «Справочнике писателя»34, – может составлять 10-15-ть страниц и быть полноценным рассказом с действующими лицами, развитием сюжета и-обязательно! – развязкой. Синопсис нужен сотрудникам издательства, которые будут принимать решение об издании будущей книге на его основе.

Боливаркин из квартиры 53 города Омска

Боливаркин просочился в квартиру 53 города Омска под видом потомственного серо-голубого перса сибирского происхождения. Для Дочи кот стал Симоном, Для Мамки-Учителки – Симоном Боливаркиным, для вдовы Бабушки – Семёном Семёновичем.

За время проживания кота с Бабушкой, Мамкой и Дочей, с ним произошло немало событий, на взгляд современника, мало примечательных. Однако, в исторической перспективе, особенно отдалённой – небезынтересных. Как, например, всевозможные описания того, что имело место быть когда-то давным-давно.

Боливаркин оказался искусным попрошайкой, воришкой и притворщиком. А, кроме того, обжорой и противником гигиены, той какую предполагают люди.

Через какое-то время, после того, как Симона кастрировали, он увлёкся чёрной дворовой кошечкой, прыгнул к ней с балкона третьего этажа, сломал правую лапку и был такой бедненький.

А ещё Боливаркин был свидетелем и участником нескольких пожаров. Однажды, подцепив на хвост искру из сковородки, он чуть не спалил квартиру.

Симон прожил в квартире 53 города Омска без малого 15 лет, пережив на полгода Бабушку, а затем начал исходить на воду. Ни Мамка, ни Доча не захотели длить далее жизнь кота, полную мучений, о каких предупредил их ветеринар.

– Прости нас Симон! – прошептали они, перед тем как ветеринар, закрыл за собой дверь операционной, где Симона ждала лёгкая смерть под названием эвтаназия.

Особенно Мамку с Дочей радовало то, что далее Симон будет кремирован и захоронен вполне себе законно, так чтобы у представителей омской прокуратуры не было поводов, для каких бы то ни было, санкций.

Больничное детство

Незадолго до описываемых событий, в 1962 году, Галины – 24-х летней мамы маленьких почти 3-х летней Танечки и 5-го Вовочки из сибирского промышленного города приснился сон, который сильно её напугал. Галине приснилось, будто Танечка осталась одна в глухой лесной избушке.

Она, проснулась и подошла к кроватке дочери, девочка лежала в своей кроватке и безмятежно сопела.

Летом семья Голушенковых отвезла детей в деревню к родителям Галины. А в какой-то из дней, двоюродная сестра Галины, Люба взялась покатать Танечку с Вовочкой на своём новеньком двухколёсном велосипеде. На повороте вся компания дружно упала, отделавшись лёгкими ушибами и царапинами. Танечка ушибла коленку правой ноги.

Через несколько дней коленка у Танечки начала болеть. Она увеличилась в объёме, покраснела и стала горячей. По утрам Танечка с трудом вставала, плакала, но к вечеру вместе с другими ребятишками она прыгала, как, ни в чём не бывало, на пружинящих бабушкиных и дедушкиных кроватях.

Бабушка вызвала родителей Танечки и родители, привезя Танечку в город, обратились к врачам. Танечку госпитализировали в детский костно-туберкулёзный санаторий (ДКТС), находящейся на Правом берегу Иртыша, где позже её прооперировали под эфирным наркозом.

Колено правой ноги почему-то замкнули, оно перестало сгибаться, а нога начала искривляться и перестала расти. С этим Танечку, спустя два года, после операции и массированного лечения от туберкулёза костей, не смотря на все отрицательные реакции Манту и Перке, выписали домой.

С 3-х до 5-ти лет Танечка, привязанная фиксатором к железной кровати, как и все другие маленькие пациенты, провела в костнотуберкулезном санатории. Там Танечку лечили также, как и всех туберкулёзных больных, в то время, ПАСКом, который нужно было запивать молоком, чтобы не заболел желудок.

А ещё кололи стрептомицин, от которого можно было оглохнуть, и который позже запретили использовать, поили рыбьим жиром и хорошо кормили.

Судя по некоторым больничным фотографиям, например той, где Танечка лежит в кровати, в новогодней короне с блестящими снежинками, в санатории и для самых маленьких пациентов, устраивались праздники.

После того, как Танечку выписали, родители снова отвезли её в деревню к бабушке и дедушке. Там, через некоторое время, без видимых причин, начались проблемы с коленкой левой ноги, такие же в точности, как и с правой коленкой после падения с велосипеда. Теперь левое колено опухало, становилось горячим и болело при сгибании и разгибании, особенно по утрам.

Всё повторилось сначала. Бабушка сообщила родителям, родители приехали, Танечку забрали домой, а затем её снова госпитализировали в тот же самый детский костнотуберкулезный санаторий.

На этот раз оперировать Танечку не стали, левую ногу просто загипсовали в том положении, в каком она находилась, а именно – до конца не разогнутым. Когда с ноги сняли гипс, то выяснилось, что на левой ноге образовалась стойкая контрактура.

Это означало, что левая нога в полной мере уже не могла ни разгибаться ни сгибаться.

С укороченной сантиметров на 10-ть и искривлённой в форме буквы «зю» правой ногой, не разгибающейся до конца и не сгибающейся до конца левой ногой, ходить Танечка могла теперь лишь на костылях.

Танечка была удивительно красивой девочкой. Окружающие люди часто говорили:

– Такие красивые глаза и… —

– Какая красивая девочка и… —

За каждым «и» стояли полусогнутые, искривлённые ноги. К тому же, правая нога была ещё и короче левой не меньше, чем на 10 см.

Противотуберкулёзное лечение, наряду, с весьма усечённым обучением, чтением вслух, просмотром кинофильмов, участием в кукольных спектаклях продолжались приблизительно ещё три года и далее, вплоть до приезда в ДКТС ленинградской комиссии из института хирургического туберкулёза им. Турнера, на предмет отбора для лечения наиболее сложных случаев.

Первый класс в больнице. Какой он был? Больничный. Постельный. С перьевой ручкой и настоящей чернильницей. Чтение, счёт и письмо. В часы досуга воспитатели разучивали с детьми кукольные спектакли.

Так, например, Танечка в первом классе получила роль козла из очень известной сказки Маршака «Кошкин дом» и хорошо запомнила свои слова:

– Мне вчера коза сказала, что у нас тут места мало.-

А ещё Танечка хорошо читала стихи. В третьем классе, при подготовке к дню Победы ей дали читать отрывок из поэмы А. Твардовского «Василий Тёркин». С удовольствием и большим выражением Танечка начинала читать:

– Переправа, переправа

Берег Левый, Берег Правый… —

Сотрудниками института им. Турнера, вместе с девочкой с болезнью Пертеса, была отобрана для хирургического лечения и Танечка. Девочке с болезнью Пертеса вызов из Ленинграда пришёл почти сразу, а 8-ти летней Танечке вызова пришлось ждать почти 2 года.

Казалось даже, что вызов этот уже никогда не придёт. Во всяком случае, врачи туберкулёзного санатория начинали подумывать о том, чтобы ещё раз самим прооперировать Танечку. Они почти даже начали готовить Танечку к этой операции.

К счастью для Танечки местным врачам не пришлось искалечить её ноги больше, чем они это уже сделали. Вызов пришёл раньше, чем врачи из ДКТС приступили к осуществлению нового своего замысла.

Перед отправкой в Ленинград, родители взяли Танечку на несколько дней домой, а затем папа Танечки самолётом доставил её в ленинградскую клинику при институте хирургического туберкулёза им. Турнера. Того самого института, который в конце XIX века был создан благотворительным обществом «Синий крест» как приют «Для детей-калек и паралитиков», а в 40-е годы XX века, под руководством Генриха Ивановича Турнера, взял курс на «борьбу с калечеством в СССР»35.

Неподалеку от хирургического отделения института им. Турнера, жила папина двоюродная сестра Нина, которая согласилась навещать Танечку в клинике, пока она будет проходить лечение. И из неделю в неделю навещала свою внучатую племянницу.

А в это же время лечащий врач Танечки Воробьёв Владимир Николаевич исправлял её правую ногу, не веря в успех предпринимаемого настолько, что не сделал ни одного снимка ноги до начала лечения.

Посредством аппарата Илизарова – доктора из Кургана, Владимир Николаевич удлинил правую ногу Танючки, как он её называл, на целых 11 см, а также, где с помощью аппарата, где с помощью операции, из правой ноги в форме буквы «зю», воссоздал физиологически правильной формы, ногу.

В Ленинградской клинике обучение детей проходило также по очень усечённой программе: чтение, письмо, счёт. Но воспитатели старались много читать вслух. Детей, не покидавших, по большей части своих постелей обучали ремёслам. Например, вязанию, выжиганию, выкладыванию мозаики, инкрустации.

Поскольку, клиника была при институте, то иногда в неё приходили студенты, которые показывали маленьким пациентам слайды с картинами из Эрмитажа, Русского и других музеев, сопровождая показы, рассказами.

Частенько кто-то из добрых людей передавал детям, находящимся на лечении в клинике невозможные по тем временам вкусности. Например – ананасы.

Питание в клинике было усиленным, как-никак, дети лечились от туберкулёза, но им не хватало неразрешённой еды, и они её заказывали мальчишкам из окрестных домов на свои маленькие денежки, которые у каждого, практически, были. Особой популярностью пользовались шпроты в консервных банках и мороженное.

Из Ленинграда 12-ти летняя Танечка уезжала с мамой максимально выровненная, с одним костылём и в туторе, призванным защищать правую ногу от повторного искривления. С левой ногой, к сожалению, ничего изменить к лучшему, врачам не удалось. В том, что касается диагноза, то лечащий врач из института хирургического туберкулёза изменил его на неспецифический инфекционный полиартрит.

Сделать правую ногу сгибающейся, в те 70-е технически было невозможно. А позже, как писал Владимир Николаевич, Танючке, прочитавшей про искусственные суставы в журнале «Здоровье», для неё это не подходило из-за переродившихся мышц правого коленного сустава.

В том, что касалось левого коленного сустава, то про него Владимир Николаевич писал Танючке, что в этот сустав лезть нельзя ни в коем случае.

В родном городе девочке предстояло научиться жить в нормальных условиях, начать ходить в нормальную школу.

И всё это у Тани получилось. Позже в родном городе, она перешла с костыля на трость, а ещё позже смогла достаточно хорошо передвигаться и без трости.

Моя последняя надежда (синопсис романа)

Я – Марина Петровна Шкуркина – 47-летняя домохозяйка поневоле и собственница доли в трёхкомнатной родительской квартире, в 2007 году решила в корне изменить жизнь. Меня угнетало обслуживание вставшей уже на ноги 23-х летней дочери и способной ещё к самообслуживанию 71- летней матери, довольствуясь, при этом, более, чем скромным пособием по инвалидности.

Кроме того, мне хотелось внести в свою одинокую жизнь некоторое разнообразие. Например, завязать отношения с, так называемым, «секретным» мужчиной, завязать отношения с которым, в принципе, было нельзя, и я это прекрасно понимала. «Секретный» мужчина, интересовавший меня, имел профессию, исключавшую всякие близкие отношения с ним для всех, кроме коллег, родственников и друзей, вероятнее всего, из числа всё тех же коллег и родственников.

Но так как не этот мужчина – герой настоящего романа, то я позволю себе не раскрывать его профессии. Добавлю только, что отношений по делу, которое нас свело, мне никогда не хотелось бы иметь впредь. Тем не менее, увлечённость этим невозможным для меня «секретным» мужчиной, побуждала меня к приведению себя в надлежащий вид больше, чем соображения эстетики самой по себе, здоровья и требований предстоящей публичной деятельности.

По последней специальности я была преподавателем истории. По последнему виду деятельности – предпринимателем. Предпринимательская деятельность дала мне возможность не умереть с голоду и также поднять дочь. Доходы от неё были примерно такими же, как если бы я продолжала работать в школе примерно на 1,5 ставки. Однако у меня практически не было выходных и отпусков, а если они случались, рада я им не была, потому что это означало одно – денег не будет.

К тому же летом 2005 года из налоговой пришло Требование погасить недоимку по налогу от которого я была освобождена, затем – Требование из Пенсионного Фонда о погашении недоимки по страховым взносам, которые я также платить вроде как не должна была платить, а затем начались суды. Заказы сократились, предпринимательство пришлось прекратить.

Два года до предпринимательской деятельности я работала в школе. Могла бы вернуться к профессии, полученной в университете, но мне казалось, что я, уже имею право замахнуться на осуществление отложенной некогда мечты всей жизни – покорить литературный Олимп. У меня были публикации в СМИ, в коллективных сборниках, несколько изданных самиздатом книжек и давнишнее желание продвинуться на этом пути. Эта продвижение, помимо всего прочего, предполагало публичные выступления.

А для выступлений на публике было бы очень неплохо, чтобы во рту у меня оставалось хотя бы 28-мь зубов из 32-х данных природой, а не 15-ть. Я давно уже перестала, как говорится, в известной рекламе о креме для фиксации зубных протезов: «есть, пить, улыбаться, а главное – говорить уверенно». Конечно, можно было бы эпатировать публику, подобно, певцу-Шуре таким ртом. Однако круче Шуры с его, кажется, 2-мя оставшимися, на какой-то момент, зубами, быть у меня уже не получилось бы…

Долгое время на протезирование зубов не было ни времени, ни денег. Время появилось только тогда, когда исчезли вместе с заказами деньги. И далее деньги появились, уже тогда, когда дочь закончила вуз, приступила к работе и быстро поднялась по служебной лестнице с неплохой, для молодого специалиста, заработной платой.

Моя добрая дочь выделила мне деньги на приведение в порядок рта, и я приступила к поиску специалистов. В молодости, закончив медицинское училище и проработав в стоматологии несколько лет, была знакома со спецификой работы стоматологов-терапевтов, хирургов, да и самими врачами. Так что по части терапевтов и хирургов проблем, теоретически возникнуть не должно было.

О враче стоматологе-ортопеде Викторе Викторовиче Тучкине неоднократно слышала более чем за 10 лет до момента своего протезирования. Незабываемую характеристику доктору Тучкину и его работе давала моя хорошая, тогда 67-ми летняя, знакомая врач Анатолина Мироновна.

Анатолина Мироновна жила на той же окраине города, где располагалось зубопротезное отделение, в котором работал Виктор Викторович и трижды, за свою жизнь, у него протезировалась. У него же протезировались многочисленные знакомые и родственники Анатолины Мироновны. Результаты их протезирования были неизменно превосходными, особенно в части съёмных протезов, которые немногим врачам, по-настоящему, тогда, в начале 2000-х, удавались.

Характеристика, данная Виктору Викторовичу Анатолиной Мироновной, забегая вперёд, скажу, сыграла в этой истории роковую роль. Итак, согласно характеристике данной Анатолиной Мироновной, Виктора Викторович, принимая пациентов, хранил гробовое молчание. Лично она – Анатолина Мироновна, трижды протезируясь, у Виктора Викторовича, не слышала от него ни единого слова. Полное понимание нужд пациента происходило при полном молчании.

К тому же, Анатолина Мироновна никогда не видела Виктора Викторовича без маски. А ещё, Виктор Викторович Анатолины Мироновны работал без перчаток, что, судя по, сделанному на этом акценте, не всем это могло, до настоящего времени, нравиться.

В этой части, забегая вперёд, отмечу только то, что сказанное выше про молчаливость врача и постоянное ношение маски, могло быть верным исключительно по отношению к Анатолине Мироновне и, возможно, подобной ей возрастной и половой аудитории.

Потому что буквально на втором приёме, я увидела Виктора Викторовича не только без маски, но и без медицинского костюма, к тому же, активно говорящим со мною на темы, не имеющие отношения к протезированию. И это было первым потрясением, потому что образ моего Виктора Викторовича становился полной противоположностью образу Анатолины Мироновны.

Далее, по словам Анатолины Мироновны, Виктор Викторович прекрасно понимал озвученные и неозвученные ощущения пациентов, корректируя свои изделия – в том числе и съёмные протезы, под эти ощущения, моментально возвращая пациентам облегчение и комфорт. Со стороны пациента это действительно кажется настоящим чудом: что-то подтянул, что-то подточил и – вуаля. Ни боли

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

3 из 5