Дипломная

Александра Черчень

Дипломная

© Черчень А., 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Глава 1

Я поправила шляпку и, подобрав юбки, спустилась с крыльца. Махнула на прощание Мерилин и свернула направо по узкой улочке.

– Юля, может, все же машину вызвать, если ты не соизволила дождаться Феликса? – окликнула меня бывшая Всадница Смерти, она же наша «домовая».

– Нет, спасибо. – Я обернулась и сдвинула на нос зеленые очки, чтобы лучше видеть собеседницу. – Хочу погулять. А Кик… Он же вернулся очень поздно, и сегодня ему на работу к обеду. Так что пусть отдыхает!

– Ну, как хочешь, – с сомнением протянула полупрозрачная женщина и, махнув мне рукой, закрыла входную дверь небольшого уютного особнячка.

Я двинулась вниз по вымощенной округлыми булыжниками улочке. Дом Ла-Шавоира располагался в старой части города, и поэтому дорога тут была такая, а не сложенная из больших серых плит, по которым удобно ездить на автомобиле. Немного подумала и, глянув на едва-едва показавшееся из-за горизонта солнце, сняла очки и положила их в сумочку. Вредное ядовитое светило еще не поднялось высоко, а поэтому можно обойтись и без них.

Окинула довольным взглядом ряд аккуратных домиков, сложенных из камня всех оттенков зеленого, с кровлей, покрытой железными листами, которые отливали медью в лучах позднего в этих краях рассвета. Все же очень мило тут… окна открыты, ажурные занавесочки треплет шаловливый утренний ветер. А также цветы, цветы и еще раз цветы. И под окошками, и в палисадниках, и даже на круглых клумбах посреди дороги.

Через несколько минут я вышла на более широкий проспект, по которому ездили редкие машины. По тротуарам куда-то спешили пешеходы – такие же ранние пташки, как и я.

Наткнулась взором на странное создание, которое было очень похоже на прямоходящую, одетую в костюм птицу. Грифон заметил мой взгляд и приподнял шляпу-цилиндр, едва заметно склонив голову. Я улыбнулась ему в ответ, и мы разошлись. Вот что еще мне нравилось в обитателях местного болота, так это доброжелательность и отзывчивость!

Запрокинула голову к прозрачно-голубому небу, которое отсутствием облаков обещало сегодня жару.

Все же какое счастье, что Маэжи забрала меня сюда. Если куда-то и стоило попадать, то именно в это вот своеобразное болото под названием «сектор Малахит». В государстве была, разумеется, и столица – Изумрудный город. Его жители были «на лицо ужасные, но добрые внутри» и носили зеленые очки. Правил же всем этим безобразием левиафан Гудвин Ла-Дашр. Почти такой же Великий и Ужасный, как и в фантазиях Баума, но все равно иной.

Но, откуда столько сходства с моими любимыми детскими сказками, я так и не поняла за это время.

Около месяца назад одна зеленая богиня по имени Маэжи вытащила по заказу своего внука психолога. «Посылочкой с сюрпризом» оказалась я. Совершенно бесполезным подарочком, надо отметить. Но Феликс все равно взял надо мной опеку, связав нас узами «риале-риалан», и я тогда очень долго пыталась выяснить, что же это такое. Как назло, никто не говорил. В итоге оказалось, что именно так болотные граждане высшего эшелона формируют себе личный и близкий круг. На добровольно-принудительной основе обзаводятся близкими по духу людьми. Друзьями, проще говоря.

Но кроме «почетных» обязанностей «личной кошки господина управляющего» я все же получила должность придворного психолога. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: должность эта исключительно декоративная и созданная совсем недавно – надо же было хоть куда-то пристроить «дар небес» в моем лице.

Ну, а что? Ведь я не просто так, а от Зеленой Богини. А обижать богинь себе дороже.

А потому меня, как ребенка, посадили в манеж, то есть в кабинет, дали погремушки – книжки – и иногда давали поиграть – подгоняли клиентов, которых наловили незадолго до этого.

Не сказать, чтобы я обижалась на такое положение дел, ведь, в общем-то, меня не пытались заклевать или опустить, хотя и не все было совсем уж ровно.

Основные проблемы были из-за моего непрофессионализма и того, кто именно являлся моим опекуном. Опекун у меня, ранее всячески отличавшийся на интимном дворцовом фронте, вдруг ррраз… и перестал геройствовать. Как раз тогда, когда появилась я. Какие выводы сделали неуравновешенные чешуйчатые, пупырчатые и хвостатые дамы? Они посчитали, что управляющий променял их хладнокровную компанию на мою.

И ведь не объяснишь, что браслетики-лалы, которые надевают влюбленные, на наших руках – недоразумение! Просто один кикимор однажды захотел надеть на свою «кошку» ошейник, чтобы контролировать и всегда знать, где она. «Кошка» так сразу соглашаться не захотела, а потому немного сглупила… нацепив такой же и на своего «хозяина».

Поэтому минимум три месяца, пока не спадут лалы, мы с кикимором друг другу верны! Ведь эти игрушки связывают и эмпатически, то есть мы чувствуем любые сильные эмоции друг друга.

Феликс не горел желанием просвещаться и узнавать, каково быть женщиной, но за это ему пришлось и свои аппетиты ограничить.

Пока вспоминала, я уже вышла из центра города и попала в лесопарковую зону, которая раскинулась на многие мили вокруг. Мой же путь лежал вверх по очень широким светлым ступенькам, утоптанным дорожкам и изящным мостикам, перекинутым через быстрые, бурные ручьи, которые спускались по склону, на вершине которого и была конечная точка моей прогулки. Кален-Зар. Резиденция Гудвина и Мастеров, потрясающее место, от которого захватывало дух!

Ну и место моей работы, так как там дух у моих коллег по труду на благо Малахита захватывало так же и от эльфов. Эти прекрасные и не очень остроухие и являлись моей проблемой. А вернее, то, что их прелесть слишком высоко оценили болотные барышни.

Решить этот вопрос было сложно, но попытаться все равно стоило. Так как я хочу остаться. И приложить придется все усилия. Причем не только в работе, но и на поприще изменения общественного мнения.

Я, к сожалению, не раз вела себя неправильно. По сути, кидалась из крайности в крайность. С одной стороны, оправдание моим «качелям» есть. Стресс и новый мир, в котором у солнышка очень свое образное излучение. Как говорил Феликс, в среднем адаптация переселенцев занимает тут от трех месяцев до полугода. Меня же «выгоняли из прежних рамок» настолько жестко и решительно, что итогом стало некоторое нервное расстройство.

Надеюсь, что теперь, осознавая причины, я смогу не только вести себя как полагается, но и исправить последствия предыдущих ошибок, которых было немало.

Ну, а работа…

Эх, психолог из меня очень-очень зеленый. До того как пропала мама, я поступила в педагогический институт и отучилась там аж полтора курса. Но потом произошло исчезновение единственного близкого мне человека, после этого, и так замкнутая, я закрылась еще больше.

Я вылетела из института, но после того, как немного выкарабкалась, решила не восстанавливаться на прежнем месте учебы, а пойти на психологию. В первую очередь для того, чтобы разобраться в себе. И проучиться там я успела чуть больше полугода.

То есть знания какие-никакие есть, а вот использовать их я толком пока не умею. Учиться придется в рекордные сроки и сразу на практике.

Кален-Зар, по сути, общественный центр. Он очень большой, и там, образно выражаясь, «всякой твари по паре». Безопасники, ученые-аналитики, общественные деятели, аристократы, ну, и я…

Улыбнулась, вспоминая презабавнейший паноптикум, обитающий в резиденции Гудвина. Стоит ли говорить, что меня теперь оттуда было не выкурить никакими средствами?

Нарушая плавное течение моих мыслей, раздались легкие шаги, и, подняв голову, я успела заметить, как из-за поворота быстро выходит высокий худощавый блондин. Мой взгляд встретился с шальными синими глазами, и физиономия парня расплылась в довольной улыбке.

– Юлька! Доброе утро!

Одна из причин, по которой меня было не выдворить из резиденции, за долю секунды оказалась рядом, не церемонясь обхватила меня рукой за плечи и, сорвав шляпку, чмокнула в макушку.

– Лель! – возмутилась я, глядя на шута из-под растрепавшейся челки.

– Я тоже рад тебя видеть! – заверил меня приятель и легонько щелкнул по носу. – Не хмурься, госпожа психейлог, тебе это не идет.

Обижаться на фаворита Гудвина у меня не получалось просто физически. Все, что получалось, – так это простить его вот прямо сразу и расплыться в широкой улыбке. Шут был из той категории, которая или заражала окружающих своим настроением, или… безмерно им же раздражала. Я попадала в число первых.

– Ну да, – беззлобно проворчала я, скинув с плеча наглую конечность и всучив блондину шляпку, попыталась хоть немного привести себя в порядок. – Ты хоть головой убор снимать мог аккуратнее?!

– Не мог, – покачал головой Лельер, с улыбкой глядя на меня. – Ты, когда встрепанная, такая пушистенькая…

– И как я такая пушистенькая теперь на работу пойду?! Кто мне теперь с волосами поможет? – Я заметила, в какой усмешке расплывается лицо шебутного господина Хинсара, от которого выл весь двор, и поспешно сказала: – Свою кандидатуру не предлагай! Мне одного раза хватило.

В прошлый раз, после того как этот гад ни много ни мало искупал меня в фонтане, заплетал меня тоже он. Хорошо хоть фонтан был у нас дома.

В итоге у меня на голове красовалось много-много мелких косичек, которые он сделал с невероятной быстротой, и причем так, что я даже не почувствовала. А стало быть, и размеры подставы осознала, только когда посмотрела в зеркало.

Хуже только потом ругался Ла-Шавоир, который явился на завершающую сценку. Почему-то разобранный вид комнаты, снятой мокрой одежды в углу и меня в домашнем платье, с распущенными волосами, которыми занимался Лель, кикимора очень разозлил.

– И зря ты обижаешься: очень милые вышли тогда косички, – возразил шут, который, видимо, тоже все вспомнил. Потом протянул ладонь и шутливо дернул меня за светлую завитушку. – Но, если ты так решительно против моей кандидатуры, то могу порекомендовать зайти к Айлару! Он должен быть на месте. Насколько я знаю, у достопочтенного Мастера Тиса этим утром планировался разнос нерадивым подчиненным.

Я представила, как прошу Мастера Смерти о такой услуге, и, содрогнувшись, помотала головой.

– А что так? – ехидно спросил Лельер, склонив набок голову и вновь положив руку мне на плечо.

– Художественный беспорядок – это тоже хорошо, так как…

Договорить я не успела. Откуда-то из-за спины Леля раздалось выразительное:

– Кхе-кхе!

Шут обернулся и сделал шаг в сторону, открывая мне обзор.

Картина маслом. На дорожке стоит троица придворных дам из той счастливой группы а-ля «Клуб высоких леди».

Леди эти… заведовали культурной жизнью света. От политики они были далеки, зато диктовали правила придворного этикета и контролировали их соблюдение на балах и прочих светских мероприятиях. Так как официально супруги у Гудвина не было, ведь из-за скрытности правителя подданные даже имени и лица государя не знали, поэтому организацией светских приемов занимались наши матроны.

Шута они по вполне понятным причинам терпеть не могли. Лель им взаимностью не отвечал. Наоборот, при каждом удобном случае так и норовил оказать знаки внимания.

– Милые дамы. – Фаворит правителя лучезарно улыбнулся. – Так рано и такая краса в саду. Притом в тройном размере! Мое сердце не выдержит! Вы и солнце – это слишком много… яда.

«Милые» дамы окинули нас крайне осуждающим взглядом. Я мысленно представила, как мы сейчас смотримся: Лель меня обнимает, и в одной его руке моя шляпа, а я сама – растрепанная и раскрасневшаяся.

Непристойно!

На «мордолицах» блюстительниц нравственности это почти что высветилось.

Пожилая, судя по тому, что перья не блестели, грифона шагнула вперед и, разгладив темные юбки когтистыми, покрытыми шерсткой лапами, сказала:

– Доброе утро, господин Хинсар. И мы счастливы вас видеть… примерно в том же ключе.

– Полагаю, как именно вы мне «рады», предоставляется догадаться мне? – живо заинтересовался синеглазый шут.

– Верно, – сухо кивнула грифона, и темные глаза-бусины нехорошо сверкнули. – У вас это лучше получается. Ну и, собственно, только у вас хватит… непосредственности сказать такое вслух.

М-да… «Непосредственности». Как с ребенком обошлась.

– Леди Летиция, вы, как всегда, тактичны. – Лель едва заметно поклонился.

– А вы, как всегда, прямолинейны и недальновидны, – вернула ему подачу «председательница».

Надо заметить, что среди своих товарок эта дама отличалась умом и… ироничностью, что ли. Пожалуй, только она выходила «сухой и чистой» из споров с шутом. Ну, или они расходились с «боевой ничьей». Больше достойных противников у Леля в том кругу не было. Всем остальным полагалось гордо нести себя… подальше от шута.

– Какое чудесное утро, не так ли? – невинно отметила я, рассчитывая как-то нейтрализовать витающее в воздухе предчувствие скандала.

На заданный таким образом вопрос они должны ответить.

– Да, утро сегодня и правда замечательное, – благосклонно кивнула леди Летиция и, окинув меня долгим взглядом, вопросила: – А вы, как я понимаю, на работу идете, мисс Ла-Шавоир?

– Я Аристова, – немного более резко, чем нужно, сказала я, но, поняв ошибку, мягко закончила: – В первую очередь Аристова…

– Разумеется. – Пернатая грымза одарила меня жутковатой улыбкой и повернулась к своим сопровождающим. – Не так ли, дамы?

Дамы наперебой подтвердили, что утро и правда лучше не придумаешь.

– Госпожа Летиция, мы опаздываем на службу, – тихо сказала нага средних лет, стоящая по правую руку от грифоны. Судя по однотонному узору змеиного хвоста, она была из высокого рода.

– Да, конечно, леди Нио Гар. Мы уже идем. – Матрона подарила ей поощрительный взгляд.

– На службу? – удивленно спросил Лель, с выражением лица «где-то зреет развлечение, а я и не знаю?!».

– Именно. – Его собеседница надменно кивнула. – Так что позвольте откланяться.

– Милые барышни, я, пожалуй, как-нибудь составлю вам компанию, – решил шут.

– При всем уважении… вы не производите впечатления мужчины глубоко верующего или хотя бы ратующего за спасение духовной части своего существа, – несколько пафосно ответила грифона и медленно пошла вперед, обходя нас по широкой дуге.

Когда дамы скрылись из вида, Лель пробормотал:

– Такие выводы… А может, я желаю исправиться?!

– И давно? – ехидно спросила я.

– Ну… только что и возжелал. – Лельер поджал тонкие губы, которые тут же сложились в многообещающую усмешку.

– А может, не надо? – тоскливо вздохнула я.

– Значит, ты желаешь, чтобы я и дальше погружался в пучину греха и разврата?! – ужаснулся светловолосый поганец.

– Лель, Лель… – Я лишь покачала головой, отобрала шляпку и надела на голову, решив, что волосами займусь у себя в кабинете. – Я пойду. Удачного дня тебе!

– И тебе. – Паяц его величества махнул рукой и энергичной походкой направился вниз по дорожке. Хорошо хоть, не в ту же сторону, куда удалились высокие леди.

Я тоже развернулась и двинулась наверх.

Меня ждала работа. И много-много сюрпризов.

Через пятнадцать минут я уже вставляла последнюю шпильку в пучок на затылке, а после проверила, хорошо ли держится резинка на тугой косе, которая сейчас достигала середины спины.

Ну… все вроде в порядке.

Спрятала щетку для волос в шкафчике, закрыла его и развернулась к своему рабочему столу, окидывая его задумчивым взглядом. Книжечки, тетрадочки, схемки и папочки – мои попытки получить как можно больше знаний в сжатые сроки и как-то их систематизировать. Были еще смелые идеи провести параллели с методиками моего мира, что я и пыталась начать делать.

Уж в чем, а в «материале для опытов» мне не отказывают. Как бы цинично это ни звучало.

Села и, порывшись в сумке, выложила из нее блокнот и свою родненькую шариковую ручку. Местные перьевые, конечно, были удобными, но своя – это своя. Кусочек прошлого. Тот самый случай, когда «мелочь, а приятно».

Открыла блокнот, полюбовалась на список дел на сегодня и полистала записи, которые я делала по тем немногим болотникам, с кем беседовала раньше.

Так-так… Ничего особо важного, но привычка записывать осталась. Выработалась за полгода учебы на психологическом факультете.

Если на первом «сеансе» я была настолько растеряна, что заметки делала уже, как говорится, постфактум, то в дальнейшем исправилась.

Все же, немного жаль, что я тут лишь ширма. И если учесть, что учить меня толком никто не собирается, то психолог тут нужен, только пока не решится проблема, а потом подарок богини можно будет смело «задвинуть на дальнюю полку».

Обидно…

Но кто сказал, что я буду сидеть и не шевелиться? Как говорится: «В жизни непременно придется научиться делать одно из двух: или сеять по весне, или просить милостыню осенью».

Почему бы не озаботиться первым прямо сейчас? Это пока я под крылышком у Ла-Шавоира. Но как долго это продлится? И самое главное: если учесть, какой Кик властный, а временами вообще бескомпромиссный и деспотичный мужчина, то хочу ли я, чтобы это длилось долго?

Да и планы Феликса на мой счет совершенно непонятны. Он вроде бы перестал «все сносить на своем пути», и идиотская тема женитьбы зеленую голову кикимора тоже оставила. Но долго ли продлится это все? Неизвестно.

Прерывая мой сеанс самокопания, раздался стук.

– Входите.

Дверь открылась, и в помещение изящно проскользнула Юнона.

Я окинула вошедшую женщину внимательным взглядом, оживляя в памяти свои заметки по ее профилю.

Имя: Юнона Дарган.

Раса: ниора. Изменчивая.

Может проходить сквозь стены, менять форму тела… по сути, совершенный метаморф.

Должность: одна из помощниц экономки Кален-Зара.

Характеристики: умная, хладнокровная, сдержанная, пробивная.

Вежливо улыбнулась и, указав помощнице Ришаль на одно из кресел, начала неторопливо собирать свои бумаги и тетради в папку. Подхватив еще и несколько томиков, убрала все в ящик стола и только после этого спросила:

– Что-то случилось?

– Случилось, – вздохнула женщина. – Сегодня утром я столкнулась в коридоре с Медным Хозяином… и сочла его интересным.

– Вот как, значит. – Я с любопытством уставилась на нее. – Но, если я правильно помню, как раз Хозяева и кажутся вам более привлекательными, чем остальные эльфы.

На меня взглянули с огромным удивлением и осторожно спросили:

– А с чего вы взяли, что эльфы кажутся нам некрасивыми?

Сказать, что у меня отвисла челюсть, – значит ничего не сказать.

– Но… – растерянно начала я.

– Мы же двуипостасные, – улыбнулась Юна. – Конечно, они не могут нас привлекать как партнеры, но гармония – она и в Охре гармония.

– Но Феликс сказал… – начала было я.

– Феликс, наверное, имел в виду то, что если мы находимся в истинном виде, то замечаем и признаем их красоту исключительно с эстетической точки зрения. Но на физическом плане, как правило, никакой реакции тела.

Чувствую, одного зеленого извращенца вечером ждет скандал! Ощущаю себя законченной дурой!

Значит, поэтому случались межвидовые браки. Просто потому, что у конкретной пары не так железно стояла установка именно на свой вид. Возможно, это связано с тем, сколько времени они проводят в человеческом обличье?

Ладно, про эти ошеломляющие данные можно подумать и позже, сейчас у меня клиентка сидит.

– Раньше с Элливиром сталкивались?

– Разумеется, – кивнула Юна. – Не вызывал совершенно никакого энтузиазма. Хотя я… скажем так, воспринимаю не только представителей своего вида, но и тех, кто в человеческом обличье. Некоторые эльфы и раньше казались интересными, но не повально. – Она со вздохом пояснила: – Да, я решила для чистоты эксперимента пройтись по их крылу. Чуть не сошла с ума от идиотских мыслей о невероятных глазах, шелковых волосах, очаровательных ушах и о том, что одежда на мужиках явно лишний аксессуар.

– Понятно.

Я исподволь наблюдала за собеседницей, стараясь, чтобы взгляд не выглядел пристальным и соответственно не вызывал у женщины ощущение дискомфорта.

Юнона напряжена и не уверена в правильности своего решения. Сидит на краешке стула, словно вот-вот сорвется и уйдет. А этого допускать никак нельзя. А почему бы сейчас не попытаться провести маленький эксперимент? Протестировать, как тут работают психологические техники из моего мира. Если получится и у женщины будет реакция, то я фактически сделаю первый шаг от «пешки к ферзю».

Отметила позу ниоры и немного изменила положение тела, чтобы соответствовать. Главное – действовать медленно и осторожно, чтобы клиентка не решила, что ее передразнивают.

Так… пока хватит.

– Могу я попросить вас рассказать об этом более подробно? – мягко сказала я, склоняя голову на ту же сторону, что и собеседница, и располагая руки ладонями к ней.

Извечный жест мира и добрых намерений, который должен сработать и на болоте.

Юнона… моя путевка в будущее.

– Да, конечно.

Пока женщина говорила, я прислушивалась и подстраивалась под нее. Жестикуляцию отражала слабыми движениями кистей, а изменения положения тела Юноны – ответными движениями головы. Так же отмечала, какие слова она предпочитает использовать и какой тембр голоса ей наиболее привычен.

А еще думала. Анализировала.

Почему она здесь?

Она пришла сейчас ко мне, хотя видно, что настроена по отношению к психологу очень критично. Но… если ненадолго влезть в ее «шкурку», то можно сделать весьма любопытные выводы. Помощница экономки далеко не дурочка и, насколько я вижу, не привыкла прятаться от проблем и рассчитывать, что «оно само пройдет». Не пройдет. Такое так просто не проходит.

Поэтому изменчивая может пока даже не понимать, что у нее, по сути, остается три пути.

1. «Увольняться из Кален-Зара и искать себе новое место, подальше от эльфов».

Вариант неплохой. Но Юнона – карьеристка. Насколько я знаю, в резиденции Гудвина она трудится не один год и за это время высоко поднялась по карьерной лестнице. Найти равноценное место будет не то что сложно… а невозможно. Кален-Зар – единственный в своем роде в этой стране. Поэтому первый вариант отметается и можно рассмотреть второй.

2. «Оставаться тут вопреки всему и ждать, что ситуация изменится».

Эту версию можно отбросить даже без дополнительных размышлений. Не тот психотип у нее для такого поведения. Как я уже отметила ранее, Юна не принадлежит к породе «страусов» и «надеющихся на авось». Итого: она прекрасно сама просчитала эти два варианта и отбросила их. Значит, у нее оставался последний.

3. «Попытаться к кому-то обратиться за помощью».

Вариантов у нее не много. По сути, только я. Юнона ничего не теряет. Вот совсем. Но если что-то получится, она будет в выигрыше.

Сейчас я должна показать себя с лучшей стороны, потому что для меня результаты этой беседы так же важны, как и для ниоры. Мы с ней или остаемся в Кален-Заре в текущих ролях, или будем вынуждены попытать счастья в другом месте.

Мне, как и помощнице экономки, этого крайне не хочется.

– …Вот так все и произошло, – закончила подробный рассказ о своих ощущениях и мыслях женщина.

– Кое-что становится ясно, – поощрительно улыбнулась я, вспомнив свои же планы, положила локти на боковинки кресла и сцепила пальцы в замок, временно копируя позу клиентки. – Юнона, а вы не могли бы вспомнить и рассказать, как с… пострадавшими работали до меня?

Так, а теперь расцепляем лапки и откидываемся на кресле, принимая положение более вальяжное и спокойное.

– Заменяли состав слуг, звали менталистов и травников… мало что помогало дольше нескольких часов. – Тонкая, гибкая брюнетка качнула головой и немного расслабилась, отражая движение моего тела.

Ура! А теперь надо проверить, совпадение это или работает «зеркало». Все же техника копирования и подстраивания под своего визави – великая вещь!

Ага… Ну, а теперь пора начинать потихоньку использовать «собранный багаж» жестов и слов.

– То есть что-то все же помогало? – Я уцепилась за оговорку, доброжелательно улыбнулась и, приподняв ладонь, неопределенно повела ею в воздухе.

– Ну да… – Юна приподняла руку, на миг замерла, словно забыла, зачем она это сделала, и поправила выбившийся из пучка локон волос.

Я едва не усмехнулась, но сдержала этот порыв. Работает! Работает!

Все же хорошо, что я не совсем новичок в этом. В наш университет не одна я поступила, в первую очередь для того, чтобы разобраться в себе и на учиться находить «точки соприкосновения» с окружающими. Вот и был у нас своеобразный самодеятельный «кружок по интересам». В числе прочего немало времени и внимания уделялось и техникам НЛП.